О времени, о душе и всяческой суете

Я сказал ему, что удалю его утром: это одностороннее решение, и он никак не мог помешать мне. Видимо, что-то в моем тоне дало ему понять, что я говорю серьезно. Хотя он не мог помешать мне, он мог опередить меня. Именно так он и поступил.

Он выстрелил себе в сердце.

Некоторое время я тешил себя надеждой. Боролся против мерзости, закравшейся ко мне в разум, снова отослал жену с детьми к ее родителям на выходные и попытался сам перебороть все это. Не вышло. Поначалу я был занят, выясняя, сколько раз Мэк солгал мне: насчет исправительной школы, тюрьмы, тайного воровства и грязных трюков, которые он проделывал со своими якобы друзьями, вроде того, что он проделал со мной, – но потом внутри у меня будто что-то оборвалось, и мне пришлось позвонить тестю, чтобы выяснить, приехала ли уже моя жена. Не приехала. Я стал грызть ногти и позвонил своему старому приятелю Хэнку, а тот сказал: привет, да, конечно, старик, у меня все еще есть с тобой Контакт, как дела, я в следующие выходные, наверное, лечу в Нью-Йорк…

Я был в ужасе. Ничего не мог с собой поделать. Небось он счел меня то ли психом, то ли редкостным хамом, когда я попытался отговорить его лететь, и мы круто поругались, и в конце концов он практически открытым текстом заявил, что удалит Контакт, если я буду и дальше так разговаривать со старым другом.

Тогда я запаниковал и позвонил своему младшему брату Джо. Его не было дома. Моя часть сознания заверила меня, что волноваться не о чем, просто он уехал куда-нибудь на выходные. Но та часть сознания, которая принадлежала Мэку, заявила, что он, наверное, мертв, а мой старый друг бросит меня, и очень скоро у меня не останется ни одного Контакта, а потом я умру навсегда, прямо как в том фильме прошлым вечером, где людей убивали, а у них совсем не было Контакта!

Я опять позвонил тестю. Да, жена и близнецы приехали, собираются кататься по озеру на лодке приятеля. Меня это повергло в шок, и я попытался сказать, что это слишком опасно, не пускайте их, я сам приеду и помешаю им, если придется, и…

Это не прекращается. Мэк довольно долго сливался со мной, и я все надеялся, что, когда произойдет щелчок, все станет лучше. Но стало хуже.

Хуже?

Ну… не уверен. В смысле, это правда, что раньше я шел на самый ужасный риск. Например, уходил на работу на весь день, а жену оставлял дома одну – а ведь с ней могло произойти что угодно! И Хэнка я не видел по многу месяцев. И не проверял, как там Джо, при каждой удобной возможности, а то, если он погибнет, нужно же время, чтобы наладить другой Контакт вместо него.

Впрочем, сейчас стало безопаснее. Теперь у меня есть ружье, и я не хожу на работу, а с жены и вовсе не спускаю глаз, и мы очень аккуратно поедем к Джо, чтобы тоже не позволить ему наделать глупостей, а когда разберусь с ним, поедем к Хэнку и не дадим ему отправиться в тот безумно рискованный полет до Нью-Йорка, и тогда все, может быть, наладится.

Однако меня очень тревожит, что рано или поздно мне придется лечь спать. А вдруг с ними что-нибудь случится, пока я сплю?

Галактический потребительский отчет номер один

НЕДОРОГИЕ МАШИНЫ ВРЕМЕНИ

(Отрывок из журнала «Выгодная покупка», выпуск за январь 2329 СЗГ,

издание Консолидированной галактической федерации потребителей)

Введение

Эксперименты в области путешествий во времени по принципу Азимова – Нотсодасти были проведены на Логее еще в две тысячи сто седьмом году, однако череда невероятных несчастных случаев, слишком печально известных, чтобы подробно описывать их здесь, привела к законодательным ограничениям, согласно которым данный принцип используется только во время редких и чрезвычайно дорогостоящих исследований, одобренных правительством.

Однако около века назад (из-за недавних откликов точная дата неизвестна и не поддается определению) посмертная дискуссия с Эйнштейном позволила доктору Аяксу Яку из Университета Спики сформулировать фундаментальные уравнения теории застывшего поля. Свет, пролитый на этот вопрос его знаменитым постулатом о том, что якция и реякция одинаково уместны, настолько упростил путешествия во времени, что закон со временем отменили, и началась торговля машинами времени. (На большинстве планет требуется операторская лицензия – нажмите желтую клавишу у себя на компьютере, чтобы узнать подробности.)

На Земле, Осирисе, Конфуции и ряде других планет были приняты стандарты безопасности и работоспособности данных машин. По слухам, рассматривается Галактический стандарт. К сожалению, они не обладают силой закона, кроме списков исключений (см. ниже). Мы считаем это неправильным. Как наверняка заметили наши члены, в настоящее время широко разрекламированы машины времени со скидкой, а путешествия во времени стремятся соперничать с полетами в космос на рынке популярного отдыха. Невозможно переоценить необходимость предупреждения наших членов против слепого доверия к заявлениям рекламщиков.

Протестированные бренды

Большинство крупных производителей бытовой техники предлагают в своих каталогах машины времени, и мы надеемся со временем провести тщательное исследование данной сферы. Однако неопытные потребители, скорее всего, станут в больших количествах приобретать аппараты, стоящие десять тысяч кредитов и меньше, поэтому мы решили провести испытания всех моделей, обнаруженных по этим ценам. Как обычно, мы купили образцы анонимно у наших регулярных продавцов.

Мы приобрели по два экземпляра обеих моделей, полная цена которых превышает наш лимит, однако их можно купить дешевле через агентство со скидкой («Мировой странник» и «Хронокинетор»); по одному экземпляру по полной и дисконтной цене двух моделей дешевле десяти тысяч кредитов («Супершифтер» и «Темпора Мутантур»); и по два экземпляра двух моделей, которые, судя по всему, продаются только со скидкой («Прыжок куда угодно» и «Вечный твистер» – последняя, между прочим, позиционируется как «импортная»).

Чтобы довести до конца полный спектр испытаний каждой модели, мы приобрели замену экземплярам, вышедшим из строя в ходе испытаний, не считая тех случаев, когда было ясно, что это лишь зря потратит наше время и ваши деньги.

Внешний вид и отделка

В целом все машины соответствуют принятому стандарту, хотя алмазная подсветка приборной панели «Мирового странника» имела дефект, а все наши тестировщики, кроме одного, сочли золотую и платиновую мозаику на полу «Супершифтера» «дешевой и вульгарной». Ручки на внутренней стороне дверцы «Прыжка куда угодно» отвалились при первом же использовании модели, и пришлось заменить их. К отверстию подходит пятнадцатисантиметровая труба волновода девятого размера, и мы рекомендуем заменить ее перед тем, как совершать какие бы то ни было путешествия на машине, так как во многих популярных исторических периодах трудно найти волновод данного калибра, а поскольку – в качестве разумных мер безопасности – машина является невидимой и неосязаемой, пока закрыты дверцы, у вас не получится обратиться к готовому прийти на помощь местному жителю с просьбой выпустить вас (да и к кому бы то ни было еще – тоже).

Набор инструментов и запчастей на случай чрезвычайного положения адекватен на всех моделях, кроме «Вечного твистера», у которого оказался сломан рациоцинатор; инструкция напечатана справа налево на классическом арабском (возможно, это ошибка фабричного компьютера), а сорок семь запасных транзисторов превратились в куски загрязненного полистирола.

Гарантии

Все гарантии оставляют желать лучшего. Гарантия на «Мирового странника» почти удовлетворительна: она гарантирует замену любой детали, дефект которой обнаружен в течение первых ста часов личного использования, однако владелец обязан сам организовать доставку дефектных деталей на фабрику, что довольно трудно осуществить во время какого бы то ни было путешествия.

Мы рекомендуем получить ретемпоративный страховой полис; несколько компаний предлагают их по разумным расценкам.

Гарантия на «Вечный твистер» занимает сорок восемь страниц мелким шрифтом, и, чтобы разобраться в ней, требуется распознавание компьютером. В некоторых случаях, если покупатель предъявит производителю какие-либо претензии, все его имущество может быть подвергнуто аресту в пользу импортера машины. Мы рекомендуем не подписывать этот документ и не возвращать его, как того требует компания.

Источник питания, передача и панель управления

В «Мировом страннике» имеется встроенная станция синтеза, весьма надежная и высокопроизводительная, хотя пробка магнитной бутылки все время разбалтывалась на обоих наших экземплярах и ее было трудно заменить прилагаемым ключом Мёбиуса из-за слишком короткой ручки.

Все остальные модели, кроме одной, работают на стандартных ядерных батареях. Только «Хронокинетор» предлагает опцию автоматического сброса отработанного топливного стержня; остальные придется прочищать вручную. Создатели «Темпора Мутантур» могут обменять использованные стержни на новые – в теории хорошая идея, но с точки зрения потребителя – недоработанная. Один из наших испытателей получил задание обменять груз стержней во время посещения стандартной целевой зоны тысяча семьсот семьдесят девятого года, и ему пришлось ждать замены до тысяча восемьсот двенадцатого из-за неправильной маркировки посылки на фабрике.

Упомянутое выше исключение – это «Вечный твистер», источником питания которого являются железно-никелиевые батареи с дополнительным педальным генератором. Импортер утверждает, что это идеальное упражнение, помогающее пользователю поддерживать себя в крепкой физической форме по пути в варварские эпохи. Наши испытатели придерживались прилагаемой инструкции, однако всем, кроме одного (серебряного призера по поднятию тяжестей на последней Олимпиаде Юпитера), пришлось по прибытии отдыхать не меньше недели. Вероятно, это не лучшее начало семейного отпуска.

В пяти из шести машин механизм передачи является узнаваемой вариацией оригинального дизайна Яка, и любой квалифицированный механик сумеет устранить мелкие неполадки. (NB: Механики доступны не ранее две тысячи тридцать четвертого года, однако создатели модели «Супершифтер» запустили тренировочную программу для сотрудников, обитающих в более ранних периодах, популярных среди отдыхающих. Список прилагается к машине.)

Мы не можем ничего сказать о передаче «Вечного твистера», поскольку черный ящик с надписью «Не открывать» генерирует окаменелое поле. Попытки осмотреть ящик изнутри привели к беспорядочным, хотя и не летальным, взрывам. Мы считаем это серьезным изъяном дизайна.

Панели управления более дешевых машин выглядят мрачно, но весьма просты в управлении. Недостатком «Хронокинетора» мы считаем то, что дисплей его три-ви отражается в главном наборном диске временного периода, поэтому курсор сложно разглядеть. Недостаток «Темпора Мутантур» в том, что на панели управления находятся три-ви, музыка, сенсорно-визуальные выходы и парфюмоляторные отверстия, тогда как само управление расположено в подлокотнике сиденья оператора, и его можно случайно активировать локтем. Недостаток «Мирового странника» заключается в том, что в одном из наших экземпляров перепутаны метки рычагов движения вперед и назад: первое испытание заполнило лабораторию толпой шумных и плохо одетых дикарей, позднее идентифицированных как монголы, которые никак не давали нам вернуть их обратно в машину. Со временем их пришлось депортировать согласно правительственному постановлению, запрещающему несанкционированный вход в настоящее время.

На «Вечном твистере» хорошая расстановка контрольных систем и инструментов. Однако осмотр показал, что четыре из восемнадцати инструментов ни к чему не подсоединены. Один из наборных дисков для выбора периода пришлось рассматривать в зеркало, но стрелка не вращается против часовой стрелки. Создатели утверждают, что им можно пользоваться напрямую, но, если так задумано, мы считаем, им следовало приложить к стандартному оборудованию мазь против онемения шейных мышц.

Работа

Как мы уже упоминали, Галактический стандарт пока не опубликован. В наших испытаниях мы опирались на Конфуцианский стандарт (КС), адаптировав его под более строгие требования Земного стандарта (ЗС) в зонах исключения.

Прежде всего мы измерили радиус окаменелого поля (КС и ЗС – пять метров). Все модели подходят, кроме двух.

На одном из экземпляров «Прыжка куда угодно» поле сократилось вдвое во время тестового прыжка в тысяча восемьсот девяносто восьмой год, так что голова испытателя оказалась в том году, а ноги остались в настоящем. Починка была организована быстро, но к сожалению, изолированную верхнюю часть испытателя обнаружил предприимчивый владелец ярмарочного киоска, и в течение восьми часов до спасения она исполняла роль оригинальной мишени в его шоу. (Это была игра под названием «Тетушка Салли», в ходе которой участники получали призы за точность броска деревянных шаров.)

Импортеры «Вечного твистера» утверждают в рекламе, что радиус поля их машины «соответствует установленным стандартам». Одному из наших экземпляров удалось покрыть четыре целых одну десятую метра, но вторая не смогла преодолеть отметку в три целых семь десятых метра. «Мировой странник» и «Супершифтер» без труда увеличили поле до десяти метров, и мы выступаем за то, чтобы эту цифру сделали минимумом для Галактического стандарта.

Далее мы протестировали диапазон и точность. КС задает самый малый диапазон в пять тысяч конфуцианских лет (около четырех тысяч семисот шестидесяти двух стандартных земных лет), с точностью плюс-минус один месяц за десять повторов на меньшей дистанции.

Все модели поддерживали норму в диапазоне меньше тысячи СЗЛ. Однако ни одна машина не работала удовлетворительно в более долгих путешествиях. В частности, из-за перепадов энергии одна из моделей «Хронокинетора» дважды приземлилась в верхнем плейстоцене, а другая в триасовом периоде. После того как мы заменили модератор батарей, обе модели работали удовлетворительно. «Мировой странник» якобы способен перемещаться на одиннадцать тысяч четыреста двадцать один год, что намного превосходит стандарт, однако при таком высоком уровне расхода энергии все время вылетала пробка.

У «Вечного твистера» нами зарегистрирован максимальный показатель в две тысячи триста восемьдесят девять лет, но ни один из аппаратов не смог воспроизвести данный показатель, а средний показатель обоих составил один год семнадцать дней. Один из экземпляров вообще отказывался двигаться, пока мы не заменили предохранители на пятисантиметровые шины, а на другом сгорел изоляционный материал. Осмотр выявил, что материал был сделан из плохо выделанной шкуры животного. Мы заменили его на современную синтетику, но от запаха оказалось невозможно избавиться.

Наконец мы обратились к проблеме исключенных временных периодов. В данном случае мы опирались на ЗС вместо КС, потому что ЗС больше соответствует человеческим предубеждениям.

Не все понимают, для чего нужны исключения, так что стоит прояснить этот вопрос. Часто считается, что исключают те периоды, которые наиболее подвержены возникновению парадоксов, в ходе чего обычные туристы могут нарушить последовательность причины и следствия. Подобные периоды действительно исключены, но не нами. Их патрулирует темпоральная полиция, базирующаяся, как принято считать, в десять тысяч шестисотом СЗГ, поэтому туристы никак не могут туда попасть.

В данном случае мы имеем в виду периоды, когда происходили события, в традиционном толковании которых чрезвычайно заинтересованы определенные инициативные группы: например, скитания сынов Израилевых, медитация Будды под деревом Бо, канонизация Эмили Дун, чаяние Берта Таддла и так далее.

Практически на всех планетах единственное законодательство, определяющее использование машины времени (помимо лицензии оператора), касается автоматического отключения, которым должна быть обеспечена любая продающаяся на той или иной планете машина. Это в некоторой степени варьируется в зависимости от желаний покупателя, так что на Земле человек может выбрать любой из десятка христианских списков, однако шансы приобрести список Корана на Новом Иерусалиме практически равны нулю (а попытка карается серьезным штрафом). И так далее.

Ни одна машина не считается соответствующей стандарту, если не действует в соответствии хотя бы с одним из этих списков. Всего их около двухсот. Чтобы закрепить за собой крупную долю рынка, производители, как правило, предлагают базовый набор из двадцати списков. Остальные – на выбор, за дополнительную цену.

Если бы мы решили проверить все списки на всех машинах, это отняло бы очень много времени, поэтому мы отобрали десять самых популярных, десять среднего уровня популярности и десять из тех, которые предпочитают различные меньшинства. Результат следующий:

«Мировой странник»: все евро-американские списки, включая иудейские и католические, работают отлично, но азиатские – плохо, а остальные – удовлетворительно.

«Супершифтер»: хорошо во всех областях, кроме исламской (отключение в год хиджры не сработало на обеих моделях).

«Темпора Мутантур»: хорошо, но неоязычники вряд ли одобрят, поскольку в список имеющихся дополнений не входит период Юлиана Отступника.

«Хронокинетор»: возрожденный эллинизм – отлично (машина изготовлена греческой фирмой), удовлетворительно в других областях.

«Прыжок куда угодно»: во всех областях удовлетворительно или хорошо, однако Уэслианский список имеет дефект: он позволил стать свидетелем сочинения по меньшей мере семи гимнов.

«Вечный твистер»: без рейтинга. Отключение существует, и на уцелевшем экземпляре из двух, прошедших испытания, оно работает хорошо, учитывая все произошедшее. Однако оно работает либо случайным образом, либо согласно какому-то списку исключенных периодов, который испытателям добыть не удалось. Наши испытатели добросовестно посетили все периоды, которые должны быть исключены. Показатель серьезности дефекта: несчастный испытатель, которому было поручено проверить период чаяния Берта Таддла, вернулся в прошлое страдающим неуправляемой истерией, и его отчет пришлось отложить на три часа, пока мы пытались заставить его прекратить смеяться.

Выгода

Не считая монгольского вторжения, «Мировой странник» работает хорошо и соответствует требуемым стандартам. Следовательно, мы считаем его наиболее «Выгодной покупкой». Те, кто готов пожертвовать функциональностью в пользу повышенного комфорта, могут предпочесть «Супершифтер», являющийся менее дорогой моделью, а тем, кому быстро становится скучно, наверняка придется по душе широкий диапазон развлечений в «Темпора Мутантур». Однако мы считаем, что ни одну из моделей не следует покупать, не имея хорошей ретемпоральной страховки.

Мы ни в коем случае НЕ рекомендуем приобретать «Вечный твистер». После того как сгорел изоляционный материал, мы отправили на анализ образцы шкуры животного. Когда выяснилось, что это кожа логейской ящерицы, у нас возникли кое-какие подозрения, и мы провели дальнейшее расследование.

Выяснилось, что эти машины импортированы из две тысячи сто седьмого года. Они собраны по схематике «ученого»-самоучки по имени Бронг, у которого осталось около тридцати миллионов машин, после того как путешествия во времени были ограничены законодательством. Воспользовавшись недавней отменой этих правил, импортеры, которые торгуют ими сейчас, скупили весь его склад якобы по цене восемнадцать кредитов за штуку, чтобы продавать за три с половиной тысячи кредитов. Мы сообщили об этой беззастенчивой спекуляции в Галактическую торговую палату. Мы считаем, что даже цена в восемнадцать кредитов завышена. Мы сдали наши экземпляры торговцу металлоломом и получили всего одиннадцать кредитов.

Ярмарка

– Подходите! Подходите!

Слова были английские, а значит, человеческие, но производили их голосовые связки, состоявшие из цепи электронов, громкость им придавали резонансные камеры в вакууме радиотрубок, а гигантские глотки, извергавшие их в ночь, были повсюду.

«ВЫ НАЙДЕТЕ ЗДЕСЬ ВСЁ! ЧТО БЫ ВЫ НИ ИСКАЛИ!»

…В кричащей обертке шириной в три мили, завязанной кроваво-красным бантом. Упаковка важнее товара; если правильно завернуть, то за товаром выстроится очередь из мужчин (и женщин), готовых покупать. И покупать. И покупать.

«ВАМ ХОЧЕТСЯ РОМАНТИКИ?»

Возможно, тот, кто ввел эту трепетную, соблазнительную, похотливую нотку в сей стерильный, механический, бессознательный рев, был гением. По крайней мере, успеха он точно добился.

«ВАМ ХОЧЕТСЯ ОСТРЫХ ОЩУЩЕНИЙ?»

Также дозвуковой поток и ультраакустику по вкусу; результат – волосы на затылке встают дыбом, а по организму проходит пугающая, но при этом приятно тонизирующая доза адреналина. Даже если знать, как это работает, все равно ничего не меняется. Это напоминает непорочной деве о той ночи, когда она была уверена, что ее преследует мужчина, – но ведь она сюда не придет, правда? Можем выбросить ее из головы. Это напоминает Джевонсу о том ощущении, которое возникает, когда висишь в пространстве, переворачиваясь в петле, – в пятидесяти, ста тысячах футов над землей на скорости в тысячу – тысячу с половиной миль в час.

«ВАМ ХОЧЕТСЯ РАЗВЛЕЧЬСЯ?»

Чудовищный голос будто намекал, что некоторые люди развлекаются странными способами, при этом имитируя хитрую, вкрадчивую, понимающую интонацию, которой никогда не мог бы владеть, терпимость по отношению к человеческим причудам, бывшим для него всего лишь цифрами в бухгалтерском учете. Джевонсу пришла в голову дикая мысль о Молохе, и его бесстыдный живот наполнился огнем. Захотелось расхохотаться.

«НУ? ПРИХОДИТЕ И ВОЗЬМИТЕ!»

Но кое-что тут не предлагали. Вам не полагалось этого хотеть, потому что этого нигде не было. Тишины и покоя.

«ПОСМОТРИТЕ НА КОЛОССАЛЬНЫЙ… ПОЛЮБУЙТЕСЬ НЕВЕРОЯТНЫМ…

ПРИХОДИТЕ В ГИГАНТСКИЙ…»

У тебя в лексиконе что, одни гиперболы? Джевонс обнаружил, что механический голос завел разговор у него в голове. Он разговаривал с намеками, вел словесную дуэль с разумом, которого не было. И в некотором роде получал ответы.

«ЭТО САМОЕ БОЛЬШОЕ! ЭТО ЛУЧШЕЕ!»

Свет! Звук! (Без камеры – это происходит здесь и сейчас и по-настоящему.) МОТОР! О’кей, парни, катитесь! Куда? А мне-то откуда знать? Может, на все четыре стороны. В конце концов, это от тебя зависит. Кто ты? А мне-то какое дело? Я машина. Но предположим, что ты – Алек Джевонс, бывший летчик-испытатель, бывший военнослужащий, бывший сын и бывший муж, бывший то да сё, практически все бывшее. Даже приближаешься к финальной стадии: почти бывший человек. Но у меня с самого начала было преимущество. Я никогда не был человеком. Я не знаю, чего мне не хватает.

– …шиллингов, пожалуйста. Пять шиллингов, пожалуйста. Пять шил…

Это происходит здесь и сейчас, запомни. Не дома и не за пять тысяч миль отсюда, а дом там, где сердце, вот только сердца не имеют к этому никакого отношения, а ты ведь знаешь, каковы люди за пять тысяч миль отсюда, не правда ли? Должен бы – в конце концов, тебе столько раз об этом говорили. Будь хорошим мальчиком и скажи: «Э…»

Щелкнул турникет, и скрытая беседа в голове у Джевонса стихла вместе с ним, словно телефонную трубку опустили на рычаг. Великан с латунными легкими сделал свое дело; Джевонс вошел. Стоило ему попасть внутрь, как великан заметил его, словно символ в памяти компьютера, статистику участия в отчете о доходах и расходах. Но голос его он больше не слышал.

Над головой – движущаяся дорожка. Он слышал ее гудящее бассо остинато в сочетании с порывистыми, дрожащими, диссонансными руладами, которые выводили в ночи сопрано, альты и теноры киоскеров. Они предлагали напугать его до потери памяти, шокировать и/или доставить ему наслаждение; предлагали дать ему возможность проявить себя – и еще много чего. «Как мило с их стороны, – кисло подумал Джевонс. – Позволить тебе заплатить за вход, а еще заплатить им, а потом всю работу ты делаешь сам».

Он продвигался вслепую в вихре и блеске Ярмарки по одной из артерий длиной в милю, несущих кровь машин к их многочисленным сердцам. Кровь – это деньги, люди же случайные вредители, с которыми нелегко справиться. Деньги подчиняются правилам статистического распределения, где-то найдешь, где-то потеряешь, кроме тех случаев, когда вмешивался человек – неуклюжий, несговорчивый, неучтенный фактор. Тогда приходилось менять правила.

Толпа плескалась вокруг него, подобно полихромным волнам вокруг куска гранита. Неплохая вышла метафора, разве что камень тоже двигался. Он и правда был серый, как гранит, по сравнению с яркостью румяных девиц, напоминавших колибри, и суровой черно-белой гаммой парней (подтекст: эффективность, мужественность, никакой чепухи). Он шагал прямо, что для многих было бы невозможно; он приковывал к себе взгляды. Начать с того, что он был… немолод. Остальные посетители Ярмарки в большинстве своем были молодыми. Юность – хаотичное время. Остальные пытались повторить свою юность и были заняты невозможностью воссоздать ничего, кроме осознания, что скорость им уже не по силам, не понимая, что если бы молодые люди, которым они так завидовали, обладали самосознанием более старшего поколения и поменьше демонстрировали ложную гордыню, они бы тоже признали, что скорость трудно вынести, тем более получить от нее удовольствие.

На него смотрели недолго. Потом люди каким-то образом забывали о морщинах на его на лице, о седых висках. Они поглядывали на его плечи и читали в водянистых синих глазах цель – непонятную, а значит, ее следовало избегать, бояться, ненавидеть. Он выглядел опасным. Так ему удавалось идти по Ярмарке по прямой. Для большинства мужчин это было бы невозможно, для женщин – немыслимо, ведь повсюду поджидали молодые люди, готовые произвести на женщину впечатление, схватить ее, небрежно раздавить и – если тоска достигла пика – швырнуть, словно мелкую рыбешку, обратно в поток, несущий денежную кровь к органам Ярмарки – паровым органам, электронным органам, псевдочеловеческим органам, таким как глотки орущего великана, который своим ревом, рокочущим по всем окрестностям, призывал прийти и развлечься, пускай здесь нечего есть, кроме соленых орешков и попкорна, и нечего пить, кроме молочного коктейля (поправка: коктейля из соевого молока; на Ярмарке все дорого, но не безумно, иначе приток крови замедлился бы), ибо завтра мы умрем. Ну а если не завтра, то послезавтра или еще через день.

«Я не должен быть здесь, – вдруг подумал Джевонс. – Это место для тех, кто не умеет думать и должен действовать. Я же могу действовать, но должен думать. Зачем я пришел, в конце концов? В поисках ответа? Если так, то на какой вопрос?»

– Тебе одиноко, милый?

Господи, неужели у нее все так плохо, что она ищет партнера прямо здесь, на Ярмарке? Видимо, да.

– Иди к черту.

«Очевидно, вот мой ответ, – подумал Джевонс. – Если когда-нибудь найду вопрос, в котором хотя бы столько же смысла, сколько в ее вопросе».

Он достиг подножия винтового эскалатора, направлявшего поток на верхний уровень Ярмарки – уровень движущейся дорожки, которая сама по себе служила развлечением, сама по себе стоила денег за входной билет, если человек молод и ловок и обладает быстрыми рефлексами. Внешняя полоса опоясывала Ярмарку на скорости пять миль в час, но внутренняя выдавала все пятьдесят. В основном эскалаторы двигались горизонтально. Но вас могли согнать, если вы шли на второй круг по Ярмарке; место, где вы стояли, запоминало ваш вес и убеждало вас посетить какой-нибудь киоск вместо транспортного устройства. Игра заключалась в том, чтобы удержаться на ногах, когда вас пытались столкнуть на скорости в пятьдесят миль в час, после того как вы уже прошли один круг.

Или так он слышал. В дни его молодости Ярмарка была менее замысловатой. Осторожно, Джевонс! Ты начинаешь честно признавать свой возраст! (А почему бы и нет? Потому что, если вспомнить, что ты здесь уже так давно, придется признать, что ты виноват: весь этот механический переполох, уничтожающий время, эти лихорадочные поиски временной нирваны – все это твоих рук дело. Это ты виноват!)

Хорошо, признай свой возраст относительно времени, но не в плане старческого слабоумия. Винтовой эскалатор бросил ему вызов, и он оттолкнул юношу в черном, за плечом которого под одеждой просматривался пистолет. Видимо, одна из этих современных пластиковых моделей, иначе сканеры на входе отобрали бы его. Джевонс едва успел бросить резкое, неискреннее извинение в ответ на дуло возникшего в руках у мальчишки пистолета; спираль вывела его из поля зрения и дальности до того, как побелевший палец сумел нажать на спусковой крючок, но до него донесся крик сопровождавшей стрелка разочарованной девушки:

– Че ты этого не сделал, а? Че? Думаешь, я хочу все время слоняться с ублюдком, которого шпыняют, как какого-то…

Обратная перистальтика эскалатора вытолкнула его, словно рвоту через желтогубый рот, на верхний уровень. Теперь Ярмарка окружала его со всех сторон, бурля и вскипая подобно разъяренной воде. Шум усилился вдвое. Через дорогу от него толпа расступилась, и источник криков и неистовой музыки стал очевиден: группа девушек в откровенных костюмах громоподобно играла на сверкающих латунных рожках, а одна из них выстукивала непрерывный ритм на чем-то вроде оснащенной усилителями ударной установки. Девушка была толстой; она вся тряслась. Толстый старик в соседнем киоске смотрел на нее и содрогался от передавшегося ему похотливого экстаза, то и дело прерываясь на громкие призывы посетить его собственное шоу.

Разделенная на сегменты дорожка шириной в сто футов бежала мимо. Когда-то – не так давно – он обладал достаточными рефлексами, чтобы выполнить невозможные маневры на самолете весом в десять-двадцать тонн футах в пятидесяти от земли. Будто во сне, он сделал шаг вперед, приноравливаясь к колебаниям и ряби дорожки, как танцор, подстраивающийся под неуклюжего партнера. Впереди дорожка пыталась столкнуть девушку, завершившую круг. Ей удалось продержаться на вздыбившемся участке секунд десять, прежде чем тот сбросил ее, и она с криком покатилась под ноги мужчинам на сегменте, который двигался на скорости сорок миль в час. Один из мужчин резко ударил ее ногой, а потом они скрылись из виду.

Пошатываясь, девушка направилась к краю, но тут ее схватил за руку дядюшка в костюме шута, по сравнению с которым патрулирующие Ярмарку люди казались лишь мрачной шуткой.

– Никак прокатиться надумала? Знаешь же, что это для того, чтобы попасть куда-нибудь в другое место, а не вернуться назад?

Девушка разрыдалась. Потоки слез размазали ее густой макияж. Дядюшка повернулся, чтобы скинуть ее с дорожки, но к тому времени Джевонса уже унесло так далеко, что больше он их не видел.