Россия – возврат к могуществу. Обретение силы и национальной идеи

16. Возвращение силы

Преемник Ельцина кадровый офицер Владимир Владимирович Путин, недавний глава ФСБ, повел оставленную ему страну иным путем. Работая ранее в правительстве Санкт-Петербурга, ему, по его же словам, уже приходилось ночевать с заряженным помповым ружьем в кровати, и он понимал, что надо делать в стране в первую очередь. Наводить порядок с криминалом, заканчивать войну в Чечне, «строить» олигархов, которые бумажными «фокусами» с приватизацией захватили половину общенародного достояния, и заправляли страной уже из Кремля. Никем так не названный это был путь к обретению утраченной народом сопротивляемости и Силы. Без них народ буквально погибал – в нищете, без надежной вооруженной силы, неспособный противостоять террору и враждебному натиску на юге.

Национальная идея, если она когда-либо жила в народе, становится неискоренимой. Зародившись, национальная идея врастает в народ столетиями, и она всегда прорастет зелеными побегами, даже если ствол векового дерева сломает буря. В новой ельцинской России политологи, философы, публицисты – недавние марксисты – стеснялись распознать давнюю национальную идею русского этноса, а уж тем более признать ее за «достойную» в условиях либеральных свобод и демократии «по-европейски».

Национальная идея русского этноса – это имперская идея. Она родилась на Куликовом поле, проросла при московском царе Иване III, укрепилась Иваном Грозным, Петром Великим, направившими народ собирать земли на востоке и на западе. За сотни лет величие народа, могущество его государства, обширность собранных им земель, и даже покровительственное, доброжелательное отношение к соседним народам, стали естественным мироощущением русского народа-этноса. Но после освобождения из-под пяты могучего «тирана» СССР и открытия объятий Западу, стало очень неудобным, «позорным» признавать за собой такой врожденный грех, даже упоминать о своей имперской национальной идее. Она казалось каким-то «коммунистическим наследием», уродливым родимым пятном. В «западную демократию» и «цивилизацию» с такой национальной идеей, пожалуй, и не примут, попросят оставить на пороге. Как старое ненужное тряпье, а не душу народа.

Так и случилось: Запад нас не принял в объятия, и даже не пустил за порог – полунищих, ослабших, но с непомерным для своего положения самомнением. И, главное, с такой живучей и опасной национальной идеей, с которой у самой Европы ничего не получилось, – сколько они ни воевали между собой многие века во имя «единства» – то ли «во Христе», то ли в «священной римской империи» или гитлеровской «тысячелетней империи». Хотя в современном Европейском Союзе и появилась национальная идея, но то весьма мещанское желание «комфорта» и «толерантной свободы» под защитой всесильного и признанного «господина» – США. Такая идея не рождает к себе уважения. Она не образует нового «этноса», и с ней народы долго вместе не живут.

Только Соединенные Штаты Америки обрели глобальную мощь, влияние и тоже проникнуты национальной идеей имперского масштаба. Из скромных поначалу идей «свободы», «равенства», «равных для всех возможностей» национальная идея США преобразилась и переросла в убежденность в глобальной исключительности. Очевидное и недоступное для прочих в мире благосостояние, государственная мощь, действенная – но только для себя – демократия, рождали убежденность в превосходстве американского образа жизни, а также в «священном праве» вести за собой остальной мир. На это почти весь мир только застенчиво «поддакивал», не смея что-либо возразить перед военной и экономической мощью сверхдержавы.

Здесь уже упоминалось, что Россия, как этнос, в глубине души после Отечественной войны признавала единственной страной «ровней себе» только Соединенные Штаты. И не только по военной мощи. Это была интуитивная, даже народная симпатия и уважение, как это бывает среди людей – уважение к человеку сильному, очень уверенному и толковому, даже не дружелюбному.

К сожалению, взаимной симпатии не проявилось. Слишком долго в Америке представляли Россию как «империю зла», слишком долго тянулась Холодная война, чтобы вспоминать былые союзнические отношения. Америка победила в Холодной войне, даже если только по ее мнению, а Россия оставалась еще напичканной ядерным оружием и с нацеленными на нее ракетами. Потому, коммунисты вы теперь или нет, но по-прежнему враги. Поверженные, слабые, но враги. Поэтому «ничего личного», сами виноваты.

Интересы России никого не заботили: «пусть побежденный плачет». Но страна была не в состоянии, чтобы возражать. Сотни лет Россия была чуждой для Запада, хотя и не агрессивной, но последние 70 лет культивировала у себя враждебную идеологию, и постоянно грозила ею. Смешно было теперь рассчитывать на внезапную любовь и дружбу. Со слабыми и побежденными не церемонятся, их не уважают и не очень любят. Уважают только сильных и победителей. Их тоже, правда, не любят, но они внушают почтение и опаску. Зато их любит Поток жизни, и это самое важное. Потому, что ему нужны для будущего только победители. Место слабых всегда занимают сильные.

Новую Россию унижали с самого начала. Поддерживали террористов в Чечне, как бы «повстанцев». Бомбили и перекраивали «исконно» дружественную нам Сербию. Вопреки обещаниям простаку Горбачеву нагло продвинули НАТО к самым границам. Строили в Румынии и Польше направленные на Россию ракетные комплексы. С ослабшей Россией не только не считались, ее примерно наказывали, только что не пороли.

Президент Путин не вытерпел этого в 2007 году. На  Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности он произнес речь, буквально поразившую присутствующих лидеров Запада. Вот наиболее яркие прозвучавшие его претензии.

«Вся система права одного государства, прежде всего, конечно, Соединённых Штатов, перешагнула свои национальные границы во всех сферах: и в экономике, и в политике, и в гуманитарной сфере навязывается другим государствам».

«НАТО выдвигает свои передовые силы к нашим государственным границам, а мы, строго выполняя Договор, никак не реагируем на эти действия».

«Что стало с теми заверениями, которые давались западными партнёрами после роспуска Варшавского договора?»

Но никакого эффекта – только изумление дерзостью поверженного врага, даже еще не покаявшегося публично за свои грехи перед ними. Позже Путин с горьким пониманием ситуации скажет: «Слабых бьют», а еще позже: «Обманули. Кинули, как говорят в народе». Осознание этой вечной истины, почерпнутой Президентом из своего дворового детства, начало медленно отворачивать Россию от попыток пристроиться к Западу, допроситься принятия в Европейский Союза, и даже в НАТО. Началось постепенное осознание подлинных ценностей народа и возвращение Россией былой Силы.

Как это ни покажется пафосным, но народ действительно начал выздоравливать от десятилетия «опробования» ложных ценностей и стремлений, пришедших с «передового» Запада. Недавним гражданам сверхдержавы комфорт и достаток не могут заменить привычной уверенности в себе и здорового чувства силы. Тем более, что ни «комфорта», ни достатка народ не получил за минувшее десятилетие 90-х, но только был ограблен бездарной приватизацией. Теперь он был еще и «научен» скучной и пустой жизнью без «стоящей» высокой цели перед собой.

Русский народ никогда не гнался за «радостями» жизни, считал их даже греховными, как было всегда раньше. «Комфорта» он не знал ни при царях, ни, тем более, при коммунистах. Переносил тяготы с верой в царя и в Бога, а значит – в правду и в высшую силу. Коммунисты замешали невиданный коктейль из крови и праведных лозунгов, но они сумели вернуть народ из разрухи вновь к силе и самоуважению. Теперь можно проклинать большевиков и Сталина – но народ действительно вернул при них гордость и великую имперскую национальную идею. Империя вновь простиралась на прежнюю необозримую ширину, правда, густо покрытую теперь могилами заключенных ГУЛАГа. Но оставшиеся в живых тем не менее славили своих вождей. Парадокс, необъяснимый бытовой человеческой моралью, но объяснимый, возможно, «интересами» Потока жизни.

Ведь если группа особей, неважно каких животных, выживает, победив в смертельной схватке с врагами или хищниками, то, значит, они делали все правильно. Приз за это – жизнь в потомстве. Могли они поступить как-то лучше? Безусловно. Ничего не бывает идеального, тем более в человеческой жизни. Идеальна только грань между жизнью и смертью: жив или мертв. Остаться на стороне жизни, самому и своему этносу, чего бы это ни стоило – обязанность и «закон» природы. Остальное вторично.

Конечно, история нас учит не повторять былых ошибок. Но история не учит, и не «терпит», чтобы потомки упрекали своих предков за их «ошибки». Даже самих себя мы склонны оправдывать и прощать за былые грехи, порой очень серьезные или постыдные. Но проклинать, осуждать или даже критиковать людей давно отживших в истории, как бы тяжело тогда стране ни было, какие бы ошибки и даже преступления они не совершили, но приблизивших историю ближе к нам, к живущим ныне, порицать их за былое с точки зрения сегодняшнего дня – бессмысленно.

Поэтому русский народ поступил очень мудро, не затеяв позже расправу над бывшими сталинскими палачами, он даже не потребовал объявить коммунистическую партию, виновную в репрессиях, «вне закона», как это сделали многие наши недавние сателлиты, и что она вполне заслуживает. Но лучше не оборачиваться, чтобы опять не захлебнуться в крови и ненависти. Месть всегда только разъединяет и ослабляет. Зато добрая память былых побед и героев, как в движении «Бессмертный полк», благодарно объединяет и усиливает народ.

Мне лично безмерно жаль моего деда Петра Ивановича Таганова, репрессированного и расстрелянного в 1937 году в Левашовской пустоши, реабилитированного впоследствии, но проклинать за это давно сгинувший репрессивный режим в стране не позволяет ни ум, ни совесть. За сотню тысяч лет существования более-менее современного человека множество раз убивали моих предков, как, наверное, и те убивали других, и, возможно, каждый раз по весьма осуждаемым ныне причинам. Можно ли всех их теперь обвинять, даже узнав причины и обстоятельства? Это тот случай, когда лучше не оглядываться. Но только потому, что мы не умеем видеть и понимать проявление общего Потока жизни. Только в масштабе Потока жизни истинна и важна оценка «хорошо или плохо», а вовсе не из мнения живущих ныне людей. Людское же «хорошо или плохо», как мы это хорошо знаем, меняется каждое столетие.

Чтобы понять Поток жизни, мало наблюдать природу со стороны: надо иногда жить в ней. Хотя бы изредка одному заночевать в лесу. В майский день, среди хора птиц – чудесно! Но с непривычки покажется жутко ночью, но и это на пользу. Зато может возникнуть в душе человека понимание и близость к природе по образу «Я – ты», описанному философом Мартином Бубером. Это чувство лишено потребительских нужд и искания практической пользы от Природы, как от третьей чуждой нам стороны. Тогда может возникнуть взаимный духовный контакт, ощущение общей цели и единения. И главное, двусторонний. Такое философ испытал даже глядя в глаза своей домашней кошки.

Большинством населения «странообразующей» республики, т.е. России, крах СССР был воспринят с недоумением, но и с облегчением: коммунистический режим давно хромал и теперь на глазах «доходил», а горбачевская перестройка только еще больше расшатала его. Однако распад великой страны на отдельные независимые страны был воспринят россиянами с болью. Это была «их» империя, это их далекие прадеды своими трудами, доблестью и кровью собрали земли в могущественное государство. Определенно, у большинства россиян тогда появилось чувство, что их Россию обокрали, вопреки справедливости унесли «их кровное», отняли веками собираемую их «силушку». То же чувство, наверное, было тогда и у президента Путина: он позже с великим сожалением говорил, что с нами произошла «величайшая геополитическая катастрофа века».

Но власти, политики и СМИ не допускали, чтобы всеобщее народное чувство о случившейся несправедливости как-то пробилось явственнее, начало озвучиваться, и «не дай Бог» стало походить на официальную позицию. Лишь один раз Ельцин поднял вопрос с президентом Украины о принадлежности Крыма, но, почувствовав дружную паническую реакцию новорожденных государств, никогда больше об этом не упоминал. Элиты образовавшихся независимых государств уже почувствовали вкус всем распоряжаться, и с большим недоверием следили за бывшим «старшим братом», не веря до конца своему «счастью» – неожиданно легкому и быстрому «побегу» из общей семьи.

Но ельцинскую команду не огорчил распад великого государства. Наоборот, он был инициирован ею, использован для получения власти. Происходило это вполне по Ленину, с ожиданием всеобщей благодарности от народов, «освободившихся» из СССР, как раньше из-под царя. Знаменитое ельцинское «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить» началось еще в Беловежской Пуще, и лишь позже распространилось на российские национальные республики. Поэтому и ожидания были чисто ленинские: крепкое Содружество Независимых Государств (СНГ, которое вскоре и было оформлено официально. Поэтому любые проявления неискоренимой «имперской» природы русского народа, упоминания о каких-либо исторических правах или публичные горестные воспоминания считались недопустимыми и крайне «неполиткорректными».

Так за границами России оказались не только земли, густо политые русской кровью, там остались миллионы этнических русских, заселивших их. Большинство местных народов были выведены русскими из феодальной отсталости, приобщены к «прогрессу», но теперь они вдруг стали считаться «оккупантами», и грубо подталкиваться на выход с лозунгами «Чемодан – вокзал – Россия!». Остались за рубежами и важные объекты военной инфраструктуры, необходимые России, чтобы не стать беззащитной: база Черноморского флота в героическом, исконно русском Севастополе, «глаза и уши» противоракетной обороны (РЛС) в Армении и Белоруссии. Пряча подальше свою бессильную досаду, теперь приходилось договариваться об их «аренде». За рубежами навсегда осталась и большая часть новейшего вооружения, размещенного, как положено, ближе к границам.

Глухое, вынужденно скрываемое русским этносом несогласие со свершившейся несправедливостью не могло, естественно, оставаться вечно под спудом и не прорваться в чрезвычайных обстоятельствах. Так и произошло в 2014 году.

Детонатором стал киевский «майдан». Украинский национализм, такой же неискоренимый, как и русский имперский характер, теперь пестовался Западом в своих интересах. США, по собственному признанию, потратил четыре миллиарда долларов только на свою «мягкую силу» на Украине. Государственный переворот произошел после нескольких месяцев противостояния на «майдане» финансируемых из США боевиков и безоружных робких полицейских. Украинскому президенту не хватило воли и смелости разогнать этот источник беззакония, хотя те жгли и калечили полицейских. Кончилось это вскоре тем, что президент позорно бежал, спасая жизнь, и, чудом избежав смерти, был укрыт на российской базе в Севастополе.

Поглощение Украины враждебным нам Западом грозило, помимо приобретения нового врага на границе с Россией, также и немедленной потерей незаменимой базы Черноморского флота в Севастополе. Враждебным становился и сам Крым: честь и слава русского оружия превращались во враждебный НАТОовский «непотопляемый авианосец» на Черном море.

Крым всегда занимал особое место в горьких чувствах русского этноса. Россия потеряла его чисто «на бумаге», росчерком пера взбалмошного генсека Хрущева, подарившего в 1954 году Крым Украине, где он ранее был партийным властителем. Как предполагается, чтобы искупить свою вину и приступления во времена сталинских репрессий. Это не было правомерной причиной для потери русской земли, это понимали и чувствовали в России от Президента до школьника, особенно после распада СССР.

Давно копившееся и с трудом сдерживаемое в России возмущение Западной безнаказанностью в продвижении НАТО к границам, а теперь и явным попранием чести и достоинства России, как нации, имевшей неоспоримые интересы и права на «постсоветском пространстве» нашли свой выход в мгновенной реакции президента Путина. При поддержке России, в основном, моральной, местные власти организовали референдум о дальнейшей своей политической судьбе. Почти полностью русское население Крыма высказалось за отделение своей автономии от Украины и присоединение к России. Международное право было соблюдено, во всяком случае, даже в большей мере, чем при недавней перекройке Западом Сербии.

Наши войска находились в Севастополе на основании договора об «аренде» морской базы. Однако во избежание эксцессов, как до, так и после референдума, немногочисленные «зеленые человечки», как их потом назвали в мире, присутствовали в «чувствительных» местах. Всем было очевидно, что это российские «вежливые люди», и напрасно Путин неловко отрицал это перед камерами. Тем более, что международное право перестало с того года применяться Западом в отношении России. Россия стала для Запада безусловным врагом, а против врага, как в военное время, допустимы любые провокации и приемы.

Ликование по поводу возвращения Крыма «в родную гавань» было беспрецедентным не только среди большинства населения Крыма, но и в России. Это был долгожданный ответ на унижение России Западом после распада могущественного СССР. Это была победа «поднимающегося с колен» русского этноса. Это стало торжеством справедливости и первым воссоединением разбросанного по сторонам русского народа.

Ликование захватило в Москве все политически силы. Даже коммунистическая партия, отвечая на чувства своих избирателей, впервые полностью солидаризировалась с «правящей» партией Путина. Недавние непременные критики «оккупационного режима» буквально со счастливыми слезами в голосе теперь славили руководство. Рейтинг Путина – оценка народом его действий – признаваемый даже враждебным Западом, вырос до небывалых 80 процентов. Народ чувствовал и видел в нем человека, который восстанавливает уважение России – и к самой к себе, и за ее пределами. За четверть века существования новой России, эта была первая общая радость победы – долгожданная и всеми разделяемая: обретение утраченной силы, достоинства, утверждения бесспорной справедливости.

С этих пор восхождение России к силе и могуществу происходит непрерывно. Одобрение этого курса народом неоспоримо демонстрируют рейтинги Путина, результаты перевыборов его на пост Президента и голосование за изменения в Конституцию страны.

17. Что впереди

К концу 2020-го года, когда пишутся эти строки, Россия и враждебный ей Запад вышли на простор тотальной конфронтации. Даже во времена двуполярного мира и Холодной войны Запад не допускал столь разнузданной враждебной риторики, явных провокаций, таких, как с отравлением Скрипалей и Навального, непрекращающихся облетов границы бомбардировщиками, способными нести ядерное оружие. Во времена СССР противоречия с Западом можно было еще как- то объяснить или даже оправдать враждебной идеологией, реакцией на хрущевское обещание «мы вас похороним». Теперь же по обе стороны границ лежат страны одинаково «капиталистические», со схожими правами и свободами человека, вполне демократические. Что же питает усиливающуюся с каждым годом вражду?

Для поиска ответа надо вспомнить содержание первых глав этой книги. Природа, характер человека нисколько не меняются за тысячелетия. По-прежнему каждый индивид – это утлая лодочка в бушующих волнах древних «свинцовых» инстинктов, непрестанной неудовлетворенности, с трудом скрываемой злобы к соперникам, и никогда полностью не удовлетворяемых потребностей.

Личность, объединяющая массу индивидов в некое коллективное бессознательное – этнос, народ или государство, принимает в себя это разнообразие человеческих чувств, перерабатывает их, дополняет смыслами и целями общего Потока жизни. Эти Личности, представляющие отдельные государства, действуют на международном пространстве как явные, реальные сущности. Верховные над отдельными индивидами Личности не могут не соперничать, не враждовать в той или иной степени, не бороться за жизненное пространство для обретения большей могущественности, власти, влияния. Если бы было иначе, то противоречило бы самой сути и даже возможности существования жизни.

К великому сожалению или общему несчастью, ничто не способно надолго заменить в качестве «универсального средства» для сплочения народа искусственно культивируемую враждебность. Без сплочения народ слабеет и вскоре выпадает из истории. Замена вражде, как радикальной объединяющей силе, пока не найдена. Потому что желанный на первых порах общий «комфорт» и «мирный покой» населению скоро приедается, и людей вновь начинает манить опасность. Люди оживают только перед лицом схватки, это вызывает подъем душевных сил, воодушевляет их на подвиги. Это действует и как наркотик. Спортсмены-экстремалы и разнообразные «руферы» легко подсаживаются на такие впрыски адреналина.

Тысячелетиями это приводило к кровавым рубкам на поле боя, и никакой замены этому не предвиделось. Теперь же, при новейших средствах массового уничтожения, на «поле боя», которое в этот раз охватит весь мир, останутся не только воины, т.е. мужчины, «расходный материал» природы, из которых оставшиеся в живых улучшают человеческую «породу», но погибнут и все женщины – главная магистраль Потока жизни. Это действительно новое обстоятельство и даже проблема – но теперь для самого Потока жизни.

Но времена меняются. Уже три четверти века развитые страны не терзают взаимные войны, и только благодаря ядерному паритету между сверхдержавами. Это «работает», потому что только сила сдерживает силу.

С развитием массовых смертоносных средств государства начали объединяться во враждебные блоки с ядерной сверхдержавой во главе. Так же поступают уличные банды подростков. Суть одна, продают свою независимость и достоинство за спокойную жизнь под защитой. Вероятно, таков общий путь человечества на ближайшие годы. Мир и согласие среди «своих», и непрекращающаяся вражда с «чужими». Вероятно, «нейтральным», неприсоединившимся странам скоро придется покончить с лукавой «многовекторностью» и сделать выбор.

Чем сильнее и смертоноснее станет оружие в распоряжении враждебных блоков, тем безопаснее будет мир. Парадокс, но природа любит парадоксы. Человечество давно перешло от эпохи соперничества мускулами к соперничеству умами. Теперь из необходимых для победы «инструментов» еще больше требуются личная предприимчивость населения и способность к инновациям. Новые высокие технологии без этого не рождаются, а это сила, которую не купишь, но только накачаешь в себе сам.

Может сложиться впечатление, что здесь проповедуется принцип «Кто силен, тот и прав». Далеко не так, во-первых, сила теперь другая, умственная, нравственная, волевая. Во-вторых, вернее сказать: «Кто силен, тот достиг равенства со всеми». Тогда он в паритете с теми, кто сумел выжить в этом мире. Правы все вместе, но каждый за себя.

Пока соперничающие страны или враждебные блоки могут поддерживать паритет разрушительных возможностей, ядерный апокалипсис маловероятен, лишь из-за технического сбоя, но это контролируется. Поток жизни, распространивший естественный отбор на все живое, вполне «удовлетворен» таким соперничеством – с полным напряжением сил, и с грозной опасностью впереди каждого. Уже три четверти века это устраивало его, вероятно, так будет и впредь. Во всяком случае, пока не появятся или не возникнут по вине человечества иные обстоятельства.

Представляется, что каждая новая война происходила не в результате полностью осознанной воли народа или даже его элиты. Народы в такое время охватывает некое «помешательство», подогреваемое, разумеется, отдельными личностями, вождями. В поведении и сознании народа, вступающего в войну, всегда есть нечто иррациональное. У большинства людей их совесть, этот голос Жизни-внутри каждого индивида, тогда праведно негодует и зовет на бой. Объединяющая народ интуитивная, подсознательная связь становиться особенно тесной. Вступают в войну не столько люди, сколько Личности, объединяющие и воплощающие народы. Поведение и мотивы таких Личностей, выступающих за всех живых существ, неясны, как и сами тайны и цели Потока жизни.

На горизонте новой гонки вооружений может появиться нечто сверхтехнологичное, невообразимо опасное, но выборочно смертоносное. Может стать возможным не массовое поражение «всех и вся», но индивидуально, «по заслугам» или «по способностям», как бы по номеру мобильного телефона. Это прекратит блоковое противостояние, вернет смертоносное соперничество на личностный уровень, как это было на заре человечества, но теперь на ином технологическом уровне. Начнется что-то вроде шахматного турнира на «выбывание». Человечество найдет, рано или поздно, узду и на такую опасность, но в мире все изменится.

Нынешнее блоковое противостояние будет пока нарастать, с концентрацией сил вокруг Вашингтона, Пекина и Москвы. Однако вселяет оптимизм то, что ни один из народов-этносов, обозначенных этими тремя столицами, исторически в последние века не являлся «хроническим» агрессором и завоевателем, какими были Германия и Япония. То есть у этих трех народов, или, вернее, в их Личностях, не дремлет неискоренимый дух завоевателя, способный ожить и вспыхнуть в будущем. Нарастающее же соперничество между Вашингтоном и Пекином имеет экономическую природу, и не может разрешиться с какой-либо пользой для любой из сторон при серьезном военном конфликте. Торговать в таком масштабе будет не с кем, рынок сбыта побежденного исчезнет вместе с ним, поэтому экономика, основанная нынче на международном разделении труда, неминуемо упадет.

На оптимизм настраивает очевидный факт, что в случае гипотетической победы в ядерной войне, страна-победитель не улучшит своего экономического или политического положения. Разрушенная и зараженная территория побежденного народа не составит сколько-нибудь полезного приза для победителя. Наоборот, станет только обузой с точки зрения проявления гуманности. Единственным «обретением» победителя может стать только виртуальное удовлетворение от окончания длительной международной распри. Но подобное никогда не было поводом для развязывания войны. Ведь по теории знаменитого Клаузевица, единственным основанием для начала войны является перспектива улучшения государством своего политического или экономического положения.

Значительные изменения происходят в современном мире не только в технологии, но и в сознании людей. Мгновенное распространение социально значимой информации, увлеченность молодежью социальным сетями, где молодые люди создают себе некий «второй», параллельный мир существования, меняет во всех странах социальную среду, увеличивает ее «взрывоопасность» и непредсказуемость. Соперничество враждебных блоков захватывает и эту сферу. Запад с большим успехом начинает использовать ее в своем наступлении. Разложение врага изнутри – лучший, самый безопасный и эффективный способ агрессора одержать победу. Вспомним Первую мировую войну, финансирование и отправку из Швейцарии через Германию большевиков Ленина с соратниками в опломбированном вагоне для разложения России. Теперь для посылки идеологических «вирусов» железнодорожных вагонов не потребуется, достаточно ума и нажатия компьютерных кнопок.

Выше отмечалась перманентная неудовлетворенность человека своим состоянием, похожая на пирамиду, хотя и перевернутую у пассионариев. У большинства людей отрицательные эмоции превалируют над положительными. Однако даже при всей горечи это является одновременно мощным стимулом для полезной активности и развития. Тем не менее, при современной регламентации трудовых процессов, автоматизации и механизации производства, множество людей, особенно молодежи, начинает ощущать себя пойманным в капкан рутины, скуки и «безнадеги».

Неудовлетворенность людей еще более растравливается коммерческой рекламой желанных, но недоступных товаров и услуг, репортажами о манящем «гламуре», завидной и яркой жизни «звезд» и т.п. Распаленное воображение человека начинает желать это и требовать «все и сейчас». Без этого молодой человек начинает чувствовать себя обездоленным, несчастным, несправедливо лишенным «обещанного» в детстве счастья и успеха, несмотря даже на вполне сытую и «обеспеченную» нынешнюю свою жизнь. В поисках причины неудовлетворенности молодой человек менее всего склонен видеть в этом свою личную вину или «бесталанность» – виноват не он, а система.

Молодой человек совершенно прав: современная цивилизация все более отводит человеку роль «винтика». Часто не дает молодому человеку вообще никакой работы и приложения для молодых сил, даже роли «винтика», обрекая его на муки безработного – каждого третьего в некоторых странах Евросоюза, не упоминая о менее развитых странах. Для молодого человека «виновная» перед ним система неизбежно персонализируется в лице конкретной государственной власти.

В социальных сетях сотни, тысячи или миллионы виртуальных друзей молодого человека точно так же нашли и определили себе виновника своих невзгод. Это всех объединяет, усиливает их общую уверенность в своей правоте. Если при этом некоторые из «друзей» или интернет-сайты начинают в отрытую играть роль организаторов массового недовольства, что часто происходит при содействии враждебных иностранных сил, то такое виртуальное брожение становится источником, а затем и действующей силой следующих вскоре «майданов». Это как разложенный для костра сухой хворост – ждет только спички, чтобы полыхнуть.

В случае успеха такой «гибридной» войны, путем привнесения в страну внутреннего политического разложения, агрессор захватывает ее территорию политически, установив затем выгодный для себя режим. Полностью соблюдается принцип Клаузевица – победитель приобретает политическую пользу, влияние, – да еще при полной своей безопасности и минимальных затратах.

Поэтому можно ожидать более широкое применение подобных методов ведения войны: возбуждение внутренних восстаний и дворцовых переворотов, откровенные провокации, рассчитанные на изменение общественного мнения, как своего населения, так и жертвы. Запад имеет в этом значительно более широкий, давний и успешный опыт со многими одержанными «победами». У нас же есть только горький опыт вмешательства во внутреннюю жизнь Афганистана в 80-х годах. Успеху Запада способствует, главным образом, притягательность для молодежи, и не только для нее, «западного образа жизни». Этот бесспорный «бренд» опирается на действительно больший материальный достаток, большие возможности для успеха частного предпринимательства, более развитую за сотни лет демократию и правозащитную систему в целом. Бесспорно, развившаяся там демократия более действенная, но она – только для своих граждан. Остальной мир для них – «второй сорт», но об этом, как о «двойном стандарте», умалчивается. Неоспоримую притягательность Запада доказывает факт «побега» всех стран, бывших союзников СССР по «соцлагерю» и Варшавскому договору. Ни одна страна не пожелала остаться с Россией, преемницей СССР, перебежав сразу в стан ее врагов. Причем три союзных республики, часть общего СССР, убежав вслед за ними, сразу приблизили НАТО к нашим границам.