Шум движущегося поезда становился привычным. А к такому скоплению людей привыкнуть нельзя было, да и не хотелось. За закрытой дверью можно побыть наедине. Неудобный умывальник без ручек. Зеркало, в которое смотрелось так много народу, что его отражающая поверхность почти стёрлась. Сквозь дырку в полу видно, как мгновенно проскакивают мимо шпалы. Ехали быстро, торопились куда-то. Толя умылся и вышел. В коридоре уже толпились.
Сосед с нижней полки так и не объявился, так что Толя снова уселся за стол. Рядом ехала семья из трёх человек: муж, жена и сын. Было рано, не больше 8, но они уже где-то раздобыли курицу грилль и ели её. Хотя едой это назвать трудно. Пожирание, пир гиенн, кормёжка в свиньем стойле – больше подходит. Трое были точными копиями друг друга: красные, толстые, в грязных футболках и шортах, сдавливающих их ноги. Ели остервенело, хватая курицу руками и раздирая её.
– Надо было купить ещё одну.
– Ты прав, пап. Мне почти не досталось.
– Не говори с набитым ртом, ляпнешь на штаны, – одёрнула мать и разжевала свой кусок.
– Она такая вкусная, – не унимался сын.
– Уронишь, будешь с пола слизывать, ясно?
– Не перечь твоей матери, Веня.
Они замолчали и погрузились в поглощение туши. Кто-то начал причавкивать. Затем прибавилось мощное чавканье и причмокивание. Сынок был весь в отца. Толя только задумался о чём-то, как его размышления прервал вновь начавшийся разговор.
– Люба, у нас где-то хлеб был. Эти чурки сэкономили на лаваше.
– Да, сейчас поищу.
Женщина полезла по сумкам, стоящими под столом. А её чадо не волновался о закуске и довольствовался сочным белым мясом.
– Наверное, он в пакете под под твоим сиденьем. Встань, я достану.
– Быстрее, а то курица-то кончается.
– Не помнишь, мы вчера покупали продукты на станции – я их точно туда положила?
– Не помню. Ты скоро?
– Подожди, здесь столько всего. Будешь помидор?
– Давай. Тебя долго…? – и жена прервала вопрос:
– Нашла. Он под пирогом был.
– И его доставай сюда. Чай пить будем.
Курица, пирог, помидоры, да даже хлеб и чай возбудили в Толе аппетит. Он не мог больше слушать плотный голос жены, превращавшийся в пренеприятное жужжание. Так звучит муха, когда залетает в ухо. И чавканье претило парню, хотя даже так еда выглядела вкусно. У Толи был только пакетики лапши, чай и стакан. Он решил позавтракать.
Кран находился в начале вагона рядом с комнатой проводника. Крашеная блондинка лет под 40 с родинкой под губой высунулась из каморки: