Звучание сердец

Глава 5

Очередное утро. Я снова не выспалась, снова не поела, снова тороплюсь. Одно радует – за стеной ночью царила относительная тишина. Но вечером они оттянулись по полной программе, наградив весь подъезд порцией «отменной» музыки. Богдан орал так громко, словно над ним проводили настоящий сеанс экзорцизма, а сам он ползал по стенам, как те жуткие люди из ужастиков, когда их окропляют святой водой.

Закрыв дверь, я, отчаянно зевая, поскакала вниз по лестнице. Вдруг со всей силы врезалась во что-то мягкое и плотное, похожее на мякиш от хлеба или переспелый помидор.

– Сашенька, доброе утро! – заговорило тело гнусавым голосом Василича. – Куда в такую рань?

– На работу, – я отпрянула от дурно пахнущего тела, пока он не стал лапать меня своими ручонками. – А вот ты куда? Ты же у нас птица поздняя. Или решил всё-таки внять советам гражданских и выгнать наглых неформалов?

Я потёрла ушибленное плечо.

– Чего? – добродушное лицо Василича исказилось в полном непонимании, вызывая у меня тяжкий вздох. Да уж, Морозова, с ним же чем проще, тем лучше.

– Чего забыл здесь в такую рань, спрашиваю?

– А я как раз к тебе, кстати! – похлопав себя по карманам, он извлёк из одного изрядно помятый листочек и с довольным видом протянул его мне. – Вот, штраф тебе иду вручить.

– Уверен, что мне? – удивилась я. – Может, всё-таки в двадцать шестую?

Василич покачал головой.

– Нет, точно, тебе. Ты же вчера со счётчиком игралась? Вот тебе и штраф.

Я удивлённо уставилась на участкового, не понимая, откуда он узнал, что это я. Неужели, рокер этот недоделанный напел?

– Василич, а как ты хотел? – принялась защищаться я. – Если ты не можешь с ними разобраться, приходится подключать свои методы. Прикажешь нам терпеть шум в угоду этим проходимцам?

– Саша, ночью они шумят? – задал он риторический вопрос, на который зачем-то сам ответил. – Нет, не шумят. А днём и по вечерам не запрещено. И вообще, чего ты взъелась? Ну, играют ребята, что плохого то? Не наркоманы, не алкаши, и ладно.

– Тебя не спросила, злиться мне или нет, – буркнула я, выдёргивая из рук участкового свой злополучный штраф. – А ты вообще в курсе, японские учёные выяснили, что посторонние шумы во время отдыха вызывают небывалый стресс у людей? Сорок пять процентов опрошенных страдают от психозов, двадцать пять от болезней сердца, пятнадцать не могут расслабиться, а другие пятнадцать готовы совершать преступления?

Участковый лишь глупо похлопал заплывшими, мутными глазками. А я продолжила свой спич:

– Ещё чуть-чуть, – я почти сжала большой и указательный пальцы правой руки, – и я войду в число последних пятнадцати процентов, и испорчу тебе всю статистику на участке!

– Это ты участковому при исполнении угрожать вздумала, Морозова? – строгим голосом спросил он. – Завязывала бы с чтением!

Меня так и подмывало съязвить, что ему бы как раз и не помешало просветиться, вместо бесцельного просмотра футбольных матчей и поедания булок. Но вместо этого, я попыталась отстоять права жильцов этого дома:

– А что, если у Анны Петровны сердечный приступ от их музыки случится? Она же уже пожилая, а они так беснуются.

– А она разве жаловалась? – он упёр руки в мясистые бока. – Вчера жаловались только на самовольное отключение электроэнергии.

– Ну, конечно, она не жаловалась, иначе ты ей рассаду на дачу не поможешь отвезти!

– Не повышай голос на участкового, – обиженно заявил он, доставая из кармана своё удостоверение, которое недавно он так не к месту забыл в отделении.

Принимая своё поражение в этом диалоге, я раздражённо бросила:

– Все, давай, мне на работу пора. Удачи на службе.

И бочком обойдя грузного участкового, понеслась вниз по лестнице.

– Сашенька, прекращай ты это, а то по-другому разговаривать будем, – услышала я в спину.

Мне вдруг стало так обидно, ведь Василич хоть и приставал ко мне, но всегда был на моей стороне. А теперь… Хорошо ему говорить. У него за стеной тишь да гладь, и не гремят каждый вечер барабаны, и не нужно придумывать изощрённые методы борьбы за свою свободу с этим мерзким голубоглазым рокером. Но пускай не думают, что меня так просто сломать или остановить. Я им ещё покажу, на что способна Александра Морозова. И участковый мне совсем не указ, может хоть сотню таких штрафов выписать.

***

На работе сегодня было гораздо спокойнее. Все дело в том, что всеми любимая и уважаемая Ирина Владимировна взяла себе несколько дней выходных и отчалила из города, позволяя нам хоть немного подышать полной грудью. Без её пристального острого взгляда и работалось гораздо легче, и улыбки были искреннее, да и гости чаевые давали охотнее. Правильно Машка говорила про этот отрицательный эгрегор в стенах «Рафинада», а я ей не верила.

Но вот только мой мозг после вчерашней стычки никак не переставал думать о том, как бы отомстить гадким соседям, в особенности наглому предводителю шайки в лице Богдана.

Во мне бурлил целый фонтан сумбурных эмоций, только я вспоминала, как он кривил рот в ухмылке, а в аквамариновых глазах с прожилками чёрно-серой дымки, мерцал тот лёгкий огонёк безумия. Словно кристально чистая вода, сквозь глубину которой виднеются едва заметные камни и песок. И точно так же как и в бушующем океане, ты не знаешь, что ждёт тебя при взгляде на эти глаза: верная смерть или приятное тепло.

Рассчитав очередной столик, я подошла к барной стойке, за которой стояла подруга, и пыталась стереть въевшееся пятно. Увидев меня, Машка заулыбалась во все тридцать два, кивком головы приглашая присоединиться.

– Как делишки у моей малышки? – спросила она, несильно дёргая меня за кончик косички. – Какая-то ты сегодня невесёлая.

– Будешь тут такой, – я взяла в руки белую салфетку и принялась разрывать её на маленькие кусочки. – Эти соседи у меня уже в печенках сидят, честное слово. Сегодня мне из-за них участковый выписал штраф! Не им, а мне!

– Тебе за что?  – удивилась она.

– За то, что счётчик вчера вырубила. Доконали они, я работать не могу нормально, мне статью сдать надо, а у меня мысли только об одном – как бы придушить этого скуластого гада так, чтобы следов не оставить.

– Хм, придушить говоришь? А гад хоть симпатичный?

– Симпатичный, –  честно, хоть и нехотя призналась я. – И что с того?

– А то, дорогая моя, но недальновидная подруга. Его ведь можно убрать совсем другим способом. Понимаешь меня?

Подруга распахнула светло-карие глаза и многозначительно подёргала густыми бровями, приводя меня в ужас своими недвусмысленными намёками.

– Нет, – выдохнула я, отшатываясь от Машки, жарко вспыхнув. – Ни за что, Кирьянова! Чтобы я и он, и вообще…

– Да ладно тебе, я поняла. Нет так нет, – разочарованно вздохнула девушка. – А план мог бы быть шикарный! Ладно, Сашенька, тогда предлагаю просто развеяться. Допустим, сегодня вечером. Допустим, в «Ретро». Как тебе идейка?

Я отставила несчастные салфетки в покое, зачарованно рассматривая себя в отражении стеклянной стены вдоль бара, где располагались весьма дорогостоящие и элитные напитки со всего света.

– Не знаю, Машка. Не до развлечений мне сейчас, если честно.

– Брось, Морозова, для развлечений всегда есть время! – Кирьянова принялась лисой увиваться вокруг меня. – Ну же, Саш, соглашайся, я же все равно тебя уломаю, ты же знаешь. Тем более, мы ещё там не были, проведём разведку в новом месте. А Дима и Наташа нам в этом помогут.

– Хорошо, только давай на этот раз без приключений? – взмолилась я, припоминая последний наш поход в клуб, где за внимание подруги сцепились два парня: её бывший и новый ухажёр, которого она толком и не знала.

– Ты же понимаешь, что это от меня не зависит? – она поправила и без того идеальное блондинистое каре. – Женская магия в деле!

После смены, наш уставший, но счастливый квартет завалился в модный клуб на набережной реки Фонтанки. Даже после захода солнца людей на древних улочках Петербурга меньше не становилось. Туристов сменяли студенты, ночные тусовщики и заядлые прожигатели молодости.

На подходе к «Ретро» уже толпились люди разных мастей и возрастов. Они либо толкались в очереди на фейсконтроль, либо курили в сторонке, либо, собравшись в кучки, разговаривали на свежем воздухе. Значит, весёлая и безбашенная ночка ещё только набирала свои стремительные обороты.

Пока мы ждали свой черёд зайти в пульсирующее тепло клуба, я беспрестанно оттягивала чёрную кожаную юбку, которая чересчур плотно облегала мои бёдра. Но Машка, завалившись ко мне по дороге в клуб, чтобы помочь с выбором (или поглазеть на новых соседей), настояла именно на ней. Хотя я и не носила её уже тысячу лет.

– Да брось ты дёргаться, выглядишь отпадно! – успокаивала меня подруга, поправляя тушь на объёмных ресницах.

Вот кто здесь выглядел классно, так это она. Переливающийся различными оттенками золотого, топ игриво открывал одно плечо и выгодно подчёркивал её полную грудь. На ногах красовались белые классические кюлоты, а на пышущем здоровьем лице – минимум макияжа. В ушах позвякивали длинные серьги-капельки. Маша была фигуристой, сводя мужчин с ума, а девушек заставляя истекать завистливой слюной. Не худая и не полная.

– Правда? – с надеждой в голосе спросила я.

Дима и Наташа согласно кивнули.

Работая в «Рафинаде» барменами, они нашли не только своё призвание (мастерски смешивая коктейли, они  стали неоднократными победителями различных премий), но и свою судьбу. И, несмотря на то, что они были очень весёлыми ребятами, но за три года отношений и полгода официального брака превратились в одну из тех парочек, которые на любое предложение говорят «мы»:

«Да, мы пойдём в клуб. Мы вчера ходили в кино. Мы немного приболели».

Даже секретничать во время обеденного перерыва приходилось в присутствии старшего бармена Димы. Куда Наташа, туда и он. Настоящие попугаи-неразлучники.

– Если тут будет крутая музыка, то на мой день рождения завалимся сюда! – крикнула нам Машка, перекрикивая нестройный гул чужих голосов и оглушающую музыку.

– А если не будет? – спросила я, краем взгляда наблюдая за воркующими голубочками.

– Значит, пойдём в «Прад» или на Ломоносовскую. Если мне организуют билеты, – Машка убрала зеркало в сумочку и прокашлялась. – Оторвитесь друг от друга хоть на секунду!

Пока она пыталась отлепить Наташу от Димы, я снова поправила свою юбку, чувствуя себя при этом максимально некомфортно. Хорошо хоть настояла на консервативной белой рубашке с длинным рукавом, только вот кроссовки отвоевать мне не удалось. Маша сразу же забраковала любую спортивную обувь, всучив мне неудобные лакированные лодочки кричащего розового цвета.

– Дамы, проходим, – пробасил один из охранников-шкафов на входе, осматривая нас с ног до головы. Когда он склонил свою лысую черепушку, мне на секунду показалось, что я увидела в ней своё отражение.

В самом клубе с модным названием «Ретро» народу было не меньше, чем на улице. У барной зоны и столиков сновал обслуживающий персонал в фартучках кислотных цветов − зелёных и жёлтых. Повсюду на стенах висели яркие поп-арт картины с голливудскими знаменитостями и неоновые вывески в форме сердец, бутылок, бокалов, нот, пластинок и замысловатых надписей. С потолка лился мерцающий свет стробоскопов, а по полу танцплощадки стелился искусственный дым.

От высоких чёрно-белых кирпичных стен отражалась громкие танцевальные композиции, которые тут же создавал умелый диджей, заводя толпу танцующих, изрядно подвыпивших, гостей.

И хотя, в последние пару дней в моей жизни было и без того много музыки, я всё же смогла расслабиться и погрузиться в эти звуки полностью. Мы прошли к дальней от сцены стене и расположились прямо возле бара за одним из стеклянных столиков. К нам тут же подлетел официант, предлагая напитки.

– Несите свой самый убойный шот, кровавую Мэри и виски с колой для этих зануд, – Машка кивнула, закатывая глаза, в сторону вновь обнимающийся парочки.

Как только первая партия коктейлей и шотов была выпита, я откинулась на мягкую серую софу, утопая в пёстрых подушках. Машка без умолку болтала, жалуясь на родителей, которые так активно подкидывают ей деньжат на беззаботную жизнь; жаловалась и на ужасный маникюр за баснословные деньги у нового мастера; жаловалась и на несостоявшихся ухажёров, которые не стремились к серьёзным отношениям.

Алкоголь приятно ударил в голову, а трескотня подруги и мерное бормотание Наташи превратились в приятную для ушей мелодию. Словно колыбельная для малыша.

– Так может, ты парней не там себе ищешь? – полюбопытствовала Наташа, отпивая разведённый виски из высокого стакана.

– А где их таких хороших искать? Не в библиотеки же ходить? Иногда в «Рафинаде» знакомятся, кто-то в инстаграме пишет, кто-то вот так в клубе подходит, – перечисляла Маша, забавно морщась, вспоминая все неудачные знакомства.

– Ну ладно хоть не в «Тиндере», – резюмировал Дима.

– В «Тиндере» она тоже пыталась, но так и не встретилась с ним ни разу, – сдала я подругу с потрохами, всё ещё полулёжа – полусидя, помешивая трубочкой лёд в запотевшем бокале.

– А где ты прикажешь с парнями знакомится? – насела на меня подруга. – Не у всех же соседи будущие рок-боги!

– Ага, тоже мне рок-боги, скорее новые маргинальные элементы общества, – фыркнула я, вспоминая последнюю их репетицию. – И вообще, не у меня такое спрашивать. Как видишь, я отношениями не обременена.

Подруга понимающе улыбнулась, и мы с ней чокнулись бокалами с приторно-сладкими коктейлями, принимая мои слова за отличный тост. Я поднесла трубочку с розовым, в цвет моих туфель, напитком к губам, сделав приличный глоток. Как тут мой взгляд зацепился за знакомую длинновязую фигуру через пять столиков от нашего.

– Чёрт, – выругалась я, ещё больше утопая в мягких подушках. – Там Богдан.

Но вместо «Богдан» получилось какое-то неразборчивое мычание из подушек, да ещё и заглушаемое музыкой.

– Что? – громко переспросила подруга. Да так громко, что привлекала внимание их компании.

– Да тише ты, Кирьянова! – подняв голос от шёпота к приглушённой речи. – Я говорю: «прямо по курсу мои новые соседи». Богдан, понимаешь?

– Что серьёзно? – также громко выкрикнула подруга, разворачиваясь всем корпусом в сторону чужого столика.

Я отчаянно схватила её за руку, останавливая от манёвра, но было уже поздно. Мои глаза, почти из-под стола, встретились с самоуверенным взглядом Богдана. И он явно меня узнал. Я, сделав вид, как будто искала что-то под столом, а вовсе не трусливо пряталась, села в исходное положение, гордо вскинув голову. Почти повторяя позу самого Богдана.

– Ауч! А он горяч, – на этот раз уже прошептала Маша. – Если он тебе не нужен, то я заберу его себе!

– Остынь, он уже занят, – обратила я внимание подруги на экстравагантную особу, что сидела подле Богдана.

Её голова с пепельными, выбритыми по вискам, волосами удобно покоилась на плече Богдана, а её тёмно-бордовые, почти чёрные, губы растянулись в улыбке, как будто её спутник произнёс самую смешную шутку на свете. Того и гляди, надорвётся от смеха.

– И тут я не успела, – взгрустнула Машка и потянулась за последним шотом на столе.

Я не отрывала взгляда от Богдана и его девушки. Они сильно выделялись на фоне другой, тусующейся здесь молодёжи, и смутно кого-то мне напоминали.

Точно! Та парочка возле «Рафинада», я из-за них ещё кофе пролила. Значит, уже тогда он коварно вмешался в мою, и без того сумбурную, жизнь.

Пока я разглядывала его, он изучал меня, попутно что-то рассказывая блондинке, от чего та смеялась ещё сильнее и заразительнее. Рядом с девушкой сидел Женя, с которым я познакомилась подле парадной. Надо же вся компания тут собралась!

Они привлекали внимание не только нашего столика, но и других. Расфуфыренные барышни с вожделением оглядывались на Богдана и Женю, а парни то и дело приглашали их прекрасную спутницу на танец, видимо, сильно отчаянные или бесстрашные. И немудрено. Выглядели они действительно как рок-идолы, снизошедшие до простых смертных прямиком с обложки Машиных глянцевых журналов.

Потёртая футболка с логотипом Бэтмена облегала худощавую грудь Богдана. Джинсовая жилетка с металлическими шипами и клёпками не скрывала татуированных жилистых рук музыканта. Их хотелось рассматривать бесконечно. В левом ухе болталась миниатюрная серёжка в форме креста, а на шее висела массивная золотая цепь с брутальной подвеской то ли ястреба, то ли сокола, но явно какой-то хищной птицы.

Да и сам он был похож на голодного и вылощенного хищника, который готов заманить в свои когтистые лапы беззащитную жертву. Его острый и холодный взгляд, его поза с наклоном чуть вперёд, длинная прядь волос, ласкающая правую часть его узкого, с острыми скулами лица.

Невыносимо красив и невероятно заносчив. Самая настоящая заноза в заднице. И эта заноза, похоже, прекрасно знала о своём превосходстве над окружающими.

Глава 6. Богдан

Громкая пульсация звуков обволакивала моё тело, но желания пустится в пляс не вызывала. Неумело склеенный клубный микс из хауса и дабстепа резал уши, проходясь по тонкому слуху остриём ножа. Мужской голос читал рэп, но безжалостные пластинки диск-жокея зажевали его, создавая неразборчивый писк.

– Нафига мы вообще сюда припёрлись? – обратился я к друзьям. – Лучше места не нашлось? Это же Питер, мать его!

Я одним махом опрокинул в себя шот с чем-то молочно-коричневым и поморщился. Напиток со звучным названием «Мама, я в дрова» ожидания не оправдал. Мерзкая сладость растеклась по языку, забивая все рецепторы, а вкус абсента загасил приторный кофейный ликёр и мятный сироп.

– Богдаша, прекрати ныть, – Юлька повторила мой манёвр с этим пойлом и расплылась в довольной улыбке – судя по всему, ей эти шоты пришлись как раз по вкусу, – хорошее место, приличное. Не все же по дешёвым пабам шляться. Сидим, отдыхаем, расслабляемся. Ну же, улыбнись!

Я показушно оскалился, вызывая задорный смех у сестры. Ласково потрепав меня по макушке, она снисходительно покачала головой:

– Клоун! Ладно, я знаю, как поднять тебе настроение.

Поднявшись с диванчика, она лёгкой походкой направилась прямиком к бару, перетягивая на себя все мужские взгляды в радиусе ста метров. Я чертовски уверен, внимание всего экипажа МКС в эту секунду приковано к вызывающему вырезу чёрного топа. Убедившись, что Юлька благополучно добралась до бара и её не вынесли из клуба в пёстром ковре, я посмотрел на притихшего Жеку.

Друг задумчиво крутил в длинных пальцах пустую стопку, никого не замечая вокруг. Мелкие капли тёмного ликёра со стенок разлетались вокруг него.

– Эй, Жека, – позвал я. – Чего завис?

– А? – он очнулся и повернулся на звук моего голоса, тряхнув патлатой головой в сторону. – Да вот, любуюсь одним рыжим, прекрасным явлением.

 На лице тут же появилась расслабленная ухмылка – вечный спутник этого парня.

Я с раздражением посмотрел вперёд, где через каких-то пять столиков сидела наша невыносимая соседка и причина моих головных болей в одном флаконе. Столкнуться с ней здесь было самой большой неожиданностью на свете. Да я бы зомби-апокалипсису или началу ядерной войны удивился меньше!

Такие, как она не ходят по столь злачным местам, как «Ретро», где тусуются всякие проходимцы. Таких девушек можно встретить в пустых библиотеках или на скамеечке в парке с увесистой книгой в руке. Или в магазинах возле «занимательных» полок с чаем. Или, на крайний случай, на кассе Икеи. Но нет, вот она, сидела совсем недалеко и то, что я видел перед собой, никак не вязалось с её розовым махровым халатом и глупыми тапками.

Её строптивое лицо скрыто от меня в полутьме клуба, из-за чего я мог наблюдать только часть её профиля и веснушчатый нос. Теперь она полностью игнорировала моё присутствие, весело смеясь над словами светловолосой девушки, хотя ещё десять минут назад пыталась линчевать меня зеленью своих блестящих глаз.

– Тоже мне, прекрасное явление, – фыркнул я, поспешно вливая в себя ещё один шот, а следом, недолго думая, и второй. – Кто-то взял кусок говна, включил вентилятор и распылил это перед её лицом, и ты считаешь это прекрасным? Ещё и рыжая.

– Ничего ты не понимаешь, Белый, – мечтательно вздохнул Жека, не отрываясь от рыжей соседки. – Она же, как солнышко – тёплая.

– У рыжих нет души, Жека, просто поверь мне. Да и к участковому вечно жаловаться бегает, а это, сам понимаешь…

Перед моим лицом неожиданно выросла бутылка дорогого виски, а из-за плеча выпорхнула Юлька, улыбаясь во весь рот. Свободной рукой она небрежно сминала белые салфетки. Наверняка с номерами новых обожателей.

– Ну что, теперь твоё настроение станет лучше? – спросила она, выставив на стол бутылку и три рокса. – Решила не мелочиться, гулять так по полной.

Наполнив гранёные бокалы, я снова поймал себя на том, что моя голова невольно поворачивалась в сторону соседки. Но я вовремя останавливал себя, сосредотачиваясь на щебете Юльки, попутно вливая в себя терпкий алкоголь. Горло приятно обжигало, разливаясь теплом по телу и согревая связки.

Жека, уже не скрываясь, открыто пялился на девчонку. Обмасливал её взглядом и, скорее всего, мысленно раздел несколько раз. Он даже подался чуть вперёд всем корпусом, словно стремясь приблизиться к ней.

Естественно, Юля не могла не заметить, куда направлено всё внимание нашего общего друга. Сестра перестала болтать, поняв, что она больше не в центре внимания и её никто не слушает. Прищурив густо накрашенные глаза, она сложила руки на груди и ехидно процедила, обращаясь к басисту:

– Жень, серьёзно? Да она же прям объективно не очень. Такой мышке, как она не по барам шляться нужно, а носки дома вязать или крестиком вышивать. Она отлично подходит на эту роль.

Звонко рассмеявшись, она отсалютовала Женьке бокалом и опрокинула в себя остатки алкоголя, при этом ни одна мышца на её лице не дрогнула.

– Да нифига вы не понимаете, – бросил друг, даже не оборачиваясь на нас. Правильно, а кто мы такие, собственно?

Хрустнув костяшками смуглых пальцев, он поднялся с кресла и ушёл прямиком за тот столик, где расположилась рыжая со своими друзьями.

– Куда это он? – удивлённо выдохнула сестра.

– Тупая что ли? Не видишь, во вражеский стан, – не сдержавшись, полоснул её раздраженным взглядом.

– Не груби, – тут же вспыхнула Юлька, – с друзьями так своими разговаривать будешь.

Хватило лишь одного сурового взгляда Юльки, чтобы я мгновенно успокоился. Ну, или хотя бы перестал срывать свой гнев на сестре, которая и ни при чём вовсе. И хотя внешне моё лицо не выражало ничего, внутри разгорался пожар. Пожар, масштабы которого вскоре не сравнятся ни с одной экологической катастрофой в мире.

Мрачнее тучи, я наблюдал за тем, как рыжая бессовестно уводила у меня лучшего друга. Или это он уводил её.

Женя бурно жестикулировал, не забывая сверкать обаятельной улыбкой. Он указал узловатым пальцем на почти обнажённую грудь, где красовался замысловатый узор маори, затем на левое предплечье, на другое тату. Этот индюк любил потрепаться о своих татуировках, достаточно лишь спросить об этом.

Но лисичка, казалось, не сильно заинтересовалась этим зрелищем, в отличие от её подруги. И пока та расспрашивала Женю, рыжеволосая молча смотрела на его очередную цветастую рубашку. Как утверждал друг, из настоящего китайского шёлка. Ну-ну.

– Что он творит? – Юлька недовольно поджала губы и поморщилась, из-за чего между бровей залегла глубокая складка.

А друг, лёгким движением руки подозвав официанта, уже делал заказ, явно намереваясь угостить своих новых знакомых. Лисичка покачала головой, не поощряя щедрость друга.

Я видел смущённое лицо девушки. Видел, как на её щеках распустился яркий румянец. Она неловко и неуверенно пыталась отодвинуться от Жеки, ещё больше смущаясь чрезмерному вниманию к её скромной персоне. Казалось, что сейчас вся её тонкая кожа приобретёт оттенок волос. Это точно та самая девчонка, что совсем недавно смело и дерзко смотрела мне в глаза, пытаясь стереть с лица земли одним лишь взглядом?

Она явно неискренне рассмеялась, выдавливая из себя каждый звук на шутку несостоявшегося ловеласа. Но Жека так просто не сдался (Бастилия должна быть взята любой ценой) – он по-свойски притянул её за хрупкие плечи, облачённые в белую рубашку.

Бум! Внутри меня что-то взорвалось с громким хлопком, выпуская наружу тягучие и тёмные желания. Пальцы сами впились в мягкую обивку дивана. Челюсть напряглась.

Свободная рука Жени скользнула на острую коленку нашей общей соседки.

Бум! Бокал с грохотом приземлился на столик. Это Юлька, одним махом осушив ёмкость, хорошенечко приложила его о стеклянную поверхность. Недолго думая, сестра сорвалась с дивана и уверенным шагом устремилась к ним. Явно не для того, чтобы вежливо поздороваться или узнать, где достать такую же юбку.

Девчонка тоже заметила надвигающуюся угрозу. Её глаза растерянно забегали по залу, и она тут же стряхнула руки Женьки со своих плеч и коленки.

Сестра упёрлась руками в столик, нависая прямо над новоиспечённой парочкой, и что-то презрительно процедила сквозь зубы. Друг нахмурился. Он чуть привстал, отодвигая разъярённую Юлю подальше от рыжика и её обеспокоенного лица, но его сил явно недостаточно. Моя любимая сестрица уже была готова выпустить острые коготки и вцепится, если не в глаза рыжей, то хоть в длинные волосы Женьки.

Я подошёл к их столику и положил ладонь на напряжённое плечо Юльки:

– Юль, прекрати. Это уже слишком.

Сестра резко выпрямилась, стряхивая мою руку. В её осоловевших голубых глазах плескалась горькая обида, но губы были растянуты в ехидной, злобной ухмылке:

– Серьёзно? Тоже хочешь заступиться за эту овечку? – попыталась ещё больше поддеть девушку она.

– Не хрен скатывается до оскорблений, это не по правилам.

– По каким ещё правилам, Богдан? – раздражённо оскалилась она.

– Выдохни, чего ты так завелась-то? – подал голос Жека, совершая ужаснейшую ошибку на свете.

– Чего завелась? – проверещала сестра. – Выдохни, говоришь?

Она накинулась на него с кулаками, теперь уже точно, угрожая не только его волосам, но и всему лицу. Женька встал и попытался защититься руками, боясь причинить лишний вред Юле.

Где-то на периферии зрения я увидел, как рыжая, воспользовавшись заминкой и открывшимся путём к спасению, выскочила из-за стола.

– Сашка, подожди! – прокричала её подруга, пытаясь уцепиться за ремешок сумки.

Но та испуганной ланью убежала в сторону бара, скрываясь в толпе дрыгающихся тел.

Быстрее, чем успел подумать, я бросился следом. Её огненная шевелюра то исчезала, то появлялась, словно яркая вспышка, среди расслабленных алкоголем людей. Я бесцеремонно расталкивал танцующих, зная, что эта спринтерша далеко не убежит, да и сложно потерять её из виду.

Мои предположения оказались верны, забег закончился за дверью клуба, чуть в стороне от галдящей толпы молодёжи. Её ноги измеряли шагами небольшой пятачок асфальта, а сама она сосредоточено потирала виски двумя пальцами.

Бесшумно подошёл к ней со спины, вырастая впереди длинной тенью.

– Попалась.

Она вздрогнула и вся съёжилась, но всё же развернулась ко мне лицом. В зелёных водах её глаз разразилась самая настоящая буря эмоций. Такая буря топит корабли, забирая с собой жизни сотни моряков. Испуг и растерянность напополам с раздражением. В уголках глаз скопились маленькие капельки слёз, которые удерживали золотистые нити ресниц.

Только сейчас я понял, насколько она мелкая – макушкой едва доставала мне до подбородка. Но она гордо запрокинула голову, впиваясь глубиной своих глаз прямо в меня, готовая отразить любые нападки.

– Чего припёрся? – ощетинилась она. – Мне твоя половина уже все высказала, добить пришёл?

– А надо?

– А разве это не цель твоего существования?

Я только усмехнулся в ответ на воинственный тон рыжеволосой девчонки. Она словно бросала вызов, который мне очень хотелось принять. Но не сейчас. Сейчас ей нужна не ругань, а поддержка и извинения. Зная остренький язычок своей сестрицы, я мог только предполагать, что она успела наплести. Война войной, но она явно переборщила.

– Вообще-то, я пришёл извиниться. Юлька не всегда умеет держать себя в руках, но на самом деле она хорошая.

– Да уж, я заметила, – язвительно бросила она, до конца не веря в чистоту моих намерений. – Ты бы окоротил свою девушку, а?

– К счастью, она моя сестра. Будь она моей девушкой, я вряд ли бы я её выдержал.

Она недоверчиво сощурилась и протянула:

– Да-а? Вы совсем не похожи.

– Похожи, ты просто не видишь.

Окинув её взглядом, я вдруг понял, что до сих пор не знаю её имени.

– Богдан, – я протянул ей руку, надеясь на ответное рукопожатие.

Она несколько секунд смотрела на мою раскрытую ладонь, будто не понимая, что же с ней делать. Затем неуверенно вложила тонкие пальчики мне в руку и слегка сжала.

– Александра.

Я сделал один крохотный шаг к ней навстречу и наклонился к аккуратному, чуть заострённому ушку.

– Нужно же знать, как зовут твою оппозицию, верно? – сказал, все ещё не выпуская её тонких пальцев из своей ладони.

Саша отшатнулась. Её волосы встрепенулись, словно клубок змей, а мои ноздри защекотал приятный конфетный, слегка солоноватый аромат.

– Всё верно говоришь, врага нужно знать в лицо, – она грозно свела брови, снова готовая к атаке.

На долю секунды я засмотрелся на её, усыпанное веснушками, лицо, маленький вздёрнутый нос и тонкие брови, скорее напоминающие язычки пламени, и зачем-то сболтнул:

– Знаешь, очень странно, что я тебя здесь встретил.

– Почему? – удивилась она. – Я что, не человек? Мне не нужно отдыхать?

– Не в этом дело, – покачал я головой. – Ты больше похожа на домашнюю мамину девочку, которая послушно сидит дома и читает романы.

– А ты больше похож на наглого, хамоватого питекантропа, но на удивление, умеешь нормально разговаривать. Значит ли это, что внешность бывает обманчивой? – спокойно ответила Саша.

– Один-один, детка, – еле сдерживал улыбку я.

– Не называй меня так, – наморщила лисичка хорошенький носик, а я сделал себе заметку, что нужно обязательно так её назвать при любом удобном случае.

– Раз уж мы с тобой почти друзья, могу я тебя кое о чем попросить?

– Ну, попробуй. Раз уж почти друзья, то почему бы и нет, – откликнулся я.

Саша тяжело вздохнула, сцепила тонкие пальчики в замок, но смотрела твёрдо и цепко, как будто заранее готовилась к отказу.

– Раз уж ваши репетиции никак не перенести на другое время, то, может, вы хотя бы играть будете тише? Хотя бы иногда. Хотя бы через день, что ли, – почти взмолилась она в конце.

Громко рассмеявшись, я покачал головой.

– Прости, детка, но на войне так просто не сдаются.

– Всё-таки питекантроп, – бросила она на прощание. – Готовь белый флаг!

И так же внезапно, как выбежала на улицу, Саша поспешила вернуться в клуб. Яркие фонари мягко освещали её стройную фигурку, притягивая взгляд. Она плавно плыла, нарушая все законы физики. Розовые туфли звонко цокали по асфальту, рыжие волосы упруго колыхались вдоль спины, доходя почти до самой талии.  Наверное, именно в тот момент я понял – победить будет очень непросто.