Истории о Призрачном замке. Люди и боги. Книга четвертая.

– Куда делись люди, которые рыли яму?

Дух ответил, не задумываясь:

– Одни ушли, другие остались.

– Остались? Тут никого нет.

– Ты просто их не видишь.

Гектор нахмурился – он уже начал догадываться.

– Покажи, где они.

Дух полетел за край лагеря и завис над пустыней.

– Вот. Там, внизу. Под песком.

– И много их там?

– Больше, чем наверху.

Эфирные существа были не в ладах с математикой, счёт давался им с большим трудом, поэтому они предпочитали сравнивать. Хронвек вздохнул.

– Сильно больше?

– Сильно.

У Хранителя не было времени на сантименты. Он открыл План Энергий, и в небо ударил фонтан песка. Агенты укрылись за ящиками с амуницией, пилоты вертолетов задраили люки. Песчаная буря продолжалась недолго, Гектор закрыл окно в мир стихии, гравитационный шторм стих, пыль осела. Подойдя к краю свежевырытой ямы, Хронвек выругался. Фаркаст не пожалел никого, ни людей в белых халатах, ни инженеров в касках и комбинезонах, ни простых рабочих в просторных сари. Они все были застрелены и свалены сюда, им даже не потрудились закрыть глаза. Гектор снова позвал воздушного духа, который с интересом наблюдал за возмущением Плана Энергий:

– Что ты видел необычного?

Порождение Эфира покрутилось вокруг Хранителя, и сообщило:

– Видел дыру. Глубокую.

– Дыру? Или яму?

– Дыру. У дыры два конца.

– А второй конец? Куда он вёл?

Дух залетел Хронвеку в штанину и принялся изучать его, двигаясь по спирали вверх.

– Не знаю.

– Ты что, не проверял?

– Нет. Мне туда нельзя. Там нет… нет…

– Чего нет?

– Арма.

Гектор поднял бровь. Духи Эфира для общения использовали образы вперемешку со словами, которые им удалось понять, наблюдая за людьми. Эти бестелесные существа не имели ни желания, ни потребности общаться с человеком, поэтому их словарный запас был совсем небольшой. В Мирее маги за века немного «разговорили» духов, поэтому там с ними общаться было значительно проще. На Земле же призрачные создания были дикими. Речь духа была наполнена непонятными словами из дремучего прошлого, он использовал мертвые языки канувших в лету империй. Однако это слово было Гектору знакомо. Он уже слышал его – из уст герцога Сандаала, повелителя края Огненных озер Внешней сферы Майрониды. Арм – так демоны называли Эфир – субстанцию, которой никогда не пользовались. Этому духу было очень много лет, раз он знал такие слова. Хронвек спросил:

– Что еще ты видел странного?

– Один человек вошел в дыру, а вышел другой.

– Другой?

– Другой, но тот же.

– Не понимаю.

Существо выскользнуло из-под воротника Гектора, закончив обследование.

– Ты умеешь летать?

Гектор вздохнул – он знал, к чему ведёт эфирное создание и понял, что больше из него ничего не выжмет.

– Не умею.

– Жаль. Я бы полетал вместе с тобой. Давай я тебя научу?

– Нет, спасибо.

– Тогда прощай!

И дух умчался ввысь. Хронвек не пытался его задержать – во-первых, это было невозможно и, во-вторых, легкомысленное существо уже потеряло интерес к беседе. Хранитель встал, отдал несколько распоряжений агентам, которые теперь глядели на него с легким удивлением. Нужно было сообщить властям о находке – это позволит известить родственников убитых. То, что полиция обнаружит остатки зоны смещения, Гектора не волновало. Теперь это просто куча камней. Чтобы вернуться, он не стал пользоваться транспортом, а просто шагнул в План Пути, добавив сплетен в «Агентстве» относительно своей персоны. А через час Двадцать восьмой тихо перерезал горло человеку в желтом маскировочном комбинезоне, который на целых два километра успел уйти от ловко укрытой в песке ракетной установки, в памяти которой осталась последняя захваченная цель – вертолет Апач, который ждал на взлетной площадке лагеря, чтобы забрать Хронвека.

***

Пузырьки шампанского щекотали нос. Гордон осушил бокал, поцеловал прекрасную куртизанку и, шлепнув ее по заду, вылез из бассейна. Всего на катере было восемь девушек, одна лучше другой, и Фаркаст с трудом успевал уделять внимание всем. "Пожалуй, нужно отослать парочку на берег", – подумал он, выудил из вазы огромную оливку и с аппетитом проглотил. Жизнь была прекрасна, он снова был молод – вот только нужно было покончить с проклятыми ячеистыми сферами в проклятой русской тундре.

"И убрать Гектора Хронвека," – добавил он мысленно.

Фаркаст напялил оранжевую робу матроса и отправился на камбуз, не удостоив взглядом старика, сидящего в большом кресле на верхней палубе. Возле него стояло двое официантов, которые в любой момент готовы были услужить ему. Впрочем, старая мумия мало чем интересовалась – у него болели суставы и голова, и прекрасные виды северного побережья Турции ничуть не радовали беднягу.

На кухне было значительно веселее, чем наверху. Тут пахло едой, повсюду лежали всевозможные ингредиенты. Гордон сделал себе сэндвич из вареной телятины, свежих помидоров и только что нарезанного сыра, и устроился в углу. Повара суетились, не обращая на него внимания. Прикончив бутерброд, Фаркаст зачерпнул половником из большой кастрюли с пуншем, наполнил стакан и, осушив его, отправился в свою каюту.

Это было не совсем точно – тут все каюты принадлежали ему. Трехпалубный катер "Инквизитор" был зафрахтован на год вперёд и теперь, когда Гордон был на борту, судно курсировало непредсказуемым маршрутом по Европе, часто меняя дислокацию. У персоны Фаркаста была хорошая информационная защита, но он понимал, что его ход в большой игре быстро вызовет равнозначный ответ спецслужб всего мира. Его не слишком волновали последствия – важно было то, что он жил и снова был молод. Гордон посмотрел в маленькое зеркало номера для персонала, в котором он разместился. Красивые, тонкие черты лица, горящие глаза – все снова, как раньше. Пусть рушится мир, пусть горят города – это все там, снаружи. Он уже устроил одну войну, и мир не сильно от этого изменился. А вот Гордон получил ещё пятьдесят лет. Сейчас ему снова двадцать пять, и он может позволить себе все, что угодно.

В дверь постучались. Фаркаст открыл и втянул в каюту черноглазую проститутку Эйшу. Она упала на узкую кровать, весело смеясь.

– Ты такой напористый! Подожди!

Он поднял брови:

– Зачем?

– Давай займёмся этим в море!

Гордон поморщился, но потом задумался. Со старением тела у него развилась аллергия на морскую воду, поэтому уже многие годы он плавал в бассейне. Однако, теперь все иначе…

Фаркаст раньше любил дайвинг. Очень давно, когда был молод и полон сил – как сейчас. Он схватил за руку Эйшу и побежал с ней наверх. Вместе они прыгнули в воду, Гордон нырнул глубоко, как только мог, затем стал подниматься, гребя к берегу и разглядывая широко раскрытыми глазами дно, усеянное кораллами. Они заплыли в небольшой грот, спрятанный за скалой, покрытой моллюсками. Под ногами был белый песок, в бухте играла стая дельфинов, вода тихо плескалась, Эйша была упругой и нежной, а Никто был никем – и всем одновременно. Он владел миром, но мир не знал об этом. Он контролировал все, даже старение своего тела – но никто не знал об этом. Он мог сделать что угодно, и не боялся никого. Только один человек мешал ему сполна наслаждаться жизнью, но Гордон Фаркаст найдет способ, как с ним разобраться. Ловушки расставлены, приманки разложены. Гектор Хронвек уже мертвец, но он об этом еще не знает.

***

Дельфины резвились в волнах, не обращая внимания на щелканье старого смотрителя Чунга. Хранитель сидел, мрачно наблюдая за их игрой. Прошло уже почти две недели, а Чи-Ктью все никак не давали ответа. Невозможно было понять – они не хотят говорить или просто не знают. С дельфинами действительно трудно было вести конструктивный диалог.

Как сказал Вектор, иногда нужно просто ждать и ничего не делать. Гектор наблюдал за ходом раскопок в долине Шун Хуашен, разговаривал со старой Юнь, читал, часами сидя на берегу треугольного моря пирамиды, пил чай, который Чунг Сабао сам собирал на теплых отрогах центральной возвышенности ковчега, и ждал. Дни шли один за другим, но никаких новостей не появлялось. Мировые державы, затянутые в ядерный конфликт Гордоном Фаркастом, хранили напряженное молчание. Американские чиновники вообще перестали упоминать Россию в своих выступлениях, Китай прекратил манипулировать рынком энергоносителей, стараясь как-то загладить "ужасное недоразумение" – именно так назвали удар по территории северного соседа китайские дипломаты на тайных переговорах. Первый игрок старался держать Гектора в курсе всего, но он и сам знал только часть того, что происходило сейчас между тремя самыми сильными игроками в мировой политике, от которой «Агентство» всегда держалось подальше.

Блестящая серая спина показалась на поверхности совсем рядом с берегом. Хронвек спустился к самой воде и погрузил в нее руку, ни на что не надеясь. Чи-Ктью, скорее всего, не смогут найти Фаркаста. Если б могли, то уже давно бы отыскали.

– Мы знаем, где Предвестник. Но мы не нашли существо, которое ты ищешь.

Хранитель встрепенулся и прямо в одежде полез в солёную воду. Уцепившись за скалу, он расслабил тело, прикрыл веки и освободил сознание, оставив в голове только один вопрос:

– Где он?

Чи-Ктью защелкали, будто совещаясь, а потом Гектор снова почувствовал постороннюю мысль:

– Мы покажем. Смотри.

Маг еще больше расслабился, погружаясь в состояние медитации. Перед ним начали возникать чужие воспоминания – солнечные блики на волнах, крики чаек, незнакомая девушка – она стонет, выгнув спину. Яхта – большая, красивая лодка в зелёной бухте. По палубам снуют люди – матросы, официанты в ливреях, охранники стоят на своих местах, застывшие, будто статуи. А вот и старик в кресле – гордый орлиный профиль и старое, сморщенное тело. Возле него много прислуги и охраны. Отсюда открывается отличный обзор, это верхняя палуба. Гектор видит берег, зелёные деревья – сосны, пальмы, кусты с огромными цветами.

Картинка меркнет. Чи-Ктью кричат и уплывают на глубину.

Когда Хронвек открыл глаза, он обнаружил, что его голову поддерживает над водой старый смотритель ковчега. Чунг увидел, что Хранитель очнулся, и произнес:

– Ты чуть не пошел ко дну. Что они сказали?

Гектор выбрался на берег.

– Я знаю, где Фаркаст. Предвестник на каком-то катере, нужно действовать, пока он не уплыл.

– Сможешь попасть к нему?

– Не знаю. Надеюсь, План Пути поймет, чего я от него хочу.

– Ты весь мокрый.

Хронвек пожал плечами, наложил на себя Заклинание Грязной Кожи и пропал. Смотритель начертил в воздухе охранный знак, вздохнул и стал подниматься по каменным ступеням наверх, в свою пещеру.

***

Глеб трясся в брюхе военного вертолета. С самого утра у капитана Овчинникова был сумасшедший день – сначала он звонил в Кремль, потом ему перезвонили из администрации президента и очень вежливо попросили приехать через час. Глеб воспринял приглашение довольно спокойно – не то, что в первый раз. Ровно семь дней назад его уже туда вызывали, и это был «не обычный разговор”, как выразился секретарь. Скорее, визит к президенту напоминал допрос.

Маленький человек задавал ему самые неожиданные вопросы, его интересовало то отношение Овчинникова к начальству, то детские годы капитана. Президент листал папку с его, Овчинникова, делом, и изредка поглядывал на собеседника. Когда он отложил увесистый талмуд описания жизни Глеба, тому показалось, что допрос окончен, но тут ему был задан еще один вопрос, которого капитан совсем не ждал. Президент вдруг перестал весело щуриться, стал совершенно серьезен и спросил:

– Расскажите о человеке в черном плаще с серебристой подкладкой.

Овчинников растерялся, а маленький человек удовлетворенно кивнул и добавил:

– Рассказывайте, рассказывайте. Что же вы замолчали?

Капитан пожал плечами:

– Это довольно странная история. Не хочу показаться лжецом.

– А вы представьте, что я именно такой истории и жду.

– Это правда?

– Я вас слушаю, капитан.

Скрестив наудачу пальцы, Глеб рассказал все, как есть – и про череду странных событий в маленьком городке, и про странный подвал, и про покрытый плесенью мир, и про Клийякку, и про человека, которого Овчинников спас от этого ужасного существа. А потом он рассказал про Хашат. Про молнии, про то, как они били из пальцев Гектора Хронвека, как трещали волосы на голове капитана, как смеялся серый, ни на что не похожий туман, как они бежали от него через дыру в ткани мира. Он рассказал и о людях, которые ждали его у руин старого храма.

Президент слушал, не перебивая. Когда Глеб замолчал, маленький человек спросил:

– Что вы можете сказать по поводу директора Карпова? Какова его роль в этом деле?

Овчинников осторожно ответил:

– У него был некоторый интерес, определенно.

– Какого рода был этот интерес?

– Думаю, он надеялся устранить Гектора Хронвека.

Президент помолчал, барабаня пальцами по крышке стола.

– Зачем ему это?

Капитан ответил не сразу – он пытался подобрать слова. Наконец, он сказал:

– Ему – ни зачем.

Его собеседник кивнул, серьезно и без ухмылки.

– Я поручаю вам очень важное расследование. Подчиняться будете мне напрямую. Действуйте смело, но сохраняйте конфиденциальность. О деталях расскажет мой помощник.

Так закончилась та встреча. Капитан Овчинников провел безумную неделю – в его руках будто бы оказалась волшебная палочка. Все, что он начинал делать, исполнялось, словно по волшебству. Он звонил в архивы ФСБ с просьбой найти некоторые секретные документы – через пятнадцать минут, когда он только начинал пить чай, ему уже заносили их в кабинет. Он требовал информацию о счетах из министерства финансов – и тут же ему все предоставляли без предварительной записи, заполнения бланков и других, привычных Глебу вещей. Он просил передать послу в Италии свою просьбу – и вот уже сам посол звонит ему прямо с футбольного матча. За четыре дня Овчинников проделал работу, на которую ушло бы несколько месяцев. А еще за три дня он протянул тонкие ниточки по длинной цепочке телефонных звонков, данные о которых ему были моментально предоставлены сотовыми операторами, и нашел того самого, одного единственного человека, который и был ему нужен.

В ответ на его звонок в Кремль Глебу впервые сообщили, что перезвонят. Он прождал час и заснул прямо за столом. Глеб страшно устал за прошедшую неделю – все происходило слишком быстро, ему на помощь были брошены такие ресурсы! Будто бы дело шло о чем-то настолько важном, что все остальное просто отодвигалось на второй план – интересы олигархов, политические распри и международные интересы.

Его звали Потапченко, и он командовал ракетной частью на Урале. Как только личность этого человека была подтверждена с помощью сопоставления голосовых ключей, капитан вылетел в Екатеринбург военным самолетом вместе с ударной группой спецподразделения по борьбе с терроризмом. Из Екатеринбурга они вертолетами добрались до ракетной части, расположенной в тридцати километрах от Североуральска. Руководство части получило уведомление о прибытии за десять минут до приземления, на аэродроме суетились военные, объект напоминал потревоженный муравейник.

Президент принял Глеба немного холодно, молча выслушал доклад, некоторое время молчал, а потом ответил:

– Вы уверены, что Карпов давал поручения именно этому человеку?

Капитан сказал:

– Это было сделано очень аккуратно. Я отследил пятерых посредников, никак не связанных между собой. Всех уже ведут, мы можем задержать этих людей в любой момент. Пятьдесят миллионов долларов и компромат на генерала Потапченко. От него требуется нанести удар по указанным координатам. После этого ему предоставят коридор для выезда за границу.

– Мы должны быть полностью уверены.

– Допросить Карпова?

Президент покачал головой:

– Это невозможно. Карпов покончил с собой.

Он встал и прошёлся по кабинету.

– Хорошо. Приступайте. Мы не можем рисковать. У вас будут все полномочия, капитан.

Глеб понимал, что он находится на чужой территории. На его стороне был элемент внезапности и неосведомлённость противника, а время, напротив, играло на руку генералу. Как только тот поймет, что это не обычная аудиторская проверка, им крышка – солдаты подчинялись только своим командирам, а те – руководству базы. Капитан двинулся прямиком в здание администрации, готовясь при необходимости брать его штурмом. Однако ему повезло – Потапченко выехал им навстречу в сопровождении двух машин охраны. Он перекрыл незваным гостям дорогу, вывалился из черного немецкого внедорожника и сходу принялся орать на Овчинникова. Глеб щёлкнул пальцами, сотрудники ГРУ скрутили генерала и затолкали его в салон автомобиля так быстро, что окружающие генерала военные ничего не поняли. Пока его сопровождение соображало, что же им делать в такой нештатной ситуации, инспекция развернулась и помчалась назад, к вертолетам. Глеб достал пистолет и ткнул дуло прямо в лоб генералу:

– Звони в диспетчерскую, подтверди взлет.

Тот злобно зыркнул и послал Овчинникова куда подальше. Капитан кивнул своему бойцу, генерал заорал от боли в руке. Глеб процедил:

– У меня нет приказа доставить тебя живым, скотина. Звони, или получишь пулю.

Глаза Потапченко налились кровью, он явно не привык к такому обращению.

– Думаешь, это что-нибудь изменит?! Ошибаешься, щенок!

Овчинников прищурился:

– Остановите машину.

Спецназ вытащил офицера наружу.

– Отведите его на десять шагов в сторону.

Генерала поволокли по бетонному плацу.

– Отпустить. Трое в шеренгу.

Бойцы, которые тащили задержанного, оставили Потапченко и метнулись назад. Глеб поднял руку:

– Оружие наизготовку!

Спецназ вскинул короткие автоматы. Глаза генерала полезли из орбит от ужаса:

– Ты что творишь! Тебя за это под трибунал, капитан!

– Строй, целься!

Потапченко упал на колени.

– Дай мне телефон! Я должен позвонить! Вы же из-за этого здесь, так ведь?!

Овчинников молча протянул ему трубку. Генерал набрал номер:

– Алло! Это Потапченко. Отменить учебный запуск! Повторяю! Отменить учебный запуск!

Глеб различил в ответ: "Так точно, слушаюсь"! Потапченко поднялся на ноги:

– Я разрешаю взлет.

Через пять минут они уже тряслись в брюхе вертолета. Генерал молчал, Глеб тоже. Солнце двигалось к закату. Президент дал Овчинникову все полномочия, дал безграничную власть. И теперь капитан знал, что не хочет такой власти. Слишком много путей открывала она, слишком много решений вынуждала принимать. Он не хотел обладать правом класть на одну чашу весов ядерный взрыв посреди мерзлых пустошей, а на другую – человеческую жизнь. Зазвонил телефон, Глеб снял трубку.

– Вы его взяли? – капитан узнал голос президента.

– Мы успели отменить пуск ракеты. Потапченко задержан, летим в Москву.

– Хорошо. Жду вас в десять вечера. Обсудим ваше новое назначение.

Похоже, от власти не так просто избавиться – подумал Глеб, убрал телефон в карман, усмехнулся, закрыл глаза и тут же уснул.

***

Закрыв дверь в рубку связи, Гордон Фаркаст неторопливо побрел на мостик. Пора сказать капитану, чтобы готовился к отплытию – они уже слишком долго оставались на одном месте.

Механизм для запуска третьей ракеты сработал, через пару часов русские атакуют сами себя. И лучше в этот момент находиться в открытом море. Предвестник уже связался с Муно, который всегда высаживался на берег во время остановок. Ему не нравилось подолгу находиться на лодке. Фаркаст не замечал за киллером склонности к морской болезни, так что тут дело было в другом. Может быть, Муно просто любил, чтобы было куда отступать?

Гордон вышел на палубу и чуть не столкнулся с мужчиной в насквозь промокшей одежде. На "Инквизиторе" было много народу, и Никто не мог знать в лицо каждого, но почему-то этот человек заставил его насторожиться. Две секунды мозг Фаркаста перебирал тысячи знакомых лиц, которые он встретил за свою долгую жизнь, пока, наконец, не нашел нужное. Гордон проследил взглядом за уходящим Гектором Хронвеком – тот, похоже, поднимался на обзорную площадку. Фаркаст перемахнул через ограждение и беззвучно вошел в воду у борта катера. Стая крупных рыб расступилась, пропуская его ловкое тело. Он принялся энергично грести к берегу. Досчитав до ста, Гордон вынырнул и поплыл брассом, не оглядываясь и стараясь не привлекать к себе внимания. Когда его ноги нащупали песчаное дно, он снял с шеи цепочку и открыл висящий на ней кулон. Фаркаст втянул голову в плечи, зажмурился и нажал на маленькую черную кнопку внутри украшения.

Никто не заметил его появления. Гектор поднимался наверх, по дороге изучая огромную лодку Предвестника. Роскошь, куча прислуги, охрана на каждом шагу – не было сомнения, Хронвек попал туда, куда нужно. Он чуть не столкнулся с молодым механиком в оранжевом комбинезоне, когда проходил по нижней палубе, но тот, кажется, ничего не заподозрил. На второй палубе охранник, стоящий на лестнице, окликнул его, но тут же взгляд его стал бессмысленно-равнодушным – Гектор держал наготове заклинание Сна Разума. Больше Хранителя никто не потревожил.

Старый Предвестник сидел в огромном кожаном кресле, окруженный слугами в ливреях. Гектор подошел и произнес заклинание Горького Ужаса. Охваченные приступом паники, официанты и камердинеры с воплями бросились вниз по лестнице, толкая друг друга. Хронвек сплюнул – слюна приобрела вкус полыни. Фаркаст никак не отреагировал, равнодушно продолжая глядеть в пространство. Хранитель подошел ближе, и в этот момент дряхлая мумия повернула голову и посмотрела на Гектора. Это был определенно он, тот самый старик, которого нарисовал Маркус Ирминг. Но вот глаза…. Как мог человек с такими глазами быть Предвестником? Хронвек вспомнил встречу с Муно, баллоны с нервно-паралитическим газом и неподвижную фигуру в окне. Заклинание Мгновенной Защиты окружило его непроницаемым коконом, а через мгновение Хранителя отшвырнуло далеко в сторону, он сжался в комок, группируясь, небо и море несколько раз поменялись местами, и маг врезался в воду, подняв тучу брызг. Вокруг с шипением падали горящие обломки роскошного катера, а по поверхности воды расплывалось серо-коричневое облако ядовитого тумана.

Фаркаст выбрался из расщелины между скалами и осмотрелся. Похоже, он всё сделал правильно – в этом аду никто не мог выжить. Облако зарина накрыло обширную зону – даже если Гектор Хронвек выжил после взрыва, газ его добил. Гордон слышал крики умирающих, сидя в своем укрытии. Теперь все стихло. Никто не выжил.

Предвестник повернулся, чтобы уйти и никогда не возвращаться в это место, и вздрогнул от неожиданности – перед ним стоял Муно. Фаркаст хотел что-то сказать, но долговязый убийца ударил его в лицо кулаком. Гордон упал.

– Что ты делаешь? Прекрати!

Муно ударил его ногой один раз, потом второй. У Предвестника перехватило дыхание. Киллер опустился рядом с ним на колени и принялся молча и методично избивать своего хозяина, нанося удары тяжёлыми костлявыми кулаками по почкам, ребрам и голове. После одного из таких ударов Фаркаст, наконец, потерял сознание.

Очнулся он уже в сумерках. Лицо было в запекшейся крови, тело отказывалось шевелиться. Гордон попытался перевернуться на другой бок и закричал от боли. Через некоторое время ему с большим трудом удалось сесть.

Предвестник был один. Муно ушел, оставив Фаркаста в живых. Возможно, он подумал, что убил Гордона, однако, даже в таком состоянии Никто понимал, что это не так. Этот человек отлично умел отличать живого от мертвого.

Зрение быстро восстанавливалось. Недалеко, на линии прибоя, Гордон различил человеческое тело. Волны накатывали на него, играя с одеждой. Неожиданно в последнем, отраженном от облаков свете заходящего солнца, черная ткань блеснула серебром. Фаркаст вскрикнул. Он поднялся, стиснув от боли зубы. Рука его нащупала угловатый, покрытый мелкими ракушками камень, и сжала его. Шатаясь, Предвестник побрел к темной фигуре. Он подошёл, и его покрытое черной кровью лицо исказилось от ненависти – вот он, тот, кто помешал ему довести до конца работы в тундре! Это из-за него Фаркаст вынужден был развязать ядерную войну! Гектор Хронвек, человек-бог! Но теперь он не слишком походит на бога, не так ли? Может быть, если только, на мертвого бога!

На разбитом лице Предвестника появилась злая усмешка. Теперь никто не помешает ему исполнить волю Хашат! Теперь он точно знает, что есть только одна истинная сила в этом мире, одно божество!

Гектор Хронвек слабо шевельнулся.

Фаркаст дернулся в испуге, но потом зарычал, поднял над головой камень и обрушил его на голову своего врага.

Иногда случаются необъяснимые вещи. Гордон Фаркаст промахнулся – всего на пару сантиметров, но промахнулся. Камень с глухим стуком воткнулся в мокрый песок. Предвестник упал на колени и поднял его снова, чтобы на этот раз покончить с Хронвеком, и тут Гектор открыл глаза.

Это были страшные глаза. Они светились темным огнем, и зрачки у них были вертикальными. А потом рука с черными когтями сомкнулась на горле Фаркаста, и Хронвек встал – лицо его было ужасно, и казалось, что на голове Хранителя появились огромные закрученные рога. Затем Гектор открыл рот и прорычал жутким голосом:

– Инграданар, ги'андор га'зард!

Предвестник вспыхнул – его тело охватило ревущее пламя, оно пожирало дико кричащего человека, сдирая с его остова кожу и мышцы, конечности несчастного дергались, как у марионетки, которую держит истерично хохочущий кукловод. Всего несколько бесконечно долгих мгновений, и красная рука, покрытая черными шипами, уже сжимает обугленные шейные позвонки, а горящие глаза глядят в пустые, черные глазницы черепа. Гектор вскрикнул, отбросил дымящиеся останки Гордона Фаркаста и сделал несколько шагов назад, выставив перед собой ладони. Он поднес к лицу свои руки, которые снова стали прежними, и издал дрожащий вздох.

– О, боги!

Хранитель огляделся вокруг, но ответа не было. Он убил Гордона Фаркаста. Это был он, Гектор знал – это был Предвестник. Маг что-то сделал с ним, с его телом, с его духом – выжег все адским пламенем до самого дна, не пощадив даже самого святого. Что это за заклинание? Что за магия? Откуда он знает такие ужасные вещи? «Теперь это часть моей сущности», – подумал Хронвек и закрыл лицо ладонями. Ему стало страшно, он понял, что чувствовала Дака Кад-Хедарайя, когда ею владело проклятие Худу. Вот он лежал на песке, не в силах пошевелиться, а через мгновение в его руках уже пылает человеческое тело. И не было никакой усталости – только необузданная, первородная ярость и дикая сила, бушующая в крови. Гектор подумал, что знает не только о чувствах своей любовницы. Теперь ему было ведомо, на что похожа душа Рогатого демона.

***

Пучки сушеных трав слабо раскачивались под потолком, когда в дом проникали едва уловимые потоки лесного воздуха. Старуха достала из глиняной миски темную от лекарственного отвара тряпку, отжала ее и положила на лоб Хранителя. Гектор не обратил на это никакого внимания – он лежал на низком диванчике, глядя в пространство пустым взглядом. Юнь озабоченно покачала головой, встала и вышла на порог. По лесному склону поднимался старик в белой одежде.

Смотритель Чунг Сабао одолел подъем с необычной для его лет энергией, поклонился и попросил разрешения войти. Женщина отошла, пропуская гостя. Чунг опустился на циновку рядом с постелью Хранителя.

– Двенадцать дней.

Госпожа Сяо кивнула.

– Может быть, им овладел демон?

Чунг Сабао пожал плечами:

– Я много чего слышал о Хранителях Призрачного замка, но ни разу о том, что ими может кто-то овладеть.

– Когда мы встретились, я сказала, что он похож на Хушеня. Его глаза, в них такая сила… Ты видишь ее, Чунг?

– Вижу. Он имеет власть над человеческими душами. Но теперь его взгляд пуст.

– Я долго думала об этом. Эти глаза – когда они смотрят на тебя, ты будто видишь отражение самой себя, своей души, ее самых потайных уголков. Может быть, мне это только кажется…

– Нет, госпожа Сяо, тебе не кажется. Но не каждый может долго смотреть в глаза Хронвеку. Смотритель Тарангон видел, как с Гектором говорят обыватели. Они отводят взгляд. Он сказал, люди сами не замечают своего страха.

– Это страх?

– Страх, но не тот, о котором ты думаешь. Они боятся увидеть свою душу.

Юнь сняла тряпку со лба Хронвека, подняла его голову и поднесла к губам Хранителя миску с красноватым настоем. Гектор все выпил, не сопротивляясь. Старуха вздохнула:

– Что с ним? Когда он появился в зоне раскопок, я думала, что умру от ужаса. Все рабочие разбежались, а ведь не было никакой угрозы!

– Ты уже говорила, госпожа Сяо. И я уже отвечал – я не знаю.

– Он ест, спит, ходит по нужде. Но он будто забыл, для чего пришел в этот мир!

Чунг Сабао взял Юнь за руку:

– Я зашел, чтобы поговорить с тобой. Раскопки уже закончены, так ведь?

– Да.

– Гектор Хронвек – маг. Это его начало. Не понимаю, что с ним случилось, но у меня такое чувство, будто он…. Знаешь, машины в Ковчеге иногда дают сбой. Без причины, просто система перестает выполнять свою работу. Не может завершить последнюю задачу. Тогда моя капсула открывается, я выхожу и отключаю питание в узле. Потом снова подаю энергию, и все начинает работать, как раньше.

– Гектор Хронвек не поливалка тебе какая-нибудь.

– Да уж. Но я подумал – если его привести к порталу – может, он сделает что-нибудь просто потому, что он может это сделать? Прикоснется к Эфиру. И, возможно…

Юнь поднялась с края постели.

– Помоги мне. Гектор, вставай. Пора прогуляться!

В лагере никого не было – Юнь давно рассчитала рабочих и теперь сама аккуратно освобождала последние элементы Зоны Смещения от песка, глины и земли. Вместе они помогли Гектору спуститься по деревянным ступеням в яму, в центре которой находился черный амфитеатр. Юнь провела Хранителя вниз и остановилась возле низкого постамента, на котором лежало блестящее каменное яйцо. Хронвек равнодушно смотрел в пространство.

Чунг Сабао тихо подошёл, освободил Гектора от цепкой руки старухи и мягко увлек ее за собой, оставив Хранителя в одиночестве. Они поднялись назад, к краю карьера, и стали наблюдать. Прошло несколько минут. Смотритель ковчега вздохнул.

– Жаль. Но стоило попробовать.

– Давай ещё немного подождем, – предложила Юнь.

Чунг пожал плечами:

– Я никуда не спешу.

Юнь вздохнула:

– Нужно перевести его в Шун Хуашен. Если Хранитель не смог остановить Предвестника, тогда скоро…

– Да. Тебе тоже стоит укрыться за стенами ковчега. Я не смогу ухаживать за ним в одиночку.

Женщина улыбнулась.

– Ты хитрый старикашка, Чунг. Хорошо, я только соберу вещи. Тут уже все равно нечего делать.

Неожиданно снизу послышался странный звук – он был похож на гудение тысяч пчел. Чунг повернулся и увидел, что Хранитель стоит, высоко подняв руки, а сверху на него опускается черная дыра, светящаяся по краям. Граница брусчатки, которой был выложен центр амфитеатра, источала такой же белесый свет. Юнь вскрикнула, и сразу же после этого портал рухнул вниз, слившись с черным камнем. Гектор Хронвек исчез.