Обречённые на бессмертие. Освобождение. Книга, которую ждали 20 лет! Романы из цикла «Великая Душа»

– О, Митра! – прошептала изумленная Зенобия.

И было чему изумляться. Она ожидала увидеть Конана с мечом, а вместо этого не увидела ничего. Малиновые лучи смерти исходили как будто из пустоты.

– Митра поразил их своими молниями, да, мама? – спросил маленький Конн.

– Помолчи, сынок.

Зенобия затаила дыхание. Ей послышались приближающиеся шаги. Глаза королевы полезли на лоб, когда она увидела, как кинжал Йенуса сам собой поднимается в воздух и летит к ней… Тут Зенобии стало страшно, как никогда прежде. Ей нечасто приходилось сталкиваться с магией, но даже небольшой опыт таких встреч явственно говорил ей, что самый невинный чародей вполне может оказаться опасней самого злого разбойника. А этот чародей, за пару мгновений уничтоживший банду головорезов, явно не относился к числу невинных.

– О-о-ой, – простонала Зенобия, с замиранием глядя, как кинжал опускается к ее груди.

– Не трогай маму, ты, кинжал! – приказал Конн.

Кинжал проигнорировал волю маленького принца и достиг-таки своей цели: первая веревка лопнула. Следом он перерезал и остальные. Освободив Зенобию, кинжал полетел к Конну. Тот смело подставил ему свои руки.

– Это добрый кинжал, мама, – сказал мальчик. – Кинжал Крома, – немного подумав, он добавил: – Или Митры.

Только с тела Конна спали последние путы, перед Зенобией и ее сынок предстал человек, возникший точно из воздуха. В одной руке он держал всё тот же кинжал, а другой рукой заталкивал в карман куртки полупрозрачный отрезок материи. За поясом незнакомца торчала изогнутая трубка, в которой Зенобия узнала бластер. Одет пришелец был во всё черное, и верхнюю часть лица его прикрывала маска.

– Опять ты… – закрыв на мгновение глаза, заметила Зенобия.

– Вашу руку, мэм, – с галантностью истинного кавалера Рэнквист подал ей руку и помог подняться.

Конн встал сам, с любопытством глядя на нежданного спасителя.

– Тебя привел Кром? – деловито вопросил мальчик. – Или Митра?

Рэнквист усмехнулся и дружески похлопал Конна по плечу.

– Знаешь, в чем твоя проблема, сынок?

– Я тебе не сынок, – обиженно промолвил Конн, отодвигаясь от пришельца.

Англичанин, ничуть тем не смутившись, закончил свою мысль:

– Ваша проблема, господа туземцы, в том, что вы слишком много верите в своих богов и слишком мало – в самих себя… Ну а теперь, может быть, поищем нашего обожаемого короля, пока он опять не вляпался в какую-нибудь малоприятную историю?

Барон дю Можирон пил утренний чай. Он обожал этот чудесный кхитайский напиток, а вино, напротив, не признавал. Может быть, поэтому голова барона всегда была ясной. Во всяком случае, именно за ясную голову и за преданность ценил дю Можирона Вибий Латро. Барон служил Вибию еще когда тот был канцлером при Нумедидесе, и разделил с ним тяготы изгнания. Когда же немедийцы бросили Вибия в темницу, дю Можирон был среди друзей, чьими стараниями Латро вновь обрел свободу. Придя к власти при короле Джейке, Вибий Латро не забыл своего преданного друга: из таких, как дю Можирон, и состояла его знаменитая «старая гвардия». Дю Можирон был в числе первых, кого новый наместник Аквилонии призвал к себе на службу. Поскольку – так уж получилось – в Тарантии барона не любили, король Джейк и герцог Вибий назначили его новым послом Аквилонии в Офире, и сим назначением дю Можирон был весьма и весьма доволен. Попивая чай из широкой серебряной чаши, барон чувствовал себя превосходно.

В дверь постучали. Не открывая глаз, дю Можирон проговорил:

– Ну, кто там еще?

– Это я, капитан Левий, – послышался голос за дверью. – К вам просится какой-то зингарец, господин барон.

Дю Можирон поморщился. Глаза открывать так не хотелось. Тем более из-за какого-то зингарца.

– Что ему нужно?

– Он говорит, по важному делу.

– Гони его, Левий, – лениво протянул барон. – У нас тут посольство, а не судейская управа.

– Ваша милость! – послышался издалека другой голос. – Я по поводу короля вашего…

– Ну ты, заткнись, плетей получишь, – сурово проговорил капитан Левий, но было уже поздно: заслышав про короля, дю Можирон поперхнулся чаем. Барон закашлялся и понял, что день окончательно испорчен.

– Давай сюда этого зингарца, капитан, – мрачно процедил барон, – а потом отведешь его к градоначальнику, чтобы посадил в тюрьму за нарушение государственного владения Аквилонии…

– Ваша милость! – вошедший в кабинет посла Гильмо плюхнулся на колени и, понимая, что здесь его долго слушать не станут, сразу перешел к делу: – Бывший король Аквилонии Конан в Ианте, ваша милость!

Серебряная чаша с чудесным кхитайским напитком полетела на пол.

– Что ты несешь, болван?! – прогремел посол. – Узурпатор давно мертв! Его Величество король Джейк Громовержец собственноручно пристрелил Конана!

– Никак не может такого быть, ваша милость, – дерзко возразил зингарец. – Ибо не далее как час тому назад Конан собственноручно пытал почтенного Ральдрика, моего хозяина. Клянусь Митрой, это был он!

– Какой-такой Ральдрик? Чего ты тут мне голову морочишь?

– Ральдрик – хозяин гостиницы «Быки Офира», что напротив посольства вашего, господин барон, – Гильмо показал рукой на окно. – Я помощник его, Гильмо. Вчера к нам прибыл здоровенный мужчина, он называл себя маркиз дель Сантос из Зингары. Только не зингарец он, а киммериец, ибо поминал Крома и сквернословил. С ним прибыли двое: красивая женщина и мальчик двух лет от роду, который выглядит на все пять…

– Как есть, Зенобия и Конн, – растерянно пробормотал посол.

– Я и подумал, вас заинтересует эта информация, – почтительно добавил Гильмо.

Дю Можирон покачал головой. Возможно ли такое? Мог ли Конан спастись и бежать в Офир? Мог, конечно. В душе барон и сам не верил, что дурак, чужак и узурпатор Джейк взаправду убил прежнего узурпатора. Вот только можно ли доверять словам какого-то зингарца?

– Чем докажешь?

С доказательствами у Гильмо было туго. Повинуясь наитию, он извлек золотой с профилем старого короля.

– Поглядите на эту монету, ваша милость. Это не настоящая зингарская песета, а аквилонская подделка. Конан вчера всучил ее Ральдрику.

Зингарец говорил правду. Каким бы невероятным ни казалось совпадение, для Можирона фальшивая песета была лучшим доказательством правдивости показаний Гильмо. Ибо кто, как не он, дю Можирон, руководил по приказу короля Вилера всей тайной операцией по чеканке таких монет? И где еще можно было встретить такие монеты, как не в королевской сокровищнице Аквилонии?

Посол вернул песету Гильмо и призадумался.

– Знаешь ли ты, где можно найти киммерийца?

– Я догадываюсь, где он может быть, – ответил зингарец.

– Хорошо, – сказал дю Можирон. – Капитан Левий, возьми десять своих людей и следуй за этим человеком. Нет, двадцать! Но помни: Конан нужен мне живым. Ладно, возьми всех.

– Слушаюсь, господин барон.

– А ты, Гильмо, учти вот что. Если выведешь нас на киммерийца, получишь награду. Ну, скажем, сто аквилонских золотых марок.

– Ваша милость щедры… – Гильмо низко поклонился.

– Если же нет – я позабочусь о том, чтобы ты остаток жизни провел в темнице. Полагаю, ваш градоправитель не захочет ссориться с великой Аквилонией из-за такого, как ты, – не без высокомерия произнес посол.

Зингарец задрожал всем телом, представив, что, наверное, градоправитель действительно не захочет из-за него ссориться с великой Аквилонией. А это значит, обратной дороги нет. Золото или темница – среднего не дано.

– Я выведу ваших воинов на Конана, не сомневайтесь, ваша милость, – сказал Гильмо.

4. Шпион, кутруб и Железная Башня

Быстрыми шагами Конан шел по Болоту. Так назывался северный пригород Ианты, где обитали представители городского «дна» – бродяги, дешевые проститутки, нищие, да и просто разбойники. Болото в Ианте было подобием знаменитой шадизарской Пустыньки. Киммерийца переполнял гнев. Он не понаслышке знал, какие нравы царят в подобных злачных местах. От мыслей, что могут сделать нелюди этого самого Одноглазого Йенуса с Зенобией и Конном, ему становилось дурно.

Чумазый мальчишка, испуганно косясь на огромного северянина, вел его к логову бандитов. Запястье, которое сжимали железные пальцы, давно затекло, но провожатый боялся даже заикнуться об этом. Конан взаправду больше походил на свирепого слугу Нергала, чем на живого человека; редкие встречные в страхе шарахались от него.

Часом прежде киммериец побывал в таверне Глухого Пью. Означенный Пью сперва не мог понять, чего надо от него разъяренному зингарскому гранду, но после увесистых тумаков, пожалованных ему от милостей маркиза, слух у Глухого Пью прорезался, а еще спустя некоторое время, стоившее трактирщику трех сломанных ребер, Пью сам вызвался дать Конану провожатого в лице этого чумазого мальчишки, имевшего несчастье подвернуться под руку.

– Вот, гсподин, к Однглазму Йенсу – туда, – глотая звуки, проблеял мальчишка, указывая на покосившуюся дверь почти утонувшей в земле лачуги.

Конан кивнул, отпустил своего провожатого, дал ему пинок под зад и, убедившись, что тот изо всех сил улепетывает, обнажил свой меч. Никого вокруг не было; даже в Болоте логово Одноглазого Йенуса пользовалось дурной репутацией. Бесшумно, как горный барс, Конан скользнул к заветной двери. Внезапно дверь лачуги отворилась, и навстречу киммерийцу шагнул одетый во всё черное человек, который на разбойника Болота походил не более, чем корсар с Барахских островов – на кхитайского императора. Нервы Конана были напряжены до предела; секундное замешательство прошло, и варвар взмахнул мечом. Он не горел желанием выяснять личность неизвестного – всякий, выходящий из логова врагов, был для него врагом.

Однако человек в черном был еще быстрые. Меч Конана вонзился в трухлявое дерево. Леопардом отпрыгнув в сторону, незнакомец негромко воскликнул:

– Руки вверх, киммериец!

Дуло бластера было направлено на Конана.

– Ты – здесь!.. – выдохнул потрясенный киммериец.

– Он вытащил нас, – прошептала Зенобия, подходя к мужу.

– Он помог нам выбраться, – буркнул маленький Конн.

– С вами всё в порядке? – спросил Конан.

– Да, – ответила Зенобия. – Но еще чуть-чуть, и было бы поздно.

В голосе жены Конану почудился оттенок упрека, и варвар почти что с ненавистью посмотрел на пришельца.

– Не ревнуй, – усмехнулся тот в усы, – был бы у тебя вертолет, ты бы, наверное, успел быстрее, чем своими двоими.

– Я должен снова поблагодарить тебя, – выдавил Конан.

– Не стоит благодарностей. Как-нибудь сочтемся.

– Послушай, убери свою штуку, – молвила Зенобия, кивнув на бластер. – Конан тебе ничего не сделает. Верно, дорогой?

– Угу, – буркнул киммериец.

– Поклянись Кромом, – предложил хозяин бластера.

– Что для тебя Кром? – вопросил Конан, уже понимая, что надолго его терпения на этого пришельца не хватит.

– Для меня – ничто. Важно, что Кром значит для тебя. Ну как, клянешься, киммериец?

– Клянусь Кромом, я тебе не трону. И что теперь?

Пришелец спрятал бластер. Не упуская Конана из поля зрения, он оглядел окрестности.

– Навряд ли место подходящее для короля Аквилонии. Тебе пора сматываться из этого города, не находишь?

Конан кивнул. Предстояло вернуться в гостиницу Ральдрика и забрать своих лошадей. Киммериец был уверен, что трусливый хозяин не осмелится к ним прикоснуться.

– А ты?

– А я покину тебя. Было очень приятно познакомиться, мэм. Вы прекрасны, вы составляете честь своему героическому супругу, путешествуя с ним. И тебе счастливо, сынок!

– Я не твой сын, – опять буркнул Конн, которого загадочная личность нежданного спасителя одновременно пугала и притягивала.

– Постой, – проговорил Конан. – Ты что же, так ничего толком и не объяснишь?

– Нет, – просто ответил пришелец.

– Сзади!! – вдруг крикнул киммериец своему неожиданному союзнику.

Однако тот, ожидая подвоха от Конана, не сразу обратил внимания на настоящую опасность. А когда заметил ее и выхватил бластер, было уже поздно. Арбалетный болт впился в его правую руку, и Рэнквист, скривившись от боли, выпустил свое оружие.

– Всем оставаться на местах, – пролаял начальственный голос. – Именем короля Джейка вы все арестованы!

На Конана и его спутников смотрели стрелы взведенных арбалетов. Киммериец со злостью прикусил губу. Так глупо попасться! Будь он один, он еще попытался бы выбраться. Но рядом стояли Зенобия и Конн; варвар опасался, что они могут стать жертвами потасовки. Поэтому он подчинился. Арест – это еще не смерть! Как-нибудь выберемся, и не из таких передряг выбирались, решил киммериец.

– Левий, какая встреча, – насмешливо протянул он. – Как ты нашел меня, шакал?

Аквилонский капитан кивнул на тощего человечка, прятавшегося за его спиной.

– Ты напрасно нарядился зингарцем, варвар. Этот малый настоящий зингарец, он признал тебя.

Бедняга Гильмо съежился под пристальным взглядом Конана и подумал, что сто золотых монет достанутся ему с чрезмерным риском для жизни.

– Вяжите их, – приказал Левий своим подчиненным. – И чтоб без фокусов, варвар! Не то твои получат по стреле.

Конан мрачно кивнул и мысленно представил свой меч в груди предателя.

Арестованных приковали к стене в подвале аквилонского посольства. Не оставили в покое ни маленького Конна, ни раненого в руку пришельца. Оружие у них забрали, включая бластер. Дю Можирон с довольной улыбкой прохаживался мимо своих пленников.

– Мы снова встретились, бродяга варвар, – сказал барон. – Вот так удача!

Удача еще понадобится тебе, клянусь Кромом, подумал Конан, но вслух ничего не сказал. Угрюмо молчали и его товарищи по несчастью.

– А это наша прекрасная королева Зенобия, – усмехнулся посол. – Прости, что я не могу предложить тебе королевские покои. Мы привыкли жить скромно.

– Ты предатель! – крикнул маленький Конн.

– А вот и наш волчонок, сын киммерийского волка, – осклабился дю Можирон. – Итак, вся славная семейка в сборе. Ну, а ты что за птица, хотел бы я знать?

Последнее, как нетрудно было догадаться, относилось к пойманному пришельцу. Тот молчал, понурив голову; маску с него сняли еще при аресте. Барон покрутил в руках бластер и направил его на незнакомца. Тот поднял голову и с беспокойством заметил:

– Эй, вы, пожалуйста, поосторожнее с этой штукой.

Дю Можирон не стал нажимать на курок и спрятал бластер в свой камзол.

– Ну, ладно, – сказал он. – Не буду вас пытать. Ведь мы цивилизованные люди, не правда ли? По крайней мере, большинство из нас, – барон подмигнул Конану. – То-то герцог обрадуется! Пойду, сообщу ему о вашей поимке. Он и решит, что с вами делать.

– Твой герцог собака! – рявкнул Конан в спину дю Можирону.

Когда посол вышел, он вздохнул:

– У нас есть несколько дней. Пока гонец доедет до Тарантии и вернется обратно…

– Нет у нас дней, – перебил его пришелец, – у нас несколько минут, от силы час. Посол свяжется с Вибием по видеофону.

– Чего-чего???

– Посол свяжется с Вибием по видеофону, – повторил пришелец. – С помощью видеофона можно видеть и слышать человека, который находится на другом конце материка. Джейк велел снабдить видеофонами всех послов.

Пришелец оказался прав. Через несколько минут дю Можирон вернулся с небольшим аппаратом, спереди напоминавшем овальное зеркало. В зеркале этом Конан с изумлением обнаружил лицо Вибия Латро. А Вибий Латро в Тарантии с еще большим изумлением обнаружил на экране видеофона физиономию своего давнишнего врага, которого считал погибшим.

– Вот, Ваше Высочество, – чувствуя себя на вершине славы, проговорил посол. – Конан-киммериец собственной персоной, как я имел честь докладывать. Что прикажете с ним делать?

– Конан, в самом деле, – пробормотал наместник в Тарантии. – А это еще кто?

Пришелец кисло улыбнулся герцогу.

– Здравствуйте, Ваше Высочество.

– Роберт… – Вибий казался ошеломленным еще более, чем прежде, когда признал Конана. – Вот так так! Что вы делаете в Ианте, Роберт? Каким ветром вас туда занесло?

Хотя бы теперь знаю, как его зовут, подумал Конан.

– Я прилетел сюда на «Черном коршуне».

– Он был застигнут моими людьми на месте преступления вместе с Конаном, Зенобием и Конном, – доложил дю Можирон.

– Это не то, что вы думаете, Ваше Высочество, – заявил Роберт. – Я вам всё объясню…

– Объяснять будете дознавателю в Железной Башне! – крикнул герцог Тарантийский. – Вы изменщик, как я погляжу! Можирон!

– Слушаю, Ваше Высочество!

– Арестованных заковать в кандалы и отправить в Тарантию! Немедленно! Головой отвечаешь за них, барон!

Вибий отключился, и вскоре выяснилось, что в посольстве нет подходящих цепей, достаточно надежных, чтобы удержать Конана. Поэтому дю Можирон приказал заковать в кандалы Роберта, Зенобию и Конна, а тем временем найти в Ианте цепи, которые подошли бы огромному варвару – хотя бы ради этого пришлось ковать их заново.

– Нам повезло, что ты такой здоровый, – сказал Роберт, когда пленники снова остались одни. – Еще отсрочка. Эх, добраться бы до моего бластера… Что ты делаешь, киммериец?

– Не видишь – перетираю веревки, – спокойно проговорил Конан.

– Давай, дорогой, я знаю, у тебя получится, – с надеждой молвила Зенобия, чьи шея, запястья и щиколотки уже были обвиты змеями стальных цепей.

Пришелец с интересом наблюдал за усилиями Конана. Поймав его взгляд, киммериец усмехнулся.

– Так что, ответишь на мои вопросы, Роберт из Будущего?

– Нет.

– Вот ты упрямый! А всё-таки скажи, на кой тебе понадобилось спасать нас тогда, в Тарантии? И теперь?

Пришелец молчал.

– Ну, раз молчишь, я скажу за тебя. Ты ведешь свою игру, верно? Против Джейка и Вибия. Может, сам думаешь напялить мою корону? Нет, не вяжется. С чего бы тебе тогда выручать другого аквилонского короля? И на кой тебе следить за каждым моим шагом? Я не спрашиваю, как ты следишь. Готов биться об заклад, ты не обучен магии. Штучки из Будущего, верно?

Пришелец молчал.

– Нет, парень себе на уме, ты не так хитер, как думаешь о себе, – продолжил Конан. – И вот ты проиграл…

– Ничуть не проиграл, – тот сумрачно покосился на свои кандалы, – я выберусь, киммериец.

Киммериец усмехнулся. Несмотря ни на что, ему нравился этот странный тип. Нравилось и то, что Роберт играет на его стороне, пусть и по непонятным – пока! – правилам. Такого человека иметь неплохо, если не другом, хотя бы союзником. Хитроумный, быстрый, ловкий – на стороне врага этот пришелец может быть очень опасен.

– Хочешь, я скажу тебе, кто ты, – неожиданно предложил Конан. – Считай, что твоя тайна раскрыта! Как, присоединишься тогда ко мне?

Пришелец молчал, опустив голову, и Конан не мог видеть, что творится с его лицом.

– Ты – шпион, – с наслаждением сказал киммериец, интуицией чувствуя, что попал, если не в яблочко, то в уж в круг точно. – Ты шпион, парень!

Пришелец повернул голову.

– Зачем мне за тобой шпионить, варвар?

– Зачем, зачем… – Конан встряхнул густой черной гривой. – Очевидно, твоему хозяину очень хочется, чтобы я остался в живых.

– Моему хозяину? Да ты спятил, киммериец! – Конан отметил про себя, что, несмотря на несомненную выдержку, Роберту не удалось скрыть все свои чувства.

– Хочешь, я назову тебе твоего хозяина, шпион?

– Не надо, – с шумом выдохнул тот, – я сам. Это Милиус, Скучающий Маг.

Зенобия и Конн разинули рты от изумления, но Конан только расхохотался. Роберт недоуменно посмотрел на него.

– Ты чего смеешься? Милиус послал меня следить за тобой. Чтобы ты в целости и сохранности доехал до него. Он ждет тебя! Милиус поможет тебе справиться и с Джейком, и с Тхутмертари.

Несмотря на то, что голос Рэнквиста звучал уверенно и твердо, Конан продолжал хохотать – при этом не забывая перетирать веревки о выступ каменной кладки. Отсмеявшись, он заметил:

– Ну, ты даешь, Роберт из Будущего. Смекалистый парень, клянусь Кромом! Но ты, боюсь, слегка промазал. По-моему, Милиус не нуждается в твоих сомнительных услугах, чтобы следить за мной. Нет, истинный хозяин у тебя другой. Он велел следить не только за мной, но и за Джейком, и за прочими головорезами. Сказать его имя? Тебя послал карлик Тезиас, по прозвищу Великая Душа.

– Какой бред! – взорвался Роберт. – Я уж и забыл о нем! Карлик мертв давно. Джейк собственноручно пристрелил Тезиаса.

– Ну да, также, как меня, – осклабился киммериец. – Может, теперь скажешь, куда делся карлик?

– Ты достал меня, киммериец! Если б ты знал, до чего опротивела мне твоя рожа!

– А этому я верю.

– Зачем я только с тобой связался, – в сердцах пробормотал таинственный союзник Конана. – Сидел бы себе в Тарантии, горя б не знал. Или дернул бы с кэпом Немедию покорять. А я, как последний олух, бросился вас спасать! Черт меня дернул на доброе дело! И вот – сижу в кандалах, правая рука перебита, оружие отняли, я теперь предатель, и светит мне Железная Башня! А ты мне еще тут сказки рассказываешь про какого-то карлика, которого давным-давно на белом свете нет! Тьфу!

– Теперь, когда ты кончил заливать, мое тебе предложение: давай с нами к Милиусу. Не в Тарантию же тебе возвращаться!

Роберт помотал головой, но ответить не успел. Четверо стражников с трудом втащили громадные кандалы. Конан только присвистнул. В такие его еще не заковывали.

– Вы, что, кутруба ловить собрались?

– Эта походная амуниция для тебя, варвар, – довольно потирая руками, проговорил капитан Левий. – Ты наш кутруб!

– Да в таких цепях он шагу не сможет сделать! – воскликнула Зенобия.

– Сможет, он сильный. А не сможет – алебарда ему поможет, – парировал капитан. – Ну давайте, ребята, одевайте его, да поскорее.

Аквилонцы подтащили кандалы с цепями к Конану. Внезапно обе руки киммерийца взметнулись, точно два меча, и столкнули головы двоих стражников меж собой. Миг спустя кулак могучего киммерийца въехал в физиономию третьего стражника. Четвертым покойником стал сам капитан Левий – его пронзил точно брошенный Конаном кинжал, за миг до того торчавший за поясом первого стражника. Четыре убийства свершились в течение четырех секунд. Узрев всё это, последний стражник бросился наутёк, и еще один кинжал, пущенный вдогонку киммерийцем, вонзился меж его лопаток.

Пришелец восхищенно присвистнул, а маленький Конн гордо заметил, обращаясь к нему:

– Вот какого отца я сын, ты понял, шпион?

Конан освободил от веревок свои ноги и бросился к Зенобии.

– Нужно вернуть мой бластер, – сказал Роберт. – Лазерный луч перережет цепи.

– Нет времени, – буркнул Конан. – Стражники могут появиться здесь в любой момент.

Он ухватил пальцами цепи Зенобии и принялся их растягивать.

– Пустое дело, – покачал головой пришелец.

– Не знаешь моего отца – молчи! – заявил Конн.

Уступив силе Конана, лопнула первая цепь; вскоре за ней последовали и остальные. Освободив Зенобию, киммериец подошел к сыну. С кандалами для ребенка он справился еще быстрее.

– Фантастика, – пробормотал пришелец. – Этот человек убивает одним кулаком и рвет сталь одними руками… Наш кэп сморчок против него.

Прекрасная Зенобия жарко поцеловала мужа в губы, а Конн сказал:

– Я вырасту таким же сильным, как ты, отец?

– Конечно, сын, – серьезно кивнул Конан. – Но запомни: одной силы мало. Чтобы быть королем, нужна мудрость.

– Эй, а про меня вы не забыли?

Конан взял у одного из покойников меч и подошел к пришельцу.

– Говоришь, освободить? А с какой стати? Ты всё темнишь, не хочешь раскрывать лицо. Могу я быть уверен, что не обманешь, не предашь? С тебя станется!

Пришелец потемнел лицом.

– Я пять раз спасал твою шкуру, варвар! Неужели ты бросишь меня в этих кандалах?

– Вот как, пять раз, – усмехнулся Конан. – А я насчитал только два. Ну, да ладно. Как, отвезешь меня на вертолете к Милиусу? Такое дело… я бы ни за что, но, видишь, очень тороплюсь.

– Нет, – отрезал Роберт.

– Ну, нет так нет, – киммериец махнул рукой. – Пошли, Зенобия.

– Постой, а как же я? Освободи же меня, Конан! Я твой друг!

– Ты шпион. И, сдается мне, для тебя самого будет лучше, если люди посла найдут тебя здесь. Такая хитроумная бестия, как ты, думаю, сумеет отбрехаться перед Вибием Латро. Я верю в тебя, парень. Ну, прощай, – Конан дружески похлопал ничего не понимающего пришельца по плечу и двинулся прочь из подвала.

Ему предстояло еще выбраться из посольства и вернуть оружие и лошадей.

– Дорогой, – сказала вдруг Зенобия, – в кармане у этого человека должна быть накидка-невидимка. Я видела ее в действии.

– О нет, только не это, – простонал англичанин, когда рука неумолимого варвара залезла в его потайной карман. – Коварная женщина! Как ты могла?! Я спас тебе сегодня жизнь!

– Желаю, чтобы тебе попалась такая же жена, которая прежде всего думает о муже, – ухмыльнулся Конан. – Хотя нет, вряд ли. Такого сокровища на целом свете не сыскать!

– Будьте вы прокляты, аборигены, – чуть слышно произнес пришелец. – Придет черед, я доберусь до вас.

Конан с сожалением вздохнул. Не хотелось ему, чтобы этот человек становился его врагом. Но, как говорят в Киммерии, Судьба ловит за хвост волка! Чему быть – того не миновать. Волшебная накидка-невидимка ему нужнее, много нужнее, чем этому пришельцу-шпиону.

– Кстати, – у выхода из подвала Конан снова обернулся к Роберту, – насчет своего бластера не беспокойся. Я его приберу, такая штука в моем походе может пригодиться.

Вскоре до ушей плененного пришельца донеслись звуки падающих где-то невдалеке человеческих тел.

Барон дю Можирон скорее предпочел бы, чтобы это был призрак. К сожалению, меч, упирающийся в его грудь, был настоящим, а барон знал, что призраки не владеют человеческим оружием; во всяком случае, так утверждали жрецы Митры.

– Конан… – в ужасе прошептал Можирон.

– Он самый, – сообщил киммериец. – Чего, не ждал меня, пес?

Дю Можирон отчаянно замотал головой, стараясь отодвинуться от меча.

– Стража!! – не своим голосом завопил посол.

На лице варвара возникла зловещая ухмылка.

– Они не услышат тебя с Серых Равнин.

– Где мои люди?

– Твои люди на пути в царство Нергала. А может, уже прибыли. Так что придется тебе выписывать из Аквилонии новых слуг.

– Так ты не убьешь меня? – с надеждой вопросил барон бледными губами.

– Посмотрим, – двусмысленно пообещал Конан, и от этого обещания несчастному послу стало совсем не по себе.

– Ч-что т-тебе н-нужно?

– Бластер.

Дю Можирон беспрекословно подчинился, и бластер пришельца перекочевал из камзола посла в походную куртку Конана. Устрашенному барону даже не пришло в голову, что он сам мог бы воспользоваться могучим оружием Будущего.

– Что еще, государь? – этот обращение дю Можирон добавил незаметно для себя.

– Вызови Вибия Латро, – приказал Конан.

Трясущиеся пальцы посла нажали какую-то кнопку на панели устройства, которое Рэнквист назвал видеофоном. Когда на экране появилось лицо тарантийского герцога, киммериец выхватил аппарат из рук дю Можирона и сказал:

– Привет, Вибий. Можешь нас не ждать. У меня другие планы.

– О, Митра, – простонал наместник на другом конце связи. – Опять сбежал!..

– Вот еще что, – добавил Конан. – Там, в подвале, сидит какой-то Роберт. Можешь забирать его себе. Мне твой шпион не нужен! И последнее, Вибий. Чтобы к моему возращению в Тарантию тебя там уже не было. Иначе, клянусь Кромом и Митрой, я не посмотрю, что ты старик, вздерну на дворцовой площади рядом с прочими изменниками!

Не интересуясь реакцией всесильного герцога на свой ультиматум, Конан выкинул видеофон. Дю Можирон со страхом смотрел на бывшего короля.

– А ты, пес, когда очухаешься, пойдешь и развяжешь своих людей. Они валяются в оружейной. Я убил не всех.

– Ч-то з-зна-чит: к-ког-да оч-уха-юсь? – леденея от ужаса, спросил посол.

– То и значит: когда очухаешься.

С этими словами Конан въехал барону по вытянувшейся физиономии. Тот свалился без чувств. Взглядом знатока оценив тело, киммериец заметил:

– Три часа. Через три часа очухаешься, пес. Вдвое больше, чем нужно мне, чтобы покинуть этот город.

А через шесть часов после описанных событий «Черный коршун» Боба Рэнквиста опустился во внутреннем дворике королевского дворца в Тарантии. Надвигался вечер. Около суток во рту хитроумного англичанина не было ни тростинки, и его душевное состояние было под стать физическому. Раненая рука болела; грубая повязка, наложенная посольским лекарем, не решала проблемы, Рэнквист всерьез боялся заражения. Покинув вертолет, Роберт направился в свою комнату, чтобы заняться раной самостоятельно. Но не успел сделать и двух шагов, как дорогу ему преградил Гней Кавлон, новый командир Черных Драконов. Гнея сопровождали четверо его подчиненных.

– Роберт Рэнквист? – холодно осведомился Кавлон, хотя прекрасно знал, к кому обращается.

Англичанин устало кивнул.

– Именем короля Джейка вы арестованы. Прошу вас сдать оружие и пройти со мной в Железную Башню.

Рэнквист вздохнул. Ни возражать, ни сопротивляться аресту, ни даже оправдываться не было сил. Он спросил только:

– В чем меня обвиняют?

– Задайте этот вопрос Его Высочеству, – ответил начальник гвардии. – Герцог намерен лично допросить вас.

– Прошу вас передать ему, что он делает большую ошибку, заключая меня под стражу. Еще скажите, я серьезно ранен.

– Хорошо, я передам ему, – согласился Гней Кавлон. – А теперь следуйте за мной.

Знаменитая Железная Башня, служившая государственной тюрьмой на протяжении не одного десятка поколений, соединялась с дворцом подземной галереей. Рэнквист надеялся, что кто-нибудь из Отряда увидит его и поднимет шум – жизнь под небом Аквилонии не смогла поколебать особого корпоративного братства отважных наемников капитана Митчелла. Увы, никто не встретился им на пути; наверное, подумал англичанин, ловкий наместник заранее позаботился, чтобы другие пришельцы не узнали раньше времени об аресте их товарища.

Камера оказалась чистой и опрятной; в этом жестокой сказке, куда его забросил рок, англичанин ожидал гораздо худшего. Оставшись в одиночестве, он прошел к окну. На карнизе сидел крупный ворон.

– Привет, приятель, – сказал ворону Рэнквист. – Будем соседями. Но не рассчитывай, что я задержусь здесь надолго.

Тот удостоил заключенного ленивым взглядом черных глаз и отвернулся. Широкой лентой внизу извивалась река Хорот, шумела вечерняя Тарантия, ко дворцу подъезжали богато одетые всадники и всадницы и роскошные экипажи – это герцог Вибий устраивал бал в честь покорении Немедии доблестным королем Джейком Громовержцем – и Роберт Рэнквист понял, что жизнь продолжается. Кому Версаль, а кому Тауэр, невольно подумалось ему. Но его Версаль ждет его впереди.