– Они отказали тебе! – воскликнула, понимая, что увидела. – Они все отказали тебе. Каждый медиум, кого ты встречал, отказался помочь фашистской свинье!
– Дрянь! – закричал он, ударив по лицу. – Мелкая дрянь, я убью тебя, сучка и ни хрена ты не воскреснешь!
Он запустил пальцы в мои волосы, с силой сжав голову. Его глаза почернели, а меня словно током ударило. Казалось, что ещё секунда и голова взорвётся, боль ослепляла, боль сжигала дотла. Клаус проникал в каждую частичку моего тела и воспламенял её, уничтожая всё на своём пути. Как жарко, как же жарко!
Я делаю вдох и оказываюсь… в небе.
***
– Чёрт, как холодно! – восклицаю непроизвольно, оборачиваясь.
Обхватила себя руками, пытаюсь дышать, но воздуха катастрофически не хватает. Передо мной простирается город, я стою на маленьком парапете, покрытым толстым слоем снега и льда. Холодно, здесь очень холодно. Чёрт побери, как же холодно! Мороз выбивает из колеи, остатками здравого смысла понимаю, что нахожусь на Останкинской телебашне! За спиной окна, за которыми располагается знаменитый ресторан и да, там люди! И они все смотрят прямо на меня!
От резкого порыва ветра, теряю равновесие и лечу вниз, даже крикнуть не смогла, холод заморозил лёгкие. Зажмурившись, падаю в снег.
– Что за чёрт?
Я подскакиваю и выдаю длинную тираду из непечатных слов. Вокруг меня заснеженный лес. Здесь так же холодно, как и на башне, только холод мягче, а адреналин сильнее, поэтому растираю плечи, соображая, что происходит.
– Я телепортировалась! Матерь божья, я телепортировалась! – закричала, смеясь то ли от облегчения, то ли от мгновенной усталости, накатившей после всплеска. – Я умею телепортироваться! – мой крик спугнул стаю ворон, умостившихся на одном чахлом деревце.
Вокруг парковая зона, но никого нет. Дорожки утрамбованного снега, заиндевевшие скамейки с переполненными урнами, сквозь деревья виднеется чёрная ограда, слышится городской шум. Я смеюсь и никак не могу остановится. Весь мир показался таким невозможно живым, что, не обращая внимания на холод, просто ржу в голос и получаю удовольствие от таких простых вещей. Я могу дышать, могу двигаться, могу телепортироваться!
Острая мысль остановила меня, обернувшись, увидела грязно-жёлтый купол, нависающий над центром города. Сейчас ранний рассвет. А значит время около девяти часов утра. Прошла почти половина суток с того момента, как начался афтершок.
– Мне нужно вернуться, – прошептала тихо и напряжённо.
Только собравшись с мыслями, пытаясь сообразить, как у меня получилось переместиться, вдруг раздался грохот, будто воздушный шарик лопнул и сильная ударная волна, не задев деревья, опрокинула меня на землю. Приподнявшись, увидела, что купол исчез.
– Вот и всё, – раздался за спиной знакомый голос.
– Что всё?
– Афтершок закончился, – ответил Харон протягивая руку, помогая подняться.
Он улыбается, немного грустно, немного весело. Погружённый в свои далёкие мысли, это существо будто и не видит меня. Будто меня здесь нет, а есть только Изнанка, дрожащая и пульсирующая.
Я напрягла зрение, сильнее всматриваясь в её переменность и заметила, какой рваной она выглядит. Взрыв, следующий за хлопком, был только на Изнанке. Я, находящаяся меж двух реальностей, просто попала под раздачу.
В руках Харона как из ниоткуда возникла тёмно-серая шуба. Он развернул её и помог натянуть на плечи, плотно укутав.
– Замёрзла, девочка? – с теплотой сказал он. – С такой-то высоты упав?
– Как вы?..
– Запомни на будущее, Марго, такие путешествия опасны. Чуть ошибёшься и уже не сможешь выбраться. Изнанка многогранна, а ты перемещаешься сквозь неё, будто пользуясь транзитом. Понимаешь?
– То есть я, переходя из одного места в другое, попутно шагаю и по Изнанке?
– Да.
– Я не понимаю… Как я это сделала?
– Ты, земная молодая женщина, пытаешься понять законы Изнанки? Законы мёртвых? – он покачал головой и посмотрел в сторону центра города, над которым расплывались грязно-жёлтые круги спадающего афтершока. – Тебя ждут. Твои друзья беспокоятся о тебе.
– Вы знали, что всё будет так? Что этот афтершок не будет таким, как прежде?
Мы идём в сторону выхода из парка. Ветер с неохотой бросает колючие пригоршни снега в лицо, где-то вдалеке слышится детский смех. Утро бьёт усталостью, глаза слипаются от навалившейся тяжести прошедшей ночи. Мне хочется спать, но в то же время, какое-то внутреннее напряжение держит как струна, натянутая до предела. В голове вновь и вновь возникают слова, сказанные Клаусом, они ранят как осы, окрашивая болезненные щёки в лихорадочный румянец. Я касаюсь своих губ и чувствую небольшую ранку, оставленную тяжёлой мужской рукой. Как странно, меня никогда не били. Меня никогда не пытались убить. Случившееся должно было оставить по-настоящему весомый след в душе, но вместо этого там пусто. Всё кажется таким далёким и неправдоподобным. Как и холод, недолго терзавший на высоте птичьего полёта. Сейчас уже и не верится, что переместилась из афтершока в реальность. Не верю, что такое вообще возможно.
– Я не всеведущ, Марго. Как я мог знать, что Элли притащит на Изнанку зеркало, зная, как оно опасно? И откуда мне было знать, что оно попадёт в руки Чёрного человека? Изнанка многогранна, она бесконечна, как и звёзды, сверкающие в высоте. Теперь я, вместо того, чтобы заниматься прямыми своими обязанностями, буду вынужден разгребать последствия чужих ошибок. Передай Элли, что всё случившееся – её рук дело. Ведь она даже не нашла в себе силы сказать мне, что натворила.
– Значит не все медиумы пережили эту ночь? – тёплая шуба не спасла от холода, пришедшего вместе с его словами.
– Жатва прошла не так успешно, как планировали мёртвые, но некоторых медиумов они забрали.
Мы покинули пределы парка и остановились около проезжей части. Харон достал из кармана мобильный телефон. Произведя несколько команд, он удовлетворённо кивнул, убирая сотовый обратно на место. Пожалуй, эта картинка вызывала удивление. Невероятно, но факт, проводник душ в загробное царство умеет пользоваться смартфоном. Недоверчиво хмыкнула, плотнее засунула онемевшие пальцы в карманы шубы. Кажется мне повезло и я не заболела, хотя наверняка буду знать только ближе к вечеру.
– Сейчас подъедет такси. Я оплатил дорогу до места, где находятся твои друзья. Не волнуйся, они не так далеко отсюда.
– Я потеряла свой телефон, – протянула с досадой, вспоминая безумную гонку от снарядов.
В какой-то момент, моя сумочка соскользнула с плеча и осталась лежать на земле. Хорошо, что не ношу паспорт. Восстанавливать документы было бы проблематично.
Обернувшись, обнаружила рядом с собой пустоту. Харон ушёл по-английски, не попрощавшись.
Глава 14
Чёрное на чёрном. Так бы охарактеризовала прошедшую ночь. Немного задремав в такси, с сумбуром проносилась сквозь прошедшие события. Как необычно, неоднородно, как резко и странно проворачиваются винтики жизни в наших душах. От безграничного щемящего сердце счастья до бескрайней, безбрежной, невозможной боли, закрывающей всё и вся. Страх, сбивающий с ног, искрящееся, как пузырьки в бокале, адреналиновые волны, поднимающие на самый верх блаженства. Всё смешалось, всё спуталось. Все краски сбились в одну чёрную, как чернильная ночь, массу. Этакое пятно, пачкающее руки и воспоминания. Мне кажется, что справилась, но воспоминания останутся со мной навсегда. Очередное столкновение со злом. Словно попала на другую сторону жизни. Словно настоящий мир такой хрупкий и ненастоящий. Словно его и вовсе нет.
Я испачкалась и теперь всегда буду носить на себе эти пятна, а люди почувствуют их. Они узнают, что я нечистая, что я уже разбилась. Во мне не осталось невинности. Обычные люди будут сторониться меня, сами по-настоящему не осознавая, почему чувствуют рядом со мной дискомфорт. А те, кто столкнулся с тем же, что и я, увидят, кто я такая. Выжившая. Вот ключевое слово новой реальности. Несмотря ни на что, должна бороться за свою жизнь. Зная, что находится по ту сторону.
***
Такси остановилось возле ресторана, в который меня на Новый год водила Элли. Подёргав входную ручку, убедилась, что заперто и вошла с чёрного входа. Поднимаясь по ступенькам наткнулась на немолодую женщину, стоящую на пролёте, освещённом тусклой лампочкой без абажура, курящую возле заполненной доверху окурками пепельницы. Она лихорадочно тыкала пальцами в небольшой телефон, хмурилась, не обратив на меня никакого внимания.
В самом ресторане атмосфера оказалась ещё более взвинченной. Здесь находилось человек тридцать и все говорили по телефону, либо переругивались, либо смотрели прямо перед собой в одну точку, погружённые в свои мысли. Ничего общего с той ночью. Сейчас здесь находятся люди, проигравшие что-то очень важное в своей жизни.
– Марго! – раздался звонкий голос и я оказалась в невероятно крепких объятиях Петра.
Он сжал меня, уткнулся носом в мои волосы, тяжело дыша и что-то тихо проговаривая на незнакомом языке. Отпустив, пристально вгляделся в моё лица, словно пытаясь отыскать во мне нечто страшное.
– Господи, слава богу, ты жива!
– Чернышевские не тонут! – отвечаю едко, криво ухмыльнувшись. – Как же хорошо, что всё закончилось.
– Это ещё не конец, – обрубил он, мрачно оглядываясь по сторонам. – После того, как афтершок лопнул, мы недосчитались нескольких человек. Так что, – он развёл руки в стороны, показывая на напряжённых медиумов.
– Харон сказал, что не все пережили эту ночь, – говорю мрачно, сталкиваясь с ним взглядом.
Отвечая на невысказанный вопрос, рассказала, что со мной было после того, как их увёл Максим, умолчав лишь о своих новых способностях. Не знаю почему, но откуда-то из глубины пришло чувство, что об этом лучше помалкивать. Я сказала ему, что выбраться удалось благодаря своевременному окончанию афтершока. В ответ он объяснил, что купол разрушила Элли. Невероятное событие, произошедшее на его глазах.
Тьма окутала девушку, сгустилась в районе груди, а затем брызнула тонкими струйками во все стороны, дотянувшись до самого неба и после этого произошёл взрыв и всё закончилось. Обычно афтершок прекращается плавно. Сначала исчезают люди. Потом звуки, краски меняют свой цвет, появляются вкрапления реальности, а потом словно за долю секунды мир возвращается к норме и воспоминания об афтершоке стираются, оставаясь смутными и далёкими. Такой резкий переход действительно потрясал. Невозможное, невероятное, жуткое действие.
– Где она сейчас?
– Занимается делами медиумов. Чтец серьёзно пострадал во время бомбёжки, он на операции, выкарабкается конечно, но на это потребуется время. Своим заместителем он назначил её.
– Неожиданный выбор.
– Ты удивишься, но она способна вывести ситуацию из кризиса и успокоить людей. В таких вещах Руслан Валерьевич не ошибается.
Через несколько минут появилась Элли. Она с кем-то попрощалась по телефону, задумчиво закусила губу, а затем покачав головой, вышла на небольшую сцену, предназначенную для камерных выступлений.
– Прошу вашего внимания, – сказала она громко и чётко, внимательно оглядывая присутствующих. Дождавшись тишины, продолжила:
– Сегодняшняя ночь стала для всех нас испытанием на прочность. Никто не ожидал, что обычная операция может обернуться чем-то подобным. В связи с откровенной враждебностью группы призраков под руководством небезызвестного Чёрного человека, пришло время задуматься о нашем будущем. Как известно многим из нас, в последние месяцы по всему земному шару пропадали медиумы, а также экстрасенсы и другие люди, обладающие способностью взаимодействовать с призраками. Теперь можно с уверенностью сказать, что за всем этим стоит названная группа, – Элли облизнула губы, создавая паузу и позволяя присутствующим осознать её слова. – Атака, совершённая прошлой ночью, является продолжением их планов. По последним данным им удалось захватить минимум пять медиумов, а то и больше, ведь не все из нас поддерживают связь с этим местом. Из-за этих событий, мы с Русланом Валерьевичем совместно с известным нам всем Институтом, разработали несколько способов защиты для каждого медиума. С завтрашнего дня вы можете прийти в Институт за дальнейшими инструкциями. Также там вам выдадут голубые ленты. С их помощью можно скрыть себя от глаз призраков, но это также не позволит вам их видеть. Как вы понимаете, это помешает нам выполнять нашу работу, из-за чего мы и приходим к самому сложному. Что нам делать дальше? – Элли оглядела присутствующих, опустила взгляд, а затем резко задрала голову и заговорила с чёткой и последовательной уверенностью в своих словах:
– Мы не являемся организованной группой, как Институт. У нас нет кодекса, нет правил и норм поведения. Мы не контролируем выработку, не следим за исполнительностью, но каждый день мы помогаем призракам отправиться дальше. Наша взаимосвязь с миром мёртвых базируется на взаимопонимании. До сегодняшних событий мы верили, что призраки не причинят нам вреда. Эта вера в то, что они уважают наш труд, что они благодарны нам за всё, что мы делаем для них в ущерб нашей реальной жизни. Каждый день мы спасаем мёртвых, жертвуя личной жизнью, жертвуя всем ради них. Но этого оказалось недостаточно, – Элли прервалась, видя напряжение присутствующих. Помолчав несколько секунд, она заговорила ещё более уверенно, чем прежде:
– Теперь пришло время изменить наши отношения. Я не могу отдавать вам приказы, однако прошу сделать так, как я считаю нужным. Вы должны передать своим знакомым призракам следующую информацию. Пока группировка Чёрного человека существует, ни один медиум не станет помогать мёртвым перейти. Пока Чёрный человек ходит по Изнанке и посещает реальный мир, мы вводим завесу молчания, одевая голубые ленты. Призраки должны сами уничтожить Чёрного человека и его людей, отправив их на нижние уровни или же утопив в водах Изнанки. До того момента, пока это не будет сделано, мы, медиумы, отказываемся помогать мёртвым, – по залу пронёсся шёпот и непонятно, возмущённый он или же поддерживающий, скорее и то, и то, ведь слова Элли вразрез шли с самой сущностью медиумов.
– За последний час я связалась с рядом других городов, в которых существуют общины медиумов. Я предупредила их насчёт того, что случилось у нас и передала им эту информацию. Все должны понимать, что, по сути, у нас нет другого выбора. Мы не способны причинить вред призракам, как это делают экзорцисты, у нас просто нет таких сил. Всё, что мы можем это обратиться к самим мёртвым, чтобы они сами разобрались со сложившейся ситуацией, – видя, что люди в зале сначала шёпот, а затем всё громче и громче начинают обсуждать её слова, Элли повысила голос:
– Это ещё не всё! Также я прошу вас передать свои достоверные контактные данные Алёне и Катерине. Я прошу передать всё, что сегодня сказала всем знакомым медиумам, которые не посещают это место или не смогли быть здесь. Напоследок рекомендую внимательно следить друг за другом, ведь именно наша разобщённость привела к тому, что мы так поздно заметили происходящее. Вопросы есть?
В целом на речь Элли люди отреагировали положительно. Чёткие советы и рекомендации последовавшие как ответы на возникшие вопросы, окончательно успокоили присутствующих. Многие заторопились домой. Эта обнажённость страхом настоятельно требовала чего-то знакомого и безопасного. А что может быть более безопасным, чем родные стены дома?
Элли всё ещё была занята. Она то говорила по телефону, то общалась с оставшимися медиумами. Мы с Бесом отошли к небольшой барной стойке, где разжились несколькими бутербродами и горячим кофе.
– Думаешь это поможет? – подув на горячий напиток, спросила его.
– Как знать. Мы не настолько хорошо знаем мир духов, чтобы действительно понимать, что там происходит. Может они и правда поймут, что мы от них хотим. А может группа Чёрного человека настолько велика, что другие призраки откажутся нам помогать, боясь за свою шкуру. В конце концов, всё это началось не этой зимой, а многие годы раньше.
– Что ты имеешь ввиду? – спрашиваю, нахмурившись.
– Элли. Она стала ученицей Белого человека, когда ей было одиннадцать лет. А Белый человек определённо является частью этих событий. Соответственно они долго разрабатывали свой план и вот сейчас приступили к более активным действиям. Непонятно только почему именно сейчас…
– Марго. Всё дело в Марго, – раздался голос рядом.
Элли выглядела лихорадочно-обессиленной. На щеках румянец, а под глазами глубокие-глубокие синяки. Пальцы рук дрожат, но губы плотно поджаты. Она на пределе, но держится как стойкий оловянный солдатик.
– Всё ускорилось тогда, когда в Марго соединились её силы и силы её брата. Она стала буквально самым сильным медиумом земли. Хоть эта фраза и не точна, однако для Клауса всё обстоит именно так. Ведь он искал сильных медиумов. Все эти годы он был в поиске и вот появилась ты. Соответственно теперь он ускорился, так что прошлая ночь далеко не конец. Атаки возобновятся и станут ещё сильнее, ведь у него есть зеркало.
– Харон передавал тебе привет, – негромко кашлянув, сказала я. – Он… разочарован.
– Я не удивлена, – тихо ответила она, доставая из-за барной стойки бутылку воды. – Ты как? Он… ох, всё обошлось, да? – запнувшись, спросила она.
– Да-да, ты вовремя разрушила купол, – говорю невесело, когда перед глазами вновь вспыхивает его перекошенное от ненависти лицо и слова вновь зазвучали, как пощёчины, как рой рассерженных ос: «Дрянь! – закричал он, ударив по лицу. – Мелкая дрянь, я убью тебя, сучка и ни хрена ты не воскреснешь!»
– Ты в порядке? – она заметила, что со мной не всё хорошо.
– Я просто устала, – отвечаю тихо, прислонившись к Петру, который тотчас же обнял и прижал к себе.
– Вам обоим нужно выспаться и отдохнуть, – она с лёгкой улыбкой посмотрела на нас, а затем вздохнула, поднимая вибрирующий телефон. – А у меня ещё есть дела. Кстати, пока не забыла, звонил Андрей, сказал, что твой телефон недоступен.
– Я потеряла его во время афтершока.
– Жалко! В общем, ему нужно срочно с тобой увидится. Я уже сообщила в Институт, что ты жива и тебя вычеркнули из список пропавших.
– Вот завтра… или послезавтра увидимся. Ленты у меня есть, мне их ещё до Нового года выдали. Бес, а у тебя они есть?
– Да, катакомбы оставляют след, – невпопад ответил он. – Милая, пойдём отсюда, не будет отвлекать Элли.
– Спокойного дня и берегите себя, – сказала Элли, прикрывая слезящиеся от усталости глаза.
– Эй, тебе тоже нужно отдохнуть. В таком состоянии ты не долго продержишься.
– Остальные слишком растеряны, а Чтец явно не сегодня выйдет из больницы. Первые часы после инцидента критические. Нужно решить всё самое важное, прежде чем ситуация не вышла из-под контроля. Медиумы должны объединиться, а не забиться в свои норки с видом, будто бы их это не касается. Понимаешь?
Не смотря на усталость, её голос звучал действительно убедительно и я поняла, что имел ввиду Бес, говоря, что Чтец не ошибся. Кто бы мне сказал, что Элли способна быть лидером. В наши прошлые встречи видела в ней отшельника-одиночку, независимого и замкнутого человека. Не знала, что она настолько сильна, чтобы взять ответственность за других. Это было достойно восхищения.
***
Бес привёз к себе домой. Как оказалось, он живёт на Большой Садовой, совсем рядом со станцией Маяковская. Просторная трёхкомнатная квартира, заставленная мебелью ещё с советских времён. Повсюду висят фотографии с самых разных уголков света. Египетские пирамиды, ниагарский водопад, саванна, джунгли, горная река и устье Амазонки, индийское поселенье и китайские домики с острыми краями крыш. Почти на каждой фотографии изображён постепенно стареющий мужчина. Где-то он улыбается, где-то хмурится, но по глазам видно, как он наслаждается жизнью. Вся квартира заполнена статуэтками, фигурками, монетами, картинками, словом символами или же трофеями из его путешествий. И не смотря на старость обстановки, пожелтевшие от времени обои и скрипящий на каждом шагу паркетный пол, стёршийся и давно утративший блестящую лакировку, всё в этой квартире приводило в восторг. Захватывающее чувство сопричастности к чему-то удивительному. К Большому приключению.
Пока Пётр гремел посудой на кухне, я ходила из комнаты в комнату, касаясь огромных стеллажей, доверху наполненных толстыми книгами, написанных на самых разных языках, переворачивая страницы альбомов с пометками, написанных неразборчивым подчерком, влюбляясь в каждый уголок этой светлой квартиры, в которой даже запах что-то менял в душе, открывая её для самых невероятных событий. Именно здесь отпустило то напряжение, которое сковало ещё до начала афтершока. Именно здесь по-настоящему почувствовала себя в безопасности, ведь приключения, что сулили эти фотографии, книги и сувениры, были скорее приключениями мальчишек и девчонок, зачитывающихся произведениями Жюль Верна, чем то, через что прошла прошлой ночью.
– Чья эта квартира? – спросила Петра, присев на твёрдую табуретку в углу кухни.
– О, это такая долгая история. Связанная с одним очень добродушным призраком и его чересчур жадными родственниками, – негромко хмыкнув, ответил он, выкладывая передо мной блинчики со сметаной.
– Чёрт, да ты и правда кудесник! Когда успел?!
Потерев руки, подцепила один блинчик, от которого ещё шёл пар, и окунула его в банку со сметаной. Зажмурившись, покраснела от наслаждения. Мой желудок ответил согласием, вызвав смех со стороны Беса.
– Это просто божественно!
– Блинчики научился делать во Франции с помощью одной очаровательной француженки иранского происхождения. Она ни слова не знала по-английски, так что всё, что нам оставалось – это наслаждаться блинами и обществом друг друга, – он поставил чайник, а затем внимательно посмотрел на меня. – Как ты себя чувствуешь?
– Ты имеешь ввиду моё лицо, – не смотря на него, сказала утвердительно, доставая очередной блин. – Я в норме, на мне всё быстро заживает.
– Марго…
– Оставим эту тему. Я выжила, ты выжил, Элли выжила! Мы выжили, а об остальном лучше подумаем завтра, – заявила безапелляционно. – Лучше расскажи о себе. Я так мало о тебе знаю.
Он сел за стол напротив меня, пододвинув к себе пустую тарелку, наложив на неё небольшую горку золотистых блинчиков. Ему было тяжело смотреть мне в глаза. Уж я-то знаю, как мужчины себя чувствуют, когда считают себя во всём виноватыми. Ручаюсь, он уверен в том, что именно он виноват в том, что со мной случилось. Он корит себя за это и теперь будет носится со мной как с хрустальной вазой. Но это лишнее, ведь я не дорогой предмет декора. Я человек, который учится быть сильным. И для этого последнее, что мне нужно – это чувствовать себя уязвимой и беззащитной из-за того, как он на меня смотрит.
– А что ты хочешь узнать обо мне?
– Ну, я так поняла, что ты не особо разговорчив с дамами. Сначала потанцуем, потом полежим, а затем забудем, как друг друга зовут? Не волнуйся, меня просто одолело любопытство. Всё, что я о тебе знаю, кажется таким интересным. Ты много путешествуешь, много знаешь о мире. А я такая маленькая по сравнению с тобой, аж зависть берёт!
– У тебя есть семья, люди, которые любят тебя. А я из детдома. И с детства привык думать только о себе, потому что кроме себя у меня никого нет, – просто ответил он. – Марг, ты не думай о моей жизни как о череде веселья. Элли ведь проводила тебя через нашего Безумного художника?
– Ты о Теодоре? – вспомнив эту встречу, невольно скривилась и передёрнула плечами. – Такое и захочешь – не забудешь.
– Да. Мне от него досталась карта, на которой было обычное поле с необычно высоким холмом. Позже до меня дошло, что это курган. Моя специальность – это древние духи, которые столетиями не могут перейти. Они не осознают, что мертвы, не знают, что такое Изнанка и в таком подвешенном состоянии находятся до тех пор, пока кто-то вроде меня их не отправит дальше или же пока вода Изнанки не смоет в пустоту.
– А как ты стал медиумом и как понял свою специальность?
Меня очень волновал этот вопрос. Несмотря на то, что ночью смогла заглянуть в мысли Клауса, всё ещё чувствовала себя отчуждённой от остальных медиумов. По-прежнему казалось, что здесь какая-то ошибка и я на самом деле не медиум, а просто недоразумение.
– Не могу сказать, что это была приятная встреча, – он почесал ощетинившийся подбородок, погружаясь в воспоминания. – Меня хотели усыновить. К нам под Ростов приехала молодая пара американцев. А с ними и их погибшая дочь. Первый призрак, которого я встретил в своей жизни. По правде сказать, даже не понял, что она мертва. Девочка была очень активная и любознательная. А потом как-то обмолвилась, что мама отлично тренирует её перед Олимпийскими играми, погружая под воду во время купания.
– О господи, – пробормотала неверяще.
– Я тогда даже не понял, о чём речь. Просто спросил у этой женщины, будет ли она тренировать меня так же, как и её дочь. Естественно после этого они свалили из России без меня. И дочь отправилась вслед за ними. Так я познакомился со своим первым призраком. Потом были и другие и из-за этого в моей жизни появились люди, которые объяснили, что я не сумасшедший, что призраки существуют и что я медиум. Дальше всё намного прозаичнее. По достижению совершеннолетия, получил комнату в коммуналке и небольшую сумму денег. Отправился в Москву, поступил в институт на кафедру древних языков. Меня всегда притягивала история. И много позже понял почему. В институте познакомился с группой так называемых чёрных копателей. С ними отправился в экспедицию. Там и понял своё призвание и обозначение карты. А потом стал обрастать связями, путешествовать за пределы России. Бывал в Афганистане, один парень, тоже медиум, пригласил за компанию съездить туда. Он по военным специализировался, однако у меня не пошло. Мне проще достучаться до древних, вот такой парадокс.
– А институт то закончил?
– А как же, – он ухмыльнулся. – На защите диплома имел фурор, разобрав жутко древний текст, оказавшийся весьма прозаического содержания.
– Ха. А как ты вообще понимаешь этих духов? Они же говорят на древних языках. Ты же не можешь все языке выучить. Как ты помогал духам во Франции, к примеру?
– А ты не заметила? – он облизнул губы, перемазанные в сметане, и подмигнул. – Когда ты говоришь с призраками, ты говоришь на языке мёртвых. Мало того, если рядом с тобой будет простой человек, ему будет казаться, что ты просто шевелишь губами, ничего не говоря. Даже у виска не покрутит, мало ли о чём ты думаешь. Поэтому на улице, если встретишь призрака, вставляй в уши наушники и постарайся сделать вид, что слушаешь музыку. Это работает.
– Язык мёртвых?
– Язык энергии. Ведь сами призраки лишь сгусток энергии, запертый на другом измерении.
– Ясненько, – я улыбнулась, давая понять, что мне ничего не ясно.
– Именно поэтому поговорим о чём-нибудь другом. Мы затронули ту часть, в которой сконцентрировалось слишком много догадок и предположений. Тебе и так нелегко во всё это вникнуть, о легендах лучше узнавать постепенно и не наскоком.
– О да, – я блаженно потянулась. – Спасибо за сытный… завтрак? Обед? Было очень-очень вкусно!
– Я рад, что тебе понравилось.
– Не возражаешь, если я приму душ? Я до сих пор чувствую запах гари.
– Разумеется, – он улыбнулся, собрал тарелки со стола, сгрузил их в мойку, а затем показал, как пользоваться ванной, выделил полотенце и домашние вещи.
– Ты останешься на ночь?
– А ты предлагаешь? – я мягко улыбнулась, потёрла кончик носа, а затем поцеловала его в губы.
В ответ он рассмеялся.
***
– Марго поехали со мной.
Мы лежали в гостиной комнате на большой кровати и наблюдали, как по потолку ползут светлые тени, оставляемые проезжающими мимо машинами. За приоткрытым окном раздавались разговоры, шум колёс, звучание клаксонов автомобилей. Город жил, дышал и существовал независимо от того, что случается с его жителями. Его биение было чем-то постоянным и неизменным. Сейчас столица звучала приглушённо. Её спокойствие умиротворяло и усыпляло.
Я выводила пальцем невидимые узоры на груди Беса и думала, как же всё быстро происходит. Вчера днём разговаривала с отцом Андрея, чувство беззащитности не покидало ни на секунду, а одиночество казалось приговором. Как можно в кого-то влюбиться и подвернуть этого человека опасности? Да и кто полюбит девушку с глазами, как у мертвеца… А потом всё потянулось, растянулось во всю ширь и сжалось до размеров этой комнаты. Мне спокойно, тихо и просто по-человечески хорошо.
– Ты уезжаешь? – спрашиваю, чуть приподняв голову и посмотрев на него.
– Я так и слишком надолго задержался здесь. Моя жизнь – это бесконечная дорога. В Москву приехал из-за Нового года, как когда-то договаривался с Чтецом. А остался из-за афтершока. Событие по моей части. Теперь всё закончилось и мне пора в дорогу. То, что случилось в Москве не должно повториться, я отправляюсь в Тибет, в тамошний монастырь, чем-то похожий на Институт. Может они смогут нам помочь.
Он говорил, накручивая мою прядь волос, создавая симпатичные кудряшки, а взгляд задумчивый, смотрит словно сквозь меня. Когда свет фар от очередной машины осветил его лицо, обнажились некрасивые складки, делающие его старше, чем он есть. Мне захотелось разгладить эту тяжесть, но я не знала как. Как и не знала, что по-настоящему его мучает. То, что мы оказались здесь, в одной постели, не делало из меня его пару. Мы просто оба искали тепла.
– А почему ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
– Ты будешь в безопасности в Тибете. Там есть святой родник, монастырь построен вокруг него. Клаус не сможет там тебя достать.
– Я не могу, – отвечаю просто, положив голову ему на грудь. – У меня здесь так много дел, – говорю, тяжело вздыхая. – Я не могу уехать пока не найдут тело Максима. Мне нужно подать заявление в полицию, связаться с родителями, рассказать им, что брат пропал. Я без понятия, как объяснить им, что он исчез задолго до нового года. Что прошло уже больше двух месяцев с его исчезновения и всё это время молчала об этом. Но я что-нибудь придумаю. Будет значительно хуже, если я уеду. Мой дед влиятельный человек, он найдёт меня и в Тибете. Мне нельзя уезжать, пока всё не закончится.
– Даже если на кону твоя жизнь?
– В данном случае бегство это не выход. Может я и сильный медиум, но явно не единственная в мире, обладающая такой силой. Если их не остановить, то они найдут другого медиума, а я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Завтра планирую встретиться с Андреем. Я хочу, чтобы он научил меня тому, чему обучал Элли. Как запирать призраков на той стороне.
Вместо слов Бес притянул к себе и поцеловал в затылок, а затем в губы сладким, очень сладким поцелуем.