Не доверяй ни одному из них

Сколько мы так смотрели друг на друга- я не знаю. Но из моих размышлений меня вытянул голос лекторши- Валерии Андреевны, громкий и почти совсем бесчувственный:

– ВСЕМ ВСТАТЬ!

Я послушно поднялся со стула и, затем, по приказу Валерии, вновь сел на него. женщина начала что- то писать на доске, но я повернулся в другую сторону- к Лине. Она тоже ничего не писала, и лишь глядела в одну точку. Я лишь взял девушку за руку, на что она испуганно взвизгнула.

– Эй… тише… тише…

– Лёнь, это ты?!– спросила Лина, словно ища во мне какую- то поддержку, как это было в далёком детстве.

– Да.

– Лекторша прибьёт нас, если узнает, что мы разговариваем…

Тут Лина замолчала, а потом, сжав мою руку, посмотрела прямо мне в душу. И вдруг она сказала то, что я сказать боялся:

– Эй… Лёнь, а ты как тут оказался?! Ты же… ты же говорил мне, что твоя тётя… она живёт в деревне…

– Ты меня вспомнила?!– спросил я.

– Я и не забывала.

Девушка улыбнулась.

– Я тебя тоже сразу узнал…– произнёс я.– Трудно забыть такую, как ты… к тому же, я любил тебя…

– Правда?!

– Да.

***

Перемена перед следующей лекцией наступила достаточно незаметно. Мы с Линой стояли в стороне от класса, и тут к девушке подошла пара её подружек, с которыми она весело стала о чём- то беседовать.

Я смотрел на Лину, нагло вздёрнувшую подбородок и недовольно сощурившуюся, и это демонстративное поведение очень разозлило меня- я взял девушку за плечи и встряхнул их. Совсем легонько, не желая, чтобы Лина заверещала на весь класс о том, что я собираюсь сделать с ней что- то нехорошее. Но всё же, девушка дёрнулась, скривила свой нос и губы с колечком пирсинга на одной из них, но, даже несмотря на то, что в глазах её плескались ужас и непонимание всего происходящего, своего надменного вида она не потеряла, лишь склонила голову и мотнула головой, обдав меня ароматом своих духов- это был лучший аромат, который я чувствовал в своей жизни.

Нервно сглотнув и поняв, что зря я начал придираться ко взгляду бедной детдомовской девушки с навечно сломанной психикой, я было отступил на шаг назад, но остановился, сражённый взглядом Лины, который поменялся в одну секунду. Теперь она смотрела на меня иначе, будто бы… томно? Так смотрели девчонки, которые «плыли» от какого- то парня, готовые висеть у него на шее и делать всё, что тот прикажет. У меня никогда не наблюдалось таких поклонниц, однако я часто видел толпы влюблённых по уши девчонок рядом со своими друзьями и одноклассниками.

И я, заволновавшись в себе и не найдя в себе ни малейшего желания разобраться в ситуации, наклонился и поцеловал Лину… неужели она ждала не этого, так многозначительно сверкая своими глазами…?!

Я закрыл глаза. Кто- то ещё мог сказать про пресловутые «бабочки в животе»?! Внутри меня бушевал раскалённый ураган бешеной саранчи, в агонии бьющейся о мой живот. Но именно тогда я понял, что люблю ураган. Любое буйство природы.

Этот миг пролетел незаметно. Секунда- и Лина оттолкнула меня, нервно переводя взгляд с меня на удивлённых, но радостных подружек. Девушка, казалось, готова была взорваться от ярости, и я даже попытался извиниться, но Лина не приняла моих извинений.

– Он же идиот! И вы его не остановили?!– обратилась разъярённая девушка к своим подружкам.– Ну… что ж… вы с ним за одно!!!

– Лин…– попытался я что- то сказать, но меня перебила Лина:

– Ты сам этого не замечаешь! Если ты хочешь меня напугать- у тебя это получилось! Знаешь, я и не думала, что ты можешь быть таким бездушным!

– Правда?! Обернись!

Я обернулся, как и сказала Лина- но никого не увидел. Придя к выводу, что она окончательно слетела с катушек, я обнял девушку. Но та отпрянула от меня, посмотрев в мои глаза взглядом, полным ужаса и до боли знакомого мне чувства безысходности.

– Так, отойдите.– строго сказал я подружкам Лины.

Девчонки, тихо хихикая, отошли от меня и смущённой Лины. Теперь мы остались одни. Без всякой суеты… до начала второй лекции ещё десять минут. Я взял Лину за руку, после чего обнял её и прошептал:

– Лина… что произошло?!

– Она достала меня… даже тут достала… даже здесь…– произнесла Лина, пока я вытирал слёзы, текущие из её глаз.

– Кто, милая? Кто достал?!

– Я не знаю, кто она… но она преследует меня… она успокоится лишь тогда, когда я умру… помоги мне…

– Кто она такая?

– Она родилась со мной и выросла. Думаешь, почему надо мной издевались…? Я не такая, как все… меня преследует какая- то женщина, ростом чуть меньше меня… это не моя мать. Маму я видела на фотографиях… это кто- то другой. Не мама.

– Но кто тогда?!

– Понятия не имею. Но однажды, когда я засыпала, она говорила мне своё имя… она назвала себя… Таня…

– Лин, у меня тоже были панические атаки…

– Это явно не они. Я видела её, когда мои родители были ещё живы. Когда всё было хорошо… а вчера она сказала мне про то, что… что… убьёт её… убьёт девушку… Надю Совкину.

– Это… это… этого быть не может!

– Почему?!

– Надя… это моя кузина… Надя Совкина… что же теперь делать?! Она не говорила тебе, в какое время убьёт мою Надьку?

– Нет… эй, не волнуйся. Если у меня психическое расстройство, то… то… твоя Надя останется жива! Ты сам мне говорил, что у меня проблемы с психикой. Панические атаки и что- то в этом духе… так вот…

– А что, если нет?!

Я и Лина вдруг замолчали, и в этой тишине я слышал лишь стук собственного сердца. После окончания занятий нужно было быстрее идти домой… но я боялся не успеть. Не успеть спасти ту, кто был мне дорог.

– Я отпрошу тебя… правда… серьёзно… твоя кузина гораздо важнее, чем лекции… жизнь дороже всего. Серьёзно, я умею отпрашивать с занятий…!

Голос Лины прервал тишину мгновения, которое длилось целую вечность.

– Обещаешь, что поможешь мне?!

– Конечно.

***

Я спешил домой, дабы помочь Надьке. Но едва я отпер дверь квартиры… я почувствовал, как по моему телу пробежали мурашки. Ёлка, которую Надя пообещала сегодня нарядить (мы всегда наряжали её за несколько недель до Нового года), стояла на кухне… а на гирлянде, прибитой к потолку, висела Надька. Её взгляд… этот безумный взгляд я не забуду никогда: такой испуганный, жуткий, пробирающий до костей. По подбородку стекала алая жидкость, хоть Надя уже и была мертва. Нет, она не могла повеситься! Нет! Нет… Надька всегда была жизнерадостным человеком, и поверить в то, что она умерла по своему желанию, я не мог.

И слёзы потекли по моим щекам. Чувства стыда и отчаяния смешались в моей груди комом. Я ощущал себя самым несчастным человеком на земле. Самым разбитым, и самым гадким… я бы мог успеть. Но… всё решилось само собой. Я стоял перед трупом Нади. Казалось, время остановилось. Надька смотрела будто мне в душу, словно проклиная меня за то, что я её не спас. И я сам ощущал, что совершил ошибку. Самую ужасную в своей жизни.

Я подошёл к окну и взял в руки телефон, дабы позвонить в скорую, напрасно надеясь на то, что Надьку спасут. Мои конечности безумно дрожали, и я не мог с этим ничего сделать. Время на часах: 20:02. Но для меня было всё ещё 19:50, когда я увидел труп Надьки… мой мир был навсегда разрушен, и я уже никогда бы не смог стать тем, кем был. Я умер внутри. Чувство стыда пожирало мою душу, впрыскивая, как самый ядовитый паук, туда свой яд. Паршиво, но я всё равно должен был справиться с этим. Отныне я не тот, кем был раньше. Отныне мне бы хотелось стать бесчувственным… но мысли путались, и все они были об умершей Наде. Я хотел бы её спасти. Возможно, это даже было в тот момент моим единственным желанием.

Я всегда любил свой родной город. Я тут родился и вырос. Этот город восхищал меня своей красотой… но теперь же я мечтал поскорее смыться отсюда, бежать куда угодно, лишь бы не помнить ничего. Каждый сантиметр этой квартиры напоминал мне о Наде, и от этих назойливых мыслей нельзя было никуда деться. Надька была мне так дорога и я боялся потерять её, но теперь я должен был как- то жить без той, что была синонимом слова «жизнь»– моей жизни, и когда Надя умерла, я умер вместе с ней. Я мог бы думать о Лине в тот момент… но вся моя голова была опустошена, и я, лишь нервно стуча по подоконнику, глядел в окно.

Пока выносили труп моей кузины, я сел на пол. Поддавшись воспоминаниям, я почувствовал, как моё сердце будто бы ожило. Я ощутил невообразимое тепло и счастье, пока вспоминал время, проведённое вместе с Надькой. Звук ездящих взад-вперёд машин завораживал. В голове вновь прокручивались надоедающие мысли.

Я не имел ни малейшего понятия, что мне делать. Мелькала в моей голове даже мысль о том, чтобы вернуться обратно к тётке, но я послал эту задумку куда подальше. Да, здравый смысл пересилил желание найти хоть какую-нибудь поддержку. К тому же, я был уверен в том, что тётка меня точно не поддержит. Я вообще никому не нужен. Есть ли кому- то дело на умирающего внутри парня, который всеми силами пытался доказать, что ему абсолютно плевать на то, что у него умерла кузина…?!

Нет, я должен был продолжать жить… несмотря ни на что. Не стоило бы надеяться на поддержку со стороны общества. Со своими проблемами надо справляться самому.

Из мыслей меня вытянул голос врача:

– Мы сделаем, всё что сможем. Она пока жива, но вряд ли проживёт не больше шести часов… простите, если мы ошибёмся.

На короткий миг время снова замерло, словно в узком коридоре остались лишь я и врач. Надежда, даже несмотря на всю нелогичность происходящего, грела мою душу. Надя не умерла- и это значило то, что ещё не всё было потеряно, что был ещё у моей Надьки шанс выжить- этот поистине замечательный шанс, который словно склеил осколки, на которое разбилось моё сердце, собрав их в одно целое.

Увы, этот до безумия прекрасный миг слишком быстро исчерпал своё, и вот, я уже шёл за носилками, на которых лежала Надька, сжав руки в кулак. Я дрожал всем телом, ощущая себя в западне. Казалось, секунда- и меня вновь настигнет отчаяние, но всё же, в глубине моего подсознания ещё горел ослепительный лучик надежды на самое лучшее. И, думая об этом, я даже не заметил того, как оказался на улице. Надю погрузили в машину Скорой Помощи, и я остался один. Удары моего сердца раздавались в ушах. Электрические разряды пробивали моё тело. Липкий страх сковал моё тело, и долгое время я просто пялился в никуда. В пустоту, туда, где я не видел ни своего прошлого, ни будущего.

– Лёнь, ты что, здесь…?!

Голос Лины заставил меня обернуться. Девушка, в тоненькой курточке нараспашку, стояла передо мной и удивлённо глядела на меня. Я подошёл к Лине и крепко обнял её. Эта девушка была моей единственной поддержкой, и лишь благодаря ей я не сошёл с ума, от того и хотел, чтобы она была со мной рядом, но не мог сказать ни слова. Моё сердце словно заполнило всю грудь. Кровь прилила к лицу. Нужно было начать разговор, и чем раньше- тем лучше. Мурашки пробежали по телу от одной только мысли об этом… ноги грозили подкоситься в любой момент. Не обязательно было блистать остроумием, достаточно было просто сказать что- то, просто банально поздороваться! Только бы не выставить себя идиотом.

Просто поздороваться! Хоть что-нибудь!

Ну же!

– Как дела?

Как дела?!

Мой голос прервал мёртвую тишину, которая убивала меня изнутри. Но от того, что я сказал какую- то ерунду, легче точно не стало. Скорее наоборот, я замешкался и попытался уйти, но Лина крепко сжала мою руку, после чего произнесла:

– Она умерла?!

– А ТЕБЕ ВЕСЕЛО?– спросил я.

– Нет… просто я… я хотела узнать, всё ли у тебя в порядке… серьёзно, я никогда в жизни не захотела бы делать тебе больно…

– Гм… конечно. Я бы тебе поверил, если бы не то, что ты сейчас сказала.

Девушка отпрянула от меня, а потом обиженно села на скамейку.

– Как же я тебя ненавижу…– проговорила Лина.

– Взаимно.– произнёс я и сел рядом.

– Ты что, из моей бывшей квартиры?!

– Вряд ли. Думаю, что тебе всё это показалось.

– Нет, я точно видела, как ты заходил в 141 квартиру. Съезжай оттуда. Татьяна вновь проснулась, понимаешь?!

– Нет… подруга, кто проснулся?! Э-эй… милая… ты что, тоже сумасшедшая?

– Я знаю то, чего не знаешь ты.

Я рассмеялся, в ответ на что получил пощёчину от Лины. Взявшись за щёку, я взвизгнул. Мне показалось, что в этот момент я был явно похож на свою подругу, сидящую рядом со мной, когда та кричала от неожиданности в тот момент, когда я её поцеловал. Я же сейчас взвизгнул от боли. жгучая, она словно током ударила по моему телу, отчего я почувствовал, как мои руки покрываются мурашками. Щека горела, и я готов был уже заплакал от обиды, если бы не эти слова моей подруги:

– Знаешь, а бабушка, которая тебя остановила… она же видела её, Таньку эту… весь подъезд слышал её крик, вот только…

– Только что?– перебил я.

– Только… Анна не умерла… лишь только потеряла большой палец. Мы прозвали её «гниль» только потому, что те, кто видел Татьяну, умирали сразу же. Я совсем забыла о том, что она не может быть живой. Прости.

От этих слов холодок пробежал по моей спине. Удары моего сердца стали звучать всё громче, раздаваясь в ушах. Я никогда ещё не испытывал такого животного страха… ведь та, кто крепко сжимал мою руку- была призраком. Но я видел её, правда… я же не слышал стуков сердца этой женщины! Вполне возможно, она и вправду умерла… я приоткрыл рот, чтобы вдохнуть воздух, которого вдруг стало не хватать, пытаясь совладать с телом, которое, казалось, совершенно меня не слушалось.

И вдруг мне пришлось забыть о своих чувствах, ибо на расстоянии не больше метра я заметил женщину. Вот только была она странной, не такой, как все: её отличала от других бледная кожа, одежда не по погоде, и, что самое главное… трупные пятна. Я узнал её- это была Анна. Противная и уродливая, она стояла на месте и, по всей видимости, даже не собиралась никого атаковать, но я, даже несмотря на относительную безопасность, схватил Лину за руку и забежал в подъезд. Мы быстро поднялись на нужный этаж и заперлись в моей квартире.

Пока я пытался отдышаться, Лина тихо плакала. Вскоре, когда ко мне вернулось осознание всего происходящего, я подошёл к подруге и сел рядом с ней. Хотелось бы увидеть на лице Лины улыбку, а в глазах- радость, а не грусть и растерянность. Я сам безумно волновался, о чём говорило сердце, которое норовило выпрыгнуть из груди- но я бы не хотел, чтобы Лина испытывала то же, что и я. И именно поэтому я, прижав девушку к себе, произнёс:

– Всё в порядке… всё хорошо, милая… всё в порядке. Мы с тобой со всем справимся. Обещаю… только ты не пугайся ничего, ладно?!

Лина кивнула.

– Что это было?!– спросила она у меня.

– Не знаю. Возможно… Татьяна твоя…

– Это не смешно!

– Как это «не смешно»?! Татьяна… что такого в этой твоей Татьяне?

– Она… она… она жестокая убийца…была. А когда умерла- стала призраком. Теперь тот, кто увидит её и не успеет сделать пять шагов вперёд- умрёт.

– Она… убивает?!

– Да.

– Как?!

– Не имею ни малейшего представления об этом. Откуда я знаю, как она убивает?! Я с ней не встречалась…

– Хочешь, чай заварю?

– Нет, спасибо… я сегодня… напилась.

– ЧЕГО?!

– Мне восемнадцать, и я, на самом деле, спокойно могу покупать алкоголь. Я просто пытаюсь заглушить свой страх. Мне на самом деле очень страшно. Говорят, что Татьяна раньше жила в твоей квартире… в которой ты сейчас живёшь…

– Послушай, это просто сказки! Страшилки, понимаешь?!

Девушка вцепилась в моё лицо ногтями, и я увидел, что она плачет. На грани между обычным плачем и настоящей истерикой, моя Лина впивалась ногтями в моё лицо всё сильнее и сильнее, но я не чувствовал боли. Совсем нет. Скорее даже, мне больше хотелось помочь Лине, чем отпихнуть её от себя. И я пытался обнять девушку, но она стала словно дикой кошкой. Я не знал, что с ней произошло, поэтому принял кардинальные меры…

– ЛИНА, УСПОКОЙСЯ!– закричал я.

Девушка убрала руки с моего лица и удивлённо уставилась на меня.

– Чего?! А что я сделала?!– словно издеваясь, сказала Лина.

– Не притворяйся. Просто скажи: ты хочешь меня убить?! Только честно… вдруг ты- это Татьяна?!– с иронией в голосе проговорил я.

– Нет. Не в этот раз… а я не знаю, что на меня нашло… возможно, я уже под влиянием Татьяны…

– Не говори ерунды.– отмахнулся я.– Всё с тобой в порядке.

Вдруг я услышал, как треснуло моё окно. Отпустив Лину, я, как ошпаренный, бросился к оконной раме, однако застать хулигана мне не удалось. Улица была пуста, и лишь заброшенная школа, неподвижная, погружённая в ночную тьму, загадочно встретила меня своим пугающим молчанием. Но это сейчас волновало меня меньше всего. Я быстро перевёл взгляд на испуганную Лину, затем вновь на окно- после чего в темноте я и попытался разглядеть предмет, которым разбили стекло.

В какой- то момент я замер в недоумении: этим загадочным предметом был камень, булыжник, размером с футбольный мяч. Сначала я не поверил своим глазам, а мозг в это мгновение будто бы отключился. Я отказывался верить в то, что этот огромный камень кто- то смог докинуть до третьего этажа. Но факты были налицо. Не осталось сомнений, что произошло что- то невозможное, то, что было за гранью реальности. И это невозможное сейчас творилось со мной. В моей квартире! Не в ужастике, не где- либо ещё! Это происходило со мной, и я точно знал, что всё происходящее- не сон и не игра воображения- реальность. Треснувшее стекло тоже было реальным, но я всё ещё не понимал, как такое могло произойти. Подросток не докинул бы этот булыжник до моего этажа, а взрослый человек не стал бы заниматься такой ерундой… но всё же, кто- то ведь разбил моё стекло, и в голове моей прояснился один единственный вопрос: кто? Кто это мог быть…?!

Так я смотрел на оконную раму ещё минут пять, пока не почувствовал чьи- то руки на своих плечах. Испуганный, я обернулся и увидел Лину. Девушка нервно переводила свой взгляд сначала на меня, а затем на разбитое стекло. Я лишь устало улыбнулся, не желая даже думать о том, кто кинул камень в моё окно. Мне бы хотелось оставаться скептиком, хотя я уже и не верил в то, что являюсь таковым. Но надежда была сильнее здравого смысла, поэтому я отвёл Лину от окна и усадил девушку на диван.

– Всё в порядке.– произнёс я.– Лин, хочешь, я в магазин сбегаю… что-нибудь куплю?! Только пожалуйста, не бойся ничего.