Семигромов бросается к столу и лихорадочно считает.
Семигромов. Пять, десять, двадцать, тридцать пять… Верно… Благодетель, отец родной… Скажи, кто ты… Заставь вечно бога молить…
Завалдай. Завалдай-Завалдайский, русский трагик. Играл и с Росси, и с Сальвини, и с Цакони. Он мне по-итальянски: «Ты, брат»… А я ему по-русски: «Я, брат». И оба плачем… Понял, серый купчина? Перед тобой талант неизведанной глубины, до пятки которого никогда не дотянуться хоть самому Мунэ-Сюлли.
Семигромов. Братец… Благодетель… Чем отблагодарить? Вот… вот… (Роется в кармане.) Вот пять рублей…
Завалдай (гордо отстраняет деньги). Русскому честному актеру не нужны деньги. Я требую одного. (Указывая на Поликсену и Никешку.) Прости их.
Семигромов. Черт с ними… Никешку переведу в лабаз, и делу конец… Вставайте, прощаю…
Поликсена. Ты не хотел выслушать. Он мой молочный брат.
Семигромов. Брат?
Никешка. Так что-с презанятная-с история-с. Говорим это мы-с с Поликсеной Никитишной-с о цене-с на картофель-с…
Семигромов. Молчи… Коли так, целую обоих. А теперь водки… Водки живей…
Завалдай. Вот это люблю… Честный русский актер презирает деньги, но водку… Водка – одно только слово, но какая глубокая мысль…
Семигромов. Правильно… друг Завалдай-Завалдайский.
Завалдай. Идем, Кит Китыч… но помни всегда, что говорил великий Гёте: «Пей, да дело разумей».
Идут обнявшись. Занавес
Картина III. Петров
Сцена некоторое время пуста. Потом входит Лидия Петровна.
Одета в черное.
Лидия Петровна. Сегодня всю ночь в саду шумели старые липы… Старые липы… Которые так много видели и слез и горя… Когда мы переехали сюда, мне казалось, что нас опустили в могилу… могилу… Москва… О, если бы снова увидеть Москву… (Садится, опустив голову на руки.) Москва… Москве… Москвой…
Входят Склянка и Петров. Первый немного навеселе.
Склянка. Здравствуйте пожалуйста… По борту дуплетом в среднюю…
Петров. Почему ты это всегда говоришь? Ты это всегда говоришь, и кстати и некстати. И какая в этом нелепица… (Устало садится.)
Склянка. По борту дупль… Когда была жива моя покойница жена, она мне тоже это всегда говорила. (Со слезой.) Скажет, бывало: «Скляночка…» (Голос обрывается, машет рукой; бодрясь.) Здравствуй-то пожалуйста…
Берет гитару, садится в угол, тихо играет. Пауза.
Петров. Почему, когда наступают сумерки, мне становится жаль прошлого? Разбитая жизнь, однотонно серая, глупая, бесцельная, бессмысленная, однобокая и непонятная.
Лидия Петровна. Сегодня всю ночь в саду шумели старые липы… а в Москве… Москва… Москвой…
Пауза. Склянка играет на гитаре.
Склянка. По борту дуплетом в среднюю.
За окном бубенчики.
Лидия Петровна (смотрит, в окно). Приехал Семенов.
Петров. Семенов… Боже, как это глупо, как пошло, как бесцельно, как однобоко… И почему Семенов, почему Петров… Почему непременно эти мещанские бубенчики…
Входит Семенов.
Семенов (здоровается со всеми). Здравствуйте, господа. Здравствуйте, Склянка… Фу, продрог, устал… Трясся сорок верст по мерзейшей дороге…
Склянка. Здравствуйте пожалуйста… По борту дуплетом в среднюю…
Лидия Петровна. Вас давно не было видно…
Петров. И почему люди непременно при встрече говорят «здравствуйте» и хватают друг друга за руки. Какая это пошлость, однобокость, гадость…
Семенов. Через сто тысяч лет люди будут другие… Они не будут брать друг друга за руки, а будут только подымать руки… (Горячо.) Я твердо в это верю…
Лидия Петровна. И в Москве не будет больше кривых и грязных улиц…
Семенов. Человечество будет прекрасно и свободно…
Петров. А до тех пор мы сгнием и будет все серо, все гадко, все мерзко, все глупо…
Лидия Петровна (ломая руки). Сегодня всю ночь в саду шумели старые липы… И напоминали Москву… старую Москву… Москва… Москвой…
Семенов. Через сто тысяч лет люди будут летать по воздуху так, как мы ходим по земле…
Склянка. Здравствуйте пожалуйста…
Семенов. Что?
Склянка. Нет, это я так… по борту дуплетом в среднюю. Продолжайте, пожалуйста…
Петров. Я пойду к себе… Мне хочется в звуках запечатлеть всю гнусность, всю гадость, всю мерзость, всю пошлость, всю никчемность нашей жизни. (Уходит, схватив себя за голову.)
Лидия Петровна. Бедный Ваня… Он тоскует… Его даровитой натуре тесно и скучно здесь…
Склянка. По борту дуплетом в среднюю. Пойду и я, здравствуйте пожалуйста.
Лидия Петровна (обнимает его). Только не пей… Милый папа, не пей…
Склянка. Я не буду… Я не… буду… (Уходит.)
Пауза. Вдали играют на рояле. Колотушка сторожа.
Семенов. Вы не догадываетесь, зачем я приехал…
Лидия Петровна. Вы часто стали к нам приезжать…
Семенов. Да, я часто стал к вам приезжать…
Лидия Петровна. Часто приезжать.
Семенов. Приезжать.
Лидия Петровна. Приезжать.
Семенов. Жать. (Пауза.) Какие у вас хорошие зубы…
Лидия Петровна. Когда женщина некрасивая, всегда говорят, что у нее красивые зубы… (Утирает слезы.)
Семенов. Я сказал не потому…
Лидия Петровна. Скажите, почему сегодня в саду всю ночь шумели старые липы?.. Нет, не то…