Баксанское общество
Следующий день был практически полностью посвящен поездке к Эльбрусу и возвращению обратно, хотя накануне, уже поздно вечером, от Славика пришел видеоролик, в котором очевидцы сообщали о сильном снегопаде, транспортном коллапсе из-за снежных заносов и множестве аварий на трассе А-158, связывающей Терскол с Нальчиком. И хотя с самого утра погода продолжала капризничать, но стоило нам оказаться за городом, как в районе населенного пункта Бедык небо прояснилось: выглянувшее солнце поспешно раскрасило в яркие цвета заснеженную долину реки Баксан и спускающиеся к ней уступами седые склоны одноименного ущелья, в то время как мы с каждым оборотом колес все дальше и дальше углублялись в земли, некогда принадлежащие Баксанскому (Урусбиевскому) обществу.
Предание об образовании этого общества, как и трех остальных (Безенгиевского, Хуламского и Чегемского), напоминает легенду о балкарском Малкаре. Местные таубии считались здесь также пришлыми и по отношению к коренному населению играли ту же роль, что и балкарские, но организация их «управления не была так твердо и определенно установлена, как в балкарском обществе, и для разрешения особо важных вопросов и споров они обращались в Балкарское „Тёре“. Это происходило, по-видимому, потому, что эти общества позже образовались и были сравнительно небольшими. <…> Баксанское (Урусбиевское) общество считается самым молодым, и историю его образования можно считать более достоверной. Оно занимает верховье р. Баксана и расположено почти у подножия горы Эльбрус и официально называется Урусбиевским обществом по фамилии таубиев Урусбиевых»40.
Кроме того, по сравнению с другими ущельями, берега Баксана более доступны для проживания, а проложенная вдоль русла реки дорога не имеет крутых подъемов и спусков. В этой связи Баксанское ущелье многим напоминает долину, которая «только приближаясь к главному хребту Кавказских гор, …суживается, а потом опять расширяется»41, что, в свою очередь, вносит путаницу, когда кто-нибудь, малосведущий, проведя исторические параллели, исконные места проживания балкарцев «привязывает» традиционно к горам, а равнинную часть «отдает» кабардинцам… В этом, конечно, есть доля правды, потому как представители одной из ветвей кабардинской княжеской фамилии Атажукиных здесь все же были, но намного позже. «Как гласят старые легенды и предания… в древние времена эта долина до теснин, покрытых сплошным сосновым лесом до самых ледников, была занята карачаевским народом, родственным балкарцам и ныне занимающим верховье р. Кубани»42. Но когда под натиском кабардинцев и чегемцев карачаевцы были вынуждены оставить эти места, верхняя часть Баксанского ущелья оказалась свободной.
Карточки для доступа к подъемникам
Распогодилось, трасса А-158 (фото 8 янв. 2023 г.)
Гондола канатной дороги
Вид на «Поляну Азау» (фото 5 авг. 2016 г.)
Поднимаемся на станцию «Мир»
Захватывающий пейзаж (фото 5 авг. 2016 г.)
Эльбрус, снег здесь лежит и в августе
Эльбрус, ясная погода
Вид на памятник «Героям обороны Приэльбрусья»
Ратрак для подготовки лыжных трасс
Вагончик маятниковой канатной дороги
Эльбрусская Ниагара (фото 5 авг. 2016 г.)
Загадочные узоры (фото 5 авг. 2016 г.)
Наши непоседы: Хельси, Чубчик и Гюльчи (в кармане)
Эльбрус, каскадный водопад (фото 5 авг. 2016 г.)
Эльбрус, приют «Бочки» (фото 5 авг. 2016 г.)
Эльбрус, станция «Мир», высота 3455 м
Зимой вся эта красота скрыта под снегом
Киллар Хаширов – 1-й покоритель Эльбруса
Эльбрус, станция «Мир», снежные дали
«В это время возникли раздоры между членами фамилии Суншевых – безенгиевских таубиев, и внук знаменитого, воспетого в старинных парадных песнях Баксануко Суншева – Чепеллеу Урусбиевич Суншев, будучи одиноким и опасаясь за свою жизнь, ушел с матерью сначала в Чегемское общество к родственникам матери»43, а затем в Баксанское ущелье, где, отказавшись от своей родовой фамилии, объявил себя Урусбиевым, по имени своего отца. «Через некоторое время, ознакомившись хорошо с ущельем, этот энергичный пионер переселился выше, в глубь теснины, на лесную поляну, у подошвы ледников Эльбруса, и стал увеличивать население свое. <…> Так образовалось первое поселение в верховьях р. Баксан»44, а за ним возникли и другие, со временем заняв территорию вплоть до границ современного селения Жанхотеко45, где, по кабардинскому преданию, князь Жанхотов спасался от своих врагов в одноименной пещере, а, по заверению старожилов-балкарцев, велись масштабные бои с ордой Тамерлана46.
Эльбрус
Говоря об Эльбрусе (5642 м), как о самой величественной вершине Северного Кавказа, да и всей России в целом, сложно не согласиться с восторгом грузинского просветителя и общественного деятеля Михаила Зааловича Кипиани, утверждавшего, что окрестности, прилегающие к Эльбрусу, очень красивы, а все горы на фоне этого великана кажутся ничтожными, незначительными бугорками47, а также не упомянуть о его первом покорителе. Им был кабардинец Килар (Киллар) Хаширов, который 10 июля 1829 года совершил первое официально зарегистрированное восхождение на вершину Эльбруса во время военно-научной экспедиции сербского дворянина, генерала кавалерии Русской императорской армии Георгия Арсеньевича Эммануэля (Емануеля), о чем позже было сообщено командующему на Кавказе генералу Ивану Федоровичу Паскевичу: «…9 июля все академики и другие, изъявившие желание охотники взойти на Эльбрус, отправились к самому снежному хребту сей горы. 10-го числа, в 3-м часу пополудни, пользуясь благоприятной погодой, выступили все к исполнению предложенной цели, но после величайших усилий, достигнув выше половины Эльбруса, обратились назад: один только Киллар успел достигнуть около 11 часов самой вершины сей горы, на которой водрузив палку, с ним имевшуюся, и обложив ее камнем, спустился обратно…»48.
«В честь этого события Емануель в конце июля 1829 года распорядился отлить две чугунные плиты в рост человека (165 X 90 см), которые надлежало установить на месте базового Эльбрусского лагеря (урочище Ирахик-Сырт), где на скале уже была сделана первая надпись. Кстати, указанная на плите высота Эльбруса в 16 330 футов (4976 м) была определена на основе барометрических измерений в 1829 году неверно; высшая точка Эльбруса, по исследованиям в начале XX века, составляла 18 470 футов (5628 м)»49. Однако эта задумка так и не была реализована, хотя сами плиты (с текстом на русском и на арабском языке) отлили на Луганском литейном заводе. Из-за возникших сложностей с доставкой и последующих нестыковок плиты оказались в гроте Дианы (ныне Пятигорск), а в годы советской власти «прятались» в музейных подвалах. В наши дни чугунная плита с арабским текстом находится в Пятигорском краеведческом музее, а с русской надписью – в Нальчике, установлена у здания НИИ Кабардино-Балкарии50.
Меж тем архивист, историк и философ Бейтуганов Сафарби Нагманович, ссылаясь на имеющиеся летописные сведения, не исключает возможность покорения Эльбруса еще в 1395 году воинами великого Тимура (Тамерлана), который «во время своего второго похода на Северный Кавказ с целью джихада „взошел на Эльбрус“»51. Однако документально подтвержденного маршрута продвижения войск Тимура того периода не существует, только догадки, исходящие, к примеру, из попытки «привязать» местность Абаса, куда вторгся один из отрядов Тамерлана, преследуя золотоордынского эмира Удурку, к Приэльбрусью, в то время как другие авторы соотносят ее с Дарьяльским ущельем и даже Горным Дагестаном.
Так, комментируя послание великого мирзы Мираншаха, командира правого крыла (фланга) армии Тимура, о том, что они гонятся за Удурку и вошли в горы Элбурза52 в местности Абаса, кандидат исторических наук Лазарь Эрвандович Голубев пишет, что «Тимур благополучно выступил в поход, пошел через перевалы и ущелья горы Эльбурза и расположился в Абасе»53. Однако эта ремарка, подчеркивающая слово «перевал», как раз, на наш взгляд, и расставляет все точки над и, поскольку подъем на вершину Эльбруса не давал воинам Тимура ни тактического, ни стратегического превосходства над преследуемым противником, зато сильно замедлял их ход, а то и вообще мог поставить крест на возможности продолжения дальнейшего похода. Но это так, к слову, анализируя погодные условия того дня да вспоминая скрытые облаками заснеженные склоны символа Кавказа, явившиеся моему взору жарким августовским днем 2016 года.
«О трудностях подъема на вершины Эльбруса… можно найти целый ряд прямых и косвенных указаний как в дореволюционной, так и в современной литературе. Известный кавказовед Анисимов, написавший ряд популярных книг о Кавказе, в своем путеводителе пишет, что „Эльбрус доступен только очень тренированным, здоровым, счастливым альпинистам“. <…> Достаточно вдуматься в значение многочисленных названий величайшего кавказского гиганта, чтобы прийти к заключению, что это так. Черкесы называют Эльбрус Куска-Мафь – „гора, приносящая счастье“. Они же называют ее и Аш-гамахо – „священная высота“. Русско-тюркское название – Джин-падишаха – означает „царь горных духов“. Имеются и другие названия: кабардинское Ашхама-хуа – „гора дня“, грузинское Ял-уз – „грива снега“, персидское Альборз – „высокая гора“. Самым распространенным названием является Мингитау – „двухголовая, тысячная гора“. Тот же Анисимов, описывая переход из Балкарии в Сванетию через Донгузорунский перевал, имеющий высоту всего 3200 м, указывал, что проводник, делая замечания разговаривающим, ссылался на то, что „нельзя беспокоить бога у подножия его жилища“»54.
Заслуженный спасатель России, экс-заместитель начальника Российского центра подготовки спасателей Александр Гофштейн говорит, что «Эльбрус — такая гора, которая не прощает небрежного отношения к себе. Во-первых, там большая высота относительно всей окружающей местности, во-вторых, близость Черного моря с северной стороны от Эльбруса. Все это создает сильные атмосферные возмущения. Резкое падение температуры и усиление западного ветра в этой местности – обычное дело. Высота дополнительно вызывает кислородное голодание (оно может ощущаться уже с 2 тысяч метров). Надо всегда помнить, что при восхождении на большие высоты следует обязательно выдерживать определенный режим: чуть-чуть подняться, потом опять спуститься, чтобы адаптировался организм»55. Но знал ли об этих особенностях Великий Кочевник, выходец из степей, и его люди – большой вопрос…
Мы же тем временем все ближе и ближе подъезжали к подножию Эльбруса, но, не успев миновать Терскол, за мостом через реку Гарабаши уткнулись в преграждающих путь сотрудников ГИБДД, которые попросили нас оставить машину на перехватывающей парковке, а самим дальше отправиться на бесплатном шаттле, курсирующем с завидным постоянством. Остальное было делом техники: купить билеты да выстоять очередь на подъемник в толпе сноубордистов, лыжников и таких же, как мы, жаждущих новых впечатлений. Единственное, что мы не учли, так это изменчивость погоды. И если внизу, при посадке, было безоблачно, ярко светило солнце, а мороз мы особо не чувствовали, то при пересадке на станции «Кругозор» (3000 м), где зимой без лыж делать вообще нечего, холод стал столь очевидным, что каждый новый порыв леденящего ветра не только усиливал наше желание спрятаться поскорее в спасительном чреве кабинки-гондолы, но и даже породил желание повернуть обратно.
На станции «Мир» (3455 м) было уже полегче, хотя там еще тот ветродуй, не имея перчаток и в городской обуви (без теплых стелек) туда лучше не подниматься: ноги и руки вмиг закоченеют, отогреваться придется очень долго. И это не шутка, а горькая правда из личного опыта. Во всем остальном здесь лучше, чем на «Кругозоре»: лыжников мало, а вот групп, устремляющихся на штурм Эльбруса, хватает. И есть где разгуляться, кости размять: открывающиеся в погожую погоду виды завораживают, в какую сторону не глянь, особенно летом. Зимой же вся округа снегом завалена. А если еще и дымка появится, как нам подфартило, то, как говорится, туши свет, останется только в кафе греться, по сувенирным лавкам бродить да в самый высокогорный в мире музей, рассказывающий об обороне Приэльбрусья, при оказии заглянуть либо лыжи назад навострить, что мы в итоге и сделали. Славик с нами не поднимался, ждал внизу в кафе при отеле «Эльтур», где мы дух перевели и отобедали, а затем на шаттле к машине вернулись.