И всё. Мой персональный рай имел место быть. И успел исчезнуть в одночасье. А дальше начался ад. Я сразу догадался, что видимо она не ушла сама. Скорее всего, её нашли и увезли. Я стал её искать. Безуспешно. У меня не было даже номера её телефона. Её не было в соцсетях. Я не мог найти ни одной зацепки. Доказательством того, что всё это мне не приснилось и не привиделась, являлись лишь пара её фотографий и её голос на телефоне.
Я ненавидел этого Уистлера. Но я так надеялся, что она вернётся. Именно поэтому я прочитал всё, что смог найти о его матери и о нём, попутно вспоминая и его, и других художников и их матерей не самыми приличными словами. Я уяснил для себя, что истинное название этой дурацкой работы звучит чрезвычайно музыкально: «Аранжировка в сером и чёрном. Мать художника». Интересно, тогда зачем же эту картину все знают как «Мать Уистлера».
Написал же её Уистлер совершенно случайно. Ему был заказан портрет, но та женщина так и не пришла позировать. Холст был готов, загрунтован и он тогда предложил своей матери сделать её портрет. Вначале она оскорбилась. Ведь он не горел желанием писать её портрет. Просто заполнял ею брешь в своём плотном графике. Потом всё-таки согласилась. Я подумал, что лучше бы не соглашалась. Но моё мнение никого не интересовало.
Оказывается, что написанная в Лондоне эта работа была представлена художником на выставку Королевской академии искусств. Ему отказали в участии. Пустив в ход все свои великосветские связи, он добился того, чтобы картина всё же была выставлена. Её повесили в самом укромном месте выставки. Оскорблённый художник отказался от такой сомнительной чести и забрал картину. После этого он перевёз её в Париж и продал Люксембургскому музею. Кстати, он получил за неё вполне приличные деньги. Все дальнейшие приключения этого полотна уже происходили без участия самого Уистлера.
А потом я выяснил, что из Люксембургского музея в 1922-ом году картина была передана в Лувр, а ещё через 64 года в музей Орсе. Теперь эту работу описывают как «тревожный и загадочный образец искусства, который сильно отличается по цветовой гамме от того, что мы привыкли видеть». Не знаю, что привыкли видеть разные там искусствоведы, но я сам понял лишь одно: бедный Уистлер. После всего, что я узнал о нём так много, мне стало его по-настоящему жалко. Отец – гениальный инженер, рано ушедший из жизни в далёком Петербурге, мать – деспот, любимая женщина – легкомысленная особа, изменяющая ему с другими художниками, а жизнь – марафон по наживанию себе врагов.
Оказывается, одно время весь Лондон обсуждал его скандальный судебный процесс против какого-то там философа. Тот написал разгромную рецензию на работу «Падающая ракета. Ноктюрн в чёрном и золотом». Практически, Уистлеру после этого была закрыта дорога на арт-рынок. Можно было и не мечтать о каких-либо продажах. Но он подал в суд и выиграл этот процесс. В историю этот процесс вошёл, как «поединок кисти и пера». Да, этот Уистлер был крепкий орешек. Я не мог не зауважать обладателя столь стойкого характера.
Это было не всё. Я нашёл и прочитал его книгу «Изящное искусство создавать себе врагов». И поразился тому, что меня всегда всю мою жизнь обвиняли в том, что умею наживать себе врагов на пустом месте. Но оказывается этот Уистлер ещё много лет тому назад переплюнул меня. В итоге мне уже он казался почти родственной душой. Все в этой книге, начиная с формата, шрифта, обложки и бумаги, чем-то меня зацепило.
Каким образом этот ненавистный мне Уистлер и его эта дурацкая книга навели на меня на какие-то мысли весьма далёкие от искусства, мне самому не до конца было ясно. Но я действительно начал создавать что-то такое, совсем не похожее на мои прежние работы.
Вообще-то я балуюсь этим с 14 лет. Именно тогда я и заработал свои первые серьёзные деньги. Через год я обнаружил, что фирма перепродала мою компьютерную игру со 100 кратной прибылью. Было очень обидно. Сегодня я уже не тот лох, который с энтузиазмом объясняет всем суть своих идей. Я научился их ценить. И скрывать. Иначе получалось так, что я сам себя обкрадываю.
Но одно было очень плохо. Никто в мире не знает подлинного механизма того, как вызвать в человеке вдохновение. Как сделать так, чтобы он фонтанировал идеями? Без алкоголя, без наркотиков, без всей той мути, которой подстёгивают себя те, кого покинуло вдохновение. Кто же знал, что для меня, оказывается, рецепт был предельно прост. И назывался он – Джоанна. С Уистлером на пару.
Ведь именно встреча с ней пробудила во мне такой всплеск новых идей, что я начал работать как одержимый над одним совершенно сумасшедшим проектом. Я сам подшучивал над собой, выдумывал схемы того, как мне поделить свой гонорар с Джоанной и этим чертовым Уистлером.
В самый разгар моей работы, мой псевдо-друг художник, вдруг, переслал мне на почту дурацкое видео какого-то концерта. Спрашивается зачем? Я никогда не слушаю попсу и очень далёк от всей тусовки вокруг этих звёзд шоу бизнеса. Потом он написал мне сообщение. В нём был лишь один вопрос: