Тайная дочь президента

– Довольно, – сжав челюсти. – Не продолжай!

Отец прокашлялся.

– Извини. Тогда закроем тему, перейдём к важному делу. Сын, у меня для тебя восхитительная новость! Готов? – с восторгом объявил он.

– Что за новость… – я устало приложил пальцы к вискам, голова болит с самого утра.

– Президент устраивает званый ужин и мы – там почётные гости!

– Хорошая новость. – Я не моргая смотрел в одну точку, отвечая как робот. Внутри было так паршиво, будто из меня вытащили всю радость к жизни, отравив душу.

– В чём дело, Влад? – недовольно понизил голос. – Ты не рад? Мы долго добивались этого момента, я из штанов выпрыгивал перед Александром Александровичем, пытаясь стать хотя бы… ну хотя бы мизинцем его правой руки.

– Всё нормально. Я рад. Очень рад!

– Ладно, – махнул рукой, – у меня новое и особое задание для тебя. Ты должен произвести впечатление не только на Авдеева, особенно ты должен произвести впечатление на его дочь – Елизавету. Понимаешь о чём я?

С хрустом сжимаю кулаки.

– Да, понимаю.

– Я тщательно продумал наш план, если бы ты знал каких усилий мне это стоило. План вышел идеальным! У нас в руках все козыри. Ты обязательно станешь следующим президентом после Авдеева, когда его срок подойдет к концу. Он уступит тебе своё кресло, когда ты женишься на его дочери, и сделает тебя приемником. Я буду тобой гордится, как никогда! Ты принесёшь неслыханный почёт в семью Власовых!

Да, точно. Это моя главная жизненная цель, которую отец мне внушал с самых ранних лет, железно программируя.

Я должен к ней стремиться, чтобы доказать своё уважение тем, кто дал мне жизнь. Вырастил, воспитал, дал мне всё, о чём другие могут только мечтать.

– Хорошо, вот и поговорили. Иди готовься к приёму. Не подведи.

Глава 12

Я почти подбегаю к поезду, который вот-вот тронется в путь, как вдруг ноги резко врастают в пол – меня что-то тормозит. Я останавливаюсь, глядя на мощный состав из десяти вагонов, минимум, а потом на свои билеты.

Нет, я не должна быть игрушкой в его грязных рука, на которых теперь кровь нашего ребёнка! Можно утверждать именно так, поскольку он не знает, что я схитрила и не позволила случится страшному. Он думает, малыш мёртв – а это ещё хуже. Я обязана поступить по-другому, чтобы обрести свободу. Уверена, они будут за мной наблюдать.

Подойдя к проводнику, показываю ему билет, захожу в поезд, занимая своё место. Состав трогается. Через восемь часов должна состояться пересадка, но я выйду раньше.

Получается немного вздремнуть. Спустя шесть часов, я выхожу на станции неизвестного городка, оглядываясь по сторонам. Глушь. Практически никого нет. Меня не преследует негативное чувство, что за мной следят, как было раньше, на вокзале в столице. Уверена, те бандиты наблюдали за мной до последнего из укромного уголка, решаясь удостовериться, что я села в нужный поезд.

Подхожу к окошку, где продают билеты, обращаясь к кассиру:

– Дайте пожалуйста билет на ближайший поезд.

Бабушка в косынке смотрит на меня с непониманием.

– Куда именно вам надо?

– Мне всё равно. Побыстрее и подальше.

– Ладно, – хмыкает она, через минуту выдавая небольшой прямоугольный листок. – Состав подойдет через полчаса.

Оплачиваю услугу, оглядываюсь по сторонам. Мне сильно захотелось есть. Ещё меня тошнило и укачивало всю дорогу. Я начала ощущать первые серьёзные признаки токсикоза. Но сейчас на меня напал волчий голод!

Рядом с кассой я увидела небольшую кафешку, в которой я взяла себе два пирожка и чай, там же решила дождаться поезда. Пока ела, достала второй билет, врученный мне верными псами Влада, не медля порвала его в клочья и выбросила в урну.

Опускаю ладонь на живот, нежно его поглаживаю, даже сквозь одежду ощущая волшебное тепло. Никто не будет мною командовать и распоряжаться моей жизнью! Я начну жизнь с чистого листа, которую посвящу сыну или дочке. Он обязательно родиться! Мой малыш будет жить!

Вокруг столько опасностей, а моя задача всеми возможными силами сохранить крошке жизнь. Я должна во чтобы то ни стало защитить своего ребёнка и дать ему всё самое лучшее, что смогу.

Вдалеке слышится длинный гудок, сквозь пыльное стекло забегаловки я вижу подходящий локомотив.

Пора.

Ну что, Поля, в путь!

Начнём новую жизнь…

Пусть у меня всё получится!

Прижав рюкзак к груди, я вошла в вагон и заняла своё место. Дорога выдалась изнурительной и долгой. Рядом ехала шумная компания, старенький вагон шатало из стороны в сторону, из-за чего тошнота усиливалась.

Подвыпившие деревенские мужики горланили песни до двух ночи, в плацкарте было душно, затхло, в воздухе витал запах пота и алкоголя. Я запомню эту адскую ночку надолго!

Время, проведённое в пути, по ощущениям, длилось не четыре часа, а несколько суток. Ещё немного и можно сойти с ума.

– Конечная! Выходим, граждане, выходим!

Резко подскочила на шаткой полке, оглядываясь по сторонам. Кажется, я задремала! По проходу двигались люди с сумками, активно покидая поезд, а проводница их поторапливала, проверяя, чтобы никто не стащил какое-либо имущество ж/д компании.

– Неужели? – выдохнула я, поднимаясь на ноги, набрасывая на спину рюкзак, тоже начинаю проталкиваться к выходу, двигаясь вместе с потоком толпы.

Поскорей бы оказаться на свежем воздухе! Кажется я насквозь вспотела и пропиталась этим отвратительным запахом дешёвого поезда. Не поезда, скорее электрички для пьяниц.

Рано было радоваться, выйдя на улицу, я впала в ступор. Просто застыла посреди вокзала и вдруг поняла, что не знаю, что мне делать дальше. Всё кажется чужим, незнакомым, каким-то опасным, не вызывающим доверия.

На вокзале сейчас час пик, люди снуют туда-сюда, бегая то с чемоданами, то с сумками. Тротуары грязные, у бордюров валяется мусор, всё какое-то старое, неухоженно. По углам кучкуются подозрительные личности нерусской внешности, внимательно наблюдая за вновь прибывшими в город людьми.

Неприятный холод хлынул по телу, я поняла, что на меня начала накатывать паника, но пошевелиться не могла. Мне нужно было придумать план… Куда податься! Где жить, главное, на что. Деньги ещё есть, но они могут закончиться. Быстрее меня ограбят, чем это случиться.

– Девушка, такси подано! – внезапно прокричал мне какой-то незнакомец, я обернулась и получила удар в плечо.

Не устояв на ногах, упала, выставив вперёд ладони. Боковым зрением увидела старика в сером поношенном пиджаке, пробежавшего мимо и случайно толкнувшего меня. Грубиян! Даже не извинился.

– Аш! – выругался неподалёку хриплый бас с акцентом, затем я услышала, как хлопнула дверь. Приближающиеся шаги.

Меня вмиг подняли на ноги, придержав за плечи. Я подняла глаза и увидела того самого бородатого мужчину из такси.

– Как звать тебя? – он прохрипел на ломаном русском, глядя мне в лицо. – Так куда тебе ехать?

– Не знаю.

Странно на меня покосился, вылупив свои большие, карие глаза.

– Дом у тебя есть?

– Нет, я не местная, приехала сюда… – и запнулась, проглотив язык.

Незнакомец изогнул свои густые, кустистые брови, я быстро затараторила, лишь бы отстал и немедленно ушёл.

– В общем, просто приехала! Вам какое дело?

– Значит жить негде? И работы нет? – прищурился, отчего внутри всё сжалось. И пальцы онемели.

– Слишком много вопросов, дяденька. – Хмыкаю. Как вдруг лечу спиной назад от резкого рывка, но мужик успевает схватить меня за руку, не позволив упасть.

Какое-то издевательство! Что за городок такой дикий! Здесь не люди живут, а дикари!

Первая мысль – меня опять толкнули. Внезапно я чувствую, что чего-то не хватает! Телу стало слишком легко. Рюкзак! Я больше не чувствую его на своей спиной!

Оборачиваюсь, в ужасе видя бегущего парня в черной шапочке и потертой джинсовой куртке. С моим рюкзаком…

– Нет!

– Эй, стоять! Эй!

Выругавшись на непонятном языке, таксист срывается с места и бежит следом за ним в сторону вереницы платформ, так, что его расстегнутая кожаная куртка развивается на ветру, а свою кепку он вообще теряет на бегу.

Смотрю им вслед, картинка начинает плыть перед глазами от напирающих слёз. На меня будто обрушивается бетонная стена, отчего ноги подгибаются, я оседаю на пыльном асфальте, накрывая лицо дрожащими ладонями.

Как же я устала… Теперь у меня не осталось ничего. Голые руки. Пустота в карманах! Почему же мне так «везёт»?

Не знаю сколько проходит времени, я плаваю в каком-то вязком желе, а кругом туман. Хочется опустить руки и сдаться. Но внезапно на плечо ложится чья-то твёрдая ладонь, меня слегка встряхивают.

– Вэй! Ты ревёшь, что ли? Красавица, ну-ка посмотри на меня!

Чувствую, как меня плавно поднимает вверх, я снова оказываюсь на своих двоих, только голова покруживается, а в моих руках сжимается кепка незнакомца. Мм, когда я успела её подобрать?

– Вот твой рюкзак, держи, – суёт мне законную вещь в руки. – Больше не зевай по сторонам, район у нас не очень, в оба гляди, ладно?

– Спасибо вам большое, – теперь я всхлипываю от счастья, поражённая отзывчивостью этого человека. Такого от первого встречного я точно не ожидала. – А где вор?

– Его уважаемый уже принял, – кивает в сторону железнодорожных путей, где я вижу, как наглеца с руками, вывернутыми за спину, уводят в сторону полицейского УАЗика.

– Вот, это ваше, – возвращаю мужчине головной убор. – Даже не знаю, как мне вас отблагодарить…

Деньгами наверно. Я хотела было открыть рюкзак, как вдруг услышала позади детские вопли.

– Папа, папа!

К нам подбегает толпа детишек – два мальчика и одна девочка, все погодки, одеты скромно, почти опрятно. Темноглазые, темноволосые. Похожи на мужчину, выручившего меня.

– А вы откуда? – чуть ли не ругается мужик, нависнув над детишками грозной скалой.

– Мама в магазин послала, а мы к тебе захотели! Покатай нас папа, покатай!

– Аш! Ну-ка домой марш! Сейчас как возьму ремень! – хватается за пояс джинс. – Всех по очереди выпорю, негодники! Вы почему мать не слушаете?! Сказано было в магазин и со двора ни ногой!

Он отвешивает одному мальчугану подзатыльник, а у меня ёкает в груди.

– Пожалуйста, не надо, – буквально вырастаю между ними стеной, закрывая собой хулигашки. – Не бейте их, пожалуйста!

Мужчина, судя по лицу, смягчился и махнул рукой, поправляя на себе кепку.

– Черт с вами, шпанята! Девушке этой спасибо скажите.

Малышня окружила меня плотным кольцом, стиснув в объятиях. Самая маленькая – девочка, буквально намертво ко мне приклеилась, улыбаясь во весь рот.

– Ба! А ты им понравилась, – удивляется незнакомец с усмешкой, – сорванцы мои редко с кем идут на контакт, чаще сторонятся чужаков.

– Они у вас замечательные! – улыбаюсь сквозь слёзы от ощущения, что детишки ко мне жмутся, а от их улыбок становится теплее, что самое важное – спокойнее. Я уже даже почти забыла о всех тех ужасах, которые пережила за последние дни.

– Армен, – мужик протягивает мне руку.

– Полина.

– Голодная, Полина? Поехали к нам в гости, чахохбили тебя угостим. Моя жена, Нарине, готовит так, что пальчики оближешь.

– Даже не знаю…

– Поехали, поехали! – поддакивает ребятня, взяв меня за руки, тащат к машине.

Я не могу им сопротивляться, они такие милые! Да и у Армена душа чистая, а лицо доброе – не похож на маньяка. Иначе бы не бросился за грабителем, выручая случайную встречную из беды.

Глава 13

Дом у Армена оказался скромным, но чистым. Внутри пахло специями и выпечкой, царил уют. Сразу видно, чистоту здесь поддерживают заботливые женские руки.

Семья Наджарян встретила меня тепло и даже предложила кров. Я очень удивилась их гостеприимству, особенно удивилась Нарине, которая смотрела на меня с интересом, но без укора или ревности – всё-таки это её муж привёл меня к ним домой.

Вскоре я поняла, они на самом деле сильно любят друг друга, поэтому доверяют. А я думала, любовь – выдумка. Небылица, которая живёт по-настоящему только в красивых сказках на страницах любовных романов. Их отношения заставили меня задуматься и не ставить закостенелый крест на моих представлениях о чувствах, верности, любви.

Армен рассказал жене мою историю, та слушала внимательно, качая головой, периодически цыкала. Эти добрые люди накормили меня до отвала вкусной едой, мне опять захотелось расплакаться от счастья. Это просто гормоны… Я уже начинаю осознавать, что в моём организме начинают происходить удивительные изменения. Семье Наджарян я не говорю, что в положении. Вдруг их это смутит?

– Наринка моя на части разрывается! Иной раз присесть, дух перевести некогда, а ты, если хочешь, можешь поработать у нас. Ты же ищешь работу? – неожиданно спрашивает глава семьи.

– Да ищу. Дом, работу…

На улице, тем временем, темнеет, становится прохладно. Я вспоминаю, что, заговорившись с Арменом и Нарине, так и не нашла ночлег.

– Вот и отлично! Мы держим овощную лавку на рынке, я хочу ещё рядом обувной открыть, как раз ищу продавца на замену. Согласна?

Кажется судьба сжалилась надо мной, послав в помощь этих замечательных людей. Просто чудо какое-то.

– И с детьми можешь тоже нянчится, – добавляет Нарине, радуясь тому, как детвора облепила меня со всех сторон, ни на шаг от меня не отходят даже сейчас, когда мы пьём чай на заднем дворе их дома. – Для меня это будет большая помощь! Гляди, как им понравилась!

Я не могу отказать этим милым людям, тем более, когда уже слишком поздно. Понимаю, что к ним лежит душа и интуитивно чувствую, что они не причинят мне вреда. Я словно знаю их полжизни.

Проходит время. Я обживаюсь в новом городе, в доме семьи Наджарян, помогая им то по хозяйству, то по работе. Трудиться в овощной лавке тяжелее всего, но ещё тяжелее скрывать свою беременность. Всё-таки я решила им об этом признаться, пора бы! Животик скоро подрастёт, скрывать секрет дальше не выйдет, хотя я подозреваю, что Нари догадывается, как никак она мать троих!

Первый триместр прошёл, я держалась, как могла. Слабость, сонливость, запахи некоторые раздражали, утренняя тошнота – думала, это никогда не закончится. На четвёртом месяце меня начало отпускать. Пока однажды не случилось опасное происшествие, которое едва не отняло у меня единственное и самое ценное, что у меня есть, что я берегла и хранила под сердцем.

День выдался пасмурным и дождливым, на рынок в овощную лавку прибыло много товара. Обычно Армен не позволял мне носить тяжести, но сегодня грузчик не явился на смену, не могла же я бросить товар под дождём?

Там совсем немного было овощей, да и коробки не такие тяжёлые. Перетащила их быстро, через полчаса почувствовала недомогание. Мир закружился перед глазами, всё вывалилось из рук.

Я услышала, как за моей спиной закричала какая-то женщина, а потом провалилась в темноту…

* * *

Открываю глаза, опять вижу белые стены. У меня дежавю? Ноздри раздражённо щекочет знакомый запах больницы, а в вене торчит игла. Я чувствую невыносимую слабость, и так сильно хочется спать…

– Очнулись?

Вижу незнакомую полную женщину, что возится с системой, меняя на ней пакет.

– Что со мной? – нервно сглатываю, чувствуя во рту вкус металла.

– Переутомление. Вы едва не потеряли ребенка.

В ужасе хватаюсь за живот, начиная часто дышать.

– Всё в порядке, пожалуйста, не волнуйтесь! Кстати, к вам посетители. Ваши родственники, что ли? Вход в палату разрешён только одному члену семьи, другу или родственнику. Сейчас кого-нибудь приглашу, ибо это невыносимо, ваша родня армянская мне всё отделение скоро разнесет.

– Переживают, – виновато комментирую я, а она хмыкает. Разворачивается, торопливо цокая на каблучках к выходу.

Похоже, сейчас мне влетит.

– Аш! – бранится Нари, влетая в палату. – Почему не сказала? Почему не сказала, что ребёнка носишь? Ай-й! – размахивает руками, бранясь. – Работать нельзя беременным много! Дурочка, Полина!

Она садится рядом со мной, с горечью в голосе принимается то отчитывать меня, то утешать, гладя мою холодную, бледную руку.

– Я в порядке, врач сказал, что опасность миновала.

– Повезло тебе, дитя, бог миловал… Отдыхай, я пойду в магазин за фруктами. Бледная ты такая, худенькая. Ай-яй! Куда тебе ещё ребёночек такой несчастной?

– Не стоит.

– И не подумаю тебя слушать! – буркает Нари, направляясь к двери.

В палату опять входит медсестра, неся в руках судочек со шприцами. Сделав укол, добавляет напоследок:

– Душновато тут у вас, не буду пока дверь закрывать.

– Спасибо.

Становится намного лучше, я не замечаю, что постоянно держу ладонь на животе. Сегодня испытала настоящий страх, какой не испытывала ещё никогда, но как я счастлива, что всё обошлось.

Дверь в палате нараспашку, прямо напротив меня пост медсестры и небольшой уголок с диванчиком, рядом с которым на стене висит телевизор. Сейчас транслируются новости: молоденькая ведущая в синем пиджаке и белой блузке подводит итоги дня.

– А теперь о других новостях на сегодня! Александр Александрович провёл важный благотворительный вечер в одной из своих летних резиденций…

Не знаю почему, но что-то заставило меня напрячься и более внимательно вслушаться в речь телеведущей.

– Особым гостем на приёме оказался Николай Власов и его сын – Владимир Власов, чьё состояние на сегодняшний день впечатляет. Услышав так хорошо мне знакомую фамилию, я, незаметно для себя, с силой сжала больничные простыни пальцами, почти проткнув их до дыр.

Дальше мелькают кадры роскошного интерьера, где всё в золоте, сияет так, что больно глазам, где джентльмены в дорогих костюмах, а женщины в ослепительных платьях, важно расхаживают по богато убранному залу, приторно улыбаясь друг другу.

Внезапно камера показала его…

Влад стоял рядом с обворожительной, изящной брюнеткой в красивом кремовом платье. Положив руку ей на талию, увлёк за собой в танец.

– Спокойно Поля, спокойно.

Он с другой девушкой. Прижимает стройное тело к себе, властно сжимая пальцами талию. Смотрит на неё сдержанно, а она смущённо улыбается, невинно краснея. Наклоняется ближе, что-то шепчет ему на ухо и хихикает, продолжая как бабочка изящно порхать перед ним.

Быстро отворачиваюсь, словно получив хлёсткую пощечину.

Мне это не нужно! Я не должна смотреть! Не должна страдать и нервничать ради ребёнка! Кто-нибудь, прошу! Немедленно выключите! Просто прекратите всё это, сейчас же…

– Наши корреспонденты отметили, что Владимир Власов пользовался особым вниманием президента. По слухам, Александр Александрович уже подыскивает супруга для своей единственной дочери: умницы, красавицы – Елизавете Авдеевой.

Сделав глубокий вдох, я накрыла ладошкой живот, и внезапно почувствовала странную дрожь… Мой малыш впервые толкнулся.

* * *

– Поздравляем, у вас девочка!

Где-то вдали слышатся слова акушерки, хотя она стоит в шаге от меня, но я настолько обессилена и измучена, что нахожусь в каком-то пограничном состоянии, между обмороком и бодрствованием.

На интенсивно вздымающуюся грудь ложится тёплый, крохотный комочек, который начинает истошно кричать.

Как же быстро летит время! Еще будто только вчера я держала положительный тест на беременность в руке и не знала, как реагировать на шокирующую новость, а сейчас держу на руках живого человечка, которому дала жизнь.

– Маленькая моя…

Теперь сквозь улыбку по щекам хлещут слёзы, я смотрю на неё, такую маленькую, такую чудесную и вся боль, все те кошмары, через которые я прошла сегодня забываются.

– Моя сладкая, красивая девочка, – касаюсь дрожащими губами крошечной головки, трепетно целуя дочь.

Роды были долгими, изнурительными, преждевременными. Я родила почти на месяц раньше из-за того, что у меня резко отошли воды. Хорошо, что Армен был дома, он как раз копошился в саду, сажая картошку, бросил лопату, когда я закричала, и побежал заводить машину.

Малышка родилась здоровой, но худенькой. Главное, что всё у нас будет хорошо! Она рядом, со мной… Я так долго ждала этой встречи.

Акушерка ненадолго забрала ребёнка, чтобы провести необходимые процедуры, вернула мне её аккуратно завернутую в чистую пелёнку и задала важный вопрос.

– Как назовете?

– Вера. Мне нравится имя Вера.

В честь того, что только благодаря ей я не опустила руки даже в самые тяжёлые, безвыходные минуты жизни. Да, я верила в чудо, верила в лучшее… Она была и есть мой единственным, настоящим смыслом жизни. Моим стимулом, мощной мотивацией двигаться только вперёд.

– Очень красивое имя.

Малышка кряхтит, открывает ненадолго глаза и смотрит точно на меня. Дыхание перехватывает. Она копия Влада! Смотрю на неё и вижу его. Вижу его ледяные, бездушные глаза, в которых можно утонуть. В моей жизни начинается новое испытание. Я поклялась забыть Влада, поклялась не вспоминать о нём никогда, даже на секунду, но как не нарушить свою клятву, если она, моя дочь… его дочь! Будет постоянно мне о нем напоминать.

– А отец? Кого пишем? – глянула на меня, приспустив на кончик носа очки.

– Никого.

Женщина молча отворачивается и ставит в графе «отец» прочерк.