Поиск

– Всегда найдём! Ну-с, пусть возьмутся за «липкий страх», если им так хочется. Там, как тёмное веретено какое-то. Я… Вижу… Да… Это мрак! Это… Страх… Это… Ночь души!!! – перед Ценом возник шар-кристалл со стойкой-оправой и Цен, закрыв глаза и запрокинув голову, стал водить перед ним руками, попутно изображая из себя иступлённую гадалку в процессе гадания. Клоунада получилась очень точная и, так как она первоначально было направлена на Пера, то тому, вольно или не вольно, пришлось «оценить» этот вид мимикрического искусства, а попросту– клоунской пародии. Он, – Пер – не прекращая своих занятий, соткал образ восторженного ребёнка, прыгающего и хлопающего в ладоши. Дитя походило на голограмму, но от этого казалось не менее реальным.

– Премного, так сказать, благодарен. Ну, если Экхи справятся с такой «пряжей страха», то прясть можно будет уже совсем с другим настроением. Итак, миссия по очистке веретена готова к реализации. Передавай.

– Готово. Да помогут нам небеса! – учитывая, что они находились за пределами любых атмосфер, фраза звучала неуместно, но только если это была не ирония. Пер торжественно сложил ладони в исконно земном молитвенном жесте и прикрыл глаза.

– Конечно, помогут, только нам придётся для этого явить себя земному миру и, желательно, в материальных оболочках. – Цен вопросительно и одновременно приглашающе вздёрнул брови и остановил взгляд на Пере. – Кхм… Отложим этот вопрос до лучших времён. Да поможем мы себе сами, да помогут они себе сами и да поможем мы друг другу! – торжественность и вдумчивое сосредоточение, что сейчас окутало Пера, граничило с мистической атмосферой при посвящении человека в некое таинство, где лидер или вожак изрекает кристаллизованную мудрость под оглушающую тишину собравшихся адептов.

– И да будет так! – приняв подобное выражение лица и спародировав манеру, тон и внутреннее звучание, Цен в подтверждение склонил голову. Они немного помолчали, на самом деле наслаждаясь созданной ими атмосферой и отчасти из любопытства – не созреет ли что-то ещё из этого этой небольшой постановки. Но ничего больше не проросло.

 ***

Станция-корабль, пребывающая сейчас в форме шара, от которого отходили многочисленные ответвления, испускала энергетические импульсы. Цен, как и прежде, стоял в центр корабля, а между рук у него висела сфера-координатор корабля. Она аккумулировала в себе заряд и, достигая необходимого предела, выбрасывала в пространство, уходящее далеко за пределы корабля. Смысл, заложенный в энерго-выбросы, и качество этой энергии были направлены на разглаживание любых нестабильных энергетических сгустков, как в пространстве, так и внутри отдельно взятых существ. Достигая какого-нибудь проводника, способного усвоить эти волны, энергия сеяла внутри него семя подобия, в результате чего, человек или существо обретали способность или талант, если хотите, к генерированию подобной энергии. При встрече же двух и более сознательных существ (не обязательно людей и не обязательно имеющих материальную оболочку) ареал её обхвата многократно увеличивался, а степень воздействия обретала более глубокий и ярко выраженный характер. Встреча же группы лиц, способных принять, обработать и направить дальше эти «посылки» ещё более многократно усиливала эффект. Помимо созидательных трансформационных характеристик и свойств, индивиды, способные к оперированию этой энергией или, если хотите, субстанцией «награждались» некого рода защитой, которая отводила от них разнородные нападки извне– где-бы то ни было и от кого бы то ни было. Они– люди-трансляторы– становились невидимыми или недоступными для всех контролирующих систем или отдельно взятых враждебно настроенных существ. Многомерность и многоплановость распространения энерго-импульсов и содержащихся в них закодированной информации затрагивала все возможные слои бытия, которые человек попросту не мог одномоментно объять. Речь идёт, конечно же, не о Сверх-людях, а о тех, кто достиг определённого уровня на своём жизненном пути.

Пер соорудил себе подобие кресла-мешка, напоминающего желе по консистенции, внутри которого бурлили пузырьки и происходило световое шоу. Кресло стремительно перемещалось вдоль панорамного иллюминатора, окольцовывавшему всю периферию судна (а точнее: пространства судна, в котором располагались они с Ценом). Подобно заклинателю, Пер артистично жестикулировал, а лучи за бортом, как послушные змейки обрушивались в открытый портал, чтобы на земле отыскать и скоординировать павших в забытье человечков и потерянные душ. Само собой, всё происходило с соблюдением свободы воли всех и каждого. Внутренне готовые души или, во многих случаях, осколки душ в свете луча вспоминали кто они, откуда и как оказались здесь, если в том была необходимость. Осколки переносились к источнику, от которого они откололись либо подобно семени рождали из себя независимое существо. Луч, как сверх-мощный прожектор и лазер одновременно, проходил сквозь все блокирующие слои в пространстве и обходил любые ограничители. По лучу также осуществлялась связь с «домом» отдельно взятых душ.

– Посмотри-ка, вот тут, скорее всего. – Пер слепил в пространстве небольшой шар, формой и цветом напоминающий теннисный мяч, и кинул его Цену. Внутри мяча происходило мельтешение, движение потоков, масс и объектов. Не было понятно– что это такое и что там должно быть, но, видимо, напарникам на судне было всё очевидно.

– Да, я тоже так думаю. Нырнём поглубже и там, глядишь, выудим несколько потеряшек. – Цен вращал «мяч», внимательно разглядывая его содержимое. Потом он резким кистевым движением закрутил его вокруг своей оси, в результате чего содержимое сферы-мяча стало развёртываться или отслаиваться и, достаточно сбросив с себя слоёв и форм, представило на свет мерцающие искорки, будто придавленные отслоившимися лоскутами. Затем Цен аккуратно поместил их в сотканные им «поля регенерации» и оставил восстанавливаться до полного соответствия с Первозданной Сутью. Возле полей регенерации появился компас, который опознал сами искры и их «Дом», а также остальные перевалочные пункты, в которых они успели побывать.

– Ну, осталось только подождать и компас отправит их по месту назначения. Мы своё дело сделали. – Цен удовлетворённо растянулся на желеобразном кресле-мешке, которое создал по наводке Пера.

 ***

Цен , вняв зову тишины, не спеша и наполняя каждое движение жизнью и присутствием, шил торроидальные поля, накладывая на себя, на Пера, на корабль и передавая их миниатюры Перу, чтобы тот в дальнейшем по лучу отправил их землянину и остальным потеряшкам или уже найденным братьям по разуму. Каждое из полей несло уникальный характер и обладало непохожестью на остальные: так, одно могло побуждать обладателя оного к активным действиям и повышению всех жизненных систем, а другое, наоборот,– сглаживать беспокойство и унимать излишний пыл и горячность, если последние растрачивались понапрасну и без особого назначения. Ещё один Тор преимущественным своим назначением собирал из всех мест любые потерянные частички души и осколки потеряшки– где бы ни оказался он и его владелец-носитель, самопроизвольно проходил процесс поиска и сбора утраченных частей. В принципе, каждый из Торов обладал заданными параметрами другого, но в основе своей, всё-таки, нёс уникальную обозначенную функцию. Между собой поля соединялись особого рода связями и, если владельцы оказывались относительно близко друг к другу, торроидальные поля способны были сливаться, образовывая дополнительный общий Тор, помимо родного-основного. Все поля также обладали защитной мембраной, которая фильтровала все идущие снаружи потоки энергий и попросту информационный или любой другой мусор. Цен вшивал в поля и способность к регенерации: физического тела, психики, энергетической оболочки, эмоциональной сферы и прочих, доступных человеку измерений его самого. Интересно и то, что находясь в контакте– как физическом, так и на расстоянии– поля усиливали любые свои особенности, особенно регенеративную. Важной особенностью или даже функцией Торов было: исцеление и восстановление памяти на всех доступных уровнях– можно сказать, это было приоритетом "номер один!" в текущем положении. Также, обладая особым излучением, крутящиеся Торы генерировали благость, идущую от ПервоИсточника каждого отдельного существа и от Единого Первоисточника, объединяющего всех и вся на более глобальном плане бытия.

Пер, не оставаясь в стороне, активно что-то разрабатывал: он, как токарь, ткал новые лучи из тонких нитей, которым задавал различные параметры– нить изобилия, путеводная нить, нить внутренней истины, нить объединяющая, нить веры, денежная нить, нить судьбоносных встреч и так далее. Нити сплетались между собой в пучки и образовывали союзы, триумвираты и четверичные объединения. После этого уже законченные пучки образовывали новый луч, который Пер впоследствии направлял к землянину и активирал в последнем обозначенные качества и свойства, а также многие другие. А через землянина подобного рода воздействие распространялось на все доступные пространства и существ, что в нём находились.

***

Внутри и снаружи корабля царила полная космическая тишина. Её всеобъёмность поглощала любые признаки зарождающихся звуков. Не было желания ни говорить, ни посылать телепатические или эмпатические сигналы. Была потребность просто быть в этом, поглощенном тишиной месте, и растворяться в нём. Пространство сейчас словно пропитывало всё безмолвностью и негласностью, будто призывая не распыляться на ненужные внутренние и внешние подвижки, будь то колебания сознания или речевого аппарата, или движения их– Пера и Цена,– похожих на физические, тел. И, если достаточно расслабить внимание и погрузиться в тишину, можно было услышать её песню– такую же беззвучную и неуловимую, слышимую особенным глубоким органом восприятия.

Уже какое-то время назад нужно было сместить корабль в другой слой пространства и перестроить все существующие связи с земными контактёрами. Ноги Цена стало обволакивать вырастающее из дна корабля субстанция и, в конечном итоге, он будто врос в судно. Перед ним возникло два колеблющихся облачка, которые синхронизировались с его правой и левой ладонью соответственно. И получалось так, что двигая то одной, то другой рукой, облако было как-бы «привязано» к руке. Облака состояли из вяжущей и податливой энергии, внутри которой находилось ядро более плотной консистенции, нежели окутывающее его облако, но тоже очень податливое. Вся поверхность корабля изменила свои свойства и стала такого же типа и вида, что и ядра, окутанные облаками и находящиеся «в руках» Цена. Самих членов экипажа– Пера, Цена и сферу-координатор– окутала золотистая вуаль с изрядной массой вкраплений субстанции, что покрывала поверхность корабля и из чего состояли ядра. В один момент эта однотипная масса заиграла светом, словно синхронизируясь между собой и членами экипажа. Пространство внутри судна, само судно и его внутренние участники стали менять свою форму, размеры, светимость и прочие параметры. Космический корабль сжался, быстро завибрировал и вдруг с мгновенным хлопком исчез из того пространства, где находился всё это время, оставив после себя невидимый слепок-оттиск с информацией о своём пребывании, который просуществовал ещё некоторое время, а затем растворился в небытии.

Пер, находясь в защитной оболочке, в принципе, как и Цен, которая не позволяла исказить их тела, перемещался внутри корабля, просчитывая маршрут и мгновенно передавая данные Цену. Последний, используя "облачные ядра", корректировал маршрут по наводке Пера. Сейчас он стоял в центре корабля в позе витрувианского человека: из раскрытых пальцев тянулись энергетические линии разных цветов, которые витиевато расходились к различным частям корабля. Кистями он управлял сферами-ядрами, которые гнулись в зависимости от команд, что он закладывал в движения, отчего судно становилось то меньше, то больше, то быстрее, то медленнее, то тяжелее, то легче, а также изменяло свою форму. Все «перемены» корабля были не просто капризом его пилота– каждый слой пространства и измерения, через которые они проходили, обладали различными условиями, «правилами» и законами, в результате чего нужно было перестраиваться, чтобы не застрять «в конфликте параметров» между их кораблём и этими самыми пространствами.

Пер, игнорируя любые объекты внутри пространства их корабля, быстро перемещался из верха– вниз, из низа– по диагонали вправо, а оттуда– по эллипсу влево. Логистика и осмысленность его перемещений были сейчас понятны лишь ему. Зависнув в одной части корабля, он посылал импульс-луч и, не дожидаясь ответного отклика, быстро перемещался в другом направлении, где посылал ещё один импульс, а потом ещё и ещё. Через какое-то время импульсы-лучи возвращались, неся информацию из тех мест, куда они забрасывались. На основе этого и простраивались наиболее благоприятные маршруты их путешествия.

Корабль несло по световым тоннелям, потом его выкидывало в свободное пространство, не ограниченное ничем и не накладывающее никаких ограничений, что позволяло творить в нём всё, до чего дотягивалась фантазия, воображение и сила намерения разумных существ. Следом попадались пространства, где приходилось пробираться очень осторожно и максимально осознанно, углубляя степень своего присутствия– это были напитанные болью и страданиями места. Здесь, чтобы не хватануть на себя часть чужой боли и излишка страданий, нужно было очень бдительно, безкомпромисно и невовлечённо продвигаться, мгновенно реагируя на любые волнения и всплески в окружающей их текущей действительности. «Как нож сквозь топлёное масло…»– возникла в общем информативном поле знакомая фраза, сказанная знакомым персонажем. Ещё одно пространство, через которое они проходили, позволяло скинуть любые древние связи, что могли тревожить Дух. Оно– это место– впитывало в себя древний груз, как губка. И если в нём остаться надолго, можно насовсем лишиться псевдо-оболочек, накопленных за бесконечность существования.

Пер подал сигнал Цену задержаться здесь подольше, а сам перенаправил часть здешнего эфира (если это был эфир) по лучам к землянину и к тем, кто с ним связан– вольно или невольно. Это, по его идее, должно было помочь в избавлении от излишних тягот трёхмерной жизни.

 ***

Приняв то, что транслировали ему герои его произведения, человек первым делом просканировал этот дар на возможность негативного воздействия. Канал связи был защищён, но дополнительная ясноокость и бдительность не помешает. После того, как он убедился в чистоте «посылки», он позволил произойти необходимым трансформациям, связанными, с принятием этого подарка. Этот дар из другого пространства планомерно и уверенно, набирая обороты, стал вытягивать из человека древние закостенелые скопления. Процесс пошёл, и ему требовалось время.

 ***

– Здесь нам больше делать нечего, – Пер закончил направлять эфир здешней среды и смотрел на то, как их корабль и всё в нём, за исключением их с Пером и сферы (из-за защитных оболочек), преломлялось и искажалось из-за характеристик этой мерности. Это было похоже на то, как художник разбавляет и смешивает краски на своей палитре, вправо и влево размазывая их по дощечке. Было ощущение, словно корабль сливается с этим пространством.

Цен приложил руки к своему защитному полю, оно подёрнулось рябью и структура корабля стала сонастраиваться с его с Пером неискажёнными полями. Постепенно, сегмент за сегментом, судно выправилось и пришло в резонанс с их полевыми структурами. Появилась гряда кристаллов, которая равномерно распределилась по зонам корабля, образовав соединённую между собой нейросеть. При контакте с кристаллами чувствовалась индивидуальность каждого из них – чем глубже была сонастройка, тем яснее и очевиднее становилось понятно его назначение, настроение и способы взаимодействия с ним. Объединённые в цельную структуру, они передавали друг другу информацию, перенимали качества друг друга и были способны взаимозаменять при необходимости один– другого. Форма, цвет и светимость также разнилились и также могли изменяться как самими кристаллами, так и тем, кто мог с ними взаимодействовать.

– Устанавливаю защиту на каждый кристалл в отдельности и на всю структуру целиком… – Цен был излишне серьёзен, что бывало не так уж часто и скорее всего говорило о накопленной усталости, которая до поры скрывалась им самим от него же самого. Это было настолько очевидно, даже для тех, кто не являлся существом настолько чувствующим, эмпативным и тонким, как они с Пером, что Пер не преминул обратить на это своё внимание в их бессловесной манере – в пространстве перед Ценом, слегка «дребезжащем» и даже тревожном, возник полу анимированный, а вполовину реальный образ маленького ребёнка, который плыл в невесомости в состоянии тотального расслабления (точно не меньше!), раскинув свои маленькие пухлые конечности в произвольном направлении. Из левой ноздри малыша медленно, словно пытаясь собрать все осколки рассеивающегося внимания на себе в моменте здесь и сейчас, выползала огромная зелёная сопля, которая, будь она у кого другого, непременно вызвала бы чувство омерзения. Но милаха-малец сглаживал это впечатление и даже делал всю картину в целом очень милой, смешной и ироничной. Цена объяли заложенные Пером в образ ощущения и постепенно нервная рябь и волны раздражения затопились чувством покоя и безмятежности. С его плеча, словно попугай с плеча пирата, вспорхнули две большие ладони, которые имитировали в полёте крылья птицы, а, подлетев к адресату– перестроились и медленно стали смыкаться и размыкаться в беззвучных рукоплесканиях. Затем из рук стал вырастать человечек в чёрном костюме с пенсне и тростью и, окончательно материализовавшись, он поклонился недавнему благодетелю. Пер, оценив жест, комично поклонился в ответ неживому образу, после чего с напускной серьезностью поблагодарил «всех собравшихся».Человечек, отсалютовав, стал рассеиваться, напоследок помахав рукой и пустив слезу.

Цен сложил пальцы на руках подушечками друг к другу. Ноги, по-прежнему утопающие в остове корабля, «потянули» снизу струйки энергии, генерируемые кораблём. Сведенные друг с другом пальцы не давали энергии выйти за пределы его контуров. Было похоже, будто Цен вдыхает всем собой струйки, которые ползли по всем стенкам, корпусам и прочим объектам изменяющего форму корабля.

В космическом пространстве за пределами судна стали появляться воронки, из которых на них смотрели звезды, планеты или просто пространства, наполненные формирующимися мирами. Из каждого портала в сторону корабля Цена, Пера и сферы направились различные «дары»: это мог быть луч связи; ещё это могли быть нематериальной формы частицы, оформленные в «космический свёрток»; также это могли быть недостающие элементы– энергия, информация, распутыватель квантовых узлов, обновлённый список происходящего во Вселенной и многое другое. В общем, различные цивилизации посылали то, что по их разумению было необходимо небольшой команде и также то, что было нужно независимо от взгляда на вещи самих нуждающихся. Или будет нужно когда-нибудь.

Всё это «проникало» в Центрального через его макушку, которая сейчас функционировала как гигантская расширяющаяся бесконечно воронка, выходящая за пределы их небольшого космического корабля. Дальше «подарки» распределялись по всем тонким и более плотным системам и оболочкам Цена и впоследствии он направлял Переферийному уже обработанные под земные реалии облачка с информацией. Впоследствии, когда Пер отправит всё на Землю, облачко будет «висеть» в пределах человеческого поля и своевременно начнёт дополнять его пробелы в информации. Ещё облачко, ввиду своей многофункциональности, способно было латать искарёженные и повреждённые многомерные оболочки, присущие человеку. Оно выделяло тот материал, который был необходим для того или иного поля либо оболочки. А всё, что имело паразитическую природу вытягивало на себя, где преобразовывало в нужный тип энергии, будь то плотный или тонкий. Как только у человека появлялось окошко в его восприятии, так облако сразу использовало эту возможность, чтобы сдвинуть угол его внимания в нужную ему сторону– в нужную для человека сторону. Облако выделяло гель, который смазывал разрывы, вынуждая при новых пробоях очень быстро срастаться энергетическое тело, не позволяя зайти процессу далеко, гася в зародыше любое негативное воздействие.

Сфера, про которую благополучно на время забыли, напомнила о себе, вылетев за пределы корабля, причём не используя для этого никаких дверей и окон– она устремилась к корпусу судна, которое словно пряное молочко сначала поглотило её, а затем выпустило с другой стороны. Оказавшись снаружи, она стала описывать вокруг корабля эллипсы и синусоиды, с каждый кругом скользя по новой орбите и то увеличивая, то уменьшая скорость. Знание, с чем это было связано, было доступно пока только ей.

Цен по ходу изобретал и придумывал всё новые возможности для «облачной живородящей посылки», как они условились называть синтезированное Ценом облако. А Пер, тем временем, в каждое из облачков внедрял компас-поисковик.

 ***

 Сфера-координатор, что кружила вокруг судна, начала испускать волнообразные сигналы постоянной направленности. И, вслед за этим, корабль стал вытягиваться и преобразовался в одиннадцать круглых шаров, соединённых трубками-перемычками. Они – шары – то вытягивались в стройную колонну, условно вертикальную, то блуждали в известном только им танце, то в беспорядке прекращали какое-либо действие, позволяя невесомости нести медленно нести их в каком-либо направлении. Связь между ними не прерывалась ни на мгновение – трубку-перемычки то растягивались, то сжимались, то видоизменялись, полностью соотносясь с причудливыми траекториями и векторами шаров. Спустя небольшой промежуток времени шары образовали круг, и из каждого из них к центру стала стекаться энергия, устремляясь в одну точку. На пересечении исходящей из шаров энергии образовался ещё один – двенадцатый – шар, который в несколько раз превышал их по размерам. От него к остальным протянулись трубочки-спайки, правда немного другого вида и качества. Соединившись с шарами, вся объединённая сеть стала блуждать хаотичным образом, а после началась их организованная структуризация.. Щары по нисходящей – от бОльшего к мЕньшему, выстроились в линию. В итоге корабль, состоящий из связки с шарами, как игла, острым концом развернулся к Земле. В таком положении они зависли, явно ожидая следующей связки из действий и ожидание было недолгим– в главном шаре стал накапливаться заряд, что было понятно по тому, как со всей его поверхности словно вязкая цветочная жидкость стекается плазменный коктейль. Он – коктейль – устремился по цепочки уменьшающихся шаров: задержавшись на какое-то время в одном и собрав необходимые качества, присущие этому шару, энергетический сгусток плазмы перетекал в следующий, где также собирал что-то уникальное, присущее уже другому шару. Навестив таким образом каждый шар, энергия вырвалась из последнего в виде синего сплошного луча с белой сердцевиной и устремилась на Землю, где прорвалась сквозь грязно-серую муть, градиально перетекающую в различных участках земной и около-земной атмосферы. Неявленная для визуального восприятия основной массы населения, эта муть-хворь воздействовала на каждого тем или иным образом и не почувствовать её влияние было практически невозможно, разве что люди, не зная о ней, списывали свои состояния на что угодно, за незнанием своего «врага в лицо». Эта муть вползала в человека через любые щели, окошки восприятия и двери, которые открывала душа или истинная суть человека навстречу миру. Любые мало-мальские травмы, душевные раны, психические пробои были для этой оказии входным билетом и приглашением. И тут она с радостью пользовалась гостеприимством радушных хозяев, не знающих что с ней делать и как быть. Попутно серая муть, если привязывалась к носителю, способна была поселяться в пространстве, куда её «приносил» с собой человек. В таком случае, там могли открыться воронки для других эмиссаров и связанных с нею в деструктивном союзе сил. Основная задача луча состояла в освобождении от этой мути тех, кто взывал о помощи и не мог помочь себе сам. Настигнув автора этих строк, пламя сфер «выгнало» из его тел укоренившиеся образования, конструкции и воронки, а дальше планомерно стало распространяться в окружающем его пространстве. Заполнив и его, луч– а уже целые потоки, эманирующие от основного канала-луча– впитывались в землю, выправляя и нижние каналы человека, как многопланового многомерного существа.