Моя грязная Калифорния

Глава 6
Пен

Пен оставляет свой «Приус» на соседней улице в Маунт-Вашингтон и подходит к одноэтажному дому, стоящему на участке в четверть акра. С подъездной дорожки видит строение на заднем дворе, обугленное до черноты.

Последние сорок восемь часов Пен изучала видео и посты на сайте «Моя грязная Калифорния». Она пробовала позвонить на номер мобильного телефона Джоди, который нашла в интернете, но включилась голосовая почта и сообщила ей, что почтовый ящик переполнен.

Затем она отыскала в интернете адрес его электронной почты и написала письмо, но он не ответил. Из одного видео, записанного самим Джоди, Пен узнала, где он живет – там же, где в последний раз останавливался Марти. Проверив адрес, она обнаружила, что это всего в миле от международной штаб-квартиры «Содружества самореализации»^[46], иногда называемого Дом реликвий. Восемнадцать месяцев назад Пен заглянула в бывший отель «Маунт-Вашингтон», превращенный в их храм, полагая, что это вероятное место для Дома Пандоры. Но после того как ее поймали на незаконном проникновении в подвал с архивами, ей выписали пожизненный запрет на его посещение.

Дверь открывает мужчина лет сорока пяти.

– Я могу вам помочь?

– Вы Трэвис?

– Ага.

– Привет, меня зовут Пенелопа. Я надеялась поговорить с Джоди. Он здесь?

– Джоди? Нет. Его здесь нет. Ты знаешь, где он?

– Я? Нет. Я приехала сюда, чтобы с ним поговорить.

– Мне нужно знать, где он.

– Значит, он здесь больше не живет?

– Нет. После пожара.

– После какого пожара?

Трэвис указывает на частично сгоревшую постройку в конце двора.

– Он разрешил своей приятельнице пожить тут неделю. Какая-то девушка по имени Николь. У меня нет с ней связи. Хотя, судя по нашему с ней последнему разговору пару месяцев назад, она вряд ли мне поможет. Мне нужно, чтобы Джоди поговорил со страховщиками, иначе я не получу свой чек. Просто чтобы он сказал, что дом спалил не он, а его подруга, которая была здесь, когда случился пожар.

– Значит, он съехал?

– Ага. После пожара.

– Куда он отправился?

– Сильвер-Лейк. Потом Хайленд-Парк. Палмс. Я знаю, что некоторое время он жил в центре города. Но не смог с ним связаться.

– Марти тоже жил здесь?

– Ага.

– Вы не знаете, Джоди выяснил, кто убил Марти?

– Нет. Я не знаю.

– Насколько хорошо вы знали Марти?

– Прости, а ты кто?

– Пен.

– А что ты…

– Я режиссер-документалист. Тоже пытаюсь выяснить, что произошло с Марти. Хотела обсудить это с Джоди.

– Понятно.

– Могу я взглянуть на его дом?

Трэвис показывает Пен обгорелую постройку. Две из четырех стен обуглены. Пен видит то, что раньше было кушеткой. Если там имелась кровать или матрас, то они, должно быть, сгорели. Комод с тремя ящиками понес наименьший ущерб. На нем лежит куча карт, все частично обгорелые. Пен разглядывает карты. Многие выглядят старыми, как коллекционные.

– Это карты Джоди?

– Марти.

Пен вглядывается в карты. Логично, что они принадлежали Марти. И логично, что он пользовался старыми картами, пытаясь определить аномалии, которые могли иметься на картах до того, как правительство начало их скрывать.

Пен берет самую нижнюю карту в стопке. Это старая карта вулканического национального парка Лассен. Начиная со старшего класса Пен вела список возможных дефектов, вероятных прорех в мире. Лассен и его странные дымящиеся фумаролы уже давно в этом списке.

– Мог ли это быть поджог?

– Поджог? Это была подруга Джоди, Николь. Случайность. Она сама вызвала «девять-один-один».

Пен хотела бы услышать от Джоди, была ли это Николь и была ли это случайность. Или кто-то предпринял попытку уничтожить эти карты?

– Как хорошо вы знали Марти?

– Не очень хорошо.

– Он говорил о девушке по имени Рената? О том, как она нашла Дом Пандоры?

– Нет. О таком я не слышал. Ты про ящик Пандоры, как в мифе?

Пен игнорирует вопрос и продолжает:

– А о Ренате?

– Он никогда о ней не упоминал.

– Что-нибудь о женщине, прыгнувшей в симуляцию?

– О чем ты, черт возьми, говоришь?

– Ни о чем. Мне нужно поговорить с Джоди. Я пробовала звонить ему на мобильный телефон и отправила электронное письмо на адрес, который нашла в Сети. У вас есть другой способ с ним связаться?

Трэвис потирает тыльную сторону ладони в том месте, где у него пятно в форме арахиса.

– Леди, я не знаю, как еще вам это сказать. Я сам ищу Джоди. Мне нужно, чтобы он поговорил со страховой компанией. Я ничего не слышал от него пять недель, ясно? Его телефон выключен, а голосовая почта переполнена. Может, он и выяснил, кто убил Марти, и его за это убили, откуда я знаю.

– Значит, он исчез? – спрашивает Пен.

– Да, это точное слово. Исчез.

Глава 7
Джоди

Джоди выходит из своей новой квартиры на тридцатипятиградусную жару. Здесь жарче, чем в Пенсильвании, но Джоди меньше потеет. Жара здесь другая. Она вытягивает влагу прямо изо рта. Рори, часто дыша от радостного предвкушения поездки, запрыгивает в грузовик.

Джоди едет на запад в Санта-Монику, чтобы поговорить с Честером Монтгомери.

Джоди живет в старой квартире Марти уже три дня – достаточно, чтобы купить молоко и хлопья и осмотреть окрестности. Они с Рори исходили квадратную милю вокруг дома Марти. В основном Джоди просматривал видео и письменные посты на сайте «Моя грязная Калифорния», изучая их в обратном направлении, от более свежих постов к более старым. Посты Марти об Энсинитасе и округе Гумбольдт расплывчаты, но есть кое-какие детали в предпоследнем посте о вечеринке на Голливудских холмах и игре в покер с богатым арт-дилером Честером Монтгомери.

Джоди плохо ориентируется в пространстве. Когда он научился водить машину, до гугл-карт и айфонов, он легко мог заблудиться в клубке проселочных дорог юго-восточной Пенсильвании. Двигаясь по шоссе 10 к пляжу, он понимает, что Лос-Анджелес снабжен гигантским компасом: к западу – океан, к северу – горы. Теперь, по прошествии нескольких дней, бывают такие моменты, когда мысль или общение дает ему пятисекундную передышку от навязчивых мыслей о погибших брате и отце. Но затишье приводит только к еще более сильной душевной боли, когда мысли возвращаются обратно.

* * *

Здание станции «Бергамот» – это комплекс, который одновременно является культурным центром с художественными галереями, дизайнерскими фирмами и кафе. Джоди находит Галерею «ЧМ». Дверь открыта. Внутри довольно мало предметов, но, возможно, так галереи презентуют настоящее искусство. Не сваленным в кучу, как барахло в комиссионке. А в свободном пространстве.

Подходит женщина с короткой стрижкой и в очках. Она похожа на тех актрис, которые в фильмах играют женщин, работающих в художественных галереях.

– Здравствуйте, как у вас дела сегодня утром?

И разговаривает тоже как они.

– Я в порядке. А вы?

– Превосходно. Вы коллекционер?

– Вообще-то я надеялся поговорить с Честером.

– О, его здесь нет. Вас интересует какое-то конкретное произведение? Я очень хорошо знакома со всем нашим каталогом. Всем, что выставлено и не выставлено.

– Нет. Мне просто нужно поговорить с Честером. Вы не могли бы мне дать его телефонный номер?

– Извините, я не могу дать его личный номер. Если вы вернетесь сюда…

Рингтон телефона Джоди громко звенит в пустынной галерее. Друг его детства, Марк, прислал сообщение с вопросом, где он и почему его нет на похоронах. Джоди не отвечает; он не отвечает ни на чьи сообщения и звонки.

Дверь галереи открывается. Джоди узнает мужчину по фотографиям с вечеринки Честера, которые Марти запостил на сайте. Он помнит эти медвежьи круглые глаза, слишком маленькие для его лица.

– Честер? Меня зовут Джоди.

– Здравствуйте, Джоди.

– Скажите, не могли бы вы рассказать мне что-нибудь о Марти Морреле?

Честер молчит, словно пытается вспомнить. Или делает вид, что пытается вспомнить.

– Не думаю, что я знаком с Марти Моррелом.

– Он был у вас дома несколько недель назад.

– Не думаю.

– В субботу, двадцать пятого мая, он был у вас дома, и вы играли в покер до трех часов ночи.

– О. Действительно, несколько недель назад у меня была вечеринка. Слишком много людей, и я перебрал виски. Не смог бы вам назвать и четверти гостей, которые там были.

Джоди хочет больше информации, но не знает, какой вопрос задать.

– Почему вы спрашиваете?

– Произошло ли что-нибудь необычное? На вечеринке, я имею в виду.

– Нет. Почему вы задаете мне эти вопросы?

– Он умер. Марти.

– О. Мне жаль. А что случилось?

– Это я и пытаюсь выяснить.

* * *

Джоди идет по веренице галерей обратно к своему грузовику, прокручивая в голове этот разговор. Отныне он перестанет представляться как «Джоди Моррел, пытающийся раскрыть трагическое убийство своего брата Марти Моррела». У него нет причин подозревать Честера Монтгомери в убийстве Марти, но с этого момента он будет действовать хитрее.

Глава 8
Тиф

Помимо информации от Филипа, что какой-то парень убил Честера, потому что Честер убил брата того парня, Тифони мало о нем знает. Только то, что он владел огромным, секретным, многомиллионным запасом произведений искусства. Она набирает «Честер Монтгомери» в поисковой строке «Гугла».

Перейдя по ссылке на страницу галереи «ЧМ», она просматривает сайт, читает о его местоположении в Санта-Монике, читает несколько описаний картин.

– Я Базз Лайтер^[47]!

Тифони поднимает голову и видит, что ее сын Гэри надел себе на голову полиэтиленовый пакет. Тиф выхватывает у него пакет.

– Никогда так не делай! Ты понял?

Гэри плачет. Тем детским плачем, который, похоже, дойдет до истерики.

– Давай, поплачь. Надеюсь, это поможет тебе запомнить, что так делать нельзя.

С тех пор как она временно стала матерью-одиночкой, ее родительские обязанности удвоились. Выполнить все необходимые дела она успевала. Но это не оставляло времени ни на что другое – например, повидать подруг Мо и Трейси, почитать новости, поспать более шести часов, неспешно принять ванну, побыть наедине со своими мыслями и сохранить душевное равновесие.

Плач Гэри переходит в скулеж.

– Хватит плакать. Тебе нужно съесть немного фруктов.

– Хорошо. Я буду фруктовые леденцы.

После того как она заставляет Гэри съесть по несколько кусочков моркови и яблока, Тиф возвращается к компьютеру. Она просматривает результаты поиска, находит упоминание галереи, не связанное с искусством. Честер Монтгомери появился в «Инстаграме» женщины, которая называет себя «Сьерра Блейз». Тиф прокручивает фотографии. Сьерра Блейз – платиновая блондинка. На ее профиле стоит селфи, где Сьерра посылает воздушный поцелуй с колеса обозрения в Санта-Монике. Ее посты показывают ее саму в разных клубах и ресторанах, в разных платьях. Ей, наверное, уже под сорок, но одевается она в «Навсегда 21»^[48].

Тиф нажимает на несколько фотографий, на которых Сьерра Блейз отметила Честера Монтгомери. Его имя не является гиперссылкой. На одном снимке изображены Сьерра и Честер в итальянском ресторане с бокалами красного вина. Подпись к фотографии гласит: «Я и Чест за ужином».

Грудь Сьерры – силиконовые мячи – кажется, выступает главным героем ее аккаунта в «Инстаграме». Тиф нажимает на другие фотографии, где есть Честер. Сьерра и Честер на игре «Доджерс». Сьерра и Честер в джакузи. Сьерра и Честер прогуливаются в каньоне Руньон. Тиф возвращается на домашнюю страницу Сьерры. Она подписывается на ее аккаунт и нажимает кнопку «Сообщение».

* * *

В полдень супермаркет забит. Час назад она зарегистрировалась на портале Департамента исправительных учреждений Калифорнии и внесла в свой график посещение магазина «Ральфс» на Креншоу в 14:00.

Тиф идет по супермаркету, разглядывая продукты, которые она привыкла игнорировать. Обычно она несколько раз в неделю посещает три продуктовых магазина – «Вонс», «Ральфс» и «Спраутс» – и покупает только продукты со скидкой. Охота за скидками отнимает кучу времени, но это единственный способ, не разорившись, купить здоровую пищу для нее, Майка и Гэри. Когда она продаст эти картины, она будет ходить в магазин раз в неделю. Не придется больше экономить на парковочных счетчиках и целую милю топать до ресторана. Не нужно будет покупать мебель «Икеа» с рук. Не нужно будет искать бесплатные купоны в салон красоты. И не нужно будет регистрироваться на «Нетфликс», смотреть все фильмы за один уик-энд, а потом отменять подписку. Не нужно больше беспокоиться о том, чтобы свести концы с концами.

В задней части супермаркета есть кофейня. Она всматривается в толпу посетителей, зашедших подбодрить себя кофеином перед продолжением шопинга. Она замечает Сьерру Блейз. Та пьет местную версию фраппучино^[49] и выделяется в толпе, как человек, желающий выделиться. Как человек, который сменил бы свое имя на «Сьерра Блейз». Тиф готова спорить на половину коллекции картин, что это не настоящее имя. И на вторую половину, что это не настоящие сиськи.

Тиф нравится, когда люди обращают внимание на ее большую грудь. Но сиськи Сьерры не «большие» – они огромные, бросающие вызов законам физиологии. Каждая сиська больше, чем вся ее задница. Так просто не бывает.

– Сьерра?

– Да. Ты Тифони?

– Ага. Тиф. Спасибо, что согласилась встретиться.

– Ага. Рада знакомству. Меня немного напрягло, когда ты попросила о личной встрече.

– Ух ты. Какие красивые у тебя серьги, – говорит Тиф.

– Ой, спасибо! – Сьерра сияет от гордости.

Тиф в «Инстаграме» видела пару ее постов, где Сьерра хвасталась, что делает серьги своими руками.

– У меня совсем мало времени, поэтому я надеюсь, ты не возражаешь, если я сразу к делу. Я видела твои фотографии с Честером.

– Да. Мой Чест… – На глазах Сьерры выступают слезы.

– Мне очень жаль.

– О чем ты хочешь поговорить?

– Понимаешь, у моей мамы была картина. Она продала ее несколько лет назад, чтобы помочь оплатить медицинские расходы моего брата – у него обнаружили рак. И я искала картину, чтобы выкупить ее обратно. Я думаю, она могла быть у Честера.

– Правда? Может, висела в галерее. Но там все продано, по-моему. Я мало что знаю о его художествах.

Художествах? Она ни хрена не знает о галерее Честера и картинах, если называет это «художествами».

– Да? Плохо. Ты его откуда знаешь?

– Честа? Мы… мы были вместе. Вроде того. Он был милым. Покупал мне красивые вещи. Но отношения переросли в большее. Хотя мы и не были официально парой, мы любили друг друга.

Она говорит это так, будто пытается убедить Тиф. Или, скорее, себя. Девон, мужчина, с которым Тиф встречалась до Майка, никогда не говорил, что они «вместе». И Кит, который был раньше Девона. А Майку она поставила ультиматум, и он официально назвал ее своей девушкой. Это придавало ей уверенности, но в то же время смущало.

– Вы часто виделись? – спрашивает Тиф.

– Да, почти каждый день. И разговаривали буквально миллион раз в день. Знаешь, ты не первая, кто спрашивает меня о Честере.

– Да? А кто еще?

– Один мужчина. Джо… Он пришел в спортклуб, в солярий, где я работаю. Я запомнила его, потому что он был загорелый, так что ему не требовалось идти в солярий. И он задавал очень конкретные вопросы о Честере. Мне не следовало на них отвечать, но Чест… иногда он не звонил месяцами, и я на него злилась. Поэтому я ответила на вопросы того мужчины. А через три недели Честер был мертв.

– Правда? И что этот Джо хотел узнать?

– Много чего. Помню, он несколько раз спрашивал меня об Энсинитасе и Юрике, ездил ли туда Честер или говорил ли о тех местах.

– А ездил?

– Я не знаю.

– Что случилось потом?

– Мы разговаривали, и ему позвонила жена и сказала, что попала в автомобильную аварию, и он убежал. Но я подумала, что он, наверное, соврал.

– Ты думаешь, он имеет отношение к смерти Честера?

– Я думаю, да.

– Когда ты в последний раз видела Честера?

– За день до его смерти. Мы обедали в… забыла название. Итальянское заведение рядом с «Бринкс». Я это запомнила потому, что он позвонил из «Бринкса» и сказал, что мы пообедаем в соседнем ресторане.

– «Бринкс», охранная компания?

– Да, он арендовал какой-то броневик.

– Правда? Зачем?

Сьерра пожимает плечами в манере «кто знает?», и ее груди подпрыгивают.

– Я думала, только банки и ювелирные магазины пользуются этими бронированными фургонами, но, видимо, обычные люди тоже.

Да, чтобы перевезти свои большие тайники с ворованными произведениями искусства.

– Позволь спросить кое-что еще. У Честера было какое-нибудь место, где он мог бы что-то спрятать?

– Честер все прятал. Черт, да он прятал меня от своих друзей. Но я думаю, он просто не хотел, чтобы они ко мне приставали. Но да, у него была целая комната в подвале, о которой никто даже не знал. Скрытая дверь и все такое. Он никому ее не показывал. Но мне показал.

Сьерра гордо улыбается.

– Неужели?

– Ага. Она прямо у лестницы. Дверная ручка выглядит как электрический щит. Открывается прямо в комнату.

* * *

Тиф возвращается в свою квартиру. Когда она идет от парковки к лестнице, теперь неся на руках Гэри, путь им преграждает Фрэнк, ее офицер по условно-досрочному освобождению.

– Привет, Тифони. Привет, Гэри.

Застигнутая врасплох, Тиф пытается заговорить, но только бормочет что-то невнятное.

– Как дела в супермаркете? – спрашивает Фрэнк.

– Отлично.

– Ничего не купила?

Черт. У нее нет пакетов. Недостаток в плане. Она исправится.

– Не нашла того, что хотела.

– Во всем супермаркете? Ничего из того, что ты хотела?

– А в чем дело? А? Слушай, я ходила в супермаркет. Потом забрала сына из дома моей матери в Ладера-Хайтс. Оба места одобрены судом. Проверь данные. – Она приподнимает ногу, как будто данные написаны прямо на мониторе. – Тебе что, больше нечем заняться?

– Просто подумал, зайду проверить и поздороваюсь.

Иди умри.

– Ну, привет, – говорит Тиф, протискиваясь мимо него.

* * *

Тиф находит некоторое удовлетворение в том, чтобы видеть Филипа за решеткой – этого белого мужчину, белого воротничка. Его фингал посветлел. В последний раз, когда она его видела, синяк был похож на черную дыру, и трудно было смотреть куда-либо еще. У него широкие плечи, сгорбленные временем, наверное, из-за того, что он много сидел за компьютером. Его пальцы без мозолей выдают того, кто никогда не брал в руки лопату или гантель. Он выглядит как человек, не способный причинить вред другому, но которому не стоит доверять. Парень из породы «калькулятор сильнее меча».

– Я встречалась с Сьеррой.

– Кто это?

– Девушка Честера.

– Она одна из его шлюх?

– Вроде того.

– Она тебе что-нибудь рассказала?

– За пару недель до того, как пришили Честера, к ней приходил некто по имени Джо. Возможно, это тот парень, который, по твоим словам, убил Честера. Еще она сказала, что в его доме есть секретная комната. Может, там и хранятся картины.

– Его дома были конфискованы после его смерти.

– Дома? Во множественном числе?

– У него был дом на Голливудских холмах и дом в Палм-Спрингс.

Никто из обширной семьи Тиф никогда не владел даже одним домом, тем более двумя.

– Она говорила о доме на Голливудских холмах, – поясняет Тиф.

– Банк его продает. В следующие выходные будет день открытых дверей для покупателей.

Тиф представляет себе день открытых дверей в богатом доме на Голливудских холмах. Для этого нужно будет шикарно одеться и выглядеть миллионершей. К счастью, у нее есть подходящее платье, и оно к тому же скроет монитор на ее щиколотке.

– Я схожу и поищу эту секретную комнату. Но что мне делать, если тайник и вправду там? Я же не могу просто выйти оттуда с охапкой картин.

– Сходи на день открытых дверей. Поищи комнату. Если найдешь, ты можешь вернуться ночью. С помощниками. Может, коллекция там.

– Или, может, была. И этот парень, Джо, ее уже прихватил.

– Если это один и тот же парень, то его зовут Джоди Моррел. Тебе нужно почитать о нем в интернете.

– Зачем?

– Там на него кое-что есть. Думаю, ты будешь меньше беспокоиться о том, что он охотится за коллекцией.

* * *

В интернете не очень много информации о Джоди Морреле. На старой странице «Линкедин» сказано, что он работал футбольным тренером и садовником в средней школе в Ланкастере, Пенсильвания.

Ниже есть ветка «Реддит» под названием «Что случилось с Джоди Моррелом?».

Один комментатор дает ссылку на сайт MyDirtyCalifornia.com и предполагает сложно устроенный розыгрыш. В ответ другой пользователь дает ссылку на некролог Марти Моррела. Сайт MyDirtyCalifornia.com не открывается. Под ссылкой комментатор написал: «Думаю, это подражание известному шоу “Моя Калифорния”, который транслировали на калифорнийском канале Пи-Би-Эс.

Другой пост: «Джоди производит впечатление мудака, который хочет воспользоваться смертью брата. Объединяется с режиссером-документалистом-теоретиком заговора, чтобы заработать денег».

Пользователь PricklyPearz написал: «Кто-нибудь может подтвердить, что он разговаривал с Джоди в последние полгода?»

Еще одна группа комментаторов спорит о том, жил ли Марти вообще когда-нибудь в Лос-Анджелесе, и приводит ссылки на статьи о его смерти в Пенсильвании.

Другие комментарии обсуждают мексиканку по имени Рената. Они дают ссылки на десятки страниц социальных сетей – аккаунты различных Ренат, живущих в Лос-Анджелесе и в Мексике.

Все это обсуждение в «Реддит» вызывает недоумение, но Тиф продолжает читать. Есть масса комментариев о женщине по имени Пенелопа. Кто-то дал гиперссылку на целую ветку «Реддит» о документальном фильме про НЛО под названием «Летающий объект». Один пользователь считает, что она свихнулась на конспирологии и своем папочке. Другой утверждает, что познакомился с отцом Пенелопы в Лас-Вегасе в 2009 году. Еще один пользователь дает ссылку на страницу «Кикстартера»^[50], где Пенелопа запрашивает двадцать шесть тысяч долларов. Ее кампания набрала лишь три процента от этой суммы. Название кампании: «Документальный фильм про убийство Марти Моррела, исчезновение Джоди Моррела и существование Дома Пандоры».

В видео на «Кикстартере» тридцатилетняя женщина с короткой стрижкой говорит в камеру:

«Привет, меня зовут Пенелопа. Некоторые из вас, возможно, знают меня по моему первому документальному фильму «Летающий объект». Я пытаюсь собрать необходимое финансирование для создания второго документального фильма. Рената, молодая женщина, приехала в Калифорнию из Мексики и исчезла. В последний раз, когда ее видели, она собиралась ехать на организованную экскурсию в место под названием Дом Пандоры.

Один человек, Марти Моррел, начал расследовать ее исчезновение. Он документировал свои находки, но не успел ее разыскать и был убит».

Видео показывает статью из «Филадельфия Инквайрер» под названием «Двадцатисемилетний мужчина и его отец жестоко убиты недалеко от Ланкастера».

«Старший брат Марти, Джоди Моррел, приехал в Лос-Анджелес, чтобы попытаться узнать, кто убил его брата. Он задокументировал некоторые из своих открытий, но исчез прежде, чем могли быть произведены какие-либо аресты. Я уверена, что исчезновение Ренаты, смерть Марти и исчезновение Джоди – это события, связанные друг с другом посредством дома, известного как Дом Пандоры. Я считаю, что этот Дом – главная брешь в нашей симуляции. Его обнаружение имеет решающее значение для доказательства правды о нашем мире и для нахождения способа путешествовать в другие миры. У меня уже было финансирование для создания документального фильма, но я его потеряла. Уверена, произошло вмешательство со стороны тех, кто хочет сохранить в тайне Дом Пандоры и брешь в симуляции. Мне нужно собрать эту сумму денег, чтобы я могла найти Дом и попытаться прыгнуть в другую симуляцию».

– Что за хренотень… – бормочет Тиф.