По ту сторону времени

Крис, без малейших возражений с ее стороны, отвёл ее в гостиную, усадил на диван, дал выпить стакан воды. После трёх глотков и пяти глубоких вдохов, Кэтрин немного успокоилась, но так и продолжала сидеть молча. Только придвинулась к Крису поближе и положила голову ему на плечо, находя в нем опору.

– Все так плохо, да? – наконец, спросил Крис.

– Я сейчас не хотела бы это обсуждать, прости. Это слишком сложно.

– Конечно, я понимаю. Не нужно извиняться. Если тебе что-нибудь нужно, ты только скажи.

Кэтрин резко подскочила с дивана, от внезапного озарения, и потащила Криса за собой, на ходу рассказывая:

– Вообще-то, ты можешь мне помочь. У тебя же ещё есть время?

Услышав его утвердительное “угу”, она продолжила:

– Мне нужно кое-что найти на кухне. Я не знаю, что это и где его искать. Но это будет явно выбиваться из привычного набора кухонных принадлежностей.

– Ты меня пугаешь.

Крис был озадачен такой внезапной сменой настроения и действий.

– Не бойся. Просто папочка перенёс свои секреты ко мне на кухню, – загадочно уточнила Кэтрин, а в ее глазах вспыхнул недобрый огонёк.

Толстенная папка с документами нашлась практически сразу в духовом шкафу. Учитывая частоту его использования, она рисковала пролежать там довольно долго. Даже при их беглом рассмотрении, от количества описываемых лиц и компаний путались мысли. На то, чтобы изучить все подробно, потребовался бы явно не один день, а, может, и не одна неделя. Через все бумаги красной нитью шло упоминание некоего продукта Х. Но ни о том, что он из себя представляет, ни о сфере его применения, сведений не было.

– Должно быть что-то ещё, – постоянно твердила Кэтрин, откладывая в сторону очередную бумажку. – Эти документы, безусловно, важны, но улика слабенькая. Похоже, отец принёс их сюда просто на всякий случай.

– Что-то я плохо соображаю, – сказал Крис, потирая переносицу. – Заварю себе кофе. Ты будешь?

Он оставил просмотр своей половины документов и прошёл к подвесному шкафчику, где стояла банка с кофе.

– А? Что? Кофе? Да, мне тоже завари, – на автомате ответила Кэтрин.

И тут ее осенило. Она щелкнула пальцами и, подлетев к Крису, громко сказала:

– Ну, конечно. Кофе. Тем утром он как раз заваривал мне кофе.

Крис не понял, чем вызвано ее ликование, поэтому уточнил:

– И что?

– А то, что после того дня я ещё ни разу не пила кофе дома. Вдруг в банке что-то спрятано?

Она бережно взяла банку из рук Криса и открутила крышку. Внутри она, почти до краев, была наполнена ароматным кофе. Покопавшись в ней пальцами, она сразу нащупала что-то гладкое и прохладное. Это оказалось металлическим футляром, по размеру не больше сигары.

Переглянувшись с Крисом, который во все глаза смотрел на находку, она раскрутила футляр. Содержимым оказалась прозрачная колба из плотного стекла, заполненная ярко-зеленой жидкостью.

– Что это такое? – недоуменно спросила Кэтрин, скорее у самой себя, но Крис ей ответил:

– Я знаю, что это.

Сигнал на его приборе начал отсчёт оставшейся ему минуты.

Кэтрин уловила резкое изменение его настроения, мягко провела ладонью по его щеке и, понизив голос до шепота, попросила:

– Расскажи мне.

– Пожалуйста, не спрашивай, откуда я знаю.

– Я не буду, – уверенно пообещала она.

Крис ответил, поколебавшись несколько секунд:

– Эта штука, – он даже поморщился при ее упоминании, – самый популярный наркотик моего времени.

Кэтрин чуть было не выронила колбу и уставилась на Криса, округлившимися от удивления и страха, глазами.

– Мне уже пора. Помни, что я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, – только и успела сказать она, прежде чем он исчез.

Секундой позже на полу ее кухни расплылось зелёное пятно.

Глава 18

Луч от фар проезжающей одинокой машины осветил кромешный мрак затихшего здания. Прошёл мягким светом сквозь оконные стекла, выхватывая очертания рабочих столов и кресел, высоких шкафов и навесных полок, кое-где отражаясь от зеркальных потолков. Путешествуя по пустым кабинетам, он не находил ни одной живой души в этот полуночный час. Пока не осветлил, заснувшего прямо за своим столом, доктора Харриса, который уже не первый вечер проводил на работе, за чтением записей в дневнике Кэтрин Уайт и просмотром отчета мыслей Кристиана Стара. Обычно, он мог увлечься настолько, что отвлечь его мог только яркий луч солнца, при неожиданно быстром наступлении утра. Но сегодня его внезапно одолел сон, что в последнее время, на фоне, уже ставшей хронической, бессонницы, было редкостью.

Однако, сон был недолгим и был прерван неосторожным лучом той самой одинокой машины, который, по ощущениям Харриса, буквально проник под веки, отразившись на сетчатке глаза.

В конце концов, Харрис проснулся, а вместе с ним очнулась, резким, неприятным приступом, головная боль. Также его частая спутница.

Он резко вскинул голову и сонно огляделся, потирая правую щеку, которую успел отлежать. Неяркое свечение лампы, установленной на ночной режим, отбрасывало желтоватый круг света на стол и, разложенные на нем, бумаги.

Поморщившись от стучащей в висках боли, Харрис поднялся и подошёл к окну. Фонари на улице давно погасли, машина, разбудившая его, уже скрылась за поворотом, а бледный полумесяц только что выглянул из-за сизых туч. Он устало потер переносицу, пока глаза привыкали к полутьме.

Это был долгий путь, длиной, без малого, в десять лет. Десять лет упорной работы, когда одна удача идёт за десятками провалов, маленький шаг стоит сотен миль галопом, каждый день, где есть удача и эти самые шаги, затмевает годы.

Харрис часто ловил себя на мысли, что прошедшее время – ничтожно мало, а затраченные силы – несоизмеримо больше. При этом, желание бросить задуманное на полпути не возникало ни разу.

Даже сейчас, когда он чувствовал себя на пять, а то и на все десять лет старше своего реального возраста, конечная цель, уже упорно маячившая на горизонте, как путеводная звезда, вела вперёд.

Харрис достал пачку сигарет из внутреннего кармана пиджака и закурил, выпуская кольца дыма прямо в оконное стекло. Эту пагубную привычку он приобрёл по дороге, вместе с головной болью и бессонницей. Курение для него стало универсальным средством, помогавшим, и сконцентрироваться на задаче, и отвлечься.

Необходимость засиживаться допоздна на работе пропала ещё с началом активный фазы проекта, но привычка осталась. Да и спешить домой ему было не к кому: у его единственного сына Брайана уже давно была своя жизнь. А мать Брайана умерла ещё много лет назад, когда тот был ещё младенцем. Харрис тогда очень тяжело переживал свою потерю и с головой ушёл в работу и воспитание сына. Его одиночество не было вынужденным, а стало результатом правильно расставленных приоритетов, по крайней мере, для него самого.

Сигарета превратилась в дымящуюся горстку пепла, а доктор Харрис вернулся в своё рабочее кресло. Бросив короткий взгляд на фотографию сына в стеклянной рамочке в правом углу стола, он пальцем поддел квадратик бумаги, закреплённый под внешней окантовкой рамки. Перевернув его изображением вверх, Харрис ещё долго смотрел на смеющихся и таких счастливых Кристиана Стара и Кэтрин Уайт из 2019го.

Городской парк, едва припорошенный свежим снегом, был особенно многолюден этой декабрьской субботой. Погода стояла солнечная и слегка морозная, что, безусловно, располагало к прогулкам. Детишки бегали наперегонки на коньках по большому катку, залитому в самом сердце парка. По широким аллеям, никуда не спеша и не замечая никого вокруг, прогуливались влюблённые парочки, крепко прижимаясь друг к другу.

Стройные ряды торговых палаток источали аппетитные ароматы жареных на гриле сосисок, сладких пончиков, присыпанных сахарной пудрой и пряного глинтвейна. За всем этим добром выстраивались целые очереди из желающих перекусить на свежем воздухе.

Казалось, что весь город съехался сегодня в парк, чтобы насладиться отличным выходным днём и окунуться в атмосферу стремительно приближающегося праздника.

Доктор Харрис выбрал для прогулок более отдаленную часть парка в направлении озера, в котором в летнее время плавали лебеди и декоративные уточки, а зимой его поверхность, в особо холодные дни, полностью затягивалась ледяной коркой.

– Прекрасная погода, не правда ли, Харрис?

Харрис обернулся на голос. В нескольких шагах от него стоял высокий мужчина в чёрном пальто, наглухо застегнутом на все пуговицы. Его истинный возраст выдавала лишь частая седина в волосах и, едва уловимая, затруднительность в движениях, пока он подходил ближе.

– Не ожидал Вас здесь встретить, мистер Уайт, – ответил Харрис, игнорируя, заданный для проформы, вопрос. – Чем обязан?

Харрис прекрасно понимал, что встреча совсем не была случайной. Во всем, что касалось мистера Уайта случайностей быть не могло. К тому же, его главное правило в бизнесе гласило: “Всегда самому разбираться в подробностях всех своих дел и проектов”. А к руководству этим проектом он всегда подходил с особой тщательностью.

– Ты не изменяешь себе, – усмехнувшись сквозь густую щетину бороды, сказал мистер Уайт, – как всегда, сразу к делу. – Вчера вечером вернулся Кристиан. И он узнал очень невыгодные подробности обо мне. Хотя, не должен был. Это может стать проблемой?

– Не думаю. Его голова сейчас забита Кэтрин.

– Но, тем не менее, он узнал “зеленку”. Похоже, я уделил недостаточно внимания этому парню. Но сегодня утром я навёл кое-какие справки.

– И, что же Вы узнали?

– То, что он в своё время скрыл от Кэтрин. А именно, что он не только был распространителем, но и сам употреблял “зеленку”.

– Он, оказывается, не такой правильный мальчик, каким хотел показаться. Как думаете, почему Кэтрин показала ему находку? Ведь, изначально, она сама обнаруживала Ваше послание.

– Она стала доверять ему больше, чем кому-либо другому. После Австралии.

Мистер Уайт поежился от внезапного холодного порыва ветра, поглубже спрятал руки в карманах пальто и продолжил:

– События меняются, но незначительно. Главная линия времени сохраняется при любых обстоятельствах. Меня больше волнует, что мы, а, в частности, ты будешь делать, когда эта фаза закончиться?

– Хочу, для начала, посмотреть, как поведёт себя Крис, когда обо всем узнает, – ответил Харрис, развернувшись боком к мистеру Уайту и лицом к замерзшему пруду, не сводя с него пристального взгляда.

– От его действий больше не будет зависеть будущее Кэтрин. Поэтому, если он будет задавать слишком много вопросов или будет мешать нашей дальнейшей работе, будь готов устранить его.

Мистер Уайт уже развернулся, чтобы уйти, но напоследок бросил через плечо:

– И советую тебе хорошенько обдумать твои последующие действия. Как бы хорошо я к тебе не относился, я больше не потерплю ошибок и нелепых отговорок.

И он ушёл, не особо дожидаясь ответа.

А, впрочем, и Харрис остался стоять молча.

Когда работа преследует даже во сне, просто неспешно пить кофе с круассаном на своей кухне, да ещё и поздним утром – не всем доступная роскошь. Однако, Брайан Харрис, вот уже десять минут, как пребывал именно за таким времяпрепровождением. Взгляд его то и дело падал на планшет, встроенный прямо в кухонный стол, пришедший на смену газете, чтение которой было привычным утренним ритуалом у многих поколений британцев. Новости были, по большей части, с политическим уклоном, что не особо интересовало Брайана. Раздела о достижениях науки и техники ему с лихвой хватало и на работе, поэтому он остановил своё внимание на нейтральной спортивной колонке.

В будущем все больше видов спорта делилось на категории: “для людей” и “для роботов”. Даже выдвигались предложения о проведении первых в истории робоолимпийских Игр, но спортивный комитете так и не пришёл к единому мнению на этот счёт. Единственным из всемирно популярных видов спорта, не считая, не особо интересных широкому кругу зрителей, конных видов, который проходил без участия роботов, был бокс. По банальной причине дороговизны “эксплуатации” спортсменов: после каждого боя им требовался бы серьезный ремонт или же полная замена.

Брайан полностью углубился в чтение результатов последнего тура Супер робо-лиги по футболу среди роботов 21го поколения, как на планшет пришло оповещение о появлении утреннего нежданного гостя. Брайан так и замер на несколько секунд от неожиданности. На пороге его дома, переминаясь с ноги на ногу, очевидно, в легком волнении, стоял Кристиан Стар и уже в третий раз нажимал на кнопку отправки уведомлений.

Если бы Брайану приходилось составлять список самых неожиданных и несвоевременных событий, то появление Криса гордо высилось бы на первой строчке. Они ведь даже не были знакомы, хотя Брайану и было известно о нем многое. И он уж точно не был готов к встрече с ним, как минимум, до окончания проекта.

– Мистер Харрис, – послышалось из-за двери, – я знаю, что вы дома. У Вас на двери горит табличка с “зелёным” статусом.

Брайан выругался про себя, что такая удобная мелочь выдала его, ведь обычно, в свой выходной, он был рад незапланированными гостям. Но открывать все равно не спешил.

– Мне очень нужно с Вами поговорить. Пожалуйста,– снова раздался голос Криса из-за двери.

Нехотя отодвинув от себя чашку с ароматным кофе и выключив планшет, Брайан пошёл открывать, попутно накинув на себя длинный, темно-синий халат. Перед самой дверью он сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоить учащенное сердцебиение, и открыл дверь, напустив на себя самое невозмутимое выражение лица.

– Доброе утро, – сказал он, пожалуй, чересчур нервно и громко. – Чем могу помочь?

– Эээ, – многозначительно начал Крис, разглядывая своего собеседника, с плохо скрываемым удивлением, – Здрасьте. Вы – Брайан Харрис, верно? Сын доктора Харриса?

Брайан в ответ только отрывисто кивнул.

Неловкая пауза грозила затянуться, если бы Крис вовремя не опомнился.

– Вы должны меня знать. Я – Кристиан Стар. Участвую в проекте Вашего отца.

– Да, я знаю, кто Вы. У меня мало времени. Что Вы хотели?

– Ответы. Мне больше не у кого их искать.

Поразмыслив несколько долгих десятков секунд, взвесив все за и против, Брайан ответил:

– Ладно. Но я отвечу только на те вопросы, на которые почитаю нужным.

Он пропустил Криса в дом и вместе они прошли в гостиную, где тот, не дожидаясь приглашения к разговору спросил:

– Я был выбран в проект не случайно?

Брайан снисходительно улыбнулся, ощущая, однако, внутреннюю неловкость от разговора и от ситуации в целом.

– Конечно, не случайно. Вы были выбраны из десятков претендентов и можете гордиться, что вас посчитали лучшим и наиболее подходящим из всех.

– Я ведь спрашиваю не ради золотой звездочки на доске почёта, мистер Харрис. Зачем Вам понадобился именно я?

– Потому что именно Вы должны были отправиться в прошлое, – уклончиво ответил Брайан.

– Из-за того, что так было написано в дневнике Кэтрин?

Брайан резко перестал улыбаться и перевёл озадаченный взгляд на Криса:

– Что Вы знаете о дневнике? Вы его читали?

– Неет, – сказал Крис неуверенно, сразу же сомневаясь, что честный ответ принесёт ему пользу. – Я знаю, что у Вас есть ее дневник, где записаны все наши встречи. А почему Вы боитесь, что я его читал?

– Вам показалось, мистер Стар, – отрезал Брайан, заметно успокоившись. – Ещё вопросы?

– Следующий сеанс – последний?

Глаза Брайана на мгновение расширились в удивлении, но про себя решив, что это не такая уж и большая тайна, он коротко ответил:

– Да. Но не волнуйтесь, по окончании проекта Вам выплатят щедрые премиальные.

– Как Вы не понимаете? Я ведь не о деньгах сейчас. Что случится с Кэтрин? Почему я не смог найти ее в нашем времени?

– Я не могу ответить на эти вопросы. Прошлое уже случилось. В данном случае, и для неё, и для Вас.

– Тогда, зачем все это?

– Чтобы прошлое случилось так, как должно было случиться.

– В глобальном смысле “зачем”? А не, потому что так должно было быть.

Крис чувствовал, что истина где-то близко. И именно Брайан Харрис точно знает ответы на все его вопросы. К тому же, сам он был смутно знаком Крису, хотя, почти со стопроцентной уверенностью, они раньше не встречались, как бы парадоксально это не звучало.

– Мой ответ будет для Вас чересчур невозможным. Поэтому я, пока что, не буду его озвучивать, – туманно ответил Брайан.

Ему начинал надоедать этот бессмысленный разговор, который хотелось закончить, как можно скорее. Но он не мог не отметить явную обеспокоенность Криса судьбой Кэтрин.

Крис же, со своей стороны, в очередной раз оставался без должных объяснений.

– Я знаю, кто Ваш отец, – не вопросами, так утверждениями, решил он добиться своего. – Я встречал его. В прошлом.

Брайан стремительно перебирал в уме все записи отчетов. Встреча действительно была, но никаких отсылок, которые могли бы натолкнуть Криса на мысль связать Майка и мистера Харриса, он не вспомнил.

– Почему Вы так в этом уверены? – убедившись, что это всего лишь его домыслы, спросил Брайан.

– Я видел письмо, адресованное Майку Харрису, другу Кэтрин.

Увидев недоуменное лицо Брайана, который явно не понимал, о каком письме речь, он пояснил:

– Я скрыл этот факт в отчете мыслей. Похоже, что Кэтрин тоже не стала писать об этом в дневнике. Так вот. Ее дневник вполне мог попасть к Майку Харрису. Который потом зачем-то построил аппарат, который, в последствии, переместил меня в прошлое. В момент, когда я встретился с Кэтрин. И во все последующие моменты, когда я встречал ее, где бы она не находилась. Поэтому, спрошу Вас ещё раз: зачем Вашему отцу понадобилась наша встреча?

В комнате воцарилось долгое молчание, во время которого Брайан развернулся и отошёл на несколько шагов, погрузившись в глубокие размышления. А Крис сверлил его спину безотрывным взглядом, словно хотел заставить того повернуться, и нетерпеливо ждал ответ.

– Ты все равно скоро узнаешь, поэтому, не вижу смысла больше скрывать, – начал Брайан тоном, из которого исчезла недавняя насмешливость и снисходительность. А этот внезапный переход на “ты”, хоть и стёр границу официальности, но звучал предельно серьезно. – Я не жду, что ты мне поверишь. Но очень скоро ты сам убедишься в правоте моих слов.

Брайан намеренно делал паузы, внимательно следя за реакцией Криса.

– Так вот. Майк Харрис и мой отец – это действительно один и тот же человек. А Кэтрин Уайт – это моя мама. И я все это время следил за жизнью своей родной матери. Но правда в том, что Майк не является моим отцом в биологическом смысле этого слова. Мой отец – это ты. И мы отправили тебя в прошлое, чтобы я смог родиться.

Глава 19

4 февраля 2021г 7:13

Если это все из-за вчерашних креветок, то я официально заявляю, что откажусь от морепродуктов, как минимум, навсегда. Мало того, что утро началось на целый час раньше, так ещё и этот час я провела в не самом приятном положении и состоянии.

7 февраля 2021 г 7:35

Вывод из последних трёх дней: опытным путём многих проб и ошибок я определила, что практически все продукты, а не только креветки, вызывают у меня подобную негативную реакцию. Спокойно я могу есть только брокколи с цветной капустой, что наводит на мысли совершенно иного направления, касательно причин моего состояния. Например, вчера я заснула прямо на лекции по философии, чего раньше со мной не случалось. Хотя, должна признать, что и сама лекция тому поспособствовала.

А сегодня мне кажется, что я проснулась уже уставшей. Ко всему прочему, как только я встала с кровати, то почувствовала головокружение. Но, возможно, это потому что я три дня практически ничего не ем. Да и все эти разбирательства с отцом и странное поведение мамы немного выбили меня из колеи.

Но тест сделать все же не помешает.

Когда задумываешься над тем, что что-то случается в последний раз, на ум приходят, в основном, негативные воспоминания.

К примеру, съел ты последнюю конфету. И вот, вроде бы, вкусно, к тому же, повезло, что она досталась именно тебе. Но, в более широком смысле – это черта, которую ты переступил уже не имея конфеты в своей жизни. И ты можешь уже завтра пойти и купить себе хоть дюжину, хоть две точно таких же конфет, а можешь ведь и не купить. Но в данный момент времени и при текущих обстоятельствах у тебя ее больше нет, как нет и никаких гарантий, что она точно появится в будущем, потому что его нельзя определить со 100% уверенностью.

И ведь речь сейчас вовсе не о конфетах, а об абсолютно каждом событии, которое может стать последним и больше не повториться.

Хотели бы вы знать, что больше не сможете купить кофе по пути на работу, в кофейне на углу, потому что она попросту закрылась, а на ее месте теперь магазин комиксов? Оттого, ценили ли бы вы больше последний стаканчик медового капучино с корицей?

В этот день Крису предстояло отправиться на последний сеанс для последней встречи с Кэтрин.

После разговора с Брайаном Харрисом все, казалось, должно было встать на свои места. Но Крис все равно до конца не мог поверить и осознать, что буквально пару дней назад виделся со своим взрослым сыном, который, к тому же, и старше его на добрых 5 лет. Как в такое вообще можно поверить? Абсурда ситуации добавлял тот факт, что доктор Харрис, он же Майк, оказался приемным отцом его сына и, по причине, которую ему не объяснили, воспитывал его в то время, как что-то случилось с Кэтрин.

Иногда, когда Крис допускал правдивость того, что узнал, он все равно не мог составить своё однозначное отношение. С одной стороны, осознание, что у тебя есть ребёнок, пугало, но с другой – они были друг другу совершенно чужими людьми, у которых из общего – разве что цвет глаз и внешнее сходство. К тому же, Криса не покидало странное чувство, будто его использовали, как подопытное животное для эксперимента. С точки зрения этики и морали, наверное, так оно было. На его вопросы, почему же ему не сказали раньше или почему Брайан не хотел с ним знакомиться, ответ был один: “Всему своё время”. Это раздражало Криса больше всего. Вежливая снисходительность, как прикрытие для нежелания посвящать его в детали, чтобы и дальше отправлять его в прошлое, как послушную овечку.

Роль овечки Крис собирался сыграть сегодня в последний раз. А по возвращении – потребовать ответов, как ему и пообещал Брайан.

В этот день в Центре было особенно многолюдно: казалось весь персонал пришёл то ли проводить его, то ли своими глазами увидеть момент завершения проекта. Атмосфера стояла уж слишком воодушевляющая, что даже пугало.

По пути в кабинет Харриса Крис встретил Софи, которая сразу же приветливо ему улыбнулась, впрочем, как и все остальные сегодня.

– Привет. Как ты? Давно мы с тобой не виделись.

– Привет, Софи. Да уж, давненько. Слушай, ты не в курсе, что здесь происходит? Почему все ходят такие радостные и постоянно мне улыбаются?

– Так сегодня же для многих – последний день проекта. Они не будут задействованы при твоём возращении. По этому поводу руководство вечером закатывает вечеринку. В Скай баре, представляешь?

– Круто, – пожав плечами, согласился Крис. – Так всех радует возможность уйти пораньше с работы? Только и всего?

– Ну, не совсем. С завтрашнего дня всем сотрудникам, которые закончили работу над проектом, дают отпуск на 3 недели с выплатой премиальных.

– Какая щедрость со стороны Харриса.

– Да, пожалуй, – согласилась Софи. – А ты радостным совсем не выглядишь.

– Для меня работа уж точно заканчивается.

– Эй, ты как? Справляешься? – спросила Софи, обеспокоенная состоянием Криса, который на фоне остальных, казался ещё более мрачным.

– Все в порядке, – отмахнулся Крис, натянуто улыбнувшись. – Не переживай.

– Ну я же вижу. Тебя что-то беспокоит. Это потому что ты больше не увидишь Кэтрин?

– Не только, – тихо ответил Крис. – Все стало так запутанно. Понимаешь, я…

Дверь за спиной Софи открылась и из-за неё показался Брайан. Его взгляд на мгновение встретился с Крисом, прежде чем он отвёл глаза.

– Мистер Стар. Здравствуйте.

Софи испуганно обернулась и, отсмотрев Брайана с ног до головы, чуть отошла в сторону. Он же не обратил на неё никакого внимания, продолжая смотреть куда-то за спину Крису.

– Вас ожидают в кабинете доктора Харриса.

Крис только кивнул в ответ и молча последовал за Брайаном, оставив Софи в недоумении стоять на месте и провожать глазами их удаляющиеся фигуры.

– Доброе утро, Кристиан, – приветливо и фальшиво улыбаясь, сказал доктор Харрис, совсем как на самом первом сеансе. – Сегодня – знаменательный день.

Совершенно ненужная торжественность начинала откровенно раздражать.

Крис даже незаметно закатил глаза, но не стал ничего отвечать.

Харрис неловко откашлялся и продолжил, уже не так радостно:

– Хмм. Так вот. Брайан рассказал мне о Вашем визите. Раз уж Вы все знаете, думаю, что нет смысла разыгрывать эту комедию. Это Ваш последний визит в прошлое. Особых пожеланий нет. Все равно Вы будете поступать так, как должны были поступать.

– Потому что прошлое уже случилось, и оно случилось именно так? – саркастично уточнил Крис.

– Именно. Но тем не менее у меня для Вас будет ещё одно задание: Вы передадите вот это, – он достал из кармана медицинского халата небольшой чёрный предмет, внешне похожий на обыкновенную флешку, только абсолютно сплошной, – Кэтрин. Он сам откроется, когда придёт время.

– Что-то ещё? – спросил Крис.

Передачку для Кэтрин он спрятал в задний карман джинс и уже собрался уходить.

– Это все, – с явным равнодушием ответил Харрис и поспешил вернуться к своим, очевидно неотложным, делам.

Крис развернулся и на секунду его взгляд встретился с Брайаном, который неотрывно смотрел на него и сдержанно кивнул напоследок. Крис кивнул в ответ и вышел из кабинета под недовольное хмыкание доктора Харриса за спиной.

Лаборатория, как всегда, блистала чистотой и стерильной белизной. На кушетке возле стены ждали оставленные для него браслеты с зарядом на 100% и серебристый цилиндр на шесть сменных пластин. Они день за днём будут вести неумолимый отсчёт их с Кэтрин совместного времени.

Крис надел браслеты, положил цилиндр в карман и, по команде механического голоса, нажал на дисплей правого браслета.

Его накрыло привычное ощущение пустоты и темноты. А с ними пришло необъяснимое спокойствие, как буто он возвращался к кому-то правильному, родному и необходимому.

Он скорее услышал, чем увидел Кэтрин, хотя, по идее, должно быть, как раз наоборот. Она с громким возгласом “Крис” бросилась ему на шею в крепком объятии и долго не хотела отпускать.

– Только не говори мне, что я опять пропал на год.

Крис чуть отстранился от Кэтрин, ослабив ее хватку. А она, только взглянув на него, вдруг совершенно неожиданно разрыдалась, снова крепко его обнимая.

– Ну, что такое? – недоумевал Крис. – Что случилось?

– Нет, ничего, – ответила Кэтрин и заплакал ещё громче.

Совсем растерявшийся Крис усадил ее на диван, чтобы подождать, пока она успокоиться, продолжая обнимать ее за плечи.

– Я теперь часто плачу, – пожаловалась Кэтрин, шмыгая носом. – Это какая-то катастрофа! Вчера я расплакалась, потому что мне стало плохо от одного вида авокадо. А я их так люблю.

Крис, слушая ее, снисходительно качал головой, пока до него не дошёл смысл происходящего, и он не воскликнул:

– Стоп! Ты, что правда… Беременна?

– Вот уж не думала, что ты так быстро сопоставишь факты. Я и сама узнала только пару дней назад.

– Я тоже, – признался Крис, чем удивил Кэтрин ещё больше.

– Ты знал? Но откуда?

– Я сам до сих пор не до конца понимаю, но мне рассказал наш сын.

– Сын? – громко спросила, в конец обескураженная, Кэтрин. – У нас с тобой … сын?

И снова разрыдалась, уткнувшись Крису в плечо. Происходящее казалось таким непостижимым и нереальным, но с такой долей правильности, что Крис ощущал себя абсолютно счастливым настолько, что эта временная линия и все, что с ней связано, стала ощущаться более родной. И, как в этом случае признаться, что уже через неделю они могут больше никогда не увидеться. Крис старался избегать бескомпромиссных отрицаний из внутреннего, суеверного страха. Но он также понимал и был готов продолжать борьбу за своё счастье и против Майком Харрисом, и, если понадобиться, против своего взрослого сына. Хотя, все же, в глубине души, надеялся на помощь, а не препятствование со стороны последнего.

Сейчас, когда до всего этого было относительно далеко, Крис просто был рядом с Кэтрин. Это меньшее и единственное, что он мог в данный момент для неё сделать.

– Ты расскажешь мне о нем? – тихонько попросила Кэтрин.

Она ещё теснее прижалась к Крису, заметно успокоившись. Она в принципе испытывала огромное спокойствие, просто находясь с ним рядом.

– Похож на тебя, – улыбаясь, сказал Крис. – Твой носик, твои губки. А вот глаза – мои. А ещё – он старше меня. Что, на самом деле, довольно странно. Хотя, я бы должен был перестать обращать внимание на такие мелочи.

– А как он живет? Чем занимается?

Кэтрин довольно быстро оживилась и, когда прошло первое удивление, в ее голове крутилась тысяча вопросов о сыне, которые затмевали любые размышления о странностях и невероятностях.

– Кэт, я разговаривал с ним от силы минут 20.

– Ну и что, ты совсем-совсем ничего не узнал?

– Что-то узнал. Его зовут Брайан, в моем времени, как ты понимаешь, ему 27 лет. Он работает в Центре и был одним из тех, кто разрабатывал устройство, – он кивнул на браслеты у себя на запястьях и продолжил, – вместе с … Майком.

– Майком? Значит это всё-таки был он. Но как он связан с нашим сыном?

– Он, ну в общем, он опекун Брайана. А меня отправляли в прошлое, как раз за тем, чтобы он, Брайан, родился. Благодаря твоему дневнику он и понял, что, чтобы его будущее случилось, он сам должен этому поспособствовать. Десять лет разработок и вот я здесь.

– С этим более-менее понятно. Но, почему Майк опекун Брайана? Не могла же я к нему вернуться? Не могла, – сама себе ответила Кэтрин, все ближе приближаясь к главному вопросу.

– Если он опекун, то, – она с какой-то мольбой в глазах посмотрела на Криса, словно просила тут же опровергнуть ее подозрения, – меня нет в будущем?

– Я этого не знаю, – честно признался Крис.

Хотя и догадывался, что очень вероятно, что предположение Кэтрин верно.

– Но, я обещаю, что бы с тобой не случилось, я это исправлю.

Это был предпоследний вечер, который Крис проводил в прошлом. Один из тех вечеров, когда семьи собираются вместе, чтобы поужинать чем-то домашним, ароматным и непременно вкусным, потому что за окном снова разыгралась непогода, а вместе всегда уютнее и теплее. На эту неделю у Криса была семья, которой в его времени у него уже не было, была полноценная жизнь которую добровольно нужно будет оставить в прошлом. И, хотя не один из них этого не показывал, в их общение все чаще проникала грусть: под видом мимолетной тихой задумчивости Криса или редких слез Кэтрин, пока он не видит.