Глава 8
Буквально за пару–тройку часов местные электросети все починили. Игорь, Сергей и Артем, порядком заскучавшие без телика (бильярд без света сильно им надоел), вновь уселись перед экраном. Естественно, никакого «Утра с Иваном» уже не было даже в рекламе. «А может и к лучшему, что Иван чего–то мне не сказал, – думал Игорь, – придет время – и это я узнаю». Игорь уже свыкся со своей неоднозначной персоной и перестал вслушиваться в каждый крик из толпы. Кругом так, иного выхода нет, иначе быстро завянешь, истратив силы на «пустяки». Вечерние часы ребята так и провели в спертом воздухе игровой комнаты.
А за окном прояснилось небо, исчезли тучи, растворились в необъятном, широком, голубом небе. Умытое дождем солнце, пусть и покатилось к закату, но ярче и веселей заиграло своими лучами. Просыхали дорожки, смелей расцветали клумбы, звонче зашуршали деревья. Вскоре светило скрылось за горизонтом, выпала роса, дышать стало легче, понемногу умолкали звуки дня, заменяемые ночными шорохами. На безоблачном небе появились первые звезды, а на пустынных улицах первые ночные прохожие: Игорь и Артем.
– Куда идем? – поинтересовался Артем, вглядываясь в подступающий ночной сумрак.
– К машине, – ответил Игорь, – прокатимся, заедем в бар, развеяться надо, голова как чугунок.
Прокатившись по освещенным желтым светом фонарей улицам прибрежного городка, Игорь и Артем остановились у неприметного ресторанчика, спрятанного в полуподвальном помещении одной из высоток.
В зале витал крепкий запах курева. Тусклый свет точечных ламп выделял круглые столики, за которыми сидела компания уже разогретых мужчин, и бармена за стойкой. Не спеша, Игорь и Артем прошли вглубь зала. Артем оценивающе осматривал все и всех, а Игорь обратился к бармену:
– Нам чего–нибудь покрепче, но чтоб не совсем. И закуску.
Глава 9
Иван, несмотря на поздний час, только подъезжал к своему дому. Встречи, совещания, обеды, ужины, телефонные звонки как–то особенно измотали Ивана сегодня. Дело, быть может, в том, что многие его помощники отпросились на моря, или что он сам давно не устраивал себе отпуска.
У подъезда Ивана встретил охранник и благополучно проводил в дом. В столовой слышалась возня. По коридору стелился аромат ужина. Тетя Лида – домработница – второпях накрывала на стол.
– Добрый вечер! – Иван измученно улыбнулся Лидии.
Лидия Ильинична Лухная оказалась в доме Ивана совершенно случайно. Уже бабушка (было ей за 60), она нуждалась в работе. Прокормить на пенсию трех внуков и сына–пьяницу (он с женой развелся, а она потребовала выплаты алиментов) было нелегко. Лидия написала Ивану письмо, в котором подробно рассказала о своих проблемах (не забыла упомянуть и о здоровье). А Иван в те годы ничего толком не успевал. Ну и решил (по совету друзей) устроить ее на работу поваром. В дальнейшем обязанности повара обросли просьбами и за продуктами сходить, и уборку сделать, и постирать. Тетя Лида светилась счастьем. Сына вылечила и к Ивану пристроила электриком – Иван именно тогда задумался об увеличении своего штата сотрудников. Работа эта Лидию не тяготила: какие она готовила котлетки, какие овощные салатики, а какие румяные, душистые, сочные булочки и пирожки выходили из–под ее рук.
Аж голова закружилась у Ивана, когда прошел он мимо кухни, вдохнув этот ни с чем не сравнимый аромат домашней еды. Конечно, фастфудами не наешься. А все эти «завтраки» и «обеды» лишь постановка шоу. Иван через несколько минут бегом вернулся в столовую.
– Можно, тетя Лида.
– А почему нельзя? – бодро крикнула старушка. – Все с пылу с жару, стынет стоит, тебя ждет! Налетай!
– Спасибо, тетя Лида, – Иван пересек столовую, плюхнулся на стул и набросился на ужин.
– Приятного аппетита!
После ужина Ивана склонило ко сну. За сегодняшний день он так измотался, что сил на какую–то еще работу совсем не осталось. Иван опустился в кровать и вскоре уснул нездоровым, тревожным сном, в котором сменялись друг за другом образы ведущих, друзей, каких–то агрегатов и фантастических путешествий.
Глава 10
Игорь и Артем тоже засыпали. К выпивке они не притронулись, пожевали немного, выпили по чашке чая. Ресторанчик опустел, мужчины, громко хохоча, вышли примерно через час. Бармен, подождав немного, тоже куда–то ушел.
Сперва сидели молча. Потом Игорь вскинул голову и повернулся к Артему.
– Скажи Артем, зачем ты работаешь у меня.
Артем выпучил глаза:
– Как зачем? Работа мне была нужна. А тебе директор требовался.
– Но мог же ты работать менеджером, айтишником, электриком в конце концов. Почему ты пришел ко мне.
– Менеджером, и айтишником, и электриком хорошо, я не спорю, но с тобой–то круче. Работка, конечно, сложная, но удовольствия доставляет больше всего.
– Вот я и думаю: в детстве, когда маленький был мечтал сняться в кино. Думал, круто, суперпопулярным стану, богачом, весело будет и удовольствие буду получать. Лучше бы я, Артем, в электрики пошел. Какая же это муть, тягомотина, дурость, безумие…
– Я уже давно понял. Ты, Игорь, стал жертвой чужого мнения, тебе не дали развиться, поэтому ты отвернулся от мнения и от своего дела…
– Мне в самом начале сказали, что я не подхожу на ту роль. Тогда мне двенадцать лет было, я этому значения не придал. И только потом, лет в шестнадцать я понял, почему меня предупреждали. Период подростковый, интересы меняются, и мне работа эта надоела.
Игорь и Артем вышли из ресторанчика, вернулись в отель и разбрелись по комнатам: стали готовиться ко сну.
Глава 11
Люба не спала. Голова валилась с плеч. Глаза закрывались и жутко щипали. Большой свет в комнате был погашен, и при этом тусклом освещении Люба выглядела полувековой дамой, хотя ей было всего лишь 27. Последние два года, проведенные у детской кроватки, сильно истрепали Любу. Двойняшки, Петр и Елизавета никак не хотели засыпать. Новые и новые вопли плача разносились по комнатам трехэтажного коттеджа. В доме не спал никто.
Люба, поднимаясь с дивана, пригладила коротко остриженные, но уже отросшие осветленные волосы и поправила на своей стройной фигуре домашний халат, разрисованный подсолнухами.
Много событий произошло с той поры, когда Налим Александрович отпустил ее, Игоря и Ивана в «свободное плавание». Люба поступила в институт на какого–то менеджера. Пять лет потратила она, чтобы получить диплом, между лекциями и сессиями она успела сняться в небольшой картине молодого режиссера Альберта Талинцева. Там на съемочной площадке она познакомилась с Виталием, ее теперешним мужем. Три года развивались их отношения, и наконец, в 2017 году Люба и Виталий вступили в брак.
На памятной фотографии того дня Люба в легком белоснежном свадебном платье и Виталий в элегантном торжественном костюме, держась за руки, стоят в окружении свидетелей в огромном зале бракосочетаний. Они почти одного роста. На руках Любы пышный букет. Красиво уложенные локоны Любы спадают до плеч. На лице счастливая улыбка. У Виталия короткая стрижка, обычно серьезное худое лицо, светится в улыбке розовым отблеском волнения. Все счастливы. Среди свидетелей заметны Иван и Игорь.
Через шесть месяцев в новой семье случилось пополнение. Люба легла в больницу. Виталий сам занимался обустройством дома. 28 августа на свет с разницей в две минуты появились сначала Лиза, а затем и Петя. Виталий пробыл с малышами в больнице первые двенадцать часов. Через день счастливые Люба и Виталий с двумя свертками покинули роддом и под радостные крики и бурные аплодисменты собравшихся у входа родственников и друзей уехали домой.
Люба занялась детьми и домашними делами, а Виталий продолжил свою карьеру кино– и телезвезды. В последний день лета был дан небольшой семейный обед по случаю рождения Лизы и Петра. Неофициальный, присутствовали на нем лишь родственники и некоторые друзья. Присутствовал Игорь (у Ивана были съемки). День рождения отметили хорошо, а в начале Люба и Виталий обратились к гостям, попросили никому не рассказывать, что у них появились дети.
– Пока не стоит этого делать, мы сами попозже расскажем, – отрезала Люба.
Гостей собралось много, без помощи родителей Любы и Виталия справиться было тяжело. Родители Любы, отличные актеры, теперь снимались мало и с радостью помогали новоиспеченной семье, как, впрочем, и родители Виталия, обычные работяги: он – на заводе, она – в библиотеке (они буквально месяц назад вышли на пенсию и еще не отвыкли от работы). Подготовили гостиную, наварили, нажарили, взбили, выжали, только за спросом бегали к Любе.
Праздник закончился и начались дни, недели, бессонные ночи, проведенные у кроватки. Виталий пропадал на работе, по дому помогали родители, а Люба кормила, баюкала, купала и снова баюкала то Лизу, то Петю.
Через десять месяцев Люба и Виталий впервые обмолвились о детях в интервью одной газете.
Лиза и Петя быстро росли, уверенно топали ножками, горланили первые слоги и звуки, веселились друг с дружкой. Лиза, любимая дочка с пушком светлых волос, пухленьким личиком, широко распахнутыми голубыми глазами, маленьким носиком, в легком желтеньком платьице на красовалась на одной из множества фотографий, висевших на стене в гостиной.
Петр, в котором била ключом энергия, тоже смотрел с этих фото. Маленький, тоненький, с темными кучерявыми волосиками, миленькими серыми глазками, остреньким носиком, улыбкой на губках, висел он здесь в объятиях папы.
Люба подошла к Пете. Минуту назад затихший ребенок, закрывший глаза и опустивший ручки, снова визжал, дрыгался, махал кулачками и никак не хотел засыпать. Лиза же плакала – братишка не давал ей заснуть.
– Ну что же ты, – Люба взяла Петю на руки, он пытался сопротивляться. – Спи моя радость, усни… Люба прошлась по комнате, укачивая малыша.
– Люба, помочь тебе? – в детскую заглянула мать Виталия, – больно уж раскричались.
– Да! Неугомонные, – улыбнулась Люба.
Свекровь подхватила Лизу и, укачивая ее, вышла из комнаты. Через полчаса Люба наконец убаюкала своего пацаненка и сама, измученная и довольная, задремала.
Глава 12
Люба проснулась. Солнце уже обогнуло детскую и только краем озаряло разрисованную стену, маленький столик и стульчики. На часах доходило одиннадцать. Петя посапывал в кроватке, Лиза мерно дышала в своей. Свекровь уложила ее уже после, когда Петр и Люба уснули.
Люба поднялась, тихонько встала с дивана и осторожно ступая вышла из комнаты.
В доме кипела жизнь. Столовая была наполнена неторопливым говором, тихими смешками, и запахом молочных коржиков, вишневым джемом и фруктовым чаем.
С ночных съемок вернулся Виталий. Все за столом обсуждали новую идею режиссера. Виталий не переставал добавлять к уже рассказанной проблеме новые детали, остальные только успевали улавливать их. Сегодня помимо родителей Виталия и Любы за столом были и дядя, и тетя – Любы и двоюродная сестра Виталия со своим восьмилетним сыном.
Виталий, когда Люба вошла в столовую, вскочил, подошел к ней с внезапно взявшимся откуда–то букетиком цветов, преподнес их Любе, нежно обнял и любяще поцеловал ее.
– Ну, Виталя, я еще не умылась, – немного сконфузилась Люба. – Давно приехал?
– Полтора часа назад. Режиссер всю ночь хвастался своим лично им изобретенным способом ночных съемок, ну потом расскажу. Кстати, я уже и умылся, и накормился, а тебе пора к этому приступать. Ребятки еще спят?
– Спят милые, вчера опять до двух часов ночи не могли уснуть. То есть уже сегодня. Резвые, столько в них энергии.
– Ну понятно, давай, беги в ванную и обратно сюда, завтрак стынет. За ним и ты все расскажешь, и я все скажу. А то головорезы сейчас проснутся, да и мне позже в город надо по работе.
Люба быстро вернулась из ванной, честно говоря, очень спешила, торопилась. Мама уже накрыла на стол, и Люба немедля принялась за еду параллельно включившись в беседу.
В двенадцать часов по дому разнесся крик плача, и заболтавшейся Любе пришлось со всех ног бежать в детскую комнату. Следом ушел и Виталий.
Плакала Лиза. Она сидела в кроватке, видимо потеряла маму и с испуга громко ревела. Петя тоже проснулся и стоял в кроватке держась руками за бортик и ворчал на сестру.
Углядев мать, Лиза смолкла и поползла к ней.
– Все хорошо, дорогая, я здесь.
– Ах ты, проказник, – грозил Пете пальцем отец, – ночью визжать и брыкаться можно, а когда родная сестра белым днем решила немножко похныкать – плохо, нельзя! Да?!
Умыв, причесав и одев проказников, Люба с помощью родных накормила Петю и Лизу и вывела их на утреннюю прогулку в близлежащий парк.
Виталий уехал в город на новое ток–шоу, поэтому к себе в компанию Люба взяла сына его сестры, восьмилетнего Митю. Мальчик разговорчивый, и Любе не скучно, и детям есть на кого смотреть и кого слушать.
Ясное теплое утро плавно перетекало в полдень, солнце крепчало, становилось жарче. Редкие облака на миг застилали солнечный свет и тогда непривычно темнело вокруг. По дорожке сквера попадались Любе соседи, жившие в домах рядом. С каждым встречным знакомым Люба много болтала, лишь дети отвлекали ее от этого затягивающего занятия. Люба сама часто заходила в гости к коллегам – поселок сплошь населяли работники киноиндустрии. Да и к Виталию с Любой нередко заходили они.