Когда звонит убийца. Легендарный профайлер ФБР вычисляет маньяка в маленьком городке

Причиной смерти стала травма головы тупым предметом, и на фотографиях с места преступления на камне рядом с ее головой были видны пятна крови. Отметины на шее также указывали на удушение руками сзади. Вскрытие ясно показало, что она была девственницей, когда ее изнасиловал неизвестный. Шнурки на одном ботинке были развязаны, на трусиках – кровь, указывавшая на то, что девочку поспешно переодели после сексуального насилия.

Как и в случае с Шари Смит, Мэри-Фрэнсис была жертвой из категории с низкой степенью риска, поэтому я хотел узнать как можно больше о виктимологии. По описаниям, это была дружелюбная, общительная и очаровательная, очень похожая на Шари симпатичная двенадцатилетняя девочка, которая выглядела и вела себя соответственно возрасту; невинная, барабанщица-мажоретка в школьном оркестре, которая часто надевала униформу оркестра в школу. После подробного отчета Боба Лири, изучив фотографии с места преступления, я записал основные впечатления: белый мужчина, возраст от двадцати пяти до тридцати, IQ среднее или выше среднего; образование не выше средней школы, возможно, бросил, недоучившись; уволен из армии за недостойное поведение или по медицинским показаниям; женат с проблемами или разведен; «синий воротничок», возможно, электрик или сантехник; судимость за поджог и/или сексуальное насилие; водит автомобиль темного цвета, подержанный, в хорошем состоянии; сам местный. Опыт показывал, что аккуратные, организованные, компульсивные люди, как правило, предпочитают автомобили более темного цвета. Машине несколько лет, потому что позволить себе новую он не мог, но ее хорошо обслуживали.

Я подумал тогда, что могу представить картину случившегося с Мэри-Фрэнсис. Судя по месту обнаружения тела, преступник хорошо знал местность. Хотя, как и в случае с Шари, преступление было случайное, я подумал, что, как и похититель Шари, НС, скорее всего, увидел Мэри-Фрэнсис либо в тот самый день, либо раньше и, наблюдая за ней, такой светлой, яркой, счастливой, представлял, какие отношения могут быть у него с ней, точно так же, как нынешний НС фантазировал об отношениях с Шари. Как и нынешний НС, тот парень, вероятно, знал, когда ее высадят из автобуса у подъездной дорожки. Это навело меня на мысль, что похититель выполнял какую-то работу поблизости.

Единственное различие между этими случаями заключалось в том, что, учитывая юный возраст Фрэнсис, преступнику было легче приблизиться к ней, завязав дружеский разговор. Лишь подойдя вплотную, он прибег к физической силе или угрозе ножом либо пистолетом, чтобы заставить жертву сесть в его машину.

Вещественные улики указывали на то, что девочку изнасиловали непосредственно в автомобиле, и как только это произошло, насильник увидел, что реальность, с ее ужасом, криками и болью, совсем не похожа на его фантазии. В этот момент, если не раньше, он понял, что должен убить ее, иначе его жизнь будет разрушена.

Разыгрывая вероятный сценарий, я представил, как он после нападения пытался контролировать Мэри-Фрэнсис – в тот момент истеричную и испуганную, – как приказал ей быстро одеться, пообещал отпустить и повез в лес, который хорошо знал. Выйдя из машины, она повернулась к нему спиной, и он обхватил ее сзади и душил, пока она не обмякла. Но задушить человека – дело не такое простое, как думают люди, и, поскольку ему было трудно контролировать ее в своей машине, он не стал рисковать, а оттащил под дерево, поднял ближайший камень, который подвернулся под руку, и несколько раз ударил ее по голове.

Накинутое на голову жертвы пальто показывало, что НС был в смятении из-за содеянного, и мы могли бы, если бы поймали его довольно быстро, использовать это обстоятельство на допросе. Полагая, что НС из местных, и зная, насколько серьезно полиция отнеслась к этому делу, я был вполне уверен, что они уже допросили его как потенциального свидетеля, который мог заметить что-то во время похищения. Я сказал следователям по телефону, что этот парень организован, самоуверен и не сомневается, что вышел сухим из воды. И хотя это, возможно, было его первое убийство, я полагал, что это не первое его преступление на сексуальной почве.

То дело, как и многие другие в мрачной бухгалтерской книге нашего бизнеса, закончилось трагически для жертвы. В большинстве случаев лучшее, что мы можем сделать, – это использовать наши навыки для предотвращения новых преступлений. В тот момент, поймав себя на том, что невольно бросаю взгляд на фотографии двух моих маленьких дочерей, Эрики и Лорен, я с надеждой подумал – а вдруг это дело закончится не так трагически?

Глава 2

В 1985 году, когда Льюис Маккарти позвонил нам по делу Шари Смит, Отдел поведенческой науки занимал ряд помещений на первом этаже здания криминалистики в кампусе академии ФБР, расположенном в лесу, на базе морской пехоты США в Куантико, штат Виргиния. В отличие от более поздних времен, когда нас перевели в лабиринт офисов на глубине двадцати метров под оружейным хранилищем и крытыми стрельбищами, у нас не было отдельных офисов, но были окна, чтобы смотреть на природу. Мы также делили конференц-зал с соседями-криминалистами, и они не всегда были довольны этим, потому что мы занимали часть их пространства. Через какое-то время мы начали приглашать их на некоторые наши консультации по конкретным случаям, и многие из них, похоже, это оценили.

Мы встретились в четверг, через три дня после первого обращения Рона к Маккарти, для консультации по делу о похищении Шари. Мы старались проводить эти встречи не реже раза в неделю, чтобы каждый член команды мог изложить свое дело (годом раньше у нас появились первые женщины-профайлеры, специальные агенты Розана Руссо и Патриция Кирби – из нью-йоркского и балтиморского полевого агентства соответственно). В данном случае мы только что получили материалы по делу Шари Смит вместе с записями нескольких телефонных звонков НС. Кроме того, мы каждый день разговаривали по телефону с Меттсом или Маккарти, которые информировали нас о каждом новом событии, а также о ситуации в доме Смитов, где постоянно присутствовали сотрудники службы шерифа. Материалы дела и фотокопии газетных статей лежали теперь на столе в конференц-зале.

Кроме Рона Уокера, Джима Райта и меня там были Блейн Макилвейн и Рой Хейзелвуд. Все они делились своим мнением по текущему делу и продолжали вносить существенный вклад в программу профайлинга в целом. Рон и Блейн также оказали существенное влияние на программу в том, что касалось меня. Они спасли мне жизнь.

Примерно за полтора года до описываемых событий, в конце ноября – начале декабря 1983 года, я взял их с собой в Сиэтл, чтобы провести консультации с оперативной группой по делу о серийных убийствах в Грин-Ривер, которое уже тогда претендовало на то, чтобы стать одним из крупнейших в американской истории. Прошлым летом, в середине июля, мальчики-подростки заметили тело шестнадцатилетней Венди Ли Коффилд, плавающее в реке Грин-Ривер, что в округе Кинг, штат Вашингтон. Когда в течение месяца обнаружились еще четыре тела – все молодые женщины, все либо в Грин-Ривер, либо поблизости от реки, – стало ясно, что кто-то охотится на молодых женщин-бродяжек, проституток и автостопщиц на маршруте Сиэтл – Такома. К тому времени, когда мы втроем – Рон, Блейн и я – отправились туда в ноябре 1983 года, неизвестному, которого уже называли Убийцей с Грин-Ривер, приписывали уже одиннадцать жертв. Была сформирована оперативная группа, и поиски стали крупнейшим расследованием серийных убийств в стране. Масштаб убийств поражал, особенно на фоне печальной реальности, показывающей, сколько неприкаянных молодых девушек – некоторым не более четырнадцати-пятнадцати лет – пропало в одном только этом районе. Все это сказывалось и на нас, тех, кто участвовал в расследовании.

То время было особенно напряженным и для меня лично. Даже после расширения штата и набора новых сотрудников я был перегружен работой и имел проблемы со сном. Тремя неделями ранее, выступая с лекцией о профайлинге личности преступника перед 350 полицейскими Нью-Йорка, а также округа Нассау и Саффолк, Лонг-Айленд, я из-за стресса испытал мгновенное, но непреодолимое чувство страха, хотя много раз выступал с этой речью раньше. Я быстро пришел в себя, но не мог избавиться от нехорошего предчувствия, поэтому, вернувшись в Куантико, пошел в отдел кадров и оформил дополнительную страховку жизни и защиты доходов на случай, если стану инвалидом.

На следующее утро после нашего прибытия в Сиэтл я выступил с докладом перед оперативной группой Грин-Ривер и предложил несколько стратегий поимки, которые могли бы заставить убийцу выступить в качестве «свидетеля», а также дал советы относительно способов допроса, если он произойдет. Рон, Блейн и я провели остаток дня, осматривая вместе с полицией места захоронения тел, чтобы собрать больше поведенческих подсказок. Ноябрь в Сиэтле – не самый приятный месяц для прогулок на свежем воздухе, и местные жители все еще говорили о «Шторме в День индейки»^[3] на прошлой неделе. К тому времени, когда мы вернулись в «Хилтон» тем вечером, у меня болела голова, я был совершенно измотан и чувствовал, что заболеваю.

Пытаясь расслабиться за выпивкой в баре отеля, я сказал Блейну и Рону, что проведу следующий день в постели, а они вдвоем съездят в здание суда округа Кинг, просмотрят материалы и примут с полицейским начальством решение по стратегиям, которые мы обсуждали тем утром.

На следующий день был четверг, и мои коллеги-агенты оставили меня в покое, как я и просил. Я повесил табличку «Не беспокоить» на дверную ручку снаружи. Но когда я не пришел на завтрак в пятницу, они забеспокоились и позвонили по телефону в мой номер. Ни на звонок, ни на стук в дверь я не среагировал.

Встревоженные, они вернулись к стойке регистрации и потребовали у менеджера ключ. Вернувшись наверх и отперев замок, Блейн и Рон обнаружили, что дверь закрыта на цепочку, а прислушавшись, услышали доносившиеся изнутри слабые стоны. Дверь пришлось взломать; я лежал на полу в коматозном состоянии, по-видимому, при смерти от вирусного энцефалита, о котором стало известно позже. Я пролежал в Шведской больнице в Сиэтле почти месяц и едва не умер несколько раз за первую неделю. Я вернулся в ФБР только в мае следующего года. Выпав из работы на такой долгий период, я погрузился в уныние и подвергал сомнению все, что касалось моей жизни и приверженности такого рода работе. Рон был одним из немногих друзей, которых я видел в то время, – могу надеяться, что он понимал, через что мне пришлось пройти. Я благодарен, Рону, Блейну и другим членам моей команды, которые делились своими идеями и помогали справиться с напряжением в тот период.

Под руководством Рона мы вместе рассмотрели хронологию с момента исчезновения Шари и вплоть до настоящего момента. При обсуждении мы основывались на графике, составленном офисом шерифа и Дивизионом полиции Южной Каролины. Максимально возможное понимание личности жертвы, знание ее действий и местонахождения до совершения преступления, а также деталей всех ее возможных встреч с НС важны для разработки психологического портрета хищника. Мы хотели пережить события так же, как и их участники, анализируя каждый шаг с точки зрения того, что участники знали и не знали на тот момент.

– Поскольку мы не думали, что имеем дело с похищением ради выкупа, – вспоминает Рон, – нам оставалось только предположить сексуальный мотив. Но что потом? Этот парень, похититель, почему он выбрал своей жертвой именно Шари Смит? Может быть, это сосед? Кто-то, кто знал девушку и видел, как она приезжает и уезжает? Или он из другой категории, так называемый сталкер, столкнувшийся с ней раньше, следивший за ней до дома и напавший, когда представилась возможность? На тот момент, к сожалению, у нас не было конкретной информации о преступнике, поэтому мы просто перебирали потенциальные направления расследования и пытались представить, что произойдет дальше и какой человек способен на такого рода преступление.

Думать приходилось не только о самой Шари. Боб Смит служил добровольным капелланом в тюрьме округа Лексингтон, а также в других тюрьмах и исправительных школах и учреждениях для несовершеннолетних. Может быть, похищение – своего рода месть Бобу за какую-то предполагаемую несправедливость по отношению к одному из заключенных или просто обида на человека, олицетворявшего тот самый закон, который сажает за решетку?

Мы также узнали, что иногда Дон и Шари аккомпанировали своему отцу и пели для присутствующих. Что, если кто-то из заключенных положил глаз на какую-то из хорошеньких дочерей капеллана и решил заполучить ее, как только его освободят? Нам нужно было проверить все возможности, и офис шерифа Меттса, как и полиция, выделяли на то необходимые ресурсы.

В последний раз Хильда Смит видела дочь в прошлую пятницу в Национальном банке Южной Каролины в Лексингтоне, где они встречались, чтобы получить дорожные чеки для поездки класса на Багамы. Постоянный бойфренд Шари, Ричард Лоусон, был там с ней. Хильда ожидала, что Шари вернется домой после вечеринки у бассейна в доме подруги, и собиралась помочь дочери перешить кое-какую одежду, которую та хотела взять с собой в поездку. Поскольку Хильда и Боб Смит заметили голубую «Шеветту» Шари 1978 года выпуска, остановившуюся у почтового ящика у дороги, мы почти точно знали, когда она исчезла.

Рон и Джим предположили, что НС мог заметить Шари в центре города, в торговом центре, и, возможно, приревновать ее к Ричарду, привязанность которого к девушке была очевидна. Они были вместе как до, так и после вечеринки у бассейна, что дало НС возможность заметить ее по крайней мере дважды. Сначала пара встретилась на почте, перед тем, как пойти в банк, потом вместе с подругой Брендой Бузер поехала на вечеринку.

НС мог следовать за Шари в ее разъездах, ждать в своей машине неподалеку от бассейна, а потом последовать за тремя подростками в торговый центр. Также возможно, что он впервые увидел Шари возле торгового центра и потом ждал, когда она вернется и сядет в свою машину. В любом случае он мог следовать за девушкой до ее возвращения домой, а затем воспользоваться моментом, когда она оказалась в уязвимом положении, быстро схватить и эффективно нейтрализовать ее так, что никто и не заметил.

После похищения Смитам позвонили по телефону и сказали ждать письма от Шари около двух часов пополудни следующего дня. Как мы узнали позже, в это время им обычно приносили почту. Если НС это знал, то он мог наблюдать за домом и заметить, что Шари обычно останавливается у почтового ящика, прежде чем отправиться дальше по подъездной дорожке. При любом сценарии вероятность того, что встреча была неожиданной и случайной, стремилась к нулю.

Когда Боб поехал к почтовому ящику, но не смог найти дочь, он вернулся домой и, согласно рассказу его жены, сказал: «Хильда, я не знаю, где Шари, но ее нет». После этого пара в фойе стала молиться о возвращении своей дочери – молитва и служение Богу были центральным принципом совместной жизни Смитов.

Пока Боб звонил в офис шерифа округа Лексингтон, Хильда села в машину и выехала на дорогу, чтобы самой поискать Шари. Существовала вероятность того, что из-за несахарного диабета Шари внезапно захотелось помочиться, и она не успела вернуться в машину и подъехать к дому. Но дочери нигде не было видно. Боб позвонил Хильде и сказал ей возвращаться, наказал ждать в доме полицейских, а сам сел в машину и отправился осмотреть окрестности.

Когда он вернулся, не обнаружив никаких следов Шари, Хильда расхаживала по подъездной дорожке и молилась. Из офиса шерифа еще никто не приехал, и когда Боб перезвонил, сержант попыталась его успокоить. Как и большинство других сотрудников отдела, она знала Боба и восхищалась им с тех пор, как он начал работать капелланом в тюрьме.

Примерно через тридцать минут после первого звонка Боба в дом наконец прибыл полицейский. Убедившись после разговора с родителями, что Шари не из тех девушек, которые убегают, тем более без сумочки и лекарств и оставив машину с работающим двигателем, помощник шерифа передал информацию в свой офис, после чего шериф Меттс, который также знал и уважал Смитов, бросил все наличные силы на поиски Шари.

– Нет никаких сомнений, что ее похитили, – заявил капитан Боб Форд из департамента шерифа газете «Стейт» на следующий день. – Она не беглянка. Никаких рассуждений насчет того, что она сбежала из дома, мы не принимаем.

* * *

Тем временем в Шарлотте, штат Северная Каролина, старшая сестра Шари, Дон, отправилась в торговый центр – купить сестре подарок на выпускной. Она нашла хомяка, которого Шари могла бы взять с собой в колледж осенью. Когда Дон вернулась домой и увидела встречающую ее у двери соседку по комнате, она сразу поняла – что-то не так.

– Тебе нужно позвонить своей маме, – сказала соседка. – Шари похитили. – Услышав слово «похитили», Дон перестала ее понимать, как будто слышала иностранный язык. Что означает это слово? Оно совершенно не соответствовало тому, что она ожидала услышать от своей подруги.

Дон позвонила матери, которая сказала ей:

– Тебе нужно собрать сумку. За тобой приедет патрульный.

– Что? Мама, я не могу поехать домой; завтра открывается мое шоу. Мне нужно быть на выставке. Уверена, что с Шари все в порядке.

– Это серьезно, – сказала Хильда. – Собери сумку. За тобой придут через десять минут.

Дон пришлось подчиниться, за ней заехал полицейский дорожного патруля Южной Каролины и отвез ее в Ред-Бэнк. Было странно садиться в патрульную машину с незнакомцем, не имея ни малейшего представления о том, что происходит. «Только что я просто ходила по магазинам, а теперь меня везут домой», – думала она. И все же ее первой мыслью было то, что все это какая-то ошибка. «Я переживу все эти неприятности, соберу сумку и отправлюсь домой, и Шари будет там, когда я приеду. Она пошла за покупками со своими друзьями или гуляет где-то со своим парнем». Реальность ситуации не укладывалась в голове. Происходящее воспринималось как небольшое неудобство, ведь на следующий день открывалось большое шоу Дон, и она должна была там выступать.

Всю дорогу домой она колебалась между «да это же нелепо!» и «боже мой, что, если там действительно что-то случилось?». Ее мысли летали туда-сюда. Патрульный ничего ей не сказал, потому что никто ничего не знал, так что поездка прошла в тишине.

Боб и Хильда знали, что их сын Роберт где-то в загородном клубе со своим другом Брэдом, вероятно, играет в гольф. Они действительно нашлись на поле для гольфа, и мать Брэда забрала их и привезла в дом Смитов. Бойфренд Шари, Ричард, примчался, как только услышал об исчезновении девушки. Боб позвонил своей матери, которая предупредила тетушек Шари, а Хильда, в свою очередь, предупредила одного из своих братьев, который оповестил остальных членов семьи.

Когда машина дорожного патруля, доставившая Дон домой, остановилась на подъездной дорожке к дому Смитов, она наконец осознала всю серьезность происходящего. «Именно в этот момент я поняла, что никакой ошибки не было; что Шари действительно пропала», – сказала позже она.

Такую сцену на их переднем дворе Дон никогда представить не могла: повсюду патрульные машины и полицейские, родственники и друзья.

Все вошли внутрь и собрались в гостиной.

– Давайте помолимся вместе, – предложил Боб среди всех слез и неизвестностей момента и продолжил: – Боже, мы не знаем, где Шари, но Ты знаешь, и поэтому мы собираемся доверить Тебе присматривать за ней и будем надеяться, что Ты приведешь ее домой и поможешь нам пройти через это испытание.

Через несколько часов соседка Дон по комнате в колледже, Синди, также пришла к Смитам; за ней последовали друзья семьи и члены баптистской церкви Лексингтона, которые принесли достаточно еды, чтобы всех накормить.

Департамент полиции Южной Каролины направил своих собственных следователей во главе с агентом Гарольдом С. Хиллом из Бюро по розыску пропавших без вести – допросить всех четверых Смитов и Ричарда, чтобы выяснить, заметили ли они что-нибудь и нет ли у них каких-либо зацепок. Лидия Гловер, еще один офицер полиции, наедине поговорила с Дон об обстановке в семье, пытаясь выяснить, нет ли причины, по которой Шари могла сбежать. Дон объяснила, что их отец – человек строгий, и иногда они с Шари думали, что его требования чрезмерны. Она признала, что несколько раз после наказания Шари звонила ей в школу и спрашивала, может ли остаться с ней. И все же Дон не верила, что она говорит серьезно; все трое детей любили своих родителей и знали, что те хотят для них только лучшего. Дон повторила, что ни при каких обстоятельствах Шари не исчезла бы добровольно, когда до выпускного осталось два дня, и на следующей неделе ее ждала поездка на Багамы.

По просьбе Меттса отдел обеспечения готовности к чрезвычайным ситуациям администрации губернатора направил к дому Смитов трейлер, оборудованный как мобильный оперативный и коммуникационный центр. Несмотря на палящую жару, сотни добровольцев присоединились к поискам, в которых были задействованы сотрудники службы шерифа с ищейками. Около 22:30 в пятницу один из поисковиков обнаружил на обочине Платт-Спрингс-роуд, примерно в полумиле от дома, принадлежащую Шари красную бандану. Мы задавались вопросом, не обронила ли Шари ее намеренно как подсказку. Дорожный патруль штата также присоединился к поискам.

Соседи сообщили, что видели желтый «Шевроле Монте-Карло» последней модели, синий пикап «Форд», красновато-фиолетовый автомобиль «Дженерал Моторс» и «Олдсмобиль Катлас» возле подъездной дорожки Смитов примерно в то время, когда исчезла Шари. За рулем «Монте-Карло» сидел темноволосый мужчина с бородой. Водителю «кортика» на вид было лет тридцать.

Первый возможный прорыв в этом деле произошел в пятницу вечером, когда Смитам позвонили с требованием выкупа в обмен на Шари. Это ненадолго подняло семье настроение, но помощники шерифа смогли отследить звонок до определенной телефонной будки и наблюдали за ней в течение нескольких часов, ожидая, когда звонивший вернется со следующими инструкциями. В конце концов они смогли связать звонок с двадцатисемилетним Эдвардом Робертсоном и решили, что это розыгрыш. Его арестовали и обвинили в вымогательстве, препятствовании правосудию, непристойных телефонных звонках и попытке получить деньги под ложным предлогом.

– Наш отдел потратил много человеко-часов, проверяя звонок, – заявил Меттс, – который принес семье много ненужной боли.

Всю ночь в пятницу шериф провел на работе, координируя поиски. К следующему утру вертолеты департамента из Лексингтона и прилегающего округа Ричленд разлетелись веером во всех направлениях, надеясь напасть на какой-нибудь след. Группа из ФБР вылетела из Вашингтона на самолете с инфракрасным датчиком.

В воскресенье, когда широкомасштабные поиски все еще продолжались, в Каролинском Колизее состоялась церемония выпуска класса средней школы Лексингтона 1985 года. Пустой стул во втором ряду представлял Шари, и все собрание присоединилось к безмолвной молитве за ее благополучие. Многие выпускники плакали. До последнего все надеялись, что если она ушла добровольно, то могла бы появиться на выпускном. Конечно, этого не произошло.

– Мы глубоко тронуты отсутствием одной из наших выпускниц, – начал директор школы Карл Фулмер. – Семья Шари Смит знает, как мы поддерживаем их в трудную минуту, как переживаем вместе с ними. Они обратились к нам с просьбой, чтобы наша выпускная церемония продолжалась, как и планировалось.

Энди Аун, который должен был петь национальный гимн вместе с Шари, стоял на сцене один.

– Я не поверю, что окончила школу, пока они ее не найдут, – сказала Майклу Льюису, репортеру «Стейт», Рене Бертон, старшеклассница, которая вместе с Шари пела в школьном хоре. – Мы потеряли часть нашей семьи.

Крис Когман, еще один участник хора, присоединившийся к поиску накануне, добавил:

– Если вы не заканчиваете школу вместе, как класс, вы не заканчиваете школу вообще.

Валери Буллок, преподаватель хора, назвала Шари «вероятно, самой талантливой ученицей», которую она когда-либо учила.

– У нее была врожденная музыкальность.

Травмированы были не только ее одноклассники и учителя. Если такая милая, невинная девушка, как Шари Смит, вот так запросто исчезла среди бела дня, никто не чувствовал себя в безопасности.