Бессонница. Сборник избранных стихов. Книга 3. Лирика

Видение секунду длится,

Но память снова бьёт под дых…

Мелькают эпизоды, лица

Знакомых, близких и чужих.

Вагон, плацкарт на верхней полке…

Разгул вокзальной суеты,

Где собираю я осколки

Своей несбывшейся мечты.

Смешались небыли и были

Исчезла ревностная злость.

Мы, кажется, давно забыли,

С чего всё это началось…

Когда-то оба проиграли,

Но неизменно столько лет,

Как в надоевшем сериале,

Всё тот же видится сюжет…

***

Причина всего одна

Назову я вам сто причин:

Тут романтика, деньги и прочее,

Что зовут за моря мужчин,

Где удачу ветра напророчили.

Там до неба встаёт волна,

Остужая сердца горячие.

Получают порой сполна

Моряки, что судьбой предназначено.

Хоть давно уже всё решено,

Лишь на небе душа успокоится.

Ближе только морское дно,

Всё другое в туманах кроется.

Моряка не страшит глубина,

Но накатит волной желание,

Где причина всего одна: -

Возвратиться домой из плаванья.

И вода, что на вкус горька,

За кормой забурлит и вспенится.

Курс покажет огонь маяка,

А на что там ещё надеяться?

Дома дети, жена и мать…

Там любовь и объятья искренны…

Но отчаянно будет ждать

Моряка «пароход» у пристани.

      ***

Светофор

Перекрёсток… Вой… Затор. –

Отключился светофор…

Кто-то ткнул кого-то в бампер,

Кто-то врезался в забор…

Лязг железа. Визг колёс.

И естественный вопрос:

«Эй, мужик! Какого чёрта

Чёрт тебя сюда принёс!»

С пешеходами беда:

Расшалились господа.

Так и лезут под колёса

И снуют туда – сюда.

Вот гаишник прибежал,

Свой свисток к губам прижал.

Властным жезлом полосатым,

Закружил коллапсный бал.

И гудит народа глас,

Почему ж ты, гад, погас?

Где твой жёлтый и зелёный,

Где твой строгий красный глаз?

Если взялся, то свети!..

Как весь транспорт развести?

Электричество подключат

Только часикам к шести…

Всё! Теперь вопросов нет –

Загорелся красный свет…

И разъехались машины,

Эй, глазастенький, привет!

***

Домовой

Давно не вьётся над трубою дым.

Крест- накрест заколоченные ставни…

Родителями этот дом оставлен,

Не пригодился он и молодым.

По вечерам в овраге волчий вой,

Померкли образа в углу за свечкой,

И мерзнет за нетопленною печкой

Невидимый хозяин – Домовой.

Уснули на погосте старики,

За ними вслед куда-то скрылась кошка…

А он с утра в чердачное окошко

Прищурясь, вдаль смотрел из-под руки.

О чем-то тихо бормотал в углу,

Да паутину на карнизах вешал,

И иногда просил каких-то Леших

Законопатить щели на полу.

Давно от одиночества ослаб,

Хоть он и нечисть без души и тела,

Но от тоски так много накипело:

Кому ещё блюсти хозяйский скарб.

Он помнил прелесть зимних вечеров,

И запах щей под притолокой хаты,

И как гремели бабкины ухваты,

Да терпкий запах от смолистых дров…

Косая дверь откроется с трудом,

Зимой свалились старые ворота…

Наведать бы Кикимору с болота,

Да на кого оставишь этот дом?

Не слышен лай, петух не голосит,

Грустят в саду деревья вековые…

И коротают годы Домовые

В забытых уголках по всей Руси…

***

Кикимора

Вот говорить, что жизнь не удалась,

То понапрасну лишь кривить душою:

Владела территорией большою,

И этой властью упивалась всласть.

Среди вонючих девственных болот

Халупа, неуклюжая, как квочка,

Стоит уныло на замшелых кочках,

И подойти к ней можно только вброд.

К ней никогда: Ни раньше, ни теперь

Не мог добраться конный или пеший,

Лишь в полнолунье загулявший Леший

Стучался в покорёженную дверь.

Худая, как осина без коры,

Костлявая, как на оправе дужка,

Что от неё шарахались лягушки,

И, выпив крови, дохли комары.

Жила среди изношенных вещей,

Хранившихся под толстым слоем пыли,

И женихи, наверно, тоже были,

По слухам: – как-то сватался Кощей…

Заглядывал к ней в гости Водяной.

Пиявки приносил да мухоморы,

Про жисть велись пустые разговоры,

Но проще жить Кикиморе одной:

Закрутит, замотает до зари: -

Куражиться над путником охота…

И посредине топкого болота

Взорвутся из метана пузыри.

Проходят годы и летят века.

Тут сильный пропадёт и сгинет слабый,

А что ещё ждать от зловредной бабы,

Коль сотни лет живёт без мужика?!.

***

Себя мы сохранили для других

За пеленой прошедшие года

Туманной нашей юности крылатой.

Забылись имена, поступки, даты,

Но ты была беспечно молода.

Размолвки наши из-за пустяка.

Вновь ожидал свиданье на углу я,

Где краткая небрежность поцелуя

И лёгкое воздушное «Пока!»

Наверное, всё было так давно,

Что я забыл, как пахли твои руки,

Как мы с тобой, бежавшие от скуки,

Смотрели чёрно-белое кино.

А от случайных (неслучайных) встреч

Остался только горечи осадок.

Нас не спасли Есенин и Асадов,

И сам собой весь мир свалился с плеч.

В годах ушедших, тем и дорогих,

Что слишком долго тлели наши чувства…

Теперь там просто холодно и пусто -

Себя мы сохранили для других.

***

Сенокосная страда.

Летний зной – жара несносная,

Жарит солнышко с утра.

Эх, страда ты сенокосная,

Сенокосная пора!

Мухи, слепни, жалят оводы,

Жаждут крови комары.

Но в луга не долги проводы -

Косы были бы остры.

Оттого и встали засветло,

Хоть вдали гремит гроза.

Но обильным потом застило

Васильковые глаза.

Все дела пока отложены,

Катит солнца знойный шар.

С загорелой в поле кожею

Пляжный спорится загар.

И ложатся травы сочные,

Под литовкою в навал…

Но свиданья полуночные

Тут никто не отменял.

И, обнявшись, словно пьяные,

Ходят парочки в луга…

Манят травами духмяными

Окаянные стога.

***

Предновогодние хлопоты.

Зима бахвалится ночами длинными,

Морозом, вьюгою пугает нас.

Но запасаются все мандаринами,

Готовят весело большой запас.

И двор, что летом скрыт под окурками;

Беспечно травится честной народ.

По снегу белому покрылся шкурками -

Все люди празднуют свиньи приход.

Под грязным месивом томится улица,

Зато гирляндами освещена.

Подарки щедрые давно пакуются,

И не пугает народ цена.

Сидят родители, объяты думою:

Костюм Снегурочки в бою добыт…

Еще неведомо, что мудрой Думою

В наш, неустроенный, внедрится быт.

На распродажах тоскуют ёлочки,

Лишившись к празднику своих корней.

А в холодильниках забиты полочки,

Купить заранее – оно верней.

Вот скоро небо рванёт салютами,

Бокал шампанского взбодрит народ.

Не испугают нас морозы лютые,

Так пусть Да здравствует!…Наш Новый Год!

***

Пусть говорят…

Пусть говорят: «Сошла с ума!

Тому ли вас учили в школе?»

Я всё придумала сама:

Фасон, длину и, даже, колер.

Экстравагантный силуэт,

Волос шикарная укладка,

Гадать: – беременна, иль нет?

Теперь и для самой загадка.

Здесь всё просчитано с умом,

Хоть точку в этом ставить рано..

Я, как стаканчик эскимо,

Потёкший с синевы экрана.

А мармеладность сочных губ?

Под этот цвет пампушек стайка…

С восторга глючило «Ютуб»

И «Facebook» сгорел от лайков.

Пусть кто-то шепчет: «Сумасброд!»

Возврата требуя у кассы…

Я прямиком иду в народ,

В его восторженные массы.

В любом наряде я стройна, -

Споткнулась об меня природа…

Как говорят: «Яка страна,

Такая в той стране и мода!»

***

Своим умом богаты

Не мудрено задуматься порою,

Случайно заглянув в анкетный лист: -

У старика сыночков было трое,

Два парня умных, третий – футболист.

Те, двое, капитал гребли лопатой,

Имели бизнес, в обществе успех,

Решили: «А продвинем в депутаты,

Того, кто среди нас шустрее всех.»

И вот он избран, увлечён игрою,

При кресле и достойный похвалы…

Братан своею крепкой головою

Идеи пробивает, как голы…

Хоть путает порой слова и слоги,

Но он, как форвард, здесь незаменим..

Вот предложил акцизы и налоги

Повесить избирателям своим.

И, как по полю, он по Думе рыщет,

Подача с углового… Ох, как крут! -

Пенсионерам выдать по три тыщи,

Пусть веселятся, коли не помрут.

А быдлу на глаза навесить шоры,

Чтоб «добрым» словом каждый поминал.

И чтоб они не видели офшоры,

В которых братья прячут криминал.

А на диванах вновь народ неистов,

На кухнях ставят прения на кон:

«Откуда навязались футболисты,

Что нам диктуют волю и закон?»

Да, мы всегда своим умом богаты,

Послушаешь – так каждый эрудит…

Но вот отколь такие депутаты,

Наука нам о том не говорит…

***

Снова в моде краснота

Вот удача! Есть барыш…

Взвыл от радости Плохиш.

Хлопнул рюмку «первача»:

– Это ж столько кумача!

Шлёт фактуру на завод,

Тот, что тёткам платья шьёт.

Проявляет в стиле прыть:

– Материал перекроить!

Бизнесу пришёл рассвет -

Пионеров больше нет.

Коммунизма атрибут,

С нетерпением девки ждут.

Иглы пляшут в унисон,

Вот уже готов фасон.

Снова в моде краснота,

Примеряйте… Красота!

А Плохиш, давясь икрой,

Насаждает новый строй…

В мир, где правит капитал,

Красный галстук не попал…

***

Не верю я в счастливые билеты

Не верю я в счастливые билеты,

Удачу вновь испытывать – уволь!

В трамвае к ней спешил в начале лета,

Купил билет… На линии контроль.

Каштаны распускали свои свечи,

Сирень повсюду набирала цвет.

Я, в предвкушении нашей скорой встречи,

Внимательно разглядывал билет.

А номер на билете – вот удача!

Всем этим неудачникам назло…

Такое счастье! Да не надо сдачи,

Уже и так сегодня повезло.

Прозренье свыше – видимо – нарочно:

«Чтоб все желания со мной остались здесь,

Билетик этот надо очень срочно,

Оставив все сомненья, быстро съесть!..»

Но, видимо, у счастья век короткий,

Как говорят французы: «Се-ля-ви».

Раздался глас суровой мощной тётки:

«Эй, гражданин, билетик предъяви!»

Я шёл, пиная банки и окурки,

Дорог не выбирая, наугад…

Так опоздать!.. Вот есть же полудурки!..

Конечно, тут кондуктор виноват!

И, расставляя в этом тексте точки,

Я думал только: «Контролёр не прав!»

А деньги, что копил я на цветочки,

Пришлось отдать за выписанный штраф.

***

Танцы на песке

Когда народ сидит в тоске:

(Запрещено купаться в море),

Весёлый танец на песке

Со скукой смело может спорить.

Не то нашествие медуз,

А, может, злобные акулы…

Что тяжелее из обуз –

Без дела море караулить.

Тоскливо цедит молодёжь

Сквозь зубы бархатное пиво…

А нас и водкой не возьмёшь –

Умеем зажигать красиво.

Кассетник древний, как и мы,

С бодрящим ритмом рок-н-ролла

У битлзов взяли мы взаймы,

На то особенная школа.

Ещё до мира дискотек

На танцплощадках в старых парках

Ногами топал человек,

Аж на морозе было жарко.

Вот и теперь солёный бриз

Пронёс прохладу над волнами.

Есть на кассете вальс-каприс…

Эй, молодёжь, танцуйте с нами!

***

Потерянный ключ

Я чувствую какое-то наитие,

Как будто кто-то рубанул с плеча.

Скорей всего поможет только вскрытие,

Ведь мы теперь остались без ключа.

Вот чувствую: огласка будет громкою,

Да что уж, коли нечего терять.

Появится и пьяный слесарь с фомкою,

И примется мне двери ковырять.

И что теперь, пусть это очень личное,

Но ничего я не прошу взамен.

Ведь прочность – сейфа главное отличие,

Меня возьмет лишь только автоген.

Моё нутро всегда покрыто тайною,

От глаз чужих всё прятать – мой удел.

Держу коньяк – бутылку неслучайную,

И, шитых белой ниткой, много дел…

И вот теперь сидит начальник, мается

Где кувыркался, то большой секрет…

Ведь вещи не всегда, поди, теряются,

А у него ключа, как раз и нет.

Ключ, то понятно – сложное изделие,

Носился под исподним на ремне..

Вот парадокс – коньяк на опохмелие,

Но запечатана бутыль, таки, во мне.

Ну ладно – документы иль оружие,

И хватит ныть, начальник, не канючь!

Тут нам обоим очень занедужило…

Ну где же он?! Так нужный утром ключ…

***

Откровения голодного пса

Сегодня снился суповой набор…

А у хозяйки, видишь ли, диета!

Я вот заметил: С некоторых пор

Мне очень часто снится блюдо это …

Опять в тарелке горстка «педигри»…

Не вижу вдохновенья в этом блюде.

И, между нами, что ни говори,

Ведь не едят такую гадость люди.

Слизал тот корм шершавым языком, -

Еда собачья из желе и клея…

Вот кто с моей хозяйкою знаком,

Меня, конечно, искренне жалеет.

А мне теперь, сколь лапы не лижи,

(Да, кстати, к ней теперь не ходят гости)

Не надо упрекать мня во лжи:

Но мне сегодня снова снились кости.

В нормальной позе спать я не могу,

Да никакой я вам не привереда…

Мосол приснился, а ещё рагу,

Что раньше оставалось от обеда.

Пытался покемарить на спине,

Да в этой позе очень сводит брюхо,

И мне всё кажется, что отгрызу во сне

Я с голодухи собственное ухо.

И поза здесь, отнюдь, не эпатаж…

Мне и во сне нет никакого спаса…

Окно открыто, а седьмой этаж,

Назло моей хозяйке, жарит мясо.

В тоске уже ворочаюсь полдня,

И пусть желудок подождёт немножко.

Прошу, однако, не будить меня…

Гав!.. Кто там, в нашем доме, звякнул ложкой!?.

***

Баба Маня с аппаратом

Компенсирует затраты

Колоколен древних вязь…

Баба Маня с аппаратом

В мегаполис подалась.

Тут не техника, а мука,

Употела баба аж.

Фотик тот взяла у внука

Закадрировать вояж.

С этой выдержкою как бы

Про затворы не забыть!

А ещё и с диафрагмой

Надо резкость наводить…

Это вам не со смартфоном –

Ни фантазий, ни ума…

Здесь тона и полутоны –

Всё решай в уме сама.

Далеко от идеала,

Но совет со всех сторон.

А ещё и плёнки мало -

Как тут выбрать нужный фон.

Кнопкой щёлкнула – полдела,

И отколь берётся прыть?..

Надо снимок чёрно-белый

Проявить и закрепить.

И немало в том отваги

Чтоб домой послать привет,

Не попасть фотобумаге

Раньше времени на свет…

Вот спасибо внуку Димке,

Аппарат с собой взяла…

А на мутном фотоснимке

В тусклой дымке купола.

Коль не мы, так кто же кроме,

Где семья, очаг и дом…

И, наверно, в каждом доме

Пожелтевший есть альбом.

***

Сон на летающем диване

На улице предновогодний вечер,

Мне накануне краткий отдых дан.

И я, уже «готовый» к этой встрече,

Приладил своё тело на диван.

И вдруг заснул… Кругом одна нирвана!

Творится что-то странное со мной,

Коль, не сходя с любимого дивана,

Я воспарил над целою страной.

Я окунулся в сказочную небыль,

Где даже в сказку верится с трудом.

Со всех сторон парила наша мебель,

А на земле скучать остался дом.

От удивленья челюсти отвисли,

Ведь, среди прочих неподъёмных тел,

Диванчик мой, послушный ходу мысли

Летел туда, куда бы я хотел.

Я облетал знакомые вулканы;

На скользких склонах серебрился лёд,

Внизу машины, словно тараканы,

И стрекозой взлетевший вертолёт.

А мой диван стремглав летел на запад

Над пышной белоснежностью долин.

И над страной стоял знакомый запах

Оранжевых абхазских мандарин.

Мне города пускали вслед петарды,

И пробки залетали выше крыш.

Я не дружу с инфарктом миокарда…

Поднялся выше… Ну, Народ! Шалишь!

А страха не было, лишь ёкало сердечко,

Мне клетки слишком нервные щадя…

Среди снегов в домах топились печки

Да веселился люд на площадях.

А я летел всё дальше, дальше, дальше:

Сибирь , Кавказ, заснеженный Урал…

Без лицемерной иностранной фальши

Народ смеялся пил и отдыхал…

Толкнула в бок жена моя – Альбина,

Прервав красивый праздник на Руси:

«Приедут гости… Выключай турбину!

Слезай с дивана… Мусор выноси!

***

Пой, гитара!

Когда меня терзала жизнь,

В душевные бросая муки,

Я говорил себе: Держись!

И брал тогда гитару в руки.

А в голове мела пурга,

Когда влачил за девой юной.

Я о любви ей страстно лгал,

И рвались чувственные струны.

Ну, а когда пришла Она,

Звучали радостно и гордо,

Как бы очнувшись ото сна,

Все три гитарные аккорда.

Теперь я мудрый, но седой,

Для лёгких флиртов слишком старый.

Я говорю гитаре: – Пой,

И мы вдвоём грустим с гитарой.

Потом и мой черёд придёт, -

Итог печальный, но известный…

Пусть вам гитара допоёт,

Ту, незаконченную песню.

***

«Я встретил Вас и всё былое

В отжившем сердце ожило…»

Ф. И. Тютчев

Старый недуг

Я встретил Вас и как бы вдруг

Случайно память растревожил.

Сердечный старый мой недуг

Внезапно в организме ожил.

Не обольщайте думы впредь,

Ведь в сердце вашем место пусто.

Надежду я хочу иметь

Весьма на искренние чувства.

Тогда вы дали отворот

И от своей послали двери,

А я совсем наоборот

В любви порывы свято верил.

Мне в предвкушении страстей

Порою виделось такое…

Что в ожидании новостей

Стихами душу беспокоил.

Досадно, что моя вина

В изящности простого слова.

Но я, испив бокал вина,

Вам про любовь слагаю снова.

Не говорите только нет,

Вы нежных чувств моих отрада…

Вино попало на манжет…

Пришлось стирать!.. А это надо?

***

Сумерки

Природа уходила на покой…

Спускалось солнце медленно на запад,

И все сильнее чувствовался запах

Черёмухи, цветущей за рекой.

Стих ветерок, резвящийся с утра,

И над водой, покрытой тонким глянцем,

Вдруг закружилась в лёгком быстром танце,

Поднятая прохладой, мошкара.

Ультрамарин окрасил небеса.

День угасал… С последними лучами

Темнели ивы, загрустив в печали,

И лишь видна заката полоса.

На берегу фальшивила гармонь,

А по воде скользили чьи-то тени,

И тёплый кот, мурлыча на коленях,

Толкал свой нос в усталую ладонь.

Ложились сумерки. Покой и тишина,

Да речки добродушное ворчанье…

О чём-то бормотал пузатый чайник,

И серебрила дальний плёс луна.

Ещё вдали светились купола,

Но смыты грани темноты и света…

Пятном затёртым чьи-то силуэты…

На вахту тихо заступала мгла.

***

Там, где кончается бетон.

Обычных зданий этажи.

Брегет отсчитывал минуты.

Домой шёл с яйцами мужик;

Всё заворачивалось круто:

Под крышей воробьиный гам,

На солнце кошка греет пузо…

Но говорят « шерше ля фам,»

В подобных случаях французы.

Вполне обычные дела:

Внезапно всполошилась кошка,

А дама ножку подняла,

Поправить туфельке застёжку…

Минута весело бежит,

Нога была неотразима…

И безответственный мужик

На это диво рот разинул.

И вдруг унылый лёгкий стон

Донёсся из кошачьей пасти…

Там, где кончается бетон,

Там начинаются напасти.

Но, всё же жалко мужика,

Яиц там штук, наверно, двести…

И автор, употев слегка,

Закончил стих на этом месте…

***

Тигровая Падь

Как будто бы время поехало вспять,

Но в этом лишь память моя виновата.

Есть место в Приморье – Тигровая Падь,

Где кедры по сопкам стоят в три обхвата.

Забиты «под горло» большие мешки,

Сегодня трофеи – кедровые шишки.

Доели и сало и все пирожки,

Чуть-чуть поплутали, а может и слишком…

На сопке отвесной растёт барбарис,

Лианы лимонника ягодой манят…

Как вдруг покатились лавиною вниз,

Цепляясь за ветки, замшелые камни.

На наши бы лица тогда посмотреть: -

Лишь нож перочинный с собою мы взяли.

А там обитают и рысь и медведь,

Район этот Падью Тигровой назвали.

Ручей бьётся рядом, да сопки вокруг,

Мы ищем спасенье растерянным взглядом…

Свалился на тропку зверёк – бурундук,

А следом другой тоже шлёпнулся радом…

А вот уже виден перрон и вокзал,

И свист паровоза надрывно короткий:

– Ну что, испугались? – Вот кто бы сказал…

– Откуда, ребята? – Да мы из Находки…

Я несколько раз в тех краях побывал,

По Пади той вёрсты отмерив ногами…

А пара зверушек, устроив обвал,

Наверное, долго смеялась над нами.

***

Три девицы под окном

             Подражание А. С. Пушкину

Три девицы под окном… (С)

Пили пиво, виски, ром

И, спустив бретельки с плеч,

Завели о принцах речь.

Лед в бокалах тихо тает,

Дева первая мечтает:

Вот попался б только мне

Принц арабский на коне,

Я бы…Где моя текила?

Этот шанс не упустила…

И,( хлебнув большой глоток),

Извлекла б и прок и толк.

Я б тогда купалась в джине,

И на красном «Ламборджини»

Рассекала, не как все,

А по встречной полосе…

– Да, подруга, это круто,

Только страшно почему-то.

Вдруг там чья-то прёт жена…

И тогда тебе хана.

Нет! – Взяла другая слово -

Я к экстриму не готова,

Быть неотразимой чтоб,

Обновила б гардероб.

И купила непременно

Сорок пар от Лабутена,

Я бы шла, как Помпадур,

В джинсах с дыркой от Кутюр.

А ещё одна задача –

Надушиться от Версаче,

Чтоб без всяких параной

Принцы бегали за мной.

Пусть не принцы, так банкиры,

Но, чтоб моты и транжиры,

И спешили срочно: please…

Исполнять любой каприз.

-Чтобы вам не похмелиться! –

Третья молвила девица,

Пусть кондрашка вас трясёт –

Надо брать от жизни всё!..

Хочешь счастье раздобыть?

Надо что-нибудь родить,

А потом, как масть пойдёт,

Можно требовать развод.

Проявив души коварство,

Отсудить себе полцарства,

И, конечно, не шутя,

Алименты на дитя.

Чтоб богатой стать скорее,

Принц вам нужен постарее,

Хоть араб он, хоть еврей,

Лишь бы умер поскорей.

Глянь – уже вдова ты,

Но красива и богата…

Кстати, если по уму,

Красота здесь ни к чему…

Неизвестно бы, доколе

Девы чепуху мололи,

После доброго глотка

Чушь слетала с языка.

А пока те пили, ели,

Принцы под окном сидели.

С каждым часом всё сильней

Вяли уши у коней.

Нынче в моде не веснушки -

Дырки в джинсах да татушки,

Как посмотришь – жутко аж

Созерцать сей вернисаж.

Не с того ли эти принцы

Нос не кажут с заграницы…

Их, пожалуй, даже днём

Не отыщите с огнём.

А девицы всё мечтают,

Но мечты в тумане тают…

Тут важна одна деталь: –

Очень этих принцев жаль…

***

Лесоповал

Стояли сосны до небес

И зрели жёлуди у дуба…

Но вот однажды в древний лес

Явились эти душегубы.

Был каждый на расправу скор,

И острое блестело жало…

«Всех зарублю!» – кричал Топор,

«Всё запилю!» – Пила визжала…

«Весь лес я в щепки превращу!» –

Вещал Топор со страстью пылкой.

«И я мириться не хочу –

И всё вокруг пущу в опилки!»

Топор – тук – тук, вжик – бжик – пила,

Пыл остановишь тут едва ли…

Такие страшные дела

Творились на лесоповале…

***

«Под ногами котята снуют,

И мне кажется – счастье в кармане.»

Юлия Ермилова

Счастье в кармане

Жизнь пытает на прочность нас,

И неважно, каким был прежде,

Но когда наступил тот час,

Свою душу вручил надежде.

Пусть уносит людской поток -

Сколько горя тут можно выпить…

Мне б удачи всего глоток,

И тогда я сумею выплыть.

Так, блуждая в кромешной мгле

Сколько раз проходил по краю.

Мне любой уголок на земле,

Будет с милой подобен раю.

Часто ставят мне страсть в укор

И бранятся, утратив меру,

Только жив я до этих пор,

Что в любовь не утратил веру.

Если что-то пошло не так,

Перетерпим – то знаю точно.

В этом сбое я вижу знак –

Проверяет судьба на прочность.

По душе мне семейный уют,

Чай горячий в гранёном стакане…

«Под ногами котята снуют,

И мне кажется – счастье в кармане.»

***

Улыбнись!

Улыбнись! – Я с улыбкой тебе говорю…

Улыбнись! – Как люблю я улыбку твою.

Улыбнись! – И с тобой улыбнётся весь мир,

Ты мой свет, мой маяк, мой кумир.

И земля веселее закружится,

Улыбнётся нам солнышко в лужицах,.

Вновь распустятся всюду цветы,

Где пойдём мы вдвоём: Я и Ты…

Пожелай! – Пожелай мне хорошего дня.

Пожелай! – Необычным капризом маня…

Пожелай! – Даже дальнюю в небе звезду

Уведу, утащу, украду…

И утихнут бураны с метелями,

И исполнится всё, что хотели мы,

Убегут далеко холода

Навсегда, навсегда, навсегда.

Расскажи! – Расскажи о печалях и снах.

Расскажи! – И обратно вернётся весна.

Расскажи! – Все нам будет тогда по плечу:

Приплыву, прилечу, прикачу!..

И исчезнут невзгоды за тучами,

Будут песни звучать только лучшие.

Будет счастьем наполнена жизнь –

Улыбнись, улыбнись, улыбнись!

***

Чехарда

Как сон, как воздух, как еда,

По жизни следует из детства…

Повсюду с нами чехарда,

Куда от этих скачек деться?

В далёкой юности порой

Так просто изгоняли сплины.

И, увлекаясь той игрой,

Друг другу подставляли спины.

Хоть набирались там ума,

Мудрее стали мы едва ли,

Ведь чехарда и кутерьма

За нами всюду поспевали.

Кому станок, кому-то ВУЗ,

Иным совковая лопата.

Давил на спины новый груз,

Как руки сверстников когда-то.

Работа – дом – жена – семья –

Машина – ипотека – дети…

И в этом круге ты и я,

И все, живущие на свете.

Карьера, должности, доход,

Неважно: Муж ты или дама,

Кто норовит пойти в обход,

Иной по спинам лезет прямо.

Спешил всю жизнь: Куда? Зачем?

И с каждым днём всё ближе финиш…

Добавишь родичам проблем,

А с прочих плеч проблемы снимешь.

И, лишь теперь, на склоне лет,

Оценишь: «хорошо и плохо».

И для других придёт рассвет,

Но там уже иных эпоха…

***

Шальная Муза

Вот незадача, скажи на милость,

Случился казус на склоне лет:

Совсем, шальная, от рук отбилась,

Небось, замешан другой поэт.

Был с ней я ласков и, если надо,

Творил шедевры тут за двоих…

Присядет рядом, оценит взглядом,

И мысли сами выводят стих.

Бывало прежде – нашепчет строки,

И сразу рифмы бурлят во мне…

Как эти дамы порой жестоки,

Неужто третий прилип извне…

В интригах пошлых остался крайний,

Печалюсь, чахну день ото дня.

А рядом рыщет соперник тайный,

К тому ж, наверно, тупей меня.

Молить – напрасно лишь тратить время,

К угрозам, просьбам она глуха.

И все сильнее сгибает бремя

Не разродившегося стиха.

Я верю в святость того союза,

До новой встречи считаю дни…

Имей же совесть, шальная Муза,

И вдохновенье назад верни!

***

Не всем дано летать

Высотный дом. Окно, седьмой этаж,

А, может и десятый, то неважно.

Но, вызывая явный эпатаж,

Две пары туфель вылезли отважно

На скользкий подоконник из окна.

Для юных дев то просто неприлично,

Да перспектива лучшая видна,

А, может, просто поболтать о личном.

Вдруг спохватились – нет туфли одной! –

Что это было? – Правда или небыль?

А, может даже, повод был иной –

Их так манило голубое небо…

Быть может, соблазнился дерзкий тать,

Узрев абрис изящного обвода,

А, может, захотелось полетать…

Сегодня, явно, лётная погода.

Как умудрилась, как она смогла

Над зданием подняться чуть повыше?

Ведь видел кто-то два больших крыла,

И чью-то тень, мелькнувшую над крышей.

Носочком незаметно шевеля,

Всё ближе, ближе подбираясь к краю,

Вздохнула вдруг «беспарная» туфля:

«Ну, почему я тоже не летаю?!»

Рукою вытирая пот со лба

И, по щеке размазывая мыло,

Хозяйка причитала: «Вот судьба!

Я ведь совсем недавно их купила!»

А воздух с писком резали стрижи…

Завидовали трое, птицам внемля…

(Четвёртая, считая этажи,

Наивной дурой шмякнулась о землю.)

***

Послания из прошлого

В пещере древней и пустой

Различных росписей немало:

От каллиграфной до простой,

И майлы есть и инициалы.

Здесь виден экспедиций след,

Нашедших в камнях чью-то драму.

И даже признанный поэт,

На камне высек эпиграмму.

Тут Ося вместе с Кисой был,-

Искали стулья средь обломков,

И весь свой авантюрный пыл

В посланье слили для потомков.

Кто приходил сюда впервой,

Кого удача здесь искала,

Но каждый муж автограф свой

Оставил на древнейших скалах.

Вновь чешут темя мужики,

Сюжет сей высосав из пальца:

Узрели в оттиске руки

Послание от неандертальца…

Его, представьте, не виню,

Что мамонтёнком отобедал…

А нам оставил пятерню,

Поскольку грамоты не ведал.

***

Когда кому-то хорошо

Сюжет, пожалуй, тут не нов,

Но стоит ли искать причины:

Девчонки ждали пацанов,

Да задержались их «мужчины».

Внезапно тёплый дождь пошёл -

Ищи в сюжете том подвоха.

Когда кому-то хорошо,

Другому может быть и плохо.

А дождь развеселился тут,

И пляшут пузыри по лужам…

– А вдруг мальчишки не придут…

Им тоже зонтик крепкий нужен.

– Да, ладно, не переживай,

Мне за ребят уже обидно.

Смотри – вон как плывёт трамвай,

А слёзы на дожде не видно.

– Вдруг их не пустят под дождём,

К чему смеяться тут, подруга?…

– Мы под зонтом их подождём,

Да не реви ты, как белуга!

– Наверно, зря мы здесь стоим,

И наши платьица промокли…

– Да вон идут… Какой экстрим!

Возьми платочек – вытри сопли…

***

Посвящается ангелу со свитком в руках

На Исаакиевском Соборе Санкт-Петербурга.

Недремлющий Ангел

Озябли за ночь Питерские крыши,

Но жизнь бурлит под ними много лет.

А солнце поднимается всё выше,

Вновь предвещая городу рассвет.

Лишь вполнакала светит – не до жира,

Зимой на севере оно совсем не то…

Метро глотает первых пассажиров,

И заполняют улицы авто.

Вновь Ангел, отряхнув от снега свиток,

Железный карандаш зажав в руке,

Считает душ естественный убыток

На непонятном людям языке.

Он на посту в любое время года.

Неспешно Лета вглубь веков течёт.

А он в мороз, и в зной, и в непогоду

Ведёт архив и городской учёт.

Блокаду, боль, победные парады,

Былых историй непосильный груз…

В отдельном списке воры, казнокрады

И, даже те, кто развалил Союз.

Вновь тучи налетели, набежали,

Накрылся город пеленою дня…

Быть может он пока в свои скрижали

Не занесёт заблудшего меня?..

***

После корриды

-Что загрустил, отважный матадор,

Или фортуна повернулась задом?

– Не выдержал я этот взгляд в упор,