Брак по договору

– 8 Соня -

Я даже не сразу нахожусь, что ответить. Мое молчание Валера расценивает по-своему.

– Не веришь? У меня есть доказательства!

– Какие еще доказательства? Папа погиб в аварии.

– Да, так и было. Но причиной ее была не случайность. Твоего отца убили.

– Боже, что ты такое говоришь… Это же…

Рогов пододвигается ближе, приобнимает меня. И я очень рада этому – меня просто колотит. Я же так трудно вообще приняла факт того, что папы больше нет, а теперь еще, оказывается, его именно убили!

– Но за что?

– Николай Дмитриевич крупный бизнесмен, Сонь. Врагов у него было достаточно.

– Откуда ты узнал?

– От родителей.

– То есть они тебе рассказали, что  что-то про это знают? – поражаюсь я. Ведь Роговы приходили на похороны и ничего мне не сказали!

– Не мне. Просто услышал, как они обсуждали это, – неохотно признается друг. – Так что, вероятнее всего, так и было.

Меня все еще трясет, и Валера старательно растирает мои плечи.

– То есть, выходит, что все было подстроено?

– Да. Но это еще не все, Сонь. Самое стремное, что, кажется, твой ненаглядный Калганов тоже замешан в этом.

Можно ли было ударить по мне сильнее? Отстраняюсь, выравниваю дыхание и только после того смотрю в глаза Рогову.

– Ты врешь, – уверенно говорю.

– Зачем мне это? Я наоборот пытаюсь раскрыть тебе глаза, – возражает Валера.

– Ты врешь мне! Зачем? Тебе с самого начала не нравилась эта затея. Ты вчера наговорил кучу всего, хотя я ведь просила тебя. Я  тебе доверила тайну, не сказала Мише, что ты в курсе. И что ты сделал?

Друг виновато морщится и отводит взгляд.

– Я же извинился, – не так уверенно возражает он. – Мне правда жаль, что я тебя подставил. Я не планировал. Не думал, что он услышит.

– А стоило бы! Я же рассказала тебе как самому близкому другу. Только тебе…

Вся горечь разочарования в нем, в нашей дружбе сочится в каждом моем слове.

– Сонь… – Валера беспомощно смотрит. – Я же… Черт, прости меня, ну правда! Я поступил как идиот, согласен. Но видеть тебя с ним…

– Ты ведь знаешь правду.

– Знаю. А еще я знаю, что он тебя использует! А ты почему-то просто закрываешь на все это глаза. Словно он какой-то святой и непогрешимый.

– Ну, знаешь ли! Миша всегда был ко мне добр. И ко мне, и к  моему отцу. Папа всегда отзывался о нем очень хорошо. Они дружили.

– Так дружили, что теперь Калганов получил обе компании и почти неограниченные ресурсы? Да очнись ты, Сонь, ему было выгодно убрать твоего отца.

– Я не верю тебе! – повышаю голос. Отбрасываю его ладонь, когда Рогов пытается меня успокоить. – Ты специально это говоришь, чтобы настроить меня против него.

– Ты совсем не хочешь слушать, – злится Валера. – Что, влюбилась все-таки? Говорила же, что плевать тебе на него!

Я не знаю, почему, но мне кажется кощунственным сейчас рассказать правду – мои чувства – это моя тайна. И друг, который мне казался надежным и близким, сейчас цинично и легко проезжается по моему сердцу, даже не понимая этого. А я трусливо защищаю свое самым глупым способом.

– Ничего я не влюбилась, – говорю дрогнувшим голосом. – Миша – просто друг семьи. Друг отца. И я верю ему.

– Идиотка! – рявкает Валера. Я вздрагиваю, но у нашего разговора снова оказывается свидетель…

– Пошел вон.

Это сказано довольно спокойно, но настолько весомо и жестко, что даже мне становится не по себе.

Рогов молчит, лишь стискивает зубы посильнее.

– Плохо со слухом? – деловито интересуется муж.

– Мы сами с Соней разберемся! – с вызовом произносит он.

– Никто не будет повышать голос на мою жену. Даже ты. Так что тебе лучше уйти самому, пока я не позвал охрану.

Рогов явно не согласен, и я всерьез опасаюсь, что он продолжит спорить. Но, к счастью, Валера все же уходит, метнув в меня взгляд, полный разочарования.

А из меня словно весь воздух выкачали. Такое бессилие накатывает. Я всю дорогу придумывала, как убедить Мишу, что тот разговор он понял неверно, а теперь я, кажется, сама окончательно этот шанс и упустила.

– Ты сильно злишься? – спрашиваю совсем не то, что хотела бы. Да и не чувствую я агрессии от мужа.

Который неожиданно приобнимает меня.

– Сонь, я понимаю, вы с Валерой провели детство вместе, и ты считаешь его близким человеком, но вот такое отношение к девушке недопустимо.

– Он просто расстроился.

– Возможно. Но не позволяй своей влюбленности наступить на твою гордость. Не позволяй относиться к себе вот так.

– То есть ты считаешь, что девушка должна ценить себя, и нельзя жертвовать чем-то во имя любви?

Калганов вздыхает и отпускает меня.

– Важно не потерять себя. А любовь… Она имеет свойство проходить.

– Звучит очень цинично.

– Зато правдиво, – отрезает муж. – Но я искал тебя не потому что следил, с кем ты проводишь время, – вдруг меняет тему Миша. –  Нас пригласили назавтра на благотворительный вечер. Мероприятие довольно важное, и пропустить его будет невежливо.

– Даже если у нас только-только закончилась свадьба? А как же медовый месяц?

Калганов хмурится, задумчиво потирает подбородок, а я уже жалею, что ляпнула такое, не подумав.

– Если ты не хочешь идти, то я, конечно…

– Нет-нет, я не об этом! – торопливо перебиваю его. – Просто, не будет ли это выглядеть странно.

– К сожалению, мероприятие и правда важное. Так что тебе придется снова побыть на виду.

– Хорошо. Я понимаю. Там есть какой-то дресс-код?

– Да, нужно подготовиться. Мой секретарь свяжется с тобой сегодня. Это действительно важно.

– Почему? Из-за бизнеса?

– Именно.

– Твоего? Или…

Миша прищуривается, смотрит на меня выжидающе.

– Продолжай. Ты хотела спросить – из-за компании твоего отца? Думаешь, я могу сделать что-то во вред?

– Нет, конечно. Просто Валера сказал, что… – осекаюсь, опуская взгляд. – Что моего отца убили. Заказали. Что авария – это не случайность.

Я впервые слышу, как мой муж ругается. Не просто чертыхается, а вполне себе жестко высказывается, еще и на эмоциях.

– Извини. Не стоило этому парню тебе говорить.

– То есть, это правда? Но почему ты молчал?!

– Потому что не хотел тебя пугать. Отца тебе это не вернет, но так ты будешь дергаться и бояться собственной тени.

– Вот, значит, какого ты обо мне мнения, – с горечью качаю головой. – Не волнуйся, Миш. Я сильная, я справлюсь. Ты еще увидишь это!

Быстро разворачиваюсь и ухожу, пока он не успел увидеть слезы, которые уже скатываются по щекам.

Выходит, что я для него просто беспомощная девчонка, не более того. Именно поэтому он не позарился на мою честь, как он сказал. Пообещал, что не тронет.

Но я не собираюсь сдаваться. Хочет, чтобы я подготовилась к приему? Будет ему прием!

Мой запал немного сбавляет обороты, стоит мне оказаться у себя в комнате. Теперь, когда с Валерой мы фактически поругались, мне даже не с кем поговорить и обсудить свою идею. И если откровенно, я очень смутно пока представляю, что и как надо делать, чтобы Миша изменил ко мне отношение.

Пока сижу у окна, вижу, как муж садится в машину и уезжает. Опять.

Мысленно повторяю себе, что нельзя паниковать, что, может, это просто по делам. Однако внутренний голос настойчиво твердит, что если бы он женился по-настоящему, то не уехал бы на следующий день после свадьбы. И это отравляет меня.

А вскоре звонит мой телефон. Мне совершенно не хочется ни с кем разговаривать, но я помню, что это секретарь Миши. А значит, нужно ответить.

Но когда смотрю на экран телефона, то вижу – звонит-то мне Виолетта. Ей-то что надо?

После того, как она несколько раз вчера бросала на меня понимающие-снисходительные взгляды, разговаривать с мачехой желания нет совсем. Но не ответить будет невежливо.

– Алло?

– Сонечка, как дела? Как утро прошло?

– Спасибо, хорошо.

– Вот и ладушки. Дорогая, нам надо с тобой встретиться.

– Зачем? – непонимающе спрашиваю.

– Поверь, вопрос довольно серьезный. Касается наследства твоего отца.

– Но…

– Это в твоих же интересах.

– Ладно, – сдаюсь под ее напором. – Когда?

– Вы же наверняка пойдете завтра на благотворительный вечер. Вот там и поболтаем по-семейному.

– А если мы не придем? – поражаюсь ее осведомленности.

– Не смеши меня, Соня, твой муж не упустит такую возможность. Уверена, он уже тебе сообщил об этом. Так что жди меня. Это важно.

А потом слышу только короткие гудки…

– 9 Соня -

С Мишей я вижусь только на следующий вечер. Всю информацию по подготовке к мероприятию мне передает его секретарь, а сам муж приезжает очень поздно ночью, а уезжает ни свет ни заря.

По крайней мере, мне сообщают именно это.

Я без дела слоняюсь по дому, пытаюсь почувствовать себя здесь к месту, но выходит довольно слабо. Ведь мысли-то постоянно крутятся вокруг того, что у нашего брака срок годности всего год.

А мне мало этого. Я хочу все! Всю жизнь! Хочу остаться Калгановой, и чтобы надо мной не висел этот брачный договор.

– Отлично выглядишь, – говорит муж, едва я спускаюсь на первый этаж. Он тоже одет с иголочки – костюм сидит идеально, рубашка в тон моему платью цвета слоновой кости. Хотя, наверное, даже будь он в драных джинсах и футболке, был бы самым красивым для меня.

– Спасибо.

– Подожди, – тормозит меня Калганов и подводит к зеркалу, после чего достает футляр и, обойдя, надевает мне бриллиантовое колье, которое отлично подходит к моему платью.

– Вот теперь идеально.

Мы снова стоим рядом, как и в день свадьбы. И снова он смотрит на меня с теплом, но… Но не как на желанную женщину.

– Мне нужно вести себя определенным образом?– тихо спрашиваю.

– Просто будь собой, Софа, – так же тихо отвечает он. Лишь на краткий миг мне кажется, я вижу что-то такое в его взгляде, словно… Словно я и правда кажусь ему красивой.

Но все это быстро заканчивается, и мы покидаем дом.

Огромная галерея, в которой проходит мероприятие, уже заполнена гостями. Льется классическая музыка, снуют официанты, расхаживают дамы в вечерних нарядах. В общем, все то, что я так не любила, когда папа брал меня на такие вот вечера.

– Я постараюсь освободиться пораньше, – говорит Миша. Берет у проходящего мимо официанта пару бокалов, и мы идем в основной зал.

Первые полчаса проходят довольно скучно и однообразно. К нам постоянно подходят и поздравляют с бракосочетанием. Пару раз я получаю комплименты на грани фола, но муж довольно ловко ставит каждого на место. А затем он вдруг напрягается.

– Софа, я отойду ненадолго. Побудь здесь.

И, даже не оглянувшись, уходит. Это неприятно задевает. Но я стараюсь сосредоточиться на том, чтобы выглядеть беззаботно и спокойно. Хотя дается мне это ой как нелегко.

– Могу я составить вам компанию? – раздается позади так неожиданно, что я едва успеваю отвести бокал от себя, чтобы не облиться.

Меня обходит со спины высокий мужчина с цепким холодным взглядом.

– Софья Тарская, рад познакомиться.

– Вообще-то Калганова, – поправляю его.

– Да, конечно. Простите, не привык еще.

Я непонимающе смотрю на мужчину.

– Вы меня, скорее всего, не помните – Язов Алексей. Мы с вашим отцом были партнерами.

– Что-то не припомню вас на похоронах, – замечаю, чувствуя себя неуютно в его компании.

– К сожалению, меня не было в стране, когда случилась эта ужасная трагедия. Примите мои искренние соболезнования.

– Спустя три месяца?

– Я всего лишь несколько дней назад вернулся, – мягко улыбается он, но глаза-то при этом остаются холодными. – Прошу простить, был несколько занят накопившимися делами.

Все-таки Алексею удается меня пристыдить. Глупо, наверное, но чувствую себя неловко.

– Это вы извините, я вовсе не имела в виду ничего такого.

– Все в порядке, Соня. Могу я обращаться к вам на ты?

– Не уверена, что это уместно… Все-таки вы старше.

– Да ерунда, – отмахивается Язов. – Я не старше Михаила. С ним же не выкаете в спальне?

Я тут же вспыхиваю от его намека и отвожу взгляд.

– Прошу прощения за мою бестактность, – тут же добавляет Алексей. – Редко выпадает возможность пообщаться с достойными девушками. Отвык.

Осторожно посматриваю по  сторонам, ища взглядом мужа, но, как назло, его нигде нет. Словно испарился. А мне уже совсем некомфортно рядом с этим человеком. Не покидает странное чувство, что он как паук вокруг мухи.

– Михаил ушел с Валентиной, – произносит Язов и пристально смотрит на меня, явно ожидая реакцию. – Если вы ищете мужа, конечно.

С трудом успеваю удержаться от вопроса, что еще за Валентина такая.

– Вообще-то я ищу Виолетту. Она тоже должна была приехать, – натянуто улыбаюсь, радуясь тому, что вовремя вспомнила про мачеху.

– Действительно, – ухмыляется Алексей. – Я ее даже мельком видел. Поразительная женщина. И главное, совершенно не унывает, а ведь совсем недавно потеряла мужа, которого, как уверяет, очень любила.

– Вы на что-то намекаете?

– Я, милая Соня, говорю прямо. Она – стервятница. И я никогда не понимал, что Николай в ней нашел.

Мне и самой хотелось бы знать ответ на этот вопрос. Порой мне казалось, что папа правда любил эту женщину, а иногда – наоборот. Будто она для него – предмет интерьера, который зачем-то нужен.

– Может, они любили друг друга.

– Может быть, – иронично усмехается  Язов. – А может быть, Виолетта просто использовала твоего отца, а он – ее.

Мне весьма неприятно слышать такое про папу. Но тон, которым мужчина говорит, звучит слишком уж уверенно и многозначительно. Словно он знает что-то такое, о чем я даже не догадываюсь.

– Например? – все же спрашиваю.

Алексей ухмыляется и не торопится отвечать.

– Например, он знал, что ее подослали конкуренты.

– Подослали? Да это чушь!

– Ты такая наивная, Сонечка, – мягко возразил он. – Но поверь, Виолетта не просто так познакомилась с твоим отцом.

Наш разговор прерывает звонок мобильного телефона. И надо же, оказывается, что это именно мачеха.

– Алло?

– Сонечка, дорогая, никак не могу тебя найти. Давай встретимся у дамской комнаты. Она в конце главного зала, – щебечет она.

– А если я занята?

– Так освободись, – фыркает она. – Ты сама в этом заинтересована, поверь.

– Сейчас подойду.

Язов пристально наблюдает за моим разговором, будто знает все наперед. Неприятное чувство. Да и сам он неприятный.

– Прошу простить, дела.

– Еще увидимся, – обещает он, и я как можно быстрее двигаюсь к выходу. Найти ту самую дамскую комнату оказывается не так легко. Пока прохожу мимо соседнего зала, краем глаза замечаю мужа. И тут же торможу.

Он стоит не один, а в компании очень красивой женщины. Она улыбается ему, даже прикасается к плечу – по-свойски так, будто это для них в порядке вещей.

Из меня словно весь воздух выкачали – так и стою, глупо пялясь на них. В себя прихожу, только когда рядом слышу громкий смех, и тут же убегаю дальше по коридору.

Причем так быстро, что едва не налетаю на Виолетту, которая меня уже ждет.

– Вот ты где, – ворчит она. – Давай, идем.

Вталкивает меня в небольшую комнатку, а затем, посмотрев по сторонам, будто мы в каком-то детективе, заходит и сама.

– Что ты хотела? – спрашиваю, чтобы сосредоточиться на чем угодно, только не думать про Мишу и ту женщину.

– Слушай внимательно, Соня. Ты должна переспать с Калгановым, – заявляет мачеха. При этом смотрит на меня так, будто я тут же должна согласиться…

– 10 Соня -

– Что, прости?

Не знаю, можно ли сильнее меня шокировать. Мало того, что Виолетта совершенно не стесняется  в выражениях, так она еще и не понимает, что переходит все разумные границы.

– Что ты как маленькая, – фыркает она. – Неужели до сих пор не трахнулась со своим Валеркой? Да не поверю.

Как ей вообще такое в голову пришло? Я и Валера? Нет, друг, конечно, разок пытался как-то перевести наши отношения во что-то другое. Даже полез целоваться ко мне, а я… Сначала растерялась, а потом оттолкнула его. Мы тогда поссорились, и сильно. Правда, ссора эта быстро отошла на второй план – ведь на следующий день я узнала, что папа разбился в аварии…

– Ты в своем уме? – ужасаюсь тому, как легко она относится к подобному. Я же люблю Мишу! Разве я могу подпустить к себе кого-то другого?!

– В общем, так, дорогуша, если не хочешь остаться на улице с голой задницей, надо подсуетиться и сделать ваш брак настоящим.

– Если ты в курсе про договор, то к чему весь этот разговор?

– У тебя, конечно, шансов маловато, чтобы удержать Калганова у своей юбки достаточно долго, но на короткий срок тоже сойдет. Главное, чтобы ты забеременела.

Она цинично рассуждает о том, сколько раз нам надо переспать, чтобы увеличить вероятность, в какое время цикла лучше делать, и так далее, а я просто не могу ни слова сказать.

В голове не укладывается этот бред.

– Ты все запомнила? – требовательно спрашивает мачеха. – Да ничего ты не запомнила, дура! – ругается в голос. – Сама без всего останешься, и меня за собой потащишь!

– Ты о чем вообще?

– О том, что если ты родишь от Калганова, то не останешься без компании. Так или иначе, ребенка ему придется признать и содержать.

– И почему же я должна остаться без всего? В договоре все четко прописано. С чего ты вообще тут устраиваешь провокацию?

Она закатывает глаза так, словно я сморозила глупость.

– Ну, говорю же – дура, – фыркает Виолетта. – С того, что твой ненаглядный муженек решил провернуть слияние своей компании и компании Коли. Пока у него на руках доверенность на управление.

– Да ну, бред, – мотаю головой. – Миша бы не стал.

– Не стал, – передразнивает она меня. – Если бы не стал, об этом бы не шушукались. Сделку готовят уже давно. И раз уже пошли разговоры, то осталось недолго. И вот когда Михаил возьмет дело в свои руки, ты получишь только крохи. А твой отец не для того вкалывал, чтобы его семья осталась в итоге на улице.

– А разве ты на улице? – возражаю, уже немного успокоившись и отойдя от той паники, что нагнала на меня мачеха. – Ты вроде осталась в нашем доме, получаешь приличное содержание.

– Пока. Но все может измениться. В любой момент, как только Калганов не будет скован соглашением.

– А ведь ты сама меня уговаривала на брак с ним…

Виолетта недовольно поджимает губы и отводит взгляд.

– Тогда я не знала, что он провернет подобный фокус. Знала бы, выбрала бы для тебя партию получше.

– Того, кто будет обеспечивать твои капризы?

– Соня, вот ты неблагодарная дрянь! – тут же взрывается она. – Я тебе тут вообще-то помогаю. Пришла по доброте предупредить. Мы ведь семья одна.

– Моей семьей был папа, – тихо возражаю. – А ты просто удобно устроилась.

– Не смей меня осуждать, – шипит мачеха. – Ты и понятия не имеешь ни о чем! Я любила его!

– Пусть это останется на твоей совести. Но про Мишу говорить гадости прекрати. Он достойный и порядочный мужчина.

– Да открой ты свои глаза! – рыкает она. – Козлина он тот еще. Думаешь, он из благородства тебе этот брак предложил, или чтобы спасти компанию Коли? Ни черта! Калганов поимеет тебя, Соня. А затем выкинет.

– Хватит, я не собираюсь слушать эти гадости, – злюсь на нее. – Думаешь так – пожалуйста. Но меня в это не впутывай!

– Ты бы так наследство отца защищала, как этого мужика! – летит мне в спину, когда я уже открываю дверь, чтобы уйти.

Не знаю, с чего Виолетта сделала такие выводы, но я точно знаю, что Миша никогда бы не поступил так. Отец всегда считал его близким другом и доверял. Я видела, как они вместе просиживали вечерами, и ни одного раза папа не обмолвился, что Миша ненадежный.

Выскакиваю в коридор и едва успеваю зайти за ближайший поворот, как наталкиваюсь на девушку.

– Ой, простите, пожалуйста, – слышу знакомый голос.

– Настя?

Та замирает.

– Соня… Прости, я тебя не видела.

– Да я уже заметила.

Настя оборачивает и затравленно смотрит по сторонам.

– А ты здесь…

– Извини, но мне надо бежать, – быстро тараторит она и, развернувшись, скрывается уже в противоположной стороне.

Я не успеваю ее даже попытаться остановить. И почти тут же мне навстречу выходит муж.

– Софа, я тебя потерял.

– Извини, я думала, что успею вернуться в зал, – виновато отвечаю. – Ты видел Настю? Она ушла в твою сторону вроде.

– Настю? – искренне удивляется Миша. – Нет, но… Она что, здесь?

– Да, только что столкнулась с ней.

Калганов хмурится недовольно.

– Это плохо? – осторожно спрашиваю, но он не отвечает, зато задает вопрос мне:

– О чем с тобой говорил Язов?

– Откуда ты знаешь? – Миша лишь выразительно смотрит в ответ. – Да ни о чем таком. Просто ботал всякое. Ты не думай, я не слушала его россказни про отца и Виолетту.

– Что именно про них?

– Ну, что ее подослали к папе, и он знал об этом. И тоже ее использовал, – выкладываю, как все было.

Все жду, что Миша посмеется, заверит, что все это ерунда, но он почему-то молчит.

– Миш? Это же неправда?

Вместо ответа он подходит поближе, приобнимает и смотрит снисходительно.

– Какая теперь разница, Софа? Твоего отца больше нет с нами. А про покойников говорят либо хорошо, либо никак.

Я ушам своим не верю. Неужели слова Язова все же не были ложью? Вспоминаю, как папа относился к Виолетте, и не могу понять – неужели правда притворялся?

– Не думай об этом, – советует муж. – Просто живи дальше.

И меня вдруг словно толкает кто-то в спину, не  иначе. Ведь я ляпаю вопрос, который не собиралась задавать:

– Это правда, что ты решил устроить слияние наших компаний?

Чувствую, как рука на моем плече на краткий миг сжимает крепче, чем стоило…