Глава 26 «После»
Кристина
Со мной все в порядке.
С этой установки начиналось каждое мое утро.
Я ничего не боюсь. Мир не враждебен ко мне, а я не враждебна к нему.
Вроде бы простые слова, но как же они мне тяжело даются. Даже спустя год, мне требуется немного времени, чтобы поверить самой себе. Смотрю на свое отражение в зеркале и стараюсь выглядеть максимально расслабленной. Такой, будто моя жизнь не ушла под откос. Из обрамленного позолоченным багетом зеркального полотна на меня в ответ смотрит весьма симпатичная девушка, которую «починили» внешне: мелкие шрамы убраны лазером, в глазах линзы, минимум косметики, которая убирает все оставшиеся недостатки и все та же короткая стрижка. Только теперь волосы лежали опрятными прядями, окрашенными в пепельный цвет, который не только молодил меня, но и скрывал появившуюся после всего седину. Да только не смотря на все это, внутреннее «Я» до сих пор еще ныло. И да, на этот раз я не преуменьшаю. Время не лечило, нет, оно просто дало шанс смириться и жить дальше. Знаете, это как будто ты упал и разбил коленки до крови. И сначала тебе обидно и больно, но ты встаешь, отряхиваешься и, прихрамывая, идешь вперед. Рассеченные ткани регенерируют и заживают, оставляя после себя рубцы с нежной розовой кожей. Ты восстанавливаешься вопреки всему.
И все бы ничего, да только Хоуп вознамерился отодрать все пластыри, которыми я покрыла все шрамы своей души. Я начинала тихо ненавидеть его экзекуции. Такие, какие он проводил даже сейчас:
– Пробуй еще раз, – мужчина остановился за моей спиной.
– Добрый день, Кайл, как поживаешь? – через зубы проговариваю приветствие и тут же чертыхаюсь. – Какого черта, Джон? Я не понимаю, зачем я это делаю?
– Затем, чтобы ты привыкала к той мысли, что вы рано или поздно встретитесь.
– Если это и случится, я пройду мимо, – скрещиваю руки на груди, – проигнорирую его существование.
– Запомни, пожалуйста, эту интонацию и выражение своего лица.
– Зачем?
– Чтобы повторить ее перед комиссией завтра, – Хоуп подходит ближе и сжимает мои плечи, – а мне можешь не рассказывать, хорошо? Я же все-таки твой психотерапевт.
– Точно, а все думаю, чего ты возле меня крутишься? – вздыхаю.
Хоуп прав. Снова. Наверно, стоит возразить или как-то оправдаться. Сказать, что я действительно стараюсь забыть обо всем. Но… ни черта на самом деле не забыто. И этот год я потратила не впустую. Помимо самоусовершенствования, я сутками напролет изучала всю информацию, которую могла только добыть о Бэкке. Журналы, сайты, бульварные газетенки и прочий мусор просеивался на предмет мизерных частиц правды. Где он, с кем он, чем живет и чем дышит. Вот мои главные вопросы на повестке дня. Все остальное я за ненадобностью отшвыривала в дальний угол. Туда же отправлялись и непрошенные мысли на подобии: он хоть раз задумывался обо мне? Если да, то, что чувствовал? Досаду из-за того, что я выжила? Грусть из-за того, что так случилось? Или, быть может даже злость? А потом я прислушивалась к собственным чувствам и приходила к мнению, что лучше бы он обо мне и вовсе не вспоминал.
– Тебе завтра нужно приложить максимум усилий, чтобы убедить их. Говори то, что чувствуешь. Забудь о камерах, забудь о том, что их больше и что они настроены скептически.
– Неужели случаи с выздоровлением настолько редки? – Изумляюсь.
– Не в психиатрии, Кристи. У людей снимают обострения или же устраняют особо видимые симптомы, которые мешают им нормально существовать. Но полное излечение… оно как чудо. Сама понимаешь, что чудес в нашей жизни не бывает.
– А как же я? Разве мой случай не такой?
– У тебя была легкая форма посттравматического стрессового расстройства, а это не болезнь. Это скорее временный дефект твоего состояния, который ты сама же и поборола. Не забывай и о том, что не с ним ты поступила в клинику. Но об истинной причине все умалчивают и никогда в жизни не сознаются.
Могу лишь молча кивнуть в ответ. А что еще сказать? Что добавить? Все и так понятно.
– Нужно идти дальше, – уже чуть мягче говорит врач, – у тебя впереди есть будущее. Но только при одном условии, если ты перестанешь постоянно оглядываться назад.
– А…
– И там не должно быть места для мести. – Выставляет он указательный палец в воздух.
– То есть смиренно приять все, что происходит и простить всех? – горько усмехаюсь. – Разве это честно?
– Кристина, ты снова меня почти не слышишь. Я пытаюсь тебе донести то, что мстить и вершить правосудие – разные понятия. Не торопись вгонять себя снова в ту же грязь, из которой ты так долго выбиралась. Подожди немного и ты поймешь, что можно действовать совершенно иначе.
– Знаешь, Хоуп, ты не психиатр. – Благодарно улыбаюсь ему, когда оборачиваюсь к нему лицом. – Ты – мой ангел-хранитель, который держит меня на плаву.
– Вот и постарайся не утонуть во мраке, иначе все мои старания будут насмарку, хорошо?
Я не могла его подвести. Ведь Джон действительно приложил титанические усилия, чтобы я стала прежней. И всегда на все вопросы «почему?» он скромно увиливал от ответа. Мол, задолжал отцу в свое время и настал черед платить по счетам. Не знаю, что у них приключилось, но и лезть в прошлое, да еще и не свое я не стала.
…Кристина Берроу признается вменяемой.
… Ей возвращается право на распоряжение всеми финансовыми вопросами, а так же решение вопросов личного характера без обязательного согласия или подтверждения от опекуна.
…В течении полугода она обязана не покидать место проживания для подтверждения своего статуса. Последующее передвижение мисс Берроу больше не будет контролироваться.
… Настоятельно рекомендуем вам соблюдать все предписания вашего врача. И тем более, вести корректный образ жизни…
Мне до сих пор не верится, что это правда. Держу в руках официальные документы, по которым я – нормальная. А еще свободная. Это… это даже невозможно описать словами то, что творилось у меня в душе. Я просто рухнула прямо на ступеньки перед больницей и зашлась в рыданиях. Они были с надрывами и всхлипами, с дрожью в теле и невозможность сделать вздох. Со стороны даже могло показаться, будто у меня случилось какое-то горе. Но… нет. Я размазывала слезы по лицу и чувствовала, как вместе с ними на меня наваливается облегчение. Как будто бы я прошла свою личную войну, не потеряла себя и смогла доказать, что чудеса случаются. Но какой ценой… Почти все утрачено: дом, друзья, карьера, семья. Я как будто сижу у пепелища всего, что мне было дорого.
– Тише, тише, девочка, – крепко прижимает к себе Хоуп, – ты же победила.
– Отчего же мне до сих пор так плохо? – Всхлипываю и утыкаюсь носом в его плечо.
– Оттого, что ничего не проходит бесследно. И твой страх перед будущим вполне оправдан и понятен. Не сразу, но все наладится и ты для этого должна приложить еще больше усилий.
– Куда уж больше? – Жмурюсь от подходящего кома к горлу.– Я даже не знаю, остались ли эти силы у меня или нет. Я чувствую себя опустошенной.
– Придется поискать, Кристи. Иначе мы не доберемся к свету в конце этого тоннеля.
– А он существует? Этот свет?
– Он есть, – усмехается Джон мне в макушку, – просто ты его пока не видишь.
Глава 27 «После»
Кристина
Я не хотела фееричного возвращения в этот мир. Для меня настолько уже стала привычна жизнь невидимки, что шаг из этой зоны комфорта казался шагом в преисподнюю. Поэтому по максимуму старалась избежать лишней шумихи и огласки. Как в полном молчании я приняла наследство, в таком же безмолвии прошло мое первое посещение отцовской компании. Безликой тенью я прошла по всем этажам и остановилась у двери, которая вела когда-то в кабинет Бэкка. После смерти отца он еще некоторое время находился на своей должности, но ровно до того момента, когда я должна была занять место во главе. А так как этого не произошло, работа всей компании была фактически заморожена и весь коллектив отправлен в бессрочный отпуск.
Раньше это место было величественным, как и мой отец. Раньше здесь чувствовалась жизнь. А теперь все эти этажи, погруженные в полутьму, едва ли напоминали то место, которое когда-то гудело словно улей.
– Что скажешь, Хоуп? – не оборачиваясь, спрашиваю мужчину, который вместе с еще одним юристом молчаливо маячил за моей спиной.
– А что ты сама чувствуешь? – В излюбленной манере отвечает Джон.
– Страх? – вслух озвучиваю честное предположение.
– А еще?
– А еще я до ужаса хочу возродить былое величие этого места. – Касаюсь пальцами изящной дверной ручки, но не открываю саму дверь. – Но не знаю как…
– Вот для этого мы как раз и пригласили Оливера. И еще десяток других адвокатов и юристов, которые помогут тебе разобраться во всех нюансах. Пора бы уже запомнить, что ты больше не одна.
– Да, мисс Берроу, мы сделаем все в наилучшем виде. – Поддакивает Оливер.– С чего вы бы хотели начать? С мистера Бэкка? Документы о передаче доли акций уже подготовлены, вам осталось их только подписать.
– Нет, – стучу ноготком по лакированной поверхности, – его мы оставим напоследок.
– Кристи, – предупреждающе протягивает Джон, – надеюсь, ты хорошо все обдумала?
– Не бойся, Хоуп, я прекрасно помню твои наставления. Все будет по-честному и по-справедливому. Никакой грязи. – Все же отрываюсь от созерцания двери и поворачиваюсь к своим спутникам. – Но, если уж я решила разбираться с проблемами, то начну с той, кто положил начало моему персональному аду.
Обещания надо сдерживать. Этому учил меня отец, да и Хоуп проповедовал ту же истину. Поэтому я действительно не мстила. Но самое интересное, что вместо меня это успел сделать папа, а я всего лишь распорядилась вещами по его последней воле. И была очень удивлена, когда в завещании не нашла ее имени ни напротив дома, ни напротив пункта о счетах. Он сам лишил ее всего и я не понимала почему. С этим вопросом я обратилась к юристам, но те лишь пожали плечами. Мол, их в такие нюансы не посвящали. В такие моменты остро чувствовалась нехватка информации, а дать ее мог только Хоуп. Но и тот улетел на конференцию, оставив меня на попечении теперь уже моих личных помощников. Поначалу было трудно, так как я привыкла к его постоянному нахождению рядом. Он стал для меня больше, чем врач. И больше, чем спасителем. Он был мне настоящим другом. Однако я прекрасно понимала и то, что он не всегда сможет быть рядом. У него есть свое личное пространство и карьера. А мне стоило научиться справляться со всеми вопросами самой. Как я это делала раньше, когда моя собственная жизнь была беспечной. И Джон постепенно делал шаги назад, позволяя мне расширять границы своих действий. А еще… отлучая от себя, заставляя свыкаться с «новым» старым укладом жизни.
Моя рука дрогнула лишь однажды.
Нет, не тогда, когда я взялась за ручку и открыла дверь родительского дома. И не тогда, когда я развернула официальное предписание перед носом матери. Я даже стерпела все проклятия, которыми она осыпала меня. Равнодушно смотрела на ее истерики и уж тем более не повелась на наигранные обмороки. Лишь молча продолжала сгружать ее вещи в расстегнутые сумки.
– Ты еще пожалеешь, – брызжет слюной она мне в лицо, стараясь выхватить очередную дизайнерскую тряпку. – Ты еще поплатишься!
– Ага, – отталкиваю ее от себя, – уже. Авансом. Хочешь, покажу следы?
Смотрю на ее перекошенное от злости лицо и мне становится дурно. И вот это вот называлось моей матерью. Вот этот человек, который плевать хотел на все человеческое, учил меня жизни.
– Для чего? – шумно вздыхаю. – Для чего ты тратила свое время на меня, если не любила? Зачем притворялась? Боялась, что отец тебя вышвырнет, если узнает о твоей ненависти ко мне?
Лили не отвечает, но ей это уже и не нужно делать. Ответ и так понятен. Она даже не брак свой спасала. Выносила и родила лишь для того, чтобы удержаться у кормушки.
– Что ж, раз он не успел этого сделать, – киваю на лежащие бумаги у камина, – сделаю я. Даю тебе еще полчаса на сборы, а затем проваливай из МОЕГО дома. Все по закону Лили, так что теперь тебе здесь нечего делать.
– Что, думаешь, прижала меня этой бумажкой? Думаешь, я не знала, что Трэвис собирается меня обставить? – Хмыкает она и истерично хохочет. – Я знала, что он подумывает вычеркнуть из завещания, но надеялась, что еще успею его опередить. Представляешь, а он оказался живучим гадом. Таблетки слишком медленно его убивали…
Да, вот именно после этих слов, мой лимит терпения был исчерпан. Помню, как схватила ее за волосы и засунула ее голову в небольшой фонтанчик, который отец установил в центре холла. Раньше я высмеивала этот интерьерный промах, а сейчас была благодарна. Потому что в нем оказалось фантастически удобно топить эту тварь. И, наверно, утопила бы. Да в мозгу резко всплывает голос Хоупа, который напоминает мне о последствиях. Руки дрогнули и пришлось выпустить ее из своей мертвой хватки. Лили Берроу отплевывалась и кричала, что я сумасшедшая и что меня вернут в больницу. А я лишь пожала плечами в ответ. Это вряд ли. Потому что у меня теперь очень много денег. А деньги, как известно, решают все в этом мире.
С того момента прошла еще неделя и решилась на следующий шаг. Найти своих друзей оказалось не просто. Точнее, никто из них долго не откликался ни на мои звонки, ни на сообщения, ни на запросы в сетях. Как вдруг Лиз сама назначила встречу в парке. И то, что я увидела там… оно меня шокировало…
– Прости, что тебе пришлось так долго ждать, – подруга неловко приобнимает меня. – Не ожидала, что сегодня будут такие пробки. Если бы знала, встретились бы в кафешке. Ну, в той, помнишь, нашей любимой…
Киваю невпопад, а сама едва могу оторвать взгляд от парня, который застыл у кромки воды.
– Почему он в коляске, Лиз? – шепчу ей, когда поворачиваю голову в ее сторону.– Что произошло?
– Ну… – девушка сникает, – скажем так, это было наказание.
– За что?
– За желание найти и помочь своей подруге. – Вздыхает она. – Он ведь сразу заподозрил неладное, когда ты так резко пропала. Как бы все вокруг не заговаривали зубы, он стоял на своем и даже обратился к знакомому в аэропорт. А там и выяснилось, что на твое имя никто не покупал билетов. И, более того, пробили дальше и оказалось, что ты не приземлялась и не проходила паспортный контроль ни в одном из городов, откуда были выложены твои посты в инстаграмме. Он копал бы и дальше…но потом пришли «друзья одного хорошего знакомого».
– Это они так представились? Как они выглядели?
– Да как обычные отморозки. – Лиз отпивает сок из стакана. – Вот они и объяснили, что не нужно лезть туда, куда не следует. После этого для нас наступили тяжелые времена. Лукас так до сих пор и не оправился. Ни морально, ни физически.
– Прости, – утираю слезинки с ресниц и, протянув руку, крепко стискиваю ее ладонь, – я не хотела…
– Не стоит, – Лиз скользит взглядом по оголившейся коже моей руки, которая исполосована шрамами, – тебе самой досталось не меньше.
– Я хотя бы на ногах.
– Думаю, что на это потребовалось очень много времени, – грустно улыбается она, – у Лукаса оно тоже есть. У нас неплохие прогнозы, правда.
При слове «нас» ее лицо озаряется. А я готова биться головой об стол, ведь насколько нужно было быть слепой, чтобы не заметить блестящего золотого ободка на ее безымянном пальце.
– О, боги, Лиз! – восклицаю настолько громко, что сама этого пугаюсь. – Как? Когда?
– Да сразу после случившегося. – Подруга неловко прячет руку в карман. – Как-то все так незаметно для нас перетекло из дружбы в отношения. Проверили что ли друг друга… не знаю.
– Но вы счастливы?– Осекаюсь. – Прости, глупый вопрос.
– Что ты, прекрати. – Она снова улыбается. – Все в порядке. Правда. И да, мы чувствуем себя счастливыми.
И я вроде бы рада за них, но в то же время мне становится безумно грустно. Как бы мы ни старались вести нормальное общение, но между нами чувствовалась пропасть. Благодаря Кайлу, я выпала из их жизни. Благодаря нему, я стала причиной страшных событий, которые перечеркнули все их планы и будущее.
– Он ведь не знает, что я здесь? – Киваю головой в сторону парня.
– Нет, – соглашается она со мной. – И не потому, что я не хочу этого. Лукас до сих пор зол на тебя за то, что ты его не послушала. Он зол и на себя, что не смог убедить тебя до конца. Нет, не думай, он не винит тебя в случившемся. Он винит только себя и… ему плохо от этого. Я уверена, что он возьмет себя в руки и когда-нибудь все отпустит. Но пока Лукас только в самом начале этого пути.
– Я понимаю, – сглатываю неприятный ком в горле. – Прошу, не пропадайте только больше.
– И ты тоже. – Лиз касается моего плеча, а затем медленным шагом идет к Лукасу.
Я не дожидаюсь того момента, когда он обернется к ней и покидаю парк быстрее, чем Лиз добралась к Лукасу. На душе… тяжко. Как будто меня под завязку наполнили камнями и не дают ни вздохнуть, ни сделать шаг вперед. Сил хватает лишь на то, чтобы добраться до машины и бросить водителю короткое:
– Домой.
И только потом я расплакалась.
Горячие слезы стекали по щекам и мешали смотреть в окно на мелькающий за ним пейзаж. Хотя, какая разница, что там творится. Из мрачных мыслей выдергивает телефонный звонок секретаря, который сообщает о полной готовности к ярчайшему событию, которое должно состояться в эту субботу.
– Вы всех обзвонили? – хрипло отзываюсь в ответ.
– Да, мисс. Все до одного приняли ваше приглашение.
Без всякой благодарности нажимаю на отбой. Конечно, они все согласились… Кто же пропустит возвращение блудной и больной дочери Берроу? Вот только у всех кишка тонка, чтобы сказать мне это в лицо. Потому что мои деньги, которых стало до неприличия много, затыкают любую глотку. Для всех я вновь тот лакомый кусок, который нужно быстрее оттяпать.
Глава 28 «После»
Глава написана под трек «Осторожно»
Кайл
– Котик… – Китти опасливо замолкает, но потом перебарывает себя. – Все хорошо?
– Все просто прекрасно, – цежу сквозь зубы. – Почему ты в этом платье?
– Оно… оно хорошо сочетается с твоим костюмом. – Девушка опускает глаза и разглаживает на ткани только ей видимые складки.
Благо Китти сегодня, как никогда сообразительна. И она понимает, что платье – всего лишь повод. И что я на взводе. И что ей желательно молчать всю дорогу, если не дольше.
Сжимаю, а затем разжимаю кулаки и устремляю взгляд в тонированное окно. И как бы ни старался отвлечься от тяжелых мыслей, пригласительное в нагрудном кармане будто горело огнем и прожигало слои ткани прямо до кожи. Зачем мне это? Я ведь мог отказаться, но вновь превратился в одержимого безумца, который жаждал увидеть то…а что я хотел увидеть? Как она поднялась с колен? Как изменилась за все это время? Потому что кроме той единственной фотографии у меня больше ничего не было. Хотя нет, вру. Были еще воспоминания. Такие горько-сладкие, такие будоражащие…
Кидаю взгляд на свою спутницу и в который раз с раздражением подмечаю тот факт, что кто бы ни оказался рядом со мной… они все – копии. Копии Кристины в том или ином проявлении. Глаза, губы, фигура, цвет волос. Подсознательно я выбирал тех, кто хоть чем-то на нее походил. Но… все не то… Не было в этих девушек такого магнетизма, как в Кристи. Не было в них и стержня. Стоило только надавить на них, так большинство превращалось в ноющую тряпку. Или же на все согласных кукол. Но даже огромная жажда денег не помогала им выдержать мой характер. Скольких я использовал за этот год? Пять? Шесть? Хрен его знает. Хотя, что говорить, если я даже не все имена помню. Некоторые продержались несколько дней, а кто-то сдался после нескольких часов. Удивительно, что Китти еще остается рядом. Ах, ну да, у нее же просто нет выбора. Кто-то там в семье болен и все деньги, которые я ей даю на расходы уходят на лечение. И я знаю, что все ее эмоции по большому счету игра. Она уже не чувствует ко мне симпатии, она боится меня. Все начинают бояться, стоит мне показать им, что во мне красивое только лицо. Оно как ширма, прячет уродливую правду, которая никому не нравится.
Рядом сидящая девушка чуть смещается по сиденью и старательно отодвигается в другую сторону. Что ж, видимо, это станет последним нашим совместно проведенным вечером.
– Тебя что-то тревожит? – как бы невзначай задаю ей вопрос.
– Нет, – Китти мотает головой из стороны в сторону, – что ты, милый, все хорошо.
Ложь. Везде сплошная ложь. В каждом слове, которое вырывается из ее миленького ротика. Но слишком хорошо разбираюсь во вранье, так как сам в нем отлично преуспел.
– Тогда иди ко мне, – хлопаю по коленям и едко усмехаюсь, когда вижу испуг в ее глазах.
– Я не думаю, что это удачная идея, котик.
– А это не идея, – меняю тон, – это приказ.
– Кайл, мне неудобно… – Китти ежится. – Мы же в машине…
– Что-то три месяца назад это тебя не смутило. Помнишь, как тогда опустилась перед моей ширинкой своим ртом?
Девушка шумно сопит, но после этих слов покорно лезет мне на колени. Ее руки дрожат, когда она пытается расстегнуть пряжку моего ремня. Ловко перехватываю ее запястья и тяну на себя, чтобы наши лица оказались в миллиметре друг от друга.
– Если бы не чертово приглашение, где указано обязательное наличие пары, я бы выбросил тебя из машины прямо сейчас. – Шепчу ей прямо в губы. – На ходу.
А затем сталкиваю и поправляю запонки на манжетах. Думаете, я хотел секса? Нет. И за это я тоже ненавидел Кристину. Каких только женщин не было в моей жизни, но именно она задала такую планку, которую никто не мог преодолеть. С ней у меня впервые был такой крышесносный секс в машине. Именно она зацепила меня и заставила посмотреть на себя как на равноценного партнера не только по бизнесу, но и по жизни. Именно она впервые показала мне настоящие чувства и заставила возжелать, чтобы меня так любили всю жизнь. И пока я боролся, мирился с собой и старался найти компромисс. Пока я перекраивал себя, отказывался от всех планов. Пока я, бл*дь, впервые решил попробовать начать новую жизнь с ней… Кристина взяла и отказала мне.
Хотите узнать, на что способен отверженный мужчина?
На многое.
Я постоянно возвращаюсь к тому вечеру на балконе. Я утешал себя, что сделал все верно. Что выхода больше не было и несчастный случай оборвал бы этот замкнутый круг. Где ее мать бы никогда бы от нее не отстала и в лучшем случае сделала инвалидом. Я хотел чувствовать себя героем, пусть даже и в такой истории с таким печальным концом. Но если копнуть глубже, можно найти черное пятно внутри меня. Это злоба. Это желание сделать больно. Это чувство собственника, когда ты банально не представляешь ее жизнь без себя. И то, что ее будут ласкать чужие руки и губы… Эти мысли опаляли и сжигали все внутри. Если копнуть еще глубже на пару сантиметров, то можно увидеть и то, что я не хотел, чтобы она выживала. Я бы погоревал немного, но Кристина бы навеки осталась бы моей. Но моя светлая и человеческая половина жалела ее и оставила единственный призрачный шанс, которым Кристина воспользовалась. Надо же, такая высота…но когда я спустился вниз, она еще дышала, а я всегда держу свое слово до конца. Как и Кристи. Что ж, теперь я еду посмотреть в глаза той, которая выжила и в очередной раз восхититься ею.
Стоило нам покинуть машину и оказаться в празднично оформленном загородном клубе, как все тело будто прошибло насквозь током. А это означало только одно.
ОНА ЗДЕСЬ.
Здороваюсь со знакомыми мне людьми, а сам оглядываю толпу и выискиваю Кристину.
– Займи наш стол, – бросаю Китти, – я к бару.
– Хорошо, – покорно отвечает она, но мне этого мало.
– Если будешь вести хорошо и не создашь мне проблем, – понижаю голос, – отпущу с миром.
Я – мудак. Нет. Хуже. Я – редкостная тварь, которая питается человеческими эмоциями. И чем они насыщенней по спектру, тем больше я утоляю свой голод. А что может быть ярче, чем страх? Правильно. Ничего. Откуда во мне это? Не знаю и даже не пытался разобраться, потому что меня все устраивало. Я любил власть, любил полное подчинение. А еще обожал обыгрывать конкурентов, отнимая у них деньги и, бывало, кое-что посерьезнее. Нечто, чем можно потом было прижать их к стенке или к крышке гроба. Слишком самоуверенно? Что ж, ваша правда. И только один человек смог посеять во мне крупицу сомнения по поводу правильности моих методов. И она стояла позади меня.
– Зачем ты с ней так? – Звучит ее голос и я оборачиваюсь на этот прекрасный звук.
Кристина красива. Нет, она великолепна. Выглядит шикарно, как и подобает царице. Стоит в метре от меня, укутанная в темно-синий бархат, который обхватывает ее шею и обтекает каждый сантиметр совершенного тела. Платье глухое, без единого выреза, но за счет этого собирает восхищенные мужские взгляды. И мой в том числе.
– Еще чуть-чуть и она выбежит отсюда вся в слезах. – Плавно покачивая бедрами, Кристи приближается ко мне. – Смотрю, жизнь тебя ничему не научила. С женщинами надо быть нежнее.
– Я учту это, – киваю головой и салютую ей бокалом, – здравствуй, Кристина. Рад тебя видеть.
– Здравствуй, Кайл, – девушка отвлекается на проходящего мимо официанта, чтобы взять шампанское, – не могу сказать, что это взаимно. Но положение обязывает.
– То есть, на дружеский поцелуй я могу не рассчитывать? – усмехаюсь.
Боги, как же я скучал по нашим спорам и пикировкам…
– Увы, – качает она головой, – но нет. Я и так сделала одно большое нарушение. Надеюсь, ты же не сдашь меня?
Мне требуется минута, чтобы сообразить, о чем она говорит. А потом я вспоминаю, что по постановлению суда Кристина не должна приближаться ко мне. Я же якобы жертва…
– Будь уверена, не сдам.
– Что ж, тогда приятного вечера, Кайл.
И, мать твою, она как ни в чем ни бывало уходит, оставляя меня с противоречивыми чувствами. Я взбудоражен, очарован и чертовски зол. Поэтому, честно говоря, почти треть банкета проходит для меня как в тумане. Мой взгляд и мои мысли прикованы к бархатному платью и платиновым волосам. Мне кажется, я схожу с ума, ведь я слышу ее смех отовсюду, хотя она говорит и смеется не со мной. Запах ее туалетной воды мерещится от каждой, кто проходит мимо нашего столика. Я едва реагирую на Китти и чуть не переворачиваю стол, когда какой-то хмырь выводит Кристину на танцпол. Плевать я хотел на последствия и на то, что скажут остальные. Поэтому, когда после танца она уходит в сторону балкона, я иду за ней.