– Жить, жить, жить. – в ушах по-птичьи свистело. Димка полз, змеёй извивался. Между резиновых стеблей и по лживой земле. Без компаса и ветрил полз, спешил в родную, тёплую Москву. « Только бы до края поля». – билось в Димкиной голове. – «А там ерунда. С Римской на Площадь Ильича и вот оно Перово». «А Синицин?» – спросил себя Димка. «А я?» – в ответ мудро прилетело. « И рации у меня нет и Синицин кишками наружу и место здесь душное. Зачем мне здесь? Ведь не за чем?» Димка и сам не заметил, как поднялся на ноги и теперь бежал, ломал чёрные подсолнухи. « Синицин перед тем как навсегда отлететь, скажет. Ну, конечно, парикмахер. Да и … … с ним!» Димка упал на колени, расстегнул аптечку и не отказал себе в удовольствии. Дал Синицину хорошего чапалаха.
– Парикмахер? – глаза у Синицина были совсем прозрачные. Совсем немного и вовсе исчезнут. – Вернулся.
– Вернулся. – повторил Синицин. – А я… А вот ты…
– Вернулся. – ответил Димка. Он расцепил руки Синицина, закрыл глаза и наощупь, как мог осторожно, вправил Синицину внутренности. Резко выдохнул, разорвал зубами ИПшку и начал заматывать рану. Наскоро. Поверх бушлата.
– Не поможет. – стонал обреченно Синицин.
– Сам знаю. – буркнул Димка. Он достал ампулу «Катаролака», наполнил шприц. Всадил от всей души. Синицин даже не поморщился.
– Пока не крякнул, Синицин. – Димка закрыл аптечку. – Запомни и там передай кому следует. Я не парикмахер. Я стилист по прическам. Плеханова 8. Салон «Ночи Кабирии». 2 место и грамота от префекта. А за свадебный хаер…