Комната смерти

Глава 12

Джейкоб Свонн подошел к своей машине на стоянке в аэропорту Ла-Гуардиа. Открыв багажник «ниссана», аккуратно пристроил чемодан – внутри находились ножи. Естественно, что при их наличии ручной кладью было не обойтись.

Тяжело опустившись на переднее сиденье, Свонн потянулся и глубоко вздохнул. Устал. Почти сутки назад он покинул квартиру в Бруклине, отправившись на Багамы, и спал за это время лишь около трех часов, в основном в самолете.

Общение с Аннет закончилось быстрее, чем он предполагал. Но когда избавился от ее тела, потребовалось время на поиски горящей мусорной кучи, чтобы сжечь свидетельства своего приезда сюда неделей ранее. Потом пришлось заняться дальнейшим заметанием следов, включая визит в квартиру Аннет и рискованную, но в итоге успешную вылазку на место убийства Морено, в отель «Саут-Коув инн».

Затем он покинул остров так же, как и на прошлой неделе, – с пристани у озера Милларс-Саунд. Он знал кое-кого из тех, кто собирался там ежедневно, вкалывая на погрузке кораблей, покуривая «Кэмел», ганджу и потягивая пиво «Сэндс», «Калик» или, что более вероятно, «Тройное солодовое». Эти люди брались и за разного рода странную работу, действуя быстро и тайно. Его переправили маленькой лодкой на один из бесчисленных островов возле Фрипорта, а оттуда вертолетом – на поле к югу от Майами.

Карибские острова имели свою специфику. С одной стороны – таможенный контроль, с другой – способы этот контроль обойти. Такие, как Джейкоб Свонн, с толстой пачкой банкнот в кармане – а денег у его работодателя, естественно, было в избытке – могли при желании незамеченными попасть туда, куда требовалось.

Пустив кровь, он уже не сомневался, что Аннет никому не рассказала о нем. Неделю назад он небрежно задал ей вопросы насчет отеля «Саут-Коув инн» и апартаментов под номером тысяча двести, а также о телохранителе Морено и о самом Морено. Все эти факты могли быть сопоставлены воедино, что привело бы к ряду весьма неприятных для него выводов.

Он воспользовался ножом «кайсюн» лишь пару раз – надрез, еще надрез… Вероятно, без необходимости – настолько она была напугана. Но Джейкоб Свонн был весьма педантичным человеком. Можно полностью испортить нежный соус, всего-то чересчур быстро добавив горячую жидкость в шипящую смесь муки и масла. И стоит этому случиться, исправить что-либо уже невозможно. Вопрос нескольких градусов и нескольких секунд. Никогда не упускай возможности отточить мастерство. Если можно так выразиться.

Подъехав к будке у выезда с парковки, он расплатился наличными, после чего преодолел около мили по Гранд-Сентрал-паркуэй и, свернув на обочину, поменял номерные знаки, а затем продолжил путь к себе домой в Бруклин.

Аннет…

Несчастной проститутке не повезло, что они наткнулись друг на друга, когда Свонн планировал свою работу в «Саут-Коув». Ведя наблюдение, он заметил охранника Морено, Симона Флореса, который разговаривал и флиртовал с женщиной. Они явно только что вместе вышли из номера, и по их шуточкам и языку тела Свонн понял, чем они занимались.

Девушка на работе. Отлично.

Подождав час или два, он небрежно обошел территорию, пока не встретил Аннет в баре, где она покупала разбавленные напитки, исполняя роль приманки для очередного клиента.

Свонн, вооруженный тысячей долларов в виде не оставляющих следов наличных, с радостью к ней подкатил.

После хорошего секса и еще лучшего жаркого он узнал немало ценной информации, необходимой для его задания. Но он не ожидал, что начнется расследование, и потому не прибрал за собой столь тщательно, как, вероятно, стоило бы. Вот причина, по которой состоялось повторное путешествие на остров.

Вполне успешное. И принесшее ему удовлетворение.

Припарковав машину в гараже в переулке, он вернулся к себе домой в Бруклин-Хайтс, недалеко от Генри-стрит. Оставив чемодан в прихожей, сбросил одежду и принял душ.

Гостиная и две спальни были обставлены скромно, в основном недорогим антиквариатом и несколькими предметами из «Икеи». Квартира мало чем отличалась от жилья любого нью-йоркского холостяка, за двумя исключениями: массивного зеленого оружейного сейфа в шкафу, где хранились ружья и пистолеты, и кухни, которой мог бы позавидовать профессиональный шеф-повар.

Именно в кухню Свонн вошел после того, как вытерся и надел махровый халат и тапочки. «Викинг», «Миеле», «Китчен Эйд», «Саб-Зиро», отдельная морозильная камера, охладитель для вина, собственноручно собранная плита с инфракрасным подогревом. Нержавеющая сталь и дуб. Всю стену занимали застекленные шкафы с посудой и кухонными принадлежностями. (Подвесные полки под потолком, конечно, выглядят красиво, но зачем каждый раз мыть то, в чем собираешься готовить?)

Свонн заварил себе кофе во френч-прессе и, потягивая крепкий напиток, который он пил без молока, начал размышлять о том, что бы такого сделать на завтрак.

В конце концов выбрал говяжье рагу. Ему нравились кулинарные вызовы, и составленные им рецепты вполне могли бы принадлежать столь великим личностям, как Хестон Блюменталь или Гордон Рамзи. Но Свонн также понимал, что еда вовсе не обязательно должна быть изысканной. Когда он служил в армии, по возвращении с очередного задания в свою квартиру в окрестностях Багдада часто готовил для сослуживцев, используя полевые пайки в сочетании с купленными на арабском рынке продуктами. Никто не подшучивал над ним из-за его педантичного и самоуверенного подхода к процессу готовки. Во-первых, еда всегда получалась превосходная, а во-вторых, они знали, что Свонн, возможно, еще утром сдирал кожу с вопящего мятежника, пытаясь выяснить, куда подевался пропавший транспорт с оружием.

Шутить над такими людьми было рискованно.

Достав из холодильника стейк весом в фунт, он развернул плотную белую вощеную бумагу. За идеальный размер и форму этого куска мяса он отвечал лично. Примерно раз в месяц Свонн покупал говяжью полутушу, которую держали в холодильной камере для таких, как он, мясников-любителей. Он выделял целый день на то, чтобы срезать мясо с костей и превратить его в филе, ребрышки, крестец, лопатку, бочок, грудинку.

Кто-то из покупавших мясо в виде туш предпочитал мозги, потроха, желудки и другие органы, но Свонна они не привлекали, он их выбрасывал. Никакого морального или эмоционального предубеждения к этим частям животного он не испытывал – для него мясо было всего лишь мясом. Вопрос заключался только во вкусе. Кому бы не понравилось хрустящее, поджаренное в панировке «сладкое мясо»?^[4] Но основная часть субпродуктов горчила и требовала трудов бо́льших, чем оно того стоило. От почек, к примеру, кухня могла провонять на несколько дней, а мозги были чересчур калорийны и безвкусны, к тому же пропитаны холестерином. Так что, стоя возле двухсотфунтового разделочного стола, в фартуке до пят, с пилой и ножом в руках, Свонн вырезал исключительно классические куски туши, стремясь придать им идеальную форму и одновременно оставить на кости как можно меньше мяса. Это было нечто вроде искусства или спорта.

И оно поднимало ему настроение.

«Мой маленький мясник…»

Положив стейк на разделочную доску – непременно деревянную, чтобы сохранить лезвия ножей, – он провел пальцами по мясу, ощущая натяжение плоти, исследуя зернистость и мраморность жира.

Однако, прежде чем начать резать, он вымыл и собрался заострить свой «кайсюн» на черном арканзасском точильном камне, который стоил почти столько же, сколько сам тесак, и был лучшим точильным приспособлением на планете. Когда Свонн сидел верхом на Аннет, он перешел от языка к пальцу, и лезвие неудачно наткнулось на кость. Нож требовалось вновь довести до идеального состояния.

Наконец «кайсюн» был наточен, и Свонн вернулся к стейку: стал медленно нарезать кусок мяса на кубики величиной в четверть дюйма.

Он мог сделать их крупнее и работать быстрее.

Но зачем спешить, когда можно растянуть удовольствие?

Закончив, он посыпал кубики смесью шалфея и муки (его вклад в классический рецепт) и обжарил их в масле на чугунной сковороде. Снял с огня, когда мясо еще оставалось розовым внутри. Нарезав две красных картофелины и половину луковицы видалия, он зарумянил овощи на той же сковороде и вернул туда мясо. Добавив немного телячьего бульона и рубленой итальянской петрушки, поставил под гриль, чтобы сверху запеклась корочка.

Пару минут спустя все было готово. Посолив и поперчив блюдо, он сел за крайне дорогой тиковый стол у окна в кухне и приступил к еде, закусывая розмариновой лепешкой, которую испек несколько дней назад. Со временем она стала лишь вкуснее – травы отлично сочетались с мукой, смолотой вручную.

Свонн, по обыкновению, ел не спеша. К тем, кто торопился, жадно поглощая еду, он относился с жалостью, граничившей с презрением.

Едва он закончил трапезу, пришло электронное письмо. Большая разведывательная машина Шрива Мецгера, обеспечивавшая национальную безопасность, работала безукоризненно.

Получил твое сообщение. Рад, что все прошло успешно.

Помехи, которые тебе предстоит минимизировать/устранить:

1. Свидетели и связанные с ними лица, располагающие сведениями об ордере на спецзадание.

Предлагаю проанализировать пребывание Морено в Нью-Йорке с 30 апреля по 2 мая.

2. Прокурор, ведущий расследование: Нэнс Лорел. Данные следователей из Управления полиции Нью-Йорка будут известны в ближайшее время.

3. Виновный в утечке ордера на спецзадание. Его личность уже выясняют. Возможно, у тебя есть мысли на этот счет. Действуй по своему разумению.

 

Свонн позвонил в техническую службу и запросил кое-какие данные из баз, после чего натянул толстые желтые резиновые перчатки. Чтобы очистить сковороду, он натер ее солью и обработал поверхность горячим маслом – само собой, чугуну не следовало соприкасаться с мылом и водой. Затем он начал мыть тарелки и приборы в очень горячей воде. Процесс ему нравился, и он обнаружил, что ему лучше всего думается, когда он стоит возле раковины, глядя на деревце гинкго в маленьком садике перед зданием. Орехи этого растения отличались любопытными свойствами. Их использовали в азиатской кухне – в частности, как главную составляющую восхитительного японского заварного крема тяванмуси. Но они могли быть и ядовиты, если употреблять их в больших количествах. Хотя опасен, естественно, мог быть любой обед. Кто порой не задумывался, садясь за стол, не попадется ли ему сальмонелла или кишечная палочка? Джейкобу Свонну доводилось есть фугу – печально знаменитую рыбу-иглобрюха с ядовитыми органами – в Японии, и он забраковал это блюдо не из-за его потенциальной смертоносности (подготовка поваров делала отравление практически невозможным), но из-за слишком пресного, с его точки зрения, вкуса.

Он тер и скреб, удаляя все следы продуктов с металла, стекла и фарфора.

И напряженно размышлял.

Ликвидация свидетелей, конечно, бросала подозрение на НРОС и связанные с ней организации, поскольку об ордере на убийство уже стало известно всем. В иных обстоятельствах Свонн попытался бы подстроить ряд несчастных случаев или возложить вину за предстоящие убийства на фиктивных игроков – картели, которые, как заявлял Мецгер, несли ответственность за смерть Морено, или стремившихся отомстить преступников, посаженных в тюрьму полицией и прокурором.

Но в данном случае это бы не сработало. Джейкоб Свонн должен был сделать то, что лучше всего умел. Пока Шрив Мецгер будет отрицать, что ордера на убийство вообще существовали, Свонн обеспечит алиби. Не останется ни одного доказательства или свидетеля его операции по зачистке, которые могли бы дать повод связать с убийством как саму НРОС, так и кого-либо имеющего к ней отношение. С этим он вполне мог справиться. Джейкоб Свонн до мозга костей был педантичным человеком.

У него не оставалось иного выбора, кроме как устранить эти угрозы. Он не мог допустить, чтобы кто-либо подверг опасности его организацию. Слишком важна была работа, которой там занимались.

Свонн вытер тарелки, серебряные приборы и кофейную чашку плотным полотенцем – со старанием хирурга, завершающего последние стежки после успешной операции.

Глава 13

Убийство Роберта Морено

• Место преступления 1

○ Апартаменты 1200, отель «Саут-Коув инн», остров Нью-Провиденс, Багамы («комната смерти»).

○ 9 мая.

○ Жертва 1: Роберт Морено.

Причина смерти: огнестрельное ранение, подробности позже.

Дополнительная информация: Морено, 38 лет, гражданин США, эмигрант, резидент Венесуэлы. Настроен крайне антиамерикански. Прозвище: Посланник Истины.

Провел три дня в Нью-Йорке, 30 апреля – 2 мая. Цель?

○ Жертва 2: Эдуардо де ла Руа

Причина смерти: огнестрельное ранение, подробности позже.

Дополнительная информация: журналист, бравший интервью у Морено. Родился в Пуэрто-Рико, резидент Аргентины.

○ Жертва 3: Симон Флорес

Причина смерти: огнестрельное ранение, подробности позже.

Дополнительная информация: телохранитель Морено. Гражданин Бразилии, резидент Венесуэлы.

○ Подозреваемый 1: Шрив Мецгер.

Директор Национальной разведывательно-оперативной службы.

Эмоционально неустойчив? Проблемы со вспышками гнева.

Манипулировал доказательствами с целью незаконного обоснования ордера на спецзадание?

Разведен. Диплом юриста, Йель.

○ Подозреваемый 2: снайпер.

Кодовое имя: Дон Брунс.

Информационная служба собирает данные по Брунсу.

Получены результаты спектрального анализа голоса.

○ Отчет с места преступления, отчет о вскрытии и прочие подробности последуют позже.

○ Слухи о стоящих за убийствами наркокартелях. Рассматриваются как маловероятные.

• Место преступления 2

○ Снайперское укрытие Дона Брунса в 2000 ярдах от «комнаты смерти», остров Нью-Провиденс, Багамы.

○ 9 мая.

○ Отчет с места преступления последует позже.

• Дополнительное расследование.

○ Определить личность информатора.

Неизвестный субъект, осуществивший утечку ордера на спецзадание.

Отправлено по анонимной электронной почте.

Связались с отделом по борьбе с киберпреступностью Управления полиции Нью-Йорка с поручением отследить источник, ждем результатов.

Уперев руки в бока, Амелия Сакс разглядывала доску.

Она заметила, что у Райма ее писанина не вызывает особого интереса, по крайней мере пока не начали появляться неопровержимые факты – в данном случае улики.

Были они втроем – Сакс, Лорел и Райм. Лон Селитто поехал в центр за тщательно отобранной командой специалистов по скрытому наблюдению из оперативного отдела капитана Майерса. Поскольку важнее всего оставалась секретность, Лорел не хотела прибегать к услугам обычных патрульных полицейских.

Отвернувшись от доски, Сакс прошла к столу. Она не любила сидеть на месте, а именно этим ей пришлось заниматься последние два часа. Проявились былые дурные привычки: впивалась ногтями в подушечки пальцев, расчесывала до крови кожу на голове. Неугомонная натура звала ее на улицу, побуждая куда-то идти или ехать. Отец в свое время даже придумал афоризм, ставший ее гимном: «Когда ты в движении, тебя трудно поймать…»

Слова эти имели для Германа Сакса более одного значения и вполне могли определять его работу. Как и Амелия, он был полицейским. Патрулировал район Сорок второй улицы и Таймс-сквер в те времена, когда число убийств в городе доходило до рекордных показателей. Умение быстро бегать, быстро соображать и быстро ориентироваться в ситуации помогало ему выжить.

Быть в движении… Это относилось и к жизни как таковой. Чем меньше ты подвергаешься опасности, тем лучше, откуда бы она ни исходила – от любовниц, начальства или соперников. Он часто цитировал эту фразу, пока не умер (не от всего можно убежать, в том числе и от собственного тела, когда подводит здоровье).

Однако любое расследование требует организации и рутинной работы, что было особенно верно в данном случае, когда добыть факты нелегко, а место преступления недоступно. Сакс, вынужденно прикованная к дому, просматривала документы и с надлежащей осторожностью обсуждала вопросы по телефону.

Сев за стол, она снова принялась изучать бумаги и рассеянно вонзила ноготь большого пальца в кожу под другим ногтем. Руку прошила боль, но Амелия не обращала на это внимания. Упавшая на листок маленькая красная капля тоже осталась незамеченной.

Отчасти причиной такого напряженного состояния была Надсмотрщица, как Сакс мысленно называла Нэнс Лорел. Она не привыкла, чтобы к ней заглядывали через плечо, даже ее начальники, – а у Амелии Сакс, как детектива третьей степени, их было немало. Лорел уже обосновалась как у себя дома, в окружении двух ноутбуков впечатляющих размеров, и даже велела привезти еще несколько толстых папок.

Не собиралась ли она заодно обзавестись и раскладушкой?

С другой стороны, неулыбчивая, сосредоточенная Лорел не проявляла ни малейших признаков раздражения. Сгорбившись над документами, она громко стучала по клавишам и делала заметки очень мелким аккуратным почерком, изучая и сортируя страницу за страницей. Строки на экране компьютера тщательно прочитывались, а затем либо отвергались, либо, обретя новое воплощение посредством лазерного принтера, отправлялись в папки дела «Штат Нью-Йорк против Мецгера и др.».

Поднявшись, Сакс снова прошлась к доске и вернулась на ненавистный стул, чтобы выяснить все возможное о поездке Морено в Нью-Йорк с тридцатого апреля по второе мая. Она опрашивала отели и прокатные конторы, в двух третях случаев попадая на людей, а в прочих оставляя сообщения.

Амелия бросила взгляд на Райма, который по телефону пытался убедить багамскую полицию сотрудничать. Судя по выражению лица, везло ему не больше, чем ей.

Внезапно зажужжал телефон Сакс. Звонил Родни Шарнек из отдела по борьбе с киберпреступностью Управления полиции Нью-Йорка, элитной группы, включавшей три десятка детективов и вспомогательный персонал. Хотя Райм был традиционным ученым-криминалистом, они с Сакс в последние годы работали во все более близком контакте с ОКП. Компьютеры и мобильные телефоны – и удивительные свидетельства, которые те хранили, как казалось, вечно, – стали крайне важны для ведения успешного расследования. Сакс оценивала возраст Шарнека в сорок с небольшим, но точно определить было сложно. Шарнек всем своим видом излучал молодость – от растрепанных волос до помятых джинсов и футболки, а также страстной любви к «тачкам», как он именовал компьютеры.

Не говоря уже о его пристрастии к громкой и, как правило, скверной рок-музыке. Сейчас она как раз и громыхала на фоне разговора.

– Привет, Родни, – сказала Сакс. – Нельзя ли сделать потише?

– Извини.

Шарнек играл ключевую роль в поисках информатора, через которого прошла утечка ордера. Он отслеживал анонимное электронное письмо с вложением в виде ордера на убийство, двигаясь назад от точки его получения, окружной прокуратуры Манхэттена, и пытаясь выяснить, где находился источник утечки в момент отправления письма.

– Придется подождать, – сообщил Родни под едва слышные басы и ударные в ритме четыре четверти. – Письмо прошло через прокси-сервера, обойдя половину мира. Собственно, даже вокруг всего мира. Пока что мне удалось отследить его путь от окружной прокуратуры до ретранслятора на Тайване, а оттуда – до Румынии. И должен тебе сказать, румыны не рвутся с нами сотрудничать. Но я получил кое-какую информацию о тачке, которую он использовал. Пытался всех обхитрить, но споткнулся.

– Хочешь сказать, ты определил марку его компьютера?

– Возможно. Его идентификационная строка… Гм, ты хоть знаешь, что это?

Сакс призналась, что нет.

– Это информация, которую твой компьютер посылает роутерам и серверам, когда ты в сети. Любой может ее увидеть и точно определить, какие у тебя операционная система и браузер. Так вот, на тачке твоего информатора работали «Макос девять-два-два» и «Интернет эксплорер – пять» для «Мака». Они довольно старые, что всерьез сужает поле поиска. Думаю, у него был «айбук», первый портативный «Мак» со встроенной антенной, то есть он мог подключиться к вай-фаю для загрузки, не используя отдельный модем или сервер.

«Айбук»? Сакс никогда о таком не слышала.

– Родни, насколько это старый компьютер?

– Ему уже лет десять с лишним. Вероятно, куплен с рук за наличные, так что не отследить. Именно в этом и состояла хитрость. Но наш герой не предполагал, что мы сумеем определить марку.

– И как выглядит эта машина?

– Если мы не ошиблись, это должна быть складная модель. Они выпускались в двух тонах, белого и какого-нибудь яркого цвета, скажем зеленого или оранжевого. Округлые, в форме раковины. Есть и стандартная прямоугольная модель, сплошного графитового цвета. Вдвое толще современных ноутбуков. Именно так его можно опознать.

– Хорошо, Родни. Спасибо.

– Займусь дальше тем роутером. Румыны в конце концов прогнутся, нужно только суметь договориться.

Музыка в трубке стала громче, а затем сменилась тишиной.

Оглядевшись, Сакс обнаружила, что Нэнс Лорел бесстрастно смотрит на нее с вопросительным выражением лица. Как ей это удавалось? Сакс пересказала ответ специалиста по киберпреступлениям. Райм кивнул, не особо впечатлившись, и молча вернулся к телефону. Ждет очередного соединения, решила Сакс.

Ей показалось, что Лорел кивнула одобрительно.

– Не могли бы вы задокументировать все это и прислать мне?

– Что?

Последовала пауза.

– То, что вы рассказали насчет отслеживания и типа компьютера.

– Я собиралась написать это на доске, – ответила Сакс.

– Мне бы хотелось, чтобы все оформлялось по возможности в реальном времени. – Зампрокурора указала в сторону стопки папок у себя на столе. – Если бы вы были так любезны…

Последняя фраза прозвучала в ее устах как удар дубинкой.

Сакс не собиралась никому оказывать любезностей, но и ввязываться в драку тоже была не склонна. Она набрала короткую заметку на клавиатуре.

– Спасибо, – сказала Лорел. – Просто пришлите ее мне по электронной почте, я сама распечатаю. Через безопасный сервер, разумеется.

– Естественно.

Сакс отправила документ, отметив, что подобный стиль руководства со стороны зампрокурора не распространяется на Линкольна Райма.

Зажужжал ее телефон. Она удивленно подняла брови, увидев имя абонента.

Наконец хоть что-то конкретное. Звонила секретарь из «Элит лимузин». До этого Сакс опросила десятки прокатных фирм, выясняя, пользовался ли их услугами Роберт Морено первого мая. Как оказалось, пользовался. Женщина сообщила, что клиент с таким именем нанял автомобиль, предупредив, что сам назовет водителю адреса, куда хотел бы отправиться. Компания не регистрировала поездки клиентов, но секретарь дала Сакс имя и телефон водителя.

Позвонив ему, Амелия представилась и спросила, не могла бы она приехать и поговорить с ним в связи с ведущимся расследованием. Голос с сильным акцентом, который нелегко было понять, ответил, что не возражает, и назвал адрес.

– Я нашла водителя, который возил Морено первого мая, – сказала Сакс Райму, надевая пиджак. – Поеду поговорю с ним.

– Не могли бы вы составить отчет по сведениям, полученным от агента Деллрея, прежде чем уйдете? – быстро спросила Лорел.

– Сразу же как только вернусь.

Она заметила, как напряглась Лорел, но на этот раз ввязываться в драку не пожелала уже сама зампрокурора.