Капитан также осознал, что прекратилась вся передача через Связь. Он попытался организовать своих людей, но они не видели в этом смысла, полагая что монах наверняка их слышит.
– А почему бы вам не взять их корабль? – спросил Дин у своих спутников.
– У нас уже есть контракт. Зачем нам договариваться с ними? – ответила Дади.
– Во-первых, их мне не жалко. Во-вторых, не мне жалко и их корабль…
– Это жестоко. Я же обещала, что больше не прикоснусь к Эвр. Никогда.
– … а в-третьих, тебе не придется давать им подобных обещаний. Можно вообще не брать их с собой.
– Так, – подал голос капитан, – а вот это уже не спортивно. Мы бы подвезли вас до города, и только там вышвырнули за борт с частью пожитков и парой легких травм. Верно, ребята?
Капитан переглянулся со своими людьми. Все они были напряжены, особенно его механик – Андж то и дело косо посматривал на него, и с каждым разом горелка оказывалась все ближе от его лица, а нервы её хозяина все ближе к срыву.
– То-то же. Кроме того, подозреваю что это тоже был блеф. В конце концов, нас немного больше.
– Я своими глазами видел как она в одиночку унизила отряд вооруженных наемников. Она не только сможет уложить всех вас. Она этого ещё и хочет, – сказал Дин. Пришельцы посмотрели на Дади – девушка просто стояла скрестив руки и всем показалось, что её левый глаз как-то странно блеснул. Они посмотрели на её учителя – Андж только пожал плечами. Капитан сглотнул, не зная что делать дальше, но зная, что монахи теперь их просто так не отпустят. К счастью, механик с горелкой все же нашел выход из положения.
– Я не хочу в тюрьму… – прошептал он и пустил струю синего пламени прямо Анджу в лицо. Тот даже шелохнулся.
Голова монаха моментально превратилась в огненный жар. Он только устало встал, и все наконец поняли, насколько этот человек был в огромен. Дади в этот момент побежала обратно к Эвр.
– Мои губы сейчас расплавится, поэтому скажу один раз. Нам нет до вас дела, убирайтесь. Если хотите продолжить разговор, то я буду говорить на языке тела, – Андж скрестил на груди свои массивные руки, и повернулся к Дину, – а с тобой, дитя, мы договорим, когда у меня отрастает новое лицо.
Дади прибежала обратно и протянула учителю одеяло, которое он набросил на голову и сбил пламя.
Оба экипажа вернулись на борт своих кораблей. Дин с тоской смотрел в иллюминатор, глядя как корабль неудавшихся захватчиков движется в том же направлении, в котором позже отправится он сам.
*******
Луна, уже показавшая больше трех четвертей своей алой стороны, скрылась за горизонтом. С противоположной стороны мира начался восход, очертив плавные линии рельефа и одну большую зазубрину на них – силуэт уже видимой Акабы-Четыре.
Последняя стоянка перед прибытием уже подходила к концу. Дин маялся от безделья, томимый ожиданием сигнала от Эвр, что судно готово продолжить путь. Не найдя занятия лучше, он устроился на палубе и потянулся к городской сети.
По сравнению с ближайшими соседями по Магистрали, Акаба-Четыре была по настоящему крупным городом, и местные новости представляли собой настоящее месиво, особенно для Дина. Он бросил попытки вникнуть в местную историю, ограничившись последней официальной сводкой.
Дади тоже поднялась на палубу, дабы подышать свежим воздухом. Увидев напряженное лицо механика, она спросила:
– Что-то не так?
– Вы сможете дойти пешком? – спросил в ответ механик, указывая кружкой на силуэт города, тающий в свете восходящего Солнца.
– К полуночи, возможно.
Дин поднял одну бровь, давая понять, что имел в виду вовсе не это. Девушка сразу поняла сигнал.
– Прости. Недуг не доставит тебе проблем, обещаю. Кроме того, осталось недолго.
Механик покачал головой.
– Я не об этом. Вы видели новости? Вам же по профессии положено знать что, где и когда.
– Нет… – в голосе Дади прозвучал стыд.
– Хорошо, что рядом есть я, верно? – юноша сам дивился тому, насколько язвительным он мог быть в такой ситуации. И с такой собеседницей.
– Извини, – процедил он. – В городе неспокойно. Введен комендантский час, расположен целый отряд храмовников, а наемники проверяют все прибывающие корабли. Некоторые суда даже арестовывают на неопределенный срок. И все это на фоне новостей об аресте одного нашего общего знакомого. Ну, того самого, красивого, умного, харизматичного…
– Я поняла, ком ты.
–… опасного, расчетливого, преданного…
– Я же говорю, что поняла, о ком ты. И нет. Он не настолько великолепен. Он… вполне обычный.
– Неужели?
– Да. Он просто мотивирован. Хотя не знаю, чем именно. И… и у него достойные доводы.
– Хм, так кто кого в итоге должен наставлять на путь истинный?
Дади этот вопрос сбил с толку и с ответом она не нашлась.
– Ладно. Но я хочу услышать твои доводы в пользу моего захода в этот порт.
– Учитель поможет с любыми проблемами. Как только закончит свои дела. И вырастет новое лицо.
– И как долго это займет?
– Полтора суток. Плюс-минус. Сейчас он, цитирую, “может пройтись на руках и никто не отличит голову от…”
– Ладно, убедила. Если в худшем случае я просто проведу пару дней в гостинице, то вперед.
*******
Войти в порт оказалось нетрудно. Но службы сразу дали понять, что выйти из него будет несколько сложнее.
Большой плоский участок голой земли был окружен полукругом устремленных к центру пирсов, за которым стоял частокол из подъемных кранов, маяков и контрольных вышек. Все это придавало порту очертания циклопической нижней челюсти, в который мог бы поместиться Барнол-Семь едва ли не целиком. Его истинный размер все же был куда меньше, но Дин был впечатлен настолько, что начисто позабыл возмутиться грубому обыску на борту.
Обыск, к счастью, ничего не обнаружил, но силовики убедительно попросили не покидать город ближайшие два дня. Дин поздравил себя с успешным прохождением волокиты. Лишний раз проверив все сетевые документы и убедившись, что Эвр под защитой местных силовиков, механик переключился на заботу о собственном теле, которое нестерпимо желало нормальной еды и ванны.
Дади решила отправиться в город безотлагательно, тем более что её учитель уже помог договориться о встрече с местными властями. Губернатор Дасс был готов принять её лично в любое время.
Дин молча проводил девушку до портовых ворот, за которыми они разминулись. Его внимание привлек киоск с едой у портовой стены. Он выглядел точь-в-точь как забегаловка из Барнола-Шесть. Повар, приветливый, но усталый, поздоровался с Дином, принял заказ и скрылся на кухне, из которой тотчас начал доноситься запах прожариваемых продуктов.
Пока Дин ожидал горячий полноценный обед, по его бокам сели двое. Повар попросил их немного подождать, на что уже знакомый голос ответил, что никто никуда не спешит. Дин оцепенел. Он перепугался так, что не мог повернуть голову, но уже понял, что место рядом с ним занял тот самый капитан из Пустоши, с которым они встретились пару дней назад.
– Отдавай ключи от корабля, парень, – сказал капитан, уже без какой-либо наигранности, – рыжеряженые тебе сейчас не помогут.
– Я закричу, – выдавил из себя юноша, судорожно пытаясь дотянуться до службы безопасности порта.
– Тогда мы убежим, скроемся, и найдем тебя чуть позже. И разговаривать мы уже не будем.
Дин сглотнул. Служба безопасности порта с сожалением ответила, что не в силах помочь, ведь данное заведение уже не находится на территории самого порта. Тянуться куда-то ещё времени уже не было. Юноша уже был готов заплакать. Но сделал, то что от него просили.
Капитан и его напарник исчезли также внезапно, как и появились. Повар поставил на стол самую большую тарелку фирменного супа и поинтересовался, все ли в порядке. Но к еде Дин так и не притронулся.
*******
Акаба-Четыре была крупнейшим городом Восточного Края, и здание управление было под стать – коренастая башня, возвышающаяся над всем вокруг на несколько десятков метров, снаружи лишенная излишеств, но увенчанная короной из антенн и спутниковых тарелок. И кабинет губернатора, разумеется, располагался на вершине.
Кабинет был просторным, под его потолком вполне поместился катер без мачты. Вместо боковых стен были два панорамных окна, южное с выходом на террасу и видом на четверть города, вплоть до порта, и северное, открывающееся на промышленный район города.
В центре помещения находился массивный стол, и часть столешницы рядом с креслом являлась доской из цельного дерева. На высокой стене позади стола висели государственные знамена Восточного Края, Третьего Круга, магистрали Акаба и дома Донно, что правил всем Востоком от Метрополии. Между знаменами висел огромный портрет. Дади не узнала и не запомнила изображенного лица. Но посмотрев на него через Сеть увидела золотой венец на его челе, сотканный из сетевых нитей, устремленных вверх. Человек казался подвешенным на этих самых нитях за прямо голову. И под ним горела золотая подпись – Император Энцзи IV, Двенадцатое Дитя Второй Династии, Владыка Востока, Юга и Севера, Говорящий от Имени Всех.
Дади никогда не была в таких дорогих комнатах. Но ни портреты, ни дерево, ни роскошный пейзаж за окном не говорили об уровне достатка этого города так же красноречиво, как тот факт, что это отнюдь не маленькое помещение было на практике бесполезным. И город мог позволить отдать всю эту площадь ради того, чтобы один человек сидел за одним столом. И было здесь что-то ещё, что-то едва уловимое, но задевающее струны тревоги.
Губернатор сейчас стоял у южного окна, рассматривая свой город. Увидев паломницу он неуверенно поклонился и жестом пригласил к столу. В его походке, в каждом его движении читались вялость. После всего, что Дади слышала об этом человеке, она нарисовала в голове совсем иной образ – в жизни Раух Дасс вовсе не выглядел как сын адмирала.
– Приветствую, Сида, – губернатор занял свое место за столом. Для своей должности он был молод, едва ли разменял четвертый десяток. Но даже его голос был лишен энергии.
Дади села в кресло напротив. Она почувствовала, как через Сеть к ней потянулся Дин, но проигнорировала его. И снова ощутила что-то странное, витающее в воздухе.
– Мое прошение – это прошение помощи, Сида. Если у вас нет доводов против.
Доводов у Дади не было. Она покрепче ухватилась за посох, предчувствуя, что в большом городе её вряд ли попросят устранить маленькую проблему.
– Боюсь, в городе назревает бунт. Возможно даже с покушением на мою скромную персону. И я прошу вас сделать все, что в ваших силах, чтобы этого не допустить.
Девушка сжала посох так, что хрустнули кости, и довольно громко. Если губернатор это услышал, то не подал вида.
– Это все? – только и смогла сказать Дади, пропустив очередную попытку Дина связаться с ней.
– Да. В вашем распоряжении будет все. Охранная служба предоставит любые данные и любые средства. Только храмовников я не могу передать вам, сами понимаете. И есть несколько приказов, которые в большем приоритете у силовиков, нежели вы. В остальном вы вольны поступать по своему разумению. У меня ничего не получилось, надеюсь вам повезет больше. Я… – губернатор откинулся на спинку кресла, – я вообще не должен этим заниматься. И больше так не… – он выпрямился и поправил одежду, – простите, Сида, мою краткость и откровенность. Но я не вижу иного выхода, кроме как свалить эту ношу на вас и тем времен попытаться не дать городу заглохнуть. Больше мне сказать нечего. Поэтому озвучьте ваше решение и мы вернемся к работе.
Бунт. Дади немало читала о таких явлениях, но столкнуться этим лицом к лицу… Девушка не знала, что было для нее страшнее – хаос и разрушения как они есть, или та сила, которую способны проявить люди, связанные общей волей, безумием или судьбой.
Сеть уже сочилась историями о том, как Рам, любимый народом благородный пират, чья личность стала общим достоянием, спасал раз за разом Акабу-Пять. Дади догадалась, что его пленение и грядущий беспорядок связаны. А раз Дади несет ответственность за одно, придется ей отвечать и за другое. И менее всего она хотела, чтобы из-за её поступка разразилась очередная буря.
Дади согласилась и со всеми формальностями закончила эту встречу. Только подойдя обратно к двери она заметила ещё одну неудачную попытку Дина поговорить, и наконец поняла, за что же цеплялись её чувства – кабинет губернатора пропах алкоголем.
*******
Дин нарезал круги у входа на территорию управления, тщетно пытаясь дотянутся до паломницы. Все его шесть рук бессильно болтались. Но вскоре его терпение было вознаграждено.
– Дади! – воскликнул механик, – я… мы… ну, в общем случилась беда.
Увидев наконец, насколько девушка была хмурой, он понял, что эта фраза относилась к ним обоим.
– Те клоуны из пустоши. Они угнали Эвр.
– А мне поручили предотвратить бунт, – сухо ответила Дади.
– Да, пожалуй это круче.
– Я не знаю что делать. Вернее знаю что, но не знаю как. Хотя нет, этого тоже не знаю. Мне нужна помощь.
– Моя? – удивился механик, и Дади кивнула в ответ. – Я-то что могу сейчас сделать?
– Быть рядом. И быть не мной.
– По моему твой учитель справляется с этим гораздо лучше.
– Да, – девушка вдохнула, – и он все ещё скрывается от Сети. Кстати, где он?
Ответ на этот вопрос тут же прозвучал у Дина в голове, но большим трудом сорвался с его губ.
– Ну… эм-м-м… его тоже угнали.
*******
Рам сидел за столом в темной комнате. Обе его руки лежали на столешнице ладонями вверх. Связка из шести нуль-Сердец, похожих на бусы диаметром в полтора дюйма и наделявших его руки силой, лежала в нескольких сантиметрах от его пальцев. Но он не мог до них дотянуться. Он уже битый час не мог даже сжать кулаки. Эти черные руки сейчас были надежнее любых наручников. Впрочем, слабая плоть под вороненой броней в сдерживании не нуждалась.
Столь же тщетно офицер пытался вести допрос, сидя с другой стороны стола. Не зная как ещё привлечь внимание своего собеседника, офицер взялся за один конец связки Сердец и начал елозить ей по столу, чем наконец привлек внимание заключенного.
– Наконец-то, – проговорил офицер, свет единственной низко висящей лампы наделял его лицо рублеными чертами, которых, возможно, и не было в действительности. Офицер откинулся на спинку стула, утянув Сердца на свой край стола.
– Ласерн-сид, во-первых, у меня очень много свободного времени. А у вас его больше вдвойне, так что торопиться нам некуда. А во-вторых, с тех пор как на Краю официально запретили полицейские побои, я выработал терпение святого. По этому, мы можем позволить себе пройтись по нашей истории ещё разок. В этот раз я надеюсь на ваше внимание, сид. Иначе мне придется попытаться в третий раз. И в четвертый. И столько раз, сколько пройдет пока твоя молодость не станет тоскливым воспоминанием, твои выходки – недоразумением в семейной хронике, а твои соратники – сокамерниками. Заочно, разумеется. В этом учреждении я – твой единственный друг.
Друг.
Это слово эхом раскатывалось по гудящей голове Рама. У него был как минимум один друг вне этой комнаты. Проверенный, верный. Влиятельный? Могущественный?
Как только его повязали, его накачали тем же газом, которым он вырубал экипаж баржи, хотя и не настолько крепким. Рам мог думать, но сосредоточиться достаточно, чтобы воспользоваться Связью, ему уже было не под силу. Химические кандалы для мозга были комфортными, но надежными.
– Начнем пожалуй с конца, может так будет поинтереснее. У тебя ведь есть друг где-то в Сети? Единомышленник и информатор, живущий в местах, где куда больше больших шишек, нежели здесь. У меня тоже есть пара таких друзей. Я не всегда уверен, существуют ли они вообще, но нам весело вместе играть в Ур, так что на их нереальность я закрыл бы глаза. А вам весело? Игрушки-то у вас занятные. Отделяющий газ, с которым ты штурмовал баржу, поступил на вооружение спецов из Метрополии всего-то пару месяцев назад. Походу ты тоже оформил на него предзаказ, а? А твой пистолет – это вообще что-то с чем-то, такую модель я не нашел ни в одной базе.
Рам промолчал. Его глаза слезились, разглядеть лицо офицера во всех деталях он сейчас не мог. Но оно смутно напоминало его собственное отражение в грязном зеркале гальюна его корабля. Не ужели окружающие видели именно таким, изо всех старающимся казаться круче, словно небрежно держащимся за руль жизни одной рукой, а второй обнимающим фортуну за талию?
– Последняя игра у вас явно задалась. Хотел бы я знать, кто позвал других хулиганов в вашу песочницу, но эту загадку придется разгадывать тебе самому. Впрочем, твой послужной список до этого момента впечатляет. У меня плохо с математикой, поэтому даже ну буду пытаться подсчитать, сколько людей лишились своего имущества с твоей легкой руки. И ради чего?
Разве это не глупый вопрос? Рам задавал его себе неоднократно. Ответ казался таким очевидным, что он уже не мог с уверенностью его сформулировать. Но он был, этот краеугольный камень убеждений, на котором зиждилась воля к борьбе. Он определенно был…
– Но возможно это глупый вопрос. Ответ напрашивается сам, если учесть, что бюджет одного городка стал заметно больше именно с тех пор, как в его окрестностях завелся один лихой пират. Или революционер? Твое образование и подноготная дают основание думать, что ты все же не идиот. Но возможно, самую малость романтик, а?
Да. Определенно да. Не будь Рам романтиком, он бы не оказался в такой неприятной обстановке. Вместо допросной его бы сейчас окружали стены врачебного кабинета. Или офиса управленца. Или это все чушь, и его судьба сложилась уже давно.
– Но если серьезно, я даже душевных травм не могу откопать. Да, семья у вас не самая ладная. Как и каждая вторая в этих местах. Да, с Наавой получилось некрасиво, учитывая как ты сблизился с экипажем. Но это толкает на разбой далеко не всех. Меня бы не толкнуло. Хотя я бы тоже поругался со своим отцом после такого, даже зная что его руки связаны. Это было решено выше, скорее всего нашим любимым губернатором.
Рам не стал спорить ни с офицером, ни с собой, ведь в этом была истина. Гнев на родича позволил сделать первый шаг на этом пути, но идти дальше заставляет нечто иное.
– Хочешь сказать виной всему твой изъян? Брось, я тоже на подпорках хожу. Пока что могу предположить только одно – ты просто святой. Неужели ты и правда, готов подняться на эшафот ради сирых и убогих просто потому, что считаешь это правильным?
Рам попытался заговорить, но пересохшее горло жутко болело, а я язык задеревенел. Сглотнув слюны, он все таки смог сказать:
– Разве нужна другая причина?
– Тебе, судя по всему, нет, – офицер наклонился вперед с довольной ухмылкой. – Однако, наконец-то я узнал тебя немного получше. А через тебя – и твоих дорогих друзей.
Наконец они встретились взглядами.
– Хочешь об этом поговорить? Ну же, откройся мне, друг, и дай причину не голосовать за возвращение побоев.
*******
Малой нашел себе укромное местечко в неприметном углу неприметной питейной, где успешно делал вид, что просто потягивает выпивку. Пока его тело удобно строилось на подушке за низеньким столиком и принимало слабый алкоголь, его ум находится в столь же не примечательном для посторонних уголке Сети. Малой нередко участвовал в собраниях своих далеких соратников, но все разговоры вел Рам, пока сам он просто наблюдал и слушал. Вот и сейчас он, помалкивал, наблюдал за склокой главарей местных и не только команд.
– Давайте к делу, – раздался наконец долгожданный голос всеобщего друга посреди кромешной черноты, а следом появились и его мутные очертания. Разговоры прекратились тут же.
– Рама взяли во время его последнего налета, и если мы не хотим потерять все достижения последних лет, нужно его вызволять.
Перспектива пустить плоды долгих трудов на помощь одному бойцу пришлась не по нраву всем. Дебаты были готовы разразиться с новой силой, но общий друг не дал им разогнаться.
– Нравится это нам или нет, но мы потеряем гораздо больше, если оставим это на самотек. Его имя – один из важнейших активов, его потеря нас отбросит назад дальше, чем потеря некоторых средств. И это в лучшем случае. В худшем – Восточный Рубеж будет для нас потерян очень и очень надолго. Поэтому я предлагаю пойти ва-банк.
Но на этот раз все крепко задумались.
– Губернатор Акабы должен быть свергнут сейчас, – продолжил друг. – И если мы сыграем наши карты правильно, с народной поддержкой у нас будет возможность потянуть время до окончания выборов в Метрополии. Тогда наши друзья из числа политиков смогут развернуться здесь во всю ширь. И наконец-то начнется настоящая работа… А сейчас, голосуем господа. Вы знаете, за что мы боремся и что на кону. И, учитывая ситуацию, решение должно быть единогласным. В противном случае проще лечь на дно на ближайшие лет десять.
Единогласия среди собравшихся, разумеется, не было. Но всеобщий друг умело склонял капитанов к делу одного за другим. И вот, на пути согласия осталось последнее препятствие – отсутствие плана. А составить его мешало то, что в распоряжении губернатора было гораздо больше людей и оружия. И ещё отряд храмовников.
– Мы думаем не о том, – вмешался наконец Малой. Как один из команды Рама он был лишен права голоса, но не права слова. И момент, которого Рам велел дожидаться в последнем сообщении, наконец настал.
– Какой смысл пытаться перехитрить систему, которая умнее, быстрее и сильнее нас? Нас слишком мало для изящных маневров. Поэтому я предлагаю грубую силу.
– Что-то я не понимаю, – ответил один из главарей, – если нас мало для хитрости, то как нас может быть достаточно для штурма?
– Очень просто. Обмануть ожидаемые ожидания, – сказал Малой, и те из присутствующих, кто уже имел удовольствие общаться с ним вне собраний, закатили глаза. – В случае штурма малое число может быть компенсировано большим молотком, которым мы ударим губернатора по ноге. И у нас он есть. В порту сейчас стоит баржа. Довольно большая, но по главной улице пройдет.
– И у тебя есть к ней доступ?
– Скорее доступ к доступу, но нашим шаманам должно хватить. Баржа, идущая прямо на таран здания управления и груженая невесть чем – это настолько большой блеф, что им придется на него ответить.
– И слой силовиков между нами и Рамом станет заметно тоньше, – закончил общий друг.
– Сомневаюсь что на барже получится уйти, – ответил один из главарей, – для этого нам нужен катер, пришвартованный прямо под окном кутузки.
– И он у нас есть, – успокоил его другой. – Небольшой, неприметный, чистый в глазах Гильдии. Я его… реквизировал сегодня. Мы, – он кивнул в сторону общего друга, – думали вывезти на нём кое-какую контрабанду из города, но и для этого сгодится.
– Даже банальный таран – это уже прямая и явная угроза, которая точно наведет шороху, – подтвердил друг. – И прежде, чем пыль уляжется, мы покинем город. Так или иначе. Деталей пока не хватает, но это уже похоже на план. У нас есть сутки на подготовку и исполнение, вряд ли я смогу прятать вас от храмовников дольше. На это вы согласны?
Спустя минуту раздумий, собравшиеся таки приняли единогласное решение – завтра они пойдут на штурм здания и городской тюрьмы. Раз госпожа удача проявила к ним интерес, то не стоит её игнорировать.
Малой ещё какое время присутствовал, пока остальные составляли планы и вели расчеты. Все подготовленное для переворота через год, нужно было подогнать под реалии сегодняшнего дня, но его это мало волновало. Он сыграл свою роль здесь, и когда он допьет свой коктейль и немного поспит, он отправится играть её в другом месте, внося свой малый вклад в общее дело.
*******
– Я не знаю что делать, – сказала Дади, сворачивая свое видение городских баз данных, доступ которым ей любезно предоставил лично губернатор. Она потратила целый день на блуждание среди этой информации, так не найдя нужную нить, чтобы распутать этот клубок.
– И я не знаю что делать, – ответил Дин. Они оба сидели на подушках в углу главного зала “Узла” – одной из многих разбросанных по Экумене заведений, в которых днем люди могли поработать не опасаясь увидеть свой скучный дом открыв глаза. А по ночам спасались от этой самой работы.
– Но мы оба знаем, чего не делать, – сказал механик, вглядываясь в бездонную пропасть бокала с самым крепким напитком, который имелся в “Узле”. – Но как же этого не сделать, если больше нечего делать.
– Зачем ты просил меня это купить? – спросила паломница, бросив взгляд на кружку, которую Дин разглядывал уже битый час, но так и не притронулся.
– Потому что мне такое не продадут и будут правы. И потому что у меня есть повод. Весьма поганый повод выпить алкоголь впервые в моей жизни, но что поделать.
– Ты же не хочешь.
– Кто бы говорил, – ответил Дин. – Перед тобой ведь тоже стоит кружка горького пойла, которого ты не хочешь на сама себе заказала.
Дади на всякий случай посмотрела на стол перед собой и не увидела там ничего.
– А, это метафора. Да, у меня есть зацепка. Нет, я не хочу её использовать. Да, она должна привести меня к его команде. Нет, я не хочу чтобы их посадили. Да, таков закон и моя ответственность. Нет, я не хочу нести её.
– Только вот других вариантов-то нет, верно? – сказал Дин, взялся за кружку и начал осторожно подносить её к губам.
– Кто бы говорил. У тебя тоже есть метафорический стакан, – сказали Дади, Дин остановил свою руку на пол пути. – Обратись к службам. Они должны помочь.
– Они должны сделать всё по протоколу. То есть обнаружить следы… наших шалостей в пустоши. Это все равно что отдать Эвр на растерзании Гильдии.
Дин ещё раз попытался поднести выпивку ко рту, но отпрянул, когда резкий запах ударил в нос. Затем он безуспешно попытался ещё пару раз, но теперь его останавливал осуждающий взгляд девушки.
– Ладно, – сказал механик поставив стакан обратно на стол. – Ладно, я доверюсь профессионалам.
*******
Шаманы потрудились на славу и Малому не составило труда проникнуть на баржу в назначенный час. Вместе со Шкипером он спокойно прошел мимо охраны и зашел на мостик как к себе домой, предварительно забрав массивную сумку со снаряжением, заботливо припрятанную в порту его коллегами по подрывной деятельности.
Шкипер заняла штурманское кресло и начала готовить судно к движению. Малой тем временем проверил свое снаряжение, отбивался от вопросов портовой службы и наблюдал за происходящем в городе. Канал связи трещал от сообщений, городская сеть начала наполняться вестями о беспорядках, взрывах, столкновениях с силовиками.
– Легкие и средние травмы, ущерб имуществу, инфраструктуре… – пробубнил Малой, – но погибших нет. Впечатляет. Обе стороны громят город, но соблюдают манеры.
В ответ Шкипер только пожала плечами.
– Согласен, – сказал Малой. Он вызвал перед собой карту города, и какое-то время наблюдал, как над ней всплывают отфильтрованные сообщения о пробивающихся на городской земле ростках хаоса. Про себя Малой отметил, что большие головы, судя по всему, подготовились и спланировали все на славу. А значит нужно не переживать об остальном и делать свою работу. Работу, которую ещё долго по достоинству не оценит никто из тех, для кого она делается. Но и об этом Малой старался не думать, довольствуясь собственным желанием освободить губернатора от его должности.
Наконец-то час пробил. Малой сел в кресло и пристегнулся, Шкипер принялась за работу, и на её лице проскользнуло удивление.
– Что-то не так? – спросил Малой и ответ он получил изображение из трюма. В трюме баржи находился катер с отпиленной мачтой и грубо вскрытым бортом. Вырезанные куски обшивки до сих пор лежали на полу, громыхая в такт раскачиванию баржи. Дыра в борту катера вела прямо в машинное отделение, туда, где раньше билось Сердце судна.
– Интересно. Но времени выносить мусор нет. Нам это помешает?
Шкипер покачала головой.
– Тогда отчаливаем.
Опоры корабля поднялись и прижались к корпусу, оставив его висеть в воздухе. Судно сперва рвануло назад, вырывая швартовы с корнем. Выйдя на пустое пространство в самом центре порта, баржа развернулась и нацелилась на портовые ворота. Створки уже начали закрываться, но остановились на полпути, дернулись и вновь отворились – шаманы поработали и здесь. Судно устремилось на полном ходу к воротам. Завидев это докеры начали разбегаться кто куда.
Баржа со скрежетом протиснулась через ворота едва не сорвав двигатели, и Малой увидел путь к своей цели. Длинная и широкая улица уходила вперед, прямо темной башне городского управления, но путь преграждали перекрестки и развязки. В его голове уже родилась подходящая к случаю шутка, но озвучить её он не успел. Стоило кораблю начать движение по улице, как дверь на мостик открылась.
Обернувшись, Малой увидел знакомую паломницу. И она была явно не в духе.
*******
– К сожалению, мы ничего не можем сделать без передачи вопроса в Гильдию Судоходства.
Женщина-инспектор произносила это с улыбкой на лице и огоньком в глазах, и с каждым словом улыбка становилась шире, а огонек – неприятнее. Дин сидел напротив нее, в одном из кабинетов здания силовой службы, и над столом между ними висело разделенное видение кучи экранов с документами, текстами законов и прямой трансляцией из порта.
– Но почему? – негодовал юноша. – Мой катер стоит прямо здесь, в вашем порту я не могу даже подойти к нему из-за кучки деклассированных делинквентов, которых вы можете взять тепленькими и посадить на холодные нары.
– Акт передачи ключей подтвержден, – ответила женщина, и теперь улыбка на её лице пошла на убыль. – Для местных служб это достаточная причина не вмешиваться. Боюсь вам придется передать дело в Гильдию Судоходства.
Вместе с экранами над столом повисла тишина. Дин пытался прикинуть в уме, сколько займет разбирательство, и что может вскрыться в процессе. Несмотря на свою борьбу за чистоту корабля в глазах Гильдии, Дин хотел бы чтоб эти глаза смотрели на что-нибудь другое, куда более достойное их внимания. А сидеть смирно и дожидаться монаха он просто не мог. Тем временем, инспектор отвлеклась на сообщения от коллег и заметно помрачнела.
– Послушайте, сида – попытался в последний раз Дин. – Я прекрасно вас понимаю. Кажется, что мир вокруг свихнулся, в утомленных рутиной руках не осталось сил держаться и долгие годы труда идут насмарку прямо сейчас. Я чувствую ровно тоже самое к своему кораблю, понимаете? Неужели мы никак не может войти в положение друг друга?
– Надин-сати, ваше положение включает баржу, которая проломила портовые ворота и несется на полном ходу прямо сюда?
– Боюсь что нет.
– А мое включает, – ответила инспектор, и в здании разразился сигнал тревоги. – Прошу прощения, но наш разговор придется прервать. Вы можете подождать здесь.
Женщина встала, поправила форму и портупею с табельным оружием и удалилась. Дин ещё какое-то время провел за столом убеждая себя в том, что в этом здании должен, нет, обязан быть хотя бы один человек, способный решить его проблему.