Медведь подходил все ближе и ближе.
Дело казалось мне совершенно не таким, каким оно изображалось в книгах и журналах. Я тщательно следил за охотничьими отчетами, – но тут не легко было применить на практике вычитанные мною методы; я колебался, как лучше стрелять, – лежа на животе, или же на спине, оперев ружье на оконечности ног. Ни в том, ни в другом случае, думалось мне, я не могу видеть медведя, покуда он не подступит ко мне почти вплотную. А медведь не станет дожидаться, покуда я посмотрю на термометр, или буду наблюдать направление ветра. Следовательно, Бог с ними, с методами!
А медведь уже близко…
Я старался сосредоточить последние мысли на своей семье. А так как семья моя невелика, то это оказалось не трудным. Боязнь не угодить жене или оскорбить её чувства поглощала все мои помыслы. Как она будет тревожиться! Часы летят один за другим, а я все не возвращаюсь! Что подумают остальные домашние – почти весь день прошел, а ягод нет, как нет! Каково будет смущение моей супруги, когда получится известие, что её благоверный заеден медведем! Не могу себе представить ничего обиднее, как иметь мужа, заеденного медведем. Но этим еще не кончались мои заботы. Когда человеком овладел страх, ему приходят в голову самые нелепые мысли. Я представил себе наших друзей, оплакивающих мою кончину, и подумал, какого рода надгробную надпись изобразят на моей могиле. Что-нибудь в роде этого:
Здесь покоится прах
такого-то,
заеденного медведем
августа 20-го 18.. года.
Весьма не героическая и даже пренеприятная надпись! Эти слова «заеденный медведем» просто нестерпимы! Заеден, да еще медведем, животным, пользующимся такой незавидной репутацией со времен пророка Елисея!
Медведь быстро настигал меня… даже совсем настиг! Мне кажется, он мог разглядеть малейшие прыщики на моем лице. Все последующие мои размышления перепутались окончательно. Я поднял ружье, наметил грудь зверя и спустил курок. Затем повернул налево кругом и понесся с быстротой лани. Медведь что-то не преследовал меня, по крайней мере, я не слыхал его топота. Осторожно оглянулся я назад… Медведь остановился. Он лежал на земле. Тогда я вспомнил, что самое лучшее, что можно сделать, выстрелив из ружья – это зарядить его снова. Я поспешил это исполнить, не спуская глаз с медведя. Он не шевелился. Я подозрительно отступил назад.
Задние его лапы слегка подергивались, но скоро и это судорожное вздрагивание прекратилось. А что, если он притворяется – медведи на это мастера!.. Для пущей верности я подошел ближе и всадил ему пулю в голову. Теперь ему было все равно. Смерть прихлопнула его с удивительной неожиданностью. Он лежал совершенно спокойно. Чтобы ему не вздумалось встать, я развеял по ветру его мозги и отправился домой. Я убил медведя.