15. Аллегра
Меня наконец-то завтра выписывают.
Выдыхаю и улыбаюсь своему отражению в зеркале. Это самая прекрасная новость на сегодняшний день. Не без дополнительных ограничений, но я готова смириться и с ними. Лишь бы поскорее свалить отсюда и больше не видеть эти больничные стены. А еще я очень хочу поделиться своей радостью с Алленом и как раз направлялась к нему, как сам парень промчался мимо по коридору так, будто за ним кто-то гнался. Для всех остальных, он вновь оказался несносным Аароном, который в очередной раз выкидывал номер, когда ему было что-то не по душе. Однако если бы они были внимательнее, то разглядели бы кое-что другое в нем.
Я тут же узнала эту боль в его глазах. Боль оттого, когда гаснет последняя надежда и впереди только пропасть с тьмой. Боль, когда заранее со всеми прощаешься, а жить хочется. Я сталкивалась с этим, нет, я живу с этим последнее время. Поэтому все его чувства мигом находят во мне отклик. Я тянусь за ним, следую незримой тенью на крышу и вижу то, что видеть мне не стоило бы.
Отчаянье. Рев раненного зверя. Безысходность.
И мне так хочется помочь ему настолько, насколько это возможно. Насколько бы он сам позволил. Я хочу дать ему поддержку и показать… да черт его знает, что можно показать человеку, у которого отбирают будущее? И главное, чтобы это не выглядело жалостью или насмешкой.
Поэтому, я просто обнимаю его. Даю простое человеческое тепло, которое хотя бы на миг его согрело от собственного душевного холода. И говорю ему те же слова, которые мне в свое время говорила мама, когда была на моем месте. Когда она хотела помочь мне, но боялась сделать еще больнее, чем оно было. И облегченно вздыхаю, когда Аарон не отталкивает меня.
Знаете, раньше до всех этих событий в собственной жизни, я считала, что дружба просто так не случается. Что ее нужно как-то заслужить поступками или еще чем-то в этом роде. И что для прочной связи нужно очень много времени. А сейчас, в считанные минуты поняла, что обнимаю друга. Вот так, без всей этой мишуры и «прелюдий» у меня появился… Нет, я даже сказала бы, что я впервые реально захотела чтобы в моей жизни стало на одного друга больше. С виду я просто раскрыла свои объятия, а на самом деле открывала свою душу, чтобы впустить этого человека.
А нужно ли мне это?
Этот вопрос, который объемно раскрывал меня, как эгоистку… он мигом испарился из моей головы. Трудно думать о корысти, когда за тебя так цепляются в прямом и переносном смысле этого слова.
Мы так и просидели в обнимку, провожая в тотальной тишине последние лучи солнца за горизонт. Еще чуть-чуть и не успеем добраться в палаты до обхода, а мне еще стоило бы вернуть ключ-карту, которую я «позаимствовала» у зазевавшейся медсестры. Помогаю парню оказаться у себя и уже почти добираюсь к стойке медсестер, как слышу их тихий разговор, который заставляет меня замереть за углом:
– Слышала, Аллены снова всех поднимают на уши. Доктор Айзенберг обмолвился, что шансов вообще нет. – Вздыхает одна из них. – Бедный мальчик… сколько ему еще придется вытерпеть.
– А мне, уж прости, совсем его не жалко. – Отрезает вторая. – Я была тогда в смене, когда его привезли сюда под наркотой после аварии. Страшное зрелище. Каждый раз, как вижу его самодовольное лицо, перед глазами совершенно другая картинка. И там он невменяемо орет на койке, что он признает вину за собой, а потом захлебывается в собственной рвоте.
– Ох, Энни, ты ничего не знаешь, – в голосе первой слышатся осуждающие нотки.
– А ты в курсе, да?
– Поверь, я знаю побольше твоего. – Она вообще переходит на едва уловимый шепот. – Не он был за рулем, а его друг. Я подслушала их разговор, когда этот парень приходил навестить Аарона. Он благодарил его за то, что тот дал ему уйти.
– Зачем он это сделал?
– Я так поняла, что у этого друга уже были проблемы с законом. И Аллен решил взять вину на себя, он-то уже тогда понимал, что с кровати он не встанет. Инвалидность плюс связи… кто с таким будет связываться? К тому же, у девчонки был передоз и уж потом травмы. Так что на момент аварии она уже была… ну… того… Это мне так наши из морга рассказывали.
– Обалдеть…
Обалдеть не то слово. Отлипаю от стенки и отхожу на пять шагов назад, а затем стараюсь максимально шумно двигаться вперед. И медсестры при виде меня затихают, делая вид, что заняты своей работой.
– Аллегра, что-то случилось? – Энни привстает с места.
– Да вот, шла в туалет и обнаружила вот это, – протягиваю карту. – Видимо, кто-то из ваших обронил.
– Ох, это наверно наша новенькая, – качает головой медсестра, – постоянно приходится напоминать ей, чтобы она надежней пристегивала его к халату. Спасибо, что вернула пропажу.
– Да не за что.
– Сегодня последний вечер? – Улыбается вторая женщина, имя которой я смутно помнила. Потому что Энни была старшей по нашему отделению из всех медсестер, а эта, видимо, с этажа Аарона. Не удивлена, что она знает меня. О таких «специфичных» гостей, как я и как тот же Аллен, быстро расходятся слухи.
– Ага, – натянуто повторяю вслед за ней улыбку.
– Что ж, это хорошо. Обожаю, когда люди выписываются из нашей больницы. – Она прихлопывает Энни по плечу. – Что ж, пойду в свое царство, девочки.
Я тоже прощаюсь и шагаю в свою палату. На лице – минимум эмоций. Зато в душе целый ураган. В свете последних событий, Аарон открывается для меня с новой стороны. Мне хочется броситься к нему, схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. И завопить:
Что ты наделал?
Потому что Майк, а я уверенна он, был виновником аварии. И это не стоило спускать с рук. Особенно ему. Потому что я видела своими глазами, как этот подлый и мерзкий человек сбежал, когда Аарону стало плохо на вечеринке. Он струсил, когда подумал, что его махинации с напитком могут привести к плачевным последствиям и первый развернулся к нему спиной. Не удивлюсь, что так же было и в тот вечер, когда они ехали в машине. И таких людей друзьями не называют и уж тем более не спасают.
16. Аллегра
После выписки всегда возникает ощущение, будто ты ненадолго выпал из жизни и теперь как-то надо снова приспосабливаться к ней. Привычное для меня занятие, однако, не в этот раз. Во-первых, от мамы не укрылось то, что я сблизилась с Аароном. И теперь они с отцом были очень похожи на сытых и довольных котов, которые обожрались на ночь сметаны.
Боже, у нас появился мальчик!
Светилось заглавными буквами на лбу у мамы.
Смотри, не спугни.
Отвечал ей папа взглядом.
А я что? А я впервые не срывалась оправдываться или как-то возражать. Потому что мне действительно было комфортно в его обществе. И, к тому же, мне будет на руку, если Аллен согласится прикрывать меня в том случае, если место в кофейне все еще вакантно. Друзья же нужны не только для того, чтобы плакаться в жилетку, когда наступают трудные времена. С ними можно разделять и счастливые моменты. А выход на работу попадал именно под эту категорию.
– У тебя все получится, – подбадривает меня моя подруга по ту сторону монитора, когда мы в очередной раз выходим на связь.
Лея – единственная, кто не смотря ни на что, постоянно на моей стороне. Даже тогда, когда мои методы действий ей совсем не по душе. Я знаю, что моя идея с работой ей понравилась и она не видит в ней ничего плохого.
– Ты сейчас о чем именно говоришь? – поправляю любимый джинсовый комбез и придирчиво осматриваю свое отражение в зеркале.
– Судя по тому, что ты надела свой счастливый прикид, – вздыхает Лея, – то обо всем.
Да, хоть она ничего не говорит, но я знаю, что ее смущает факт того, что Джейсона я приглядела вовсе не в качестве своего будущего шефа.
– А что твой новый друг говорит по этому поводу? – как бы невзначай интересуется девушка и я, разворачиваясь к экрану, упираю руки в боки.
Ох, Лея, ты бываешь невыносима, как и моя мама. Собственно, именно последняя успела отзвониться всем вокруг, чтобы сообщить последние новости. И угадайте, какая была на первом месте? Явно не та, где говорилось о моем еще одном удачно пережитом кризе. Лея в тот же день деловитым тоном сообщила, что я настоящая коза, которая совсем позабыла о своей подруге и нашей клятве вечной дружбы. Пришлось «замаливать» грешки подробным рассказом произошедшего и ссылками на профиль Аарона. Только после этого, Лея перестала на меня бурчать словно старая бабка. Но уж лучше бы продолжала это делать, потому что ее загоревшиеся глаза и мечтательное возведение нас в категорию влюбленных еще сильнее действовало на нервы.
– Эта не так тема, которая была бы интересна парню, – делаю акцент на последнем слове.
– Вау, так ты все-таки понимаешь, что это парень? – Язвит Лея. – И я бы сказала, что очень красивый парень. Надо быть слепой курицей, чтобы этого не замечать и продолжать называть его просто другом.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Нет, не понимаю. – Девушка подпирает ладонью подбородок. – Не понимаю, почему ты не воспринимаешь его, как более реального кандидата для отношений. Дело в том, что он колясочник? Тебя это смущает?
– Господи, Лея, ты иногда становишься похожа на поезд, который прет напролом, – смыкаю губы в тонкую линию недовольства. – А что, дружба между парнем и девушкой уже не в моде? Почему все пытаются перевести всё в постельную плоскость?
– Да потому что так всегда и выходит. Ну, нет этой дружбы, понимаешь?
– А что есть?
– Терпение. – Разжевывает она мне, словно маленькой девочке. – Грандиозное терпение у кого-то одного из вас. И время для того, чтобы второй понял, что без друга уже не представляешь своей жизни.
Я знаю, о чем она сейчас пытается мне втолковать. Это история о ней и о Чаде. Паренек влюбился в Лею, а та долго не замечала явных намеков с его стороны и держала его во френдзоне около трех лет.
– Вот я сейчас думаю, какой же дурой я была и сколько времени потеряла впустую. – Договаривает подруга. – А ты постоянно твердишь, что у тебя этого времени мало…
– И?
– И это прекрасное чувство, когда тебя любят. Не лишай его себя.
– Нет, Лея, в моем случае оно далеко не прекрасное. Оно с привкусом трагедии. Как и у Аллена.
– Вы бы могли пробыть счастливыми хотя бы немного.
– Знаешь… я… это не тот разговор, который я хотела бы вести сейчас. Вообще-то я опаздываю. – Откашливаюсь и заношу палец над кнопкой мыши, чтобы закрыть иконку. – Я наберу тебя вечером.
Возможно. Если будет настроение.
Лея пожимает плечами и первая выходит из приложения.
Ну почему? Почему все так яростно пытаются вдолбить свои прописные истины в мою голову? Почему они думают, что раз они сказали «полюби», то это должно произойти по первому щелчку? Да кто вообще сказал, что Аллен смотрит на меня больше, чем на друга? Что за ересь?!
Уж лучше бы этого разговора не было вовсе. Вместо дозы хорошего настроения, я получаю головную боль. Но отступать от задуманного не собираюсь. Через силу улыбаюсь своему отражению:
– Пошли они к черту, – шепчу, – долбанные идеалисты, которым подавай романтику похлеще, чем у Ромео и Джульетты.
И всю дорогу до кофейни, я больше не позволяю себе думать на эту тему. Настраиваюсь на теплый прием и репетирую ответы на вопросы, которые могли возникнуть у Джейсона. А они в любом случае будут. Потому что это, как минимум странно, что человек исчезает с радаров на две недели и не выходит на связь. Но в реанимации тебе явно не до телефонов, а потом… потом я отвлеклась на Аарона. И теперь это нужно как-то объяснить Джейсону и при этом, не особо разглашая подробности.
Впархиваю в кофейню и зажмуриваюсь от запаха кофе, который тут же меня обволакивает и манит к стойке. Но вот незадача. Перед собой я вижу привлекательную блондинку, которая пока неуверенно заваривала порцию латте для клиента. А значит она новенькая. А значит, что место больше не вакантно.
– Мия, будь добра черный без сахара с собой, – слышится позади голос и я оборачиваюсь на него.
– Привет, – сглаживаю создавшееся напряжение легкой полуулыбкой.
– Аллегра? – Джейсон оглядывает меня с головы до ног. – Какими судьбами?
– Эмм… – его несколько бездушный тон озадачивает. – Думала, что тебе еще требуется сотрудник.
– Знаешь, за две недели было много кандидатов, – он кивает головой в сторону стойки.
– Понятно, было из чего выбрать. И как? Справляется?
– Не без ошибок, – он забирает свой заказ и открывает дверь, – но она хотя бы приходит каждый день и никуда не пропадает. Будешь что-то заказывать или уже уходишь?
– Ухожу, – разворачиваюсь на выход, – зря ты что ли дверь продолжаешь держать открытой?
– Не подумай, что я выгоняю…
– Боже упаси, – отмахиваюсь.
Мы так и стоим друг напротив друга, а вокруг нас торопливо снуют люди. Внутри разливается какое-то странное чувство. Обиды что-ли…
– Так зачем ты пришла? – Нарушает молчание Джейсон. – Насколько я помню из последнего разговора, ты уже не хотела работать.
– Передумала.
– Надеюсь, это не связано с поцелуем? – Выгибает он бровь и отпивает из стаканчика. – Или ты думала, что это дает тебе какие-то привилегии?
– Ты сейчас шутишь? – теперь настал мой черед удивляться.
– Ну, мало ли. Ты девушка странная, ветреная… черт его знает, что в твоей голове творится. Сначала говоришь одно, потом другое. А потом и вовсе исчезаешь без предупреждения. Хотя бы маякнула, мол, Джейсон, я передумала и тебе нихрена не светит. Знаешь, это была отменная попытка развести меня, как лоха. Но у тебя ничего не вышло, малышка. Найди себе другого идиота для этого.
– Ты сейчас о чем говоришь?
– Я просмотрел камеры наблюдения и на записях видно, как ты ошиваешься в моей кофейне каждый день.
– Я покупаю кофе, как и все остальные. Это что теперь становится чем-то незаконным?
– Да брось, теперь уже нет смысла отнекиваться. – Джейсон выбрасывает пустой стаканчик в урну. – Ты просто присматривалась ко мне. Вот только мне интересно, ради какой выгоды ты хотела переспать со мной? Деньги? Связи?
– Халявный кофе, – шиплю ему в лицо.
– Так мало? Из-за этого надо было устраивать весь этот цирк со слезами на пороге? Так у нас есть акция, для всех бездомных и нищих по пятницам чашка чая бесплатно.
– Ну, ты и дрянь, Джейсон.
– А ты кто тогда, Аллегра?– Тычет он мне пальцем в центр груди. – Кто ты?
– Человек, который больше не желает с тобой общаться. – Отбиваю его руку и разворачиваюсь к машине. И тут же мне в спину прилетает следующее:
– Так мы и не общаться хотели, помнишь? Так что не стоит из себя строить обиженку, когда тебе говорят такие очевидные вещи.
– Начни с себя, Джейсон. А то твое поведения прям и кричит «мне не дали, так что буду вести себя, как последний мудак». Если что-то не обломилось, так переноси это с достоинством и не пытайся втоптать человека в грязь! – Рявкаю перед тем, как сесть за руль.
Только проехав квартал, понимаю, что дышать нечем. В груди становится больно и, проклиная Джейсона всеми последними словами, притормаживаю у обочины. Пара таблеток и глоток воды – вот мое спасение, которые приносит мне облегчение минут через десять. Десять минут ада, когда ты боишься снова залететь в больницу. И во всем виновата я. Как же глупо было на что-то надеяться. Надо было просто взять и переспать, а не узнавать этого человека. Пусть бы так и остался в моей памяти просто красавчиком, а не редким козлом.
В сумке начинает трезвонить телефон и я тянусь за ним, осторожно и стараясь не делать резких движений. Боль еще не ушла окончательно, но становилось лучше.
– Привет, – слышится голос в динамике, – я уже дома.
– Отлично.
– Все в порядке?
– Да… да, – более уверенней отвечаю ему. – Я в дороге и стараюсь не отвлекаться.
– Адрес помнишь?
– Еще бы, – хмыкаю в ответ, – хоромы на холмах. Всегда мечтала там побывать и посмотреть на вредных богачей.
– Что ж, у тебя есть возможность сделать свою мечту реальностью, – смеется Аарон, – главные богачи сваливают из дома, оставляя меня на Эйпа и я буду рад тебя видеть.
– А кто такой Эйп?
– Его самый вредный помощник, который не может добиться от этой задницы никаких результатов. – Слышится посторонний голос. – И я бы был счастлив, если бы у меня появился сообщник в этом трудном деле.
– Не слушай его, – тут же вмешивается Аарон, – Эйп иногда говорит странные вещи. Так что просто приезжай.
– Хорошо, – на моем лице появляется первая и настоящая за этот день улыбка,– добавлю странности в вашу чумовую компанию. Буду минут через десять, что-то купить к чаю?
– О, боги, она мне уже нравится, – снова вклинивается Эйп.
– Да, затычку для этого баклана, – тоже посмеивается Аарон. – Ничего не надо, я серьезно.
– Пончиков! – голос Эйпа слышится где-то вдалеке.
– Ладно, будут ему пончики, – заканчиваю разговор и разворачиваю машину в другую сторону.
17. Аарон
– Ну, и как тебя после этого назвать? – откидываюсь на спинку кресла.
– Самый лучший друг на Земле? – весело отзывается Эйп, вытирая руки об полотенце.
– А может быть, идиот?
– Звучит, как комплимент. – Парень берется за свой айпад и его улыбка сникает.
– Что там? – подъезжаю ближе и тяну его за край футболки.
– Твое новое расписание занятий.
– А, понятно. И как?
– Облегчили, – Эйп вздыхает. – Точнее, убрали все, что сможет привести к твоему дискомфорту или к дополнительным травмам. Но есть и хорошие новости.
– Какие же?
– Я смотаюсь в больницу и заберу выписанные для тебя лекарства. Ты у меня будешь, как доктор Хаус с вечным запасом обезболивающих. – Он сжимает мое плечо, будто подбадривая, но выходит так себе. – Пожалуй, пойду на кухню и попрошу вашу экономку заняться чаем к приезду гостьи.
Едва могу выдавить из себя улыбку, хотя с Эйпом можно не стараться. Он сам слегка в шоке от происходящего. Да и я тоже. Не каждый день удается буквально сбегать из больницы под расписку и крики матери. Но меня так задолбали все эти процедуры и капельницы, которые не приносили результатов. А еще рожи врачей, которые уверяли в обратном.
Подождите еще чуть-чуть и мы найдем решение.
Мы подберем вам нужное лечение.
Уверены ли мы в хорошем итоге? Что вы… мы всего лишь предполагаем, а не располагаем…
А мне не улыбалось быть для них подопытной крысой, которой, то туда, то сюда тыкали иглы и надеялись, что удачно попадут. Если не знаете нужных методик – отпустите человека. Не мучайте его.
Хорошо, что хоть отец наконец-то встал на мою сторону. Мама чуть себе волосы в палате не выдрала, когда узнала о моем возращении домой. Почему-то ей казалось, что раз у меня есть место в больнице, то это что-то да гарантирует. И упорно не верила в том, что иногда врачи бессильны. Вообщем, только после того, как папа грозно пару раз долбанул кулаком по столу и успокоил ее истерику, мы отправились домой. Каждый погруженный в свои мрачные мысли.
Теперь надо как-то свыкаться с новым положением. С новой реальностью. И это было чертовски пока сложно сделать. Ведь мы сами себя порой обманываем. Встаем с самого утра и, кажется, что мир такой же, как и в прошлый раз. И все хорошо, и ты сам в порядке. А потом тебе на голову обрушивается действительность. Как сейчас, когда пришло новое расписание твоему медбрату. И там не лечение. Там тупо список обезболивающих лекарств, чтобы купировать новые приступы, которые в скором времени дадут о себе знать. Своего рода, жирная черта, которая перечеркивает все на свете.
Настолько ухожу в тяжелые раздумья, что не сразу слышу голоса внизу. А как доходит, то чертыхаюсь. Я ведь планировал встретить Аллегру в холле, чтобы она не видела того, как я съезжаю вниз на спецлифте. Мне почему-то стало важно то, каким она меня видит. Да, до Аполлона в моем нынешнем положении мне было далековато. Да и не в этом дело. Просто мне очень хотелось, чтобы она увидела меня в другом свете. Не больничном. Потому что там мы все выглядим не очень. Больничные стены стирают любой образ и обнажают твою настоящую суть. Ту, где ты не герой и не сердцеед. Ты – пружина, которая готова лопнуть от того, насколько она натянута до предела. Но Аллегра… даже в том хаосе, даже с бледным лицом… она казалась ангелом спокойствия, который прибыл для молчаливого наблюдения. Только глаза иногда выдавали то, что ей тоже тяжело. А мы ведь так до сих пор друг друга и не спрашивали, что с нами. Просто были рядом и все. И я решился на один не очень хороший шаг, который стоило бы сделать до ее приезда. Но для этого мне нужен был Эйп пока он не уехал в больницу.
Быстро подкатываю к платформе и спускаюсь вниз, в надежде, что успею как-то отвлечь Аллегру, чтобы сказать пару слов медбрату. Но стопорюсь на месте, когда в холле вижу Джейсона.
– Ты что здесь делаешь? – кажется, у нас это уже стандартное обращение вместо «привет».
– Заехал домой, – брат отвлекается от разговора с Эйпом. – А в чем дело? Нельзя?
– Просто странно. – Толкаю руками колеса вперед. – С учетом того, что ты отсюда съехал давно и явно в курсе, что родителей не будет до вечера… я в замешательстве. Неужели соскучился по мне?
– Аарон, не обольщайся, – парирует брат, – здесь до сих пор есть моя комната. И этот дом тоже частично принадлежит мне, так что я могу приехать сюда в любое для меня удобное время. Но, чтобы твой мозг зря не тратил свои силы, так уж и быть, отвечу. Устал от городской суеты, хочу побыть в тишине и спокойствии. Надеюсь, мой посыл понятен?
– Да мне вообще-то плевать, что ты собираешься здесь делать. У меня и без тебя хватает дел. – Взмахиваю ладонью и подзываю медбрата. – Эйп, пока ты не уехал, есть разговор.
– Боже, какие мы стали деловые, – Джейсон вальяжно движется к дивану.
– Представь себе. – Огрызаюсь в ответ. – И был бы признателен, если бы ты скрылся у себя. Я ожидаю гостью.
– Гостью? – Он хмыкает. – Ошибки нет? Она точно с сиськами? Я думал, что тебе такие больше не по плечу.
– Спасибо, дорогой брат, за твое беспокойство. – Едва сдерживаю себя. – Но мое мужское здоровье – это последнее, что должно тебя волновать. Не все отношения переходят в постельную плоскость. Иногда полезны просто разговоры.
– Так говорят все импотенты, которые не в состоянии удовлетворить своих женщин.
– Слушай, Джейсон, ты просто иди на хер, хорошо? Явился весь из себя такой мачо, а у самого в глазах какое-то отчаяние. Я так понимаю, на личном фронте все хреново? Кто-то послал бедолагу и не дал? Ты по этой причине решил на мне сорваться?
– Не строй из себя оху*нного психолога, Аарон. Ты обо мне ни черта не знаешь. – Джейсон рывком встает со своего места.
– Взаимно, – прищуриваюсь.
Мы бы наговорили друг другу еще больше гадостей, если бы не дверной звонок. И даже всегда терпеливый Эйп облегченно вздохнул при этом. Проезжаю мимо медбрата и успеваю вложить записку с данными, чтобы он разузнал о человеке в больнице. И затем спешу отворить дверь, за которыми томится Аллегра. Я очень рад ее видеть, правда. И моя улыбка – тому подтверждение. Мне кажется, что и девушка чувствует нечто подобное.
– Привет, проходи. – Отъезжаю в сторону, чтобы она смогла войти в дом. – Не обращай внимания, внезапно явился брат, но он нас не потревожит.
– О, – Аллегра отмахивается, – не переживай, я ненадолго разбавлю вашу компанию. А вы, должно быть, Эйп?
– Так точно, – медбрат протягивает ей ладонь и легонько сжимает.
– Пончики? – девушка качает перед его носом ароматным пакетиком.
– Я бы с удовольствием, но мне нужно отлучиться. Побудите за старшую, прекрасная Аллегра? – Эйп чуть ли не откланивается, чем вызывает у нее улыбку.
– С удовольствием, можете не переживать за своего пациента.
– И как это понимать? – вклинивается голос Джейсона и мы все оборачиваемся к нему.
Я вижу на лице Аллегры смесь из удивления, шока и явной недоброжелательности.
– Прости, а это как раз и есть мой брат – мудак. – Указываю на Джейсона. – С манерами у него не все в порядке и, за частую, ведет себя так, будто ему все должны.
– Это точно, – поддакивает девушка и скрещивает руки на груди.
– Как ты меня выследила? – все внимание Джейсона теперь полностью приковано только к Аллегре.
– Да больно ты мне сдался, – фыркает она в ответ. – Я приехала к Аарону.
– Охренеть, какая ты шустрая. Не вышло с одним, быстро подсуетилась со вторым. – Брат цокает языком.
Перевожу взгляд с одной на другого и сопоставляю все фразы, которые были сказаны до этого. И тут до меня доходит, что они знакомы. Мне до скрежета зубов неприятен этот факт. Они просто общались? Или уже успели переспать? Потому что такая реакция девушки всегда была итогом неудачных и однодневных отношений, когда ее после этого бросают. Однако, едва сдерживаемая злость Джейсона говорила совсем о другом. Его вообще было трудно вывести из себя. Если только… Аллегра была той, которая его продинамила.