– Хочу. Можно со сгущенкой?
– Можно.
Она идет к холодильнику и достает пачку сгущенного молока. Спустя какое-то время мы с ней сидим на стульях, поджав ноги и уплетаем теплые ароматные оладьи со сгущенкой, запивая ароматным чаем с мелиссой.
Мы едем в метро. После каждого объявления машиниста, она поворачивается к окну, вставая коленями на сиденье вагона и выглядывает в окно, рассматривая станции на которых мы останавливаемся. Она прижимается лицом к стеклу так плотно, что на стекле появляется испарина. Она рисует на ней рожицы и отпечатки ладошек. Я наблюдаю за ней и придерживаю.
Мы выходим на одной из центральных станций. Держась за руки, вприпрыжку, проскакиваем весь путь до эскалатора. Здесь она останавливается и принимает делано серьезный вид.
– Осторожно, эскалатор не место для игр.
Я принимаю правила игры и делаю серьезное лицо. Улыбка упрямо рвется наружу, но я сдерживаюсь, чтоб не прыснуть. Мы аккуратно и чинно входим на эскалатор. Я держу ее за руку. Мы едем молча и смотрим вверх, по направлению движения. Краем глаза кошусь на нее. У детей изменчивое настроение. Кажется она уже не может стоять, ей хочется глазеть по сторонам, болтать о чем-то, но она терпеливо держится. К счастью мы выезжаем наверх. Она радостно соскакивает с движущейся ступени и мы бежим к турникету. Через пару минут мы на улице. Прохладный воздух обволакивает нас, проникает под одежду, принимая в свои объятия. В центре шумно, мимо проносятся огромные блестящие машины. Ну улица оживленно, даже несмотря на довольно ранний час. Мы идем мимо витрин магазинов, рассматривая красиво одетые манекены в дорогих интерьерах. Иногда мы останавливаемся, мысленно примеряем их наряды на себя и весело обсуждаем. Некоторые, особенно причудливые, смешат нас до колик. Трудно представить, что кто-то может такое носить.
– Наверно это носят какие-то важные тети? Ну такие, знаешь, в больших темных очках.
– Наверно – поддакиваю я и улыбаюсь.
Зеленый человечек светофора смешно перебирает ногами. Мы в такт ему семеним через перекресток и входим в парк. Внутри все покрыто снегом. Кое-где на газонах, из-под пушистых белых снежных покрывал, проглядывают темно-зеленые пучки осенней травы или пожелтевшая листва. Темно-серые дорожки постепенно проявляются в снегу, расчерчивая парк в разные стороны и постепенно ширясь, от проходящих по ним людей. Она не выдерживает и плюхается прямо в снег, еще очень влажный. Сначала она просто сидит в куче снега, потом собрав липкий снег по охапке с двух сторон, она падает спиной в снежную кучу. Эффект не тот, на который она рассчитывала и она хмурится. Я вытаскиваю ее из снега. Одежда немного намокла. Мы бежим через парк, чтоб согреться.
Несколько минут и мы подбегаем к тёплому павильону, стоящему на набережной реки. Внутри павильона уютное кафе, мы всегда заходим сюда по дороге. Она садится на мягкий диванчик у окна, это ее любимое место. Я заказываю ей горячий шоколад с зефирками. Она не торопится его пить. Сначала она ловит тающие зефирки и отправляет их в рот. Когда зефирок остается всего три, она начинает мешать еще горячий напиток и поливать им оставшиеся зефирки. Я наблюдаю за ней, выпивая свою порцию шоколада. Наконец зефирки растворяются в теплом напитке, она обхватывает стакан ладонями и греет их. Когда руки уже не чувствуют тепла стакана, она начинает пить маленькими глотками. Некоторое время мы смотрим в окно. У нас есть собственная игра, что-то типа угадай мысли. Мы по очереди угадываем, о чем мы сейчас думаем. С ней довольно легко играть, она всегда загадывает то, что бросается в глаза. Обычно это человек в яркой одежде, утка взлетевшая над водой, необычная туча, в общем что-то, что привлекает ее внимание. Я тоже загадываю что-нибудь заметное, стараясь при этом придумать что-то позаковыристей. Она подпирает подбородок локтями и смешно хмурит лоб, моргая глазами, ведь складки упрямо не хотят появляться. Время от времени она задает наводящие вопросы, а затем продолжает думать. Наконец она хлопает себя ладошкой по лбу и выдает ответ. Я, не в силах подавить улыбку, частенько говорю, что она угадала. Мы, довольные ее успехом, смеемся, а я слушаю ее рассуждения о том, как ловко она догадалась.