Клиника «Обскур»

3. …ТЕМ, ЧЕМ ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ…

– И это всё! – закончил Ника. – Говорят, эта песня служит для раскаяния убийцы перед невинными людьми.

– Не понял? – спросил Билл. – Как всё?

– Я тоже не понял… – подал голос Буффало. – Дед умер?

– Он и был дедом. Такая шутка времени. Парадокс. Он тот дед, которого и хотел убить. – Сказал Дик. – Стал причиной и следствием. Не отправился бы вовремя…

– Да, Дик, всё верно. – Перебил его Ника. – Это уже называется «парадокс предопределения». Он возникает, когда человек, путешествующий во времени, становится частью прошлых событий, и его действия в конечном счёте приводят к тому событию, на которое он пытается повлиять или предотвратить. Наш Адам стал дедом сразу же, как только перенёсся назад во времени.

– А кто такой Алан, который погиб при взрыве?

– Это тот, кто подарил цель, своё имя и прошлое нашему Адаму, тот, кто сыграл свою роль, как и Ева. И смерть его ничего не изменила, он лишь совпадение.

– А тебе не кажется, что много совпадений? – отреагировал Буффало.

– Совпадения нужны, чтобы всё шло по одному пути, чтобы не было хаоса… И это для нас совпадения, а для времени – всего лишь инструмент, рычаг, – ответил Ника Буффало на его выпад.

– То есть Адам думал, что убьёт Алана и спасёт жизни, а лишил бы жизни простого человека, который даже не повлиял на будущее? И не спас жизни девушек?

– Именно так.

– Зачем он тогда убивал девушек? – спросил Капитан.

– В его голове остался образ Евы, и она в будущем не давала спокойно спать, мучала, была кошмаром. Каждый раз, когда видел похожий образ, у него появлялись те же чувства, что перед взрывом, ведь это его судьба. И он начал похищать девушек, а когда те не оправдывали его чувства, убивал. По—другому он не мог, его бы давно арестовали за похищения. И, как мы знаем, он свою девушку найдёт, через множество невинных жертв, но найдёт.

– За что боролись, на то и напоролись… – промолвил Капитан. Он проникся историей.

– Это всё было зря? – спросил Роми.

– Нет. Это предопределило путь этого человека. Всё должно было случиться так, как и должно, и точка.

– Он породил себя?

– Да.

– Да ну, бред.

– Я бы подобрал другие слова, Билл. – Сказал Буффало.

– И вот почему я, Буффало, спокойно лечу в этом вертолёте, могу спокойно забивать голову этой ерундой. То, что должно случиться, то случится, помешать мы этому не сможем. И если сегодня мы умрём, кто знает, может, нас убили мы же из будущего. – Рассмеялся Ника. – Так что повторюсь, Буффало, что должно произойти – произойдёт, но это не значит, что я не буду бороться вопреки этому, ведь исход меня может не устраивать, да и судьба человека такая – попытаться всё исправить.

– Так есть смысл перемещаться во времени, если изменить ничего нельзя? Почему именно так происходит?

– Ты бы хотел теорию струн? Изменять всё на ходу, то, что нельзя контролировать?!

– Что? Ты вообще умеешь подбирать слова, не только известные тебе?

– Вот—вот, гитара при чём здесь?

– Теория струн, – терпеливо сказал Дик, – это теория мультивселенных… Если короче и не углубляться…

– Да, пожалуйста, давай не будем углубляться, хватило рассказа о безумном старике, да, Ника?

– В теории струн говорится, что есть куча вариантов нашей жизни и наших поступков. В других жизнях мы можем быть кем угодно – от почтальона до президента, точнее, уже являемся ими, только в параллельном мире. И таких миров столько, сколько позволяет фантазия. И, перемещаясь во времени, можем создать свою струну.

– Ты знаком с этой теорией, Дик? – спросил Ника.

– Да. Пришлось когда—то прочитать о ней. – Тихо с грустью произнёс Дик. А грусть у него оттого, что он хотел бы, чтобы это было правдой, хотел прожить другую жизнь в мире без кошмаров, в мире, в котором у него есть и другие сны. И там, где ему не страшно закрывать глаза и не возникает желания убить себя после очередного кошмара.

– Это всё как теория, не подтверждённая ничем, мы ещё не нашли путешественника и не создали машину времени. Думаю, что если это всё так, то время специально создало такие правила ради избежания хаоса. Представьте, если кто—то создал машину, какой был бы соблазн поменять своё будущее? Это у обычного человека. А если такая штука попадёт правительству разных стран, террористам, что будет? Мы, конечно, не узнаем, что поменялось, но мы могли бы и не родиться. Все мы хотим исправить прошлое, всем нам есть что исправлять, но вы готовы позволить какому—то человеку, чтобы он менял твою историю под себя? Я – нет, в таких глобальных решениях я не готов никому доверить такое устройство. А то, что для этого созданы парадоксы – всего лишь теория, в которую хочется верить. Хочется доверять, что она спасёт нашу судьбу от чужого вмешательства.

– Значит, нельзя убить Гитлера? – спросил Капитан.

– Нет. – Ответил Ника. – Может, вы станете тем, кто вдохновит его на войну.

– Херня. Полная чушь…

– А возможно, она уже изменена? Ты не думал об этом? То, что уже есть и что мы видим, уже было изменено во благо.

– Разве мы что—то можем менять во благо, Дик? У кого хватит воли следовать по пути неизбежного, не пытаясь изменить хоть что—то в своей жизни?

– Только у безумца… – философски заметил Роми.

– По—нашему говоря, у дурака! – дополнил Буффало.

– У нас пара минут. – Перебил их пилот. – Мы уже над Мексикой.

– Так, господа, готовимся.

Все проверили оружие, патроны.

– Напоминаю нашу задачу, если кто забыл после такой забавной истории от Ники. Сегодня, 12 апреля, нам нужно прочесать квартал, отыскать оружие и наркотики. Отмечаем на карте координаты, передаём в штаб, там разберутся, что с этим делать. Мы не местные, не помогаем правительству, сами себе хозяева. Для всех мы здесь ради своей выгоды, пока не прибудем в штаб с выполненной миссией. Всё делаем тихо по возможности, нам не нужно баламутить картель, которому принадлежит этот район. Надеюсь, всё поняли! Дик, включил камеру?

– Включаю.

Слышен резкий громкий стук лопастей, а затем взрыв в хвосте, вертолёт заносит, пилот выкрикивает: «МЫ ПАДАЕМ! МЫ ПАДАЕМ!»

4. …С НЕБЕС НА ЗЕМЛЮ…

Вертолёт перевернут вверх тормашками, оба пилота мертвы. Дик выполз, голова в крови, в лице застряли небольшие стёклышки. Возле вертолёта лежат ещё два трупа, не из его отряда. У одного из шеи до сих пор течёт кровь, у другого пуля в голове.

Со стороны трупов появился свет. К Дику подъехал джип, затормозил, оттуда вышли пара человек, между собой переговаривающихся на испанском. Они осмотрели вертолёт, взяли за руки Дика и потащили к джипу. Перед тем как потерять сознание, он слышит хлопок дверей машины.

Очнулся он уже от удара в лицо, сразу же почувствовал, что руки связаны за спиной и прикреплены к стулу. Перед Диком стоит высокий человек со шрамами на лице, кулаки в крови. Плохо говоря на английском, высокий задаёт вопросы:

– Где твои?! Кто ты?

– Я один. Не считая двух пилотов… – После такого ответа последовал один удар по лицу. – Я уже рассказал то, что знаю! Я журналист!

– Не ври! – Ещё удар. – У журналистов такого вертолёта нет.

– А что у них есть? Сани? Я предлагал, но мне отказали, сказали, что сани будут дороже стоить, чем вертолёт.

После такой дерзости Дик получил ещё пару ударов по лицу.

– Что вы здесь делали?

– Были на экскурсии, наша учительница вышла в туалет, и здесь появились вы… – В этот раз новый удар пришёлся в живот, отчего Дику пришлось сплюнуть кровь.

– Ещё раз! Дальше будет хуже!

– Давай уж сразу хуже. А то это как—то не помогает.

Человека из картеля это злит, а Дик пока старается осмотреться. Его держат в пыльной и грязной комнате какого—то жилого дома, над головой одна лампочка. Позади него сидит ещё один мужик из картеля, пытается разобраться в его оборудовании – камеры, диктофоны, которые они перехватили с рюкзаком. Первый же мексиканец нервно ходит по комнате, наконец берёт «Секатор».

– О, у меня такая дома есть. Отличная штука, чтобы подстригать ветки…

– Пальцы тоже, – сказал мексиканец. – Думаю, начнём с мизинца и дальше.

– Стой, хорошо. Я не думал, что ты… что ты так серьёзен. Я всё расскажу! Ведь в твоих руках «Секатор», – Дик улыбнулся, явно издеваясь над ним.

Мексиканец взбесился. Он шагнул вперёд, схватил мизинец Дика и зажал между двумя лезвиями.

– Стой! СТОЙ! ВСЕ! Я расскажу…

– Без шуток?!

– Да—да… Без шуток. Только серьёзно. Дик набирает воздух в лёгкие, пытается отдышаться. Ты хочешь знать, зачем мы здесь?

– Да. И главное, кто вы?!

– Знаешь, что такое красный жук?

– Нет. – Мексиканец явно не понимает, что он имеет в виду. Напарник вообще не обращает внимания на них с самого начала допроса, видимо, не понимает английского.

– Красный жук – это всегда к смерти. Он попадает на человеческое тело внезапно, например, на ладонь. Потом от руки он не спеша и аккуратно поднимается, добирается до головы. В большинстве случаев он ползёт к голове, ведь она для него самое выгодное место, именно там легче всего довести до смерти человека, поставить очевидную точку… —Дик делает паузу, замечая, что мексиканцу стало интересно.

– И что дальше?

– Остановившись у виска, он проникает внутрь…

Еле слышный треск стекла, у мексиканского мучителя появляется дырка в виске. Он падает на пол, так и не осознав, что произошло. Его напарник падает через секунду после очередного треска стекла. Из пробитого затылка кровь брызнула на стену.

– Такого жука мы называем лазерным прицелом…

В дом вбежали все те, с кем он летел на вертолёте: Билл, Буффало, Ника, Капитан и Роми.

– Дик, ты в порядке, ходить можешь? – спросил Капитан.

– Если отвяжете от стула, то смогу.

– Помогите ему!

Ножом Роми разрезает верёвки, освобождая Дику руки.

– Дай посмотрю на твоё лицо, не дёргайся, – Рома посветил фонариком. – Всё хорошо, жить будешь! Пару царапин.

– Что за хрень ты ему втирал? – спросил Билл.

– Это для того, чтобы его чем—то заинтересовать, чтобы не ходил по комнате туда—сюда, и ты мог нормально прицелиться.

– У меня и так всё было под контролем.

– Я видел, как твой прицел постоянно ходил по стенам. Ещё бы чуть—чуть, и он бы увидел.

– Вот не надо, я профессионал, – недовольно ответил Билл на замечание.

– Он прав, – заметил Буффало. – Ты лежал и всё ныл: «Вот, сука, остановись на минутку». Так что не гони на него, он всё правильно сделал.

Капитан достал карту из кармана и положил на пол: «Буффало, смотри по сторонам!» Буффало сел возле окна, высматривая противников. Все остальные столпились за Капитаном. «Чуть планы изменились, мы должны были высадиться на кладбище, но мы здесь – на другом конце района, куда и должны были прийти для отлёта. Значит, мы отсюда пойдём на кладбище и там вызовем вертолёт. Так как мы слишком нашумели, нас будут искать. Нам придётся разделиться на три группы. Я с Диком, Ника с Роми, Билл с Буффало. Дик, у тебя есть ещё камеры?»

– Да.

– Нам хватит на три группы?

– Да.

– Зачем нам камеры?

– Для того чтобы записать все наши действия. То, что найдём в домах, отмечаем на карте, потом запрашиваем авиаудар. Ваши часы показывают координаты. Один ищет по дому, другой прикрывает, и так дом за домом до кладбища. Всем всё понятно?

Дик раздал всем по камере, они крепят их на бронежилеты, включают.

– Капитан, зачем вся эта бессмысленная херня?

– Нас потом заебут отчётами. Будут мусолить целый месяц, а то и дольше, сверять наши показания. Я этого не хочу, я хочу получить быстро деньги за выполненную миссию, как и вы, и свалить на следующую, и для этого нужен Дик. Мы должны были по плану идти от кладбища тихо, Дик записывал бы всё на камеру, фиксировал наши действия, чтобы ничего лишнего не позволили. Но всё пошло по пизде! Ладно, краткая история, если кто—то забыл. По данным информаторов, этот район захвачен картелем «Кровавые глаза». Здесь должны храниться оружие и наркота. С утра до вечера здесь много обычных мирных жителей, которых завозят, чтобы они создавали массовку живого района, упаковывали оружие и наркоту. Под вечер их увозят на другой объект, где держат в клетке, как стадо. Цель картеля – это торговля наркотой в обмен на оружие, которое поможет захватить власть. Отряд нужен, чтобы узнать, жилой ли это район или, так сказать, волк в шкуре овцы. Так что надо бежать быстро и пройтись по всем домам, пока за нами не выехали целый картель, а сейчас патрульная машина будет нас искать…

– Уже, – перебил Билл капитана.

На горизонте появился джип, в нём около пяти человек.

– Сворачиваемся. Всем всё понятно? Всем включить камеры!

Все хором подтвердили. Дику дали дробовик и пистолет. Выбежав из дома через чёрный вход, группы разбежались по сторонам. По ним открыли огонь.

Дома стояли друг с другом плотно, дороги узкие, легко потеряться в них и легко скрыться. Что всему отряду и на руку. Капитан и Дик свернули с дороги к первому дому. Облокотились на стену у двери.

– Как будем забираться в дом?

– Времени нет, Дик, чтобы вскрывать замки. Стреляй в него, я первый захожу, ты следом. Ищешь оружие, наркотики, я прикрываю. И так дом за домом. Сколько у нас домов на пути?

– Одиннадцать, сэр.

– М–да, работка не из лёгких. Делаем по возможности всё молниеносно – чем быстрее будем обыскивать дома, тем быстрее будем менять позицию, не давая им нас окружить. Улочки здесь узкие, будем петлять змейкой, мы быстрее и манёвреннее, чем они на машине, и, надеюсь, мы успеем всё сделать до приезда подкрепления.

– И сколько у нас времени?

– Было минут тридцать, уже меньше. Всё понятно?

– Да, сэр!

– Если всё понятно, то стреляй.

Дик отходит от стены, целится. Звук выстрела эхом разносится на весь район. С ноги открыв двери, капитан вбежал в дом, осмотрел комнаты, за ним Дик. Капитан занял позицию у окна, так чтобы под присмотром ещё была и дверь. Дик прошёлся по всем комнатам, везде всё было чисто – ни оружия, ни наркотиков. В подвал спускался осторожно, опасаясь, что там может оказаться кто—то из картеля. Посередине подвала Дик нашёл, что искал, – наркотики в пакетах, расфасованы по десять килограмм где—то, обмотаны в прозрачную плёнку, всего десять штук. Достав карту, он отметил дом, посмотрел на часы, которые показывали координаты, записал их.

– Всё есть.

– Что—то было?

– В подвале наркота. Я записал, идём дальше.

Они побежали к следующему дому, где всё повторилось – выстрел в замок, капитан убеждается, что всё чисто, становится в зону для прикрытия. Дик шарится по комнатам, в этот раз всё было чисто, так что они идут к следующему. И к следующему.

Когда Дик с капитаном были уже в четвёртом доме, подъехал автомобиль. Сразу же по окнам начали стрелять из пулемёта. Дику пришлось продолжать осмотр ползком, а капитан не высовывался, изредка вытаскивая автомат в окно и стреляя в сторону наркоторговцев.

– Пусто.

– Значит, уходим.

Капитан кинул светошумовую гранату через окно к джипу. Спустя секунду послышался глухой взрыв, и стрельба закончилась. Они оба выпрыгнули в окно и добежали до пятого дома.

Дик быстро осмотрел подвал, там было пусто, как и на первом этаже. А вот на втором обнаружились наркотики – столько же, сколько в первом доме, и так же замотаны в плёнку.

– Есть! – прокричал Дик.

– На жопе шерсть. Что конкретно там?!

– Наркота. Вы чего ждали?

– Оружие. У меня заканчиваются патроны, а у тебя?

Дик спустился к капитану.

– Ещё есть. Меньше стреляйте в пустоту.

– О, может, ты будешь отстреливаться, когда в тебя направлено пять стволов автомата?

– Может, вы будете бегать по дому под градом пуль и искать наркоту с оружием, а напарник будет сидеть за стенкой и стрелять в небо?

– Ладно, убедил.

Передохнули, если так это можно было назвать.

– Что дальше? – спросил Дик.

– Сколько домов осталось?

– Ещё шесть.

– Шесть?!!

– Да! А вы думали?

– Надеялся, что будет последний.

– А я надеялся на текилу…

– Всё, пошли, пока я пулю в жопу тебе не всадил за твой длинный язык!

– Патроны лучше берегите.

В шестом доме они также нашли наркотики. А вот в седьмом добыча оказалась ценнее.

– Капитан, – крикнул Дик, – здесь то, что вы хотели!

Капитан поднялся на этаж и обомлел, всё было заставлено оружием – автоматы, пистолеты, дробовики, гранаты, даже РПГ… Он не знал, за что хвататься, пока Дик у окна записывал координаты дома.

– Капитан! РПГ!

– Я вижу, – усмехнулся капитан.

– Нет, у мексикашек РПГ! В окно!

Дик разбежался и пробил окно телом, прыгнув на балкон дома напротив, за ним прыгнул капитан, успев схватить лишь один автомат. Ударная волна от РПГ отнесла капитана вперёд, и тот грудью встретил крышу. Он падает на балкон, спиной задев перила – если бы не бронежилет, позвоночник был бы сломан.

Дик упал на живот и тут же открыл ответный огонь, схватил капитана за ногу, пытаясь затащить внутрь дома.

– Вы в порядке? – Дик понимал, что вопрос глупый, но ему нужно услышать голос капитана.

– Всё отлично… Как будто дома занимаюсь страстным сексом с женой, по мне что ли не видно?

– Вы женаты?

– Был, мы развелись пару лет назад.

– Ну, с такой мимикой при сексе неудивительно, что развелись…

Капитан сразу привстал. Дик улыбнулся на его агрессию. То, что нужно было, привести его в чувство, зацепить.

– Надо уходить, дождёмся ещё одну ракету.

Поползли к ступенькам. По стенам продолжался огонь, отбивая кучки штукатурки и пыли прямо на солдат.

– У них бесконечные патроны?

– Видимо, да, в отличие от нас. У нас осталась последняя обойма и две гранаты.

Спустившись на первый этаж, Дик вприсядку пошёл осматривать комнаты. Капитан заметил тень возле двери и кинул под неё гранату.

Взрыв забрал жизни двух людей из картеля.

– Бегом, – прибежав к Дику, оба прыгнули через окно к следующим домам. В остальных всё было спокойно, так что они справились за минуту.

– Чует моё сердце, что мы сегодня помрём, – капитан посмотрел в окно, и в это же время джип останавливается у их дома.

– Вы эти мысли выкиньте из головы, – подбежал к нему Дик. – Они нас не штурмуют, не окружают.

– Не рискуют и ждут подкрепления! Если они умрут, то нас потеряют. Так что просто сделали из нас зайцев, пытаясь подстрелить издалека.

Пробежали через дорогу к следующему дому. Всё по той же схеме – замок, обыск первого и второго этажа, пусто. За ними следуют джипы, стреляя в них, пули следуют по пятам и чудом постоянно летят мимо. Это трудно было бы не заметить, когда град пуль летит в их сторону и они побежали к другому дому.

Тот оказался трёхэтажным. Вбежали, обыскали первый и второй этажи. Капитан не тратит много патронов, пытаясь не подпускать наркоторговцев к дому, отстреливается очередями. Но они всё ближе и ближе, решили штурмом брать. Капитан понял их план, бежит на третий этаж.

– Дик, они идут к нам, как отсюда выбираться?

– Так же, как и раньше.

– Да, но тогда было куда прыгать.

Дик думал, осматривая комнату. Он обратил внимание на деревянный стол и вспомнил, что на кровати были простыни. Привязал её к ножкам стола, пододвинул стол к окну.

– Он разломается, – скептически заметил Капитан.

– Мы аккуратно спустимся. Вы первый, потом я за вами, кину гранату, это задержит. Вы сами сказали, они не будут рисковать жизнями, чтобы не упустить нас, их и так около пяти человек.

Выбора уже не было, двое мексиканцев поднимаются к ним, видимо, как разведка. Не думая, Капитан спускается, пока Дик отстреливался. Напоследок Дик кинул гранату и сразу спустился за капитаном. Они рванули к следующему дому.

Прислонились к стене у двери:

– Чего ждём, Дик? Стреляй!

– Патроны закончились! У вас?

– Тоже. Попробуем выбить дверь.

Вместе толкнули плечом, дверь открылась с лёгкостью, и они рухнули на пол.

– Почему так легко? – спросил Капитан.

– Двери были не заперты!

Встали с пола. Дик побежал на второй этаж, Капитан обыскал первый и заглянул в подвал, там нашёл наркоту, запечатанную в плёнку. Дик спустился, записывая на карте координаты дома.

– Подвалы набиты наркотиками.

– И на втором. Это последний дом. Что дальше?

– Надо оторваться от погони, идти на клад…

Капитан не успел договорить. К дому подъезжает подкрепление, два джипа, и сразу же открывает огонь, пока другие заряжают РПГ.

– Вот теперь ещё хуже.

Они выпрыгнули из окна, а ракета, влетев в дом, взрывается, создавая дымовую завесу по обе стороны.

Чувствуя себя загнанными крысами, они забежали в переулок, пробирались через узкие улочки, и всё это время по ним продолжали стрелять. Сплошное везение, что в них ещё не попали, или совпадение.

Они вбежали в пространство между домов, угол дома впереди них взрывается, огнём задевает шею Дика, обжигая. Ударная волна сильная, такая, что отбрасывает их, и они бьются об стену и падают на землю.

Из—за дыма ничего не видно, в глазах Дика двоится, перед ним лежит Капитан без сознания. Он дополз до него, схватил за шкирку и потащил эту восьмидесятикилограммовую тушу. Из дыма вылетает пуля, попадает в плечо Дика, он роняет капитана, но тут же хватает его другой рукой, не сдаётся, пытается затащить за угол дома, чего бы ему это ни стоило. Из дыма выходят пара человек, берут их на прицел…

– Пригнись! – из ниоткуда пафосно появились Билл и Буффало, словно сбежавшие актёры из голливудского боевика. Дик рухнул на землю, а ребята устроили шквальный огонь по террористам. Тут же к ним присоединились Роми и Ника. Вскоре всё стихло. Снова надо бежать, пока оставшиеся в живых мексикашки затаились.

Ника и Дик, взяв Капитана под руки, побежали по маленьким улочкам, Роми вёл отряд за собой, а Буффало и Билл прикрывали тыл, изредка отстреливались. Бежали зигзагами между домами, пытаясь сбить врагов со следа.

– Какого хера вы устроили войну? – спросил Буффало.

– Без шума не получалось! – крикнул Дик.

– Почему?

– Да потому что нам нужно было выносить дверные замки, и они по выстрелу находили нас, – ответил раздражённо очнувшийся Капитан на глупый вопрос Буффало.

– Зачем нужно было стрелять в замки? – удивился Билл.

– А как я должен был открывать его, пальцем?

– Так все двери были не заперты, – сказал Ника. – Мы же все дома так прошли.

Здесь Капитан осёкся, вспомнив, что последний дом действительно не был заперт.

– А у нас все двери были заперты! – буркнул он, понимая, что, возможно, не прав, и вскрывание замков через пулю было напрасно. – Да, Дик?!

– Да! – сказал Дик, не веря своему слову, просто чтобы поддержать Капитана.

– Возможно, это был такой план, отвлечь их на себя, чтобы мы могли спокойно обойти все дома, – хихикнул Роми.

– И это тоже, – сказал Капитан.

Отряд увидел кладбище за забором.

– Вон. Мы уже пришли, – сказал Роми.

Картель остановился и не стал преследовать их дальше. Мексиканцы спрятались кто куда: за машины, за деревья, за углы домов напротив кладбища.

Отряд спрятался за могильные памятники и склепы. Добежали до точки.

– Камеры, думаю, стоит выключить.

– Выключаем, – отдал приказ Капитан.

– Ника, вызывай подкрепление, пусть нас забирают отсюда. И скинь им координаты домов.

Ника достал рацию.

– Дельта вызывает подкрепление, принимайте координаты на эвакуацию и на здания…

– Координаты приняты, Феникс, – сказал мужской голос из рации. – Ждите помощь через сорок минут.

Все ахнули.

– Да мы сдохнем за сорок минут! – запаниковал Буффало.

– Сорок минут, не меньше, – повторил голос.

– Так, всем занять позиции на оборону. Мы продержимся, – слегка неуверенно сказал Капитан.

За двадцать минут ни с одной стороны не вылетела пуля. Картель как занял своё место, так и не приблизился ни на шаг.

– Почему они ничего не делают? – задумался Ника, выглядывая из—за памятника.

– Тебе не пофиг? Пусть не делают, – ответил Буффало.

– Может, суеверны…

– Суеверны? Серьёзно? Здесь половина трупов благодаря им.

– Ну, как бы я согласен с Никой, они могут задавить нас числом, – сказал Роми.

– Так радуйся тому, что они стоят как истуканы. Сколько ещё нам ждать?

– Двадцать минут, если он не задержится.

– Задержится? – отреагировал Буффало. – Вертолёт в пробке будет стоять? Что там задерживаться?!

– Надеюсь, что не задержится, – прошептал Капитан. – Куда смотришь, Ника? Пытаешься увидеть вертолёт? Его ещё там нет.

– Я смотрю на луну. Она яркая сегодня, светит на нас, будто прожектор. Как в театрах на актёров.

– Знаете, – Билл тоже посмотрел на луну, – вот сейчас я задумался о предыдущих миссиях. Я думаю, у всех нас были чересчур опасные миссии, настолько, что думали, не выберемся, и там будет наша могила. Но каким—то чудом всё обходилось… Или это только у меня?

– У меня пока не было, у отца только, – начал Роми. – Отец был в горячей точке. Его отряд попал в засаду, начался бой, и всё шло к тому, что это его последний день с отрядом. В их дом залетела осколочная граната, его и друга ранило, а остальные пять человек погибли либо сразу, либо чуть позже от потери крови. Моему отцу осколки попали в ногу, а его другу оторвало руку. В дом зашёл один из террористов. Друг, естественно, не мог поднять оружие и выстрелить. Отец попытался, но пистолет заклинило. Террорист понял, что отец ему не угроза, подошёл к другу, наступил ногой на горло, а отец всё это время пытался выстрелить. «Щелк… Щелк…» Поблизости не было другого оружия, и он всё нажимал и нажимал на курок, не понимая, почему пистолет не выстреливает, и всё наблюдал, как террорист наслаждался его беспомощностью, улыбался. Пока «БАХ», пуля не прошла насквозь через голову друга. Он почувствовал его смерть на себе, будто пуля вошла в его сердце. И тут пистолет выстрелил наконец террористу в грудь. Отец выпустил всю обойму, так как всё жал и жал на курок. Через несколько часов прибыло подкрепление, его вывезли, из—за травмы ноги он уже не мог воевать. Пистолет после проверки заклинивал, его хотели списать как неисправный, но отец попросил забрать его на гражданку как воспоминание. Ему разрешили, ведь пистолет не представлял опасности. Но мой отец всё равно держал пистолет заряженным. В плохие дни напивался, воспоминания мучали, он постоянно видел мёртвого друга, его безжизненный взгляд и дырку в голове. Ничто не помогало забыть его, и отец подносил дуло к виску, и всё тот же звук, «Щелк». Пуля не вылетала, он допивал бутылку, шёл спать, зная, что завтрашний день будет труднее, чем сегодняшний. Работал то там, то сям. Всегда его мучал вопрос: почему, почему он не погиб? Пока не встретил маму, она смогла его чуть оживить, надолго он забыл про бутылку и пистолет. Нам уже было по 16, как отец вновь начал срываться из—за боли в ноге, с каждым днём она усиливалась, а затем вернулись сны о том дне, таблетки не помогали, даже хуже, он смешивал их с алкоголем, и на столе вновь появился тот зловещий пистолет. Он сторонился всех нас, сидел в одиночестве за столом. Таблетки, алкоголь и пистолет – его новая семья. Любой громкий хлопок переносил его в тот день, в тот миг. Мать хотела обратиться к психологам, отец запрещал, устраивал истерики, скандалы. Он винил себя, что не смог спасти друга, загубил жизнь. Мать просила его спрятать пистолет, ведь его могут взять дети, но отец лишь смеялся на эти заявления. Дуло к своему виску демонстративно прислонил, продолжал смеяться, говоря: «Я каждый божий день до нашего знакомства приставлял его к виску, и знаешь что? Он не выстреливал, этот чёртов пистолет не хочет работать». И я думаю, вы догадались, к чему я вёл… В ту же секунду кровь появилась на стене. На наших глазах…

– Вам кто—нибудь говорил, что все ваши истории прекрасны? Одна лучше другой! – Буффало нервно хохотнул. – У одного убеждения, что всё предрешено, по ходу, я уже понял откуда. А что у тебя, Роми? Такие же убеждения, как у брата? После такого я вряд ли бы пошёл в армию и стал наёмником.

– Возможно, история с отцом бы и спугнула. Мы его очень любили, но и возненавидели после того случая. Мы все не могли понять, как он посмел нас так бросить. Видимо, мучаясь этим вопросом, подсознательно решили пойти по его пути хотя бы примерно. И знаешь, я теперь почти понимаю его, если такое бы случилось с Никой, я тоже не смог бы смириться с этим. Здесь мир меняется… Но, слава богу, мы ещё живы.

– Что с пистолетом? – спросил Билл.

Роми поднял руку.

– С этим пистолетом?

– Ты его с собой носишь? Только не говори, что он у тебя боевой, у тебя же есть нормальный, да?

– Нет, Буффало. Он – мой основной пистолет, и он всякий раз стрелял с тех пор, когда мне разрешили его взять.

– Да твою мать, ты же рискуешь постоянно жизнью своей и любой, с кем вместе на операции.

– Я в нём уверен, он не подведёт.

– Нахуй мне твоя уверенность, тупой идиот? Твой пистолет может заклинить в любой момент и не спасти чью—то жизнь, возможно, мою… Тебя ничему не научила история твоего отца?

– Буффало, прекрати…

– Капитан, это ненормально!

– Роми, твой пистолет проходил проверку?

– Да, и успешно. Вы знаете, его здесь не было, если бы не прошёл.

– Вот видишь, Буффало, всё хорошо.

– Ну, значит, чушь твоя история, какой—то магический пистолет: то работает, то не работает. Ещё чушь о времени. Я думаю, что это всё выдумка, так же, как и наши имена. Кроме одного, да, Дик? Или твоё имя тоже выдумка, как и наши? Давай, расскажи свою историю, раз мы пошли по этому пути. Не стесняйся.

– Ты лучше расскажи свою историю из жизни, – перебил его Билл. – Раз ты такой весь из себя правильный. Давай, Буффало, а после, может, и я с Диком расскажу.

– Хорошо. В моей жизни нет таких безумных историй, она пряма, тяжела, как и мой член…

– Важное уточнение, – заметил капитан. – Спасибо. Ты продолжай, Буффало.

– Мы с мамой поехали на юг, мне было лет 8, я тогда впервые увидел море и не умел плавать. Пока мать пошла надевать купальник, меня оставила охранять вещи и приказала: «Не вздумай лезть в воду без меня, сегодня волны большие, так что дождись меня, и тогда мы вместе будем учиться плавать». Мать всегда была строга, так, возможно, она проявляла заботу. Она ушла, на тот момент мне показалось, что её слишком долго нету, а день был жаркий. Я захотел просто освежиться, промочить ноги. Я так и сделал. Я зашёл в море, вода была прозрачная, увидел маленьких рыбок и немного увлёкся, зашёл где—то по пояс, и здесь меня накрыла волна и сбила с ног. Потом следующая волна не дала высунуться из воды, потянула за собой вглубь. Я уже не доставал до дна, запаниковал, нахлебался и не мог вздохнуть. Я бултыхался, пытаясь удержаться на поверхности, но напрасно, и после ещё одной волны пошёл ко дну. Очнулся я уже на берегу, меня откачивал спасатель по прозвищу Буффало, его я запомнил, по левую сторону стояла мама с испуганным бледным лицом. Она меня обняла, поцеловала в лоб, улыбнулась. Поблагодарила всех, кто хоть как—то участвовал в моём спасении, в особенности Буффало. Уже подходя к нашим вещам, она отпустила мне подзатыльник. «Слушай, если ты идёшь куда—то без меня, то спроси – ты справишься с этим? Сможешь не потонуть, как сейчас? А если нет, то смысл тогда?» И ещё раз, уже слабее, вмазала мне и спросила: «Ты понял меня!?». «Я понял, мама», – это я запомнил до сих пор, как видите, и до сих пор справляюсь со всеми задачами, которые беру на себя. Вот и всё. Ну, кто следующий? Капитан, Дик?