– Мяу, – сказала «мышь» басом. – Кто-то здесь, рядом говорил про еду? Да, сейчас не мешало бы подкрепиться!
Кошки подкрались со всех сторон, обнюхали новоиспечённого товарища.
– Ваше величество! – сказал кот с повязкой на глазу. – Сдаётся мне, вы нас разыгрываете. Здесь ещё один голодный рот. Где наша мышь?
– Простите, – пробормотал Ваня. – Но у меня получаются только коты. Вот мой брат, Мишка – он может рисовать всех. Даже слона! Хотя больше всего, конечно, любит машины.
– Но этот Мишка не наш король, – сказали коты хором. – Ты наш король!
– Что ж, похоже у нас не остаётся другого выхода.
– Если ты будешь продолжать рисовать котов, нас всех ждёт голодная смерть.
– Ты будешь заточён в темнице, – заключил кот-стражник.
На робкие возражения Ванюши, что мама скоро вернётся с работы и будет ждать их с братом к ужину, коты не отреагировали. Они связали ему руки, изъяли мелки и бросили за железную дверь в маленькое помещение, больше напоминающее каморку дворника: здесь был старинный телевизор, метла, несколько вёдер и один старый манекен без руки. В зарешёченное окошко под потолком лез ветками какой-то безымянный куст. На полу матрас, где Ванюша и приземлился, всерьёз задумавшись о том, как коты собрались есть, если никому из них он не нарисовал рта. Потом он стал думать о маме. Потом о летящих в сверкающем небе самолётах – он никогда не летал на самолёте. Потом о красной кружке с надписью «NESCAFE», от которой вчера совершенно случайно откололась ручка.
Мальчики в глазах не давали ему скучать, подсказывая одну тему за другой, они ссорились, громко смеялись, и каждый новый вопль становился новой мыслью в голове Ванюши. Он не скучал и не думал, сколько времени прошло, когда один из буйных мальчишеских голосов вдруг зазвучал на самом деле. «Мишка!», – узнал Ваня.
Мишка ругался за дверью.
– А ну разойдись, мохнатые комки пыли! Пошли вон, а то такого пинка отвешу, вовек не забудете!
Ответом ему было разъярённое шипение. Но голос приближался. Загрохотал замок, и дверь распахнулась. На пороге стоял, светя фонариком прямо в лицо младшему брату, Мишка.
– Ну, чего расселся? – спросил он. – Пошли.
Мишка достал перочинный нож и разрезал бечёвку на руках младшего брата.
– Ты меня спас, – сказал Ванюша, улыбаясь во весь рот.
Он осторожно выглянул и увидел лишь клочки шерсти, летающие по помещению. Коты куда-то попрятались.
– Без тебя скучно, дурила, – снисходительно сказал Мишка. – Ты башкой-то хоть подумал, когда решил сбежать от старшего брата?
Ваня ничего не говорил. Он был так счастлив, что даже не оглянулся, чтобы посмотреть, светятся ли в темноте жёлтые глаза.
Они успели домой как раз к приходу мамы. Она принесла овощей и «забабахала», как сказал Миша, потрясный ужин. Когда ложились спать, Ванюша спросил:
– А правда, что теперь, когда ты меня спас, мы всегда будем не разлей вода?
– Не говори ерунды, – сказал Мишка, отворачиваясь к стенке. – Ты навсегда останешься мистером-дуристером. И вряд ли научишься писать, даже когда я сяду за руль своей машины.
Несколько дней прошли в весёлых играх. Миша с приятелями лазали через забор, чтобы воровать яблоки, а потом науськивали Ванюшу кричать хозяйке участка ругательства. На мосту через давно пересохший канал они свешивали его вниз головой, держа за ноги, и угрожали отпустить.
– Ты не разобьёшься, если сложишь ладоши рыбкой, как настоящий пловец, – говорил Мишка, жуя травинку, и Ваня следовал его совету, думая, что вот-вот полетит вниз. Они раздобыли сигарету и пускали ему в лицо дым, ухохатываясь над тем, как он чихает.