Проснулся Архип на следующий день с сильной головной болью. Чувствовал он себя так, словно измазался весь в смердящем навозе изнутри и снаружи. Горькое чувство своей нелепости и стыда за это перед всем миром заполонило его нутро. Кое-как поднялся Архип, чтобы проведать Яшму. Набрал в ржавое ведро воды для нее и подошел к сараю. Страшно и совестно было ему открывать дверь. Понимал Архип, что погорячился вчера и теперь долго не вернет былого доверия лошади.

Приоткрыл Архип осторожно дверь сарая и тут же выронил ведро, разлив всю воду себе под ноги. Увидел он, что былое красивое и статное тело Яшмы теперь приобрело иссиня-кровавый оттенок, полопавшись во многих местах от вчерашних побоев, а сама она лежит бездыханным телом на полу, и лишь взгляд ее все также направлен куда-то вдаль. Бросился Архип к лошади. Упал рядом с ней на колени. Стал обнимать ее мертвую шею, впиваясь руками и прижимая сильно к своей груди. И громко и судорожно зарыдал он, как, наверное, рыдал только в далеком детстве.

–Моя Яшма! – выл Архип, захлебывался слезами, словно вовсе и не он сотворил все это.