В этот момент от смерти Сергея спасло только то, что оказавшийся позади монстра Родион атаковал того своим посохом, явно пытаясь отвлечь его от Сергея, но кончилась эта затея для него плохо, ведь монстр логично обратил внимание на раздражитель и очень сильно ударил по Родиону, повалив с ног. Но добивать, однако, не стал, что снова подметил более-менее пришедший в себя Сергей, увидев, как тот нейтрализовал Родиона, снова повернувшись к отступнику. Но у Сергея по-прежнему ничего не было из того, что он мог бы противопоставить монстру. Однако, видимо, правду говорят, что в критических ситуациях либо теряются, либо очень быстро находят выход из нее. В случае с Сергеем – он вспомнил, что у него в кармане остался один мешочек с чертовым порошком, о котором он совсем забыл. Отступник тут же достал спасительное средство.
Сам монстр, встав перед Сергеем в полный рост и разведя в стороны все свои конечности, кроме четырех ног, на которые он опирался, как на ножки стула, приготовился обрушиться на Сергея, который, понимая, что медлить нельзя, воспламенил мешочек и бросил его в монстра, а сам поспешил отпрыгнуть назад, спасаясь от взрыва и закрыв лицо руками. Взрыв произошел – если так можно сказать – под задней частью монстра, полностью перебив две его ноги, от которых остались только две культи, из которых обильно текла черная жижа, да торчали голые кости и куски мяса. С остальными двумя ногами тоже было не все хорошо: и хоть их не оторвало, как остальные, но они получили сильные повреждения и множество ран. Однако несмотря на это, они продолжали функционировать. Сам монстр, кроме упомянутых повреждений, получил еще сильную контузию, отчего тот не совсем ориентировался в пространстве. Но некоторую контузию получил и Сергей. Упав на землю от взрыва, он попытался отползти, а посмотрев назад, он вдруг заметил вилы рядом с одной избой к которым он быстро пополз. Но монстр, как будто поняв, что задумал отступник, сделал резкий рывок, настигнув Сергея и повалив того с ног. Монстр, схватив его за ногу, пытался подтянуть к себе пытавшегося уползти от него отступника. Отчаянно сопротивляясь этому, Сергей стал бить свободной ногой в харю твари, умудрившись сильно подбить ей левый глаз. Хватка ослабла, и Сергей освободив ногу, наконец дополз до вил и, взяв их и оперев об стену избы, он встал, ожидая, что монстр снова сделает на него рывок. Это он и сделал, что только и нужно было. И Сергей, подловив его в воздухе, удачно насадил монстра на вилы.
Тварь не смогла совладать с вилами и попыталась достать своими металлическими когтями и лезвиями самого Сергея, но длина черенка не позволяла это сделать. В итоге возникла достаточно забавная ситуация, разумеется, со стороны Сергея, так как монстр фактически попал в ловушку. И удивительно, но монстру как будто не хватало мозгов и интеллекта отступить назад или уйти куда-то вбок, чтобы сняться с вил. Вместо этого, он продолжал бездумно переть вперед к своей цели. Пользуясь моментом, Сергей, поднявшись на ноги, все еще удерживал вилы с монстром. Недолго думая, он вонзил кинжал ему под челюсть, проткнув ее вместе с языком и вогнав его глубоко в мозг. Это уже тварь, к счастью, пережить не смогла и, обмерев, так и застыла мертвой и повисшей на вилах. А Сергей, переведя дух, еле сдерживая гнев, схватился за Родиона понимая, что если тот бывал здесь раньше, то явно знал про тварь. Это еще не учитывая, что оно на него не нападало. К тому же ему в край осточертело все это, и ему нужны были ответы, что здесь за чертовщина вообще происходит.
– Ты знал об этом нечто и все равно завел меня сюда! Знал и молчал! Что еще ты утаил? Говори!
– Ну, во-первых, хватит меня трясти, – спокойно ответил Родион, и когда Сергей немного остыл, продолжил: – А во-вторых, да, я знал об этом, как ты выразился, нечто. Хоть я звал его смотрителем, чем, собственно, он и являлся.
– Смотритель?
– Да, смотритель и отчасти защитник. Ведь, как ты видишь, местные… жители не особо сообразительны, и за ними нужно постоянно следить и защищать, но… Эх, Сергей, лучше рассказать тебе все с самого начала.
– С этого и надо было начинать, – раздраженно проговорил Сергей.
– Ну, как получилось… Видишь ли, когда-то эти земли были дарованы одному дворянину вместе с модным тогда – исчадье побрал бы эту моду – титулом графа за отличие при подавлении восстания в Кургане сорок лет назад. Понятно, что молодой помещик был рад такому подарку – большому куску земли с его богатствами и проживающими здесь крестьянами. Все шло хорошо, граф завел семью, и у него появились дети. Но когда на наши земли обрушился голод, а затем и мор, который убил практически все семейство графа вместе с ним, не забыв и про простых людей, как косой, начисто скосив две деревни. Эту же, – Родион развел руками, – мор особо не тронул своей мертвецкой рукой, отчего она и не особо пострадала. После смерти графа этими землями стал управлять его единственный выживший старший сын. Он учился наукам, кстати, за морем. И там, по слухам, он и увлекся черной магией. Эти слухи подкрепились, когда он приехал обратно домой, так как начали происходить некоторые странные вещи, в частности пропажа домашних животных и появления разрытых могил, но их всех списывали на диких животных. И очень зря. Ведь вот уже молодой граф, пользуясь моментом, стал исполнять свои чудовищные дела, о которых он, видимо, давно задумывал. И под видом лекарства давал яд, обещая тем немногим выжившим, что мор им будет больше не страшен. Поубивал всех оставшихся живых людей и создал из некоторых из них своих слуг шитых, а из остальных – просто иногда делающих движения кукол, поселив их здесь и став грабить проходившие рядом суда. Жил он за счет этих самых грабежей, но это ты прекрасно видел и знаешь. Сам граф так и живет в своих хоромах, сделав из них свою цитадель, в стенах которых он продолжает свои эксперименты с черной магией, истязая тех несчастных мертвых или живых, кто попадется ему в руки.
Услышанная история казалась Сергею нереалистичной и вызывала ряд вопросов, особенно насчет неких темных сил, с которыми связался граф. И главное, что Сергея удивило: почему никто не заметил, что творит граф в этих землях? О чем он и поспешил спросить:
– Учитывая большой размер графства, относительную близость Кургана и наличие рядом торговых путей, почему про творящийся здесь кошмар никто не узнал?
– Твоя правда, но на самом деле вокруг этих земель только леса. Толковых дорог как таковых нету. Все торговцы ходят по реке, а редких несчастных, кто сюда и заходит, быстро убивают. А касательно города… Знаешь, чума и мор сильно покосили народ как у нас, так и у них, и связи между землями были нарушены. Правда могла вскрыться на смотре ратных людей графа, который у нас проводится в Кургане, однако до ближайшего смотра еще год, да и сам граф часто ездит туда в одиночку, беря с собой лишь пару своих самых разумных болванчиков. И с воеводой и его семьей у него сложились очень хорошие отношения.
– Но тогда почему сам не отправился в город и не сообщил воеводе, что за ужас здесь происходит?
– Я пытался это сделать, но меня прогнали в шею, сказав, что я выживший из ума старик, несущий бред, – с горечью проговорил Родион, разведя руками.
– Ясно, но я просто хочу вернуть то, что принадлежит мне.
– И я могу помочь тебе в этом, но помоги и ты мне.
– Как? Я не могу перебить столько много врагов. Я тебе не витязь былинный.
– Мне витязь и не нужен, хотя я видел, как ты дрался… Да и врагов тебе убивать не придется, если сделаешь все как надо.
– Хм, – Сергей скривился, – не придется? Да, старче, совсем ты в лесу с белками тронулся.
– А я тебя сейчас посохом стукну, и посмотрим, как ты старшим грубить будешь, – Родион в знак того, что не блефует, даже угрожающе поднял свой посох.
– Ладно-ладно, извини, – Сергей дружественно приподнял руки. – Сам пойми, за последние несколько часов надо мной столько раз стояла смерть, так еще и твоя история, в которую теперь вляпался и я… Нервы все-таки сдают, понимаешь?
– Да… понимаю, – Родион от слов Сергея успокоился. – Знаешь, у меня есть план, однако, чтобы его реализовать, мне нужна помощь, и могу гарантировать тебе, что по итогу мы оба получим то, что хотим. Ну как? Поможешь?
Долго думать Сергей не стал и согласился.
– Хорошо, Сергей, тогда слушай…
Глава 6
Вот уже несколько часов затаившийся среди деревьев и кустов Сергей ждал наступления сумерек, но до этого момента он пока наблюдал за представшими перед ним хоромами графа. Сергей, учитывая опыт, который он получил в столкновениях с различными творениями графа, ожидал увидеть что-то весьма необычное и, скорей всего, нелицеприятное, когда Родион привел его к этим хоромам. Как оказалось, его ожидания подтвердились, но отчасти. Ведь сами хоромы были, с точки зрения внешнего вида, обычным большим двухэтажным домом, расположившимся посреди двора, сделанным, разумеется, как и большинство домов в царстве, из дерева. В общем, типичное жилье, сделанное в таких же старых традициях Новзгордского царства, как и крестьянская изба, и весьма популярный среди аристократов и зажиточных людей, которым не по карману дом из камня.
И поскольку пока Сергей находился в ожидании, делать ему было особо нечего, он, отчасти по рассказам Родиона и по собственному наблюдению и опыту, буквально разобрал двор и сами хоромы на куски, и в целом он имел дело со следующим. Большой дом, который условно можно разделить на такие части, как кровля, высокие этажи с их покоевыми и непокоевыми комнатами и нижние этажи с их служебными помещениями. Сам второй этаж с его комнатами обычно разделялся на хоромы самого владельца и хоромы, составлявшие женскую половину. Лицевая сторона хором состояла из трех самостоятельных частей: посередине находились сени, с одной стороны которых были покоевые горницы, а с другой – горницы приемные. Над сенями непременно стоял терем, иначе называемый «чердаком» (со светлыми косящатыми окнами на все четыре стороны).
Для внешнего украшения хором с особой заботливостью возвели кровлю в четыре ската, соединявшихся в вершине в острую верхушку пирамиды; последняя, называлась колпаком, палаткой, скирдом и епанчею. Особенно высокие кровли ставились на теремах, на сенях и на крыльцах. Покрывались кровли обыкновенно тесом. Предметом украшения хором служили окна «с резьбой». А над ними уже размещались терема и вышки, называвшиеся также чердаками, так как они находились под самой крышей хором. Это были также нежилые комнаты, без печей, но с большими красными окнами, устроенными во всех четырех стенах, если терем имел свою крышу, или устраивался между стропилами четырехскатной крыши. Если же терем устраивался между стропилами двухскатной крыши, то окна его делались в ее фронтонах. Терема и вышки имели такое же назначение, как и сени, над которыми они устраивались. Но вышки по занимаемой ими площади были меньше нижележащих сеней, что давало возможность устраивать вокруг них балконы – «гульбища». В очень затейливых хоромах вышки устраивались иногда в несколько ярусов и увенчивались смотрильнями – маленькими башенками, из которых открывался широкий кругозор, но в хоромах графа, как заметил, Сергей их не было.
В покоевых хоромах протекала интимная жизнь владельца и его семьи. Даже в самых богатых хоромах лично главе семьи принадлежало всего три-четыре комнаты, из которых самая дальняя была спальней и находилась рядом с моленной, затем шел кабинет, носивший название «комнаты», и наконец приемная для родственников и близких друзей, которая называлась «передней». Такие же помещения, за исключением разве что «передней», были и на женской половине для хозяйки, и в тесной связи с ними находились спальни маленьких детей и взрослых дочерей. Помещения же взрослых сыновей, в особенности же женатых, выделялись в особые клети, соединявшиеся с другими хоромами при помощи сеней или переходов.
К числу покоевых помещений также относились «сенники», то есть комнаты неотапливаемые, полутемные (исключительно с волоковыми окнами) и с холодными потолками, которые предназначались как летние спальни. Сенник играл видную роль во время свадеб, так как в нем стелили постель новобрачным, над которыми по обычаю не должно было быть земли, служившей для устройства потолочной смазки в покоях теплых. Все такие жилые комнаты находились обыкновенно во втором ярусе хором и потому, вообще, назывались «горницами».
Среди непокоевых помещений хором самое видное место занимала «повалуша». Это большое, обычно неотапливаемое помещение, предназначавшееся для пиров и празднеств, а иногда также для приема особо почетных гостей. Эта повалуша, как правило, стоит на подклете, иногда двухъярусном, а так как над нею устраивалась еще клеть, с возвышавшейся над ней вышкой, то вся эта часть здания имела вид башни, иногда круглой, господствовавшей над всеми остальными частями хором. Следует заметить, что такие башни, по имени находившихся в них столовых, также назывались повалушами. Повалуша никогда не примыкала вплотную к покоевым хоромам хозяина, так как между ними всегда находились сени, игравшие роль зала или приемных. Сени поэтому делались поместительными, светлыми, по большей части, с холодными потолками (без смазки землей или глиной). К сеням вели крыльца с их лестницами и рундуками. Если между сенями, игравшими роль зала или приемной, и крыльцом устраивались вторые сени, обычно меньшего размера, то они в таком случае назывались «передними сенями» и играли роль нынешних передних. Передние сени именовались также иногда крыльцом, так как всегда находились в непосредственной связи с настоящим крыльцом.
Далее, к числу непокоевых хором принадлежали светлицы, то есть просторные горницы, освещавшиеся красными окнами, размещенными в трех или даже во всех четырех стенах. Назначением светлиц было служить помещением для всевозможных чистых работ и занятий, поэтому они устраивались преимущественно на женской половине хором, где в них занимались различными рукоделиями. Кроме упомянутых выше сеней, имевших определенное назначение, существовали и другие сени, служившие соединительными звеньями между покоевыми комнатами и непокоевыми, а также для соединения как тех, так и других с помещениями служебными. На женской половине такие сени делались большего размера, чем на мужской, и служили местом для детских и девичьих игр.
И наконец нижние этажи занимали служебные помещения, а именно кухни, чуланы, кладовые, и жилье для прислуги. Они частью помещались в подклетном этаже, частью же в отдельных срубах, соединенных переходами или сенями, или же стоящих совершенно особняком. В сенях очень часто отделяли переборками маленькие «чуланы» и «каморки», которые служили кладовыми, а в помещениях теплых такие же чуланы и каморки являлись спальнями тех прислуг, которых хозяева хотели. Наконец, в различных малозаметных местах хором прирубались «задцы» (отхожие места).
Вокруг самих хором в пределах двора расположились всякие хозяйские постройки: баня, сарай с амбаром и хлев, разумеется, тоже ничего необычного, разве что весь двор был захламлен всяким мусором наподобие разбитых бочек каких-то ящиков и тележек. И наконец вся эта территория с постройками окружала забор с воротами, расположенными напротив крыльца самих хором. Сам забор, как смог разглядеть Сергей, был очень хреново сделан, пусть и визуально выглядел устрашающе со своими растопыренными кольями, однако в самом заборе виднелись небольшие, но все же зазоры, что являлось большой уязвимостью для всего двора от возможных атак врага. Видимо, именно из-за этого с четырех сторон по этому забору были вбиты четыре столба с небольшими и крытыми наблюдательными вышками, позволяющими осмотреть благодаря своему расположению всю округу двора, отчего подобраться незаметно к дому было сложно. Возникали вопросы по поводу пользы этих вышек в ночной период, и наконец Сергея смущал небольшой рост гнезд этих самых вышек, как будто там находились не люди, а домовые или в лучшем случае карлики, из-за чего отступник засомневался, есть ли кто там вообще. Хотя Родион и заверил Сергея, что там точно кто-то есть и он неплохо выполняет свою работу даже ночью.
По итогу можно было сказать, что Сергей сейчас смотрел на типичное жилье господ, пусть и захламленное, но ни в чем не удивительное. Однако было то, что выделялось на всем этом фоне. И это явно построенная уже после того, как построили сами хоромы, большая уродливая башня рядом с ними с закрытым переходом между собой и возвышавшаяся с левой стороны хором. И самое интересное – это ее крыша, точнее некая металлическая конструкция в форме пирамиды, состоящая из больших металлических балок, на вершине которой был длинный металлический стержень. Кроме этого, у основания крыши шли с каждой стороны четыре похожих на ветряные мельницы шеста с лопастями. Сергей даже немного задумался, что это вообще такое и зачем ее построили. Ведь с какой-то же целью?
Такой был перед Сергеем вид, и, разумеется, отступник сейчас изучал его не потому, что ему это было интересно. Нет. Он ждал сумерек, потому что когда они наступят, Родион начнет исполнять свою часть плана, после чего Сергею нужно будет проникнуть в хоромы, чтобы найти свои вещи и после выполнить уже свою часть договора. Так что ему полезно было разобрать хоромы с его окружением, так как ему предстояло туда отправиться.
Наконец, когда сумерки наступили, с юга из деревни, в которой днем был Сергей, появился огонь, охвативший несколько деревушек, устроенный, разумеется, Родионом, что должно было максимально опустошить хоромы и двор от шитых, а также сковать этим внимание постов на вышках. И план, кажется, сработал, ведь шитые, услышав крик с вышек и увидев дым от пожара, поднимавшийся из деревни, собрались в крупный отряд и, погрузив в телеги ведра для воды и ящики, набитые песком, отправились в деревню, видимо, отчетливо понимая, что могут потерять в пожаре всю деревню. После чего, когда группа шитых наконец исчезла из вида, Сергей, понимая, что момент настал, осторожно ползком от своего укрытия пошел вперед к левой части двора и, соответственно, хором, где находилась та уродливая башня.
И добравшись до тына, отступник прошел через него, благо это оказалось несложно, поскольку, как он думал, пусть и визуально тын выглядел устрашающе, однако на деле он был сделан очень грубо и на скорую руку. Колья были биты в разные стороны и были плохо связаны между собой. Сам Сергей прополз между зазорами почти без труда, хоть он при этом и все равно молился, чтоб сейчас его никто не заметил с вышки рядом. Благо этого не случилось, и, пройдя тын, Сергей поспешил укрыться за кучей дров уже за самой вышкой. Сергей глянул верх на насест: там, кажется, по-прежнему было все так же тихо. Но несмотря на это, вышку нельзя было оставлять за собой, из-за чего Сергей стал осторожно взбираться по вбитым в столб деревяшкам и, забравшись, медленно заглянул вовнутрь гнезда. И увидел, что внутри оказался не домовой или карлик, а шитый только без нижней части тела, не было и рук, только торс да голова, покрытые швами, отчего быстро стало понятно, как он вместился.
В свою очередь, шитый, видимо, что-то услышал позади себя. Возможно, тихий скрип досок, когда отступник взбирался наверх, так как его голова резко повернулась, и бледные глаза шитого уставились на Сергея, а рот широко раскрылся, но вскрикнуть он не успел, так как в его глотку мигом влетел кинжал, моментально сформированный из руки Сергея. Шитый даже ничего не успел осмыслить и издал лишь тихий хрип. И когда шитый окончательно обмяк, Сергей, вытащив клинок и спустившись с вышки, слегка пригнувшись, медленно, стараясь прятаться за всякими укрытиями во дворе, направился вперед по двору, стремясь добраться до входа в хоромы.
Но по пути появилось еще одно препятствие, так как впереди стал приближаться, видимо, патрульный шитый с факелом, потому Сергей поспешил юркнуть в стоявший рядам сарай, где, затаив, дыхание через щели в дверях с тревогой стал наблюдать за улицей. Ожидать пришлось недолго, и шитый показался через несколько секунд и, остановившись в паре метров от дверей, за которыми сидел Сергей, он бросил лишь короткий взгляд на них и, видимо, ничего не заподозрив, пошел себе дальше.
Облегченно вздохнув, что остался незамеченным, Сергей немного отступил назад, что стало его большой ошибкой. Ведь не заметив ничего в темноте, Сергей споткнулся, не удержал равновесие и упал на землю, подняв шум. Проклиная свою неуклюжесть, Сергей быстро встал и снова стал наблюдать за улицей, надеясь, что подозрительный шум из сарая тот шитый не услышит. Но увы, он, видимо-таки, его услышал и, резко повернув назад, направился прямо к сараю, и Сергей, не став метаться в панике в поисках места, где можно спрятаться, вместо этого решил действовать по-другому и, затаившись у входа в сарай, просто стал ждать.
И когда шитый открыл двери и вошел в сарай, Сергей, тут же взявшись за его затылок, правой рукой сформировал из эфира небольшое лезвие, которое пробило голову шитому насквозь. Подержав немого уже труп на весу, пока тот не перестал биться в конвульсиях, Сергей осторожно положил его на пол, а затем закрыв дверь и взяв факел, который оборонил шитый, Сергей быстро осмотрел его хозяина, однако ничего особого он не нашел. Все, как и у прошлых шитых, специальная и местами рванная кожаная одежда, ну и факел с оружием в виде небольшой дубинки, обитой железом. Ее отступник не стал брать, так как оружие для него крайне неудобное.
После чего Сергей решил узнать, обо что он споткнулся, и оказалось, что это какой-то небольшой бочонок, тоже упавший из-за Сергея, отчего содержимое внутри него высыпалось. К удивлению, а потом и к большому ужасу, Сергей быстро определил, что в бочонке было не что иное, как чертов порошок. А это значит, что все это время он находился на грани смерти, ведь стоило факелу упасть прямо на порошок, он бы просто взорвался. Напуганный Сергей, разумеется, тут же убрал факел подальше и осмотрел все помещение.
По итогу отступник обнаружил, что сарай был битком набит бочонками, большинство было с символикой двуглавого орла, которую он раньше видел – имущество приморской компании, занимающейся речной и морской торговлей в царстве и с заморскими землями. В них, как и подозревал Сергей, тоже был битком наполнен чертовым порошком, причем его было столько, что хватит разнести этот сарай и все, что находится рядом.
Потому Сергей задумался, ведь понятно, почему пол в этом сарае был просто голой землей. Но все равно очень странно, почему они держат все это добро здесь? Да, пускай и не в самих хоромах, однако в здании очень близком к ним. И если огонь доберется до порошка, хоромам все равно достанется. Может, тогда это просто перевалочный пункт? Но тогда куда эти бочки направляют к финалу? Ломать голову над этим вопросом Сергей не стал, у него все-таки была другая задача и не очень много времени. Потому факел оставил в сарае, разумеется, поставив в укромное место, чтобы он никак не добрался до порошка и бочонков. Выйдя из сарая, Сергей, убедившись, что путь чист, продолжил идти дальше по двору.
Стремясь выйти крыльцу хором, что ему в скором времени удалось, однако затем он, резко встав на колени, скрылся за рядом стоявшей тележкой, потому что быстро увидел, что у крыльца стояли двое шитых, видимо, поставленных для охраны входа в хоромы. И с досадой Сергей понял, что войти по-тихому ему не удастся. Да, он мог попробовать поубивать обоих, пользуясь эффектом неожиданности, но тут было несколько «но». Во-первых, не факт, что ему удастся быстро убить всех двоих, что, во-вторых, чревато затяжным боем. И в-третьих, это еще трупы, которые нужно куда-то спрятать и наконец, самое главное, это неизбежный шум от боя, на который, очень вероятно, сбежится кто-то еще.
Нет, нужно было найти другой выход, однако впереди был единственный. Но что тогда делать? Рискнуть всем и попытаться пойти напролом через шитых? Думая, Сергей стал бегать взглядом, надеясь за что-нибудь зацепиться, и невзначай его взгляд, глянув наверх заметил, что в одном окне на втором этаже хором было открыто окно. И в голове Сергея тут же появилась опасная идея. И тихо подойдя к стене, он, взяв свой кинжал в одну руку и сформировав лезвие из эфира в другой, снова проверил, не видит ли его кто-то. Далее Сергей, воткнув лезвие между бревен дома, а затем и кинжал, стараясь держаться за них, используя как крюки-кошки и опираясь ногами за выступы бревен, стал медленно взбираться так наверх, стараясь не сорваться и молясь, чтобы его никто не заметил за этим действием. И видимо, молитвы были услышаны, и свободно добравшись до окна, Сергей осмотрел за ним комнату и, убедившись, что в ней никого не было, сразу же забрался внутрь.
Немного переведя дыхание, отступник быстро понял, что он находится в кабинете графа, так как тут был его рабочий стол, стеллажи с множеством книг, среди них были какие-то научные фолианты но не на новзгорском языке и, видимо, привезенные из-за моря. Были и литературные произведения. К примеру, Сергей увидел рассказ о Шемякином суде. Даже чей-то череп был выставлен на специальной отдельной полке. На столе же, кроме подсвечников и чернил с перьями, лежало множество писем от некой леди с подземелья, с которой, судя по содержанию некоторых писем, велась очень интимная переписка. Еще были списки со всякими бытовыми вещами, среди которых Сергей подметил упор на такие вещи, как лопаты и кирки, и что еще больше заслуживало внимания – списки с оружием. К примеру, самострелы или сулицы, среди которых был и чертов порох… Зачем графу все эти списки, отступник не совсем понимал, разве только счет оружия и особенно чертового порошка имел под собой смысл, но зачем вести списки лопат? Хотя, возможно, граф был просто слишком пунктуальный.
Так просмотрев всю комнату и не найдя в ней свои вещи, Сергей вышел из нее, и, продолжая поиски, он зашел в другую комнату, оказавшейся очень просторной спальней, в которой снова не обнаружив нужное ему и немного позавидовав графу и его чудесной кровати, пошел к следующей комнате. И так одну за другой Сергей осмотрел все комнаты на этаже. Но ни в одной из них свои вещи он не смог найти, и Сергей решил провести поиски выше. Найдя лестницу, отступник забрался на чердак, где он очень быстро прошелся по терему и полностью осмотрел чердак, предполагая, что граф, имея такой интерес к личному барахлу убитых и захваченным им людей, будет все это собирать в просторных и ненужных ему комнатах терема. Но осмотрев все уголки чердака и обойдя весь терем, даже выглянув на балкон, его ожидания не оправдались. И теперь Сергей, ничего не найдя, стал думать, что, скорей всего, вещи будут находиться где-то в нижних комнатах хором, так как только их он не осмотрел.
Потому Сергей стал теперь уже спускаться вниз по лестнице, стараясь идти тихо, прислушиваясь к любому шороху и стараясь не нарваться на кого-нибудь. Но пока, правда, из обитателей ему никто не попался, у Сергея даже возникло чувство, что, похоже, хоромы были вообще пусты. Отчего с Сергея само собой немного снялось напряжение, и он подметил, что в целом, как он думал, еще ожидая сумерек, все, что он себе представлял о том, что из себя представляет внутренняя часть хором: комнаты, их расположение, само убранство – все вплоть до мелочей так и выглядело. Именно это позволяло ему прекрасно здесь ориентироваться. Вообще, Сергей был даже удивлен этим, ведь здесь он ожидал встретить все что угодно, однако опять же реальность оказалась куда проще.
Обследовав так практически весь второй этаж, Сергей, ничего не найдя подумал, что, видимо, ему следует искать свои вещи в непокоевых помещениях хором. В определенный момент Сергей, блуждая по комнатам, вышел в повалушу. И потерявший немного бдительность Сергей сначала ужаснулся, ведь зайдя в нее, он увидел, что в ней за большим столом сидели люди, и его таки заметили, чего он все это время боялся. Однако эти люди никак на него не отреагировали. Они, как заметил Сергей, вообще даже не шевелились и не подавали каких-либо признаков жизни. Потому осмелев и пытаясь понять, что за черт, отступник подошел ближе и увидел, что за столом сидели никакие не люди, как он вначале подумал, а настоящие чучела, сделанные из восьми людей разных полов возраста. И во главе всего этого собрания сидело чучело мужчины с мягким лицом, судя по одежде, имевшего высокий статус. Думать о том, кто были эти люди, почему из них сделали то, на что сейчас смотрел потрясенный Сергей, и попытаться понять, зачем, он не стал. Просто стал иметь в виду, что перед ним было еще одно доказательство того, что граф был полным психом.
И вместо этого Сергей стал думать, куда ведут несколько ходов из повалуши. И, прикинув, понял, что один ход ведет к бытовым помещениям хором. Другой же ход, слева, вел в ту самую новую башню, и что-то подсказывало отступнику, что, скорей всего, если уж весь дом был пуст, то там кто-то уже точно будет. Потому Сергей выбрал пока другой путь и взялся за осмотр бытовых комнат. Он очень быстро осмотрел все помещения в том числе кухню и чуланы, обойдя комнаты прислуг и даже спустившись в погреб. Однако и в этих комнатах, кроме характерной для них утвари и вещей, даже чего-то чужеродного, не то что его вещей не оказалась.
Из-за чего Сергей вернулся обратно в павалушу и с повышающейся тревогой стал думать, что ему делать, ведь он обследовал практически весь дом, однако ни следа своих вещей он не нашел, хотя Родион четко дал понять, что все ценное и личные вещи захваченных людей граф тащит себе в дом для своих каких-то потребностей. А время поджимало, ведь ему нужно было еще выполнить данное им слово. У него не осталось выбора, ему придется зайти в башню, но в этот момент он услышал шум и поспешил под стол, из-под которого через минуту он увидел, как мимо него прошли несколько шитых, тащившие с собой Родиона в ту самую башню.
****************
Как бы ни был силен дух и вера в Творца вездесущего, но многие прожитые годы все-таки начинают говорить о себе как не минуемый рок конечности жизни перед наступающей смертью. Но Родион не боялся смерти, ведь смерть – это лишь конец его земной жизни перед началом жизни вечной. Нет, Родиона больше волновали его грехи и призраки близких ему и не очень людей, преследовавшие его постоянно и везде из-за того ужаса, который он не смог вовремя остановить.
Отчего даже сейчас его волновало больше, сможет ли выполнить свою миссию Сергея, а не то, что его жизнь находится под большой угрозой, так как его сейчас тащили взявшие в плен шитые. Ведь как раз об этом он вовсе не жалел, так как свою часть плана он выполнил и спалил деревню дотла, оказав ее жителям последнюю милость. А затем, когда на пожар пришли пустышки графа, Родион дал им такого жару. Хорошо развеяв свои кости, как в былые времена. Свалил троих или четверых обратно в мать сыру землю, где им давно следовало оказаться. Но как бы отчаянно он ни бился, врагов было очень много, и в конце концов его просто задавили числом, обезоружили и взяли в плен. После чего его потащили прямо к дому, на который ему даже смотреть было больно. Когда родные ему стены, с которыми у него было много радостных воспоминаний, стали ныне прибежищем зла.