Так уж случилось, что приход беглецов в деревеньку как раз и совпал с таким днём. К обычным обитателям улицы, гусям, коровам, свиньям, в большом количестве прибавились люди, даже очень много людей. Складывалось впечатление, что к немногочисленным местным жителям, в обычное время предпочитавшим скрываться в домах, присоединились блуждавшие до сего момента по лесам партизаны ещё со времён войны двенадцатого года, о чём, кстати, красноречиво говорил внешний вид заполонивших деревеньку людей – устойчивая щетина, часто переходящая в густые бороды, типично партизанская одежда и вилы в руках. Правда, присутствовали и признаки неизвестно откуда взявшейся цивилизации в лице трактора, УАЗика и пары полицейских в форме. Народ гудел, возмущался, слышались редкие призывы к бунту. Сразу было заметно, что население находится под влиянием неизвестного фактора, ворвавшегося в тихую, неторопливую жизнь, устроевшего брожение в умах.

Заметив полицейских, молодые люди слегка обеспокоились. Было понятно, что вряд ли стражи порядка тут по их души, но сам факт присутствия людей в форме вызывал некоторое волнение.

Беглецы приблизились к толпе с противоположной от полицейских стороны и Колян попытался заглянуть через головы людей, дабы самолично разобраться в причине, потревожевшей умы местных жителей. Двигало им обыкновенное любопытство человека, потерявшего память, а следовательно интересовавшегося всем новым и нестандартным, встречавшимся на пути. Но к своему удивлению причины он не обнаружил, повернулся к вопрошающей Лизе, пожал плечами и сказал:

– Дом какой-то и всё.

– Может у них свадьба или похороны? – выдвинула версию Лиза.

– А вилы с полицией…

– Ну да…

Они отошли в сторону, привлекать к себе внимание в их планы не входило.

Народ суетился всё больше, призывы всех мастей звучали всё громче. Упор делался на разоблачение тайного мирового правительства и прекращение монополии торговли самогонкой тётки Клавы.

– Эдак они договорятся до уж было подзабытых призывов к мировой революции…

Молодые люди обернулись на голос. Перед ними, облокотившись на колодец, стоял худощавый в очках с козлиной бородкой интеллигентного вида старичок. Выглядел он явной аномалией на фоне остального пейзажа. Впрочем, ноги его украшали кирзовые сапоги, заляпаные навозом, что всё-таки говорило о его принедлежности к аборигенам. Нечасто, но такие типы всё же встречаются в российской деревне – знают всё и вся, балуются изобретением вечного двигателя, но талант свой губят работой в свинарнике.

– А в чём проблема? – поинтересовался Колян.

– Ванька-косой недоперепил, а самогонка кончилась, жена больше не наливает, вот и впал в меланхолию…

– Не понял?

– В каждом человеке живёт достоинство, у кого-то в меньшей степени, у кого-то в большей, – ответил старичок, – некое чувство своей значимости. Оно есть даже у последнего алкаша, правда в сильно помятом виде. Пока оно живо, человек ощущает себя человеком, даже если он практически перестал им уже быть. И каждым индивидуумом ущемление его достоинства воспринимается как смерть, моральная смерть. А это еще хуже, чем физическая смерть…

– Как это? – перебил Колян.

– А так, – в глазах старичка появился нездоровый блеск. – Морально убитый человек – зомби. Представь, что ты ещё живой, ощущаешь себя, но тебя как бы уже нет, для других да и для себя ты никто. Ты есть, но ты никто, пустота. Твоё Я, смешавшись с дерьмом, превращается в дерьмо, и ты вдруг осознаёшь, что в твоей жизни ты исполняешь роль плохо пахнущего дерьма. Приятно?..

Коляну легко было представить себя ничем, ощущение не очень приятное, но в конце концов он уже привык, а вот когда он представил себя дерьмом, ему стало совсем не по себе, появилось даже некоторое отвращение.

– Вот, вижу, что неприятно. А чем поддерживается достоинство, чем повышается значимость индивидуума?

– Не знаю, – ответил Колян.

– Уважением, нужностью человека, полезностью, любовью наконец. Если человека любят, нуждаются в нём, уважают, прислушиваются к нему, значит он не пустое место и не зря существует. А если, – старичок кашлянул и поправил очки, – ты вдруг обнаруживаешь, что тебя никто не любит, не уважает, ты никому не нужен, твоё мнение никого не интересует, то возникает ощущение, что тебя просто нет, пустое место. Но так как это пустое место не перестаёт думать и понимать, что оно существует – то возникает внутренняя катастрофа, коллапс, локальный конец света, потому как то, что есть, не может быть ничем, маленький ядерный взрыв противоположностей, это как встреча материи и антиматерии. И ни к чему хорошему привести не может. Последствия подобной катастрофы зависят от характера и личностных качеств индивидуума. "Никто меня не любит, никто не уважает, пойду я на болото, наемся жабонят" – протест против пустоты, своеобразное доказательство, что он всё-таки есть. Наелся жабонят – вызвал жалость, а жалость может быть только к чему-либо, но никак не к пустоте. Возможен другой вариант, когда человек, ощущая себя ничем, решает окончательно вычеркнуть себя из мира – суицид. Но это лишь тоже доказательство, потому как, когда находят труп, люди вдруг понимают, что он был живым и существовал. И тот, который самоубивается, подсознательно пытается доказать, что он всё-таки есть. Способ, конечно, странный, но порой индивидууму кажется единственно верным. А есть третий вариант, когда человек пытается доказать свою значимость, что он существует, активными действиями. Обычно такой тип подсознательно, а иногда и сознательно знает, что сам виноват в своей беде, и это чувство вины приводит к обозлённости на весь мир – "Ах, так значит я дерьмо, ну тогда буду ещё дерьмее, до такой степени, чтобы вы поняли, что я не только существую, но и могу влиять на существование других". Он берёт ружьё и заложников или просто расстреливает прохожих. Доказательство действием – я живой, потому как могу управлять жизнью других, тем повышая свою значимость, возводя её на значительную высоту.

Старичок с любопытством разглядел молодых людей с ног до головы, вновь поправил очки и завершил монолог:

– Вот Ванька, посчитав, что жена ущемляет его достоинство, не давая самогонки, но при этом чувствуя, что виноват сам, пить меньше надо, и схватился за ружьё. Раз десять пальнул в воздух, а потом захватил соседа в заложники.

Подтверждением слов старичка стали два ружейных выстрела, выпущенные в воздух. Народ забурлил, призывы зазвучали громче, во всю обсуждался слух о скором прибытии спецназа "Альфа".

– И что теперь? – спросил Колян.

– А ничего, протрезвеет – сдастся. Алкоголь повышает значимость, а как известно, с высоты падать больнее. Пока ты пьяный – большой человек, которому не может быть отказа, и вдруг отказ, ущемление значимости, наступает понимание, что тебя, в отличии от твоего собственного мнения, считают дерьмом, причем резкое падение в два раза усиливает эффект ущемлённости. Протрезвеет, поймёт, что его никто не ущемлял, это он сам, своими мыслями то возносил себя, то ронял вниз.

Колян вдруг понял, что является чем-то сродни Ваньке, но в отличии от последнего его спасает полное отсутствие понимания значимости, для него просто не существует шкалы измерения этой значимости, ему было всё равно, но и дерьмом он всё же быть не хотел. Видимо поэтому, чуть раньше, неосознанно повысил свою значимость, когда решил проводить Лизу до города, в нём теперь нуждались.

– Вот так вот, молодые люди, – сказал старичок, – любой человек нуждается в любви, уважении и ощущении своей небесполезности – это даёт ему подтверждение, что он есть. Отсюда вывод, если вы не хотите считаться пустым местом, то не считайте пустым местом других людей, любите и уважайте их, в ответ вас также будут воспринимать как людей, а не как пустое место.

– Хорошо бы, – сказала Лиза, – только это вряд ли. Я-то готова всех любить, но почему-то меня не все любят.

– А ты не думай о себе, думай о любви к другим, и сама увидишь…

– А если есть общее мнение, что какой-то человек плохой?

– Чьё мнение? – старичок посмотрел на девушку.

– Ну там дядька какой-нибудь по телеку говорит, что кто-то сволочь…

– А почему ты веришь этому дядьке?

– Он должность высокую занимает, уважаем…

– Если человек, – сказал старичок, – хорошо одет, занимает высокую должность, имеет дорогую машину, большой капитал, даже некоторые заслуги перед обществом и государством, то это ещё не значит, что его мнение, его слова являются непогрешимыми и должны служить ориентиром. Он звонит со своей колокольни, у него свой взгляд на вещи, и необязательно он вам подходит, необязательно он правильный, даже не значит, что его слова и мысли умные. Каждый человек оценивает происходящие события по-своему, и слушать человека надо с оглядкой на это. Следовательно, если тебе кто-то говорит, что какой-то человек плохой, то это не значит, что так оно и есть на самом деле. Для него он плохой, а для тебя может наоборот…

– Ну да, – усмехнулся Колян, – если у каждого своя точка зрения, то как определить, кто в действительности плохой, а кто хороший? Путаница получится, один и тот же человек может быть и хорошим, и плохим одновременно, смотря кто его оценивает.

– А ты не определяй и не оценивай.

– Угу, и нож в спину получишь…

– Возможно, всё возможно, – вздохнул старичок, – мир не идеален. Тем не менее, нет ни хороших, ни плохих, есть отдельные личности со своим видением мира.

– А интересно, каким видит мир подонок? – спросила Лиза. – Почему его мир такой подлый.

– Хм, многое на это может повлиять, среда, поступки других людей по отношению к нему, катострофические неудачи в жизни, да многое чего. Он втречает подлость по отношению к себе и со временем начинает полагать, что весь мир подлый. А в подлом мире выживают только подлые, такова его точка зрения, с волками жить…

– А если если его видение мира было изначально плохим, не приобретённым, а врождённым.

– Вы видели пятилетних детей подонков и подлецов?! – удивлённо посмотрел на молодых людей собеседник. – Видение мира, если разобраться, не может априоре быть плохим, человек изначально порождение добра, оно просто может быть другим. Ты своим умом вырабатываешь иллюзию жизни, и так как она, жизнь, тебе представляется, так ты по ней, с позиции своего восприятия и двигаешься. Но при этом твоё личное видение не должно мешать видению других людей. Будет мешать, то на раз-два и твоё видение, и ты сам запросто превратишься в подонка с позиции тех, кому ты мешаешь, и наоборот. Различия во мнениях не должны перерастать в прямые столкновения. Человек не виноват, что ощущает мир по-своему, не так как ты.

– А если человек совершает преступления? – спросила Лиза.

– Я уже говорил, что мир не идеален и мнения людей не идеальны. У каждого свои приоритеты, кто-то деньги любит, кто-то свободу, кто-то больше самого себя, а кто-то других. С этим ничего не поделаешь. Но люди в ходе своего развития выработали законы, корректирующие уж особо нестандартные и агрессивные видения. Законы морали и нравственности, религии, да и просто законы этики и порядка. Я уже говорил, что твоё видение не должно мешать и особенно вредить видению других. Коррекция допустима, поскольку человечество не идеально.

– Что-то я сильно сомневаюсь, что видение Шпалы можно было подвергнуть коррекции, – умехнулась Лиза.

– Что, всё так серьёзно?

– Даже очень.

– Нужно чтобы он разочаровался в своём видении, осознал его неправильность. Тяжело, конечно, но возможно. А для этого надо…

–По башке камнем врезать, – перебил старичка Колян.

– Верно, нужен стресс, а ещё лучше вообще забыть о своём прежнем видении, – поддержала Лиза.

– Значит всех преступников надо долбить по голове в первую очередь, а уж потом сажать, – продолжал высказывать собственный вариант коррекции Колян. – А особо невосприимчивых долбить по башке каждый день всё время отсидки.

– Ну, ну, ну, зачем так агрессивно, в сущности в этом случае вы станете такими же преступниками и подонками как и они, только узаконенными. Благими намерениями выложен путь в ад – это вот про таких долбящих по голове камнями моралистов… Беда человека в том, что только своё видение он считает правильным. Надо научиться смотреть на мир не глазами и оценивать не мозгом, а душой. И преступников научить. Ведь только душа даёт полное представление о мире. А ваше видение – это лишь порождение мозга, в сущности оно не может быть как неправильным, так и правильным, потому как создано искусственно, оно лишь характеризует развитие мозга конкретной личности. А вот ощущать мир душой может далеко не каждый, единицы. И ты лишь должен понять, что кроме твоего мира, есть ещё и миры других людей, с которыми надо считаться. Если ты осознаешь это и начнешь жить с позиции этого понимания, то считай, что ты сделал первый шаг к ощущению мира душой.

– И что даёт ощущение мира душой? – спросил Колян.

– Сейчас тебе этого не понять. Совершенно другое мироощущение, можно сказать счастье, здесь и любовь, и уважение, и значимость, и многое другое. Но самое главное – вечность. Потому как душа в отличии от мозга вечна. И вечность не в понимании бесконечно долгого существования, а та вечность, что является всеобъемлющей сутью, наполненной любовью и счастьем всего сущего, отождествляя собой это сущее.

Колян с Лизой переглянулись, они уже затрагивали некогда эту тему, но как и тогда вечность была лишь словом, и что обозначало толком было не понятно, одни общие малозначительные фразы, еще больше запутывавшие.

– Мудрёно сказано про вечность, – сказал Колян, – а если проще, что это?

– Вряд ли кто когда сможет тебе это оъяснить, потому что всё на земле смертно и сама земная мысль смертна, и познать и понять вечность не в состоянии. Это находится за сределами её понимания, потому нам и кажется, что вечности нет, даже в общепринятом её понимании бесконечно долгого существования. Это как электрический ток для неразумного животного. Оно и не подозревает о его существовании, а в моменты соприкосновения чувствует лишь боль, и уж тем более не подозревает, что вся современная разумная цивилизация существует за счёт электрического тока, можно сказать, что электричество правит миром. То же и с вечностью, неосознанно соприкасаясь с ней, чувствуем лишь боль, и как следствие минимум отрицаем её существование, а то и откровенно боимся. Только после физической смерти, когда мы освобождаемся от крепких объятий восприятия мира мозгом, мы встречаемся с ней и понимаем её. Но пока живы – боимся, потому что больно, больно нашему мозгу, а главное – это неизвестность, которую она собой несет, да и слишком многое нас связывает с земным.

– Та же религия, – сказала Лиза, – всё приходится принимать на веру.

– Что поделаешь, – пожал плечами старичок, – человечество жило, живет и будет жить верой, но это уже отдельный разговор.

Колян стоял и смотрел на старика, глаза того источали неземное блаженство, в этот момент он выглядел до идиотизма хорошим. И вдруг Смола понял, что находится не в деревеньке, где перепивший Ванька, с ущемлённым достоинством, взял в заложники соседа, а в лесу, где на прогалине вырыт колодец, облокотившись на брёвна которого, рядом стоит старик и зовут его Арнав, а вместо Лизы два раскрашенных в воинственную окраску молодых человека, Дизи и Чаки. И всё, что Колян слышал, лилось не из уст деревенского философа, а из уст Арнава. Колян повращал ошарашенно глазами, не понимая, как это произошло, и продолжил слушать учителя.

– Ощущать, видеть, оценивать мир, мыслить надо душой, а не телом, мозгом – вот что такое Понимание. МОЗГ СПОСОБЕН ВИДЕТЬ ЛИШЬ ОДНУ СТОРОНУ МИРА, КОТОРУЮ САМ И СОЗДАЁТ (МРАТА). ДУША ЖЕ СПОСОБНА ВИДЕТЬ МИР ЦЕЛИКОМ С РАЗНЫХ СТОРОН И ПОЗИЦИЙ (ЛОТСИ), ПОТОМУ КАК НЕ СОЗДАЁТ КОНКРЕТНЫХ ФОРМ И КОНКРЕТНОГО ВИДЕНИЯ, ОНА ВСЕОБЪЕМЛЮЩА, КАК И САМ МИР.

Колян вдруг подумал, что окончательно свихнулся, такие странные перемещения могут быть лишь в голове шизофреника.

Словно почувствовав его мысль, Арнав сказал, обращаясь к молодому человеку:

– Нас с самого детства среда, школа, общество, окружающие люди учат жить только в Мрата, пугая погибелью, если сойдёшь с этого пути. А ты случайно оказался очищен от своего Мрата, тем самым готов принять Лотси, нужно лишь твоё желание. А сумасшествие… Ведь сумасшедший – это просто человек, увидевший камень с неожиданных сторон, сильно удивившийся своему открытию и зациклившийся на нём. Не зацикливайся, попробуй понять и принять, и перестанешь быть сумасшедшим. Сделаешь шаг на пути к Пониманию…

Вдруг Коляново зрение вновь поменяло окружающую обстановку. Теперь он видел перед собой старичка, деревенского изобретателя и философа, и Лизу.

– Протрезвеет и ему станет стыдно. Возможно, на данный момент он свою значимость и повысил, вон сколько людей собралось посмотреть на его художества, ну а дальше будет лишь падение, как в глазах людей, так и в глазах закона.

Из дома в этот момент раздались звуки пьяного пения, сопровождавшиеся новыми выстрелами:

Ой, мороз, мороз

Не морозь меня

Моего коня…

– Вместе с "Шумел камыш" две эти песни являются гимнами пьяниц, путеводной звездой изменённого сознания, – сказал старичок. – Отсюда можно сделать вывод, что пьяное видение мира заключает в себе лишь холод и вечный шум безысходности жизненного пути.

Странным было то, что голос Ваньки звучал как-то раздвоенно, хрипло и одновременно звонко, и при этом каждый из слышимых тембров считал, что именно его темп, мелодия и слова, как и в целом видение песни правильные, и они, тембры, никак не могли найти точек соприкосновения, поэтому вся песня звучала дико, и становилось ясно, что будущего она не имеет и когда тембры окончательно разойдутся в понимании песни, всё прекратится. Что и подтвердилось в следующий момент. Но ровно через двадцать секунд голос с двумя разными тембрами затянул новую песню, впрочем, с тем же результатом. Видно не суждено голосу было стать единым, какой бы ни был богатым его репертуар. А раз не представлялось возможным спеть в унисон, то рано или поздно всё пение должно было перекратиться, нет смысла петь, когда каждый поет своё.

Собравшийся народ обратил внимание на странное пение и сделал вывод, что к захватчику присоединился ещё кто-то, и с этим кто-то, отыскав запас самогона, Ванька пьет и орёт дикие песни. Но так как кроме заложника там никого больше быть не могло, то становилось ясным, что с "террористом" гуляет именно он. Закономерно рождался вопрос – а кто тогда является пленником и пострадавшим? Кому Ванька угрожает?

Разрешить этот вопрос решилась жена Ваньки. Она подобралась к двери и тихо нырнула в неё. Через минуту послышались крики и из дверей выбежал заложник, за ним, чуть прихрамывая, выскочил Ванька, потом показалась женщина, держа за ствол ружьё, размахивая им, она пыталась прикладом огреть мужа. Вся троица скрылась за углом дома.

Народ подначивал и ухохатывался.

Колян отошел к забору и присел на корточки. Он открыл книгу, которую так и носил с собой всё это время, и углубился в неё. Ему нестерпимо хотелось узнать, что же там дальше, ведь не зря же он совершает невероятные перемещения. Может это вовсе и не глюк и не сумасшествие.

* * *

– Я достигну вершин, я стану великим, никто меня не остановит, – черноволосый человек повысил голос до истошного нервного крика. – Я родился в трущобах, познал голод и унижение, но мои способности, моё огромное желание вывели меня в люди, я уважаем, моё мнение и мои слова имеют вес, к ним прислушиваются, они имеют значение путеводной звезды для тех, кто пошел со мной. Пусть пока моих соратников лишь небольшая горстка, но это только начало…

Черноволосый в возбуждении истерично размахивал руками перед взорами молодых воинов, пытаясь им объяснить свою жизненную позицию. Он был одержим в своей попытке. Казалось, ничто и никогда не сможет переубедить его в своём видении, вся его сущность истерично вопила в доказательстве своей правоты.

Встреча воинов с небольшой группой людей, в числе шести человек, состоялась около часа назад. Дизи и Чаки отлучились на некоторое время от учителя в поисках пищи и случайно вышли на временную стоянку. Люди отдыхали возле костра. Пятеро спали, а один, черноволосый, воззрившись в небо словно в гипнозе, расскачиваясь из стороны в сторону, тихо разговаривал сам с собой. Но на появление незнакомцев он среагировал сразу, резко выйдя из гипнотического состояния. Контакт состоялся довольно быстро и легко, уже через пару минут молодые люди мирно беседовали с черноволосым. Как оказалось, он был предводителем группы. Будучи неплохим оратором, он собрал эту группу и убедил людей следовать за ним к некой великой цели , суть которой заключалась в стремлении стать не одними из многих, а быть над многими, из мелкой никчемной твари выйти в люди, которые не просто право имеют, а сами являются этим правом. Со своими спутниками он держал путь в сторону большого города Прай-су, полагая, что только в большом городе возможно реализовать свои планы.

В разговоре с юношами черноволосый пытался объяснить преимущества своей жизненной позиции, дабы превлечь их в свои ряды.

– Зачем, зачем вы родились на свет?! – возбужденно ораторствовал черноволосый. – Чтобы влачить жалкое существование. Но разве вы этого достойны?! Разве вы глупее сильных мира сего, знатных, богатых людей?! Не поверю, никогда не поверю, вы не менее достойны уважения и славы. Самореализация, вот в чём вопрос, в открытии всех своих качеств, дарованных Богом. Не надо бояться, не надо стесняться, пасовать перед сильными, знатными, если хотите надо быть наглее в своем стремлении. Почему они могут пользоваться всеми жизненными благами, а вы нет?! У человека в жизни только два пути, либо быть рабом, либо стать кем-то и получить все возможные блага. И не сомневайтесь в этом. Вы посмотрите вокруг, кого кроме господ и рабов вы видите вокруг. У человека в крови стремление возвыситься над другими, повеливать ими. Всё лишь упирается в желание и силу духа. В противном случае ты раб. И нет других вариантов и путей. Я есть, когда это чувствуют другие. А такое чувство в людях могут вызвать лишь власть и деньги. Значит я есть, когда наделён властью и деньгами, или по крайней мере пока у меня есть стремление заполучить их.

– По-вашему, у кого нет такого стремления, того и не существует? – усомнился в словах черноволосого Дизи. – А как же быть с тем, что не имея такового стремления, я все-таки существую, я есть, я чувствую себя и знаю о своём существовании.

– Вам так кажется, ведь чувствовать себя это еще не значит быть и жить.

– Я думаю по-другому, – возразил Дизи.

– Вы…возможно не совсем здоровое исключение, хотя я полагаю, что вы всё-таки пока ещё просто заблуждаетесь. На самом деле нет людей, не обладающих этими стремлениями, они могут быть до времени, а то и навсегда скрыты в глубинах сознания человека, но они есть. А еще многое зависит от качеств человека – ленивый, безвольный, трус просто не способны воплотить свои мечты в реальность.

– А вам никогда не приходило в голову, что у каждого человека свой путь, своя жизненная задача, и не обязательно она ведет к власти и богатству. Отсюда и возможности, и качества, данные человеку природой. И если он не умеет делать деньги из воздуха или командовать людьми, то это не значит, что он лишний, никто и раб.

Чувствовалось, что общение с Арнавом не прошло для молодых людей даром и они уже далеко продвинулись на пути Лотси.

Возможно, – продолжил Дизи, – что задача какого-то человека состоит, например, в умении создавать красивые вещи, которые не обязательно будут хорошо оплачиваться, при взгляде на которые другой человек, поразившись их красоте, вдохновится и создаст нечто важное, что в свою очередь вдохновит другого, подвинув его еще к чему-то, и это создаст некое движение всего человечества к его общей, высшей задаче, к высшему смыслу его существования.

– Значит, по-вашему все люди важны…, тогда почему не все счастливы?! – усмехнулся черноволосый.

– А это уже зависит от внутреннего мироощущения самого человека, которое в свою очередь зачастую формируется обществом. Преобладающие взгляды общества на мир и жизнь, на само понятие счастья, создают законы общего существования, мироощущения и того самого счастья. Ты можешь быть счастлив только при соблюдении некоторых условий, установок и законов, сформированных этим обществом. Любое отклонение от нормы считается по меньшей мере сумасшествием. А если человеку постоянно твердить, вбивать в голову эти законы, то не удивительно, что у него сбивается весь его личный путь, его личная жизненная задача. Он начинает думать, что его мысли и устремления мелки, неважны, убоги да и просто идиотские, и соответственно никогда не принесут ему счастья. Вследствии чего человек начинает корректировать свои мысли, цели и в целом свою жизнь, чтобы с точки зрения преобладающих законов общества стать кем-то, не сумасшедшим и не изгоем. Человек перестает выполнять свою истинную задачу. И таких людей много, следовательно с курса сбивается общий путь человечества, цель и высший смысл. Происходит абсурдная ситуация – только движение к высшему смыслу, в контексте с высшим смыслом, дает ощущение настоящего счастья, но изменение своей задачи, в угоду общих законов, в погоне за мифическим счастьем, начинает отдалять от настоящего счастья. Создаётся ситуация, при которой счастье просто недостижимо. Общество, стремясь к счастью, создает фикцию, котороя только отдаляет его от счастья.

Дизи перевёл дух и продолжил:

– Всё, что ты видишь вокруг, есть производное мозга. Именно мозг обрабатывает информацию переданную глазами и выдаёт конечный результат. Но мозг очень восприимчив к галлюцинациям (иллюзиям), приступам эйфории. Тело, нервные окончания, всё, что может ублажать тело, начинает восприниматься мозгом как главный фактор, рождающий галлюцинации и иллюзии. Те же власть, деньги, они дают возможность ублажать тело, создавая эйфорию. И тут начинается замкнутый круг – главные факторы ( деньги, власть ) создают эйфорию, которая вызывает галлюцинацию, мозг, погрузившись в галлюцинацию, требует всё новой эйфории, а для этого надо пополнять, создавать всё новые факторы. И выбраться из этого круга невозможно. Мозг так создан, ему постоянно требуется подтверждение его небесполезности, а иллюзия и создает видимость небесполезности. Мозг нуждается в подтверждении существования своего Я, что он есть, Я подтверждается различными картинками галлюцинации, галлюцинация рождается эйфорией, а эйфорию создают факторы ( приобрёл дорогую вещь, все завидуют, ты наполняешься гордостью, все взгляды устремлены на тебя, значит ты есть ). Факторы неотделимая часть иллюзии, они подтверждение дееспособности иллюзии ( ты есть только потому, что у тебя есть дорогая вещь, нет возможности приобретения вещи – нет и тебя ). И получается так, что ты живёшь пока есть иллюзия твоего существования. А иллюзия, как мы уже говорили, сбивает с пути выполнения своей задачи и в целом с пути высшего смысла, и в конечном итоге приводит к превращению в ничто, поскольку в иллюзии реальны только факторы ( ведь без них нет и тебя, и чем их больше, тем меньше места ты занимаешь, и в конце концов превращаешься в тень, призрак, в бездумный, бездуховный механизм для выработки факторов ). Какое же при этом может быть удовлетворение от жизни, если её по сути в этих условиях и нет.

Черноволосый задумался, но быстро нашел что возразить.

– Ладно, а ваше счастье, где оно? Деньги, власть осязаемы, а ваше счастье непонятно и скорее напоминает иллюзию, о которой ты говорил. Прекрасный, загадочный миф, тот же мифический Рай, который никто никогда еще не видел.

– Потому и непонятно, что мы, люди, уже которое тысячелетие не стремимся да и не желаем его понять, постоянно отдаляясь от него, а чтобы не впасть в депрессию, выдумываем всевозможные мифы о прекрасной загробной жизни, о Рае. Чтобы его понять, надо захотеть, встать на путь понимания, а это долгая и упорная дорога, которая не даёт мгновенного результата, возможно на это потребуется вся жизнь, жизнь в поиске, жизнь не всегда в радости и уж точно без эйфории. Куда проще получать ежедневные хоть и небольшие, но всё же порции эйфории. И твой поиск уже прочно переориентирован на возможность получения эйфории. И у тебя нет времени даже задуматься над тем, что может быть еще что-то кроме эйфории и иллюзии. Не отступление от личной земной задачи и в процессе её выполнения слияние с высшей целью человечества и даст ощущение настоящего счастья. Проще сказать, выполнение вашей земной задачи и даст вам осмысленность своего существования, не иллюзию, а самую настоящую осмысленность, которая и подтвердит, что вы есть, вы живёте, вы личность, вы Я. Но мы заменяем свою жизнь иллюзией, постепенно превращаясь в неё, а окончательно превратившись, станем ничем.

Чаки и Дизи пререглянулись, только накануне Арнав поведал им всё вышеизложенное, и если они теперь сами, приняв и поняв сказанное, могут объяснить это другому человеку, то значит стали еще ближе к Пониманию.

– Хм, получается, что я, – вновь выразил сомнение черноволосый, – обладая умом, сравнимым с вождём, должен влачить жалкое существование только потому, что обязан выполнять какую-то непонятную земную задачу. Да и в чём она состоит, эта задача, как мне узнать?

– В больном племени и больные законы, – ответил Чаки. – Подмена жизни на иллюзию заставляет жить по иллюзорным законам, и именно они делают ваше существование жалким. Подчиняясь этим законам, вы уходите от себя. Благополучие жизни вы начинаете мерить стереотипами иллюзии, и именно стереотипы указывают вам, что ваше существование жалкое, никчёмное. Но твоё существование жалко только с точки зрения иллюзии. Если тебе удастся выйти за пределы иллюзии, ты поймешь, насколько ты значим, насколько осмысленно твоё существование без всяких иллюзий. Только в иллюзии твоя значимость измеряется факторами, вне иллюзии ты сам определяешь свою значимость и полезность, достаточно лишь не отступать от пути земной задачи, не отступать от своего Я, в высшем смысле понимания этого Я.

– Ну а с земной задачей всё же как быть? Как определить её? – настаивал черноволосый.

– Самое простое – понять себя, твой внутренний мир тебе подскажет. Но это лишь в том случае, если ты полностью не подчинён законам иллюзорного мира. Что ближе твоей душе, какой род деятельности, от чего ты получаешь удовлетворение, то и есть твоя задача, но никак не то, к чему ты стремишься, дабы удовлетворить запросы тела. Я больше чем уверен, что кроме желания стать богатым и знаменитым, у тебя была, есть и останется навсегда тайная мечта, от который ты всячески открещиваешься, подчиняясь законам иллюзии. Возможно, что эта мечта и есть твоя земная задача. Вот чего ты хотел в детстве, кем хотел быть, чем заниматься.