Я услышал странный шорох сверху у стенки. Там была щель, ведущая наружу, прямо на задний двор коттеджа. На улице лил дождь, из щели тихо текла вода. Оттуда посыпались кусочки земли, и вдруг ко мне упал какой-то предмет… Обычный спичечный коробок, похоже, с чем-то лёгким внутри. Я открыл его одной рукой и скривил лицо непонимания. Внутри лежало три скрепки и записка с корявым почерком: «Удачного побега из тюрьмы :)»
– Твою ж мать, маленький засранец… И как я это сделать должен? – Почему-то с улыбкой на лице сказал я, осознав, кто это пришёл ко мне на помощь.
Я принялся ковырять замочную скважину в наручниках, и только спустя десяток минут, две сломанные скрепки и несколько порезов на пальцах, моя рука освободилась. Наконец-то я встал и размял всё тело, которое чудовищно ныло из-за неудобного положения во время моего заключения. Что ж, мне удалось освободиться, а значит теперь осталось пробиться сквозь вожатых и выйти на улицу, затем встретить Андрея и обговорить план. Не бойтесь, дети, мы постараемся вас спасти…
Глава 41. Гори, гори ясно.
Я бросил наручники куда подальше и размял своё запястье. Стены подвала состояли целиком из бетона, сам он находился под мини-баром, но чтобы сюда спуститься, нужно пройти по коридору и открыть деревянный люк. Насколько я знаю, замка у этого люка нет, значит изнутри его можно поднять. Что-то подсказывало, что времени у меня в обрез, хотя так и есть. Обряд уже давным давно закончен, наверняка эти твари уже орудуют в лагере.
Я покрутился вокруг да около, чтобы найти хоть какие-нибудь средства защиты от оборотней. Пока меня сюда тащили, успели забрать и зажигалку, и охотничий нож. Порыскав в старых пыльных ящиках, которые хранятся здесь со времён Вишневика, мне удалось отыскать ржавый короткий топор и три баночки медицинского спирта. Холодно выдохнув и взяв эти вещи, я направился к лестнице. Отсюда хорошо слышалось то, что происходило в коридоре, а именно: шаги. Кто-то размеренными шагами приближался к закрытому люку, а потом поднял его и начал спускаться.
Я стоял за дверным проёмом, пытаясь не попасться на глаза незваному гостю. Но его приход был ожидаем. Это снова Иоанн пришёл, чтобы проверить меня. Мужчина медленно спускался по скрипящим ступеням, отсюда было слышно происходящее в мини-баре. Детские голоса… Что они здесь делают?
Когда Иоанн, ничего не подозревая, проник внутрь подвала, я сразу зашёл ему за спину и взял на удушающий. Он перепуганно закряхтел и схватился за мои запястья.
– Гр…иша… Кх… Отпусти… – Пытался он выбраться.
– Простите. Если отпущу, то вы устроите скандал. А я не хочу враждовать с другими вожатыми. – Давил я сильнее.
– Нет… вожатых… Лиана… кх… одна… – Хриплым голосом произнёс он.
Я сначала не понял смысл его слов, но всё же отпустил Иоанна. Но было уже поздно, он потерял сознание. Это произошло быстрее, чем я думал. Что с ним? Стресс? Утомление? Всё возможно. Наверняка Иоанн знает о том, что происходит в лагере сейчас, а это даже для самого храброго человека в мире большой стресс. Я аккуратно протащил его до ящиков и посадил рядом.
«Очухается ещё» – Презрительно прозвучало в моей голове.
Ноги понесли меня на выход из прохладного бетонного подвала, люк был уже открыт, оставалось только выйти. В нос ударил запах крови, видимо, из зала. Сразу стало не по себе, ибо кто-то серьёзно ранен. Быстро выйдя из коридора, я ужаснулся от того, что увидел. На широком диване посреди зала сидела Ева с перебинтованной головой. Бинты полностью закрывали её правый глаз, на его месте видны красные пятна. Девочка с безэмоциональным лицом пила горячий чай, а когда она меня увидела, то лишь обернулась и прищурилась, продолжая делать по одному маленькому глотку из белой фарфоровой кружки. Рядом с ней находилась Лиана с испуганным видом, держащая чёрный дождевик со следами крови. Во всём зале твои только они вдвоём, остальные дети, похоже, в мини-баре.
– Что с ней случилось, Лиана? – Громко спросил я у медсестры, подойдя ближе.
– На неё… напали… – Как всегда тихим голосом ответила она.
И без дальнейший объяснений я понял в чём дело. Оборотни уже начали нападать на детей, чёрт возьми. Я быстро зашагал к кабинету вожатых, что находится неподалёку от кабинета Иоанна. Поднявшись на второй этаж и зайдя внутрь, я сразу стал искать своё пальто. Оно одиноко висело на вешалке. Это то самое пальто, что в своё время у меня получилось оставить в одном из детских домиков. Я быстро накинул его на себя и поспешил выйти, не найдя на столе больше ничего полезного. Но мой путь преградила девушка с тёмным каре, встав посреди дверного проёма. Она сложила руки на груди и сделала хмурое выражение лица. Этого только не хватало…
– Мне нужно идти. – Сказал я прямо и ровно.
– Иоанн рассказал, что ты хотел сделать. И где он сам, кстати?.. – На удивление она выглядела уверенней.
– Если ты хочешь знать, что я хотел сделать, то я расскажу. Я хотел поджечь этих ублюдков, чтобы те больше никогда не превратились в чудовищ, одно из которых уже напало на ребёнка. – Я повышал голос и буквально давил на девушку, подойдя почти впритык.
– Т-ты псих… Сумасшедший… – Сразу опустила Лиана голову и отошла назад от страха.
– С ума сошёл не я. С ума сошёл наш бог, когда придумывал этих тварей. – Произнёс я уже разозлённый, выйдя из кабинета и наступив на первую ступеньку. – Где остальные вожатые?
– Вики с вечера не было… А Кирилл пошёл сопровождать детей в деревню.
– В деревню? Зачем? – Искренне удивился я.
– В администрацию за телефоном… Они хотят кого-то вызвать.
Я прищурился и понял, что мне сейчас ни в коем случае нельзя медлить. Окинув Лиану взглядом напоследок, я мигом спустился вниз. Там перед глазами появились испуганные дети и пустое холодное лицо Евы. От одного только вида становилось не по себе. Не представляю, как она вообще смогла выжить после стычки с оборотнем? Они, если хорошо вцепятся в свою добычу, не отпустят её даже после смерти. Еве несомненно повезло, что у неё получилось пережить нападение монстра, обойдясь лишь такой раной.
Я в последний раз вдохнул тёплый воздух коттеджа и отворил дверь на крыльцо, полы которого сияли в грязных дождевых лужах. На улице явно холодновато, между тем, фонари виднелись не так отчётливо. Пахло сильной влагой и кровью, разящей со всех сторон. Вероятность того, что на меня сейчас нападут, весьма низкая. С моей жизни в деревне прошло довольно много времени, но я как сейчас помню чудовищные облики оборотней, что окружали наш дом, но не нападали. Деревенские знали, что нашу семью трогать нельзя, ибо сам Дракула приказал другим оставить нас в покое, так как наша кровь особенна. Для него особенная, а для них – грязная. В прошлый раз, когда происходил обряд, лагеря ещё здесь не существовало. Заместо "Вишневика" стояло ещё несколько рядов деревенских домов, только потом их забросили и снесли, после чего возвели лагерь. Но я не думаю, что наши земляки стали бы поедать детей… После обряда деревенские просто разбегались по лесу, охотясь на всякую живность. Сейчас здесь на удивление тихо, учитывая, что превратиться должна была вся деревня.
Я медленным шагом вышел из крыльца и наступил на мокрую траву. Подул моросящий ветер, мои чувства насторожились. По спине пробежал холодок. Что-то… приближается… Справа!
Со стороны крыши послышался хруст и треск древесины, оттуда посыпались щепки. Среди тёмного неба показались ярко-красные горящие глаза. Я крепко схватился за топор и выставил его перед собой, отойдя на несколько шагов назад.
– Нападай… – Проговорил я себе под нос и достал спирт.
Зверь спрыгнул с крыши и набросился на меня, но едва его когтистая лапа коснулась моего пальто, я нырнул под него и ударил тупой стороной топора в рёбра. Оборотень зарычал и развернулся, размахивая лапами. В этот момент я открыл баночку и плеснул ему в морду, жидкость сразу же зашипела, но… где голова? На её месте лишь сплошная дымка.
– Кое-кто совсем забыыыыл. – Через дымку заговорил мой спаситель.
Я без сомнений с самого начала знал, что это он, его оборотня я узнаю из миллиона. Андрей воспользовался моим удивлением и влепил мне по самое не хочу. Я загнулся и откатился на три метра по траве, выронив топор. Сильно кашляя, я попытался встать. Всё-таки он и вправду сильнейший… Я уж думал за десять лет ослаб…
– Эх, ты, вожатый. – Подошёл ко мне Андрей в своём нормальном человеческом виде. – Вставай давай, герой.
Парень протянул мне руку помощи, и я поднялся на ноги, отряхнув всяческую грязь с одежды. Андрей выглядел свежее некуда: роскошная чёрная шевелюра, торчащая чуть ли не во все стороны, чистое бледное лицо с ухмылкой. Он улыбался потому, что наконец перестал картавить. С ним такое было и десять лет назад, тогда мы все знатно удивились. А для Андрея это большой праздник.
– Ну-с, куда пойдём? – Спросил у меня парень, хотя я надеялся услышать его личный ответ на этот вопрос.
– Надо спасать детей от деревенских, те от них и живого места не оставят.
– Деревенских? А, д-да. – Замешкался он. – Какие-то они сегодня буйные.
– Один из вожатых с ребятами пошли в деревню в здание администрации, чтобы, скорее всего, вызвать скорую помощь. Значит идём туда.
– А потом мы пойдём к Маре в особняк. Ей нужно поговорить с тобой. – Внезапно выдал Андрей.
Я очень давно не слышал этого имени, но оно сразу же отдалось болью где-то внутри меня. Десять лет назад во время очередного обряда Мара ходила по деревне и собирала кровь у моей семьи. Бабушка сказала, что она это делает на протяжении целого века. Она забирала оптимальное количество крови, чтобы мы не умерли, но… дедушка и так страдал малокровием. Но мы ничего не могли ей сказать, так как боялись. А бабушка – особенно. Она знала её прошлое, можно сказать, всю подноготную, но никому не решалась рассказывать. Потому что Мара всё слышит. Какой бы она доброй не была по рассказам Андрея, из-за неё умер мой дед, и сейчас с ней беседовать у меня нет никакого желания.
– Зачем я ей нужен? – Спросил я у Андрея на пути в деревню.
– Не знаю. – Пожал он плечами. – Она попросила позвать кого-то из Нестеров.
– В этот раз я не дам ей забрать кровь у бабушки, она и так слишком стара. Если твоей Маре так нужна кровь, пусть забирает мою. – Я демонстративно засучил правый рукав.
Парень только похлопал в ладоши, восхваляя мою храбрость. До сего момента меня то и дело посещало странное чувство, я не мог ощущать себя в безопасности. Хоть мне ничего не угрожает. Я из семьи Нестеров, на них не могут нападать деревенские. Так приказал тот, кто и превратил их в вампиров. Значит оборотни меня не тронут, однако, где-то в глубине души таится что-то странное и непонятное. Чёрный комок, представляющий собой одну большую загадку, и не знаешь, есть ли у неё ответ, который понравится всем. За всю дорогу до деревни мною не было услышано ни единого рычания, не было замечено никаких красных глаз. Хорошо, если в лагере их нет, значит дети в целости и сохранности, конечно, будучи в закрытом домике. Я взглянул на всю территорию лагеря ещё раз перед выходом, осмотрел все здания и тропинки, в отдельных домах горел свет. Капли дождя прямым текстом доказывали мне, что не стоило надевать это старьё на себя. Я уже промок почти до нитки. На небе прозвучал раскат грома, нарушив тишину вокруг. Даже мы шли молча. Я прислушивался к звукам вокруг, а Андрей задумчиво о чём-то размышлял. Моё неприятное чувство после входа в деревню только усилилось, но источник пока ещё не появлялся. Рука крепко сжимала рукоять топора, по лезвию которого стекала дождевая вода.
Мы проникли в деревню через южную часть, где находится въезд в Зауралье, хотя могли пойти по северному пути через склад, но там нам бы пришлось проходить приличное расстояние до администрации. А здесь всё почти что как на ладони.
– А твоя бабушка рассказывала тебе сказку про Лю́мину? – Внезапно повернулся ко мне Андрей.
– Нет. Это связано с растением?
– Нет, хаха. Давай расскажу… Моя любимая история, кстати. Когда на европейском материке бушевала жестокая и кровавая война, длившаяся целых 100 с лишним лет, один английский рыцарь из конной пехоты сошёл с пути и потерялся в неизвестных лесах… Три дня и три ночи он пытался найти выход, его провизия закончилась, а конь устал таскать тяжёлые доспехи. На пороге отчаяния рыцарь перестал делать попытки выбраться и вернуться на родину, вскоре умер его конь. И тогда, когда воин почти заснул при свете дня, навстречу к нему подошла девушка невиданной красоты. Её длинные волосы сияли ярким золотым цветом, отражая от себя каждый солнечный луч, падающий с неба. В одном только бархатном платье и босиком эта девушка гуляла по лесу, она помогла умирающему рыцарю и спасла его от гибели. Она не знала как её зовут, не знала кто она и что делает в лесу. Не помнила детство и всю свою жизнь. Рыцарь дал ей имя Лю́мина, на румынском означающее "Свет" из-за прекрасной особенности её волос. Они жили вместе в лесу, а рыцарь позабыл про войну. Но оказалось, что Люмина страдала страшной болезнью, чем-то похожей на Вампиризм, только в более болезненном виде. Она не была вампиром, как мы, она была кем-то другим. Но мы все произошли от неё. Рыцарь помогал Люмине справляться с болезнью, пока не умер сам. За это время они успели переехать в Трансильванию из-за наступления вражеских войск и родить трёх прекрасных мальчиков, которые обладали той же болезнью, но уже не страдали от неё. Этих мальчиков звали Марко, Виорил и… Влад. Они росли сильными и особенными, а потом… – Андрей увлечённо не своим голосом, почему-то мне вспомнилась бабушка, но его перебил чей-то голос, исходящий сзади.
Не успел я ответить на красивую историю, как нам кто-то помешал. Тишина сразу потрескалась по частям, мы оба резко обернулись.
– Привееет, Андреееей!!! – На холме стояла Милана и махала нам, другой руке она держала белый пакет с чем-то тёмно-красным.
Андрей выпучил глаза, глядя то на меня, то на девочку. Что она здесь делает? Я почувствовал невыносимый запах грязи и крови, сразу же заложило нос.
– А что ты с этим вожатым делаешь? Давай я лучше фокус покажу! – Девочка с каре раскрутилась по своей оси и кинула этот пакет прямо в нас.
Он разорвался при полёте в воздухе, и оттуда вывалились… чьи-то оторванные конечности… Нас обрызгало кровью, как вдруг я услышал многократный рёв со стороны леса. С вершин деревьев попрыгали громадные оборотни, а те, что были на земле, поползли за ними на четырёх лапах. Всё небо перед нами заволокло лысыми грязными телами, в ушах зазвенели их кровожадные вопли, всё моё тело напряглось до ужаса, а я с неподдельным страхом смотрел на это всё. Вокруг поднялся такой шум, что я чувствовал себя адским грешником. Кровавое месиво из пакета добралось до нас, а твари… бросились в погоню прямо к нам.
– Беги!!! Быстрее в любой дом забегай!!! – Крикнул мне Андрей, махнув рукой.
– Но ведь они не станут нас трогать…
– Я СКАЗАЛ БЕГИ! – Заорал Андрей уже не своим голосом.
Парень стал терять человеческую форму, что за бред происходит?! Я не знал что делать, ничего не мог предпринять. Поэтому я последовал указанию и дал дёру. Со всех ног бежал, оглядываясь назад, там… Андрей в форме оборотня пытается отбиваться от десятка других обезумевших. Вообще какого чёрта они на нас напали? С каких пор деревенские нападают на своих? Разве они могут нарушить закон их праотца?
Я со сжатыми зубами вспомнил, что дом моей бабушки здесь совсем рядом, и там горит свет. Оттуда прекрасно видно холм, а значит я буду видеть Андрея и Милану, с которой чёрт знает что произошло. Всё пальто в кровавых брызгах… Я в последний раз оглянулся, чтобы проверить наличие погони, а затем начал стучаться в дверь как безумец.
– Бабушка! Это Гриша, открой пожалуйста. – Продолжал я нервно стучать.
В ответ лишь холодное дуновение ветра. Неужели спит? Почему тогда с включённым светом? Я дёрнул за ручку старенькой двери… и она на удивление открылась. Бабушка не заперлась… Моё тело сразу же ринулось внутрь и крепко накрепко закрыло дверь. Глаза судорожно начали искать родственника, при этом сердце продолжало бешено биться.
Как только я увидел эту картину,мои ноги чуть не подкосились к полу на красный старинный ковёр. Бабушка сидела на полу, спиной прислонившись к белой пыльной печи. На её морщинистой шее сверкала большая режущая рана, будто кто-то попросту вырезал определённую небольшую, но глубокую часть, а на печи сзади отпечатался кровавый узор из брызг и свежих капель. В горло будто засунули валун, а на плечи целый космодром. Я попятился с нервно дрожащим телом ближе к бездыханному родственнику.
– Б-бабушка… бабушка… – Ноги всё-таки не выдержали, и я упал.
Уже доползая, с перепуганных глаз потекли горькие слёзы, я не мог себя контролировать. Её рана была настолько серьезной, что ни один маньяк так не сделает. Ни один вампир так не прокусит. Я всё своё детство прожил с ней под одной крышей… Я крепко её обнял и почувствовал медленно уходящее тепло, которое больше никогда меня не согреет. Вздрагивающимися губами поцеловал в лоб, на него упали мои слёзы. Я аккуратно положил её на пол, поправив седые волосы. Затем встал и отошёл назад, по скрипящим доскам добрался до стола и взял стакан с водой. Холодная вода взбодрила. Я ещё раз посмотрел на следы крови на печке и, кажется, понял, что здесь произошло.
– Это могла сделать только ты… Мразь… – Злобно прошипел я под нос и схватил бабушкин топор, который был явно побольше и поострее моего.
На печке я отыскал зажигалку, а неподалёку лежали старые тряпки, которые я разорвал и засунул в оставшиеся банки со спиртом. Получились импровизированные огненные гранаты. Фитиль будет поджигаться и медленно доходить до жидкости, а затем пылающий спирт просто разъест им всем кожу. Оборотни очень легко воспламеняются. Я весь пропах грязью, травой, кровью и спиртом, какой же я охуенный вожатый.
Выключил свет и вышел на улицу, где меня встретили громкие рычания и вои сражающихся оборотней. Рука сама потянулась, чтобы зажечь фитиль.
– В этот раз… мне никто не помешает…
Тряпка начала медленно гореть, и я вышел из-за угла, где встретился взорами с тварями, смеющейся Миланой и запыхавшимся Андреем. Я сжал уже тёплую банку и приготовился к броску.
– Гори, гори ясно, сука…
Глава 42. Если ты мне друг.
Я сжал зубы и бросил баночку прямо в толпу оборотней, напавших на Андрея. Тот сразу же отпрыгнул подальше и вернул свой человеческий облик, в глазах его виднелся лишь животный испуг. Боишься за своих знакомых? Сами виноваты. Коктейль словно в замедленной съёмке долетел до тварей, и они все разом вспыхнули, как куча сухого сена в поле от одной спички. На всю улицу завопили монстры, их плоть начала обильно сгорать до тла. Огонь – их самая главная слабость. Одна искра способна зажечь кожу, как бумагу. В ушах зазвенело от многократных страдальных криков, оборотни бились в конвульсиях, размахивая когтистыми лапами. Одна горящая тварь быстрым ходом поползла ко мне.
– Гриша! – Крикнул подбегающий Андрей.
Я вынул из-за спины бабушкин топор и с размаху вонзил его прямо в вытянутый лысый череп животного, кипящая кровь брызнула во все стороны. Благодаря длине топорища, между мной и оборотнем было приличное расстояние, поэтому он не мог дотянуться. Зверь перестал двигаться и судорожно пытаться сбежать, вскоре он буквально превратился в пепел, и мой топор освободился. Моей ненависти не было предела, я поступал бездумно, на эмоциях. Я резал каждого умирающего в огне оборотня, это просто, если знать слабые места. Голова и сердце, которое из-за изменения организма перемещается в середину груди.
Пока я в безумном состоянии рубил тварей направо и налево, Андрей куда-то свалил. Оказалось, что он побежал за Миланой и догнал её. Когда с монстрами было покончено, я с грязным от вонючей крови лицом повернулся к этим двоим.
– Как думаешь, насколько пожизненных я тут постарался? – Со сбитым дыханием спросил я у Андрея, почему-то до сих пор находящемуся в шоке. – Ты наверное их всех знал, может здесь были даже твои соседи. Прости, но я должен был это сделать.
Андрей отвёл взгляд, кажется, он чем-то встревожен. Парень крепко держал Милану за запястье, девочка злобно улыбалась.
– Да никакие это не..! – Милана что-то начала говорить, как вдруг на половине фразы Андрей закрыл её рот ладонью.
– Молчи. Будешь говорить тогда, когда мы скажем… – Ответил он грустно.
Я повалял колун о сырую траву, чтобы с него слезли кровяные следы, вздохнул и встал.
– Бабушка умерла. Её убили. Вырезали кусок шеи.
Андрея весьма сильно удивился, а потом поник головой. Милана же без интереса осматривала всё вокруг.
– Кто это мог сделать?
– Будто ты не знаешь? Кому ещё здесь не плевать на мою семью?
– Но она не может… Это слишком для неё…
– Как думаешь за что её сделали изгоем? Эта тварь будет пострашнее всех оборотней. И это она натравила их на нас. – Я подошёл ближе к Милане и взглянул в её игривые глаза. – Если твоя кровь настолько противна для вампиров, не нужно этим пользоваться. Кто тебя послал? Мара?
Девочка только испуганно отошла на два шага, явно давая понять, что она ничего из моих слов не поняла. Гром вдали зазвучал сильнее, где-то на горизонте сквозь тучи показывался рассвет. Я устало вздохнул и спросил иначе.
– Откуда ты пришла? Разве не боишься этих монстров?
– Они меня не трогают, зачем их бояться? Ну, я была с вожатым… И они напали на него…
Я прислушался к её словам и схватил за плечо, она и Андрей переглянулись. В сердце что-то ещё раз дрогнуло, на меня со страхом посмотрели.
– Где Кирилл? Что с ним?
Милана только отвела взгляд в сторону разорванного пакета с человечиной. На траве лужой растеклась тёмная кровь. Рука медленно сползла с плеча девочки, ноги согнулись. Я сел на колени перед этим пакетом, внутри которого лежало полное месиво из человеческий раздробленных костей и некоторых частей тела. Мой взгляд после осмотра всего этого пал на Милану. Кулаки крепко сжались, а горло заболело от того, что я сдерживаю слёзы какой уже раз. Мне хотелось размазать это детское лицо по сырой земле, но из-за чего? Разве она виновата, что монстры её не чувствуют? У неё особенная кровь, как и у меня. Бабушка говорила, что таких множество, и каждый обладает своей особенностью. Кирилл сам вызвался помочь детям… как обычно…
Я поднялся и взял в уставшие руки топор, от топорища на пальцах уже появились ссадины.
– Где остальные ребята? – Спросил я у Миланы, не смотря ей в глаза.
– На складе. Они там что-то ищут.
– Мы вернёмся к ним как только закончим с Марой. Пошли. – Выдвинулся я вперёд.
В ответ никто ничего не сказал, но Андрей точно не был рад такому решению. Увы, больше выхода нет. Убьём Мару – прекратим это безумие. Из-за неё деревенские обезумели, она решила сделать переворот. Наверняка лишь из-за того, что ей надоело жить как ненавистная всеми сука. Возможно, она планировала это давно. Столько лет кошмарила бабушку и её семью, а сегодня наконец решилась убить. Но для неё это стало роковой ошибкой, ведь убить в первую очередь надо было меня.
Я коротким жестом левой руки приказал следовать всем за мной, похоже, они не стали даже спорить. Однако Андрей всё время выглядел неуверенно, будто что-то скрывал от нас. Такое поведение для него несвойственно от слова совсем. Он вёл Милану за руку и косо смотрел по сторонам. Они изредка между собой переговаривались. Мы проходили по лесной тропе, по той самой, по которой раньше я бродил с Кириллом в поисках детей. И именно после развилки он обнаружил особняк семьи Цепеш, в котором сейчас живёт Мара. На моих руках был лишь топор и один "коктейль Молотова", а также самый сильный оборотень и ребёнок, приносящий другим монстрам только дискомфорт своей противной кровью. А ещё неимоверно сильное желание отомстить за всех. За бабушку, за Кирилла, за десятки лет угнетения моей семьи. Виноватых можно перечислять бесконечно: Люмина и рыцарь, Дракула и весь его двор, Мара. Но итог у этого всего один. Моя семья появилась, чтобы терпеть их. Мы родились обычными, чтобы наблюдать за особенными и страдать от их выходок. Возможно поэтому с самого детства я мечтал стать таким же, как Андрей. Стать вампиром, чтобы у меня при запахе крови краснели зрачки, я мог десять раз пробежать вокруг деревни и не устать, тело долго не старело. Мне было весело смотреть за ребятами из деревни, даже зная, что они не воспринимают меня даже за человека. Кто-то боялся, как монстра. Я хотел стать как они, чтобы не отличаться от них и не бояться, что меня кто-то испугается. Если бы я стал вампиром, со мной бы начали играть местные дети, а взрослые бы не косили взгляды. Меня бы давно сожрали, если бы не слова умершего вампира, который для деревенских считался богом. Но одному особенному среди всех совсем не сиделось на месте. Ему было плевать на то, что я человек грязной крови, которую нельзя выпить. Плевать на то, что я другой. Андрей чуть старше меня, но абсолютно всегда ведёт себя по-детски. Он звал меня, стучась в двери старого бабушкиного дома, а потом мы играли в рыцарей. Брали какие-то палки, валявшиеся на дороге, и махались до того, как кто-то не заденет кого-то. Деревенские стали искоса смотреть и на него, но Андрею в грязной потрёпанной кофте и так было на всех предельно безразлично. Он радовался от того, что дружил со мной. А я хотел стать как он, чтобы дружить стало ещё веселее. Спустя столько лет Андрей так и остался моим лучшим другом, на которого мне хочется равняться. Не сомневаюсь, когда мой век закончится, он придёт навестить мою могилу. Он, наверное, будет выглядеть лишь на 50 лет, хоть по-настоящему будет сотку пересекать… Я заулыбался, вспоминая своё прошлое, которое уже вряд ли вернёшь. Из-за воспоминаний совсем забыл, что мы направлялись в особняк жестокой убийцы, чтобы отомстить. Как раз в это время впереди нас образовался высокий сетчатый забор, который я уже пересекал. Мог ведь у кого-нибудь в доме поискать кусачки… Мы остановились перед забором, я посмотрел на правое продолжение сетки и на левое, надеясь обнаружить хотя бы прорезь. Но деревенские не стали бы этого делать, так что искать бессмысленно. В лесу как всегда свежо и сыро, особенно сейчас, когда изредка льёт дождь, и от грозы остались лишь уходящие тучи. Я повернулся назад и поднял плечи.
– Придётся перелезать. Сначала вы, потом я. – Сказал я, оглядев ребят.
Выглядели они удручающими, особенно Андрей, который смотрел на меня глазами, полными отчаяния. Неужели они устали идти? Прошли ведь не так много… Они молчали, находясь в трёх метрах от меня.
– Что с вами? Давайте реще, пока утро не наступило. Пока не исчезла ликантропия.
Я хотел сказать что-то ещё, как вдруг посреди тишины справа от меня в пяти метрах послышался еле знакомый девичий голос.
– Скажи ему, Андрей. Он же твой друг, он должен знать.
Я мигом развернулся в сторону голоса, туда фонариком посветила Милана. От увиденного моя рука сразу же сжала рукоять топора чуть ли не до дрожи мышц. Каждый из нас вздрогнул от услышанного красивого и слегка звонкого голоса. Голоса чрезвычайно заботливого и доброго. В зарослях густой травы стояла невысокая девочка, возраста Миланы. Разумеется, лишь по внешнему виду. На ней было чёрное детское старомодное платье с белой рубашкой. На рукавах виднелись манжеты с кружевами, а на безумно бледных тонких пальцах сверкали кольца. Кожа действительно была бледной, скорее не как у больного человека, а как у трупа. На голове она носила тёмный вуаль, который закрывал верхнюю часть лица. Но тем не менее, оно было невероятно красивым…
Я молча смотрел на неё некоторое время, пока наконец не пришло осознание, что это именно она. Именно её десять лет назад я видел в нашем доме. Она забирала нашу кровь, убила этим дедушку, а сегодня – бабушку. Она нисколько не изменилась за это время…
– Ты стал таким взрослым, Гриша. – Сказала она, улыбнувшись.
Казалось, что весь мир затих в страхе перед ней. Ничто не издавало движения и звуков, словно мёртвое. Я и слова произнести не мог, не то чтобы двинуться с места. Голосовые связки находились в какой-то непонятной дрожи, как и всё тело, которое то и дело окутывало смертельным холодом. Я громко сглотнул, и Андрей решился подойти чуть ближе к ней, продолжая смотреть на меня грустными глазами.
– Прости… Ты должен был знать с самого начала… – Начал он. – Все эти оборотни не из деревни.
Я сперва не понял о чём он говорил. Хотелось просто сказать ему, чтобы тот отошёл как можно подальше от этой убийцы. Но Андрей продолжил странную тему.
– Помнишь клык Дракулы? Ты не знал, но… на нём сохранилась способность обращать других в вампиров. – Его голос то стихал, то становился громче.
Я продолжал молчать, слушая его и смотря на Мару. Но девушка всё так же мирно улыбалась с прекрасными закрытыми глазами.
– Как приехал этот лагерь, я сразу стал испытывать этот клык на детях. Кто-то сразу поддался, у кого-то кровь оказалась грязной… – Он вздохнул. – После обряда они стали такими же, как деревенские, но их рассудок… Обращённые по этому клыку после обряда не имеют своего сознания, поэтому оборотни напали на нас, потому что и знать не знали про Дракулу и твою семью…
Он смотрел на меня глазами полными надежды. В то время как мой взор упал на топор и собственные руки. Хват ослаб так сильно, что оружие упало на землю. Ладони стали дрожать вместе с пальцами. Я только что осознал, что этими руками убил несколько детей. Поджог их. Вонзил лезвие топора в череп между двумя полушариями мозга. Это были дети, с которыми я проводил время в лагере. Я клялся их защищать и оберегать. Всего лишь дети. Всего лишь маленькие ребята… Поднял голову и взглянул на виноватого Андрея.
– Ты… Делал это из-за неё… Да? – Смотрел я на него безумным взглядом.
– Что? Н-нет, погоди…
Я быстрым движением нагнулся и схватил лежащий топор. Лезвие сразу же понеслось в голову улыбающейся девушке в платье, в лицо ударил сильный до боли порыв ветра. Что-то остановило мой топор в метре от цели. Топорище удерживал Андрей.
– Отпусти, ты же знаешь что она сделала. – Проговорил я, сильнее давя на топор.
– Она не виновата…
– Ты знал мою бабушку! Тебе совсем плевать на это? Тебе промыли мозги этими сказками! – Я резким порывом нырнул ему под руки и въехал головой в челюсть.
Андрей отпустил топор и чуть не упал. Он потёр подбородок, хмуро посмотрев на меня. Я только размял свои руки, плюнув на траву, устремив взгляд на Мару, которую так усердно Андрей пытается защитить. Мне было чертовски неприятно от одного их вида вместе. Они выглядели как самая настоящая пара, хотя она ему годится на роль бабушки.