Невозможная Корея: K-POP и экономическое чудо, дорамы и культура на экспорт, феминизм по-азиатски и гендерные роли Дальнего Востока

Глава 5: Капитализм с корейским лицом

Любой вам скажет, что Северная Корея – коммунистическая страна, а Южная Корея – капиталистическая, но что эти слова означают? Власти Северной Кореи часто закрывают глаза на уличные рынки и поощряют инвестиции западных партнеров, которые хотят извлечь выгоду из дешевого труда. На Юге же развивается корейский капитализм со своими особенностями, которые связаны с историческим влиянием конфуцианства, а также уникальным двигателем промышленного развития в лице системы чеболь.

Пак Чон Хи

В 1950-х годах Южная Корея была «самой бедной страной на планете», по словам давнего советника президента Пак Чон Хи по имени Ким Дон Чжин (не его настоящее имя). Корейская война оставила треть населения без крыши над головой; дети, лишившиеся родителей, бродили по улицам в поисках еды; ВВП на душу населения составлял намного меньше 100 долларов; а государство полностью зависело от иностранной помощи, главным образом от Соединенных Штатов. Политическая ситуация была не лучше. Президент Ли Сын Ман стоял во главе режима настолько кровавого и репрессивного, насколько и коррумпированного.

Когда в 1960 году студенческие протесты вынудили Ли Сын Мана бежать на Гавайи, в Южной Корее под руководством премьер-министра Чан Мёна и президента Юн Бо Сона состоялся краткосрочный демократический эксперимент. К сожалению, страна была в глубоком кризисе – напряженная фракционная борьба, валютный кризис и коммунистическая агитация – и политические лидеры не смогли справиться со всем этим. Хан Сын Чжу, один из участников демонстраций против режима Ли Сын Мана, который чудом избежал участи быть застреленным, как больше сотни его товарищей, и в 1990-х годах стал членом кабинета министров, вспоминает: «В то время (1950-е годы) было ощущение, что мы не справимся, а наша страна не выживет».

В этих условиях генерал армии Пак Чон Хи воспользовался своим шансом. 16 мая 1961 года он захватил власть и вскоре начал проводить реформы, которые в дальнейшем сделают Южную Корею богатой страной. Генерал Пак (впоследствии президент Пак) – человек, который, без всякого сомнения, оказал наибольшее влияние на Корею – как в лучшую, так и в худшую сторону. Личность Пак Чон Хи остается предметом горячих споров из-за авторитарного характера его правления, но ему точно стоит воздать должное за его вклад в развитие экономики Кореи.

Президент Пак не был сторонником идей свободного рынка, сошедшим со страниц романов Айн Рэнд. В действительности, задолго до его прихода к власти, его чуть не казнили за связь с коммунистической ячейкой. Сразу после прихода к власти в 1961 году, Пак задержал бизнесменов и подверг их публичному унижению, связанными проведя по улицам Сеула. При этом их заставляли держать таблички с надписью «Я – коррумпированная свинья». Эти бизнесмены заслужили такое отношение – в 1950-х годах предприниматели, близкие правительству Ли Сын Мана, нажили состояние путем покупки активов (например, фабрик), которые были брошены японскими колонизаторами, по бросовым ценам. После того как компания начинала производить определенный продукт, правительство запрещало импортировать конкурентные товары из-за границы. Одной из фирм, которая пользовалась преимуществами подобного протекционизма, был Samsung – крупнейшая бизнес-группа в Корее на сегодняшний день.

Основатель Samsung, Ли Бён Чхоль, самый успешный корейский предприниматель 1950-х годов, во время военного переворота Пак Чон Хи находился в Японии. Новый режим заявил, что в руках Ли Бён Чхоля находится пятая часть всего национального богатства Кореи, которую тот нажил нечестным путем. Его также обвинили в финансировании незаконных политических фондов, а также в уклонении от налогов. Каким-то образом власти убедили его вернуться в Корею, где его немедленно осудили и отправили за решетку. Тем не менее Ли Бён Чхоль, будучи талантливым предпринимателем, заключил с Пак Чон Хи сделку, согласно которой он «жертвует» большую часть своего богатства государству и использует свое влияние, чтобы убедить других бизнесменов выполнять экономические планы, которые в то время разрабатывались правительством Пак Чон Хи. Генерал Пак согласился на сделку, и в результате Ли Бён Чхоль стал главой созданной «Федерации корейских промышленников», которая по сей день представляет интересы крупнейших корейских компаний. Целью генерала Пака было развитие промышленности, что позволит сделать страну сильнее Северной Кореи и вырвать народ из нищеты. Во время переговоров с Ли Бён Чхолем он осознал, что «коррумпированная свинья» может быть использована как инструмент для достижения этих целей, если получится использовать его предпринимательские навыки так, как Пак Чон Хи того захочет.

С этой мыслью генерал Пак предложил 18 крупнейшим предпринимателям сделку, от которой было нельзя отказаться: принять участие в его планах экономического развития или отправиться в тюрьму. В число этих бизнес-лидеров входили основатели таких компаний, как Тэхан (производство муки и цемента) и Самхо (производство хлопка), которые, как и Ли Бён Чхоль, уплатили большие штрафы за уклонение от налогов и дачу взяток. Средства, полученные от этих компаний, правительство в дальнейшем инвестировало в экономические проекты. Реализация этих проектов поручалась компаниям, которые отбирал Пак Чон Хи. В рамках первого пятилетнего плана экономического развития 1962–1967 годов, который заложил основы промышленного роста, особое внимание уделялось производству удобрений и цемента, нефтепереработке, а также химической и текстильной отраслям.

Позднее число участников своеобразного «клуба» было увеличено – Ким У Чжун, который в годы правления Ли Сын Мана еще ходил в школу, в 1967 году основал компанию Дэу (Daewoo, правильнее читать Тэу), которая стала частью промышленной системы Пак Чон Хи, возможно, благодаря тому, что отец Ким У Чжуна в прошлом был учителем Пак Чон Хи. Изначально Дэу была компанией по производству текстиля, однако в итоге занялась также производством электротоваров, автомобилей и морских судов, последовательно руководствуясь правительственными планами экономического развития. Что интересно, судостроением Ким У Чжун занялся против своей воли – таково было желание Пак Чон Хи. Теперь же Daewoo Shipbuilding & Marine Engineering приносит больше 10 миллиардов долларов прибыли в год.

Несмотря на то что эти компании были крупнейшими в Корее, в то время у них не было достаточных ресурсов для освоения капиталоемких отраслей, таких как судостроение и автомобилестроение. Однако у правительства этих денежных средств хватало благодаря американским государственным займам, а позднее и денежным выплатам за участие Кореи во вьетнамской войне. Важную роль также сыграли льготные кредиты и денежные компенсации, которые предоставляла Япония в качестве платы за ущерб, причиненный в годы жестокого колониального правления. Таким образом, государство могло оказывать компаниям необходимую финансовую поддержку, предоставляя им кредиты по куда меньшей процентной ставке, чем это было на рынке, где она составляла в то время 25–30 %. В 1964 году 40 % всех кредитов, выданных корейскими банками, приходилось всего на 9 бизнес-групп.

Из-за тесной связи между властями и бизнесом по-прежнему процветала коррупция. Высокопоставленные чиновники часто получали до 10 % отступных за свою помощь в получении государственного займа. Ли Ху Рак, глава администрации президента, смог нажить незаконное состояние в 40 миллионов долларов – невероятную сумму по тем временам. Между политической и экономической элитами были установлены взаимовыгодные отношения – компании получали кредиты на выгодных условиях и расширялись, а чиновники получали свою долю в виде взятки. У компаний существовали все стимулы получить как можно больше заемных средств и использовать их для своего расширения. Если обратить внимание на структуру капитала корейских предприятий обрабатывающей промышленности с числом сотрудников больше 200, то в 1960-х годах она представляла собой следующее: собственные средства составляли в среднем 17,3 % всего капитала компании, а заемные – 82,7 %.

Несмотря на все это, сам президент Пак не был коррупционером. Его лидерские качества не позволили системе развалиться на части. Более того, он осуществил важный экономический сдвиг, благодаря которому корейские фирмы начали свое становление в качестве мировых лидеров. В 1950-х годах крупные корейские фирмы участвовали в процессе импортозамещения. В рамках этого процесса государство ограничивает импорт ряда товаров, обеспечивая их производство и реализацию на внутреннем рынке силами национальных компаний, что обычно носит чрезвычайно неэффективный характер. Президент Пак изменил этот курс, дав указание фирмам экспортировать свою продукцию за рубеж, в результате корейские фирмы стали бороться за свою конкурентоспособность на мировом рынке. Правительство сохранило высокие импортные тарифы, чтобы корейские продукты пользовались преимуществом на внутреннем рынке, однако необходимость конкурировать с иностранными компаниями на внешнем рынке означала, что бизнес-группы вроде Samsung и LG должны были организовывать все бизнес-процессы максимально эффективно.

Справились с задачей не все. Хотя корейское экономическое чудо действительно было результатом партнерства между властями и промышленниками, один из аспектов настоящего капитализма оставался в силе – все еще можно было разориться. Особенно на начальном этапе, когда банкротства компаний были куда более распространенным явлением, чем может показаться. Кэпхун, одна из пяти крупнейших корейских фирм в 1960-х годах, исчез к середине 1970-х; Тонмён, который являлся крупнейшим в мире продавцом фанеры в начале 1970-х годов, обанкротился в 1980-м. Впрочем, с середины 1980-х годов список крупнейших фирм приобрел некоторую стабильность. В период с 1983-го по 2000-й только две бизнес-группы потеряли свое место в первой десятке. Это может быть связано с тем, что крупные корейские компании, как и корейская экономика в целом, сейчас более стабильны; уровень вмешательства государства в экономику также снизился.

Быстрорастущие конгломераты, которым покровительствовал Пак Чон Хи, стали известны как тэгиоп (крупный бизнес), или же чеболь. Корейское слово «чеболь» происходит от тех же иероглифов (изначально китайского происхождения), что и японское слово «дзайбацу», которое означает «финансовая клика». Дзайбацу, японские конгломераты XIX века в эпоху Мэйдзи, имевшие вертикально интегрированную структуру, как раз и стали прообразом корейских чеболей. Однако, в отличие от дзайбацу, чеболи были более централизованы и были лишены возможности владеть банками. Банки контролировались государством, что позволяло президенту Паку контролировать финансовые потоки.

Самым вездесущим корейским чеболем, с точки зрения рядового корейского потребителя, можно назвать Лотте. Он был основан в Токио в 1948 году Син Кёк Хо, корейцем, проживающим на территории Японии. Первым товаром Лотте на корейском рынке в 1967 году стали кондитерские изделия, после чего Лотте с благословления президента Пака принялся активно расширять свою деятельность на территории Кореи. В Корее по сей день можно купить шоколадку Лотте. Более того, Лотте является крупнейшим в Корее производителем шоколада, печенья и других снэков. Их легко можно приобрести в одном из многих огромных универмагов, принадлежащих Лотте. В этих гипермаркетах, а также кинотеатрах Лотте, скорее всего, будет располагаться кофейня Angel-in-us или ресторан быстрого питания Лоттериа. Оба также принадлежат компании Лотте. Можно жить в апартаментах Лотте, купить страховку в страховой компании Лотте, а по выходным делать покупки в ЛоттеМарте. У конгломерата более 60 дочерних компаний, в которых трудится более 60 тысяч людей. У них даже есть компания по выпуску кредитных карт – однако нет своего банка.

Концепция чеболей

Корейский капитализм, опиравшийся на систему чеболь, сильно отличался от капитализма в его общепринятом смысле, и до сих пор различий между ними достаточно много. Государство контролировало промышленность, а корейские чеболи носили чрезвычайно иерархический и бюрократизированный характер, на что повлияла конфуцианская культура. Компании должны были относиться к работникам как к членам семьи, а работники, в свою очередь, должны были быть абсолютно лояльны и относиться к главе компании как к своему отцу. Этот патерналистский способ руководства напоминает отношения между отцом и сыном в конфуцианстве. Компании дарят сотрудникам подарки в их дни рождения, а также по случаю национальных праздников, прямо как родители своим детям. Когда у работника умирает близкий член семьи, компания берет на себя часть расходов на похороны. Управление чеболем было и остается семейным делом, причем буквально. Сыновья председателя компании быстро продвигаются по карьерной лестнице, и им в управление даются дочерние фирмы; тот, кто проявит себя лучше всех, в итоге унаследует место своего отца, став главой всей бизнес-группы. Сейчас во главе всех ключевых чеболей стоят либо прямые потомки основателей, либо их некровные родственники. Неудивительно, что в этом отношении иностранные журналисты часто в шутку сравнивают южнокорейские чеболи с Северной Кореей, якобы социалистическим государством, в котором власть уже трижды передавалась от отца к сыну, как при монархии.

С 1960-х годов зарплаты сотрудников чеболей удерживались на низком уровне, а профсоюзы были запрещены, однако это не препятствовало чеболям привлекать большое число работников. Основа корпоративной философии заключалась в «коллективном росте», совместных усилиях для достижения единой цели – развития национальной экономики. Государство поддерживало эту политику с помощью плакатов, которые призывали людей упорно трудиться и выполнять установленные правительством экспортные задачи. Руководители чеболей обычно были собственниками лишь небольшой части своих компаний, остальное же принадлежало банкам и государству. Импортные тарифы по ряду ключевых отраслей поддерживались на высоком уровне, чтобы защитить национальную промышленность на этапе ее становления.

В экономике настолько господствовали так называемые мунобаль кёнъён (буквально «компании-осьминоги», с «щупальцами» в виде цепочек дочерних компаний), что настоящая конкуренция – краеугольный камень теории капитализма в том виде, в котором ее печатают в книгах, – просто не существовала на внутреннем рынке. Чеболи должны были быть конкурентоспособны на внешних рынках, в чем они чрезвычайно преуспели. Однако у корейского потребителя не было выбора, кроме как купить продукт, произведенный чеболь. Зачастую это был неоригинальный продукт, скопированный откуда-то чеболем с нарушением всех интеллектуальных прав собственности.

Более того, господство компаний, которые получали государственную поддержку, означало, что в Южной Корее не было настоящей культуры предпринимательства. Для талантливого молодого человека, за исключением профессий доктора или адвоката, наибольшую привлекательность представляла карьера госслужащего или работа в таких компаниях, как Самсунг и Хёндэ. Возможность появления корейского Билла Гейтса, который всего добился сам, начав свой собственный бизнес, стремилась к нулю. Если даже в наши дни взглянуть на корейский фондовый индекс KOSPI-100 (корейский аналог индексов Dow Jones или FTSE), который включает в себя крупнейшие корейские фирмы, то можно обнаружить, что подавляющая часть этого списка представлена чеболями. На долю крупнейшего конгломерата страны, Самсунга, приходится целых 20 % всего корейского экспорта.

Всего лишь десять корейских компаний, не имеющих отношения к системе чеболь, смогли добиться оборота в 1 триллион вон (около 900 тысяч долларов). Как правило, это технологичные фирмы и интернет-компании: например, Humax, который занимается производством декодеров для цифрового телевидения; NHN, которому принадлежит поисковая система и веб-портал naver.com; а также NCSoft, который занимается созданием онлайн-игр. Интернет, в частности, выступает площадкой для предпринимательской деятельности, предоставляя всем равные возможности. По словам одного талантливого молодого предпринимателя, «обычный ребенок со смартфоном» совсем не обязательно находится в невыгодном положении по отношению к чеболю.

Однако соперничать с чеболем напрямую по-прежнему не стоит. Чеболи больше не получают финансовую поддержку от государства, но в прошлом благодаря ей они достигли таких размеров, что борьба с ними является глупой затеей. Для амбициозного предпринимателя целью должна стать продажа своего бизнеса чеболю, либо же он должен найти так называемый «голубой океан» – неизвестные и нетронутые участки рынка, – как это сделали NCSoft и NHN. Если это не получается, то можно ориентироваться на международный рынок: компания Humax, которая была основана группой студентов-инженеров Сеульского национального университета после разговора в баре, смогла войти в клуб фирм с триллионными продажами, реализуя свою продукцию преимущественно за границей.

Чон Чжу Ён

Президент Пак Чон Хи вознаграждал компании, которые поступали так, как он того хотел, – например, строили дорогу, госпиталь или мост, при этом укладываясь в график и не растрачивая бюджетные средства. Согласно информации, полученной от одного из приближенных Пак Чон Хи, лучше всего с этой задачей справлялись две компании – Samsung Ли Бён Чхоля и Хёндэ, что отчасти объясняет, почему на сегодняшний день именно эти чеболи занимают господствующие позиции в экономике. Они просто лучше делали свою работу, и в награду за это государство помогло им вырваться вперед.

Студенты бизнес-школ сегодня многое знают о Самсунге, но пример Хёндэ более показателен. Основатель компании, Чон Чжу Ён, родившийся в семье нищего крестьянина в уезде Тхончхон провинции Канвондо (сейчас это место находится на территории Северной Кореи), является примером трудолюбия, непоколебимой веры в себя и целеустремленности. Его история – это история самой Южной Кореи: он начал ни с чем, но в итоге свернул горы на своем пути, преодолев все трудности. Конечно, в этом ему помог Пак Чон Хи, с которым они разделяли общую цель – национальное развитие. Автобиография Чон Чжу Ёна на английском и корейском языках, находящаяся в свободном доступе в Интернете, будет полезна всем, кто хочет узнать больше о развитии Южной Кореи.

По словам Ким Дон Чжина, советника президента Пака, Чон Чжу Ён ни разу не усомнился в своих силах. Президент Пак во время совместных обедов часто представлял Чон Чжу Ёну очередной длительный, сложный проект. На вопрос президента, справится ли он с этим, Чон Чжу Ён всегда отвечал «да, само собой». После этого Ким Дон Чжин спрашивал у Чон Чжу Ёна: «Ты правда понял, что от тебя требует президент?» В ответ он слышал следующее: «Нет, но я уверен, что все равно справлюсь». Эта фраза объясняет почти все – вот за счет чего Южная Корея смогла встать на ноги после войны и добиться высоких темпов роста. Можно объяснить это буддийской традицией не сдаваться перед трудностями, а также отказом принимать свою судьбу; можно связать это и с конфуцианской этикой, согласно которой о человеке судят по его заслугам, а трудолюбие считается одной из добродетелей.

Ким Дон Чжин делится и другой поучительной историей о Чон Чжу Ёне. Во время интервью он задал автору книги риторический вопрос: «Как думаешь, зачем он построил целых шесть сухих доков на своей верфи в Ульсане, а затем довел их число до восьми, когда другим верфям хватало всего одного или двух?» Ответ заключается не в том, что Чон Чжу Ён думал, что они ему пригодятся в будущем. Дело в том, что президент Пак настолько верил в экономический потенциал судостроения, что всегда выделял Чон Чжу Ёну деньги на постройку нового сухого дока, даже если тот на самом деле был не нужен. Чон Чжу Ён, само собой, нуждался в этих деньгах для других целей, поэтому он научился строить сухие доки с меньшими затратами, а оставшиеся деньги использовал для реализации других проектов.

Система, которая соответствовала своему времени

Эта история не только говорит многое о характере Чон Чжу Ёна, но также раскрывает некоторые недостатки системы государственного управления. Представьте, что в вашей стране близкий к власти предприниматель может получить государственные деньги, а затем потратить их не на целевой проект, а на что-то другое. Это звучит возмутительно и, несомненно, приведет к скандалу и многочисленным отставкам.

Однако Чон Чжу Ён смог использовать эти ресурсы очень эффективно. Сегодня ряд компаний, содержащих слово Хёндэ в названии, предоставляют работу сотням тысяч людей по всему миру. Его компания, наряду с Samsung, LG и Лотте, стала одной из причин процесса урбанизации в Южной Корее, когда сельскохозяйственные рабочие в поисках работы стали переселяться из деревень в города. Население Сеула в 1960 году составляло около 2,4 миллиона человек, сегодня же это один из крупнейших мегаполисов мире, целых 10 миллионов человек живут непосредственно в Сеуле, и 24 миллиона – в его агломерации, что составляет половину населения страны. Чеболи изменили жизнь людей. Есть даже целые города, которые своим развитием обязаны чеболь, как, например, Ульсан, который стал местом жизни и работы сотрудников Хёндэ и теперь является городом-миллионером.

Соглашение между чеболями и властями в 1960-х и 1970-х годах отвечало духу времени. Эта система не подошла бы крупным современным экономикам, но в случае Кореи она позволила достичь поразительных темпов экономического роста и вырваться из нищеты, несмотря на ряд своих недостатков. Экспорт вырос со 100 миллионов долларов в 1964 году до 10 миллиардов в 1977 году, а ВВП на душу населения за этот период увеличился со 120 до 1040 долларов. Взаимодействие между властями и чеболями, по словам Ким Дон Чжина, характеризовалось фаворитизмом и «некоторым уровнем коррумпированности», но это также было и практическое решение, которое сочетало в себе власть государства и экономические стимулы, а иерархичность системы основывалась на конфуцианской традиции – все работники строго подчинялись председателю фирмы, а тот, в свою очередь, президенту Пак Чон Хи.