Создатель

– Как ты себя чувствуешь, Дэвид? – спросила она, закрывая дверь. – Проголодался?

Услышав запах жареного мяса и картошки-фри, желудок Дэвида скрутило спазмами.

Женщина подкатила тележку к кровати и повернулась к нему:

– Чего ты там сидишь? Тебе нужен отдых, – она подошла к нему и помогла сесть на кровать. От неё пахло сиренью.

Она налила Дэвиду сока в стакан. Он вдруг осознал, что ужасно хочет пить. Не думая о последствиях, он потянулся к стакану и сделав четыре больших глотка, обратился к ней:

– Что я здесь делаю?

– Пока ничего не говори, – она без стеснений распахнула его халат, под которым он был полностью голым, и стала прослушивать его стетоскопом. Потом она смерила ему давление и проверила реакцию зрачков.

– Головные боли, неприятные ощущения? – спросила она, открыв планшет и начав что-то туда записывать. – Отвечай Дэвид, – улыбнулась она, – я проверяю твоё здоровье, а не пытаюсь выведать у тебя координаты ядерной бомбы.

Её голос действовал на Дэвида успокаивающе.

– Так, головные боли, неприятные ощущения? – повторила она свой вопрос.

– Ничего такого.

– Чувство дискомфорта? Приступы страха?

– Нет.

– Галлюцинации?

Дэвид отрицательно помотал головой.

– Удивительно, – улыбнулась она. – Значит, тебя совсем ничего не беспокоит?

Дэвид посмотрел на свои ладони со шрамами от лезвий ножа. Доктор взяла его руки в свои, они были тёплыми и нежными, и внимательно осмотрела его ладони.

– Раны уже почти зажили, – доложила она, возвращая Дэвиду его руки. – В остальном ты полностью здоров, – её лицо озарилось улыбкой.

– Где я?

– Прости, но это не в моей компетенции, рассказывать тебе подобные вещи, – она похлопала его по руке, встала и направилась к выходу.

– Я умер?

Она обернулась, и в её взгляде отразилось чувство жалости.

– Нет, Дэвид, – она тепло ему улыбнулась, – Ты жив, всё уже в прошлом. Тебе нужно отдыхать.

Снова развернувшись, женщина вышла из комнаты. Замок за ней щёлкнул, Дэвид вновь остался один, наедине с мясом и картошкой. В вялых попытках противостоять чувству голода, Дэвид взял большой сочный стейк и откусил. Рот моментально заполнился слюной, мясо было мягким и сочным, с хрустящей корочкой. Дэвид проглотил его, почти не прожевав, и следом, долго не раздумывая, схватил горсть картошки фри, и запихал её туда же. Во рту у него пересохло, и он отпил сока прямо из графина. Прикончив еду, Дэвид почувствовал сильную усталость. Он прилёг на мягкую кровать, глаза сами начали слипаться и на него навалился глубокий сон без сновидений.

31.

Дэвид очнулся в чёрном кожаном кресле, точная копия такого же кресла, стояла прямо напротив него. Он находился в тускло освещённой комнате, обклеенной бордовыми обоями, под ногами у него лежал мягкий белый ковёр. Вместо халата на Дэвиде теперь были одеты привычные джинсы и футболка. Что непривычно, одежда была чистой и даже пахла мятой.

– Ты очнулся – послышался голос из-за его спины, и перед ним появился Стас.

Он был одет в серую длинную мантию, каштановые волосы были аккуратно зачёсаны назад, открывая его широкий лоб, зелёные глаза, сосредоточились на Дэвиде.

– Я знал, что ты жив, – морщась от боли в голове, сказал Дэвид. – Я видел тебя, там.

– Я тоже тебя видел, – Стас присел на кресло напротив Дэвида и скрестил пальцы рук. – И сейчас, должен сказать, ты выглядишь намного лучше.

– Но я же убил тебя, как такое возможно?

– Нет, ты не убил меня, Дэвид. Я даже скажу тебе больше, я тоже никого не убил.

– Что всё это значит?

– Давай, я начну с самого начала. Если ты никуда не торопишься?

Дэвид ответил ему тяжёлым взглядом.

– Видишь ли, когда на нашу планету, обрушились тысячи космических метеоритов, это повело за собой множество катаклизмов и разрушений, как ты знаешь, некоторые материки ушли под воду, погибло очень много людей, были разрушены тысячи городов и стран. Из-за постоянных катаклизмов прекратились поставки продуктов, лекарств, были уничтожены электронные станции и мы вернулись в восемнадцатый век, у нас даже не было чистой воды. Недостаток продовольствия обрекал людей на голодную смерть. Выжившие искали место, где они смогут выживать и дальше. Так, под инициативой сверхдержав образовалась интернациональная группа. Которая была объединена в единственном, полностью уцелевшем городе, который теперь носит название Инишио, место, где наступила новая эра в истории человечества, где были объединены все нации, люди всех вероисповеданий и политических взглядов. Город принимал всех, каждая человеческая жизнь ценилась превыше всего. И благодаря уцелевшим здесь электростанциям, заводам, центрам разработки современных технологий, мы смогли быстро вернуть все свои достижения в сферах науки, медицины, техники, мы смогли вернуть наше величие. Многие решили, что это новый старт для нас, новая возможность начать всё заново, сделать всё правильно, сделать это вместе, создать новое сильное общество. Но людей с каждым днём приходило всё больше, и вскоре образовался недостаток пищи и ресурсов. Город оказался не готов для принятия такого количества людей. На улицах возросла преступность, с которой полицейские отряды справиться не могли. А после первого вооружённого столкновения и большого количество понесённых из-за него человеческих жертв, новоизбранный мэр Инишио, Адам Чейс, бросил все основные ресурсы на строительство Стены Свободы, чтобы отгородиться от нахлынувших на город бродяг и тем самым избавиться от преступности и насилия. Конечно, этот породило за собой волны протестов, тех, кто в первую очередь боялся оказаться не с той стороны Стены. Но все протесты длились недолго и их зачищали военные. Хотя чем ближе строительство подходило к концу, тем ожесточённее становились протестующие, они начали использовать оружие, коктейли Молотова, стали разрушать магазины, главную площадь, нападать на людей. Но после окончания строительства, они все были пойманы и после суда, отправлены за Стену. Общество начало постепенный путь к самоисцелению, но вместе с этим внутри города образовалась преступная группировка «Просвещение». Долгое время они находились в тени, но потом стали наносить террористические удары по мирным жителям, их главной целью было и есть разрушение Стены Свободы и возвращение всех преступников обратно. Твой отец, был одним из их лидеров, а ты стал членом их братства, как это заведено, по наследству от отца к сыну. То, что мы нашли тебя, Дэвид, это наша огромная удача. Ты убил своего отца, защищая брата, мы это знаем. Знаем так же и то, что ты не хотел выполнять приказы лидеров Просвещения, тебя заставляли это делать. Заставляли убивать невинных людей. Мы следили за тобой, и защищали тебя.

– Защищали? От кого?

– Тебя хотели убить, Дэвид. Люди из Просвещения. Они совершали множество нападений, но мы их все удачно отбивали. Когда мы поняли, насколько ты важен, мы взяли тебя к нам.

– То есть выкрали против моей воли?

– Я предпочитаю выражение: взяли под защиту.

– И отправили умирать в пустыню?

Стас усмехнулся:

– Ты там был в полной безопасности. Мы провели много опытов, чтобы определить твою реакцию на программу, и она всегда была крайне положительна, до этого только у меня были такие показатели…

– Программа?

– Да, – улыбнулся Стас. – Специально разработанная «Программа для выявления людей склонных к насилию на подсознательном уровне».

«Нет, – затылок Дэвида запульсировал тупой болью, – это невозможно»

– Значит, всё, что там происходило, было лишь у меня в голове?

– Всё, что там происходило, было образовано и развивалось посредством коллективного разума, с помощью прописанной виртуальной реальности, помещённую внутрь суперкомпьютера.

– Значит, они все живы?

– Да, – Стас обнажил свои неровные зубы, – я же говорил, что могу вернуть их всех обратно.

– И Элен?

– Да, но сейчас ей ещё нужно прийти в себя, не все так же хорошо перенесли это испытание как ты, Дэвид. К сожалению, разум Леона повредился, когда он дотронулся до Отражения, что являлось незавершённой часть программы. Он раньше времени очнулся в реальном мире и его мозг не смог выдержать такого давления, так что теперь Леон никогда не будет прежним.

– Ты же сказал, что это безопасно.

– Я сказал, что это безопасно для тебя, но не для них. Программа «Создатель», ещё находится на раннем этапе разработки. То, где мы находились, было лишь версией 2.0. Разработчики только начали отстраивать город, и прописывать ту часть, где находилось Отражение. Но правительство, требует немедленных результатов, и поэтому, нам приходится, помещать людей ещё в недоработанную программу и улучшать её изнутри.

– Но зачем?

– Понимаешь, Дэвид. Порой очень трудно добиться каких-то результатов, только с помощью допросов, пыток или изгнаний. Так называемые мученики, якобы несправедливо отправленные за Стену, порождают ещё большее количество ополченцев. К тому же глубоко убеждённые в своей правоте, и преданные своим лидерам, они не будут говорить правды, и выдавать всю нужную нам информацию. Поэтому, было принято решение о создании программы, виртуальной реальности, настолько реалистичной, что люди не смогут скрывать свои секреты и тайны, как они это делают на допросах. Они просто не видят нас, не понимают, что за ними следят, что их постоянно проверяют. То, что было в пустыне, Дэвид, эти фотографии, копия кафе, которое ты поджёг, знаки, всё это было нужно для того, чтобы определить твою реакцию на них. Понимаешь, если твой разум и был внутри программы, то твоё тело, твой мозг, был здесь в реальности. К сожалению, все, что мы можем видеть на мониторах, это сигналы реакций мозга испытуемого, когда задействуется та или иная часть, отвечающая за жестокость, насилие, страх, ложь. Эта программа позволяет выводить человеческие качества в точную статистику. Кто более агрессивен и склонен к убийству, кто склонен к неповиновению и нарушению порядка, кто является мирным и послушным гражданином. Понимаешь? Выявлять людей склонных к насилию на подсознательном уровне. И всех, кто не прошёл тест, отправлять за Стену. Но конечно одних цифр тоже недостаточно, поэтому я всё это время находился внутри программы и наблюдал за вами. Моей задачей было установить, кто из вас представляет опасность для общества, и подлежит изгнанию, а кто приспособлен для жизни в новой цивилизации и остаётся в городе. После чего мои показания и показания статистические суммировались, и выносился вердикт.

– Значит, вы изгоняете людей из Инишио, за преступления, которые они совершили у себя в мыслях?

– Да, но ведь они этого не знают. Мы провоцируем их на преступления в их подсознании, верно. Но ведь в реальности они бы поступили так же.

– Это неправильно.

– Неправильно сжигать людей заживо, а это цивилизованная мера против психологически неподходящих людей для нового, высокоморального общества. Мы идём в новом направлении, Дэвид, мы наконец-то учимся на тех ошибках, которые совершались на протяжении тысяч лет существования человечества. Потому, что второго шанса у нас уже может не быть.

– Это не цивилизованные меры, это нарушение всех прав человека. Нельзя судить людей за их мысли.

– Ты ещё не всё понимаешь. «Просвещение» хорошо над тобой поработало, но ты поменяешь своё мнение. Эта программа строго засекречена и я бы не стал рассказывать тебе всё это, если бы мы в тебе не нуждались.

– Вы хотите, чтобы я на вас работал?

– Да.

– Этого не будет.

– Просто послушай меня, послушай о наших будущих планах, а после дашь свой окончательный ответ, – Стас был очень взволнован, было видно, какое наслаждение он получает, от этого разговора. – Мы не собираемся и дальше подвергать людей таким стрессам, как это было с вами и с несколькими группами до вас. Какой смысл подвергать людей всем этим испытаниям, если после них, они перестают быть собой. Их преследуют кошмары от ужасов того, что они пережили, мы пытались исправлять это с помощью гипнотерапии, лекарств, но ничего не выходило. Тогда было принято решение о создании точной копии Инишио и внешнего мира внутри программы. Чтобы люди даже не почувствовали разницы, даже не знали, что что-то изменилось. Не понимали где реальность, а где виртуальный мир. Так мы сможем, не подвергая их какому-либо стрессу, следить за ними, за их мыслями, подтверждать или опровергать подозрения на их счёт. Создавать стрессовые ситуации единично, и смотреть на их реакцию, и если она окажется неагрессивной, заставлять их поверить, в нереальность произошедшего, внушить, что это был лишь сон. И позволить жить им дальше. Так, без кого-либо вида насилия, мы сможем узнавать намерения людей, прописывать виртуальные копии, тех, кому они доверяют, и собирать признания, после которых без лишнего шума и жертв, брать в оборот всех подозреваемых, в том числе и членов террористической группировки «Просвещение». На данный момент, они безусловно являются нашей главной целью. Но, подожди, самое лучшее, это то, что даже те, кто будет знать об этой программе, попав в нее, не смогут отличить её от реальности. И даже находясь в настоящем мире, они всегда будут сомневаться: «А реален ли он? Могу ли я безнаказанно совершить что-то незаконное? Подумать о чём-то провокационном? Не следят ли за мной?». И тогда уже они сами не смогут совершать преступления, в страхе, что мир вокруг них, это лишь прописанная программа. Большинство, конечно же, будет проживать в счастливом неведении, мы обеспечим им настоящую, спокойную, достойную жизнь. Пойми Дэвид, всё это делается ради людей. И ты нам нужен. Ты можешь помочь нам улучшить программу, ввести человечество в будущее, вместе с нами. Что скажешь?

Дэвид огляделся вокруг и посмотрел на свои руки:

– Откуда у меня эти шрамы?

– Во время одного из опытов, произошёл сбой и подключённые к твоим рукам электроды, не смогли сдержать резко увеличенного потока электричества и обожгли твои ладони.

– Насквозь?

– Насквозь.

– Это слишком похоже на шрамы от лезвия ножа.

Стас натянуто улыбнулся:

– Ты думаешь, о том моменте, когда я вонзил лезвие в твои руки?

– Именно.

– Этого никогда не было. Шрамы это просто совпадение.

– Откуда мне знать, что всё это, – Дэвид огляделся вокруг себя, – реальность, а не прописанная программа?

– Не откуда, – пожал плечами Стас. – В этом-то вся гениальность программы, даже я не знаю реально ли всё это, или меня проверяют. Поэтому я тщательно подбираю свои слова и мысли. Видишь? Программа уже работает, а мы только начали её разработку.

– Я не буду этого делать.

– Ты уверен?

– Полностью.

– У меня для тебя есть плохая новость, Дэвид, – Стас придвинулся к нему чуть ближе. – Ты не прошёл тест. Если ты не согласишься сотрудничать с нами, ты отправишься в Сток. А я думаю, ты знаешь, что жизнь там, нельзя в полной мере назвать жизнью. Там преобладает выживание. Люди в Стоке обгладывают кости дохлых собак на помойке, чтобы протянуть хоть ещё один жалкий день. Мы же тебе предлагаем идеальные условия, исполнение любых желаний и причуд, конечно в рамках закона, лишь бы ты чувствовал себя комфортно, и тебе ничего не мешало качественно выполнять свою работу. Да, ты не сможешь жить в городе, ты не будешь свободен в полной мере этого понимания, но тебе и не придётся обгладывать кости дохлых собак в Стоке. Так что ты выбираешь?

– Я лучше сдохну в Стоке, чем буду работать на вас. Вы ничем не лучше моего отца и этих психов из «Просвещения». Люди для вас лишь как предлог для совершения этих преступлений, за вашими благородными позывами стоят личные стремления и амбиции. Вы вмешиваетесь в жизни людей, рушите их, порождаете ненависть, а после массово их уничтожаете, сказав, что это была ошибка, и вы приняли лишь вынужденные меры, что дальше всё будет лучше, что эти жертвы были принесены не зря, но на деле никогда лучше не становится. Всё становится только хуже. Вы хотите, чтобы люди жили в мире? Спросите чего они сами хотят, а не решайте это за них. Ваш же план состоит в том, чтобы изгонять людей, разрушать семьи, только лишь за их мысли, избавляться от них за то, что возможно когда-нибудь они совершат преступление. Вы помешаны на контроле. Это не то «Идеальное общество», которое я себе представлял!

Дэвид глубоко дышал, и зло смотрел на Стаса, тот отвечал ему спокойным, проницательным взглядом:

– Что ж, очень жаль, – поджал он губы. – Мы на тебя рассчитывали. Но если ты не готов принять тот факт, что у человечества есть будущее без насилия, голода и лишений, мне очень жаль.

– Я хочу видеть своего брата.

– Но он не хочет видеть тебя. Он считает тебя предателем. Твой брат очень смышленый и у него тоже есть выдающиеся способности, не такие, как у тебя конечно. Но зато он искренне хочет и готов нам помогать. Благодаря таким людям, как твой брат, этот мир скоро станет утопией, где люди будут счастливы, где каждый сможет жить и наслаждаться жизнью…

– Особенно если всех кто не наслаждается спрятать за Стену, – скептически заметил Дэвид.

– Они сами, осознанно, сделали этот выбор. После этого их сложно назвать людьми.

– Как это удобно, когда можно лишить себя сочувствия к другому, просто сказав, что на самом деле этот другой, вовсе и не человек.

– Если человек ведёт себя как животное, сложно и дальше видеть в нём социально и духовно развитую личность.

– У меня для тебя шокирующие новости, но все люди это животные. А такие как ты, ещё хуже, циничные и лицемерные, которые скрывают свою поганость за маской благородства.

– Любишь разоблачать людей, Дэвид? Это хорошо, потому, что нам всё ещё нужна информация о «Просвещении», которой ты можешь с нами поделиться. Конечно, я думал, что мы узнаем её постепенно, и в дружеской обстановке, но ты выбрал другой путь, так что у нас не так много времени. Скоро твоя отправка в Сток, вместе с остальными, кто не прошёл тест. Надеюсь, нам не придётся получать эту информацию от тебя силой?

– У меня есть одно условие.

– Я слушаю.

– Я хочу увидеться с Элен.

– И это всё? – удивился Стас.

– Да, это всё.

– Ладно, тебя отведут к ней через полчаса. После чего ты расскажешь нам все, что знаешь о «Просвещении» и навсегда отправишься за Стену.

Стас встал с кресла, последний раз с осуждением взглянул на Дэвида и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

32.

Двое военных с автоматами в руках вели Дэвида по длинному коридору, стены которого были покрашены в тёплый жёлтый цвет, напоминавший ему о пустыне. Сапоги военных скрипели об чистый ровный пол, будто звуки хлыста, подгонявшие Дэвида вперёд. Все двери по бокам коридора были заперты. Дэвид думал о том, кто находится за ними. Лежит ли за этой дверью Ричард или Саша? Кто из них ещё будет отправлен в Сток вместе с ним?

Они дошли до помещения, в котором находился зимний сад. Сквозь окно, Дэвид увидел Элен, сидевшую на каменной скамейке, посреди множества разнообразных цветов. На ней было надето лёгкое бежевое платье, волосы аккуратно уложены, кожа белая и чистая. Она совершенно не походила на ту измотанную девушку с ожогами от солнца, спутанными волосами и треснувшими сухими губами, какой он её помнил.

– Десять минут, – сказал один из военных, низким грубым голосом.

Дэвид открыл прозрачную дверь и его окутал сладкий запах цветов и свежести. Он вошёл внутрь, и остановился. Он понял, что боится. Чего? Дэвид и сам не знал. Элен не выглядела больше той Элен, к которой он привык. Да и к кому он привык? Кто была та Элен? Ведь выходит, что они даже не знакомы, а всё, что между ними произошло, было не больше чем просто сном.

«Как же всё это странно – подумал он. – Вообще зачем я здесь?»

Он уже хотел развернуться и уйти, но Элен подняла взгляд и грустно на него посмотрела. Пойманный в ловушку её больших карих глаз, Дэвид медленно подошёл к скамейке и сел с ней рядом.

– Привет, – сказал он, пытаясь вспомнить все те важные темы, которые он хотел с ней обсудить, но которые внезапно ретировались из его головы.

– Привет, – неловко ответила Элен.

– Это странно, да? – Дэвид осматривал шрамы у себя на ладонях, не осмеливаясь поднять на неё взгляд. – То есть, мы же видимся в первый раз. Мы как будто совершенно посторонние друг другу люди.

– Да.

– Я хотел столько тебе сказать, но теперь я даже не помню…

– Потому, что это неважно, – повернулась к нему Элен, и он взглянул на неё. Такой привычный ему дерзкий взгляд, теперь сменился выражением боли и растерянности. – Всё, что было там, если это было, больше не важно. Нам лучше обо всём забыть.

– Как о таком можно забыть?

– Я надеюсь, что можно. Скоро мне проведут курс гипнотерапии, и я забуду о том, что случилось, и о тебе тоже.

– Я не хочу это забывать.

– Меня мучают кошмары, – её голос дрогнул. – И в них есть ты. И в них ты Создатель, в них ты стреляешь в меня…

– Но ведь это лишь сон, Элен. Я бы никогда не причинил тебе вреда…

– Откуда я это могу это знать? Я даже тебя не знаю! Я лишь хочу избавиться о всего, что там произошло, от всего, что как-то с этим связано, и от тебя тоже. Зачем ты решил со мной встретиться?

– Я ведь думал, что ты погибла. Я хотел ещё раз увидеть тебя, убедиться в том, что с тобой всё в порядке…

– Я уже никогда не буду в порядке.

– Не говори так, – Дэвид прикоснулся к её руке, но она, будто ошпарившись, резко одернула её и встала с места.

– Прощай, – бросила Элен и выбежала из зимнего сада, покинув его, снова.

33.

Допрос продлился не больше десяти минут. Дэвида подключили к полиграфу, начали задавать вопросы. Оказалось, что знание Дэвида о «Просвещении» не так уж и велики.

Братство было полностью засекречено и порой сами участники не знали на кого они работают и чьи задания выполняют. На посвящение его привезли в повязке, и он не знал, где именно находится место, где посвящение проходило. Все участники во время обряда носили маски, и длинные чёрные мантии. Но, чтобы Дэвид мог контактировать с братством, ему представили двух участников лично. Именно через них и отца, он получал свои задания. Дэвид назвал их имена: Джефф Уиллард и Артур Долин. Оказалось, что эти двое уже были под подозрением. Дэвиду принесли фотографии, для опознания, и он подтвердил, что это были те самые люди, с которыми он контактировал, выполняя задания «Просвещения». Закончив допрос, его вывели из кабинета и, в компании всё тех же двух военных, отвели к лифту.

Скоростной лифт опускает их на несколько этажей вниз, двери открываются и они оказываются в просторном замкнутом помещении. Стены, пол и потолок, представляют собой сплошной металлический сплав, а впереди, них находится высокая массивная дверь. Возле неё, в окружении других военных стоят Ричард, Мишель и Уайлд.

Ричард как всегда ухмыляется и сложив руки осматривается по сторонам. Мишель, пялится в пол, временами испуганно поглядывая на оружие в руках военных. Уайлд и вовсе плачет, спрятав лицо в тонких пальцах рук.

– Привет, босс, – ухмыльнулся Ричард, когда к ним подвели Дэвида. – Не ожидал меня вновь увидеть?

– Разве что в аду.

– Изгнанники! – обратился к ним, высокий, широкоплечий военный, с квадратным подбородком и коротко подстриженными чёрными волосами с сединой на висках. – За свои преступления, вы были изгнаны в Сток. Главное правило Стока: Вам запрещается подходить к Стене ближе, чем на пятьсот метров, по тем, кто нарушит это предписание, открывается прямой огонь, без предупреждения. В Стоке вам будет дана работа, будет выделено жильё. Выполняйте свои обязанности и будете жить, – закончив свою небольшую напутственную речь, военный приложил ко рту большую чёрную рацию. – Открывай.

Раздался скрежет и шум. Массивная дверь из сплава самых стойких металлов, поползла вверх, открывая обширный вид на Сток.

Первое, что почувствовал Дэвид, это резкий запах гари и гноя, ударивший ему в нос. После которого он увидел, что именно его источает. Перед ними предстала выжженная земля, на которой валялись разбросанные человеческие кости, чуть дальше виднелись груды мусора, за которыми было построено нечто наподобие бараков. По небу, от труб множества заводов и от горящей помойки вдалеке, тянулся чёрный дым.

– По тем, кто остановится или сбавит ход, будет открыт огонь на поражение, – ровным голосом доложил им военный.

Дэвид едва его слышал, так он был поражён пейзажу, открывшемуся перед ним.

– Бегите! – заорал на них военный и Дэвида толкнули ружьём в спину. – Бегите!!!

Раздалась автоматная очередь и Дэвид побежал. Побежал не оглядываясь.

Грязь налипала на его кроссовки, он запинался об кости, ржавое железо, груды мусора, но не переставал бежать навстречу копоти, серости и домам из мусора. Он бежал первым и не видел остальных. Услышав крик, Дэвид обернулся и слегка замедлил ход. Его тут же перегнал Ричард, Уайлд бежала позади всех, а Мишель, проткнув себе ржавым осколком ногу, валялся в луже грязи и кричал от боли. Дэвид остановился, он едва не побежал назад, чтобы помочь Мишелю, но его остановили крики Ричарда:

– Нет, придурок! Беги к Стоку! Не останавливайся! Беги!

Мишель всё ещё пытался отделаться от железяки, застрявшей у него в ступне, когда со стороны Стены его голову изрешетили десятки пуль, и тело Мишеля безвольно обмякло в луже грязи и мусора.

– Беги! – снова закричал Ричард.

И Дэвид побежал. Побежал к Стоку, вдыхая грязный воздух полный гари и вони разложений. Дэвид больше не оборачивался. Он бежал, не сбавляя темпа ни на секунду. Бежал от своих кошмаров. Бежал им навстречу. Бежал.