Механизмы трудоустройства российской молодежи

Рис. 8. Доля молодежи в общей численности населения субъектов Российской Федерации (%), 2004–2015 гг.

Рис. 9. Доля молодежи в общей численности населения субъектов Российской Федерации в длительной перспективе (%), 1990–2014 гг.

Имеющиеся данные позволяют, таким образом, оценить демографические характеристики молодежи как достаточно предсказуемые.

2. Занятость молодежи

Данные Росстата [4–10] показывают (табл. 4), что в Российской Федерации занятость среди молодежи до 30 лет в длительной перспективе (с 1992 г.) менялась по нескольким векторам:

– численность занятой молодежи в возрасте 15–19 лет с некоторыми колебаниями устойчиво снижалась; общее снижение составило в 2014 г. (по сравнению с 1992 г.) 2127 тыс. чел., или 83,6 %; в период с 2005 по 2014 г. занятость сократилась на 1004 тыс. чел., или на 70,7 %;

– численность занятой молодежи в возрасте 20–24 лет с некоторыми колебаниями устойчиво снижалась; общее снижение составило в 2014 г. (по сравнению с 1992 г.) 1252 тыс. чел., или 18,3 %; в период с 2005 по 2014 г. занятость сократилась на 942 тыс. чел., или на 14,4 %;

– численность занятой молодежи в возрасте 25–29 лет с некоторыми колебаниями устойчиво росла; общий прирост составил в 2014 г. (по сравнению с 1992 г.) 1840 тыс. чел., или 21,6 %; в период с 2005 по 2014 г. прирост составил 1659 тыс. чел., или 19,1 %.

В целом численность молодежи, занятой в экономике, росла с 1998 г. вплоть до 2008 г., а затем начала постепенно снижаться со средним темпом 1,2 % в год. Наглядно изменение численности занятой молодежи и численности занятых в экономике представлено на рис. 10.

Таблица 4. Численность занятых в экономике Российской Федерации по возрастным группам (тыс. чел.), 1992–2014 гг.

Процент молодежи в возрасте до 30 лет, занятой в экономике, в долгосрочном периоде 1992–2014 гг. изменялся достаточно медленно (рис. 11). В рамках этого процесса можно выделить два переломных года, связанных, очевидно, с кризисными явлениями в экономике:

– 1998 г., когда доля занятых довольно резко снизилась, а затем столь же резко увеличилась к 2000 г., но уровня предыдущих лет не достигла;

– 2008 г., после которого доля занятых стала устойчиво снижаться.

Рис. 10. Численность занятых в экономике Российской Федерации, в том числе молодежи до 30 лет (тыс. чел.), 1992–2014 гг.

Рис. 11. Процент молодежи, занятой в экономике, от общей численности занятых в экономике (%), 1992–2014 гг.

Между 2000 и 2008 гг. доля занятых была практически стабильной с незначительной тенденцией к росту.

В разных возрастных группах этот процесс протекал по-разному:

– доля занятых в возрасте 25–29 лет после некоторых колебаний в 1992–1998 гг. (в настоящем исследовании этот период подробно не рассматривается) устойчиво росла с 12,0 % в 2000 г. до 14,5 % в 2014 г.;

– доля занятых в возрасте 20–24 лет, довольно стабильная в период 2000–2006 гг. и растущая в 2007–2008 гг., после 2008 г. начала устойчиво снижаться с 10,2 до 7,8 % в 2014 г.;

– доля занятых в возрасте 15–19 лет устойчиво снижалась с 2,4 % в 2000 г. до 0,6 % в 2014 г.

В субъектах Российской Федерации в целом наблюдается аналогичная картина. Структура занятых в экономике субъектов Российской Федерации в процентах от общей численности занятых в возрастной группе 15–29 лет представлена в таблице 5. Показатели рассчитаны на основе статистических данных о численности населения по однолетним возрастам и о структуре занятости по возрастным группам.

Таблица 5. Доля молодежи 15–29 лет, занятой в экономике субъектов Российской Федерации, от общей численности молодежи 15–29 лет (%), 2002–2012 гг.

Анализ приведенных данных показывает, что изменение доли молодежи в общей структуре занятости можно оценить как не очень значительное. В частности, по всем субъектам Российской Федерации максимальное значение данного показателя в 2002 г. составило 32,0 %, а минимальное – 18,9 %. Эти показатели в 2012 г. составили соответственно 28,4 и 14,0 %. В целом, следовательно, доля молодежи в структуре занятости имеет тенденцию к снижению. Следует учесть, однако, что ситуация со структурой занятости в субъектах Российской Федерации различается. Особенно это видно при наглядном представлении динамики анализируемого показателя по нескольким регионам (рис. 12).

Рис. 12. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 15–29 лет в общей структуре занятых по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2012 гг.

График показывает, что доля молодежи, занятой в экономике, хотя и меняется, но изменения эти относительно небольшие. В приведенном примере в 2002 г. эта доля составила от 21,4 % в Воронежской области до 26,7 % в Ивановской области (отклонение в 5,3 п. п.). В 2012 г. отклонение между «максимумом и минимумом» сократилось: от 22,3 % в Калужской области до 24,2 % в Ивановской области (отклонение в 1,9 п. п.). При этом можно отметить, что примерно с 2008 г. изменение приобретает некоторую упорядоченность и выраженную тенденцию к уменьшению. Это означает, что рынок труда вытесняет молодежь, отдавая предпочтение работникам более старших возрастов.

Более точное представление об этих процессах может дать анализ структуры занятости молодежи по двум возрастным группам: 15–19 и 20–29 лет. Динамика структуры занятости по этим возрастным группам и по выбранным для примера субъектам Российской Федерации представлена на рис. 13 и 14.

Рис. 13. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 15–19 лет в общей структуре занятости по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2012 гг.

Доля занятой молодежи в возрасте 15–19 лет имеет выраженную тенденцию к снижению, несмотря на некоторые колебания в 2002–2008 гг. После 2008 г. этот показатель устойчиво снижался и достиг практически незначимой величины, в среднем по России он составляет 0,7 %. Следует отметить, что в некоторых субъектах Российской Федерации он заметно выше. Так, в Республике Дагестан он составил 3,1 %; в Чеченской Республике 4,1 %; в Оренбургской области и Республике Мордовия 1,4 %. Для этих и ряда других территорий проблема занятости молодежи в данной возрастной группе имеет повышенное значение по сравнению с другими регионами. В большинстве же субъектов Российской Федерации этот показатель не превышает 1 %. Обращает на себя внимание и сближение значений показателя в субъектах Российской Федерации после 2008 г. Так, в 2012 г. разница между максимумом и минимумом значений в данном примере составила 0,5 п. п. (от 0,6 % в Калужской области до 1,1 % в Ивановской области).

Рис. 14. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 20–29 лет в общей структуре занятости по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2012 гг.

Отметим попутно, что Ивановская область показывает в приведенном примере максимальные показатели уровня занятости молодежи, что подтверждается данными по возрастной группе 20–29 лет.

Несколько иначе обстоит дело с изменением доли занятой молодежи в возрастной группе 20–29 лет. Как показывают статистические данные, в субъектах Российской Федерации изменение этого показателя имеет колебательную динамику. Для примера на рис. 14 показан характер изменения доли занятых в возрасте 20–29 лет в общей численности занятых по шести субъектам Российской Федерации, показатели по которым использовались в предыдущих примерах.

Наиболее высокий уровень занятости показывает Ивановская область (значения показателя представлены на графике). В целом динамику можно охарактеризовать как колебания значений с разной фазой. Что касается данного примера, в Ивановской области в 2002–2004 гг. имело место снижение на 1,4 п. п., затем до 2006 г. показатель был практически стабилен, а в 2008 г. вырос на 1,3 п. п., немного превзойдя уровень 2002 г. До 2010 г. также наблюдался период стабильного уровня, а в 2012 г. показатель снизился на 0,9 п. п. Таким образом, можно говорить о колебаниях с амплитудой примерно 1,3–1,5 п. п., что позволяет ожидать некоторой стабилизации этого показателя в 2014 г. Указанные регионы к 2010 г. подошли в фазе подъема или стабилизации, а в 2012 г. все продемонстрировали снижение доли занятости.

Рис. 15. Изменение доли занятой молодежи в возрасте 20–29 лет в общей структуре занятости по отдельным субъектам Российской Федерации (%), 2002–2014 гг.

Если дополнить приведенный пример данными из результатов наблюдения 2014 г., то получается, что значения анализируемого показателя вновь начинают расходиться (рис. 15).