И каждый грёбанный раз, открывая глаза, я надеялась магическим путём оказаться в своей постели, забыв это какой какой-то кошмар. Но нет, я всё ещё здесь.
Резко я была разбужена звуком шагов, эхом отдававшихся в пустоте. Они медленно становились громче и ближе.
Шаги резко прекратились. Внезапно темноту пронзил ослепительный свет. Я попыталась прикрыть глаза, но мои руки все еще были связаны. Свет приблизился, и как только мои глаза к нему привыкли, я смогла разглядеть силуэт нависший надо мной фигуры.
Это был Айзек, и в руках у него был фонарик.
Я попыталась заговорить, спросить его, чего он от меня хочет, но в горле так пересохло, что с моих губ сорвался только хриплый шепот.
Он приставил палец к своим губам.
Мой разум усиленно работал, пытаясь осмыслить ситуацию.
Что происходит? Чего он хотел от меня?
Его высокая фигура нависла надо мной, и от его пронзительного взгляда у меня по спине пробежали мурашки.
Он был одет в черную толстовку с капюшоном, и его лицо было частично скрыто тенями. Я могла видеть только острые очертания его скул и блеск глаз.
Айзек был первым, что я видела за долгое время, и поэтому мой мозг пытался впить в себя его изображение как можно большое.
Он положил фонарь на пол и открыл бутылку воды, преподнёс к моим губам.
После того как я выпила всё бутылку почти за раз. Он стал уходить.
– Развяжи меня! Мне больно! – мой голос был такой охрипший, что мне лишь оставалось надеяться, что Айзек меня понял.
Он повернулся ко мне, помотал головой и ушёл.
Вскоре он пришёл ещё раз, в этот раз с подносом еды. В животе у меня заурчало, но я все еще была зла.
– Нет, пока ты меня не развяжешь!
Он не ответил, просто повернулся и направился к выходу.
Но ощущение голода, усиленное запахом свежей еды, лишь усилилось.
– Подожди! – Крикнула я. – прости, пожалуйста, вернись.
Айзек вернулся ко мне и сел рядом, держа в руках поднос. Я не могла видеть его лица, но чувствовала на себе его взгляд, пока ела. Это было странно: быть накормленным своим похитителем. Я не знала, чувствовать ли мне благодарность или ужас.
Пока я ела, я всё думала, зачем он это делает. Неопределенность всей ситуации заставляла меня чувствовать себя еще более уязвимой.
Но, несмотря на страх, еда была вкусной, и я поймала себя на том, что смакую каждый кусочек.
Поглощая еду, я чувствовала, что темные глаза Айзека устремлены на меня, изучая каждое мое движение.
Я доела последний кусочек и посмотрела на него, ожидая, когда он уберет тарелку. Но он продолжал сидеть возле, не сводя с меня глаз. Я почувствовала, как по моей спине пробежала дрожь.
– Почему ты так поступаешь со мной? – наконец спросила я, нарушая молчание. – Почему ты держишь меня здесь?
Выражение лица Айзека оставалось холодным и непроницаемым. Он не ответил, но повернулся и вышел из комнаты, снова оставив меня одну в темноте.
Не знаю, через сколько он пришёл в следующий раз, но это было довольно быстро. Айзек принёс мне таблетку. Конечно же, на вопрос, что это он не ответил.
Я не хотела пить, но он был сильнее меня. Айзек держал мой рот закрытым до тех пор, пока у меня не осталось другого выбора, кроме как проглотить таблетку.
– Айзек, пожалуйста, мне нужно в ванную… Ты не можешь хотя бы на минутку развязать меня?
Я не могла поверить, что теперь это моя реальность. Никогда в ещё жизни я не чувствовала себя такой беспомощной и напуганной.
Пытаясь сохранять самообладание, пока он развязывал мне ноги, было сложно не быть слишком радостной. Я чувствовала на себе его темные, пристальные глаза, когда, спотыкаясь, пыталась встать. Мои ноги дрожали, ослабев от долгого пребывания связанными. Айзек был рядом, чтобы поддержать меня, его мускулистые руки обхватили меня, удерживая на ногах. Я невольно заметила, каким сильным он выглядел, даже в тусклом свете комнаты. Его тело прижималось к моему, и я чувствовала, как его щетинистая щека касалась моей шеи, посылая мурашки по всему телу.
Моя радость была недолгой. Он не стал развязывать мне руки, лишь указал на контейнер в углу комнаты и бочку воды рядом с ним.
– Пожалуйста, прояви хоть немного милости, – взмолилась я. – Позволь мне сходить в ванную. Я не могу выносить это.
Но он не пошевелился, даже не вздрогнул.
Мои руки все ещё были связаны за спиной, поэтому он должен был помочь. Я просто горела от стыда, когда он сел на корточки и потянулся к пуговице на моих шортах. При мысли о том, что он увидит меня такой, мне захотелось уйти под землю, но у меня не было другого выбора.
Своими сильными руками он одним движением расстегнул мои шорты и стянул их вниз, обнажив мое нижнее белье. Я пыталась отвернуться, но не могла, ведь он стоял слишком близко ко мне. Тепло его тела окутало меня, и я почувствовала его дыхание на своей коже.
Айзек был чертовски привлекательным своими пронзительными голубыми глазами и острыми чертами лицами. Это было сложно не замечать, и из-за этого я чувствовала отвращение к самой себе за тот трепет, который он заставлял меня чувствовать.
Как ты можешь быть таким красивым и таким ужасным изнутри?
Айзек молча стоял в углу комнаты, скрестив руки на груди, пока я пыталась сохранить равновесие на подгибающихся ногах.
– Пожалуйста, отвернись хотя бы, – умоляла я.
Но он оставался невозмутимым, его взгляд был устремлен на меня. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы отвернуться или хотя бы дать мне минутку побыть наедине. Я закрыла глаза, чувствуя, как слезы стыда и гнева безудержно текут по моему лицу.
Я слышала его тихое дыхание, недающие забыть о его присутствии.
Господи, когда же это всё кончиться?
Время шло, и моя потребность облегчиться становилась все более острой. Я больше не могла сдерживаться и начала паниковать. Наконец, мне удалось взять себя в руки настолько, чтобы сделать то, что мне было нужно. Айзек вернул меня на место и снова сплёл мои ноги вместе, но в этот раз узел был менее тугой.
Он ушёл, а я осталась чувствовать себя ещё более разбитой и униженной, чем раньше.
***
Прошло как мне показалось два дня. Он приносил мне еду два раза в день, по ней я и определяла и часы.
Айзек, всё также молча кормил и поил меня. Я пыталась заговорить с ним, умоляя его отпустить меня, но он просто смотрел на меня с ничего не выражающим лицом.
Мне казалось, что я схожу с ума. Темнота была удушающей, и единственное, что поддерживало меня, – это надежда, что когда-нибудь, каким-то образом, я буду спасена.
Мне часто снилась моя мама и мои самые счастливые, детские воспоминания.
Ох уж эти славные дни.
Порой я слышу её сладкий смех в своих ушах, сказки, которые она мне рассказывала.
Я чувствую нежные прикосновения её нежных рук и крепкие объятия.
Мамочка.
Моя дорогая Аннабель.
Она была уникальной. Такой яркой, каким может быть солнце, такой сверкающей, какими могут быть звезды на ясном небе.
Иногда я удивлялась, как она может быть такой совершенной без особых усилий. Она просыпалась в 5 утра каждое утро и успевала всё: готовить, убирать и даже читать. Она всегда немного опаздывала потому, что по утрам любила гулять. Но папа никогда не ругался, ведь знал, как она это любит.
Все ждали её прихода. Как дождь в пустыне, всегда необходимый, долгожданный и приносящий чистую радость. Она одаривает всех улыбкой и садится за свой стол.
Как у нас может быть одинаковое количество часов в сутках, если я едва успеваю закончить половину всего, что она делает? И главный вопрос, откуда у неё столько энергии?
Она носит юбки, платья, элегантные кофточки и брюки пастельных расцветок, облегающие её фигуру во всех нужных местах. Я помню, как восхищалась ею, как представляла, что вырасту и буду как она.
Всегда опрятная и привлекательная. Даже после 2-часовой тренировки, которой она занималась почти каждый день. Даже после вечеринок, на которые родителей часто приглашают, потому что каким может быть веселое светское мероприятие без самой яркой светской бабочки. Её смех делает всех немного счастливее. Он уж точно делал меня счастливей. Если ей придется танцевать, она будет танцевать так, словно это последний день в жизни, покачивая своими пышными бедрами и поднимая манящие руки в воздух. Если ей нужно поговорить, она говорит, привлекая всеобщее внимание к своему остроумию и знаниям.
Когда ты вырастаешь, то понимаешь, что смотрел через призму детской наивности и чистоты. Но мир оказывается темнее, сложнее и менее волшебным, чем мы когда-то думали. Как будто приоткрываться завесы, и мы можем увидеть всё таким, какое оно есть на самом деле. Я поменяла мнение о многом, но Аннабель Мартинез всегда будет одинаковой для меня.
***
Я сойду здесь с ума.
Единственным звуком в комнате было тихое гудение вентиляционной системы.
Вчера я попробовала заговорить с ним опять:
– Пожалуйста, просто дай мне знать, что происходит. Почему я здесь? Чего ты от меня хочешь?
Тишина.
Изоляция была невыносимой, и я жаждала любой человеческой связи, даже если это было с человеком, который взял меня в плен. Порой тишина сама казалась слишком громкой и мне приходилось говорить сама с собой, пытаясь сохранить рассудок.
Сегодня Айзек пришёл без рубашки, его рельефные мышцы блестели от пота. Видимо он выходил на пробежку. Его грудь учащённо вздымалась при каждом вдохе, а кожа была разгорячённой и красной. Он был такой мускулистый и мужественный. Я судорожно сглотнула от одной лишь мысли, что он может сделать.
Он подошел ко мне, и я почувствовала, как по моей спине пробежала дрожь. Когда Айзек присел на корточки рядом со мной, я почувствовала его запах. Его глаза впились в мои, и на мгновение я забыла, где нахожусь.
Айзек поднёс бутылку к моим губам, и я жадно выпила, чувствуя, как прохладная жидкость успокаивает мое пересохшее горло. Боковым зрением я видела, как напряглись его бицепсы при каждом движении. Мне было неловко находиться так близко к нему.
Мои руки и ноги все еще были связаны, и веревки впивались в кожу, причиняя невыносимую боль.
– Айзек, пожалуйста, развяжи меня. Это слишком больно. Хотя бы на долю минуты!
Несколько секунд он смотрел на меня своими бесстрастными глазами, не шевеля ни единым мускулом, а потом развернулся и ушёл.
Я чувствовала, как слезы катятся по моим щекам, а боль в моём теле усиливается. Я проклинал его про себя, но, похоже, это на него никак не подействовало.
Я закрыла глаза и попыталась контролировать свое дыхание, пытаясь успокоиться.
Он вернулся.
Айзек развязал мои руки и какую-то маслянистую жижу налил немного себе на ладони, потирая их друг о друга. Взяв мои руки в свои, он начал медленно массировать мои руки, прокладывая путь от пальцев к запястьям и вверх по предплечьям.
– Спасибо, – прошептала я.
Его прикосновения были такими нежными и трепетными, несмотря на то, что происходило последние дни. Но в тоже время я не могла отрицать облегчения, которые это мне принесло. Я закрыла глаза и откинув голову назад, издала тихий стон удовлетворения.
Это было слишком хорошо.
В комнате было тихо, если не считать звука его рук, скользящих по моей коже, и моего собственного дыхания. Невольно я стала наблюдать за его руками. Кожа была мозолистой и покрытой шрамами, свидетельствовавшими о тяжелой работе. Несмотря на мой страх и ненависть к нему, я не могла отрицать, что его прикосновения были нежными и успокающивыми.
Вскоре он закончил и, не говоря ни слова, свёл мои руки вместе и завёл обратно мне за спину.
Когда дни превратились в недели, я поняла, что Айзек не собирается разговаривать со мной в ближайшее время. И было не важно просила ли я, умоляла или кричала, чтобы он развязал меня или заговорил со мной или отозвался на какую-либо просьбу: он оставался стойким и молчаливым. Иногда казалось, будто бы он был статуей, холодной и бесчувственной.
Я пыталась скоротать время, считая в уме секунды, минуты и часы, но это только заставляло меня чувствовать себя ещё безнадежной.
Именно тогда мне пришла в голову идея общаться с Айзеком с помощью невербальных сигналов. Я пыталась поймать его взгляд и обозревать закономерности в поведении Айзека. Вскоре мне было легко сказать, когда он был в хорошем или плохом настроении, когда он был усталым или беспокойным, когда он обращал на меня внимание или игнорировал меня.
Несмотря на свой гнев и разочарование, я знала, что должна продолжать играть в игру Айзека, если хочу выжить. Поэтому я стала делать всё покорно и больше не задавала вопросов.
Казалось, прошла вечность с тех пор, как меня взяли в плен, и изоляция начинала сказываться на мне. Я поймала себя на том, что разговариваю сама с собой, пытаясь разобраться в том, что со мной происходит. Но ответа не последовало, только звук моего собственного голоса, эхом отдававшийся в темноте.
Однажды Айзек вошел в комнату и встал передо мной. Я чувствовала, как его глаза впиваются в мои. Моё сердце учащенно забилось.
Внезапно я услышала его глубокий и хрипловатый голос.
– Кристал, кристал, кристал… – он словно пробует моё имя на вкус.
– Ты заговорил…
Мне казалось, я начала бредить.
Он улыбнулся.
– Почему?
Айзек посмотрел на меня своими пронзительными глазами и глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
– Люди – социальные существа, Кристал. Социальная депривация может оказывать глубокое воздействие на психику. Я хотел вернуть тебя в стартовое человеческое состояние, посмотреть, как ты отреагируешь на эту ситуацию и как ты будешь справляться без какой-либо внешней стимуляции, которую современные люди привыкли так получать.
Я не могла поверить своим ушам.
Этот жестокий сукин сын…
Он играл в игры с моим разумом, обращаясь со мной как с лабораторной крысой. Мой гнев быстро превратился в ярость.
– Стартовое состояние? Ты украл меня, связал и стал держать, как скот!! Как ты мог так поступить со мной? – закричала я, дергая за веревки, которые связывали меня. – Ты не имеешь права играть в Бога с моей жизнью!
Айзек молчал, выражение его лица было непроницаемым. Я чувствовала, как моя кровь закипает от ярости, но он просто стоял на своем месте и наблюдал за мной своим пугающим взглядом.
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Мне нужно было проявить смекалку, чтобы найти выход из этой ситуации. Но мне было трудно ясно мыслить, когда он вот так смотрел на меня.
– Я требую, чтобы ты меня освободил, – твердо сказала я, пытаясь вернуть себе хоть какое-то чувство контроля. – Я больше не могу этого выносить. Мне нужно уйти.
Но Айзек только покачал головой.
– Боюсь, это невозможно, Кристал. Ты здесь не просто так.
– Что?
Он наклоняется ближе, его горячее дыхание касается моего лица.
– Ты слышала меня, – говорит он низким, угрожающим голосом. – Ты здесь, потому что я привел тебя сюда. Ты здесь, потому что я хочу, чтобы ты была здесь.
Улыбка Айзека стала шире, обнажив ряд острых белых зубов, сверкнувших в тусклом. Он делает паузу перед тем, как продолжить, позволяя своим словам осмысляться:
– И ты никуда не пойдешь, пока я не решу этого.
От его слов у меня по спине пробегают мурашки.
Как я могла бы когда-нибудь выпутаться из этой ситуации? Был ли какой-нибудь способ вырваться из хватки этого безумца?
Что же каким-то образом надо найти в себе силы дать отпор.
Глава 11
Тогда.
Кристал Мартинез.
Я проснулась от звука удара чего-то тяжелого об пол. Внезапно комната наполнилась ослепительным белым светом и оглушительным шумом. Я закричала от неожиданности, пытаясь разглядеть, что же происходит.
Айзек стоял передо мной, держа в руках фонарик и пустую металлическую кастрюлю. Он посмотрел на меня пристальным взглядом, и я почувствовала, как по моей спине пробежала дрожь. Я открыла рот, чтобы заговорить, но не знала, что и сказать.
Ни говоря ни слова, он придвинулся ближе, поднимая сковороду над головой. Я стала сопротивляться, но чертовы верёвки не давали. Металл соприкоснулся с полом рядом со мной, заставив меня подпрыгнуть на месте от испуга.
Айзек рассмеялся, и у меня по спине пробежали мурашки. Он наклонился, его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Я чувствовала его горячее дыхание на своей коже.
– Что-то не так? – сказал он со зловещей улыбкой.
Я покачала головой, пытаясь отстраниться от него. Но он схватил меня за руки и прижал к себе. Его глаза впились в мои, заставляя меня чувствовать себя маленькой и беспомощной.
Внезапно яркий свет ударил прямо мне в глаза. И опять крики перекрыли все звуки, а перед глазами была лишь кровь.
Я была не в силах подавить эти кошмарные потоки. Он были слишком яркие и реалистичные.
– Тшшш, всё хорошо… – слышала я словно из-под туннеля.
– Нет, нет, нет, прошу… только не её… – я пыталась перекричать видения, но это мне не помогало.
Айзек стал трясти меня и что-то говорить, вскоре я стала приходить в себя.
– Испугалась, милая? Рано. Я ещё не успел показать тебе, что такое настоящий страх, – прошептал он, его лицо было в опасном расстоянии от моего.
С этими словами он оставил быстрый поцелуй на моих губах и отстранился. И хоть он и пытался казаться безмятежным, его взгляд был полон беспокойства и волнения.
Я не дам, чтобы это случилось опять. Я устала от его игр, устала бояться.
Поэтому, вместо того чтобы съежиться от страха, как я всегда делала, я собрала все оставшиеся у меня силы и ответила:
– Нет, старайся усерднее.
В тот момент, когда эти слова слетели с моих губ, выражение лица Айзека потемнело.
– Как прикажешь, сейчас устроим, – прошипел он.
Я отказывалась показывать какие-либо признаки слабости, даже когда его другая рука прошлась по моим волосам, откидывая мою голову назад. Моё сердце бешено колотилось от адреналина и яростной решимости не доставлять ему удовольствия видеть мой страх.
У меня отняли детство и семью.
Неужели ты думаешь, что сможешь справиться со мной?
– Я переживала и похуже, – ядовито бросила я. – Ты думаешь, что сможешь сломить меня? Ты ошибаешься. Я тебе не позволю.
Айзек ухмыльнулся.
– Давай проверим это, – прошептал он. – Интересно, насколько ты изменилася с тех пор, как мы начали нашу маленькую игру.
От его слов у меня мои волосы встали дыбом, но я старательно не подала виду. Мой разум был затуманен страхом и возбуждением.
Он прошелся вокруг меня, оглядывая с ног до головы, словно оценивая свою добычу.
Одно его присутствие удушало, и мне казалось, что я тону.
И прежде, чем я успела спросить, что же он имел ввиду, Айзек уже потянулся ко мне и стал развязывать верёвки.
Как только я почувствовала, что мои руки свободны, я попыталась замахнуться на него, но он быстро увернулся от моей атаки.
Он схватил меня за волосы и притянул к себе. Наши лица находились в миллиметрах от друг друга. Я чувствовала горячее дыхание Айзека на своем лице, его глаза цвета лазурного океана смотрели сквозь меня. Он притянул меня ближе к себе, и его твердое тело прижалось к моему, заставляя забыть хоть и на мгновение. Несмотря на страх и гнев, которые всё ещё бурлили во мне, дрожь желания пробежала по мне от его прикосновения.
– Отпусти меня!
Он мрачно усмехнулся.
– Ты так легко от меня не отделаешься, – прорычал он, его глаза сверкали гневом и похоть.
Моё тело предавало меня, отвечая на его угрозы желанием. Внезапно Айзек наклонился и жадно впиваясь в мои губы, и не важно, как же отчаянно я не сопротивлялась и насколько крепко не сжимала губы вместе, он был настойчивее. Его наглые руки были повсюду, исследуя моё тело и не давая мне шанса выбраться из его хватки.
В тот момент я разрывалась между яростью и невыносимым желанием отдаться. Но я должна была показать себя, поэтому я не сдавалась до конца и всё же смогла отстраниться от него.
– Проверяй сколько тебе угодно, – сказала я, – но у тебя ничего не получится. Я сильнее, чем ты думаешь.
– А давай. – прорычал он.
Айзек возвышался надо мной. Он стал идти на меня, заставляя меня пятиться. Я споткнулась и упала.
– Я заставлю тебя кричать, – сказал он низким и угрожающим голосом. – И когда ты это сделаешь, ты поймешь, что я победил.
Независимо от того, что Айзек планировал для меня, я не позволю ему сломать меня.
– Вставай, – холодно сказал он.
Я на мгновение заколебалась, но потом заставила себя снова встать.
– Чего ты хочешь от меня? – мой голос предательски дрожал.
– Я хочу, чтобы ты посмотрела своим страхам в лицо, – сказал он, хватая меня за плечи. – Я хочу, чтобы ты поняла, что всё, что ты знала о себе и мире, – ложь.
Я уставилась на него, испытывая смесь страха и гнева. Я не понимала, о чем он говорит, да и не хотела понимать. Я просто хотела вернуться домой и забыть этот кошмар. Но должна признать, часть меня была заинтригована.
Айзек достал из кармана маленький нож и приставил его к моему горлу. Я замерла, почувствовав холодное лезвие на своей коже.
Нож, одним его действием руки, вонзился в мою кожу, и я поморщилась от боли. Но я отказалась доставить ему удовольствие видеть, как я ломаюсь.
– И это всё? – процедила я от напряжения.
Айзек мимолётно улыбнулся. Я поймала в его взгляде проблеск гордости.
Отлично.
Как бы я не хотела этого, но я испытывала какое-то извращённое чувство удовлетворения от его одобрения.
– Нет, – сказал он и вонзил нож в мою плоть.
Боль была невыносимой, но я отказывалась кричать. Я стиснула челюсти и боролась с агонией, решив противостоять ему до последнее. Голова кружилась и, казалось, я упаду в обморок от сильной боли.
– Боль – это всего лишь иллюзия. Прими это, и ты научишься видеть за пределами поверхностного мира, в котором мы живем.
Я хотела закричать, сказать ему, что это не игра, что он причиняет мне боль, но слова не выходили за пределы моего рта. Айзек нож вонзился глубже. Боль было уже никак не стерпеть, и я не смогла удержаться от крика.
Глаза Айзека удовлетворенно заблестели, он отпустил меня и капли крови моментально стали просачиваться из моего пореза. Он приблизил свое лицо к моему и прошептал:
– Это всего лишь ощущение, предупреждение, которое дает нам наше тело. От нас зависит, что мы делаем. Подаёмся в панику или используем в нашу же пользу?
Я попыталась вырваться, но он держал меня крепко, его хватка была безжалостной. Айзек сильнее прижал нож к моей коже, и я почувствовала, как кровь потекла вниз по моей шее к груди. Меня трясло от страха и адреналина, но какая-то часть меня также испытывала странное чувство.
– А теперь кричи, – сказал он. – Кричи так громко, как только можешь.
На мгновение я заколебалась, думая, что он шутит. Но Айзек был абсолютно серьёзен.
Сделав глубокий вдох, я издала пронзительный крик, который эхом разнесся по темной комнате. Это был звук, исходивший из глубин моей души, крик страха, боли и отчаяния.
Крик, который удерживался во мне годами.
Он был доволен мною.
– Вот и всё, – сказал он низким и соблазнительным голосом.
Хватка Айзека ослабла, и он отступил назад, разглядывая дело своих рук. Я рухнула на пол, хватая ртом воздух, мое тело было покрыто потом и кровью.
Я уставилась на него, взглядом, наполненным яростью.
– Ты чудовище, – прохрипела я, растирая горло.
Улыбка Айзека стала шире.
– А ты моя красавица, – подмигивая ответил Айзек.
Он придвинулся ближе и сел на корточки, чтобы сравниться со мной. Его рука потянулась, чтобы коснуться моей щеки. Я вздрогнула от его прикосновения, но он, казалось, не возражал.
– Ты так хорошо справляешься, мой драгоценный кристалл, – сказал он, его голос звучал в моих ушах как сладкое мурчание.
С этими словами он ушёл, оставляя меня одну. В голове мучительно гудело и стучало.
Иллюзия.
Я посмотрела на пол, где всё вокруг меня было испачкано кровью.
Это тоже иллюзия?
Я потерла виски пытаясь снять эту ноющую боль.
Господи, какие ещё извращённые планы он приготовил для меня?
Мне нужно выбираться как можно быстрее иначе я свихнусь полностью.
Видимо я глубоко задумалась и не заметила возвращение Айзека, который стоял передо мной с самодовольной улыбкой на лице.
– О чём думаем? – спросил он с ухмылкой.
Я закатила глаза.
– Хммм, – ответила я иронично. – О том, как чертовски сильно мне нравится оставаться одной в темноте целыми днями. Обожаю просто! Я же об этом и просила каждый день рождение! Дорогой господь, пожалуйста, пошли сумасшедшего, чтобы он украл меня, увёз в лес и издевался надо мной.
То ли от шока, то ли от потери крови, я была вне себя.
Айзек усмехнулся моему ответу, явно позабавленный моей попыткой пошутить. Но выражение его лица быстро стало серьезным, когда он придвинулся ко мне ближе.
– Ну, если тебе так нравиться, – сказал он своим низким и угрожающим голосом. – У меня есть для тебя сюрприз.
Какой сюрприз он мог бы припасти для меня сейчас?
Айзек повернулся к верёвкам, которые лежали в стороне с тех пор, как он меня развязал.
– Пожалуйста, не привязывай меня обратно. Я буду себя хорошо вести. Обещая больше не нападать на тебя.
– Ты будешь себя хорошо вести в любом случае, – ответил он холодно.
Вспомнив ощущение жесткой и тугой веревки на коже, я дёрнулась на месте.
Только не это.
Без всякой мысли, я бросилась к нему, надеясь застать его врасплох. Но он был слишком быстро и легко увернулся от моей атаки.
Прежде чем я успела моргнуть, он прижал меня к стене, его рука крепко сжала моё горло. Я хватала ртом воздух, пытаясь вырваться, но он только усилил хватку. Он давил на ещё незажившую рану, заставляя меня скручиваться от нестерпимой муки.
– Хватит, Кристал, – прошипел Айзек мне в губы.
Я чувствовала, как слезы текут по моему лицу, и знала, что попала в серьезную беду.
Когда он ослабил хватку и начал снова связывать меня, мне оставалось лишь молча подчиняться. Айзек всегда завязывал мои руки за спиной стула, и даже если бы я хотела встать, это было бы невозможно. В этот раз он привязал мои не только руки, но и ноги к стулу.
Закончив со мной, он поставил большой, чёрный ящик посреди комнаты.
– Что это? Бомба? Решил одним разом уже? – по моей спине прошлись мурашки от страха, и я попыталась отшутиться от своего страха.
Айзек не сказал ни слова, но одного выражения его лица было достаточно, чтобы у меня кровь застыла в жилах. Он подошел к шкатулке и открыл её, обнаружив внутри смертоносную змею. Его холодные глаза встретились с моими.
– Змея, – прошептала я, не в состоянии поверить в происходящее.
Она мирно лежала и не собиралась выходить из своего места, пока Айзек не стал трогать её.
Чёрт.
Она стала вылезать из коробки и, казалось, это заняло вечность.
Где же её хвост? Почему она такая длинная?
Он поднял змею и поднес её поближе ко мне, ещё оставляя расстояние, чтобы она сама доползла ко мне.
– Это Черная мамба, – сказал он. – Самая смертоносная змея в мире. Её яд может убить человека меньше, чем за час.
Я не могла пошевелиться, застыв от страха, пока она медленно и неторопливо подползла ко мне, не сводя с меня глаз.
Должно быть он с ней что-то сделал. Не может же он вот так вот просто отпускать такую опасную змею!
– Эта змея олицетворяет твой страх, Кристал. Это воплощение тьмы, которая кроется внутри тебя. Та часть тебя, с которой ты боишься и теперь тебе придётся встретиться лицом к лицу.
Инстинктивно я попыталась встать, забыв о верёвках. Змея остановилась, высунула раздвоенный язык, пробуя воздух на вкус, а затем продолжила двигаться.
Я почувствовала, как холодный пот выступил у меня на лбу, когда змея приблизилась. Я могла отчётливо видеть блестящую черную чешую и острые, заостренные клыки. Её движения были извилистыми и гипнотизирующими, я как завороженная не могла оторвать глаз.
Айзек продолжил:
– Страх – это первобытный инстинкт, мой драгоценный камень. Это то, что отделяет сильных от слабых, выживших от жертв. И в этой игре тебе нужно быть сильной. А чтобы сделать это тебе надо просто принять и победить его.
– Змею?
– Страх.
Не в состоянии смотреть как это смертоносное существо подбирается ко мне, я закрыла глаза и попытался выровнять дыхание, но шум от движения змеи был слишком сильный.
– Взгляни в лицо своему страху, Кристал, – мягко сказал он, я чувствовала его взгляд на себе. – Прими это, и ты станешь сильнее. Или неужели ты думаешь, что, закрывая глаза, проблема сама по себе уйдет?
Мое сердце колотилось так сильно, что я едва могла дышать.
– По крайней мере, с закрытыми глазами не буду видеть, как буду умирать.
Вскоре мне пришлось открыть глаза, чтобы понять, где она находилась.
Увидев, как змея подползла к моим ногам, я почувствовала прилив страха и адреналина.
Айзек наблюдал за мной с дьявольской ухмылкой на лице.
– Не двигайся, – предупредил он, – или ты можешь напугать её.
Я уставилась на него, мои глаза были полны смеси гнева и страха.
– Зачем ты со мной так? – процедила я сквозь зубы.
Айзек усмехнулся.
– Это просто небольшой тест, – пожал он плечами. – Чтобы посмотреть, как ты справляешься со страхом.
– Как видишь прекрасно, а теперь убери от меня эту чертову штуку.
Ухмылка Айзека стала только шире.
– Я думаю, тебе это начинает нравиться, – сказал он, его глаза встретились с моими.
Я усмехнулась.
– Нравиться? Ты что, издеваешься надо мной?
Я затаила дыхание, боясь пошевелиться или заговорить слишком громко, чтобы спровоцировать змею. Она начала обвиваться вокруг моей ноги, с каждым мгновением усиливая свою хватку и двигаясь дальше.
Айзек подошёл ближе и наклонился ко мне.
– Ну, что ты? – сказал он. – Я же вижу, что ты начинаешь видеть удовольствие в адреналине.
Ощущение её туловища, прижимающегося к моему, бросало меня в жар. Змея скользнула по моей коленке вверх. Её вес давил на меня, её глаза, не мигая, смотрели словно мне в душу.
– Убери это от меня!
Я не выдержала. Слёзы текли по моему лицу, и я не могла их больше сдерживать.
– Ну, конечно. Давай плачь, – пробормотал Айзек себе под нос, в его голосе слышалось разочарование.
Я хотела закричать на него, обругать и сказать, что это он поставил меня в такое положение, но мой голос застрял у меня в горле. Все, что я могла делать, это всхлипывать и ждать, когда же эта чертовщина уже закончиться.
– А что мне ещё остаётся сделать? – тихо ответила я.
– Встретится со своим страхом лицом к лицу. Я помогу тебе, если ты будешь слушаться меня.
Я почувствовала её на себе, и то, как она двигается по мне. Я слышала своё сердцебиение в голове. Всё словно происходило в замедленном кадре.
– Не могу, не могу… – ответила я в полу выдохе и сжавшись сильнее.
– Кристал, просто раскрой глаза. Ты сможешь.
Его голос был такой спокойный и уверенный, он явно подействовал на меня, и я заколебалась.
Давай, Кристал. Просто сделай что он хочет от тебя, и он отстанет.
Решая больше не терять времени, я резко распахнула глаза и увидела большую змею, обвившуюся вокруг моей талии.
– Это всего лишь безобидная змея. Ты хорошо справляешься, – сказал Айзек и поощряющее погладил меня по волосам.