Мне хреново. Сегодня я поступил правильно, не взяв ту девчонку, ведь она точно не знает, что такое страх, одиночество, детдом, ночёвки в холодном гараже, когда утром приходится откапываться, чтобы выбраться наружу…

Но ведь она и не должна всего этого знать. Ни один человек не заслуживает такой жизни. Да, блять! Этого не заслуживает даже собака!

Тогда почему я так разозлился на Лору Ви? Ответ прост и противен.

Я позавидовал.

Чему? Таланту?

Да, она, безусловно, талантлива. Но нет, это не то: ведь я, Вит и Снежа тоже одарены.

У этой девчонки было, есть и будет то, чего нас лишили.

Возможность.

Возможность выучиться в лучшей музыкальной школе. Возможность купить дорогую дизайнерскую одежду. Возможность уверенно шагать вперед, зная, что тебя прикроют.

Я поступил правильно. Но тогда почему в глубине души меня точит червь сомнения. Не мог ведь я ошибиться? Нет ведь?

Меня начинает клонить в сон. Я зеваю.

– Спать можно было и в своей квартире. Неужели разваливающийся диван круче?

– Да, – уже почти провалился в сладкую негу сна, – намного круче.

Глава 10

Год спустя

POV Биго

– Гай! Стой! – Тёма запрыгивает в минивэн следом за мной. – Нам надо поговорить!

Ну, вот опять! Ничем хорошим эта фраза не заканчивается!

– Давай не сейчас, – закрываю глаза, откидываю голову на подголовник, а ноги закидываю на маленький столик. – Дай передохнуть пару дней.

– На пенсии отдохнёшь.

Не смеюсь. Мне не до шуток. Неделю назад я вернулся с большого гастрольного тура. Месяцы подготовки, репетиций, путешествий по городам России. Я до чёртиков устал. Выжат, словно старая вонючая губка на поржавевшей раковине. Спанч Боб нервно курит в сторонке.

А Тёме все мало. Как только опустились занавесы на сцене последнего концерта, казалось бы, в бесконечной череде выступлений, он принялся компостировать мне мозги из-за нового альбома. Который, по его мнению, я уже должен был настрочить в перерывах между концертами. Пока летел на самолёте, трясся на поезде или же тащился в этом провонявшем едой из придорожных кафе минивэне, который буквально стал моим вторым домом.

Я уже молчу о том, что забыл, как выглядит моя семья.

– Где таблетки? – обращаюсь к девчонке менеджеру, которая уже год ходит за мной хвостом.

Тёма утверждает, что это для моего удобства, но я уверен, что скорее для слежки и контроля. За последний год я сбавил обороты, умерил свой пыл. Не из-за того, что стал спокойнее или на меня благоприятно влияла редко улыбающаяся особа, которая считается моей правой рукой.

Все гораздо проще. У меня просто не было времени творить всякую херню. Я еле-еле выкраивал время на сон, еду и чтобы сходить посрать, черт возьми!

– Даже не вздумай спать с ней! – Первое, что сказал мне Тёмыч, представляя Ульяну. – Иначе вместо неё рядом с тобой двадцать четыре на семь будет находиться трясущийся ботан, критикующий и нравоучительный.

Ну, спасибо, что сперва дал мне шанс на нормальную жизнь и нанял тёлку.

Предупреждать Тёма очень любил, и угрожать тоже. Хотя в данном случае это было очень даже уместно. Конечно, я не кидаюсь на всех девок подряд, словно озабоченный подросток. Но я и не монах. В моей жизни достаточно секса.

А Уличка у нас зачётная, хоть и странная. Длинные стройные ноги, красивая осанка, не просто худощавая, скорее даже суховатая, угловатое вытянутое лицо, чувственные губы, голубые глаза и красивые русые волосы.

Раньше, встретив её в клубе или среди фанаток, я бы не раздумывая ринулся в бой. Но сейчас мои вкусы несколько… изменились. Вот уже год меня изнурял чёртов фетиш – у девушки обязательно должны быть кудрявые волосы.

Бесит!

Как же это меня бесит и одновременно возбуждает!

Я отчаянно сопротивляюсь, но когда касаюсь пушистых прядей и закрываю глаза, тут же представляю её. Я ненавижу её, но она пробуждает меня.

Стараюсь выкинуть из головы богатенькую девчонку, перечисляю тысячу и одну причину, но не получается. Все потому что мне нравится ощущать эту ненависть. Она будоражит, давая хоть что-то ощутить. Всё остальное приелось. Даже новенькая хорошенькая помощница уже успела надоесть. А нежный голос в голове продолжает затягивать:

– Near, far, wherever you are…

– Что за таблетки ты пьешь? – хмурится Тёма, наблюдая, как Уля протягивает мне белую круглую пилюлю.

– Это парацетамол, – поясняет она, когда я не соизволил ответить. – У Гая болит голова.

Я закидываю таблетку в рот, запиваю её водой из бутылки, затем закрывая глаза, надеясь, что директор оставит меня в покое.

– Как давно ты заглядывал в интернет?

Резко открываю глаза, отчего картинка размывается. Что опять случилось?

– Я ничего не делал, – сразу отмахиваюсь, от греха подальше.

– Когда ты последний раз заходил в интернет? – настаивает Тёма.

Я шумно выдыхаю.

– Не помню. Зачем мне самому заходить. – Мне необязательно постоянно торчать в социальной сети, как это делают другие. Всё, что мне нужно, чтобы скоротать время, это мой плейлист. – Для этого есть вы.

– Он реально не в курсе? – Теперь обращается в Уле.

– Нет. – Она поджимает губы, расплющивая их.

– Что происходит? – Это меня нервирует. Что знают они, и чего не знаю я?

Тёма потер переносицу двумя пальцами, затем потянулся в карман. Он достал оттуда маленькую флешку, вставил её в плазменный телевизор, вмонтированный в перегородку между водителем и пассажирами.

– Тогда тебе нужно взглянуть на это.

В горле запершило. Мне не понравилось то, каким тоном он это сказал.

Откидываюсь на спинку, скрещиваю руки, смотрю в монитор, ожидая увидеть очередной репортаж о себе. Чем же ещё может быть недоволен Тёма?

Но нет. На экране появляется молодая девушка, которую я не знаю. Какое она имеет отношение ко мне?

Темные волосы, с модными сейчас синими прядками, собраны в высокий объемный хвост. Две прядки окружают лицо, подчёркивая его овал. На ней короткая футболка, оголяющая кусочек смуглой кожи, высокие джинсы, не дающие увидеть слишком много. Нога закинута на ногу, демонстрируя яркие кроссы.

– А обязательно отвечать? – говорит она, затем запрокидывает голову, обреченно вздыхая, словно вопрос её разочаровал. В следующую секунду камера снимает её крупным планом: я узнаю эту девушку.

Лора Ви.

Это точно она. Я в шоке замираю. Щурюсь, чтобы лучше рассмотреть. Где кудряшки? Где дизайнерское платье? Она кардинально изменилась. Поэтому я её и не узнал. В моей голове она выглядит иначе.

– Да, – отвечает человек за кадром.

– Если честно, я не хочу об этом говорить.

Говорить о чём?

– Зрители ждут твоих комментариев.

– А хотелось бы, чтобы зрители ждали моих выступлений.

– Тебя это расстраивает?

– Возможно. – Она смотрит на кого-то позади камеры, после чего хихикает. Этот звук заставляет меня взъерошиться. – Нет, ну, конечно, это не очень приятно. Публика изменчива. Сейчас все поддерживают меня, а через пару часов, возможно, начнут осуждать и говорить, что я пытаюсь пропиариться за чужой счёт. – Лора делает глубокий вдох, отчего её грудь приподнимается. – Я так не хочу. Я хочу добиться любви публики и популярности самостоятельно. Своими голосом, своими песнями. Не хочу, чтобы меня ассоциировали со скандалом. – Какой, на хрен, скандал? И при чем тут я? – К тому же, это не я его раздуваю.

– А кто?

– Вот это и мне интересно. – Она направляет указательный палец в камеру. – Кто и что хочет добиться? В любом случае, это явно сделано не для меня.

– А ты затаила обиду на Биго?

Уголок губы тянется вверх. Ещё бы. Уверен, она бы с удовольствием плюнула мне в лицо.

– Нет. – Она качает головой, затем усмехается на слова за кадром. – Год назад я была расстроена таким решением. Но в течение года я много думала о своем выступлении, прокручивала его в голове и пришла к некоторым выводам.

– Скажешь, к каким?

Девушка откидывается назад, затем дотягивается до резинки, удерживающей пышную гриву. Её пальцы зарылись в хвост. Она смеётся. В моем животе затягивается узел.

– Я не хочу о них распространяться, но думаю, что в некоторых аспектах он был прав… – она посмотрела вверх, закусив губу. – А в некоторых нет… но это его мнение. – Девушка мило улыбнулась. Я ловлю себя на мысли, что слежу за каждым её движением, чуть ли не затаив дыхание. – Я не собираюсь предъявлять претензии, требовать извинений и так далее. У меня нет обиды. Это жизнь. Не я первая, не я последняя, кого берут в шоу не с первого раза. Именно критика делает нас теми, кем мы являемся. Сейчас я радуюсь тому, что я здесь. Я хочу насладиться процессом, ведь здесь все бурлит и кипит. Я хочу окунуться в этот поток. Понимаете? – Лора нервничает. Это видно по тому, как она ковыряет свои ногти. – Не хочу оглядываться назад. Это глупо. И я говорю спасибо тем, кто искренне за меня переживает, но также прошу всех остановиться. Хватит это обсуждать, хватит слать проклятия в мой адрес или в адрес Биго…

Экран гаснет. Я не двигаюсь ещё пару минут, стараясь понять, что же все-таки произошло. Богатенькая девочка оказалась целеустремлённее, чем я предполагал. Она вернулась через год и успешно прошла кастинг.

Тема сделал глубокий вдох.

– Никак не могу понять, серьезно она говорит, или это часть шоу – сделать из неё бедную овечку.

Я даже не сомневался во втором варианте.

– Что за скандал? – спрашиваю, но ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ты еще не понял? – Директор вскидывает брови. – Твоя выходка год назад срикошетила в тебя же. Как только эта девчонка вновь пришла и покорила судей своим голосом, ты стал главной мишенью. Теперь все обвиняют тебя, что сразу её не взял и… – Он взмахивает руками. – Короче, много чего говорят.

– Обо мне и так много чего говорят. – Выпрямляю спину, не понимая, к чему он ведёт. Смотрю на Ульяну, но она отвернулась к окну, не желая участвовать в разговоре. – Какое мне дело до хейтеров? Пусть ругают, если им от этого легче.

– Ты не понимаешь масштабов. И у этой девчонки неплохие шансы на победу. Продюсерам она нравится, поэтому они, скорее всего, станут её продвигать. И если решат, что на скандале с тобой можно будет заработать, они это сделают. Уже сейчас рейтинги шоу резко рванули вверх. Каждый хочет пнуть тебя. И либо ты сейчас выдаёшь мне новый альбом, который затмит шумиху, – он прекрасно знал, что я не могу этого сделать, – либо нужно исправлять эту ситуацию. Срочно.

С каждым словом голос директора становился все жёстче, а я понимал, что моя задница вот-вот загорится. Коробка вокруг меня начинает сжиматься. Тёма с поразительной скоростью выкачивал из неё воздух.

– Что ты предлагаешь мне делать? – хмыкаю, ещё сохраняя показную наглость. – Просить прощения? Может, мне ещё на колени встать?

– Нет, – улыбка Тёмы говорит о том, что он уже представил, как я это делаю, – не нужны такие жертвы. Ты не будешь признавать вину. Мы воспользуемся тем, что говорит эта девчонка.

– Она меня не винит? – С издевкой поднимаю бровь указательным пальцем. – На этом все?

– Не тупи, – вполсилы рычит директор. – Вам нужно вместе появиться в кадре, где вы мило расскажете публике, что между вами нет никакого конфликта.

– Что значит вместе появиться в кадре? – Предчувствие заскреблось под ложечкой.

– Я уже договорился с Кириллом. – С продюсером проекта? – Он пошёл нам навстречу, согласившись, что самым выгодным решением будет спеть дуэтом.

– Дуэтом? – воскликнул я, закипев словно чайник на плите.

Глава 11

POV Вили

Пот струится по лицу, спускается вниз по шее, затем задерживается в неглубоких яминках ключиц. Я стараюсь делать глубокие вдохи, чтобы не сбить дыхание, но, кажется, уже поздно. Я начинаю задыхаться. Упрямо сжимаю зубы, продолжая повторять за тренером. Удаётся далеко не все, но я не сдамся. Не сейчас, когда я уже добилась того, к чему так долго стремилась.

Пусть стонут нытики, а я буду двигаться вперёд.

– Резче! – Я делаю, как велит девушка в обтягивающих легинсах, наблюдая за её движениями в зеркало. – Быстрее!

Делаю оборот вокруг своей оси, возвращаюсь в исходную позицию, вращаю бёдрами, стараясь при этом следить за руками. Вот блин! Это не так-то просто.

– Зачем певцам учиться танцевать? – пробубнила моя соседка слева. Как у неё хватает на это сил? Я ни о чём даже думать не могу, стараясь выложиться на все сто. Главное – не скулить и не сдаваться.

– Тихо! – Её услышала не только я, но и тренер. – Считаешь, что у тебя хорошая физическая форма? Или, думаешь, на сцене за тебя будет петь автотюн? Я даже на таком расстоянии слышу твою одышку. А жир на заднице сам рассосётся?

По залу прошелся смешок. Как же все-таки люди любят чужие промахи. Я не присоединилась: мне все равно, насколько толстая у кого-то жопа или громкая одышка. Я лишь закатила глаза, возмущаясь пренебрежительному отношению к поставленной задаче и тренеру.

– Ещё раз! – кричит тренер, подходя к сабвуферу, видимо, чтобы поставить трек заново. – Кто будет халтурить, вылетит отсюда быстрее, чем высохнет пот на его теле! Понятно?

– Да! – хором отозвались мы.

Я бью по бёдрам, чтобы размять напряжённые мышцы. Не помогает. Поправляю причёску. Волосы щекочут влажную кожу, но времени собрать их в гульку нет. Да и эта резинка не растянется до нужных размеров.

Повторяю начальную комбинацию, делаю поворот как раз в тот момент, когда в дверь громко стукнули, и показалась голова одного из парней, работающих на проекте. Все называют их посыльными.

– Мне нужна Лора, – говорит он, чем удивляет всех.

– Хорошо, – кивает тренер.

Стараюсь не опустить голову, под натиском любопытных и недовольных взглядов. Другие участники проекта меня явно недолюбливали, считая, что я попала сюда только из-за шумихи, поднявшейся в интернете. Это грустно, но я не подаю вида.

Год назад я бы закрылась в себе и боялась каждого шороха, анализируя каждый косой взгляд, но сложности, с которыми пришлось столкнуться за этот период, закалили меня – как бы смешно это ни звучало.

Я больше не одинокая девочка с чемоданом, не знающая куда податься. Сейчас меня окружаю те люди, которые действительно любят меня: Захар, дядя Миша, которого я теперь с заботой называю дедушкой.

– Что-то случилось? – спрашиваю, петляя по бесконечным коридорам вслед за худощавым пареньком.

– Понятия не имею, – отзывает он, не оборачиваясь. – Меня ни во что не посвящают. Я лишь выполняю указания.

Думаю, он прибедняется. Обычно те, кто незаметнее всего, знают гораздо больше, чем все остальные. Но я решила не настаивать. Все равно узнаю.

Мы подходим к кабинетам, куда простым участникам путь закрыт. Продюсерская зона.

Сердце ударилось о рёбра. Что происходит?

Парень останавливается около двери, показывая большим пальцем, что мне следует войти внутрь одной. Я аккуратно нажимаю на ручку, тяну дверь на себя, затем вхожу.

Продюсер сидел за своим рабочим столом. Он был одет в белую рубашку и синие брюки. Рядом с ним стояла секретарша в строгом брючном костюме.

Я сразу почувствовала себя неловко, ведь на мне спортивная одежда, причем открытая. Обтягивающие бело-черные лосины, облепляющие меня словно вторая кожа, спортивный топ, оголяющий живот и спину, и мягкие кроссовки. Я уже молчу о том, что моё тело до сих пор покрыто потом. Уверена, что пахну я точно не альпийской свежестью. Лучше об этом не думать и сделать вид, что так оно и должно быть.

– Привет, – улыбнулся продюсер, шокируя белоснежными зубами, – прости, что отвлекаю от тренировки.

Он встал, обошёл стол, направился к кулеру, чтобы набрать воды в бумажный стаканчик, после чего протянул его мне.

– Спасибо, – беру стаканчик, отвечая на взгляд его тёмных глаз, не увиливая. В горле правда пересохло. Опрокидываю стаканчик, жадно глотая прохладную воду, затем стискиваю твёрдую бумагу.

– Так вот, – начинает продюсер, садясь на чёрный кожаный диван и кивая на точно такой же за моей спиной. Я опускаюсь на него, ожидая, немного сузив глаза. – Я хочу поговорить с тобой о том скандале, который бушует в сети. – Ожидаемо. Я и не надеялась, что руководство проекта оставит его без внимания. – Что ты о нём думаешь?

– Это не я его начала, – выпаливаю моментально, словно если заговорю на полсекунды позже, на меня повесят всех собак.

– Нет, конечно, – соглашается мужчина, качая своей беловолосой головой. – Но кто-то его не просто разжёг, но и продолжает раздувать. – Он на минуту замолчал, наблюдая за мной. Я невольно заерзала на сиденье. – Буду с тобой честен. Нам нравится этот скандал. – Хлопаю ресницами. Надеюсь, мне не послышалось. – Он привлёк много внимания к новому сезону. Я бы не стал вмешиваться, наблюдая, пока конфликт сам сойдет на нет. Но другой стороне такой пиар не нравится.

Другой стороне? Гай Биго?

Даже от простого упоминания имени этого человека, становится не по себе. Я не злюсь на него и не обижена… наверное… Я не понимаю, чем же я ему так не понравилась. В сети появилась куча догадок, но я не принимаю ни одну из них.

– Мне тоже не нравится, – поджимаю губы. – Я не хочу, чтобы мой путь по проекту строился только на том, что в прошлом году Биго оскорбил меня на всю страну. Я не хочу пиариться за чужой счёт. Это неправильно. Я перестану себя уважать.

– Вот как? – Теперь его очередь удивляться. Думаю, в его кабинете редко говорили о самоуважении. Тем более, такие сошки как я. – Ну, тогда, думаю, мы приняли правильное решение.

– Мы? Какое? – Внизу живота образовался спазм. Не собираются же меня выкинуть из-за этого идиотского скандала, к которому я вообще не имею никакого отношения? Гай уже успел связаться с продюсером шоу. Неужели он снова хочет меня выкинуть, унизив? Я не позволю!

– Мы должны показать, что ты не таишь обиду на Биго. Нужно показать всей стране, что вы прошли этот этап и двигаетесь дальше.

– Каким образом?

Ответ приходит сам собой, когда дверь широко распахивается, а на пороге появляется Биго, собственной персоной. Я подскочила на ноги, не готовая к встрече.

Быть этого не может! Господи, хуже и быть не может! Я касаюсь своего голого живота, чувствуя влажность пота.

Черт!

Глава 12

POV Биго

Я был настроен решительно. Гнев буквально разъедал меня изнутри.

Дуэт? Совместное выступление?

Да, сейчас, блин, разбежался!

Я шёл следом за директором, прожигая его спину яростным взглядом. Он точно это чувствовал. Думаю, Тёма старательно удерживался от того, чтобы не почесаться. Растягиваю губы в ухмылке. Пусть помучается.

Когда мы почти подошли к двери, директор неожиданно шагнул вправо, прижался к стене, уступив первенство, поэтому мне пришлось самому толкнуть дверь и войти внутрь.

Из моих ушей валил пар. Первым я увидел Кирилла – продюсера дебильного шоу. Он выглядел счастливым, словно только что заработал парочку миллионов. Хотя, возможно, так оно и было. Позади него стояла прямая как палка секретарша.

– О, вы вовремя, – обрадовался продюсер. – Мы как раз обсуждаем…

Я не соизволил дослушать, повернулся туда, куда смотрел Кирилл, и замер. Мне словно воду в лицо плеснули, а затем ударили под дых. Мои глаза расширились, жадно поглощая увиденное.

Лора Ви в дизайнерском платье взбесила, в джинсах и короткой футболке, а-ля сорванец, заинтриговала, а в спортивном костюме, с блестящим от пота телом, взбудоражила.

Моя кровь забурлила. Она словно голая. И даже лучше. Я мог многое увидеть, а чего не было видно, то было так обтянуто, что представить не составит труда.

Орган в штанах дернулся ей навстречу. Мои глаза перескакивали с одной мелкой капельки, словно росой облепившие её соблазнительные изгибы, на другую. И платье, и широкая футболка полностью скрывали её высокую соблазнительную грудь, тонкую талию с плоским животиком и шикарные бёдра. Но сейчас все предстало передо мной, выбивая почву у меня из-под ног. С данного ракурса я не мог рассмотреть лишь её попу, но, руку на отсечение, она самая сочная из всех, что я видел. Такими темпами я скоро лишусь всех своих конечностей.

Мои глаза, наконец, поднялись вверх, чтобы посмотреть ей в лицо. Растрёпанные волосы, словно она только что вылезла из постели, красные щёки, слегка приоткрытые розовые губки, широко распахнутые глаза. Чёрт, придётся признать – она красотка.

Её взгляд был прикован ко мне. Она тоже занялась разглядыванием моей нескромной персоны. Я знаю, что она видела. Когда я сидел в жюри, был слишком далеко, сейчас же я прямо перед ней.

Из-за роста выше среднего ей пришлось поднять голову вверх, чтобы оценить моё худощавое лицо, с чёткой линией скул, заострённым подбородком, бровями, напоминающими две линии и прямым носом с небольшой горбинкой. Сказалось бойцовское юношество, когда приходилось драками отстаивать свое право на самовыражение. Её взгляд не задержался на моих голубых глазах, словно боялся, опустился ниже.

Сегодня на мне чёрные низко-посаженные джинсы, свободная белая футболка с красочным принтом, дающая возможность полюбоваться большинством моих татуировок – теми, что на руках и шее. Некоторые из них символичны, некоторые нет. Например, череп с двумя перекрёстными костями я набил на левой кисти, просто чтобы напугать окружающих. А птичку на шее как символ своей свободы.

На прошлой нашей встрече у меня уже были проколоты уши – в одном гвоздик с тёмным камнем, а в другом маленькое колечко. А вот нос ещё не был. Я проколол его полгода назад, стремясь что-то поменять в себе. Мне всегда кажется, что чего-то недостаточно – проколов, татуировок. Хочется большего, но пока я не получил то, что меня удовлетворит.

Снова как в нашу прошлую встречу мы перестали обращать внимание на окружающих. Её большие карие глаза все-таки решились встретиться с моим взором. Я ещё не понимаю, что происходит, но внизу живота уже появлялась тяжесть, а сердце затрепыхалось, словно именно туда, а не на шею, я поселил маленькую птичку.

Я увидел в её глазах удивление, после чего появилась заинтересованность, но всё исчезло слишком поспешно. Теперь я чётко вижу, как внутри неё происходит борьба. Сиюминутный гневный порыв, желание разорвать меня на куски были поглощены разумностью и страхом последствий. Оказывается, все не так как она говорила. Наш богатый ангелочек вовсе не так добр, как показался на видео. Это лишь игра. Но почему я не разочарован? Наоборот. Мне вдруг стало дико интересно.

Как она там говорила? Не затаила на меня обиду?

Но я вижу в её взгляде раздражение, словно моё присутствие давит на неё. Она задирает подбородок, чтобы показать наличие гордости. А мне уже нравилась идея совместного выступления. Я докопаюсь до её истинной сущности. И когда я все пойму, то сотру её в порошок, оставив лишь пылью на краю своей дороги.