О самодѣятельности Московскаго государства напр. также можно было-бы поговорить, но это завлекло-бы насъ далеко.
Возьмемъ другое время, когда Россiя, по мнѣнiю внутренняго обозрѣвателя «Современника», снова погибла-бы безъ заморской закваски.
По его мнѣнiю Москва, вслѣдствiе несовершенства своего военнаго дѣла, сдѣлалась-бы добычею иностранцовъ и Петръ понялъ необходимость «немедленнаго образованiя регулярной армiи, флота, а вмѣстѣ съ тѣмъ немедленнаго тѣснѣйшаго сближенiя съ иностранцами. Москва съ ужасомъ взглянула на эти замыслы Петра, и онъ долженъ былъ выбрать другое мѣсто для осуществленiя своихъ плановъ».
Экая дикая эта Москва была! Отчего жъ она не испугалась при введенiи огнестрѣльнаго оружiя въ послѣднiй годъ княженiя Дмитрiя Донского? Отчего она не испугалась вызова разныхъ мастеровъ? Отчего въ смутное время ее съумѣла отстоять земля? И много можно-бы поставить такихъ отчего.
Въ томъ-то и дѣло, что, кромѣ всѣхъ вышеозначенныхъ сближенiй, въ Петровское время требовалось важнѣйшее изъ всѣхъ сближенiй, насущное и вѣчно необходимое: сближенiе государства съ земствомъ, прочное начало которому положено только въ нынѣшнее царствованiе.
И тѣмъ болѣе это тогда требовалось, что оно было уже нарушено, и сильно даже.
И выходитъ, что Москва испугалась не сближенiй, а разъединенiя. Разложенiя внутренняго она испугалась. Испугалась насмѣшекъ надъ ея святыней; испугалась требованiй мыслить такъ, а не иначе; испугалась того, что отнынѣ Россiя должна управляться по шведскому манеру, на томъ единственно основанiи, что до тѣхъ поръ по этому «манеру мы еще не управлялись».
А на сколько внѣшнее даже состоянiе при Петрѣ улучшилось можно узнать изъ нѣкотораго застольнаго разговора князя Якова Долгорукова съ Преобразователемъ – разговора, записаннаго у Татищева.
И вотъ съ такими-то теорiями, съ такими знанiями и высокомѣрiемъ хочетъ иностранно-теоретическiй мудрецъ Петербурга приступить къ сочиненiю годныхъ и негодныхъ теорiй для Россiи.
И какихъ теорiй онъ ни сочиняетъ! Всѣ-то хотятъ образовать и наставить на путь истинный Россiю. На что щедушная газета «Вѣсть», и она изобрѣла свою теорiю, и она съ грубостью, превосходящею всякое описанiе, относится къ русскому народу. Называя себя «органомъ землевладѣльцевъ», она исключаетъ изъ числа землевладѣльцевъ крестьянъ, и вдобавокъ стращаетъ своихъ новыхъ подписчиковъ, въ объявленiи о подпискѣ на 1865 г., что ея идеи (ровно ихъ идеями назвать можно) скоро восторжествуютъ въ нѣкоторыхъ высшихъ слояхъ петербуржскаго общества.
Просто страхъ беретъ за Русскую землю. Но страшенъ сонъ, да милостивъ Богъ.