– Ничего, чем больше дырок в тушке, там надежнее результат, нам же не нужны осечки? Осталось только сделать контрольный. В голову, чтобы наверняка. Витя приподнял ствол пистолета и я увидел, как его указательный палец нажал на курок. Вспышка, сильный удар в голову слева, и сознание погасло.

Эпилог

Первым, что я почувствовал, когда вернулось сознание, был запах. Какого-то чистящее средства, смешанного с чем-то аптекарским, вроде смеси нашатыря и валерьянки. А ещё сильный запах стирального порошка, исходящий от постельного белья.

Затем пришло какое-то неприятное ощущение. Привычно проверив «внутренние настройки», с удивлением обнаружил, что все они выведены на минимум. И попробовав их понемногу подключить, понял: то, что ощущалось «небольшим дискомфортом», было выведенная на минимум болевая чувствительность. Попытался подвигать другие регуляторы, но тут же накатилась боль. При чем болело абсолютно всё.

Попытался вызвать виртуальную карту организма. Получилось, но энтузиазма не прибавило. На картинке зияло несколько «чёрных дыр», пронизывающих тело и рвущих энергетические каналы. Так, что тут у нас? Ого, один канал пронизывает сердце, другой заканчивается в печени. Ещё парочка проходила корпус насквозь, не задев, кажется, никаких важных органов, кроме легкого. Одна проходила на месте отсутствующей почки, ещё один проходил вплотную с каким-то явно уменьшившимся раза в два органом, кажется, селезенкой. В общем, душераздирающее зрелище. А ещё что-то не в порядке было с головой. На том месте, где обычно отображались затемненная область и я привычно ощущал имплант, теперь ощущалось какое-то ярко-багровое (хорошо, хоть не чёрное!) пятно.

Теперь нужно проверить, сохранилась ли подвижность. Попытался пошевелить пальцами рук. Ура, кажется, слушаются! Теперь стопы ног. Да, ощущаю движение.

Теперь осторожно приоткрыть глаза. Хм, не так это просто! Как будто на каждое веко положили по свинцовой пластинке. Так, веки приоткрылись, и по глазам ударил яркий (или это с непривычки?) свет. Рассмотреть удалось только белый, расчерченный на квадраты, потолок. Ага, подвесной. А вон тот квадрат занимает лампа дневного света, из четырех мигающих трубок. Ну, это понятно. Белый потолок, чисток белье, знакомые ароматы. Я в больнице, это понятно. Но я живой, что совершенно непонятно. Ведь последнее, что я помню, это несколько пуль, которые в меня выпустил Витя. А я даже дёрнуться толком не успел. Сосредоточил все внимание на его оборотне-шефе, который оказался замаскированным не то рептилоидом, не то вообще каким-то допотопным библейским персонажем.

Кто там в библии, кстати, выступил первыми созданиями Творца? Да бред, на ангела этот тип точно не тянет! Да и нет в мифологии рассказов о том, что ангелы способны веселятся в тела людей и управлять ими! Хотя… этим занимаются демоны. А между тем существует в той же библии версия, что демоны – это ангелы, которые в той древней заварушке выступили против Творца на стороне Люцифера. Хотя противостоял им не Бог лично, а группа архангелов, во главе, если не ошибаюсь, с Архистратигом Михаилом. Так что, грубо говоря, Люся выступил на стороне закона и порядка, против захвата власти самопровозглашенными «черными полковниками», которые после победы назвали себя «белыми и пушистыми». Вроде того, как в нашей истории группа террористов, назвавшая себя «большевиками» заставила покоренный плебос считать себя «спасителями человечества» и не замечать торчащих рогов, а также забыть о реках пролитой ими крови. Как говорится: «Умоются кровью все, кто усомнится в нашем миролюбии!»

Но нет, ангелом, даже павшим, этого типа (точнее, это существо) считать не хочется. Значит, буду считать его демоном. Или все же рептилоидом? Ладно, после нашей следующий встречи, вскрытие покажет. А я его в живых оставлять не собираюсь. Как и его охранника Витю. Обиделся я на него. И очень сильно. Но сперва нужно окончательно ожить.

Попытался поднять руку, чтобы убрать простынку, которой укрыт. Ничего себе, рука, как не моя! Какая-то непонятная слабость, как будто отлежал. А кстати, сколько времени я так валялся, в состоянии огурца на грядке? Чувство времени отказывается работать напрочь. Может быть, продолжалось такое состояние пару дней, а может быть, и пару месяцев. Кома, она вещь коварная. Самая долгая длилась, кажется, два десятка лет. А персонаж их даже не заметил. Остаётся надеяться, что все не так плохо, как кажется. Ещё раз постарался приподнять голову от подушки и осмотреть руку. Нет, кажется, признаков дистрофии и пролежней не наблюдается. А вот в вене, на сгибе локтя, торчит катетер. А это что за трубка в нос вставлена? Неужели кислород подают? А на среднем пальце прищепка, с помощью которых в кино про медиков данные снимают о давлении, ЧСС и ещё чего-то. А вот и провод от прищепки к какому-то ящику с монитором. Да, солидно оборудованная больничка. Как же я здесь оказался? И как ухитрился выжить? Впрочем, судя по приближающемуся шуму, сейчас я это выясню!

Движением пальцев отцепил прищепку. И ящик сразу же замигал лампочками и завыл противным сигналом.

Почти сразу же дверь приоткрылась и в палату протиснулась женщина средних лет, в белом халате. Кинулась сперва к прибору, монитор которого рисовал несколько прямых линий, а мигающие в уголках цифры показывали нули. Затем подскочила к койке, заметила сброшенную прищепку и опять нацепила её мне на средний палец. Прибор тут же успокоился, а монитор ожил. Бросив ещё один взгляд на меня, автоматическим движением поправила простынку и выскочила за дверь.

– Василий Петрович! – денется из коридора пронзительный высокий голос, – пациент в пятой очнулся! Вы просили сразу же доложить.

– Спасибо, Марина! – донесся мужской голос, с отчетливыми «начальственными» интонациями. – Какой дисциплинированный пациент, прямо к обходу очнулся. Ну что ж, пойдёмте, посмотрим на этого феномена!

Слово «феномен» меня почему-то не обрадовало, а напомнило старый анекдот: приходит мужик к врачу и говорит: «Доктор, у меня, когда хожу по дому в трусах, у меня яйца звенят. Доктор, я феномен?» «Нет, батенька, вы мудозвон!».

Но тут за дверью раздались шаги целой делегации, и в палату валялась настоящая толпа. Главным был, видимо, взрослый мужчина, с аккуратной бородкой, энергично на ходу жестикулирующий. Его сопровождала стайка молодых людей, парней и девушек. Похоже, преподаватель в сопровождении группы не то студентов, не то практикантов.

– Что ж, прошу наблюдать достаточно редкий случай, подтверждающий популярное утверждение о том, что если пациент хочет жить, то медицина бессильна!

По толпе пробежал сдержанный смешок.

– Вы зря веселитесь. Перед вами живой пример того, что за жизнь пациента нужно бороться до конца, и даже некоторое время после. Когда его доставили в приёмный покой, дежурный терапевт, фактически, констатировал смерть. Но все же вызвал дежурного хирурга. Которым в тот день был я. И я, к стыду своему, сначала подтвердил его диагноз, исходя из своего опыта. Пациент подвергся вооруженному нападению. На теле было несколько следов от огнестрельное ранений, причём несколько сквозных. Одно ранение – в области сердца, два в лёгких, одна пуля разнесла в клочья почку, одна застряла в печени. Вдобавок к дырке в сердце, наблюдалось огнестрельное ранение в области головы. С момента нападения прошло несколько часов. Что говорит классическая медицинская практика? – задал он риторический вопрос.

– Да что тут думать? – высказался лохматый, чуть сутулый очкарик. – бирку на палец и в морг!

– Даже несмотря на то, что пробитое сердце продолжалось слабо, но сокращаться? – хмуро сдвинул брови профессор.

– Тогда придется удалить застрявшие пули, чтоб предотвратить отравление свинцом и очистить раны. А потом, если переживёт операцию, положить в Блок Интенсивной Терапии и подключить ИВЛ. Ну, а уже потом в морг, – вступила в разговор низкорослая девушка с забавным ямочками на щеках.

– Совершенно правильно! Кроме того, мне прямо приказали приложить все усилия к его спасению, такие люди, которым я не мог отказать, даже несмотря на полную бесполезность реанимационных действий. И вот, уже в ходе операции по очистке раневых каналов, обнаружилась первая аномалия! Ткани уже начали регенерировать, кровотечение само собой прекратилось и сквозные отверстия начали заживать! И это через несколько часов после расстрела!

– А как же ранение в голову? – чуть ли не обиженно встрял в разговор ещё один студент. – Во всех фильмах показывают, что без мозга даже зомби жить не могут!

– Ну, изучать медицину по голливудским блокбастерам я бы никому не советовал, – живо обернулся к подавшему реплику профессор. – Но в этом случае нашему пациенту, можно сказать, «повезло»: чуть меньше года назад наш пациент, как оказалось, попал в серьёзную аварию, после которой проходил длительное лечение. И часть черепа у него была заменена титановый пластиной. Хорошо, что нас об этом вовремя предупредили, а то ведь нужно было бы назначить пациенту томографию. И это наверняка взорвало бы ему голову. Но, на счастье, вместе с пациентом прибыла его коллега. Она называлась соучредителем компании, разрабатывающей программное обеспечение. Тоже, кстати, редкий случай: обычно после таких операций рекомендуют ограничивать интеллектуальные нагрузки. А наш пациент основал компьютерную компанию. И, по словам его партнерши, весьма успешно занимался предпринимательской деятельностью.

– Доктор, как она себя чувствует? – рискнул я перебить речь доктора.

– Держится. Именно благодаря ей, точнее, её осведомленности о Вашей медицинской истории, мы не отправили Вас, Виталий Викторович, в неврологию. Она объяснила, что вы прошли операцию и вам была вставлена в череп титановая пластина. Так что пришлось ограничиться компьютерной рентгенографией. Также она убедила меня не обращать внимание на опухоль в мозгу. Назвав её каким-то «мозговой имплантантом». Кстати, никогда о таких не слышал. Это что-то вроде «нейролинка» от Илона Маска, о которых уже больше года трубит жёлтая околонаучная пресса?

– Что-то вроде того. Экспериментальный отечественный образец.

– Да, потрепала Вас жизнь, – глубокомысленно заявил доктор. – Ну, я вижу, что вы чувствуете себя нормально. С вашего позволения, допущу к Вам сегодня посетителей.

– Что за посетители? Надеюсь, не те, что меня свинцом нафаршировали?

– Нет, очень приличные люди.

– Те тоже выглядели вполне приличными.

– Ну, надеюсь, ваши маму с сестрой Вы не подозревает в коварных планах?

– Сестрой? – удивился я. – Честно говоря, буду рад познакомиться.

– Да, Ваша мама тоже так сказала. И тоже удивилась, её встретив. Но они, кажется, пришли к мирному соглашению. Не припоминаете? Роскошная блондинка с большой грудью. Таких сестёр обычно не забывают!

– Ах, если эта сестра, то её помню, – облегченно выдохнул я. – Она у нас в семье что-то вроде «кошки, которая гуляет сама по себе».

– Ну, с этой разобрались. Потом, ваша компаньонша по бизнесу. Её хотите видеть? Или у вас с ней какие-то проблемы? У совладельцев бизнеса часто бывают непростые взаимоотношения. Хотя, по моим наблюдениям, она приняла деятельность участие в вашем случае…

– Её обязательно! У нас с ней отношения даже лучше, чем с сестрой.

– Отлично. Тогда ещё один посетитель, который рвался к Вам с первого дня, и очень просил сразу же сообщить, когда с Вами можно будет пообщаться. Некий капитан милиции Ковалев Игорь Антонович. Утверждает, что Ваш хороший знакомый. Крепкий такой парень, на боксёра похож.

– Наверное, это Игорёк. Точно, он же опером где-то в районе моей конторы служит. Видимо, ему моё дело поручили. Пусть тоже заходит.

– Только помните, алкоголь вам сейчас не рекомендован! Разве что, в чисто символически дозах. Как говорится, один тост за здоровье, и не больше! А то знаю я этих полицейских…

– Да нет, мы с ним у одного тренера занимаемся. А тот спиртное не уважает.

– А каким видом спорта вы занимаетесь, позвольте спросить? Уж очень у Вас разное телосложение, простите…

– ММА, бои смешанного стиля. Там бойцы разных стилей работают. Отсюда и разница в параметрах Он от бокса, а я больше к борьбе склоняюсь.

– Бои без правил? Странное занятие для того, кто всего год назад попал в автокатастрофу. Кстати, мне бы не помешала ваша медицинская карта.

– Обратитесь к моей бизнес-компаньонше. У нее должна быть такая карта. Она принимала участие в моем восстановлении, как массажист и сестра по уходу. Она же сможет, надеюсь, дать координаты человека, который занимался установкой этого самого имплантата под черепушку. Чтобы вы не гадали, что с ним можно делать, а что не стоит.

– Обязательно, голубчик, обязательно. Должен признать, что для только что ожившего вы достаточно логично и связно мыслите. Так что, возможно, специальная работа с психологом и неврологом вам не понадобится. Ну что ж, отдыхайте, восстанавливайтесь, приходите в себя. А я зайду к вам сегодня вечером, в ходе ежедневного обхода.

– Погодите, доктор! Еще один вопрос: а как долго я тут валялся без сознания?

– Примерно трое суток, а если точнее, то 75 часов полного отсутствия реакций на внешние раздражители.

Затем он присел на край кровати достал из кармана халата маленький фонарик и с профессиональным интересом посветил мне по очереди в каждый глаз. Привычно поморщившись, пережил как поток света, так и звуковое сопровождение в виде дисгармоничного, атонального аккорда. Стазу видно, использует дешевый китайский фонарик, с нестабилизированным светодиодным кристаллом.

– Ну что ж, реакция хорошая. Как думаете, с психологической точки зрения, вы готовы к беседе к родственниками и сослуживцами? А вот беседовать с представителями власти без адвоката я бы не советовал.

– Да ладно, Игореха нормальный пацан, мы с ним нормально побеседуем. Особенно в присутствии Леры. В смысле, Валерии Михайловны. Так что звоните в полицию, давайте добро. Но про адвоката ему напомните, вдруг он сам что-то подскажет.

– Хорошо. Ваша мама с сестрой ждут в приемном покое. Могу позвать прямо сейчас.

– Конечно, зовите! А то мама будет волноваться.

Толпа студентов-аспирантов, или как их там называют, выкатилась шумною толпою следом за своим гуру. А в палату вошла все та же женщина в белом халате. Видимо, она являлась моим куратором (или сестрой-сиделкой) от больницы. Но тем не менее не совсем понятно, что это за больница и откуда взялись такие вип-условия: одноместная палата, персональная сиделка, современная аппаратура и столь заботливый уход. Надеюсь, сейчас мне кто-нибудь об этом расскажет.

Первыми зашли в палату мама и самозванная «сестра». Разумеется, сестрой назвалась Ириша. Иначе, как она заявила, ее бы никогда ко мне не допустили. Ну кто же допускает к тяжелобольному пациенту (тем более в связи с явно криминальной историей) постороннюю девушку? Должен признать, для шпионки это совершенно разумное решение. Несмотря на риск столкнуться с реальными родственниками. Но мама все поняла в меру имеющихся у нее представлений , и не стала возражать против самозванной «дочки». В последующей беседе я подтвердил, что она все сделала правильно. Но статус Иры как моей потенциальной невесты (в чем уверила себя мама) я подтверждать не стал. Правда, и резко отрицать такую возможность не захотел.

Разговор с Лерой получился более продуктивным. Оказалось, это она обнаружила меня в офисе и вызвала полицию, когда рано утром вернулась на первой электричке в город. Причем догадалась вызвать не абстрактную полицию (по номеру 103), а позвонила Игорьку на мобильный. Игорек как раз оказался на тот момент дежурным опером, поэтому пулей метнулся вместе со следственной бригадой, на вызов. Он же первым определил, что пострадавший (то есть я) не совсем мертв, и у него немного (хотя и очень слабо) бьется сердце и слабо, но прослеживается дыхание. Он и отправил меня не в дежурную больницу (неотложку), а в намного лучшую и недавно отремонтированную Железнодорожную. К тому же расположенную к отелю намного ближе, чем Неотложка. Главврач этой больницы по неосторожности немного запутался в некой коррупционной схеме, и Игорек этому главврачу помог выкарабкаться из неприятной ситуации с минимальными потерями. На это и намекнул Игорек по телефону, убедив администрацию принять пациента вне установленных правил и обеспечить максимально качественный уход. Тот немного перепугался и отдал команду дежурной смене. В которой, по счастливому совпадению, был в тот день отличный хирург. Так что тот, как я уже слышал, сделал все возможное и, как выяснилось, невозможное, чтобы вернуть мне «товарный вид». А дальше вступили в силу наработанные ресурсы организма. Который использовал все свои резервы (в том числе «избыточную» мышечную массу и накопленную энергию) для ускоренной регенерации, в пределах существующих физических законов.

Поманив Иришу к себе, я попросил ее проверить, поступили ли на совершенно секретный счет оплата за выполненную работу. И не пытался ли кто-то за это время умыкнуть поступившие средства?

Быстро достав смартфон, Лера переспросила, на какой именно счет должны были поступать средства. Проверила состояние счета по упрощенной схеме подключения, и тихонько присвистнула, сунув мне под нос экран с 6-значным числом. К сожалению, за счет выплаты аванса и вычета процентов за перевод такой суммы, на счету осталось 850,720 евро. До миллиона такая цифра существенно не дотягивала, но все равно оставалась весьма значительной.

А если еще учесть процент этого банка на обналичивание, то хорошо, если полмиллиона удастся вытащить «живыми деньгами». Зато налоговая к этой сумме не способна придраться вообще ни с какой стороны. Ведь если дать государству (в лице налоговой и других государственных органов) хотя бы укусить себя за палец, оно откусит руку по самые уши. Ибо государству нужны деньги, и это аксиома. И как только оно видит свободные средства, принадлежащие не государству, а отдельному человеку (фирме, концерну, мафии), он стремится эти деньги отобрать. Так как полагает, что они принесут государству (или конкретным его представителям-чиновникам) больше пользы, чем предыдущему владельцу.

В общем, я прошептал Лере, что нужно найти способ не вытаскивать эту сумму наликом и тащить в чемоданах с двойным дном в Киев, а попытаться вложить эту сумму в какое-нибудь дело. Дающее прибыль, большую, чем предлагает банковский вклад. На том и договорились: она поищет в интернете солидную фирму, акции которой можно без риска купить, не гоняясь за сверхприбылями и связанным с ним риском. А лучше диверсифицировать вложения, оставив часть на рисковые проекты, а основную сумму вложив в «голубые фишки». А о методе перевода средств потом подумаем вместе с Иришей. Ведь, в конце концов, такие операции – ее основной профиль. Так что придется в какой-то степени довериться шпионке в этом вопросе. Несмотря на ее скользкую и лживую натуру, просто пытаясь контролировать ее действия. И, при необходимости, бить по рукам.

На том и порешили, подключив к обсуждению скромно сидящую в стороне «сестричку».

Едва мы закончили секретное обсуждение нашей околозаконной деятельности, в дверь энергично постучали Следом за этим ворвался, заняв почти все свободное пространство, Игорек. На его фоне даже мы с Лерой смотрелись стройными и хрупкими эльфами по сравнению с огром. Точно так же энергетика, исходящая от него, пыталась подавить. И это он еще доброжелательно ко мне относился! А что чувствуют при встрече с ним те, кого он преследует или пришел арестовывать? Я бы сам застрелился на их месте.

– Ну что, чемпион, я верил что ты выживешь! Конечно, я тут и шкурный интерес имею. Если бы ты ласты склеил, на нашем отделе еще бы один «висяк» повис. Потому, что в твоем деле никаких зацепок нет. Даже подозреваемых толком не появилось. Ты хоть успел заметить, кто в тебя стрелял?

– Конечно. Витяс Генадием Трофимовичем. Они ко мне пришли в офис, под предлогом решить пару деловых вопросов. Они мне задание дали, и пришли проследить за выполнением.

– А ты задание выполнил? И что за задание?

– По специальности. Запоротую программу для них восстанавливал и отлаживал. Выполнил, конечно. И передал готовую программу, в обмен на оплату.

– И где деньги? Я обыск в офисе делал. Там в сейфе почти сто тысяч гривной и в валюте было. Это они?

– Да, частично.

– Сумма то велика?

– Более, чем. Даже по Европейским меркам.

– Оплатили полностью или часть зажали?

– Полностью и без возражений.

– Значит, отпадает основной мотив убийства: не платить за выполненную работу. Какого же они черта в тебя стреляли?

– Ты не поверишь, но формулировку он назвал ту же, что часто встречается в плохих романах и фильмах: ты слишком много узнал.

– А поделиться этим знанием сможешь?

– Не могу. Во-первых, слишком специфична, во-вторых, как этот гад правильно сказал, мне никто не поверит. Да я и сам не очень верю в то, что услышал. Больше похоже на теорию заговора.

– Какого типа теория? Убийство Кеннеди? Фальсификация полетов на луну? Теория плоской земли?

– Хуже. Мировое правительство и теневой заговор масонов. Настолько банально, что уже никто на это не ведется. Но, тем не менее, говорилось вся эта чушь на полном серьезе. И подтверждено выстрелами из револьвера с глушителем.

– Насчет револьвера, это ты прав. Старинный «Кольт», с аутентичными самодельными пулями. Размер должен быть солидный, по утверждениям экспертов. Сейчас автоматы меньше по размерам выпускают.

– Да, пушка была здоровенная. Я еще подумал, что мне это с перепугу показалось. И на ствол толстый цилиндр накручен: как я понимаю, глушитель.

– А чего ты не среагировал? У тебя же реакция круче моей?

– Во-первых, к такому нужно быть готовым, хотя бы в мыслях. А у меня такой опыт впервые. Во-вторых, внимание отвлек этот шеф, Геннадий Трофимович. Он демонстративно достал свой пистолет (у него, как я понял, простой «Вальтер»). А Витя в угол отошел, да еще и чемодан в правой руке держал. Так что я дернулся, только когда тот уже стрелять начал.

– Понятно. Ну ладно, общая картина ясна. Зашли, поговорили на тему бизнеса, даже заплатили за работу, чтобы усыпить бдительность. Потом слово за слово, начали пустой треп, в ходе которого выболтали какую-то информацию, которую посчитали секретной. Вроде того, что они знают или даже сами являются членами некоей тайной организации, которая составляет мировое правительство. Ну, или что-то в этом роде. Потом сделали вид, что спохватились. Один демонстративно достал оружие, отвлекая внимание. А второй в это время выпустил в тебя всю обойму. Не забыв сделать контрольный в голову. Но не учел, что ты у нас наполовину киборг с металлической черепушкой. Пуля скользнула по пластине, высекла искру, содрала кожу и вызвала обильное кровотечение. Потом, так и не убедившись в твоей смерти, покинули помещение. А ты, назло мировой буржуазии, провалялся пару часов в обмороке, но так и не собрался откинуть копыта, не приходя в сознание. Утром приехала Лера. Увидала это натюрморт и забрызганную кровищей комнату, и догадалась позвонить мне лично. Я дернул оперативную бригаду и оказавшихся поблизости лепил с реанимобилем, и заявился в вашу гостиницу, буквально раскидав «вохру». Затем решил просто по привычке поверить пульс и дыхание, хотя выглядел ты, как давно остывший труп. Уловил слабый сигнал, и отзвонился старому знакомому, местному главврачу. Который был мне кое-что должен, и я по-взрослому наехал на него, представив тебя ВИП-клиентом и важным свидетелем по особо секретному делу. Клиент проникся, и согласился, в нарушение правил, принять скорую с полутрупом и накрутил хвост хирургической бригаде, а также выделил палату для ВИПов. Ну, а остальное ты сам сделал: мне тут лепила упал на уши, и рассказал, что ты тут нарушил все известные ему законы и правила для выздоравливающих. Ну, я его и просветил в том смысле, что ты чемпион по боям нашей федерации, в абсолютной весовой категории.

В общем, не дергайся, если он теперь к тебе с опаской будет относиться. Так что ты пока восстанавливайся. Я наш разговор на диктофон записал, передам следователю. Она у нас баба настырная. Так что приготовься, она на неделе к тебе заявится и будет задавать очень много вопросов. Не тушуйся, придерживайся своей версии. Я хоть и не следователь, но чувствую, что ты многого не договариваешь. А она баба въедливая, будет стараться всю душу из тебя вытрясти. Так что лучше бы тебе с ней вв присутствии опытного адвоката встречаться. Есть у тебя такой?

– Пока нет, но попробую найти, через бывшего начальника отдела кадров моей старой конторы. Он старый ГБ-шный волк. И связи у него совершенно фантастические. Надеюсь, поможет.

– Ну, дерзай! Хотя ты пока проходишь в качестве терпилы, но можешь оказаться свидетелем. А если неправильно себя поведешь, то и подозреваемым можешь оказаться.

– Так я же пострадал!

– А это не роялит. Наша юриспруденция еще тот лабиринт. Там такие минотавры водятся, на что на угодно нарваться можно. Помнишь историю про пятилетнего мальчика, который, по утверждению эксперта, выпил бутылку водки и на самокатике пытался напасть на прокурора, протаранив его мерседес возле своего подъезда?

– Да, шумное было дело. Чем закончилось-то?

– Да мальца оправдали, но прокурор затребовал с его предков материальную компенсацию за устранение полученных, в результате наезда, повреждений. А ремонт своей тачки оценил, как стоимость крыла от Боинга. Так что все равно, ничем хорошим для пацана не закончилось. Правды не нашли. Ну ладно, не будем о грустном. Надеюсь, тебя за попытку покушения на тебя же не посадят. Хотя все время думай, с кем разговариваешь и что говоришь! Надеюсь, ты парень грамотный, ни на чем не спалишься! Пока!

И он ушел. А я остался в полной растерянности. Это что, значит, что меня могут обвинить в нападении на себя? А что мне могут предъявить? Да что угодно. Был бы человек, а статью подберут! А для чего они могут это сделать? Очень просто: чтобы не нарушать отчетность. Если преступника не нашли – это минус в карму отделу милиции. А если дело завели, должен быть найден преступник. Этих убийц найти не реально, да и делать это хлопотно. А я, вот он, есть. Нужно просто немного изменить формулировку и по-другому расставить акценты, чтобы выставить меня виноватым: например, в том, что я на заказчиков напал, или денег потребовал, и они отстреливались. И меня посадят. Не важно, за что, лишь бы отчетность сошлась: сколько дел заведено, столько преступников арестовано. А что формулировка обвинения в ходе ведения дела слегка изменялась, так это жизнь: все течет, все меняется. Это еще древние доказали.

Да, попал я, похоже. Не зря же меня Игорек об этой следовательше предупредил? Видимо, она еще та сука. Ну да ладно, придется звонить Алексею Петровичу. Может быть, он что-то подсказать сможет.

Попросил у Леры принести на завтра мой старый телефон с забытыми номерами, и предупредил доктора, чтобы остальных ментов допускал до тела только с моего личного разрешения, напирая на слабость здоровья и не вполне адекватное состояние, из-за приема мощных препаратов.

Но, к счастью, принимать крайние меры не пришлось. Вечером, во время обхода, следом за доктором вошел крепкий дядька с военной выправкой и въевшимся тропическим загаром.

– Виталий Кошелев? – спросил дядька.

– А кто спрашивает? – отозвался я.

– Целый контр-адмирал Северного флота. Мазуров Кирилл Сергеевич.

– Северный флот это где, прошу прощения?

– Это Балтийское и Баренцево моря, плюс Северный Ледовитый океан. А также северная часть Тихого и Атлантического океанов. Ну, и прочая география.

– Так мы же не выходим к этим морям?

– А я не говорил, что я украинский контр-адмирал. Я из немного другой страны.

– А, понял. То есть здесь ваше звание примерно равно полному адмиралу флота Моря Спокойствия, со штабом в кратере Коперника. Можете сразу быть свободны, заказы от Вашей организации не принимаю.

– А я и не собираюсь давать Вам задание, Виталий Викторович. Я пришел требовать с Вас должок. Считайте меня кем-то вроде коллектора.

– И когда это я оказался что-то должен адмиралу Белого моря?

– В тот момент, как начали пользоваться возможностями, которые предоставляет имплант, который был передан нашей организацией для исследования одному из институтов Вашей страны.

– И что? Я не подписывался на выполнение каких-то заданий! Этого в договоре не было, и я не считаю себя чем-то должным вашей команде, банде или стране: называйте, как хотите!

– А вот у нас с этим вот господином совершенно другое мнение!

С этими словами он открыл дверь в коридор, протянул руку и втащил в палату слегка упирающегося толстяка, в котором я узнал слегка потерявшего лоск и совершенно морально раздавленного научного сотрудника Игоря Николаевича.