Рубиновая Буса

Глава 2

Они встречались уже несколько недель. Ариадна, как и обещала, знакомила Аарона и Париса со своим маленьким Городком. Все меньше оставалось мест, куда они еще не ходили. Наверное, со стороны молодые люди уже были похожи на хороших друзей, или пару.

Но, на самом деле, происходили странные вещи.

Сны Ариадны становились все тревожней и глубже. Она проваливалась в них, как в бездну. И возвращалась из них так тяжело, будто не спала, и проводила эти ночи не в своей комнате, в постели, а просто уходила куда-то. И там была другая, но будто знакомая ей, жизнь.

Она все так же часто слышала свое имя во снах, кто-то держал ее за руку и куда-то вел. Но чаще всего приходилось бежать и слышать разрушающий грохот. И больше всего сны ее мучили ее тем, что она пытается увидеть лицо мужчины, который стоит к ней спиной. Каждый раз она подходит к нему совсем близко, и казалось, мгновение, и он повернется к ней.

В этот момент сон всегда обрывался. Эта фигура казалась ей до боли знакомой, ее же она видела и в кафе Омнибус, когда Аарон прикасался к ее руке, и она уносилась в видения.

Ариадна старалась не придавать этому значения, и ни с чем не связывала. «Просто нарушился сон», – говорила она себе.

Птица с огромными крыльями перестала ее беспокоить, но каждый день ей казалось, будто за ней кто-то следует или смотрит на нее с высоты зданий.

Все чаще появлялось жжение на шее сзади и немного вниз по спине. Оно возникало внезапно и длилось мгновение, но с каждым разом усиливалось, будто всякий раз она получала сильный ожог.

Во время встреч с Аароном ею снова и снова иногда овладевало чувство холодного одиночества. Пронизывающий ледяной взгляд черных глаз Аарона погружал ее в тревогу. Совсем ненадолго, но этого хватало для того, чтобы Ариадна ощутила страх.

И, потом, эти видения, возникающие в тот момент, когда он касается ее руки. Почему они происходят? Что означают? Зачем они вообще появляются? Ариадна задавалась этими вопросами все чаще и чаще.

Аарон обладал еще одной необычной особенностью: если они не встречались несколько дней, то он обязательно появлялся где-нибудь рядом, будто знал, что она здесь. Эти совпадения забавляли ее и волновали одновременно. Откуда ему знать, где она сейчас находится?

Иногда она целыми днями думала об Аароне. Кто он? Откуда и зачем приехал в их город? Где они поселились? Чем он занимается? Она решительно ничего о нем не знала, кроме его имени и имени собаки.

Подруга на работе подшучивала:

– Твой новый знакомый присматривает за тобой?

– Отчего ты так решила? – спрашивала Ариадна, а сердце ее начинало стучать сильнее, потому что ей было приятно это слышать, хотя, на самом деле, она не могла объяснить внезапные появления Аарона.

Вместе с тем, встречи становились все интересней, теплее и сближали молодых людей. И, думая об Аароне в одиночестве, Ариадна давала себе слово расспросить его как следует обо всем, но как только он появлялся, все ее тревожные мысли загадочным образом исчезали. Она попросту об этом забывала, и, находясь рядом с Аароном и его милым щенком таксы, чувствовала себя так, будто знакомы они давно, стало быть, и вопросов никаких не возникало.

Сегодня вечером они встречались в уже полюбившемся им, уютном кафе Омнибус. Ариадна пришла немного раньше. С собой она принесла из Библиотеки Книгу «Драконы. Мифология».

В ожидании своих друзей, девушка осторожно листала тонкие страницы большой Книги. Она достала ее из того самого Архива. Отпечатали Книгу, вне всякого сомнения, давно, и использовали ее довольно часто. Текст местами стал совсем нечитаемым, краска на иллюстрациях поблекла, и потому рассмотреть их как следует, тоже не удавалось.

Но она обратила внимание, что цвет картинок только светло-красный и черный. Линия рисунка настолько легкая и изящная, будто художник использовал самый тончайший инструмент для своей работы. Стараясь разобрать текст, Ариадна включила лампу на столе.

– Драконы? – услышала она над своей головой. Аарон рассматривал изображение на открытой ею странице.

– Привет! Да, они, – ответила Ариадна, закрывая Книгу. – Мне всегда была интересна мифология. А сейчас захотелось узнать больше о Драконах. Только Книга истерлась. Почти ничего не видно.

– Почему вдруг Драконы? – спросил Аарон, внимательно посмотрев на свою спутницу. Парис поднялся на подушке и почесал лапкой ухо. Затем тоже внимательно посмотрел на Ариадну.

Девушка улыбнулась:

– Знаешь, я ведь совсем не помню своих родителей. Всегда жила с Дедушкой. Мы с ним были неразлучны. Он научил меня всему, что я сейчас умею, знаю и люблю. И особенно книги. Поэтому я и работаю в Библиотеке. И у дедушки была особенная страсть – Драконы. Он мог часами мне о них рассказывать. Рисовал их, сочинял истории, читал мне о них. Наверное, он знал о Драконах всё. Но тогда они меня интересовали не так сильно. И только сейчас, когда я увидела твою татуировку, мне вспомнилось все это очень ярко, будто память до этого спала.

Она замолчала, и тень легкой грусти появилась на ее лице.

– Мы никогда не говорили о родителях. Дедушка был для меня всем. Я очень любила его, как и он меня. Более доброго, заботливого и любящего, никого в своей жизни я не встречала. Однажды он просто исчез. Осталась лишь коробка с его записями и рисунками.

Аарон слушал девушку, лишь изредка взглядывая на нее исподлобья. Он упирался локтями в стол, а кисти рук крепко соединил и прижимал их к губам. Молодой человек ни разу не перебил Ариадну, и не задавал ей вопросы. Лишь внимательно слушал, порой потирая лоб снизу вверх, большими пальцами сомкнутых рук.

Ариадна будто и не обращала внимания на своего собеседника. Ей сегодня просто хотелось рассказать эту историю. Она ни с кем не делилась чувствами с тех пор, как пропал ее дедушка. Он действительно исчез внезапно, будто его и не было никогда. Конечно, к тому времени она уже достаточно повзрослела, работала в Библиотеке, но одиночество и горький след от загадочного события с тех пор не оставляли ее.

***

В этот вечер Аарон вернулся домой уставший. Ступал он медленно, почти не отрывая ног от пола. Голова опустилась на грудь, спина ссутулилась, руки безжизненно повисли вдоль тела. По полу тяжело тащились черные крылья. Жесткие, широкие и упругие, они выходили у него из-за спины. Крепкие и могучие в полете и в бою, сейчас и они будто утратили свою мощь, и бессильно спадали вниз. Комнату укрыл полумрак, и Аарон не торопился включать освещение. Он остановился посреди комнаты.

– Тебе надо поторопиться, – прозвучал зычный голос из полутьмы.– Ты ведь понимаешь, что мы должны это сделать.

– Я, но не ты, – тихо ответил Аарон. Неслышно ступая, он подошел к окну. – Ты защищаешь меня. Остальное делаю я. И сейчас мне не нужна твоя защита.

– Поспеши, Аарон. Ты начинаешь слабеть. У тебя нет выбора.

– Она еще не все вспомнила,– нахмурился Аарон, вцепившись руками в подоконник. Его крылья слегка приподнялись, заскрежетав по полу когтистой частью.

И отгородившись крыльями, словно щитом, молодой человек еще плотнее подошел к окну, не желая, чтобы его собеседник видел, как сейчас, в эти минуты внутри него идет жестокая борьба, которая рвет его на части.

Ему невыносимо было даже думать об этом. И разговор этот приносил ему душевные страдания.

– Я не могу сделать это, пока она не вспомнит все. И пока на ее теле не проявится Знак, – тяжело продолжил он, будто преодолевая сложные препятствия.

– Я знаю, – последовал ответ.

– Тогда не торопи меня! – вскричал Аарон, развернувшись в сторону того, кто вел с ним эту непростую беседу.

В углу сидел Огромный Пес. Его увесистая голова доставала до потолка, плотное могучее тело с широкими лапами занимало почти полкомнаты. Глаза светились в темноте желтым светом. Но взгляд его был добрый и теплый. Он смотрел на Аарона с заботой и состраданием. Аарон прошел к кровати и опустился на нее напротив Пса.

– Прости меня, прости, – с сожалением произнес он и сокрушенно опустил голову. – Мы видим ее каждый день. Что, скажи мне, плохого ты в ней увидел? Что насторожило тебя? – задавал он вопросы.

Ответа не последовало. В тишине лишь раздавалось мерное дыхание Огромного Пса.

– Сегодня, когда она рассказывала нам свою историю, я не мог слушать ее без сопереживания, – продолжал Аарон.

Пес улегся на пол, вытянув вперед лапы, и положив на них голову. Аарон сидел на краю кровати, крылья укрывали его плечи и мягко ниспадали на пол, окутывая колени и ступни.

– Сколько в ней любви и тепла к Дедушке. Я чувствовал, что она говорит открыто. Она откровенно делилась с нами своей болью. И разве возможно не поверить ей? Ее сердце наполнено любовью. Чистая и светлая, в ней столько печали и радости. Не правда ли, что от нее исходит сияние? Когда мы с ней встречаемся, мир становится лучше вокруг. Как много она знает, как весела она в часы наших встреч. И с каким азартом показывает свой Город, знакомит нас с ним. В ее жизни случилась беда, но она продолжает любить и умеет сострадать и радоваться. Она живет полной жизнью, не смотря ни на что, – теперь уже глаза Аарона горели, он улыбался, задумчиво поглаживая губы пальцами, и смотрел перед собой так, будто сейчас видел ту, о ком говорит.

И это видение приятно обнимало его, успокаивало, а сердце билось чуть сильней, волнуя его новыми трепетными чувствами. Он снова встал и медленно прошелся по комнате. Крылья мягко шуршали позади него. Аарон подошел к тумбе у стены, рядом с кроватью, и включил лампу. Теплый свет, приглушенный глубоким абажуром, слегка осветил часть помещения. Молодой человек все еще был уставший, но глаза поблескивали яркими огоньками, а черные крылья приподнялись и отливали глянцевым сатином.

– Я давно не слышал столько нежных слов, которые сегодня произносила Ариадна.

– Мы все их забыли, – печально ответил Пес, слегка повернув голову набок.

Они помолчали некоторое время, погруженные оба в грустные воспоминания и размышления о том, с чем они пришли сюда.

– Я не могу, не могу это сделать… Я не могу это сделать сейчас, – конец фразы Аарон произнес совсем тихо и в изнеможении опустился на постель.

Глава 3

На следующий день они отправились к Башне. Это самое высокое здание находилось в центре Города. С его высоты взору открывались все окрестности Городка, и даже больше. В истории местности не сохранилось сведений об этой Башне. Никаких документов, записей, книг, фотографий. Никого, кто мог бы хоть что-то рассказать о происхождении этого здания.

На самой ее верхушке находилась Смотровая Площадка, на которую поднимались на лифте, сооруженном внутри. Площадка, довольно узкая и круговая, помещала не более двух посетителей. Сегодня ее завалило снегом, а в некоторых местах под снегом образовался лед.

– Ну, вот, пожалуйста, смотрите!– Ариадна вытянула руку, показывая на живописный вид, открывающийся с высоты Башни.

– Отсюда видно абсолютно все. Вон там моя Библиотека. Видите, где ели высокие? А вон там скверик, где мы познакомились. Вы только посмотрите, как поэтичен вид сверху на наш Городок. Просто невероятно, – она улыбалась.

– Да, завораживающее зрелище, – подтвердил Аарон, восхищенный картиной, которая раскинулась перед ним.

– И можно громко покричать, – рассмеялась Ариадна и звонко прокричала вдаль. – Огооо!

Эхо отозвалось многозвучно и живо. Молодой человек, охваченный бурным потоком энергии девушки, подхватил ее веселые крики. И теперь эхо, усилившись, переплелось и понеслось по всему Городу, как колесница по небу.

Молодые люди смеялись, шутили, бросали снежки вниз, наперебой друг другу указывали на то, что увидели. Пытались угадать то, что не могли, как следует разглядеть. И даже придумали игру, кто узнает больше мест, где они уже побывали вместе.

Так они обошли всю Площадку вокруг, рассмотрели каждый уголок Города. И Ариадна даже смогла познакомить Аарона с теми достопримечательностями, куда они еще не ходили.

Аарон смотрел на девушку и глаза его снова наполнились нежностью, как тогда в парке. Сейчас она опять светилась тем светом, который вызывал в нем чувство восхищения ею. Ее живость и легкость в общении увлекали его и притягивали к ней. Открытость, смелость и уверенность в каждом своем действии покоряли его настолько, что оторваться от нее взглядом не представлялось никакой возможности.

Ему захотелось ее обнять, и он подошел к ней ближе. Ариадна, увлеченная их прогулкой, заразительно смеялась и что-то объясняла, не замечая того, что Аарон не отводит от нее взгляда. Обернувшись к нему, и увидев, как нежно он на нее смотрит, девушка слегка растерялась, от неожиданности сделала шаг назад, поскользнулась и, не удержавшись, упала на площадку.

Позади нее прогуливался Парис, вынюхивая в снегу следы птиц. Бортики внизу площадки поднимались не очень высоко, поэтому Аарон удержал щенка на поводке. Но, когда Ариадна падала, она инстинктивно ухватилась рукой за этот тонкий ремешок.

От сильного рывка поводок выскользнул из рук Аарона. Парис, не удержавшись от толчка Ариадны, полетел вниз. В последний момент перепуганная девушка успела ухватить ускользающий ремешок. Но щенок был слишком тяжелый. И лед под снегом слишком скользкий.

Ариадна соскользнула вниз вслед за Парисом. Все эти действия, одно за другим, произошли мгновенно, и на то, чтобы их осознать, понять, что происходит, и что надо делать, времени не оставалось.

Ариадна крепко держала Париса за поводок и вместе с ним стремительно летела вниз. Снег. Много, много снега, белого снега.

Ее пронзило стрелой по всему телу. Снова она услышала голоса, крики, шум и топот бегущих ног, как в своих снах. Рубиновый свет, темно-зеленые тяжелые шторы, знакомый человек. Он стоит к ней спиной. Она приближается к нему. И сейчас он обернется.

Ариадна летела. Вернее она кружилась в воздухе. В своих объятиях ее крепко держал Аарон. Правой рукой она прижимала к себе Париса. Вокруг летели снежинки. Большие, мягкие, нежные. Ариадна смотрела в глаза Аарона, обнимая его за спину. Взгляд его черных глаз был теплым, спокойным и нежным.

– Доверься мне, – произнес Аарон. И Ариадна почувствовала себя в такой безопасности, какой не ощущала уже много лет.

***

Ариадна сидела за столом в своей комнате. За окном падал снег.

– Парис, – вскрикнула она. Перед ней вдруг ярко всплыла картинка с падающим щенком. Она схватила пальто и, захлопнув дверь, со всех ног бросилась по лестнице вниз. Ариадна выскочила на улицу и побежала в сквер. Там никого не было.

– Парис, Парис, – отчаянно шептала девушка, продолжая бежать по заснеженной улице. Волосы ее растрепались, не застегнутое пальто широко распахнулось. Глаза взволнованно искали всюду Аарона с Парисом. Она вбежала в Омнибус. Но и там их не было. Столик, за которым они любили проводить время, был пуст.

– Ну, где же вы? Где? – с тревогой озираясь по сторонам, шептала Ариадна. Она бродила по улочкам, искала в парке, в Библиотеке, у Башни. Но их нигде не было.

Замерзшая, испуганная, в отчаянии, она вернулась обратно, и зашла в Омнибус. Устало опустившись в кресло, девушка заказала кофе. Она все еще дрожала от того, что не могла согреться и от того, что могло произойти там, на Башне с ее друзьями. Она взяла салфетку, чтобы утереть слезы, которые никак не останавливались. Над дверью зазвенел колокольчик. Ариадна подняла глаза.

У входа стояли Аарон и Парис. Оба они стояли, как вкопанные, и смотрели, на застывшую, бледную, с чашкой кофе в руках Ариадну, за их столиком. На волнистых волосах Аарона медленно таяли снежинки и поблескивали, образовывавшиеся на их месте, капельки воды. Точь в точь, как огоньки гирлянд в Городе.

Ариадна, не отрывая взгляда от молодого человека с собакой, прерывисто вдохнула воздух полуоткрытым ртом, осторожно опустила чашку на стол и бросилась к Аарону.

– Где вы были? – шептала девушка, глотая слезы, и крепко обнимая его за шею. – Где вы были? Я всюду вас искала.

Аарон прижимал к себе девушку, чувствуя нежный ее запах, от которого у него слегка кружилась голова. Он закрыл глаза и осторожно, едва заметно прикоснулся губами к ее волосам.

Так, обнявшись, они стояли, забыв о том, что находятся в кафе, что рядом кто-то есть, забыв обо всем мире, лишь чувствуя, что сейчас, в этот момент, существуют только они двое.

Чувство это было волнующее, бушующее и новое. Они еще не совсем понимали его, но оно поглощало их полностью, и отказываться от этой страсти они не хотели, даже если б сейчас им взамен предложили миллионы других радостей.

Парис, до этого игриво бегающий вокруг милой парочки, нетерпеливо подпрыгнул и уперся своими передними лапками в ноги Ариадны.

– Парис, малыш! Милый мой! – с радостью наклонилась к нему девушка. – Как ты? С тобой все хорошо? Хороший мой, хороший, – она обнимала щенка, трепала его за ушки, по спинке. Парис светился от счастья. Он вертелся и крутился, облизывал ей руки, поскуливал и тявкал.

Наконец они уселись за свой столик. Аарон, переполненный самыми нежными чувствами, положил свою руку на руку Ариадны:

– Все хорошо, Ариадна, все хорошо,– произнес он своим негромким успокаивающим голосом. И, как только его ладонь коснулась ее руки, она ощутила невероятно сильное жжение позади шеи и вниз по спине. Зал снова изменился и ожил. Она вдруг вскрикнула: Отец! И человек там за шторами повернулся к ней. Но лица его она не увидела.

– Ариадна, Ариадна, что с тобой? Тебе плохо? – слегка взволнованный Аарон принес ей стакан воды.

Ариадна обвела взглядом кафе, затем резко встала и решительно прошла в проем за шторами. За столом сидели трое мужчин, и ее внезапное появление приостановило их беседу.

– Простите, простите меня, – произнесла она, понимая, что поступила неблагоразумно. Обеспокоенный внезапной сменой настроения девушки, Аарон уже стоял рядом. Вместе они вернулись за столик.

– Извините меня, – расстроенным голосом произнесла она, – я веду себя отвратительно. Но все эти события! – она закрыла лицо руками, будто пытаясь закрыться от всего, что произошло и происходит сейчас в ее жизни.

– Я не понимаю, Аарон, я совсем ничего не понимаю. Что происходит? – ее руки медленно опустились на стол.– Аарон, что происходит со мной? Что происходит со всеми нами? Я то проваливаюсь в какие-то видения, то вижу кошмарные сны. И эта боль, это жжение на спине и шее!

Последние ее слова сильно подействовали на Аарона, и он взглянул на Ариадну совсем по-другому, не так, как раньше, внимательнее и тревожней. Он приподнял голову, и губы его слегка дрогнули. Казалось, он хочет что-то сказать, но Ариадна говорила, не останавливаясь, и он не решился перебивать ее.

Глаза девушки горели лихорадочным огнем. Она говорила быстро, и речь ее была твердой и четкой.

– А вчера … или это было сегодня? Что это было? – события вдруг перепутались в ее сознании – Ведь мы падали, Аарон? – спрашивала она, и взгляд ее искал подтверждения своему вопросу. Но не найдя его, повернулась к Парису, и тут же снова ярко увидела так пугающую ее картину, где щенок соскользнул вниз со Смотровой Площадки.

– Мы падали, Аарон, – уже утвердительно говорила она.

– Что происходит, Аарон? Кто вы такие? – произнесла она, заглядывая ему в глаза. Взгляд ее, растерянный, умоляющий и слегка испуганный, все еще оставался полным доверия и любви к ним.

Сейчас Ариадна, наконец, требовала ответов на вопросы, которые не давали ей покоя с самого начала их знакомства. Умная девушка прекрасно понимала, что есть тайна, и, скорей всего, она знает о ней, но что это, разгадать ей не удавалось. Разгадка витала в воздухе рядом с ней, как тонкая призрачная нить, за которую она не могла ухватиться. Тайна эта призрачно скрывалась в ее снах, видениях, и, самое главное – тесно связана с Аароном и его псом.

Она мучилась, и силы ее были на исходе.

Аарон ощущал почти физическую боль, глядя на осунувшееся, уставшее лицо Ариадны с красными, заплаканными глазами. Меньше всего на свете, он хотел бы причинять ей страдания. Но именно это сейчас и происходило, вопреки его огромному желанию, уберечь ее от какой-либо боли.

«Эта сильная девушка, готовая на подвиги, ради близкого, совершит невероятное», – не раз думал он об Ариадне, гуляя с ней по городку, слушая ее рассказы, все больше и больше удивляясь ей и проникаясь уважением.

«И какое же у нее должно быть бесстрашное сердце, если она, не раздумывая, бросилась на помощь щенку там, на высокой Башне, не думая о своей жизни, а лишь о его спасении. Ведь, в сущности, мы мало знакомы, но насколько же она благородна в своих поступках», – размышлял он, оставив ее в безопасности дома, после падения.

Никогда, никогда ничего подобного он не чувствовал ни к кому, кроме нее. Она сняла с него камень, который давно тяжело лежал на его груди. Перевернула его жизнь, открыла новые добрые, теплые чувства, эмоции, которые он не мог, не умел ощущать никогда. И он не знал о них.

Рядом с этой удивительной девушкой, его жизнь и он сам, стали другими. Все стало живым, настоящим. Он проживал рядом с ней радость, восхищение, наполнялся энергией. Она излучала собой такой спектр лучей, который проник в его сердце и поселил в нем добро.

– Ариадна! Я все тебе расскажу! Если ты только готова, я расскажу тебе все! – почти выкрикнул Аарон, не в силах больше сдерживать себя.

Он не молниеносно принял решение, нет. Оно пришло к нему в ту минуту, как он увидел в сквере девушку, которая, улыбаясь, отламывает от багета хрустящую корочку, и бросает крошки хлеба на снег, чтобы покормить птиц холодной зимой.

– И вместе мы справимся,– он выпрямил спину, слегка откинувшись на спинку кресла, и обеими ладонями хлопнул по столу. Парис, нервно поскуливая, вертелся на подушке. И когда Аарон хлопнул по столу, Парис уселся и внимательно посмотрел на него. Аарон утвердительно кивнул ему, и Парис положил на стол мордочку, молча переводя взгляд со своего хозяина на Ариадну и обратно.

– Что, Аарон? Что ты мне расскажешь? – Ариадна, все еще взволнованная, слегка наклонилась к молодому человеку.

Аарон медлил. Он сжал кулаки, лицо его стало бледным. Тело напряглось и вытянулось. Мысли его вдруг в голове перепутались, он пытался начать с самого главного, но произнести это оказалось не так просто. Он думал о том, что своим решением может подвергнуть девушку опасности, и это его сковало намертво.

– Я… я… Ариадна, мы… – слова его путались, застревали, повисали в воздухе, и открыть тайну, к завесе которой так томительно долго всякий раз приближалась измученная усталая девушка, он не решался.

Ариадна еще некоторое время находилась в ожидании, глаза ее были устремлены на Аарона. Она вся подалась вперед, одна рука протянулась по столу навстречу Аарону, а второй она будто сдерживала себя, приложив ладонь к солнечному сплетению.

Парис затих и сидел на подушечке, не сводя взгляда с Аарона, как сидят обычно собаки в ожидании, когда хозяин, наконец, пойдет.

Так они все вместе, не произнеся ни слова, ни звука, просидели несколько минут.

Пик напряжения иссяк, и, как-то вдруг успокоившись и придя в себя, Ариадна откинулась на спинку кресла.

– Хорошо, – решительно произнесла она, – хорошо. Не надо ничего говорить.

Аарон вздрогнул и беспокойно взглянул на девушку. Она уже встала и, подхватив пальто, собиралась уходить. Аарон быстро и как-то нервно поднялся со своего места:

– Подожди, Ариадна, подожди, – он протянул ей навстречу руку, стараясь удержать ее, сдержать ее расстроенные чувства, и, наверное, в какой-то степени гнев, который начал проявляться в резких движениях. – Я сейчас все расскажу!

Но Ариадна смотрела на него упрямо и возмущенно.

– Не надо ничего говорить, Аарон. И я не хочу вас больше видеть! – с этими словами она быстрым шагом направилась к выходу. Хлопнула дверь, пронзительно и громче обычного зазвучал колокольчик.

Парис соскочил с кресла и помчался вслед девушке, которая так стремительно исчезла. Он подбежал к дверям, постоял несколько секунд, прислушиваясь, потом развернулся к Аарону. Сделал несколько шагов к нему, затем обратно к двери. Снова повернулся к хозяину.

Но Аарон, безучастный, стоял у столика, не глядя на него. Парис слегка заскулил. Аарон повернулся и сделал порывистое движение в сторону выхода, но тут же остановился и медленно опустился в кресло.

Парис побрел обратно, неслышно запрыгнул на подушку и свернулся калачиком.