Поиск

 ***

 «Наверху», тем временем, Пер установил интервально по лучу кристаллическую цепь, которая трансформировала входящие и исходящие энергии, снижая или увеличивая нагрузку, в зависимости от обстоятельств. Также объединённые кристаллы занимались поиском любых внедрений или попросту «мусора» в канал связи. Это– установка кристаллов – было не столько необходимо (хотя и сыграло свою роль), сколько актом творческого дополнения. Само собой, связь с их кораблём, с остальными цивилизациями и самим Единым Источником становилась чище, но со временем всё и так бы пришло к этому. Но лучше сразу обезопасить и укрепить основу связи, чем ждать явления мессии, решающего все проблемы «на раз». Этим и руководствовался Пер. – А ты не знаешь, почему он нас «Пер» и «Цен» назвал? Может быть, «Первозданный» и «Ценный»? Звучит-то как! – Пер состроил величественную мину, приподняв подбородок и направив взгляд куда-то очень далеко – за пределы пределов.

– Что-то мне подсказывает, что дело тут в другом… – подхватил иронию Пера Цен.

– А давай спросим.

– А что, можно! – с этим словами он отправил по лучу «свёрток», состоящий из негласного вопроса по поводу их «позывных». Этот «свёрток», достигнув землянина, развернётся в нём, как ощущение-вопрос самому себе, но, конечно же, никак не будет являться его вопросом. Дальше произойдёт поиск вариантов ответов и по внутреннему резонансу останется несколько (два или три) наиболее истинных. Потом из этих двух или трёх, вычленив крупицы правды, образуется один.

– О как! Оказывается, мой друг, всё гораздо прозаичнее. Смотрите вот. – Тут он послал своему соратнику ментально-чувственное восприятие пришедшего «ответа» – Да, вот и повесили на нас бирки, как на рогатый скот!– излишне драматично, пародируя негодование разочарованного жизнью человека, изрёк Цен. – «Переферийный» и «Центральный»! Ну надо же! Как теперь в глаза Содружеству Цивилизаций смотреть то будем?

– Ну, сами виноваты – не представились. Да и связь была не ахти. Ведь так говорится: «Не ахти»? – Пер молча кивнул с умным видом знатока. – Хотя и вряд-ли бы он «услышал» наши имена, с таким то каналом. Ладно, что-нибудь придумаем. Как-нибудь смоем потом эти «имена». А пока, что поделать, будем Пером, будем Ценом.

– Я на такое не подписывался! – откуда ни возьмись возле Пера появился старинный пульт управления со множеством кнопок, прямо как из фильмов двадцатого столетия про космические путешествия. Конструкция представляла собой сплошные угловатые формы, квадратные кнопки и яркие лампочки. Пер, вживаясь в роль разъярённого человека, узнавшего о том, что ему вменяют то, чего он делать не должен (либо очень долго делал, но узнал в один момент, что не должен был), опустил левую руку, сжимающую пыльную полупустую бутыль из уже пиратских фильмов, на эту конструкцию. С оглушающим треском битого стекла, превышающим ожидаемые звуковые частоты подобного звука, бутыль проломила пульт и разлетелась по всему кораблю, что также было неожиданно и не реалистично (по земным меркам). Из пульта повалил густой дым, а сама конструкция изошлась электрическими всполохами и искрами– прямо как по мультипликационному канону. Пер сидел на полу и отчаянно пытался выдрать клок волос, всем видом своим заставляя поверить в своё безнадёжное положение.

– Ну-ну, будет тебе… Будет… А, то-ли ещё будет! Вот как жили бы, а, знаешь, так и не представляли– как оно может быть-то. Да как грянет и, там, глядишь, всё и сладится… Нет, конечно, имеем право, но не настолько, чтобы прямо. Ну, тут и судить-то не за что. Как видишь, мы с тобой к ряду и из ряда вон… – Цен подхватил «игру» Пера, эмоционально вовлёкся в представление и стал выдавать разнородные фразы или обрывки фраз, подкрепляя их разным эмоциональным фоном. Получалось довольно правдоподобно и, что самое интересное, на суть самих слов внимание практически не обращалось – весь смысл передавался через негласные эмоциональные посылы и неявные телепатические передачи. Создавалась эдакая игра на нескольких уровнях общения и обработки информации.

– Я верил, я всё это время верил! И куда оно всё меня это, бишь как, привело?! Я спрашиваю! Кто мне теперь ответит? За что? Где я так, можно спросить, соизволил? Или не соизволил? Э-эх-ма! – Пер также переключился на полу-тарабарщину и многоуровневое общение. Зрителей, правда, не было (если не считать сферу-координатора корабля), но это нисколько не смущало двух актёров, вошедших во вкус. Видимо, само действо доставляло им удовольствие, а наличие наблюдателей было хоть и приятным, но не обязательным дополнением. Они прекрасно сочетали в себе и наблюдателей, и персонажей, и режиссёров, и всех остальных, ведь несли в себе информацию и опыт всего и вся. Сфера-координатор, до этого мягко облетающая всё пространство корабля, вдруг трансформировалась в подобие песочных часов, а за ней и весь корабль принял такую же форму. Сфера исторгла из себя энергетическую волну, которая распространилась во всех направлениях и вышла далеко за пределы корабля. Волна, достигнув Пера, Цена и их актёрский антураж в виде сломанного пульта, разбитых стёкол и жидкости из бутылки, смела всё подчистую, будто их никогда не существовало. На самих импровизаторов волна никак не подействовала, разве что дала знать о себе и о том, что происходит.

– Так, пришло время. Время и стекло… – Последнюю фразу Цен произнёс как-то более задумчиво, переходя на шёпот, как по градиенту – от громкого к тихому. Он будто нащупывал какой-то смысл, скрытый внутри неё.– Брррр… Похоже, чья-то инвазия. Проверь, откуда «ноги растут» от этих посылов к нашему землянину. – С этими словами он передал небольшую проекцию кусочка своей памяти, в которой произошла «инвазия».

– Это к Экхам, скорее. – Пер открыл S-образный разлом, куда переправил полученный от Цена «памятный проекцию». Экх, как осторожный птенец, слегка просунул мордочку через портал, потом стал настороженно озираться своим гладким овальным лицом без каких-нибудь отличительных признаков, кроме переливающихся красок. Им, очевидно, тоже была не чужда игривость. Затем он якобы боязливо растянул свою тонкую руку и резко схватил безплотную посылку. После чего очень быстро ретировался и сам захлопнул портальчик. Выглядело всё довольно комично и мило.

– Вот это актёр, не то, что мы с тобой! – вынес свой вердикт Цен.

– Да, не поспоришь, талантище! Ну как такого не любить.

– Я тут позволил себе вольность с-анализировать его писания ночные и вот что думаю– надо распутывать эти узлы. Как-то перетянуть его на уровень, с которого не будет сваливаться и откатываться к прежним состояниям. Да и принимает на себя много чужого. – Цен задумчиво сдвинул брови, и облик его являл пространству теперь очень серьёзного мыслителя.

– Да, полностью солидарен и готов стать сопричастным в освобождении страдальца от этой ноши. Активировать протокол «Разотождествление». Создание буферной зоны между ним и всем извне-творящимся. Активация Меркабы. Активация воли к жизни. Процесс памятования себя. Процесс изменения условий жизни. Вывод деструктива и выход из него и всех его производных. Снятие отголосков чужих влияний: идей, энергий, архетипов, шаблонов, агрессивных посылов. Детские травмы – исцеление. Пробои, инвазии, внедрения, осколки чужих эмоциональных посылов негативного характера– извести. – Пер, вытянувшись, застыл, всем своим видом являя жёсткость позиции, его взгляд стал пустым, а голос монотонно и властно декламировал всё вышеперечисленное. – Заполнение всех оболочек энергией Единого Источника. Кристаллизация. Коды изобилия, расцветания, преображения. Фиксация внимания внутри себя. Сутевое зерно индивидуальной истины– очищено и адаптировано. Исправление неровностей тонких телес. Очищение от липкого страха. Защита собственным присутствием. Предотвращение повторной утечки энергии.– Было очевидно, что он вылавливает то, что всплывает или самовоспоминается на экране его внутреннего взора. И его задача– ловить по ходу дела, исправлять, встраивать и корректировать, переходя к следующим объектам внимания. – Безцельность, безинициативность, бессознательность– отмена; создание целей, вспоминание смыслов, возвращение инициативы и ответственности за свою жизнь, выход из бессознательности и дальнейшее закрепление в состоянии присутствия в здесь и сейчас. Отпускание. Отпускание. Отпускание всего лишнего и ненужного. Легко. Без сопротивления. Без сожалений. Создание адекватных пластичных границ личности. Коммуникативность, доброжелательность, открытость– наполнение качествами, адекватными под создающуюся действительность. Состояние жертвы – отмена. Состояние жертвы – отмена. Состояние жертвы– отмена. «Творец собственной реальности» – углубление данного ощущения с последующим усилением и прорастанием до корневой сути. Расширение ментального охвата. Расширение эмоционального самовыражения. Независимость от любых мнений окружающих людей и утверждение в состоянии знания индивидуальной истины и собственного Истока. Связь с предками, связь с Родом, связь с Землёй-Гаей. Связь с безграничным бытием. Связь с космическими аспектами. Выход к своим истинным частотам, энергиям, состояниям. Творческое высвобождение. Разрушение пут и цепей на любом из уровней. Осознанность в действиях. Осознанность в движении. Осознанность в мыслях. Осознанность в речи. Осознанность во взаимодействиях. Осознанность в поисках своей сути. Принятие на всех уровнях: принятие себя, принятие другого, принятие мира, принятие хода событий, принятие своих ролей, принятие и признание своих желаний, принятие и признание своих потребностей, принятие своих слабостей, принятие своих ограничений. Выход за пределы любых ограничений. Выход за пределы ложного эго. Выход за пределы ложных структур. Глушение и ликвидация любых чужеродных голосов в сознании. Полная чистка сознания. Состояние удовлетворённости, состояние полного расслабления, состояние полной безграничности. Синхронизация верхних и нижних потоков. Удаление блоков. Исцеление накопленной боли. Создание нужных встреч, подведение нужных людей. Удаление камней обид и сожалений о прошлом. Список продолжается.

– Решил всё и сразу исцелить, я так понимаю? – изумление Цена граничило с долей смешинки в интонациях и подаче.

– Прорвало, тут уж ничего не поделаешь. Засеял всё и сразу, кое-что прорастёт, кое-что нет. А может, всё и прорастёт – как знать. – Пер, казалось, не заметил иронии. Видимо, сказывалось состояние аффекта после монолога с засеванием жизнеутверждающих форм и позитивного программирования.

– Ты чувствуешь? – Цен вдруг напрягся, изображая настороженное животное, и стал принюхиваться, что ещё больше придало его образу сходство с каким-то хищником.

– Ээээ, нет, пока что… А что такое? – Пер растеряно посмотрел на товарища.

– Присутствие. Не могу опознать… Может, у сферы получится. – Цен направил к сфере мысленный импульс о запуске сканирования окружающего пространства. Сфера тут же откликнулась и окутала весь корабль сумрачным ореолом. Тем временем, корабль успел из песочных часов трансформироваться в вытянутый овал, напоминающий по форме кеглю. На фоне создавшегося сумрака стали всплывать различные горящие точки разных цветов. Затем каждая из них вспыхивала, заполняя всё пространство диапазоном своего излучения света. Всё это походило на некий спектральный анализ световой гаммой. Тем временем, Цен развернул в вертикальной плоскости нечто, напоминающее ячейки, которые растянулись и сформировали окружность вокруг его тела. Из этой ячеистой окружности в обе стороны– вправо и влево– потянулись струны, которые сходились в точках, которые, в свою очередь, находились по обе стороны окружности на некотором расстоянии от неё и формировали два центра. Получился эдакий двухсторонний конус. Дальше он – конус – стал вращаться во всех направлениях вокруг Цена таким образом, как если бы Цен являлся точкой-центром этой конструкции. По обе стороны на вершинах конуса, где сходились все линии-струны, образовались два кристалла или алмаза, которые несли в своей глубине функции поиска. Дуальный конус с алмазами-кристаллами на концах ходил во все стороны, размахивая парами пучков струн с каждой стороны от ячеистого круга, как крыльями, на все триста шестьдесят градусов. Это походило на взбесившийся компас, только действующий не в одной или двух плоскостях, а во всех возможных– изобретение охватывало все пространства, которые были доступны для восприятия этого корабля и его экипажа. Назначение компаса было– поиск. Поиск чего угодно, что могло сойти за запрос для поиска. В данном случае шёл поиск нежелательного присутствия, которое «учуял» Цен. Наряду со вспыхивающими всполохами от рассеянных по всему пространству корабля точек, то и дело выскальзывающих из пустоты и «окрашивающих» всё своим уникальным излучением, от вершин компаса, где гнездились кристаллы, вырывались мощные энергетические сгустки, которые расширялись в зависимости от пройденного расстояния и, достигнув пределов судна, возвращались обратно в кристаллы. И, если понаблюдать за происходящим со стороны, становилось ясно, что каждый всплеск кристаллической энергии знаменует новую вспышку точки. Или, наоборот– каждая вспыхнувшая точка является триггером для кристаллического выброса. Это было некоего рода сканирование в разных диапазонах. Кристаллический всплеск, натолкнувшись на что-нибудь в определённом диапазоне, обволакивал и перемещал это в кольцо компаса в определённую ячейку. Снаружи ячейки появлялось голографическое полотно с подробной информацией о перемещённом проявленном объекте. Информация носила, помимо текстовых данных, энергетический оттиск, который можно было запросить из ячейки, чтобы тотчас «опознать» и прочувствовать природу объекта или существа. Отдельным бонусом было то, что обруч с ячейками выявлял и причинно-следственные связи, которые могли сложиться при взаимодействии с той же сущностью или объектом. И, на основании этого, компас мог определить местоположение, куда следовало бы отправить тот или иной объект, ту или иную сущность или то или иное сознательное существо, которые выявлялись в результате поиска. Кажущаяся снаружи маленькой, ячейка изнутри представляла собой стягивающееся, расширяющееся и деформирующееся пространство. Это зависело, опять-таки, от своевременной необходимости и размеров поступивших «гостей» в ячейки-отели.

Поиск и сканирование компаса набирало обороты. Цен, всё ещё находящийся в центре этой нематериальной конструкции, изучал всё, что поступало в ячейки, а после своеобразными жестами кистями отправлял «инородности» по своим мерностям либо мирам. При этом, он руководствовался их вибрационной составляющей, чтобы не закинуть объект или существо туда, где разница в частотах будет велика и в лучшем случае вызовет некоторый раздрай, а в худшем – аннигиляцию отправленного или, наоборот, уничтожению тех, к кому мог теоретически переместиться «неожиданный пассажир». Представлять это и думать в этом направлении не хотелось. Он просто искал местА (если они не определялись сразу), совпадающие с внутренней сутью найденных существ и перекидывал их туда. В некоторых случаях, когда попадались более разумные сущности, они сами входили в резонанс с устройством ячейки и выбирали своё место назначения, правда, ячейка проверяла совместимость посланца и места, куда он направляется, а также считывала его намерения и пожелания относительно места прибытия. Это позволяло избежать многих нежелательных последствий. Цен, закончив с «переправкой» тех ячеек, где требовалось его внимание, спроецировал дубль компаса, сжав его до миниатюры размером с теннисный мяч. Миниатюра причудливо крутилась, создавая впечатление птенца, который учится летать, активно и хаотично размахивая маленькими крылышками. Он кинул её Перу, который без слов понял, что от него требуется: миниатюра по лучу была передана землянину, где благополучно развернулась в его полях.

 ***

Землянин, всё ещё неся в себе кое-какое сопротивление, правда, уже не так ярко выраженное, внутренним взором увидел, как в его полях разворачивается описанный выше компас. Он – компас – также, как и его прародитель (первозданный компас с корабля), стал вращаться, кое-где движениями напоминая раскачивающийся маятник, кое-где мельницу, а кое-где хаотичный танец лопастей странного механизма. Струны, которые тянулись к наконечнику-кристаллу, имели световую структуру, но, вместе с тем, создавалось ощущение, что они способны уплотняться и создавать звук из окружающего пространства. Помимо вращающегося ячеистого обруча, который являлся их истоком, они вращались и по его радиусу: одна сторона в одном направлении, а другая– в другом. От кристалла к кристаллу тянулась центральная струна, проходя через центр обруча. От самих кристаллов теперь лился рассеянный прозрачный свет, который образовывал сферу, диаметром которой была струна, протянутая от кристалла к кристаллу. В самом центре этого круга образовался ещё один кристалл, от которого вверх и вниз отошли лучики– к Земле (к её кристаллу) и безграничному космосу, а дальше– к Единому Источнику всего и вся. По этому лучику компас-шар мог закручиваться ещё в двух направлениях и скользить вверх и вниз, создавая вихревые потоки. Из центра компаса вышел ещё один луч– теперь горизонтальный,– который также распространился на безконечную даль этой плоскости. Он, со своим перекрёстным собратом (а может и сестрой – кто знает) могли менять своё положение в пространстве – каждый в своей плоскости– и в нужный момент фиксироваться, переходя в устойчивость и уплотняясь по мере необходимости. За счёт возможности к уплотнению-разуплотнению, этот артефакт мог проявляться в разных слоях реальности и мерности одновременно, что трудно было переоценить, если руководствоваться его назначением – поиском. Все эти качества вкупе играли важную роль, а сфера, которая образовалась от краёв кристаллов, тоже несла в себе некоторые функции: устойчивая защита от любых инвазий, кражи, перепрошивки, переделки и прочих угроз – было первое, на что «способна» была сфера. Её мембрана являлась ещё и полем, собирающим и фильтрующим информацию из пространства, что упреждало любые хаотичные перекрёстные волны из окружения. Землянин видел, как компас расширяется и выходит за пределы его и дома, в котором он живёт. Он, достигнув нужной высоты и размеров, стал сканировать и собирать всё, что могло послужить в дальнейшем для любых, ещё даже не сформированных на идейном уровне целей. Расширившись и удалившись, сфера оставила на своём месте ещё одну свою копию– видимо, она была способна дублироваться множество раз,– которая обосновалась в пространстве, где жил землянин.

 ***

– Смотри, что там происходит! Нужно его вытаскивать. – Это уже слишком. Собираем все его осколки. Растерял по мерностям. – Цен развернул перед собой интерактивную объемную карту, но её вид лишь отдалённо напоминал земную топографическую модель – она больше походила на спектр разнящихся по цвету и свечению форм, которые составляли единую картину. Иначе говоря: это была многослойная модель выбранного кусочка пространства, которым оперировал Цен. Он – Цен – то и дело «изолировал» отдельные части, вырывал их из общей канвы, затем вертел, видоизменял, увеличивал и прогонял сквозь полупрозрачную мембрану светло-бежевого оттенка. После таких «прогонов», из такого отдельно взятого кусочка, как труха выпадали различные частички непонятного происхождения. И, в конце концов, к его руке примагничивались – или стягивались – те самые «осколки», о которых говорил он с Пером, но очищенные и отполированные до первозданного лоска и блеска– до своего первозданного состояния. Осколки разительно отличались от всего, что представляли собой остальные объекты интерактивной карты– это были небольшие частички, напоминающие цветное стекло, отдающее неоновым светом; другие представляли из себя пучки очень концентрированного света, будто бы специально сжатого до самой маленькой формы; третьи выглядели как разнообразные кристаллы; четвёртые были как что-то бесплотное и вибрирующее и, если не знать про подобного рода «осколок», то можно очень легко упустить его из вида. Заметить его можно было только почувствовав «внутренним ухом» или «внутренним глазом»– его форма походила на вибрирующий в закатном или раскалённом от солнца воздух. Ещё одни осколки имели вид плазмы, оформленная в мелкий пузырик с играющими по его поверхности волнами и всполохами. Все найденные осколки проходили через мембрану повторно, уже отделённые от некогда своей временной среды обитания– места, откуда их извлекли. Помимо светло-бежевой мембраны, параллельно с ней выстроились ещё одиннадцать таких же по форме, но различных по цвету мембран. И все осколки волнообразно снизу вверх проходили через все двенадцать мембран, будто прошивая полотно и связывая воедино многослойную структуру. Мембраны, как стройная колода карт, расположились по кругу, отчего «танец» частичек-осколков шёл по круговой спирали. Проходя очередную мембрану, в момент касания осколком полотна мембраны происходила вспышка, которая рождала кучу искр. Искры, в свою очередь, играли подобно бенгальским огням с Земли, только вместо того, чтобы вспыхивать и гаснуть, они распространялись и соединялись, образуя что-то, напоминающее сцепку звеньев из одной цепи, где каждая искорка являлась центром или средоточием расходящихся от неё всполохов. Это было нечто, вроде нейросети или даже– она самая. Рост шёл, охватывая пространство корабля и выходя за его пределы. Помимо всего прочего, зрелище было очень красивым. Сфера-координатор корабля «выпила» освещение, впустив внутрь космическую темноту, отчего искры со всполохами смогли во всём величии раскрыть грандиозную красоту своего явления. Над интерактивной картой всё это время кружила сфера-компас, которая активно вращалась во всех направлениях, напоминая ребёнка-непоседу, готового покорить весь мир и на этом не остановиться. Многогранный компас занимался– или помогал– Цену с его запросами и поиском потерявшихся осколков: то и дело от его кристаллов, бороздящих пространство карты, вырывались импульсы в виде струек, которые устремлялись в пространство карты, какое-то время блуждали отдельными кусочками местности и возвращались обратно с информацией о найденном или не найденном объекте – да в принципе, с любой информацией, которая могла быть востребована сейчас или в дальнейшем. А, может, и в прошлом. Импульсы проникали сквозь все измерения, из которых состояла интерактивная карта. Основной их задачей было– собирать информацию и отмечать найденные частицы и осколки, чтобы они повторно не затерялись за многочисленными вуалями земных ограничений, искажений и иллюзий. Затем Цен передавал данные Перу, чтобы тот подводил к ним лучи, расчищая «полотно иллюзий», земной «смог» и инфо-шумовую завесу, которые успели оплести ту или иную затерявшуюся часть их Духа.

– Отличная идея, этот компас,– констатировал Пер – знай себе, собирай урожай с грядки!

– Да, я тоже рад, что появилось сие творение. Кольца тоже надо чаще активировать. И вообще, проведём между ними связь, думаю, получится отличный тандем. Кто знает, во что выльется эта спайка. Ну, а пока займёмся просмотром уровня светимости найдёнышей. Я прогоню их через «мембраны истины» – посмотрим, каковы в своей изначальной форме наши «осколки-потеряшки».

– Мембраны истины? – в непосредственной близости от Пера воздух заиграл рябью, за которой пузырями взрывались эмоциональные эманации его души.

– Готов выслушать любые предложения по корректировке наименования этой разработки. – Нарочито по-деловому и с видом обиженного творца, изобретение которого незаслуженно, по его мнению, осмеяли, ответил Цен. При этом, уже в непосредственной близости от Цена – в его поле – сформировался полупрозрачный монолитный лёд, означающий, судя по всему, недосягаемость и высокую степень отрешённости.

– Нет, нет, довольно подходящее название. – Огоньки и мерцание слишком притворной тревоги окутали Пера, отчего он стал похож на новогоднюю ёлку.

– То-то же. – Цен в самодовольно скрестил руки на груди, а лёд превратился в маленького медвежонка, который на двух лапах потопал в сторону панорамного иллюминатора, где приник к стеклу, упёршись в него передними лапами.

– Так, Экхи порываются к участию. Есть что им предложить? – Пер быстро вышел из мимолётной игры, переключившись на возникшие задачи. Изображая экспрессивного дирижёра, он проводил лучи, очень активно участвуя всем телом в сотворении этих манипуляций. Попутно он вступил в контакт с Экхами – это было видно по его меняющейся мимике лица, которое то ухмылялось, то принимало задумчивый вид, то что-то изображало губами и кивками головы, так, словно он вёл беседу с самим собой. Это выглядело странно и забавно, учитывая, что он «пританцёвывал», дирижируя и направляя руками лучи, общался с Экхами и ещё умудрялся говорить с Ценом. Талантливый человек – талантлив во всём, как сказали бы на Земле. Но он был не совсем человеком (точнее, какой-то частью он являлся и им), но, тем не менее, эта фраза вполне могла быть приурочена к данной ситуации, даже учитывая его «Сверхчеловечность».