Лена подарила мне шарф, который сама связала. Упасть в сугроб и не встать. Я чуть в обморок не грохнулся, когда она вот так запросто протянула его мне, сказав, что в этом нет ничего особенного. Но для меня это невероятно. Я едва сдержался, чтобы не броситься к ней с объятиями.

Вдыхаю аромат лаванды. Глаза прикрываются от удовольствия. Никогда его не сниму, и стирать не буду.

Выпрямляюсь, говоря себе, что сейчас не время расслабляться. Полчаса назад я тешил себя иллюзией, что когда-нибудь буду с ней. И вот я рядом с голубоглазой богиней. На шее её подарок. А в груди приятное тепло. Шарф греет не только шею, но и сердце.

Я тоже подготовил подарок для Лены. Но мне показалось, что ещё не время дарить его. Она бы отказалась, ведь даже разговор пока даётся с трудом, а помощь мою приняла без энтузиазма и с опаской. Ей неловко рядом со мной, она нервничает.

Чёрт, я тоже волнуюсь, не зная, как вести себя с ней. Одно ясно, напор лишь напугает маленькую скромную девочку, заставив спрятаться в ракушку.

У нас намечается увлекательное путешествие. Оно будет таким в любом случае, ведь я проведу вечер в её компании. Главное – не спугнуть. Мне выпал шанс, как козырь в «Дураке», и я сделаю всё, чтобы его не упустить.

Нам нужно добраться до выставки. Хлопаю по куртке, чтобы убедиться, что впопыхах не забыл ключ-карту от машины. Как же хорошо, что я не успел бахнуть стопку текилы. Хотел, но мне словно что-то остановило.

– Поедем на автобусе? – спрашивает Лена, не оборачиваясь.

– Нет, – обгоняю её, показываю на свою припаркованную машину. – Так быстрее и гораздо удобнее.

– Но… – начинает возражать Лена, останавливается, затем согласно кивает: – Быстрее.

Мы подходим к моей новенькой Mazda 6. Подарок родителей. Я, конечно, стараюсь и учиться, и работать, но на машину пока не заработал. Хотя на шее у них не сижу и обслуживаю автомобиль самостоятельно.

Лена в нерешительности замирает перед дверью. Улыбаюсь уголком губ. Эта девочка так отличается от тех, кого я знаю. Обычно девчонки сами просят покатать их.

Я забираюсь внутрь, опускаю стекло с пассажирской стороны.

– Поехали уже, времени мало.

Лена спохватывается, аккуратно садится, не оглядываясь по сторонам. Она разворачивает письмо и принимается его читать. Ещё раз.

Я ничего не говорю, чтобы не мешать. Занимаюсь своим делом: везу нас к зданию, в котором проходит выставка. Стараюсь при этом выглядеть не слишком довольным тем фактом, что Лена в моей машине, на расстоянии вытянутой руки от меня.

Мы быстро добираемся до места назначения. Лена убирает письмо в рюкзак, выходит из машины первой. Я закрываю автомобиль и спешу за тонкой фигуркой.

Выставка расположилась на первом этаже городского музея. Фонари вокруг ярко светятся, а гирлянды красиво украшают вход. В здании горит свет.

Достаю телефон, чтобы узнать время. До шести еще десять минут. Успели.

Лена дёргает за большую деревянную ручку ещё более громоздкой двери. Она не поддаётся. Но это не останавливает девчонку. Я открыл рот, чтобы предложить… уже неважно, потому что Лена принялась тарабанить в дверь. Мне оставалось только уставиться на неё и ждать.

Ожидание не продлилось долго. Дверь распахнулась, и на пороге появился пузатый охранник с короткой козлиной бородкой.

– Здрав…

Лена не успевает договорить, её перебивает охранник.

– Чего стучать? Читать, что ли, не умеете? – Он сразу принялся выплёскивать своё недовольство. Видимо, мы оторвали его от очень важного занятия – поедания новогодних салатов. – Закрыто уже! Чего вам дома не сидится? Послезавтра приходите!

– Мы всего на минуту, – миролюбиво говорю я. – Нам срочно нужно кое-что посмотреть.

– Чё глухой? – гремит охранник. – Сказал же, закрыто!

Тянусь в карман за бумажником. Достаю пару купюр. Деньги – отличный мотиватор.

Но не в этот раз. Пухлое лицо охранника побагровело.

– Пошли отсюда! – Закипел, словно чайник на плите. Из ушей в любую секунду пар повалит.– Я сейчас полицию вызову!

Лена испуганно шагнул назад. Я вытянул руку, чтобы схватить её за локоть и подтащить к себе, после чего спрятал за свою спину.

– Шарахаются тут всякие! – орёт мужик. – Пранкеры! Хейтеры! – Он явно не понимает, о чём говорит. – Пьяная шпана! Где ваша камера?

Я медленно двинулся назад, стараясь не затоптать Лену.

– Мы уходим, уходим, – пытаюсь его утихомирить, а то и правда полиция приедет. Только обезьянника в новогоднюю ночь не хватало.

Разворачиваюсь, беру побледневшую Лену за руку. Тепло заструилось под кожей. Жду пару секунд, когда она оттолкнёт меня. Вместо этого девушка сжимает мою руку. Закусываю губу. Невероятно.

Она не сопротивляется, позволяя мне подвести её обратно к машине. Открываю дверь, усаживаю её, затем занимаю водительское место.

– Всё пропало, – хрипло выдыхает она, затем шмыгает носом.

– Ничего ещё не пропало, – успокаиваю я, хотя сам в этом не уверен. Кристально-голубые глаза блестят, наполняясь бусинками слёз. – Эй, – касаюсь её руки, – мы сейчас что-нибудь придумаем.

– Что, например?

– Твоя бабушка ведь была ясновидящей, значит, она предвидела такой расклад. И знала, что мы найдём способ попасть внутрь.

– Мы же не можем вломиться туда. – Лена обречённо вздыхает, но искра заинтересованности прогоняет нахлынувшие слёзы.

– Нет, там сигнализация.

Скольжу взглядом по зданию, словно опытный взломщик. Сбоку мелькает будка с фейерверками. Я замираю, а в голове зажигается красная лампочка.

Губы растягиваются в широкой улыбке.

– Я кое-что придумал, – дольно сообщаю, заводя машину. – Придётся немного прокатиться. – Беру телефон, набираю номер приятеля. – Алло, Сом, ты на работе?

Глава 6

POV Лена

– Как поход за покупками поможет нам попасть в музей? – подаю голос, стоит нам оказаться на территории торгового центра.

– Смотря, что купить, – Антон подмигивает мне, затем сворачивает в сторону, не доходя до главного входа.

Я ничего не понимаю, но за парнем следую. В машине я на всякий случай в сотый раз прочитала письмо. Может, бабушка оставила малюсенькую подсказку. Но моя любимая упрямая старушка немногословна.

Даже если мы войдём в здание, что будем делать дальше?

Картина и зеркало. Как они связаны?

На выставке десятки картин. Какая верная?

Задумавшись поздно замечаю, что Антон снова свернул. Резко меняю траекторию, смотря под ноги, чтобы не упасть на скользкой плитке. И вместо приземления на пятую точку, я врезаюсь в компанию парней, кучкующихся сбоку от торгового центра.

Ойкаю, пошатнувшись.

Парни уставились на меня, а я замешкала, оглядываясь.

– Привет, голубоглазка, – улыбается мне один из них. Моргаю. Светлые волосы, темные глаза. Кривые зубы. И сигареты во рту. – Смотреть надо, куда идёшь. А то забредёшь в медвежью берлогу и не заметишь.

– Медведь будет рад, – хохотнул другой парнишка.

Они загоготали над нелепой шуткой. Я сдвигаю брови, но вступать в диалог не собираюсь. Шагаю в сторону, чтобы обойти компашку, но шутник решил преградить мне дорогу. Делаю ещё одну попытку, он зеркально отражает мои жалкие движения.

– Куда спешишь, симпотяшка? Постой с нами.

– Мы тебя не укусим.

– Он кусается!

– Новый год же!

– А глазки-то красивые!

Парни нависают надо мной. Стараюсь не паниковать, но по спине спускается холодок.

– Лена?

От облегчения мышцы сразу расслабляются. Поворачиваю голову на знакомый голос. Ко мне подходит Антон. Видимо, он заметил, что я больше не иду за ним. Его рука обхватывает мою, переплетая наши пальцы. Я благодарно сжимаю свои костяшки.

Антон же зыркнул на парней, угрожающе клацнув зубами. У них сразу отпало желание смеяться или издеваться над слабой девушкой. Я замерла, надеясь, что не стану причиной потасовки.

– Поняли, бро, не кипишуй, – кивает парень, до этого не сказавший ни слова. – Парни выпили, а девчонка симпатичная, да и сама налетела.

– Мы спешим, – тихо напоминаю.

Антон посмотрел на меня сверху вниз. Карие глаза соперничают цветом с ночным небом над нашими головами.

– Пойдём, – тянет он меня за руку, я выдыхаю. – Не буду больше отпускать твою руку: нельзя тебя одну оставлять, – говорит, когда мы отошли на пару метров.

Отворачиваюсь, чтобы Антон не увидел мою довольную улыбку. Я вовсе не против, чтобы он держал меня за руку. Его рука тёплая и по-мужски крепкая. Я уже молчу о трепете, который охватывает меня при соприкосновении с его кожей.

– Антон, ё-маё! – кричит высокий худощавый парнишка из будки, состоящей из сплошных окон. Их к новому году собрали по всему городу для продажи салютов, фейерверков, бенгальских огней и ненавистных петард.

Я подскакиваю каждый раз, когда какой-нибудь мальчишка бросает их под ноги. Нине в прошлом году сапог прожгли. Она оттаскала за ухо этого шкодника.

Парень машет нам. Только подойдя ближе, замечаю новогоднюю розовую мишуру, обмотанную вокруг его шеи. Выглядит мило, хотя кучка пьяных дураков могли бы докопаться до него. Но ведь сегодня всё можно списать на праздник.

– Сколько тебя можно ждать? Я уже полчаса как должен был свалить!

– Успеешь ещё напиться, – усмехается сосед, на несколько секунд отпуская мою руку, чтобы поздороваться с другом, после чего тут же возвращается. – Лена, это Никита, – представляет он парнишку.

– Зови меня Сом, – хихикает он, заинтересованно уставившись на наши сплетённые руки.

– Сом? – подозрительно переспрашиваю.

– Сомов по фамилии, – делает шутливый поклон, – поэтому и прозвали так.

– Шут ты, гороховый, – смеётся Антон.

– М-м-м, – выдаю я, теперь понятно.

– А ты, значит, Лена? – Меня пристально оглядывают. Сом щурится, словно у него плохое зрение: – Соседка, что ли?

Воздух резко вырывается из лёгких:

– Откуда ты знаешь?

– Да так, – Сом закатывает глаза. Антон шикает на него. – Догадливый я, чего уж там?

Это не объяснение. Но Антон спешно переводит тему, рассказывая другу, зачем мы, собственно, пожаловали к нему.

Ставлю галочку в воображаемом списке дел: поблагодарить Антона, что не упомянул письмо от покойной бабушки. Если будем говорить об этом, то ещё в сумасшедший дом определят.

– И зачем вам нужно забраться в музей? – Брови Сома взлетают так высоко, что прячутся за его торчащей чёлкой.

– Новогодний квест, – Антон разводит руками.

М-да, эта версия не намного лучше.

– Бросайте эту затею! – Никита стучит рукой по прилавку. – Поехали лучше к Стасу! Там все наши собираются. Гуляем до утра!

Чувствую себя виноватой. Антон мог бы веселиться с друзьями. А вместо этого он возится со мной, строя планы, как пробраться на закрытую выставку.

Делаю вдох, чтобы сказать ему, что справлюсь сама. Хотя одному богу известно, как я это сделаю. А он может присоединиться к своим друзьям.

– Нет, – уже говорит сосед, пока я набиралась храбрости. – Я не хочу к Стасу. Мне нужно в музей.

Сом морщится.

– А я-то тебе чем могу помочь?

Антон обводит будку пальцем.

– Отвлекающий манёвр. Помнишь, как близнецы из «Гарри Поттера» сорвали экзамен Амбридж?

– Чего? – Сом вылупился, словно сушёная рыба. Думаю, я выгляжу точно также.

Гарри Поттер? Что, серьезно?

Момент из фильма всплывает в памяти. Мощный взрыв фейерверков и обугленное лицо профессора. Не могу представить, как это можно воплотить в реальности.

– Там охранник – идиот, – поясняет сосед. – Нам всего-то нужно выманить его из музея, отвлечь. И, вуаля, мы внутри. Быстро решаем загадку и выбираемся.

– Ты чокнулся? – вскрикнул Сом. – Я сроду на такое не подпишусь!

Не могу его винить. Сама бы я вряд ли согласилась. А вот Нина бы рванула вперёд, прокричав боевой клич.

– Сом… – Антон качнул головой в сторону. Никита недовольно поджимает губы.

Парни отходят, чтобы поговорить без моих ушей. Я не протестую. Решаю оглядеться.

Смотрю на витрины. Как много различных коробочек, трубочек.

Ничего себе! Вот это цены.

Ни разу не покупала фейерверк, только наблюдала с окна, как они причудливыми искрами освещают небо и оглушают двор.

Не думала, что они столько стоят. Да я столько за месяц зарабатываю, сутками дежуря в больнице. Неужели люди готовы отдавать такие деньги за пару световых вспышек?

Поднимаю глаза выше. Ого! А столько даже за полгода не заработаю.

Антон что-то говорит, Сом молча слушает, не пытаясь возразить.

Выглядываю в окно. По улице ещё снуют туда-сюда люди. Не все сидят дома перед телевизорами. Подношу руки к лицу, потираю немного обветренные щёки, но прекращаю, вспомнив, что на моём лице слой тонального крема и пудры. Фу, какая гадость.

– Чёрт с тобой! – громко вздыхает Сом. – Только ты мой должник! Если я когда-нибудь приду к тебе с сумасшедшей просьбой, только попробуй мне отказать!

– Замётано. – Озорная улыбка делает и без того красивое лицо Антона неотразимым. Далее следует короткое крепкое мужское объятие.

Сом подходит к рабочему месту. Потирает руки, доставая из-под прилавка чёрные коробочки.

– Какое хочешь представление?

– На твой вкус. – Сосед останавливается возле меня, чтобы заключить мою руку в тёплый плен. Улыбаюсь ему. – Главное, чтобы было громко.

Глава 7

POV Антон

Это должно сработать. Любую часть тела на отсечение. Гарри Поттер плохого не посоветует.

Сом выбрал хорошие игрушки, которые точно выманят нашего несговорчивого хранителя музея. Лена затаив дыхание наблюдала за упаковкой коробок. Она что-то пискнула про стоимость такого шоу. Об этом точно не нужно переживать. Я ободряюще ей улыбнулся.

– У нас хорошая скидка, правда, Сом?

– По гроб жизни будешь должен! – пыхтит друг.

Смеюсь, меня вовсе не пугает такая задолженность. Чего нельзя сказать о Лене. Она опускает голову, скользя носком сапога по полу, залитому водой от растаявшего снега: покупатели натаскали за целый день.

Делаю глубокий вдох. Не могу сказать ей, что всё готов отдать за то, чтобы и дальше держать её руку. Такую маленькую и мягкую.

Я жутко разозлился, когда увидел, что к ней пристала кучка идиотов. Сердце сжалось. Она казалась такой беззащитной, что сразу захотелось схватиться за доспехи или плащ, чтобы стать для неё рыцарем или супергероем. Кто ей больше придётся по душе?

Загружаем фейерверк в машину. Толкаю Сома, когда он пытается запрыгнуть на переднее пассажирское кресло. Никита театрально закатывает глаза.

– Вот так всегда. Появляется девушка, и, друг, проваливай на заднее сиденье. – Приподнимаю брови. – Да, понял я, понял, – понижает голос, чтобы слышал только я: – Большая любовь, и все такое.

Сом знает, на ком я зациклен. Долго уговаривать его не пришлось. Он сразу смекнул, что к чему. Я просто сделал акцент, что это мой шанс. Скорее всего, единственный.

Всю дорогу до музея поглядываю на девушку. Она нервно ерзает на сиденье, искусав губы до крови. Тянусь к её руке, пока она себе ноготь не отковыряла.

Лена вздрагивает, но посмотрев на меня, расслабляется. Подбадриваю кивком. Хочется прижать её кисть ко рту, нежно поцеловать каждый пальчик. Но вместо этого я переплетаю пальцы над рычагом переключения передач.

– Во дела-а-а, – присвистывает Сом над ухом. Я и забыл, что он там.

– Приехали.

Лена выглядывает в окно.

– Но до музея ещё метров пятьсот.

Собираюсь отшутиться, но Сом опережает меня:

– Машину нельзя светить. Вдруг менты вычислят нас по этому ведру с гайками?

Чертыхаюсь, не обращая внимания на поношение моей машины. Лена побледнела. Нижняя губа задрожала:

– Мы не должны этого делать. Это нарушение закона.

Поворачиваюсь к ней. В голубых глазах плещутся тревожные искорки. Бросаю быстрый укоризненный взгляд на Сома. Понимая намёк, друг выходит из машины.

Я наклоняюсь к взволнованной девушке.

– А как же письмо бабушки? Твой подарок?

– Вы не должны так рисковать. Что если вас правда поймают?

Она не противится, когда, осмелев, стаскиваю с неё вязаную шапочку. Темные кудри обрамили лицо в форме сердечка. А короткие волоски распушились, окружая голову электрическим ореолом.

Ей не нужны румяна. Она мило краснеет. Я подхватываю волнистую прядь.

– Нас не поймают.

– Ты не можешь быть уверен.

Заправляю прядку за ушко, замечаю сережки-гвоздики с голубыми камушками. Такими же яркими, как и её глаза.

– Всё пройдёт хорошо. – Прикоснувшись к ней, не могу остановиться, а Лена не отталкивает меня. Провожу подушечкой большого пальца по раковине её ушка. Затем и вовсе опускаю ладонь на алеющую щёчку. Такая нежная. Под кожу пробираются мурашки. – Мы зайдём, решим задачку и выйдем.

– Точно? – Взмах ресниц, и я пропал. Даже если бы уже не был влюблён по уши, втюрился бы здесь и сейчас.

– Доверься мне, – прошептал, приблизившись к её лицу. – Можешь?

Задерживаю дыхание, ожидая ответ. Лена открывает рот, но не издаёт ни звука. Я жду, что она отшатнётся или пошлёт меня куда подальше. Но девушка сглатывает и выдыхает также тихо:

– Да.

Время идёт. Слышу, как тикают невидимые часы, а стрелки ускоренно забегали. Я глотаю воздух медленными глотками, чтобы не разрушить этот момент. Господи, пусть он продлится ещё чуть-чуть.

Шарахаюсь назад, когда в окно стукнули. Всевышний меня не слышал, раз послал мне такого друга.

Вздыхаю, выхожу из машины. Лена надевает шапку и присоединяется к нам у багажника. Протягиваю ей маску. Надеваю на своё лицо. Никита уже спрятался за своей фирменной маской.

Радуюсь, что в нашей действительности никто не удивляется людям в чёрных масках. Пандемия, все дела.

Достаём ящики и широкими шагами направляемся к музею. Помогаю Сому расставлять фейерверк по всей территории. Спереди, чтобы нам удалось войти и позади, чтобы выйти.

– Слишком близко, – волнуется Лена. – Что если заденет здание?

– Вероятность есть, – соглашается Сом, – но надеемся, что этого не случится. Но у охранника жопа должна ой как загореться.

Никита хихикает. Адреналин начинает зажигаться в крови.

Он занимает свою позицию. Мы с Леной подходим к музею сбоку.

– Готова? – Мой голос звучит глухо из-за маски. Сильно сжимаю её руку. Девушка мотает головой, её хватка усиливается. – Сделаем это!

Машу рукой, давая старт операции «Проникновение без взлома».

– Да начнётся шоу! – орёт Сом. Ему, в отличие от нас, не просто можно привлекать внимание, а даже нужно.

Выглядываю, чтобы увидеть, как друг поджигает фитиль.

– Ш-ш-ш-ш, – искры фонтаном вырываются из коробки.

Затем слышится характерный свист – заряды подлетают в воздух один за другим.

– Ба-бах! Ба-бах! – Тишина взрывается от оглушительных звуков. Небо озаряется разноцветными вспышками.

– Как красиво, – говорит Лена, выглядывая из-за моей спины.

Из музея никто не выходит.

Мало.

Подаю знак Сому.

– Да, чёрт возьми! – Друг не на шутку разыгрался. Думаю, продавать салют не так весело, как подрывать его в центре города. – Атомная бомба, твоё время пришло!

В ход пошла самая крупная чёрная коробка, на которой нарисованы череп и кости. Никита поджигает фитиль. Отбегает на расстояние. Не знаю, к чему готовиться.

Но к такому и не подготовишься. Близнецы Уизли точно бы одобрили.

Звук от этой штуковины в несколько раз громче, чем от предыдущей. Лена закрывается уши, когда свист режет, но уже в следующую секунду моя челюсть отваливается, а барабанные перепонки взрываются.

Девушка вскрикивает. Я прижимаю её к себе, обвив талию рукой.

Запрокидываем головы, чтобы увидеть, как по небу расползается огромный оранжево-красный шар, а с центра спускается ножка. Задыхаюсь от ужаса. Над нашими головами разрастается гриб, как при взрыве атомной бомбы.

Восхищает, завораживает, но и пугает до чёртиков.

Конечно, такое шоу уж точно не осталось без внимания. Мимо проходящие люди замерли, с шоком на лицах. Дверь музея щёлкнула, и из здания выскочил разъярённый медведь-охранник. Он, не закрыв дверь, бросился к Никите, глядя на небо и выкрикивая нецензурные ругательства.

Атомный гриб постепенно развеивается, но леденящее чувство не покидает тело. Никита же отбегает в сторону, поджигая следующую игрушку. Меньших масштабов.

– Пошли! Быстро! – командую я, видя, что охранник полностью зациклен на Соме, а на музей даже не смотрит.

Хватаю её за руку и почти втаскиваю в здание. На входе не темно. Закуток охранника ярко освещён. Телевизор шумит, передаёт новогодний парад звёзд. На столе пластиковые контейнеры с салатами, бутылка водки и прозрачный стаканчик.

– А он тут веселится по полной, – шучу я, но Лена не отвечает. Её глаза прыгают, словно зайчики.

Достаю телефон, включаю фонарик. Проходим вглубь. Выставку долго искать не пришлось. Она сразу за коридором, в первом зале.

Освещаю картины. Их много.

– Какая нам нужна? – Приспускаю маску, оборачиваясь к Лене.

– Не знаю.

Нужно пробежать по залу, освещая все картины подряд. Лена тоже включает фонарик. Разделяемся.

– Может, должно быть нарисовано зеркало? – предлагаю я.

– Может, и так.

– Есть что-нибудь знакомое?

Мы обошли весь зал, но взгляд не зацепился ни за одну картину. Ничего особенного. Много природы и какой-то антиквариат.

– Может, мы ошиблись? – Лена нервничает. Время щекочет натянутые струной нервы.

Мой телефон пиликает. Чертыхаюсь, хватаясь за голову.

– Сом говорит, что охранник выдохся.

Стоит мне это сказать, как дверь заскрипела, и в музей ввалился запыхавшийся охранник. Его дыхание соперничает по громкости с салютом. Меньше нужно жрать салаты, а больше двигаться. Он кашляет, хрипит и матерится так, что уши вянут. Если перевести кратко, то все мы уроды.

Убираю фонарик, смотрю на Лену. Её можно принять за музейный экспонат. Но фонарик светит прямо в проход. Как только это чудище подберёт свои лёгкие с пола, он может заметить.

Медленно и бесшумно передвигаю ногами, чтобы добраться до красивой статуи. Оказываюсь возле неё. Она поднимает на меня глаза, явно задаваясь вопросом, что нам теперь делать. Я тянусь к её телефону, чтобы выключить освещение, которое может нас выдать.

Опускаю голову, приподнимаю её шапочку, чтобы коснуться губами ушей и выдохнуть:

– Не паникуй.

Нам нужно где-то затаиться, чтобы написать Никите. Только он может нас вытащить.

Свет проникает с арки, выходящей в холл, прямиком к охраннику.

Позади нас есть небольшой закуток, до которого мы не добрались. Идеальное убежище. Показываю на него пальцем. Глаза немного привыкают к темноте. Я начинают различать силуэты.

Мягко подталкиваю Лену в угол. Но она задевает носком сапога ножку раритетной тумбы. Морщусь.

Шум тут же заинтересовал доблестную охрану. Он уже дышал ровнее. Рывком сажаю девушку на пол, плюхаюсь сам, поджимаю ноги к груди и вжимаюсь в стенку. Остаётся только молиться, чтобы тумба укрыла нас.

Охранник входит в зал. Как заворожённый слежу за светом его фонарика. Внутренности встречаются в желудке. Боюсь представить, что чувствует Лена. Её рука – обжигающий лёд.

Отдадим должное лени пузана. Он не удосуживается ступить дальше порога. Мельком оглядывает комнату, убеждаясь, что никто не проник в здание. Издаёт булькающий звук и возвращается в родные края.

Выдыхаю. Тяну Лену в закуток. В любой другой ситуации я бы здорово возбудился. Здесь темно, а любимая девушка так близко, в моих руках. Но мы вломились в музей, а её трясёт мелкая дрожь. Это кому хочешь испортит малину.

Здесь тоже есть картина. Правда, не видно, что нарисовано. Я решаюсь снова включить фонарик.

На полотне изображён красивый пруд, окружённый цветастой зеленью. Подойдя ближе, понимаю, почему картина здесь, а рядом с остальными.

Какие-то вандалы поиздевались над произведением искусства. Баллончиком с краской накалялкали непонятные символы посреди пруда.

До сегодняшнего дня я был скептиком. Но то, что я делаю сегодня, полностью противоречит здравому смыслу.

Лена охает, и я согласен с ней. Думаю, это и есть нужная картина.