Сильный удар выбил из него душу. Он открыл глаза и громко выдохнул.
– Лежите, пожалуйста! Лежите, всё хорошо, – услышал он. Перед его глазами возникли люди в белых халатах. Он оглянулся и увидел, что лежит на больничной койке. Стены палаты были покрашены бежевой краской, из его руки торчала капельница, а тело было накрыто больничным одеялом. Рядом со входом в палату было окно, не до конца прикрытое шторой. По коридору, который находился за окном, куда-то бежали люди в белых халатах.
Рядом с койкой Марка стоял грузный врач с начинающими седеть, зачёсанными назад волосами. На бейджике, висевшем у него на груди, была напечатана фамилия – Борисов. Он наклонился к Марку и сказал ему:
– Сохраняйте спокойствие, всё будет в порядке.
Марк сел на койке и, глядя на врача широко раскрытыми глазами, спросил:
– Анна! Что с ней?
Эпилог
После моего прихода в сознание прошёл месяц, прежде чем меня выписали из госпиталя. Пока я восстанавливался, меня регулярно навещали Пушистый Лис, Сергей с Марусей, и родители Анны. Они приносили мне еду, цветы, конфеты, апельсины, но всё кроме цветов после их ухода я отдавал врачам и медсёстрам, которые лечили меня, сам скромно довольствуясь больничной едой.
Как позже выяснилось, Анна умерла в тот момент, когда я пришёл в сознание после комы, в которой находился из-за сильной травмы головы, полученной в автокатастрофе. А люди, которых я видел в коридоре через окно палаты, были реаниматологами, спешившими ей на помощь.
За время моей госпитализации мою возлюбленную похоронили родственники. Говорят, что на церемонию прощания пришло много людей – её друзья, сослуживцы, однокурсники. Были там и Серёжа с Марусей, Пушистый Лис, и Саня, и Катя, и Анатолий. Анна хотела после смерти быть кремированной, поэтому прощание с ней прошло в одном из городских крематориев, а затем родственники развеяли её прах по ветру, что тоже было исполнением воли Анны. Она всегда грезила небом, хотела летать и теперь сама стала ветром после своей смерти.
Говорят, что однокурсник Саня сочинил стихотворение, которое написал на открытке и во время прощания положил в гроб Анне. Пушистый Лис переписала его и принесла мне, чтобы я ознакомился с ним. Вот оно:
Как хладен мир в ночи
Без твоего сиянья,
Как мрачно дней теченье
Без твоего тепла
Узнаешь ли меня,
Протянешь ли мне руку
Когда с тобой я встречусь в небесах?
На колесе времён
Бесстрастно увядают
Цветы, воспоминанья,
Деревья и слова
Узнаешь ли мой взгляд,
Махнёшь ли мне рукою
Когда с тобой я встречусь в небесах?
Ломаются слова
Во рту от расставанья
Полынью отдаваясь
На языке едва
Узнаешь ли меня,
Окликнешь ли внезапно,
Когда с тобой столкнусь я в облаках?
Звучит наивно, незатейливо, но довольно искренне. Наверное он действительно очень любил Анну. Теперь это уже не имеет значения.
Следствие установило, что тормоза на моей машине были неисправны, из-за чего нас вынесло на оживлённую полосу под колёса многотонного грузовика, в результате чего произошло столкновение. Так как в тот момент за рулём находилась Анна, а удар пришёлся в сторону водителя, то она получила наиболее тяжёлые травмы. У неё были сломаны рука, обе ноги, несколько рёбер, основание черепа, нос и кости лица. Также у неё было тяжёлое сотрясение мозга, из-за чего она тоже впала в кому и так и не пришла в сознание. Я же отделался сильными ушибами и черепно-мозговой травмой, из-за которой пролежал несколько дней в коме.
Моему рассказу о том, что я видел, пока был без сознания, до сих пор никто не верит, кроме Серёжи и Пушистого Лиса. Серёжа после нашей встречи в его сне и инцидента в больнице стал немного религиозным. Во всяком случае, он начал иногда посещать церковь и читать тематическую литературу. А Пушистый Лис обещала написать книгу об услышанном, но пока что от неё ничего не слышно о продвижении в данном направлении.
Я помню, как мы с ней встретились после моей выписки из больницы. Мы сидели с ней в “Белла Донне”, на том же месте, где несколькими годами ранее она познакомила нас с Анной. Она слушала мой рассказ, широко раскрыв глаза, и постоянно теребила в руке стакан с красным вермутом. На ней были белая сорочка, чёрный корсет, кожаная юбка, чулки телесного цвета, и чёрные замшевые сапожки. Рядом с её ногами стояла на полу скрипка в чехле. Когда я закончил, она отвела взгляд в сторону и залпом выпила содержимое стакана. В этот момент по её щеке пробежала слеза, а затем она уронила стакан на пол и спрятала лицо в ладонях. Подошедшая официантка встревоженно взглянула сначала на Пушистого Лиса, а затем на меня.
– Всё в порядке, – сказал ей я и достав бумажник направился к стойке бара, чтобы расплатиться за напиток Лис и разбитый бокал. В это время из колонок акустической системы кафе звучала песня группы HIM “Funeral Of Hearts”.
Прошло уже несколько лет после тех событий, но я до сих пор помню и люблю Анну, помню то, как она пожертвовала собой, чтобы спасти меня. Этот поступок невозможно оценить в полной мере, это было высочайшим проявлением любви с её стороны. Из-за этого я до сих пор считаю, что был недостоин внимания такой прекрасной и чистой девушки, чьи чувства и душа были такими светлыми, что все мои чувства и поступки выглядят на их фоне лишь проявлением обычной земной суеты.
Я до сих пор ношу с собой фотографию, сделанную на тропическом пляже местным фотографом за пять долларов. Анна на ней улыбается и обнимает меня. Она напоминает мне про наше лето, проведённое нами в нашем общем с ней Эдеме.
За это время Серёжа окончил институт и стал известным программистом и дизайнером в области трёхмерного моделирования. Он работает в крупной компании, занимающейся разработкой компьютерных игр и создаёт тактические ролёвки. Помните игру “Экстремальный Предел 2999: Сердце Молота”? Это его работа.
Маруся пошла работать в офис на должность менеджера по продажам. Целыми днями она работает с клиентами, занимается документооборотом, а в свободное время увлекается фотографией. Как и прежде, она предпочитает съёмку на плёнку цифровому фото, и теперь свободна от всех ограничений, которые на неё накладывала работа с частными заказчиками. Недавно состоялась первая выставка её фотографий. Получаемой заработной платы ей хватает на жизнь, остальное компенсируется высокими заработками Серёжи. Они собираются пожениться.
Пушистый Лис пока так и не вышла замуж, но у неё начался роман с Саней. Они познакомились на похоронах Анны и сдружились на почве совместного интереса к творчеству Ива Дроссельмейера. Саня пишет стихи и рассказы, играет на гитаре, а Лис сочиняет музыку. Она всё так же играет на своей скрипке, они вместе исполняют какую-то экспериментальную смесь из фолка, классики и индастриала. Неплохая музыка, довольно романтичная, но на мой взгляд, – немного однообразная.
Я до сих пор дружу с родителями Анны, часто приезжаю к ним в гости, у нас очень тёплые отношения. Мне удалось восстановить машину, и теперь я регулярно провожу её технический осмотр и обслуживание, чтобы снизить вероятность ситуаций, наподобие той, что забрала у меня мою возлюбленную.
Помню, как я приехал однажды в гости к родственникам Анны. Мы очень приятно провели время с её родителями, Серёжей, Марусей, а когда настало время расставаться, то Серёжа вышел проводить меня.
Мы стояли перед подъездом, я собирался садиться в машину и придерживал её дверь рукой. Серёжа разговаривал со мной и стоял рядом. На нём была надета та старая синяя футболка с якорем и яхтой, которую Анна привезла ему в подарок с тропического острова, где мы провели наш первый совместный отпуск.
– Ты всё ещё любишь Анюту? – спросил он.
В лучах заходящего солнца небо над нами имело пурпурно-розовый оттенок. Высоко над нашими головами висел белый, словно изваянный из мрамора диск полной Луны.
Я взглянул на него и ответил Серёже:
– Да, конечно. Я до сих пор вспоминаю её и очень-очень люблю.
В этот момент мне показалось, что на краю Луны что-то сверкнуло. Можете верить мне, можете нет, но я точно знаю, что Анна ждёт меня там. Однажды мы с ней обязательно увидимся. А пока я буду ждать. Я буду ждать и всегда любить её.
“Любимая Анна”, – подумал я, – “когда-нибудь мы с тобой обязательно будем вместе. Жди меня и верь мне. Я буду любить тебя вечно”.
2024