Академия Равенства. Тьма

МЕСТЬ – БЛЮДО, КОТОРОЕ ПОДАЮТ ХОЛОДНЫМ,

ЧЕМ ВЫШЕ ВЫДЕРЖКА, ТЕМ БОЛЬШЕ ВАРИАНТОВ…

Черный плащ сливался с отбрасываемой от распахнутых главных дверей чернильной тенью, пряча в своей глубине бесстрашную адептку. Низко натянутый капюшон скрывал лицо и копну мелко завитых волос, не давая прохожим и шанса на обнаружение притаившейся девушки. Парни с разных курсов сновали то на улицу, то обратно в мужское общежитие, отвлекая своим мельканием и даже раздражая. Ножки, облаченные в сапоги на высоком неустойчивом каблуке, уже дрожали от продолжительного стояния в одной и той же неподвижной позе, а зубы рьяно покусывали нижнюю губу, словно пытались добраться до алой мякоти.

Винтер появился тогда, когда Малиса уже сбиралась плюнуть на все и уйти, несмотря на выстроенные планы подруг. Неспешной походкой он шел по направлению к учебному корпусу и насвистывал какую-то песенку, то и дело пританцовывая в такт. Смотрелось это безобразие откровенно комично, но смех пришлось сдержать, прикладывая невероятные усилия и даже закусив кулак собственной руки. Воздух отозвался в кончиках пальцев миниатюрными вихрями и, подхватив семена, награжденные сплетением, ускоряющим рост при посадке, прошел по прямой траектории и сбросил свои бомбы на голову ничего не подозревающего танцора.

Когда последнее семечко успешно приземлилось на макушку объекта, Леди эль Тринд сама чуть не пустилась в пляс, но вовремя сдержала неприличный порыв. Посмотрев на круглый циферблат часов, прикрепленных к цепочке, она засекла десять минут и взмолилась Всевышнему, чтобы подруги успели закончить приготовления вовремя.

* * *

В подземелье учебного корпуса было мрачно, если не сказать жутко. Еще до того, как строения с прилегающей территорией отдали под Академию, здесь располагались тюремные камеры. Замок принадлежал второму Императору Киролии Лорду Адаису эль Пексо, сошедшему с ума через несколько месяцев после начала правления Империей.

Говорили, что он был неоправданно жестоким человеком и в своем подземелье устроил лабораторию, где ставил опыты на живых людях, пытаясь забрать у них силы стихий, чтобы стать еще сильнее. В книгах рассказывалось о том, что он был неравнодушен к молоденьким девушкам и, воруя их прямо на улицах, запирал в этих камерах, ломая волю, подчиняя, упиваясь властью над ними. Но все эти предположения становились водой без официальных подтверждений, которых, к слову, никто предоставить не мог, разве что, возможно, правду знала Императорская семья.

– Ну и что нам нужно делать? – совсем тихо спросила Илона, с ужасом в глазах рассматривая что-то в дальнем конце подземелья.

Те камеры, что располагались ближе к лестнице, давно переделали под хозяйственные комнаты, в которых хранилось огромное количество нужных и ненужных вещей. Всевозможные потеряшки, украшения для праздников, рабочая одежда персонала и многое другое заполняли объемные чуланы.

– Сейчас быстро доходим до конца коридора и покрываем все сплетением для новых вещей, которое на прошлом занятии показывала Герди эль Под! – скомандовала Ариана, и девушки друг за другом последовали за своим предводителем.

Благодаря узелковому сплетению, вещи оставались такими, какими они были до наложения стихий, несмотря на погодные условия, грязь или небрежное отношение. Обычно им пользовались библиотекари, чтобы сохранить книгам первозданный вид на века.

– Но ведь он наверняка знает об этом сплетении. Все же он тоже учился на первом курсе, – засомневалась Гвена, смешно почесав кончик носа и чихнув, поднимая в воздух скопившуюся пыль.

– А это сути не меняет! – рассмеялась Петра. – Снять сплетение из стихий можно, только почистив или постирав предмет вручную.

– Так что придется недоЛорду поработать своими холеными пальчиками. И оооой как долго. Ему предстоит самая длинная ночь в его жизни… – Герди эль Стапт уже предвкушала месть.

– Разве очищающее сплетение не снимет наше, если будет большей силы? – обратилась к подругам Лиэра.

– Сразу видно, что на занятии вы опять занимались своими чертежами и ничего не слушали, – вздохнула Илона. – Это сплетение – одно из исключений. Его нельзя снять или разрушить магией.

– И поделом ему! – наконец-то вникнув в суть, обрадовалась Гвена.

Плетение невидимым слоем легло на стены, потолок, пол и предметы, став частью всего подземелья. Справившись со своей задачей, девушки чувствовали себя кучкой лимонов, выжатых для Верогского лимонада. Но отдохнуть как следует они не смогли. Услышав шаги на лестнице, они спрятались за увешанными паутиной широкими парными колоннами.

Винтер появился в дверях с очень довольным выражением лица. Насвистывая мелодию, он пошел в противоположенный конец темного коридора, совершенно не замечая с трудом сдерживающих смех проказниц. Адептки закрывали руками рты себе и подругам, пытаясь не допустить своего обнаружения, и, как только парень отдалился на приличное расстояние, словно ужаленные вылетели из подземелья. Громкий безудержный смех разносился по холлу учебного корпуса, где их уже ждала хихикающая Малиса.

– Ой, не могу! Молодой поющий олень! Ахахаха! – Илона держалась за начинающий болеть от смеха живот.

– Неееет! Пока еще он юркий горный козел! А вот через тройку минут, когда саженцы вырастут в небольшие деревья, станет настоящим оленем! – потешалась Ариана, пряча руками раскрасневшееся лицо.

– Так! Хуууух… Все! Быстро по местам! Мы все еще полчаса назад разошлись убираться! Все всё помнят?

– Да, Мали. – Гвена вытирала текущие слезы замусоленным платком. – Пойдемте! Раньше сядем – раньше взлетим!

* * *

Стены библиотеки встретили ее радушным теплом. Здесь не имелось камина, так как в библиотеках учебных заведений запрещалось их строить, несмотря на то, что каждый третий адепт получал при рождении огненную стихию. Но в бескрайней зале, прореженной множеством коридоров, буквально веяло домашним теплом, а может быть, это Петра любила запахи старинных и совсем новых, еще никем не тронутых книг.

Объем работы предстоял внушительный, но девушка не переживала. В конце концов, Лорд Директор мог отправить ее расчищать подземелье, ведь посещение его кабинета по очередной проделке становилось пугающе частым. Она не понимала его поступков, не могла разобраться в своих чувствах, ведь ей никогда раньше не приходилось любить. Да и есть ли эта любовь хоть к кому-то из появившихся в ее жизни мужчин?

Трудно ответить, когда ни разу не встречала ее на своем пути. Вдруг она уже пришла, а Петра не заметила? Ее мама подробно описывала свои ощущения в дневниках, но то, что Петра выучила их все наизусть, сейчас совершенно не помогало. Ее маленькое сердечко ускоряло свой темп только рядом с двумя мужчинами: Гроном и незнакомцем. Но возможно ли любить одновременно обоих?

– Значит, определенно, это не любовь… – печально вздохнула Петра. – Но как же жаль, что это не она…

Она начала с самых дальних закутков и коридоров, бесследно растворяя пыль очищающим сплетением. Тот, кто придумал его, значительно облегчил жизнь не только себе, но и всем последующим поколениям магов. Плавно размахивая руками, она удерживала сомкнутыми пальцами узелки воздуха, направляя их на шкафы и стеллажи. Незаметно для себя адептка начала пританцовывать, будто вальсируя. Душе отчего-то захотелось петь. Петь громко и безудержно, изливая накопившиеся чувства:

 
– Одна любовь, одна судьба. Зачем же мы друг другу?
Ведь не звучат любви слова, а мы идем по кругу!
И этот бал соединит лишь на часы знакомых!
И легок путь – к руке рука, касаний невесомых…
Зачем же боль в глазах твоих, что мне терзает душу?
Ведь этот вечер для двоих! Я правил не нарушу…
Хотела б вмиг соединить сердца в телах цепями,
Но вашей свадьбы не забыть! Вы выбирали сами!
Вы выбирали сами…
Ах, как хотелось б улететь в страну, что за морями —
Забыть, простить и отболеть бессонными ночами!
Не ждать, не плакать, не любить, пропасть из жизни вашей,
Но как же хочется мне быть для вас невесты краше!
Зачем огонь в глазах твоих, что мне терзает душу?
Приберегите для другой! Я правил не нарушу…
Хотела б вмиг я вас украсть и спрятать за горами,
Но вашей свадьбы не забыть! Вы выбирали сами!
Вы выбирали сами…
Мой Император, Господин, приказ отдать ты можешь!
В войне, в любви непобедим, и душу мою гложешь!
Так прикажите – я уйду! Заприте в подземелье!
Чтоб не испортила я вам слезами все веселье!
Зачем же страсть в глазах твоих, что мне терзает душу?
Нет больше сил мне видеть вас! Я правил не нарушу…
Надеюсь, вспомните меня счастливыми годами,
Я ухожу – окончен бал! Вы выбирали сами!
Вы выбирали сами…
 

(Автор: Дора Коуст)

С последними пропитанными печалью строками раздались и громкие хлопки, пришедшие, словно Дракон среди ясного неба. Петра, с трудом переборов желание сбежать, обернулась к нежданному зрителю. Лорд Эрвин эль Свьен стоял в нескольких шагах от девушки, облокотившись плечом о шкаф. Каким образом танцующая адептка не заметила его, оставалось загадкой, но факт свершился: он видел ее танец и слышал пение.

– Добрый вечер, Лорд эль Свьен.

– Очень добрый, Петриция. И, если мне не изменяет память, я просил вас называть меня по имени.

– Прошу прощения. Вы столь неожиданно появились, что заставили меня несколько растеряться. Зачем вы здесь? – девушка опустила руки, вместе с этим развеяв сплетение.

– Решил почитать что-нибудь на ночь. С детства не могу уснуть без хорошей истории. – Он мягко улыбался, смущая Петру.

– Что же, в таком случае не буду отвлекать вас от поисков. Простите, мне нужно закончить уборку.

– А почему вы убираетесь здесь? Разве этим не должен заниматься персонал Академии?

– Это мое наказание, и поверьте, не самое плохое.

– Тогда я просто обязан помочь вам. Ведь благородному Лорду нельзя оставлять даму в беде…

– Вы уверены? – она оглядела его светлый наряд, совершенно не предназначенный для уборки.

– Командуйте! – уверенно кивнул мужчина, сделав военную стойку.

– Вы забавный, но спасибо. С вашей помощью мы справимся значительно быстрее. Вы берете на себя борьбу с пылью на шкафах по левой стороне, а я по правой. Согласны?

– Все, что пожелает очаровательная дама.

Они разговаривали о прочитанных книгах и любимых авторах. Спорили о влиянии литературы на людские умы. Смеялись до слез, когда Эрвин наткнулся на произведение о пользе ночного горшка под кроватью и закинули уборку на некоторое время, углубляясь в текст с головой. Разместившись прямо на полу, запойно читали «великое» творение и не ощущали неудобства от столь близкого контакта.

– Ой, не могу! Его нужно срочно наградить Императорской грамотой за бездарно потраченное время на целых… сто сорок две страницы! Всевышний, не дай встретиться вживую с этим безумцем! – стонал Эрвин, ненавязчиво приобнимая рядом сидящую девушку за плечо.

– Это же надо было додуматься описывать виды горшков, классифицируя их по нанесенным на них изображениям! – Петра сама не заметила, когда успела облокотиться на мужчину, и теперь чувствовала себя не в своей тарелке. – Я думаю, что уборка на сегодня окончена. Уже давно пора спать нам обоим. Мне кажется, после такого объемного чтива ваш сон будет крепким. – Она поднялась с пола, не дожидаясь, пока Эрвин встанет первым и поможет ей.

– Нет, Петра. – Лорд последовал за адепткой и, встав напротив нее, отряхнул несуществующие пылинки на своих брюках. – Уверен, что не смогу уснуть, вспоминая ваш удивительный голос и чудесный смех.

– Вы мне льстите. – Девушка не хотела отвечать на флирт, считая, что с ее стороны это будет излишне, ведь может привести к несбывшимся надеждам мужчины. – И потом, разве вы не собираетесь помочь мне с уборкой завтра?

– А вам необходимо убираться и завтра тоже?

– Более того, я наказана на всю неделю.

– Суров…

– Скорее, справедлив. – Ответила Петра, понимая, что речь идет о Лорде Директоре.

– Защищаете? – удивился Эрвин.

– Всего лишь констатирую факт. Прошу меня простить, но мне действительно пора.

– Я провожу вас…

* * *

Эрвин продолжал ухаживать за девушкой, появляясь там, где она случайно или специально оставалась одна. Петре даже показалось, будто мужчина выслеживает ее, чтобы видеться наедине как можно чаще. Маленькие подарочки радовали, и она с удовольствием их принимала, но в один из дней Лорд с отчетливо читающимся на лице предвкушением преподнес ей тяжелую бархатную коробочку с вычурным ожерельем, усыпанным бессчетным количеством изумрудов. Петриция, не задумываясь, отказалась принять его, понимая, что ее пытаются удивить и купить, словно бедную Гори, которая в жизни не то что не носила драгоценные камни, но и даже не держала их в руках. С этого момента адептка старалась встречаться с Эрвином реже, в некоторых случаях попросту сбегая от него.

С вернувшимся из столицы Лордом Директором также прибыли трое мужчин. Двое из них были очень схожи по внешности, и Петра предположила, что они родственники. В этот же день по Академии разнесся слух о том, что будущий Император Киролии гостит на территории учебного заведения, осуществляя проверку соответствия уровня преподавания общепринятым стандартам.

В силу того, что детство Петриция провела в резиденции, не покидая ее стен, а вся литература, что находилась в библиотеке, утратила свою актуальность некоторое количество веков назад, она понятия не имела, кто сейчас является Императором Киролии, и уж тем более не знала, кто станет им в будущем.

Из непрерывающихся разговоров подруг адептка услышала лишь то, что у Императора двое сыновей, имеющих право на трон, и один из них в скором будущем заменит отца. А также, что Лорд Директор лишь чуть уступает в силе Императорской семье. Из этих слухов она сделала вывод, что те двое, которые прибыли вместе с Лордом эль Свьен и так похожи друг на друга, и есть Императорские сыновья. Остальное она не слушала, так как постоянное обсуждение одной и той же темы уже начинало ее раздражать, а может быть, сказывались отсутствие близких встреч с Гроном и бессмысленные попытки поиска незнакомца.

С Лордом Директором они виделись теперь крайне редко, обмениваясь мимолетными полуулыбками в коридорах учебного заведения и теплыми взглядами в стенах столовой. Даже в кабинет к Лорду эль Свьен она больше не попадала со своей непредсказуемой компанией, потому что в срочном порядке углубилась в изучение материала, готовясь к экзаменам по завершению первого курса, до которых оставалось совсем немного.

Винтер после недельного избавления от живых рогов допекать Петру перестал, но с определенной периодичностью все же напоминал о себе. То приглашал на свидания в разные романтические места в городке, которых, к удивлению девушки, оказалось очень много. То присылал коробочки с пирожными, которые во избежание казусов съедал не восприимчивый к чужой магии Дрон.

Чем была приправлена выпечка, Петра и Малиса понимали по бессовестной отрыжке Дракончика, которая выходила наружу вместе с цветными облачками. Именно по цветам можно было распознать, какие функции в себе нес состав. Двадцать шесть розовых любовных составов, одиннадцать красных, от которых объект должен был воспылать безудержной страстью, три подчиняющих серебристых и один фиолетовый, призывающий желание провести ночь с заказчиком, и совсем не для сна, – Винтер эль Абон на монеты не скупился, не оставляя бессмысленных попыток.

День испытания для второкурсников прошел успешно. Абсолютно все адепты прошли через «Чашу Стихий» и всю ночь с разрешения директора праздновали перевод на третий курс, где теперь смогут по-настоящему практиковаться в использовании стихий, а не пользоваться элементарными бытовыми сплетениями.

Петра вернулась в свою комнату поздно и весь вечер была молчаливой, в то время как собравшиеся подруги, не умолкая ни на минуту, обсуждали испытание. Уставшая девушка совершенно не помнила наутро, как провалилась в сон без сновидений, но проснулась, наверное, впервые за последние месяцы действительно отдохнувшей. Стараясь словно невзначай разбудить хозяйку, Дрон топтался по животу Петры, чтобы, как и во все предыдущие выходные, расправить крылья, снова почувствовав желанную свободу полета. Только вот он не знал, что это будет их последний счастливый день…

Глава 16

КТО ИЩЕТ – ТОТ ВСЕГДА НАЙДЕТ…

…ПРИКЛЮЧЕНИЙ НА ХВОСТ И ПИАНИНО НА ГОЛОВУ!

(ИЗ СКАЗАНИЙ ВЕЛИКОГО ШАЛОПАЯ)

Винтер был полон решимости и убежденно верил в успех задуманного плана. Изначально ему очень повезло, что за вчерашним днем следовали выходные, в которые всем адептам без исключения разрешалось покидать территорию Академии. Более того, пятикурсникам в силу возраста и определенных желаний позволялось возвращаться лишь к вечеру воскресенья, проводя ночи в «Исполняй желания». Но, к большому сожалению Горда эль Абон, сегодня его путь закончится совсем не объятьями пышногрудых красоток, хотя, быть может, уже завтра он восполнит свои потери с лихвой.

Воздушные потоки на немыслимой скорости уносили парня в столицу Империи, что располагалась в двух днях наземного пути. Там в обыкновенной, ничем не примечательной таверне его уже ждал человек из частного бюро, которое за увесистый мешочек золотых монет в короткий срок выполняло заказы по поиску информации или определенных личностей. Винтера интересовало лишь местонахождение родителей Гори Петриции Сей, а уж в их бедности он был более чем уверен.

Вышагивая через узкий грязный переулок, он проходил самые злачные места столицы, зажимая нос белоснежным платком. В самом конце полуразрушенных строений расположился «Двор Чудес», куда рано утром после легкого заработка возвращались профессиональные наемники и воры. Остановившись перед предпоследним зданием, Горд незаметно оглянулся по сторонам, будто поправляя темный плащ. Цыганка, укутанная в пестрый платок, смотрела на него с противоположного конца улицы.

В этом районе на окраине города частенько появлялись не только Горды и Герди, но и уважаемые Лорды и Леди, правда, все чаще под непроницаемыми масками, покрывающими все лицо. Большинство искали исполнителя для грязной работенки, некоторые – нестандартных утех, а кто-то – желал получить новых ощущений от всепоглощающего чувства постоянной опасности, которое непременно преследовало не привыкших к такому окружению залетных гостей.

Еще раз проверив крепление маски под капюшоном, Винтер вошел в таверну со звучным названием «Дохлый кот». В нос ударил нестерпимый запах паленого табачного дыма. Закашлявшись, Горд эль Абон хапнул горький воздух, обжигающий легкие не хуже костра, добравшегося до сухих веток.

– Дружище, ты случаем улицей не ошибся? – еле стоящий на ногах мужчина опирался мозолистыми лапищами об ободранную столешницу бара с местами прожженным покрытием, нависая над пустой кружкой.

– Лионский волк тебе дружище! – пробасил адепт измененным голосом. – Кружку чего-нибудь покрепче мне за стол, да пошевеливайся! – прикрикнул он на забегавшего глазками бармена с крысиной мордой.

– Сейчас-сейчас! Уже несу!

Выбрав из свободных столов крайний, сидя за которым можно было без труда увидеть входящих посетителей, Винтер приготовился к ожиданию, но оно не продлилось и нескольких минут. Откуда появился незнакомец, укутанный с ног до головы бесформенным затертым тряпьем, Горд эль Абон понять не успел. Проплывая гуляющей походкой мимо стола, мужчина будто невзначай наткнулся на предмет мебели и, завалившись животом на столешницу, чуть не снес отвратное пойло, к которому адепт даже не притронулся.

– Смотри, куда идешь! – злость угрожающей волной вспыхнула в глазах парня.

– Я… Э… М… – все, что смог вытянуть из себя оборванец, прежде чем, столкнувшись со всеми возможными препятствиями, вышел из заведения.

– Мерзость…

Опустив взгляд на заляпанную пятнами неизвестного происхождения кружку, от одного вида которой хотелось бежать, Винтер обомлел. Столешницу украшал неприметный желтый конверт без надписи или отличительных признаков. Глянув по сторонам, адепт запрятал его во внутренний карман и поднялся с места. Идя мимо стойки, он в который раз поморщился – крысомордый улыбался редкими желто-зелеными зубами и протирал серые от грязи стаканы, не забывая в них плевать. Медную монетку он поймал с неимоверной ловкостью, зачем-то ее прикусив. Следующее место, которое он собирался посетить, должно было быть куда чище, чем предыдущее.

* * *

Величественная резиденция из серого камня отлично просматривалась через кованые ворота, являя себя миру в лучах палящего солнца во всей красе. Слуга, облаченный в простую одежду, проворно орудовал массивной метлой, подметая ступени у главного входа. Человек из бюро дал точную информацию, и сейчас Горду эль Абон необходимо было обойти высокий забор по периметру, чтобы найти наверняка имеющуюся калитку для слуг.

Остановившись на постой в небольшом городке, что расположился близ резиденции «Холодная роза», Винтер еще раз внимательно перечитал листок с информацией. Мать Петриции, как выяснили в бюро, работала нянечкой у Лорда эль Колдроус, ухаживая за новорожденным ребенком. Адепт холодно относился к детям, не понимая, как можно ежесекундно слушать их визг и подтирать вечно спускающиеся слюни. В Императорском Дворце ему доводилось видеться с этими мелкими грызунами, сиюминутно привлекающими к себе внимание, и единственное, что он понял из этих встреч, что своих детей никогда не заведет.

Калитка обнаружилась уже за первым поворотом. Вьющиеся заросли какого-то приторно-сладкого растения с большими кровавыми цветами скрывали ее от посторонних глаз, но тропа, застеленная травяным ковром, была явственно примята. Дверца отворилась с легкостью, и молодой человек беспрепятственно проник внутрь, потому что никакого даже самого простого защитного купола здесь точно не было.

Беседка, клумбы, фонтан, какие-то строения – все это не интересовало Винтера, правда, аметистовые розы напомнили о том, что все-таки нужно было как следует подготовиться к встрече и купить незамысловатый букет у цветочницы для матери Петры. Постучав кованым молоточком, он с предвкушением ожидал удивленных взглядов слуг.

– Добрый день, чем могу помочь? – статный, но уже немолодой мужчина отворил двери и сканирующим взглядом оглядел незнакомца.

– Мне необходимо срочно увидеться с Анжеликой Сей. Она работает нянечкой в резиденции. – Горд эль Абон смотрел на управляющего с привычным презрением и ждал, когда его пригласят внутрь.

– Как вас представить?

– Скажите, что приехал будущий зять.

Дверь прямо перед его носом захлопнулась и, вспыхнув от злости на проявленное неуважение, Винтер хотел было сшибить преграду, воспользовавшись стихиями, но передумал. Все же ему требовалось расположение старой карги, но, возможно, они сумеют сойтись и на золоте.

– Приветствую вас… – довольно привлекательная взрослая женщина, чуть пухловатая и усталая лицом, вышла за порог на крыльцо, накрепко закрывая за собой дверь.

– Горд эль Абон. Рад нашей с вами встрече. Ваша дочь так много рассказывала о вас, – начал парень заготовленную речь.

Колокольчик в голове нянечки зазвенел отчаянным набатом, предупреждая о прямой опасности для ее воспитанницы. Тьма скатилась к кончикам пальцев, готовясь к немедленной атаке, но не показываясь неприятному типу.

– Зачем же вы явились? У меня нет времени для разговоров, я должна постоянно находиться рядом с малышом Лорда и Леди Колдроус.

– Да-да, я все понимаю. Наверняка это трудно – воспитывать детей…

– Назовите причину! – припечатала дама, походя в этот момент на истинную Леди, но никак не на служанку.

– Дело в том, что мы с Петрочкой любим друг друга. – Няня демонстративно поморщилась, услышав столь ужасное коверканье старинного родового имени. – И прежде чем делать ей предложение, которого она с нетерпением ожидает, я хотел бы просить у вас разрешение на заключение помолвки и брака, – он замолчал, выдерживая театральную паузу, чтобы Гори смогла оценить его слова по достоинству.

– Мне очень жаль, но это невозможно, – сухо проговорила Анжелика. – Петриция помолвлена с самого рождения – это была воля моего покойного супруга. В то время мы пытались удержать титул и получили одну сотню золотых при заключении договора. Я не разбираюсь во всех этих делах, всем заведовал мой супруг, но точно знаю, что при расторжении договора мы должны будем вернуть в два раза больше. К сожалению, такими средствами мы не располагаем.

– Но почему же Петра ни разу об этом не обмолвилась? – слова явились с уже более жесткой интонацией, и женщина поняла, что была права в своих предположениях.

– Моя бедная девочка не знает о договоре. Я хотела, чтобы в последние два года перед замужеством она познала свободу и другой мир, не обусловленный ведением хозяйства и сохранением домашнего очага.

Женщина, не показывающая свой ум перед мужчиной, – настоящая женщина. Такая может позволить себе все что угодно, и ей все простят, оправдывая глупостью. Эту роль Анжелика знала назубок. Нервно обернувшись по сторонам, выискивая ненужных этой сцене свидетелей, она продолжила:

– Как я уже говорила, ничем не могу помочь.

– Я правильно понимаю, что до ее замужества остался год?

– Все верно. – Ей не терпелось закончить этот разговор.

– Я соберу нужную сумму и приеду к вам для встречи с женихом и его семьей. Подскажите имя рода жениха?

– Ох, да разве ж я сейчас вспомню? Все наверху хранится, в сундуке, а может, и в шкафу! Как явитесь, я вам тут же все непременно отыщу. А теперь прошу меня простить, но больше задерживаться не могу. Всего хорошего!

Скрывшись за дверьми, няня прижалась спиной к деревянному полотну и зажмурила глаза. Волнение за воспитанницу охватило ее, заполняя каждую клеточку.

Сердце шумно стучало, все ускоряя и ускоряя свой бег, будто бы билось в последний раз. Как она смогла выдержать маску невозмутимости, Анжелика не могла ответить ни сейчас, ни через время после этого. Все слуги собрались подле нее: управляющий обмахивал влажным платочком, кухарка поила водой, потому что трясущиеся руки не могли удержать кажущийся тяжелым стакан.

– Все так плохо? – осторожно спросил конюх, маленькими шажками приближаясь к даме.

– Все хуже, чем могло бы быть, – отвечала женщина, борясь с рваным дыханием. – Мне срочно нужно отправляться к ней!

– Мы закажем карету! – засуетились младшие служанки.

– Нееет… Фуух. Запрягайте коня к полуночи! Так я доберусь быстрее!

– Упаси вас Всевышний! Да вы и часа не продержитесь в седле в таком состоянии! – молоденькая помощница кухарки всплеснула руками.

– Поверь мне, милая Агния, ради моей маленькой Леди я разберу этот мир по камешку и построю заново, даже если у меня будет всего одна рука…

* * *

Винтер заночевал в городке и наутро снова вернулся к резиденции. Наплечная сумка была доверху забита золотыми монетами и весомо оттягивала руку. Вчера вечером парень, злясь и не находя себе места, метался по комнате, разве что только на стены не лез, пытаясь найти быстрое решение проблемы. В конце концов все его мысли сводились к единственному шансу: взять деньги у матери, а значит, посвятить ее в свои планы.

К слову, Леди эль Абон, на удивление сына, расспрашивать о том, зачем ему понадобилась такая значительная сумма, не стала, а сразу без какой-либо записки прислала деньги магпочтой. Старенькая шкатулка в доме, где парень снимал комнату, работала исправно и своим нутром очень обрадовала Винтера. На радостях адепт, прощаясь с хозяином, вместо двух серебряных монет заплатил золотой, впервые в жизни встречая в своей душе щедрость.

Дверь открылась, явив все того же управляющего, но сегодня его внешний вид отличался чопорной строгостью и похоронными одеждами.

– Что вам угодно? – вопросил мужчина, не утруждая себя приветствием.

– Мы договаривались о встрече с Гори Анжеликой Сей. Будьте любезны, сообщите ей о моем приходе.

– Боюсь, что это невозможно. Этой ночью Гори скончалась от сердечного приступа. Врач не смог явиться вовремя, да и незачем было. Недуг настиг ее у открытого окна северной башни – она любила подолгу сидеть там и смотреть вдаль. Она разбилась о камни, обрамляющие речку – тело изломано, от лица ничего не осталось. – Управляющий достал платок и вытер скупые мужские слезы. – Через час захоронение. Правда, увидеть в последний раз ее так никто и не сможет…

– Нет-нет. На самом деле я тороплюсь. Лишь хотел попрощаться с ней перед отъездом… Очень жаль, и примите мои соболезнования. – Винтер развернулся и пошел по дорожке к калитке.

Победная улыбка не покидала его губ до самого возвращения в Академию. Такого замечательного разрешения проблем он не ожидал. Первым делом, запрятав в комнате монеты и переодевшись в чистое, он помчался по направлению к столовой, надеясь, что Петра еще ужинает.

* * *

Петриция в компании своих подруг выходила из корпуса столовой, совершенно не подозревая о том, что уже через минуту ей будет неважно, где она проведет лето и проведет ли вообще. Всю субботу она провела вместе с Дракончиком, летая на просторах Кирольской Империи. Лишь дважды они спускались вниз, недалеко от городов, где Петра покупала провизию, чтобы передохнуть и насытиться. Полет вызывал дикий голод как у питомца, так и у его хозяйки – столько девушка за день еще не съедала. Вернувшись темной непролазной ночью, они уснули без задних ног и лап, но время от времени, находясь во сне, все-таки отбирали друг у друга директорский плед.

С самого утра подруги наперебой приглашали Петру погостить летом у кого-нибудь из них, узнав, что возвратиться домой она не может. Выяснять причины, по которым адептка остается в Академии, они учтиво не стали, но покинуть ее, бросив одну, не могли. Чем ближе подходило время ужина, тем отчетливее девушка понимала, что лучшим вариантом для нее является предложение Илоны. Все остальные девушки относились к титулованным семьям, а значит, попадаться на глаза их родителям нельзя было как минимум до восемнадцатилетия, во избежание встреч со знакомыми отца. Они могли признать в ней Леди эль Колдроус, пусть на это и имелась мизерная вероятность.

Винтер явился, словно Дракон среди ясного неба, просочившись через живую стену из подруг.

– Петра! Мне нужно срочно тебе кое-что сказать! Это касается твоей матери! – всем, кроме Петры, было видно, что парень пытается состроить печальную моську.

Адептки нахмурились, ожидая очередной подлянки, а он в ответ в упор уставился на не собирающихся уходить девушек, намекая, что информация предназначена не для их ушей.

– Девочки, подождите меня, пожалуйста, в комнате, – попросила Петриция, явственно бледнея в лице.

– Ты уверена? – спросила Ариана, гневно взирая на наглеца.

– Да.

Петра думала о том, что сейчас все покидают столовую, и с таким количеством свидетелей парень ей ничего не сделает. Обездвиженная всего одним предложением, она металась от мыслей о том, какую именно маму парень имеет в виду, но ни один из двух вариантов ей не нравился.