Семнадцатая жена

– Биржи рухнули. Это было ожидаемо, нам предстоит пережить волну спекуляций слухами о трагических смертях и чудесных спасениях, – Калиса закончила листать страницы в планшете, и испытующе посмотрела на Дмитрия, – Долго нам ещё ждать самолёт?

Глава корпорации Иден сидел на громоздком чёрном ящике, Юлия настояла на спасении своего багажа, засучив рукава, и ждал, пока ему обработают рану на левой руке. Однако это была скорее большая царапина, идущая от локтя к запястью, на которую накладывали непропорционально большое количество бинтов.

– Мой Нетопырь на модернизации, я надеялся, что Юлия нас подвезёт на своём, – ответил он, продолжая контролировать процесс своего лечения.

– А она об этом знает? – Калиса с раздражением, а Дмитрий с выжиданием одновременно посмотрели на тёмную диву, но у неё в этот момент зазвонил смартфон, огласив парк дикой смесью ударных и синтезаторов.

– Ставить на звонок свои собственные песни? По-моему, это вульгарно, – Дмитрий демонстративно покривился, изобразив недоумение подобной безвкусицей.

– Но это Чаки, – певица сказала это столь трогательным голосом, словно все обязаны были всенепременно умилиться и пустить слезу восторга. Дмитрий закатил глаза, а Калиса вернулась к планшету. Разговор прошёл на весьма эмоциональных нотах и на немецком.

– Мой самолёт откладывается, – погребально сказала Юлия, совершив жест рукой, словно собиралась разбить ни в чём не повинный гаджет, и продолжила без паузы, – Его угнали и разбили наши гости из санатория «Солнечная полянка».

– Угнали? От твоей виллы? – Дмитрий недоумённо смотрел на тёмную диву, ведь её швейцарская резиденция охранялась специальным подразделением его Химеры.

– Нет, как они могли добраться до виллы? Я его оставила в Норвегии, на взлётной площадке комплекса. Спаржа стала проявлять слишком большую свободу в передвижениях за его счёт, и мне пришлось ненавязчиво подрезать ей крылья.

В разговор вмешалась Калиса, до этого момента хранившая молчание:

– Хорошо, что мой «Божественный ветер» рядом. Обсудим по дороге.

– Какое неказистое название для самолёта, – с этими словами Дмитрий нервно дёрнул рукой, возмущённый недостаточно бережным отношением к своей травме.

– Что бы ты понимал. И это – яхта.

Глава 9 Тоннель без света

– Ты утопился? Хватит переводить воду, а то сейчас зайду и потру тебе спину! Вылезай быстро! У нас проблемы! – сложно сказать, что говорило о настроении Мины красноречивей, тон её голоса или удары в дверь ванной комнаты.

Создавалось впечатление, что в ванную ломится буйный орк, а Стефан уже дважды имел сомнительное удовольствие ощутить на себе тяжёлую руку этой невысокой симпатичной девушки. Но о возникновении у них проблем, он догадался и без тонких намёков из-за двери.

Резкий крен самолёта спровоцировал цунами в ванной комнате, едва не выплеснувшее расслабившегося вора в перламутровую стену, украшенную роскошным панно из ракушечника с аллюзией на тему Афродиты и морских волн посередине. По окончании виража летательного средства Стефана неласково опустило о саму ванну, чтозаставило вновь задумался о праздном вопросе, действительно ли это имитация мрамора. Удары в дверь продолжались, держась за голову и скользкие борта, едва не поскользнувшись на полу, он обвязался полотенцем и вышел к разъярённому зверю.

– Меня тут чуть не убило, самолёт изменил курс, а ты плещешься! – Мина определённо была странной девушкой, перепады настроения и всплески нервозности казались непредсказуемыми.

Хотя обстоятельства её знакомства со Стефаном и время, проведённое в комплексе, накладывали свой отпечаток и могли объяснить многое.

– Я заметил, что самолёт изменил курс, – вор передразнил интонацию девушки, – ты ничего не трогала?

Не дождавшись ответа на вопрос и новой вспышки гнева, Стефан прошлёпал мокрыми ногами по пушистому ковру, ощутив дежавю. Перед мысленным взором всплыл прозрачный и проницаемый куб комнатыиз кошмара, окутанный водяной пылью, усилием вор отогнал всплывшее наваждение. То, что Мина ничего не трогала, стало ясно по заблокированному экрану управления самолётом в столешнице комода. На весь дисплей красовалось сообщение «Настройки маршрута изменены. Новый маршрут задан дистанционно». Проследить куда их везут было невозможно, однако пункт назначения нового курса не представлял загадки.

– Сразу как встала на ноги я посмотрела настройки. Нас везут назад, – три последних слова прозвучали как похоронный колокол, и девушка обречённо упала в ближайшее кресло.

– Это самый безопасный в мире самолёт, здесь не может быть абсолютно всё на электронике. Должна быть резервная панель управления – стукнув кулаком по дисплею, Стефан огляделся по сторонам, словно ища стоп кран или нечто подобное, остановив взгляд на двери в кабину пилота.

Мина проследила за его взглядом:

– Я уже задавала тебе вопрос о навыках управления самолётом.

– Не важно. Я лучше с парашютом спрыгну, чем назад вернусь, – вора передёргивало от одной мысли оказаться снова в кошмарах один на один с мраморной тварью или провалиться в наркотическое забытье.

Дверь в кабину пилота оказалась абсолютно гладкой, будь она того же цвета и фактуры, что и стены, её было бы невозможно найти.

– Нужно найти панель, найти панель, – Стефан бубнил себе под нос фразы как заклинание, продолжая осматривать дверь.

– И где она может быть? За картиной? – Мина продолжала безучастно сидеть в кресле, нервозность и возбуждение сменились упадком духа и равнодушием к происходящему.

Над комодом с дисплеем задания маршрута самолёта висело полотно малого голландца. Стефан подошёл к картине и попытался её снять, но рама являлась частью стены. Оглядевшись по сторонам, он схватил ближайшую алую драпировку и с силой выдернул её с карниза.

– Найди в баре нож и по больше, – с этими словами вор обмотал руку тканью и с размаху ударил по стеклу картины.

Тонкие осколки осыплись на столешницу комода, холст пружинисто поддался, затрещав по угламрамы. Найденный Миной нож оказался острым, увесистым и серебряным:где-то в мире голод и война, а в брошенном на севере самолёте столовое серебро с гравировкой. Дорогое полотно было безжалостно исполосовано, за обрывками, полминуты назад бывшими загадочной дамой с цветами, открылась консоль с рядом кнопок и небольшой дисплей, открывающая кабину пилота кнопка значилась третьей.Тёмное дерево бесшумно скрылось в боковой стене, Стефан театральным жестом пригласил Мину войти первой, но она в приглашении не нуждалась, заскочив внутрь мимо вора, едва не сдёрнув с него полотенце.

Приборная панель Нетопырь-Дельты представляла из себя один большой сенсорный экран, лишь между креслами пилотов возвышалось несколько рукояток. Ни о каком штурвале, тумблерах и множестве датчиков с цифровой шкалой и стрелками не было и намёка. У самого безопасного самолёта управление оказалось всё-таки на электронике. Всё пространство выше занимало лобовое стекло, открывавшее великолепный панорамный вид на горный массив, прорезаемый множеством рек и узкими с рваными краями озёрами. Стефану приходилось прежде бывать в Скандинавии по рабочим делам, но с такой высоты он этот край не видел, ни разу. Удивительно, что им так повезло с погодой, прежние пребывания здесь запомнились ему бесконечными нудными дождями и резкими ветрами. Хозяевам секретных баз определённо не чуждо чувство прекрасного.

Во весь экран красовалось сообщение о новом, дистанционно заданном маршруте, но на небольшом нижнем дисплее, расположенным рядом с чем-то, видимо изменявшем скорость самолёта, имелась иконка озадании нового маршрута. Девушка вопросительно посмотрела на Стефана, который, поправляя полотенце, собирался занять левое кресло пилота.

– А ты боялась. Сейчас просто укажем новый пункт назначения… Теперь ясно, что задавать такой далёкий маршрут – плохая идея. Приземлимся в Копенгагене, например, главное за пределами Норвегии, в Европейском Союзе они не смогут действовать столь свободно, как в этом заповеднике частных владений, – Стефан отменил старый маршрут и стал указывать параметры нового. Но не успел приятный женский голос закончить объявление, как заданные параметры сбросились, и направление полёта осталось прежним. Вор в ярости ударил по заблокированной приборной панели.

– Ничего не выйдет, необходимо отключить автопилот. Тогда они, возможно, не смогут управлять мозгами самолёта, – тихим голосом сказала Мина, занимая правое кресло в кабине пилота, – Но тогда тебе придётся управлять самолётом самостоятельно.

На её лице отразилась целая гамма чувств, победным и главным, среди которых,стало взаимное Стефану чувство «лучше выпрыгнуть с парашютом, даже если парашюта не будет, чем вернуться назад».

– Осталось выяснить, как отключить автопилот, – вор положил руки на приборную панель, внимательно оглядел её, попытавшись даже заглянуть снизу. Ещё несколько лет, и руля лишится даже автомобиль, однако, интуитивности управления подобная модернизация не увеличивала.

– Видишь кнопку, левее этого рычага? Это должна быть она.

Стефан с недоумением и раздражением смотрел на девушку:

– А ты откуда знаешь?

– Когда я летела в последний раз в Париж, со скуки читала буклет об управлении самолётом в экстренных ситуациях, если никого из экипажа нет в сознании.

– И ты молчала?!

– Можно подумать… – но Мина не успела закончить фразу и снова рассердиться, её спутник отключил автопилот.

Приборная панель сразу ожила, системное сообщение о маршруте скрылось, и огромный дисплей расцветился десятками показателей, шкал и окон. Одно неловкое движение вора, попытавшегося скрыть какой-то мигающий индекс, и Нетопырь-Дельта резко накренился вперёд. Не задумывавшийся о мерах безопасности Стефан едва не познакомился со стеклом кабины так же, как он ранее мог познакомиться с перламутром стены в ванной комнате, бар жалобно зазвенел, приборная панель зажглась багровыми огнями. Дабы удержаться в кресле, вор упёрся руками в сенсорный экран, и самолёт также резко,как и наклонился, задрал нос вверх, так что земля скрылась с глаз, оставив взору одно лишь северное небо, куда более безоблачное, чем судьба Стефана и его спутницы.

– Смотри на авто горизонт, выравнивай самолёт по нему.

– Как?! Если такая умная, что сама в кресло капитана не села?!

Самолёт дёрнуло, Стефан, наконец, пристегнувшись, попытался разобраться в показателях и даже сделал что-то правильно, но недостаточно своевременно, и машина сразу почувствовала это. Следом за подъёмом последовал спуск, нос воздушного судна как качели вновь опустился, они, словно упали в яму, а небо головокружительно ушло вверх.

– Я не умею водить, у меня категория только на мотоциклы, – самолёт опять сильно тряхнуло, Мина подпрыгнула в кресле, ударившись головой о потолок кабины, – Я габаритов не чувствую.

– Какие габариты у самолёта, куда ты здесь врежешься?!

– В землю!

Замечание было весьма резонным, и Стефан оставил его без комментариев, сосредоточившись на управлении самолётом. Они стремительно теряли высоту, серые горы приближались с головокружительной быстротой со всех сторон, по периметру приборной панели вспыхнула гирлянда красных индикаторов, сигнализируя об опасных значениях. Но что это были за значения и чем они опасны, вор даже не догадывался, однако он видел приближавшуюся к ним земную твердь. Земля возможно и мать, но возвращаться в её лоно на таких скоростях совсем не хотелось. Он попытался уменьшить скорость, потянув за солидную рукоять, но Мина перехватила его руку:

– Мы тогда точно рухнем! Действуй плавно! У тебя самого права есть?

Стефан одной рукой переключал параметры в открывавшихся окнах сенсорного экрана, а другой вцепилсяв приборную панель с такой силой, словно от этого зависела управляемость самолёта, костяшки пальцев побелели от напряжения, какого он не испытывал, даже спасаясь от охраны одного пекинского коллекционера по улицам ночной китайской столицы. Теперь он действовал более осторожно и плавно, как посоветовала девушка, а не нервно щёлкал по всем иконкам, пытаясь выровнять самолёт. Оказалось, что система снабжена всплывающими окнами с подсказками и встроенной справкой, которую теперь быстро просматривала Мина, давая более или менее полезные советы. Машина стала поднимать нос вверх, маячившие хищные горы постепенно отступили вниз. Стефану удалось относительно выровнять строптивую металлическую птицу, и они перестали слишком быстро и внезапно терять высоту. Но воздушное судно ещё продолжало болтать, словно они ехали в телеге по ухабистой деревенской дороге, о том, чтобы повернуть сейчас не стоило даже думать. Однако теперь можно уменьшить скорость. В памяти Стефана проплыли характеристики машины, интересно, обычным пассажирским самолётом управлять также «просто», как этим сверхзвуковым чудом инженерной мысли?

Потянулись долгие молчаливые минуты. Стефан сидел, едва не водя носом по приборной панели, с осторожностью хирурга меняя те или иные параметры и просматривая показатели. Судя по приборам, в которых Мина пыталась разобраться, используя свои скудные познания, справочную информацию и догадки вора, самолёт был где-то посередине между небом и землёй Швеции. После всех экспериментов Стефана они резко опустились, а поднимать машину на прежнюювысоту вор боялся, опасаясь, что не сможет снова выровнять. Возможно, управлять воздушным судном согласно инструкции и при работающем автопилоте и не сложно, но всех электронных помощников пришлось выключить,асенсорное управление, не смотря на кажущееся родство с мобильными гаджетами, оказалось весьма сложным. Между тем предстояло выполнить ещё одно не простое дело. Вор попытался плавно развернуть самолёт.

Нетопырь-Дельта рухнул вниз, потом также резко взмыл вверх, Мина не знала, за что ухватиться, ремни кресла не спасали, в баре с утробным чавканьем разбилось несколько бутылок, во время одного из крутых виражей до кабины пилота долетели брызги воды, дверь в ванную комнату так и осталась открытой. Самолёт оказался, словно между молотом и наковальней, по корпусу прокатилась дрожь, а может Стефану это только показалось. В конце концов, он по-прежнему сидел в одном мокром полотенце, которое отнюдь не грело. После казавшимися бесконечными испытаниями вестибулярного аппарата и машины, во время которых самолёт едва не стал центрифугой, новоявленному пилоту удалось победить непослушную и своевольную технику, но Стефан весьма смутно представлял, куда он умудрился таким образом повернуть. Они находились ещё ниже, на границе между Департаментами Швеция и Финляндия, горы стали заметно ниже, а небо более пасмурным и тёмным. О плане быстро добраться до дома на Форментере, взять всё необходимое и воспользоваться планом на случай попытки задержания, а именно отплыть в Африку, а оттуда в Латинскую Америку, можно было забыть, они не смогут быстро пролететь над всей Европой.

Мина сидела рядом с ним и невидящим взглядом смотрела на приборную панель. Сложно было сказать, что сейчас с ней творится и о чём она думает. Ей пришлось провести в комплексе куда больше времени, и знала она о многих вещах, о которых вор только догадывался или даже не подозревал. Стефан решил расспросить её обо всех ей известных событиях в более спокойной обстановке. Тем более Мина, по крайней мере, внешне, пришла в норму и не должна вплетать в картину реальности мраморных дев и абсурдный сговор корпораций с рок-звездой.

Воцарившуюся тишину кабины нарушил резкий голос по громкой связи:

– Нетопырь 1408, с Вами разговаривает генерал-майор ВВС Европейского Союза Рудольф Виландсен. Ваш самолёт числится в угоне. Немедленно совершите посадку в аэропорту города Ивало или включите автопилот. В противном случае мы будем вынуждены прибегнуть к силе и посадить Вас принудительно. Надеюсь на Ваше благоразумие.

Не терпящий возражений голос стих, вновь предоставив кабину давящей тишине. Мина медленно повернула голову в сторону всё также напряжённо и цепко державшему приборную панель Стефану:

– Ивало – это где?

Он посмотрел на интерактивную карту панели:

– Север Финляндии. Мы как раз летим в этом направлении. Они всё знают. Но сажать самолёт там я точно не собираюсь. Как и в любом другом городе. Нас сразу схватят, – Стефан рубил слова и предложения, делая паузу после каждой фразы.

День предстоял быть куда более долгим, чем задумывалось.

Девушка перевела взгляд на горы и тёмно-серое, цвета асфальта небо, спустя бесконечные три минуты задав новый вопрос:

– Они поднимут истребители и собьют нас?

– Я не удивлюсь, но они могут и дурачить нас. Мы же не знаем, действительно ли с нами разговаривал какой-то генерал, – Стефан глубоко вздохнул и замолчал.

Его профессия всегда предусматривала форс-мажорные обстоятельства, он всегда готовил себя к тому, что однажды может попасться, что его загонят в угол. Всегда держал при себе план для отступления и побега на случай непредвиденных обстоятельств, но теперь все его планы были бессмысленны, все убежища ненадёжны. Он оказался в дикой и безумной ситуации, и грозило ему нечто куда более худшее, чем тюремное заключение в какой-нибудь России. В голове яркой вспышкой мигнула, а затем вновь затеплилась и, наконец, зажглась и разгорелась интересная и внезапная мысль.

– Там нас будет сложно найти, – тихо ответил Стефан сам себе.

Мина недоумённо на него посмотрела. Вор хотел ей уже всё рассказать, но потом вспомнил про запись всех разговоров и видеонаблюдение, к которым наверняка имелся доступ в реальном времени.

– Просто доверься мне, – сказал новоиспечённый пилот и попытался как-то намекнуть девушке, что ей стоит ему поверить и по возможности подыграть, за ними следят и внимательно изучают.

Мина его поняла, подтвердив это смелой фразой, облачённой в трагические и фаталистические тона:

– Значит, садимся в Ивало.

И Стефан попытался аккуратно подкорректировать курс.

– Я была бы весьма рада увидеть отчёт, – по молодому женскому лицу пробежала холодная улыбка, наигранно-милый голос прозвучал требовательно, не терпя возражений.

– Для начала, доброе утро, мисс Свонсон, – но ему противостоял не менее твёрдый и жёсткий голос Отто Бёлера, управляющего объединённым штабом безопасности проекта «Стигматы», вальяжно полулежавшего в обширном кожаном кресле с высокой спинкой, скрестив руки на животе. Он не испытывал каких бы то ни было тёплых чувств к собеседнице, но сейчас ему хотелось с кем-то поговорить, пускай даже с изображением на мониторе.

– Доброе? Утро? С первым ещё можно согласиться – у всех разные градации добра. Но второе? – Чак Мэри Свонсон, а для Юлии Девил просто Чаки, менеджер тёмной дивы, подняла тонкие брови и отодвинулась от камеры компьютера, благодаря чему Бёлер смог увидеть её на мониторе в своём кабинете по пояс.

– Когда я встал, тогда и утро, мисс. Особенно, когда не видишь солнца.

– Хороший график работы в корпорации Иден. У вас случайно нет свободных вакансий? – Чак машинально поправила локон.

Зачем она это сделала, для Отто было загадкой, поскольку короткая стрижка менеджера всадника апокалипсиса с преобладающими иссиня-зелёными цветами являла собой эталон хаоса.

– Я поинтересуюсь в отделе кадров.

– Будьте добры, – округлое лицо мисс Свонсон вновь озарилось полярным днём улыбки.

– Для Вас мне это не составит труда, – грузный мужчина средних лет ответил ей взаимностью.

– Теперь надеюсь, я выполнила все необходимые формальности, соблюла ритуал вежливости и смогу увидеть документ? – спустя короткую паузу продолжила Чак, придвинувшись к монитору и сплетя пальцы рук.

– Конечно. Считайте, что говядина короля уже у Вас, – вытянутое и полное лицо Отто как всегда не выражало никаких эмоций, но синие глаза весело блеснули, и он, сделав несколько кликов мышкой, отправил требуемый файл, затем вернув руки в прежнее положение.

– Я Вам уже говорила, что следует читать меньше исторических романов? – менеджер Юлии Девил перевела взгляд в угол экрана, судя по всему, посмотрела на оповещение о пришедшем документе.

– Дайте подумать. Сегодня ещё нет, – Отто Бёлер внимательно следил за своей собеседницей, уже начавшей изучать присланные материалы. После минутного молчания, он вновь заговорил, – Как видите, они выбрались на поверхность и попытались убежать, угнав ваш самолёт. Нопоняв, что так легко им от нас не скрыться, попытались приземлиться за пределами какого-либо аэропорта и теперь, если живы, а связь с ними пропала, когда они были достаточно высоко над землёй, ковыляют по финской земле в сценическом реквизите Юлии Девил в направлении ближайшей деревни. Хотите знать моё мнение?

Чак Свонсон перестала бегать глазами по экрану и посмотрела на мужчину, её буро-зелёные, цвета жухлой, готовой облететь при первом порыве осеннего ветра, того самого, что сделал ей причёску, дубовой листвы глаза с интересом ждали продолжения риторического вопроса.

– Со стороны вашей службы охраны было весьма неразумно оставлять самолёт в Седьмой жене. Вы забываете о том, что, хотя у комплекса и есть легальное прикрытие, излишне частые визиты столь приметного транспортного средства вызывают вопросы. А теперь нам ещё разбираться с его падением на территории Европейского Союза и розыском этих двоих. Причём в момент, когда абсолютно всем, в том числе и нам, решительно не до этого: «Падишах» обеспечил всех работой на пару лет вперёд. Невозможно прикрываться эксцентричностью мисс Девил вечно.

– Пока, знаете ли, получается. Предоставьте всё Первому Общественному, – по непонятной причине отповедь со стороны управляющего штабом безопасности развеселила мисс Свонсон, – Асфодель в последнее время пытается начать вести двойную игру за нашими спинами, используя при этом наши же ресурсы. Мы пытаемся сузить круг контактов белой дамы, однако, Вы правы, получилось скверно. Следить за ней совершенно невозможно. Вам с Каем и его братцем проще. И кстати, как нашим двоим гостям удалось выбраться на поверхность к взлётной площадке? – глаза менеджера метнули зелёную молнию в сторону невозмутимого Отто.

– Брешь в охране Седьмой жены связана не с нами, а с любимой всеми Асфодель. Есть серьёзные подозрения, что Виктор Тошер, исполняющий обязанности смотрителя над стадом норвежских менторов, не знаю, как их правильнее назвать, помог Мине и её сообщнику сбежать. Этот полоумный, судя по всему, является «персонажем, жаждущим искупления». И лучше молчите о Кае. Данная тварь своими возможностями уже несколько раз перезагружала нам все системы. Появились даже жалобы из Сент-Идена.

– Даже? А можно подумать Вы так далеко от него находитесь, – Чак Свонсон сделала попытку рассмеяться, – И о сообщнике Мины, кто он?

– Не играет роли, один из участвовавших в проекте.

Менеджер Юлии Девил бросила лукавый взгляд на непроницаемого собеседника и пробежала пальцами по клавиатуре:

– У меня всё. Вам есть, что ещё добавить?

– Да. Это не указано в документе, поскольку проходит совсем по другой линии, но… – Отто Бёлер сел наиболее прямо за всё время разговора и, убрав луки с живота, положил их на подлокотники, – Сработала сигнализация широкого радиуса Первой жены. Причём нарушитель, скорее всего, уже покидал объект. Произошло это восемь часов назад. Если это возможно сопоставить со временем пропажи Асфодель, то мы имеем некоторое предположение. Вы, являясь заместителем Юлии Девил, думаю примете это к сведению.

Если бы мать Мины увидела сейчас свою любимую и единственную дочь, она бы прослезилась. Будучи женщиной, внимательно изучавшей все модные журналы Европы, она всегда воевала с мальчишеским гардеробом своей принцессы. Но спустя годы её советы, наконец, были услышаны: приталенное шерстяное платье цвета красного дерева, полусапожки на высокой шпильке, укороченное пальто с меховыми вставками и темно-серая широкополая шляпа с мягкими полями. Огорчал лишь тот факт, что данный гардероб Мина выбрала для прогулки по холмистой тундре на севере Финляндии, размоченной бесконечными осенними дождями, в кампании спутника, одетого точно также по-женски элегантно.

Подыграв Стефану в самолёте, Мина догадалась, что он хочет посадить самолёт где-то за пределами ближайших городов, но её очень интересовал способ, которым он собирался это сделать.Молодой человек, судя по всему, и сам не слишком хорошо представлял себе свой способ, однако прибегнул к нему. После череды манипуляций, сопровождавшихся тревожными системными сообщениями на весь дисплей-панель, он принудительно перезагрузил все бортовые системы, и вновь загрузиться им на самолёте, где не было даже штурвала, было уже не суждено. Кабина пилота разом потухла, двигатели отключились, и борт 1408 начал плавное падение в объятия скандинавской земли. Стефан предложил перейти в салон и пристегнуться к креслам, что и было расторопно-панически исполнено. Автономная система безопасности, заподозрив неладное, зафиксировала кресла в салоне, закрыла двери и опустила жалюзи на иллюминаторы. Беглецам оставалось лишь ожидать посадки в абсолютной тишине и темноте. Для Мины они были и внутренними – она ни о чём не думала, ни о мраморной деве, ни о родителях, ни о молитвах, которым её учили в пять лет. Она закрыла глаза и попыталась расслабиться в кресле.

Хруста обламываемых верхушек деревьев и прорубаемой просеки слышно не было, звукоизоляция Нетопырь-Дельты оказалась идеальной. О начале посадки проинформировали начавшиеся толчки, раскачивание корпуса и серия гулких ударов. Ознаменовалось знакомство с землёй Финляндии мощным ударом под предсмертный всхлип бара и амортизацию кресел, попытавшихся смягчить приземление. Ремни врезались в кожу, Мину едва не выкинуло из кресла, она почувствовала, что её выворачивает наизнанку. Самолёт сделал крен на правый бок и, создалось ощущение, что корпус немного развернуло. Наконец, после нового толчка, движение остановилось, со щелчком у дверей открылись замки, а рядом с проклятиями с кресла встал Стефан.

Выглянув из самолёта, девушка запустила в самолёт северную промозглую сырость и была сразу отстранена от обратно закрытой с хлопком двери – её спутник оказался весьма теплолюбивым созданием. Хотя его полотенце грело ещё меньше чем Мину оставшаяся на ней синяя роба. Вышли они из самолёта только минут пятнадцать спустя, и если девушка без особого труда подобрала себе вещи из дежурного гардероба Юлии Девил, хотя она была ниже тёмной дивы и слишком длинный подол мешал свободно идти, то Стефану повезло куда меньше. В вещах певицы не оказалось сапожек на шпильке сорок второго размера или платья размера XL. Стефану пришлось одеть всё ещё влажную после душа на зелёном уровне робу, странную кофту, напоминавшую свитер из латекса, и сверху натянуть затрещавшую по швам белую шубу. Ободрать ещё один карниз ради кусков ткани, которыми он обмотал ступни, назвав это странным, как оказалось потом русским словом, «портянки» и воспользоваться милыми цыплячьего цвета шлёпанцами, вызвавшими недоумение у Мины. Откуда на самолёте Юлии Девил могла взяться такая вещь?

Чёрный корпус самолёта напоминал пингвина, попытавшегося научиться летать, но закономерно потерпевшего неудачу. За упавшей машиной тянулась длинная просека, сделавшая редкую рощу на склоне холма ещё более редкой. Шасси оказались выпущены, но на неровной почве правое под крылом или сломалось, или изначально не зафиксировалось, поэтому одна сторона самолёта и была ниже. Под тяжестью корпуса крылья выгнулись, и фюзеляж машины просел почти до земли. Правый двигатель вспахал в грунте широкую борону и обеспечил небольшой поворот, благодаря отключению почти всего хотя бы не началось пожара при столь жёсткой посадке. Сложно сказать, являлась ли их достаточно успешное приземление великой удачей, они всё-таки выжили, или же идеальной работой некой дополнительной бортовой спасательной механики. Но от кого удача отвернулась точно, так от хозяина небольшого дома или лесной сторожки, удар о которую и ознаменовал конец посадочной полосы. Самолёт, словно консервный нож, вскрыл дощатую банку домика, обрушив всю постройку. Над обвалившейся и теперь лежавшей на чёрном корпусе крышей возвышалась каминная труба. О том, чтобы поискать в её развалинах какие-то другие вещи не могло быть и речи, зато в покосившейся пристройке, присыпанной деревянными обломками, красовался старенький Лэнд Ровер. Ключи лежали в бардачке, и, выбив заевшие двери гаража-пристройки, Стефан на максимально возможной скорости повёз их подальше от места «посадки».

Отто Бёлер медленно шёл по широкому, ярко освещённому коридорулабораторий биотехники подземной части Сент-Идена, стараясь не смотреть по сторонам. Он предпочитал не заходить без особой надобности на территорию царства Артура Макдэниэла – Виктора Франкенштейна на службе Дмитрия. За толстыми, не пропускающими звук и способными выдержать пулемётную очередь, стёклами препарировались и разбирались на части несколько десятков видов млекопитающих.

Идея о создании гомункула отравляла умы людей с давних времён, предпринималось множество попыток, и сейчас мир переживал очередной виток популярности алхимической химеры. Артур Макдэниэл грезил создать жизнеспособный синтез механизма и живого организма, наградить машину душой, а человека её мощностью. Однако путь к этой светлой мечте лежал через сотни изуродованных трупов, которые оценил бы и Менгеле с коллегами по цеху. Управляющий объединённым штабом безопасности прекрасно знал, что у самого мистера Идена подобные научные изыскания сначала вызывают рвотные позывы, а уже потом финансовый интерес, но последнее всё-такибрало верх. Деньги Артур Макдэниэл получал не от доходов корпорации Иден, а благодаря пожертвованиям радеющих за науку государствам и организациям, желавшим получить первыми уникальные возможности, соблюсти секретность и всё это подальше от родных границ. Тезис «наука без границ» в столь безграничном ключе сам Дмитрий, как казалось Отто, позаимствовал у своей коллеги Калисы Фокс, также любившей приютить широко мыслящих, но не понятых на родине учёных и исследователей.

Пройдя через очередную секцию, напоминавшую что-то среднее между автомобильной разборкой и выставкой-распродажей в морге, Отто Бёлер вышел в просторный восьмиугольный холл и увидел это, ещё одного неприятного жителя лаборатории биотехники, проводившего здесь большую часть времени. Мраморная тварь лежала на синем кафельном полу и медитировала с полузакрытыми красно-оранжевыми янтарными глазами, наблюдая за происходящим в одном из помещений. Передние лапы были сложены крест-накрест, словно у домашней кошки, устроившейся на диване, хвост неподвижно обхватывал туловище и сложенные крылья, лишь его пушистый мраморный кончик с точностью хронометра двигался из стороны в сторону. Сами крылья расслаблены и словно мантия, дополняющая роскошный головной убор, закрывают львиную тушу. Сфинкс просил называть его Эхнатон, что вполне логично, в отличие от другой полу животной твари, уже шумерского фольклора, предпочитавшей именоваться Каем. Хотя конечно они оба, как и Асфодель, были куда новее, чем эпохи, под которые их стилизовали неизвестные скульпторы. Мраморные создания по технике исполнения соответствовали эпохе Возрождения, если конечно не созданы неким потусторонним способом. О попытках провести над ними радиоуглеродный анализ Отто не слышал. И всё-таки, чем так притягивало его это место? Мужчинапостарался выкинуть данную мысль из головы и поскорее пересечь холл.