Лис для белой вороны

4. Белая ворона в чёрном цвете

Здание, где проходил корпоратив, стояло особняком. Маша думала, что место встречи будет где-нибудь в центре, в дорогом ресторане или клубе, но оказалось, что они едут за город. Там, среди деревьев стоял целый дворец! Были бы ещё башенки, и Маша бы решила, что они случайно попали в Англию какую-нибудь!

– Дамы! – довольно улыбнулся Иван Юрьич, приглашая подчинённых на выход.

Какой-то мужчина поодаль брезгливо посмотрел на машину начальника, оправляя дорогой пиджак, пока его личный водитель закрывал за ним дверь. От этого взгляда Маше стало не по себе, и внезапно подумалось, что вискозное платье из массмаркета с колготками под ним – не лучшее решение. Но переодеваться было поздно, поэтому она вздохнула и пошла следом за уже стоящим в дверях шефом.

Тот о чём-то говорил с «лакеем» на входе. Маша как раз успела подойти, когда «лакей» отдал ему полосатую маску с ленточками и уже доставал вторую для Елены Павловны.

– Тоже моя девочка, – указал Иван Юрьич на стажёрку.

– Какой цвет предпочитаете? – спросил у неё «лакей», показывая набор ожидающих гостей масок.

– А у вас маскарад? – растерянно спросила она, на что Елена Павловна поджала губы с выражением: «Я о чём говорила! Глупых вопросов не задавать!».

Начальство уже нацепило свою маску на торчащие ушки и задорно помахало усиками пчелы, что были приделаны сверху. У старшей секретарши маска была в виде павлиньих перьев, гармонировавших с изумрудным платьем. Маша оглядела, что осталось: свинка, панда, лисичка, бабочка и зайка. Детский сад какой-то! Правда, маски красивые, дорогие – сразу видно. Но всё равно Маша чувствовала себя как-то глупо.

Подумав, потянулась к лисьей, но подошедший второй «лакей» остановил её:

– Простите, эта забронирована, – и тут же отодвинул её подальше на отдельный стол, строго глядя на первого. – Прошу прощения за накладку.

– Маша, выбирай уже! – недовольно сказала Елена Павловна. – В дверях тут стоять с тобой, что как маленькая!

– Леночка, ну что ты? У девочки первый бал! Она же как Золушка сейчас! – проговорил шеф. Это выглядело бы почти как защита, если бы он не потирал так ручки в этот момент.

– А что это там? – вдруг приметила Маша что-то чёрное у самого края стола, что не заметила сразу. – Та тоже занята?

«Лакей» обернулся и приветливо ответил:

– Это ворона. Нет, она свободна. Прошу!

И отдал маску девушке. Рядом раздался двойной вздох: разочарованный начальниковский и раздражённый секретарский.

– Добро пожаловать! – сказал «лакей» и распахнул перед ними дверь в ад.

Внутри всё гудело, грохотало, сияло и переливалось! Из-за маячившей перед глазами маски с узкими прорезями создавалось ощущение слепоты. Толком и не разглядеть, что творится и кто вокруг. Куча людей, которые мелькали в карнавальных костюмах или просто при параде. И все важные, лощёные, с гордо вздёрнутыми носами. Похоже, нервничать придётся весь вечер. Вот бы скрыться отсюда поскорее!

Маша очень быстро поняла, почему ворона лежала с краю. Длинный клюв трясся и мешался. Маску приходилось постоянно поправлять, чтобы не съезжала, и поэтому девушка даже не сразу смогла нормально оглядеться. Ойкнула и потянулась, чтобы распустить туго скрученный пучок на голове, и на плечи волнами легли каштановые волосы. Так маска, ленты которой Маша пропустила под затылком, под весом ниспадавших локонов стала держаться лучше.

Народу внутри толпилось много. По-настоящему много, она и не ожидала, что попадёт на подобное мероприятие! Впрочем, Иван Юрьич тоже опешил. Полосатая жёлто-чёрная маска вертелась туда-сюда, и, похоже, он сам не верил, что его позвали аж к ТАКИМ людям!

Зал, куда они вошли, оказался просто прихожей. Маша такие только в американских фильмах видела: монументальный мраморный пол, широкая лестница впереди, а справа огромные раскрытые двустворчатые двери, ведущие в банкетный зал, где стоящие по бокам длиннющие столы терялись под высокими потолками.

И правда, бал!

Шеф с энтузиазмом первоклашки, попавшего в зоопарк, схватил спутниц за руки, зажал их ладошки у себя под локтями и двинулся туда. Маша семенила следом, радуясь, что не надела каблуки. Впрочем, судя по обуви женщин, что попадались навстречу, это было не лучшим решением. Ну да, ворона, самая настоящая – в вискозном платье на колготы, сапогах и маске, которая не гармонировала ни с одеждой, ни с обувью, ни с сумочкой хотя бы. Разве что с настроением. Белая ворона с чёрной маской – восхитительно!

Перед входом в банкетный зал сбоку была гардеробная, где услужливый парень в безликой одноцветной маске принял их куртки. Сумку Маша хотела оставить, но и её забрали под предлогом, что будет мешаться. Ну вот и всё, теперь не сбежишь. Хотя гардеробщика понять можно, здесь леди брали с собой не баулы, куда ноутбук запихнуть можно, а маленькие клатчи, способные вместить разве что телефон с помадой.

В зале Маша огляделась свободнее. Начальник поздоровался и заговорил с каким-то дядечкой, видом чуть важнее его, но не намного. Елена Павловна была занята тем, чтобы стоять достаточно гордо и непринуждённо в этой пафосной обстановке, поэтому Маша высвободилась из захвата и отошла на шажок.

Потолок был высотой метров пять, если не больше, на нём красовалась какая-то фреска не то с сияющим Христом, не то с Люцифером, если судить по улыбке и барышне рядом, что на Богородицу не смахивала, а посредине висела огромная люстра. По бокам зала стояли колонны, отделяющие основное пространство от уютных галерей с диванчиками у стен. Приглушённый свет бра освещал их, но всё равно казалось, что там темно по сравнению со слепящим сиянием хрустального великолепия над центром помещения. На столах, примостившихся вдоль колонн со стороны бального зала, располагались закуски, а на дальнем – целая инсталляция из фужеров. Это когда один на другой ставят в пирамиду, а потом в верхний наливают, и оно так красиво струится, заполняя все.

К начальству подошёл ещё какой-то мужчина. Высокий, в дорогом костюме серебристого цвета и маске в виде ежа. Или это волк такой колючий? В любом случае взгляд из-под серой отделки был колючим точно. Маша почти физически ощутила, как её смерили от самых сапожек до чёрного, мельтешащего перед глазами клюва. Мужчина провёл ладонью по уложенным назад в стиле гангстеров волосам и кивнул ей, а начальник, радостно потерев руки, с энтузиазмом обратился к подчинённой:

– Машенька, познакомься, это Олег Дмитриевич. Помнишь, тендер брали недавно? Ты документы привозила в офис на Дмитровке.

Девушка вздрогнула, опомнившись, и вежливо пожала широкую ладонь Дмитрича в маске ежа. Тот ещё раз оглядел её таким же противным взглядом, что и шеф себе позволял, только он не пытался скрыть его, как маскировал свой юморком Юрьич.

– Приятно познакомиться, – побормотала она и неосознанно присела в реверансе.

– Вы позволите? – вежливо спросил он почему-то у Ивана Юрьича и, когда тот кивнул, приглашающе протянул ладонь Маше.

Играла музыка, не сказать чтобы вальс, но достаточно подходящая для танцев. Кое-кто даже кружился. Маша не знала, как поступать в этой ситуации, но решила, что это всего лишь танец. Вот сейчас оттопчет ему ноги – и он сразу потеряет интерес!

Но интерес Дмитрич не потерял ни после первого, ни после второго и даже с честью выдержал третий танец, почти не запыхавшись, будто решил утанцевать девушку до подламывающихся коленей. Сама Маша уже давно краем глаза пыталась найти своих спутников, чтобы сбежать к ним, но боковое зрение блокировала маска, а прямым она старалась контролировать действия кавалера.

– Мария, вы прекрасны! – выдохнул он и мерзко шлёпнул губами по костяшкам её пальцев.

Она растерянно огляделась, задержав взгляд на столе с бокальной башней, и Дмитрич спросил:

– Желаете выпить? Позвольте поухаживать.

И сделал то, о чём Маша мечтала уже час – оставил её одну.

Да, Маша не отличалась особой дерзостью, хамить и вести себя невежливо, можно сказать, не умела благодаря интеллигентному воспитанию матери, но сейчас она быстро, шажочек за шажочком, скрылась в тени галереи, спряталась за колонной и выдохнула. Свободна!

Отчего-то этот мужчина пугал её. Вроде и не противный, и даже не лысый, пуза опять же нет, но покрытые тонким слоем жирного пота руки, что хватали её пальцы и ложились на талию, вызывали чувство паники. И смотрел он на неё как владелец, а не как просто едва знакомый мужчина. Или тут все такие, а просто она не замечает?

Маша огляделась, щуря непривыкшие к полумраку глаза. Похоже, гости уже вошли в раж. На диванчиках вдоль стены сидело несколько компаний, кто-то громко хохотал, одна пара беззастенчиво целовалась, чуть поодаль молодые парни не таясь обменивались косяком. Похоже, это совсем не бал! И люди, которые устроили ТАКОЙ праздник вовсе не бизнесмены средней руки, как её собственный шеф.

Прямо напротив неё, развалившись на весь не такой уж маленький диван и закинув одну ногу на спинку, а вторую свесив на пол, спал какой-то здоровый пьяный парень в неуместной здесь простоватой толстовке с капюшоном, натянутым на голову. Маска с острым носом, казалось, вибрировала от его храпа, наполненного перегаром, но зато больше никого рядом не было.

Девушка закрыла глаза, радуясь одиночеству, и на секунду представила, как было бы хорошо сейчас просто пойти домой и лечь спать! Скорее-скорее поспать! Ведь сегодня последняя ночь декабря, завтра уже январь после полуночи, и шанс увидеть во сне Его был лишь сегодня.

«Дай ему имя и позови, дурья твоя башка!», – вспомнились слова тётки из метро. Но какое имя? Какое имя, если с тех пор, как она швырнула бусину, она уже произнесла столько имён коллег и знакомых, что теперь и не угадаешь – какое из них его?

Маша постаралась вспомнить и вдруг поняла, что знает! Тот парень спросил у неё улицу Лисицкого! Лисицкий! Вот его имя! Хотя получается, что в данном случае – это фамилия. Ну и пусть! Зато теперь она знает, что если услышит эту фамилию – волшебство сработало!

Мужик на диване громко пустил ветры и от этого проснулся. Повернул маску в сторону Маши, и на нижней видимой части лица расцвела широкая пьяная улыбка:

– Ворона! Какая прелесть! Моя ты хорошая! А спой песенку?

– Что? – опешила Маша.

– Песню! – он икнул. – Спой.

Она вгляделась в полумрак уже привыкшими к темноте глазами и узнала рыжую маску. Святые макароны, только не это! Она сжала кулаки и вознесла молитву небу о том, чтобы этот пьяница не выбирал себе маску под фамилию.

– Э-э-эй, – он протянул покачивающуюся руку, – ну спой!

– Я не умею, – выдохнула она и перебежала к другой колонне.

Ужасное место! Место, в котором ей делать нечего! И не запутают её все эти богатые интерьеры и важные дядьки с тётьками. Маша знала, кто она, и знала свой уровень, а значит, такой, как она, здесь разве что на обеденный стол в качестве дичи попасть можно.

– Хочу домой… – прошептала девушка и зажмурилась.

5. Захлопнувшиеся силки

– Машенька, а что вы тут делаете? – раздался голос шефа, и девушка резко распахнула глаза.

– Простите, Иван Юрьевич, – раздосадованно выдохнула она. – Плохо стало, отошла, чтобы не напрягать Олега Дмитриевича.

– Машенька, – с укором проговорил начальник, – Олег Дмитриевич – видный человек. Я давно собирался вас познакомить официально. Поверь, он кавалер хоть куда! И сейчас в твоих интересах завоевать его расположение…

– Зачем? – непонимающе помотала головой девушка. – Кто я ему? Я и не собиралась заводить здесь знакомств вообще…

– Правильно, тебе и не нужно! – подтвердил Юрьич. – Кому надо мы тебя уже представили. Он давно хотел с тобой пообщаться, так сказать, поближе, и у тебя есть сейчас шанс очаровать его!

Девушка обмерла, вдруг понимая, что шеф, возможно, и не собирался даже клеиться к ней, а просто рассматривал…

– Иван Юрьич, вы что, подложить меня ему хотите? – без обиняков спросила она, от потрясения растеряв всю свою робость.

– Машенька, – перешёл на деловой тон начальник. – Ты сама головой подумай. Олег Дмитриевич – один из учредителей холдинга, и если он что-то говорит, то остальные бегут исполнять. Ты не думай, что он скромный такой, за такого мужчину вы, девочки, держаться должны. Поэтому, Машенька, шла бы ты к нему, не заставляй его беспокоиться, я обещал…

– «Обещали»?! – воскликнула она, сделав шаг назад.

Иван Юрьич резко развёл руками:

– Ну, Машенька, я же сказал – он мужчина видный, если скажет, значит, нужно делать…

– Это поэтому нам их холдинг без тендера заказ отдал?! – девушка готова была расплакаться, понимая, что тут заявлением об увольнении не отделаться. Здесь она на чужой территории, вещи все в гардеробной, а если отказать, то это грозит не лишением работы, а чем-то намного хуже. Лишь бы силой не попытался!

– Маша, – попробовал её уговорить начальник, – за такого мужчину девочки дерутся, а тебе повезло, он тебя сам приметил и выбрал, так что счастье само в руки плывёт! Иди и радуйся!

– Ты ещё спасибо скажешь! – раздался рядом голос старшей секретарши. – Вы, провинциалки, вечно ноете, как вам принцев в вашем захолустье не хватает, а тут сам плывёт! Богатый и красивый! Не будь дурой, Мария. Иди по-хорошему, пока он не разозлился.

Маша затравленно оглядывалась, пытаясь найти пути отхода, но сзади подпирала колонна, а спереди с двух сторон окружали те, кто был не согласен с её намерениями сбежать.

– Так, а ну хватит! – злобно выплюнула Елена Павловна и, схватив Машу за руку, выволокла девушку назад, под свет хрустальной люстры.

Пара, направлявшаяся им навстречу, недоумённо замерла, и Маша от растерянности сделала вид, что всё хорошо. И уже позже поняла, что надо было не натягивать вежливую улыбку, а кричать! Впрочем, тут это тоже вряд ли помогло бы, потому что «серый ежовый волк» уже подошёл к ним и деликатно, но без шансов вывернуться, забрал руку девушки из цепких коготков спутницы.

– Я вам это… – послышался из-за спины голос шефа. – Наберу попозже, как закончите.

– Я сам наберу, – отрезал Олег Дмитрич, улыбнулся Маше и повёл её на середину зала.

Она споткнулась, беспомощно обернулась на уже почти затерявшихся в толпе коллег и вновь затравленно вгляделась в лицо под серой маской.

– Мария, – чуть понизил голос кавалер, – расслабьтесь, вы слишком напряжены. Неужели вы думаете, что я собираюсь держать вас силой? Поверьте, мне это ни к чему, но я бы очень хотел показать вам возможности, которые вы приобретёте, если окажете мне любезность украсить мой вечер.

Звучало вполне убедительно, но Маше так и виделось, как один короткий кивок головы в серой маске призывает пару молчаливых «шкафов», что переминались с ноги на ногу по периметру, и те «показывают» ей «возможности» доходчивым методом, когда отказывать не только неудобно, но и небезопасно.

Вспомнился парень на диване. Интересно, если она сейчас поборет смущение и постарается так же знаменательно пустить ветры, Дмитрич потеряет к ней интерес? Но проверить не получилось, потому что он уже потянул её в очередной танец, в этот раз прижав к своей груди так, что она ощутила твёрдый крепкий пресс, в который впечаталось её хрупкое на его фоне тело.

Рука, прижимавшая за талию, казалась захлопнувшимся капканом, и Маша судорожно пыталась сообразить, как же выпутаться из этой ситуации?

Нет, к бракам, да и просто отношениям по расчёту она относилась без осуждения. В конце концов, это был выбор каждого, и не ей порицать других, но в данный момент её больше волновало, что права выбора не оставили именно ей. И, казалось бы, это же абсурд – в двадцать первом веке оказаться в такой неловкой ситуации! Когда привык, что твои права уважают, и всегда можно чётко сказать «нет», и окружающие отступят. Но, глядя в глаза спутника, Маша понимала, что тут её «нет» будет мышиным писком. Ну, или вороньим карканьем. Бессмысленным и бесполезным.

За танец она споткнулась ещё два раза: первый просто, а второй закончился тем, что она не специально, но очень основательно оттоптала начищенный ботинок Дмитрича, чем вызвала у него едва скрываемое, но уже почти выплеснувшееся раздражение. Или нетерпение? Святые макароны, надо что-то делать!

– Олег Дмитриевич, – срывающимся от долгих танцев голосом обратилась она, – я действительно не отказалась бы попить.

Он оценил её вид, хмыкнул и кивнул. Взял под руку и повёл к столику с бокалами. Признаться, она надеялась, что он выпустит её, и она сможет втихаря улизнуть, но, видимо, он уже усвоил урок и теперь собирался держать при себе. Окружающие мазали по ней взглядами из-за прорезей масок, и у некоторых барышень Маше виделась какая-то торжествующая брезгливость, словно они все понимали, кто она – очередная безропотная подстилка для богатого папика. Ох, не такого принца она ждала на своём балу, не такого! Уж точно!

Спутник подвёл её к столику с фужерами, аккуратно снял два сверху: сначала один ей, потом второй себе, и потянул к колоннам. «Святые макароны! – перепугалась Маша. – Он что, ведёт меня на те диванчики, где парочки милуются? Только не это!». Она уже было собралась рвануться, пока захват не стальной, но навстречу им вышел какой-то представительный дядечка и на английском заговорил с Дмитричем.

– Миста Лисицки, найс ту мит ю! Бай зе уэй, уи а гот эн айдиа…

Что сказал англичанин дальше, Маша не слушала, хотя язык знала. Она, похолодев всем телом даже несмотря на тёплые колготки внизу, стянула воронью личину на шею и смотрела на скрытый под маской чёткий профиль мужчины рядом, не желая верить. «Мистер Лисицкий»! Неужели… Неужели это он! Тот самый?! Да святые макароны, он?! Только не это! Он даже близко не напоминал того, что грел сердце своим появлением раз в год. Ведь не мог же он так с возрастом измениться! Ну не мог! Верить не хотелось, но Маша продолжала смотреть ему в лицо, с ужасом ожидая, когда поймает его взгляд.

Ведь всё сходится! Сходится, как по нотам! Она позвала, и вот – явился, забрал и держит её ладошку под локтем так, что не вырвешься, будто она принадлежит только ему, и никому больше! Что же она себе сдуру нагадала? Лисицкий! Имя, что она сама дала ему! По случайности, по невнимательности, не зная, что это действительно важно и имеет значение! А что если это на самом деле правда, и сказка стала былью? И из-за неверия и халатности она дала не то имя, и теперь обречена на этого… Этого! Но тогда это не просто сказка, а оригинал от братьев Гримм, и осталось дождаться части, где ей вырезают сердце или ещё что-нибудь такое же кровавое делают, потому что иного в этой ситуации ожидать не приходилось. Этот мужчина в маске ежиного волка не походил на версию со счастливым финалом, совсем нет!

Маша оторвала зачарованный взгляд от профиля спутника и затравленно заозиралась по сторонам. Лица, лица, за масками, все безразличные, все чужие! Откуда-то с той стороны зала на неё смотрят начальник с секретаршей и о чём-то переговариваются. Улыбки довольные и издалека кажется, что даже злобные. Они не помогут, нет! Они специально привели её сюда, чтобы отдать ему! За очередной тендер, за покровительство, ещё за что-нибудь. Теперь понятно, зачем они потащили юную стажёрку на такое мероприятие! «Бизнес – это бизнес!» – любил говорить Иван Юрьич, и Маша понимала, что на совесть или жалость здесь давить не получится. А что? Орать: «На помощь!»? Здесь? Где все друг друга знают, где что-то интересное курят прямо на глазах у гостей? Где каждый второй – большая шишка, для которых правила и законы писаны иными чернилами? Нет, кричать бесполезно. Скрутят силой и прикопают, в случае чего.

Из глаз невольно брызнули слёзы. А ведь сегодня мама звонить должна была, Маша ждала этого – соскучилась. Обе расстроились, что пришлось отменить, но понимали, что личное – это личное, а работа – это работа. Видела бы мама эти лица вокруг! Как стая ворон, уже изготовившаяся заклевать белую в колготках под вискозным платьем. Но не заклюют – не посмеют. Она – добыча страшного «лиса» в волчьей маске.

– Машенька, давайте пройдём с вами на второй этаж, – услышала она голос спутника над ухом и вздрогнула, – мне с коллегами нужно обсудить кое-какое дело, а вам там удобнее будет. Передохнёте.

И, не дожидаясь ответа, развернул её к лестнице в глубине зала и потянул за собой.

Ну, вот и захлопнулись силки. Что будет наверху, Маша подозревала. Сейчас он её проводит в уютную комнату, запрёт там, пойдёт примет с коллегами на грудь, заключая очередную сделку на пару миллионов, а потом вернётся к ней скрашивать вечер и показывать возможности. И ей совершенно не хотелось оценивать их размер и твёрдость.

На миг девушке подумалось, что она всё это сама себе навоображала, не так поняла, но потная рука на талии, скользнувшая на её бедро, сомнений не оставила. Маша неосознанно рванулась прочь, а Дмитрич схватил её за руку и, ласково улыбаясь, произнёс:

– Мария, ну зачем вы так, дорогая? Поверьте, вы не пожалеете, просто дайте мне шанс.

– У меня месячные! – выпалила она, от испуга позабыв, что такие вещи на людях не говорят, но мужчина лишь снисходительно улыбнулся и потянул за собой опять.

– Мария, не нервничайте, я знаю, что вы невинны. Поверьте, я не собираюсь спешить, но просто так упустить своё счастье? – и он повёл свободной рукой, как бы говоря: «Сами понимаете – грешно!»

– Откуда вы знаете, что я не?.. – спросила она, уже начиная клацать зубами от сотрясающей её тело дрожи волнения.

– Я наводил справки, – самодовольно расплылся Олег Дмитриевич. – Разве сложно проверить медицинскую карту, тем более если каждый проходит комиссию при приёме на работу? Ещё и из регионов. Ну неужели вы думаете, дорогая, что я выбрал бы кого попало? Вы прекрасны, Мария, я сразу вас приметил, и, в отличие от вас, запомнил вашу фамилию. Кстати, чем так взволновала вас моя? Я заметил, как вы среагировали, когда услышали её.

– А как сейчас волнуюсь, не видите? – проигнорировав вопрос, воскликнула она, ещё раз попытавшись выдернуть руку.

– Машенька, – тихо, вроде ласково, но уже теряя терпение, произнёс он. – Ваше волнение я понимаю, но и вы поймите меня. Не стоит устраивать сцен здесь. Пойдёмте наверх, и там мы сможем спокойно всё обсудить.

Предложение прозвучало почти разумно, и даже захотелось верить, что у неё действительно есть выбор, и если хорошенечко постараться, ей удастся убедить этого мужчину в том, что она – не его вариант. Да, в крайнем случае, хоть те же колготки показать! Маша была готова поспорить, что ни одна из окружающих дам в дорогих платьях не носила подобное! Да ещё и с двумя швами на попе, как в детстве.

Почувствовав её колебания, Олег Дмитриевич опять потянул её за собой, и девушка сделала невольный шаг следом.

Внезапно гомон усилился, музыка замерла, а сзади, где располагался стол с бокалами, раздался оглушительный мокрый звон. Маша со спутником резко обернулись, и девушка увидела, что там стоит тот самый парень в толстовке и лисьей маске, что пьяным спал на диване за колоннами. Стоя он казался ещё длиннее, его качало, будто тополь на ветру, маска съехала вбок, а в длинных пальцах он держал бокал, который, судя по всему, вытащил из-под самого низа композиции.

Парень в лисьей маске смотрел прямо на Машу, улыбался и, похоже, его вообще не волновало, что с ней кто-то есть рядом. Он поднял бокал, отсалютовал, затем залпом выпил и небрежно бросил его на пол к остальным, что живописно сверкали острыми краями осколков из-под покрывающей пол пузырящейся пены.

Олег Дмитрич брезгливо вздохнул и уже набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, как длинный, мокрый от шампанского, палец вытянулся в его сторону, и по залу прошло эхо голоса:

– Отъебался. И-ик!