– Жииивыыыыееее… – раздался пронзительный демонический голос, прорубая фоновый звон, звучавший со всех сторон, – Выыыы туууут чууужиииееее! Ээээтооо нееее вааааш мииир!

Привидения стали уважительно расступаться, пропуская вперёд кого-то ужасного.

– Выыыы зааачеееем сююююдааааа прииииишлииии? – к мальчишкам вышла сущность, ростом на полголовы ниже их. На макушке его красовалась кепка с морским якорем и развевающими ленточками на затылке, на теле серый пиджак и холщёвые штаны, с высокими сапогами, до колена. Это был ребёнок, правда, по состоянию кожи, погибший очень давно.

– Ох же… боже мой… – прошептал Вадим, чувствуя, головокружение.

– Выыыыыы деееетииии???? – остановилось перед пионерами маленькое чудовище и вытянуло сгнившую руку, пытаясь дотронуться до живых.

– Да!!! Мы дети!!! – заорал в истерике Андрей, зажмурив в ужасе глаза и зажимая уши ладонями.

– Ура! Наконец то! – пронзительный демонический голос, сменился на человеческий, детский. И монстр ткнул локтём рядом стоящего подпорченного «красноармейца» с тряпичной звездой на «будёновке». Тот хихикнул, как будто его пощекотали. – А то надоели эти скучные взрослые… столько с ними мороки! Меня зовут Алекс! Мальчики, а как ваши имена? Ну?

– Ааааа… уууу… – издали нечленораздельные стоны, дети, не веря происходящему.

– Не бойтесь, ну что вы, в самом деле… эти вас не обидят, пока я не прикажу! – кивнул за спину, Алекс и улыбнулся, оголяя свои подпорченные челюсти, проступающие сквозь тонкую лицевую кожу. – Ну? Как вас зовут? Смелее, мы уж точно вас не съедим!

– Андрееей… – выпалил на одном дыхании, пионер и, осмелев, приоткрыл веки. Ничего не изменилось, мертвецы не разбежались, а продолжали стоять, истощая вокруг кошмарный запах смерти и болота.

– Вот… хорошо! А вас как?.. Ну?!..

–Г… Г… Гена…

– Вадим!

– Лёша… – поспешно назвался Толстый и всё-таки упал на землю, теряя сознание.

– Хлюпкий какой-то мой тёска… с другой стороны и понятно… мы все не так хорошо выглядим… Господа… Товарищи… пожалуйста, оставьте нас в покое, дайте мне поговорить с людьми, а то ваш непотребный вид немного пугает их! – повернулся к мертвецам, Алекс и сделав резкий уважительный поклон только головой, приложил ладонь к бровям, отдавая честь. Те, немного замедленно, стали расходиться, хлюпая напрямик в болота и растворяясь в тумане. – Вы бы знали, как я устал от них… постоянно одни и те же лица, слова и эти солдатские, сальные шутки… Не с кем поговорить по душам, иногда охота попрактиковать французский, так только поручик Гусиков худо-бедно может изъясняться, но на уровне младших классов. Excusez-moi… vous parlez Francais?… эээ… понятно, значит вы не говорите по французки!?..

Мальчишки слишком поспешно отрицательно закачали головами.

– Жаль… ну да ничего… Вы садитесь, не бойтесь… я такой же, как и вы, мальчик, может даже младше… – Алекс, показывая пример, сел прямо на траву, по-турецки поджимая под себя ноги. В суставе колена громко хрустнула кость. – Не обращайте внимания, тело моё немного изнашивается… законы природы, знаете ли…

– Алекс… а вы кто? – наконец первым себя взял в руки, Андрей и, осмелев, сел на свой топчан, не отводя взгляда от мёртвого мальчика. Тот пытался одобрительно улыбнуться, вызывая скорее обратный эффект. Генка с Владом последовали примеру своего негласного лидера и пристроились рядом с лежащим Лёхой.

– Я ребёнок… мне почти девять лет… ну было… на момент моей смерти. Я сын генерала Толстова Владимира Николаевича. Наш обоз принял бой… «Красные» нас оттеснили в эти болота, здесь мы и погибли. Меня живьём с камнем на шее скинули в трясину… Как то так… – мальчишка вытянул шею, показывая коричневую, кровоточащую рану по кругу.

– Это неправда! – возмутился от таких слов, Вадим, – Коммунисты никогда детей не обижают!

– Я не знаю… на самом деле сейчас нам всё равно… Видите ли… после смерти всё уже и неважно, тем более в нашем состоянии! Сейчас мы едины, все, кто сгинул в этих местах. Для нас, то последнее утро, превратилось в вечность… А это я вам скажу, ужасно!.. Если не секрет, вы с какого года?

– С восемьдесят шестого! – с вызовом ответил Андрей, смело посмотрев на Алекса. Странное дело, с каждой минутой страх уходил на второй план.

– Нда… – совсем по-человечески вздохнул генеральский сын, – …на шестьдесят шесть лет растянулось наше утро… И что интересно от нас хочет Бог?!

– Бога нет, это всё суеверия и дикие предрассудки! – не совсем уверенно Вадим глянул на своих друзей, но те не поддержали его порыв. Разговор с погибшим много лет назад, наводил на мысли…

Глава 8

– А кто-нибудь из вас умеет играть в шахматы?.. А то мои совсем не образованные, опять же поручик Гусиков знает только, как фигуры ходят, а со стратегией у него не очень… и совсем не хочет развиваться, всё приговаривает, что на кой чёрт ему это надо? Не для этого он, типа, умер…

– Я немного, третий юношеский имею! – с гордостью признался Андрей, на счет разряда, он понял, что зря похвастался.

– Отлично! Только, чур, я белыми, на правах хозяина, так сказать… Матвей! – выкрикнул громко Алекс за спину, – Шахматы принеси!

– Иду… иду… – недовольно пробубнил мужской голос и на землю ступил мужчина, прихрамывая на левую, до ступни срезанную, ногу. Рыжий чуб волос прикрывал почти оголённый затылок. Матвей был одет в плотный кафтан и серые, плотные штаны. Под мышкой он держал игральную доску, с почти выцветшими квадратами.

– Мот, ну быстрей можешь? – с нетерпением поторопил Алекс своего слугу, – как калека какой, ей богу…

– Я и так калека! – проворчал Матвей, – и это я так бегу, если что…

Мальчишки с отвращением смотрели на приближающего мертвеца. Уши отсутствовали, наверно их срезали в своё время, один глаз был выколот, и сейчас в место него чернела гнойная дыра.

– Что уставились? Нравлюсь? – кинул в ноги, шахматы, Матвей и зыркнул целым глазом на пионеров.

– Вы на него не обращайте внимания, деревенщина… совсем отсутствуют манеры, но он со мной с детства, никуда я без него… Его и убили первого, до последнего защищал меня… – стал раскладывать фигуры на доске, Алекс, – Мот, подай руку… пожалуйста…

– Может не надо, барин? – с сомнением спросил у хозяина, слуга, но всё же протянул кисть.

– Надо, надо… тебе жалко, что ли? Потом отдам! – с хрустом, генеральский сынок отломил костяной мизинец и немного виновато, продолжил, уже обращаясь к пионерам, – пешка где-то в болоте утопла, вот… заменяю…

– Ужас… – похолодел Андрей, не отводя взгляда от белой кости, лежащей на чёрной клетке.

– Да это мелочи нашей жизни… Вы бы видели… у поручика Гусикова, периодически отваливается голова, вот это реально, с непривычки, очень пугает… Но зато потом мы все любим посмотреть, как он в воде ищет её, чтобы поставить на место… это так уморительно, никогда не надоедает!.. Хм… – не удержался и хихикнул Алекс, вспоминая эту картину. – Ему в бою шашкой рубанули по шее, теперь вот мучается…

– Но это же бессердечно! – возмутился Вадим, наконец, успокоившись и поднимая свою рубашку, с грибами.

– Да ладно вам… это очень смешно! – махнул рукой Алекс, делая первый ход.

– Можно, мы тут потихоньку пожарим грибы? Мы вам мешать не будем? – неуверенно спросил Вадян, нанизывая белый гриб на палку. Алексей, облизнувшись, уважительно посмотрел на друга.

– Ну что за вопросы? Конечно! Я очень давно любил яблочный пирог, – мечтательно вздохнул Алекс, – теперь-то нас еда не интересует… Нам и спать не надо, если что… Одни сплошные плюсы…

Раздался крепкий мужской храп, все с недоумением посмотрели на лежащего Толстого, завидуя его таланту заснуть в любой ситуации.

– Вот же Лёха молодец, вот кому не грозит бессонница… —Геннадий стал наламывать ветки и подкидывать в почти потухший костёр.

– Шах! – торжественно объявил Андрей, срубая ладьёй коня соперника.

– Ух ты… какой смелый и опрометчивый ход… – улыбнулся Алекс, срубая ферзём ладью, оголяя правый фланг.

– Ага! – обрадовался такой глупости утопленника, Андрюха, выставляя своего коня вперед. – Мат!

– Ууууу! – по-детски вскричал гневно Алекс, разбивая рукой фигуры и вскакивая на ноги. Мальчишки вздрогнули от такой бурной реакции на проигрыш. – Матвей… идём отсюда, оставим детей одних… им надо поспать… Но мы ещё вернёмся!

– Да, да… барин, иду… – слуга склонился над деревяшками, разбросанными по траве, выискивая свой мизинец. Найдя его, он с треском вставил на место и прошептал, обращаясь к пионерам, – вы уж не обижайтесь на барина, он добрый… но немного горячий… Спите детки, не бойтесь, вас тут никто не обидит!

И прихрамывая, удалился вслед за своим господином, растворившись в тумане.

– Какая жуть! – выдохнул Андрей, переводя дыхание, – пацаны, вот это мы попали…

– Это же настоящие Духи! Как у Эдгара По… Что нам делать? – Вадим вытянул гриб к языкам пламени и стал зажаривать.

– Придумаем… ты лучше скажи, где грибы достал? Пожрём хоть сейчас! – потёр руки в предвкушении, Гена.

– Аааа… пожрём?! – пробудился Алексей, сон как рукой сняло.

– Толстый… чудик ты наш… – захохотали мальчики, подталкивая локтями Алексея, тот плотоядно смотрел на «белый», насаженный на ветку.

– Тут… на острове… – ответил Вадян, вытирая проступающие от смеха и дыма, глаза, – потом ещё порыскаем…

– А ничего, что вокруг нас мёртвые? Вы ещё не забыли? – прервал всеобщее веселье, Андрей, приводя всех в чувство, – нам надо «делать ноги» отсюда… что они хотят от нас? Кто-нибудь может мне ответить?..

Никто не мог ответить, мозг парнишек отказывался воспринимать происходящее вокруг. Всему рациональному, полученному в школе и семье, было нанесено смертельное ранение, разрушающее восприятие материальной реальности. Все устои советского общества, в один миг подверглись сомнению, оставляя лишь надежду в мистическое Бытиё. При таком раскладе впору было поверить в дремучесть стариков, а там и в Бога?

– Когда было пять лет, бабушка меня отвела в церковь и, вопреки воле родителей, покрестила! Вот! – из нагрудного кармашка, Генка достал маленький серебряный крестик, на простой веревочке и показал своим друзьям. – Скандал был… Родители на бабку орали, она на них… Потом мне наказали, никому не рассказывать… ни в садике, ни в школе… Но вы мои настоящие друзья, у меня нет секретов от вас!

Мальчишки сидели у костра и смотрели в раскрытую ладонь Геннадия, церковное изделие завораживало взгляды пионеров и внушало надежду на счастливый исход.

Глава 9

Пионеры крепко спали на своих елово-веточных спальниках. Костёр давно потух, чёрные угли сиротливо смотрели на приближающуюся человеческую тень. Это был Алекс, бедный ребёнок, по воле случая застрявший в раннем и последнем своём утре двадцатого года, двадцатого века. Он прошёл между мальчишками и сел около тихо посапывающего Андрея. Через какое-то время, протянув руку, он задел пальцем пионерский галстук.

– Ооох! – испугался Дюха, открыв глаза и увидев перед собой сидящего маленького мертвеца, – Ты чего? Давно тут сидишь?

– Прости, что напугал тебя, – прошептал тихо, Алекс, – не знаю, я не чувствую время… Просто мне скучно, вы спать можете… а я уже и не помню, что это такое. Может опять в шахматы? Ты извини, что я немного погорячился недавно…

– Неее, что-то неохота… я как бы ещё не выспался…

– Понял… молчу! – Алекс пальцем показал молчание, продолжая сидеть рядом.

Андрей прикрыл веки, чувствуя взгляд умершего ребёнка. Было не очень приятно такое соседство, сон пропал безвозвратно. Со вздохом, пионер приподнялся и посмотрел на Алекса.

– Ты хочешь пообщаться?

– Угу… – кивнуло привидение и постаралось виновато улыбнуться.

– Хорошо! – согласился Андрей и встал на ноги, – пойдём в подальше от пацанов, пусть ещё поспят.

– Алекс, а твой отец тоже погиб в том бое? – отойдя в сторону от лагеря, Андрей присел на поваленное дерево.

– Эх… нет… а жаль, мне так его не хватает… я даже не знаю где он… А мама в Екатеринбурге умерла от тифа, когда мне было шесть лет…

– Сочувствую!..

– Она теперь Там… наверно ждёт меня… Андрей, мне не хватает тут друзей…

– Хочешь, мы с пацанами будем тебе друзьями?

– Да… очень!

– Вот и договорились, давай пожмем руки! – схватив ладонь Алекса, Андрей уже пожалел, что протянул руку. Он почувствовал неприятный холод и твердость косточек, но виду он не подал, сохраняя хладнокровие. – Друг… помоги нам выбраться отсюда в наш мир… у нас там остались родители, и они очень нас ждут…