– Мы вас не знаем! – Вскрикнул ратник, что опустил меч. – Воевода сказал, что вы самозванка. Он приказал в первую очередь умертвить вас!
– Воевода был не в себе… Его сын Данис служит мне, он не предатель, он лишь следовал за законным Каганом. – Поймав зрительный контакт с ратником, что был заинтересован моими словами, я продолжила – Мне не нужна кровь моего народа, я не желаю зла своему брату, я лишь хочу освободить наш народ от войны и страха. Наш народ слишком долго страдал, настало время вместо преследований ни в чем не повинных людей заняться улучшением жизни народа.
По глазам ратника я видела, что он хотел верить моим словам, он был отчасти с ними согласен, но вот сомнение видимо разрывало его изнутри, он боялся мне довериться, боялся ошибиться.
– Прикажи ратникам сложить оружие, их никто не тронет – это я вам гарантирую – Сказала я, оглядывая всех слушающих меня ратников. – Боги не зря даровали нам языки, они хотели, чтобы мы научились договариваться.
Он повернулся к стоящим чуть позади ратникам.
– Кричите – именем Кагана Айдирии приказано остановить бой! Кто не подчиниться умрет.
Я кивнула ему в знак благодарности. Он сделал еще несколько шагов мне на встречу, и когда он переминался с ноги на ноги, подбирая какое именно калено приклонит, на него налетел медведь и со свирепым рыком повали его на землю.
– Або! – Крикнула я и обернулась в поисках Вагии. Как я и ожидала, она оказалась в нескольких шагах от меня. – Он хотел приклонить колено! – Крикнула я к подбегающей ведуньи.
– Або не ешь его он теперь с нами! – Вскрикнула Вагия стараясь исправить ситуацию. Медведь недовольно отошел от ратника, я подошла ближе и протянула ему руку. Он был напуган и растерян. Приняв от меня помощь, он поднялся и бросил недоверчивый взгляд на Або.
– Он… Это же …
– Он тебя не тронет, если ты не попытаешься навредить наследнице! – Проговорила недовольно ведунья.
– А как он, а как он вас слушается он же дикий… Дикий… Зверь.
– Сам ты дикий зверь… Хуже человека зверя не сыскать. – Бросила обиженно Вагия. – Мы с Або начинаем жалеть, что он тебя не съел!
Ратник бросил испуганный взгляд на зверя, потом снова взглянул на меня, и недоверчиво косясь в сторону медведя, склонил колено и опустил почтительно голову.
– Хорошо, пойдешь со мной… Будем пытаться остановить это безумие.
Ратник последовал за мной.
Остановить эту странную и бессмысленную войну было сложно. Ратники, заметив меня, как заколдованные бежали меня убивать, не смотря на то, что многие из их соратников склоняли колено. Солнце кажется уставшее от смерти крови и ненависти покинуло небосвод, оставляя нас блуждать в темноте. Большая часть ратников все же присоединись ко мне, склонив колено и признав во мне наследницу. Те кто не желал мириться с правдой, которую мы им открыли я решила не убивать и, не смотря на недовольные возгласы Даниса и Саяра я приказала их разоружить, давая им возможность подумать прежде чем принять окончательное решение.
Ночь встречала нас пронизывающим до костей холодом, с большим трудом были розженны костры, которые давали не достаточно тепла. Тела решено было сложить по разным сторонам. Данис, на удивление спокойный, смотрел на тело собственного отца в тусклом свете пылающих костров.
– Мне очень жаль! – Искренне проговорила я. Мне было странно с ним говорить после того как я вонзила меч в спину его отцу.
– Ты не виновата Айдария, он умер из-за своих убеждений… Он был плохим, он повинен в смерти моей сестры, новорожденного младенца, но его смерть не принесла мне покоя, скорее скорбь. Всем известно, что мы не были близки, он пытался убить меня, но мне больно от того, что я его потерял. Сложно представить, как я буду жить без него, без его сурового взгляда… Как я посмотрю в глаза матери.... – Слова Даниса указывали на то, что он винит в смерти отца себя, и кажется в его мыслях ему оправдания нет.
Я стояла чуть позади него, конечно, мы не были с ним друзьями, но мне были не безразличны его душевные муки, его боль потери и потому я обняла его, сомкнув руки на его груди, и положила голову на его спину. В моих объятьях он напрягся, казалось, что его неловкость я ощущаю через кольчугу, но после его тяжелого выдоха, я почувствовала, как напряжение спадает, его рука легла на мои, покоящиеся на его груди ладони.
Мне было странно его обнимать, ведь между нами произошло не мало, и чаще всего мы с ним сталкивались в спорах или же взаимных упреках, но сейчас между нами происходило нечто интимное, нечто сближающее нас и я даже допустила мысль о зарождении дружбы между нами.
Данис сделал шаг вперед, высвобождаясь из моих объятий, он обернулся, часть его лица была скрыта тенью, но я ощущала его изучающий взгляд, словно он впервые меня увидел.
– Что ты почувствовала, когда вонзила меч в спину моего отца?
– Легкую слабость, разбегающуюся по телу, я чувствовала запах его крови, он был противный, он сдавливал мое дыхание, я ощущала тошноту…
– Нет… Ты не поняла, что ты почувствовала внутри себя, как на убийство отозвалось твое сердце?
– Когда я вонзила меч в его спину, я почувствовала испуг, я почувствовала омерзение к самой себе, я услышала этот звук хлюпающей крови, увидела, как его колени подогнулись, и он упал на них. Словно в тумане, не понимая сама зачем, я замахнулась мечом и ударила по его шее… Я не понимаю, зачем терзать себя подробностями?
– Что было дальше? – Данис игнорировал мой вопрос, его интересовали лишь детали.
– Когда его голова пала с плеч, я почувствовала безумное ликование, мне казалась, что я лишилась рассудка, раз меня воодушевляет чья-то отрезанная голова.
– Это все твои чувства?
Я не могла понять, что еще хочет от меня мой ратник, казалось, словно он добивается от меня чувство стыда по отношению к воеводе, или же сожаления, но такие чувства я от убийства не испытала.
– Мне не стыдно перед ним за отнятую жизнь… – На эти слова Данис резко повернул голову, и его лицо полностью погрузилось в тусклый свет согревающего костра. – Позже когда я уже начала понимать, что я натворила, я ощутила страх, но этот страх был, что ты не простишь меня, что на этом наши пути разойдутся… Ты можешь злиться на меня и можешь даже обвинять, но в моих руках на мгновение оказалась твоя жизнь, и я сделала выбор спасти тебя. И если наши пути на этом расходятся, то ты мне скажи прямо сейчас! Я готова была заплатить эту цену за твое спасение! – Мой голос задрожал, и на глаза выступили слезы. Данис раздражал меня своим присутствием, точнее своими не всегда уместными колкостями, мелкими оскорблениями в стиле «пегая курица», но сейчас я поняла, что привыкла к нему, он стал мне не чужим, и мне будет больно, если я потеряю с ним так докучавшее мне общение.
– Это то, что я хотел услышать… Не хочу винить тебя в смерти отца, потому что вины твоей здесь нет, Ты действительно спасла мне жизнь… Моя рука не подняла бы меч для убийства отца. – Он говорил опустошенным голосом, я чувствовала вину перед ним, и мне казалось, что своим пустым безучастным голосом он пытается меня утешить, хотя не понимала для чего. Закончив говорить, он бросил беглый взгляд на тело отца, лежавшее в полумраке этой морозной ночи, и зашагал прочь, оставляя меня наедине с первой и единственной моей жертвой на этой войне.
Снова оглядевшись, я увидела у костра Вагию и Аяза, они о чем-то разговаривали. Саяр говорил с другой ведуньей, я направилась к ним, но когда я появилась в поле зрения ведуньи, она поспешила удалиться.
– Я нарушила ваш разговор?
– Нет, мы успели договорить…
– Мне показалась, что она спешно ушла из-за меня.
Саяр равнодушно пожал плечами.
– Возможно… Ведуньи потеряли сестру, не смотря на их воинственность, потеря для них, так же как и для нас боль…
– Она обвиняет меня в этой потере?
– Отчасти да! – Слова Саяра сделали глубокий надрез в моей душе. Я не снимала с себя ответственности за погибших на этой войне, но я пыталась это остановить, старалась избежать потерь.
– Это больно слышать, я надеялась, что ты мне соврешь, а я поверю, что в смертях на этом поле моей вины нет.
– Я не говорил, что ты виновата в смертях, я лишь сказал, что люди могут винить тебя в собственных потерях.
– Разве это не одно и то же!?
– Нет… Айдария все эти люди пошли за тобой, потому что разделяли с тобой идею мира между нашими народами, ты никого не заставляла и не принуждала. Каждый человек на этом поле воюющий на твоей стороне это доброволец.
– Тогда почему эта ведунья считает меня виноватой? Ты пытаешься оправдать мою вину в смертях, потому что я тебе не безразлична Саяр, да я и сама сказала, что хотела, чтобы ты солгал мне.
– На войне мы теряем людей и, к сожалению, виной этому не всегда смерть… Война забирает у нас близких не разделивших наших убеждений или же нашей правды. Даже те, кто слепо тебе верил и шел за тобой на смерть могут разочароваться в тебе лишь потому, что потеряли кого-то из близких. Боль туманит рассудок.
– Я бы поменялась местами с каждым кто пал в этом бою, но я не могу… И за свою жизнь я буду платить потерями и народной ненавистью.
– Тебе нужно успокоиться, пойдем к костру, – Саяр кивнул головой в сторону, где грелись Данис, Вагия и Аяз.
– Я не пойду туда, я убила отца Даниса… Не хочу, чтобы он ушел от костра из-за моего появления.
– Тебе самой нужно перестать себя во всем обвинять, судьбы наших народов принадлежат Богам… – Саяр долго всматривался в мое лицо, а потом, грустно улыбнувшись, сказал: – Хорошо найдем другой костер.
Мы сели около самого отдаленного костра, к моему счастью около него был лишь Фаик, который взял на себя важную обязанность следить за кострами. Когда мы приблизились к костру, он ушел под предлогом проверить остальные костры. Мы сели около костра, я облокотилась на Саяра и, не смотря на всю тяжесть в моей душе и мыслях, я провались в сон.
Утром наш путь продолжился и, подойдя к деревянным вратам Альбиониума, мы остановились, для решений новых проблем. Врата хорошо охранялись и в былые времена. Сейчас же каменная стена с одним уязвимым местом в виде деревянных врат была защищена лучше, чем нам бы хотелось.
– Если мы подойдем к вратам, они будут обливать нас кипятком или же лить на нас раскаленное масло! – Взволнованно заговорил Фаик.
– Может, ты пойдешь и скажешь им, чтобы впустили наследницу? – В своей манере заговорил Данис.
– Боюсь, меня слушать не станут, ведь я пришел в вашем сопровождении… Меня скорее примут за предателя. – Возмутился Фаик.
– А ты и есть предатель! – Усмехнулся Данис.
– А что если мы сожжем ворота? – Спросила я, придумывая еще небывалую прежде военную хитрость.
– Как же ты это сделаешь наша воинственная курочка? – Проговорил усмешливо Данис, а я бросила на него свой пылающий злостью взгляд. Конечно же, злость была не настоящая, после причинной ему боли мне было приятно, что он возвращает в наше общение свои нелепые шутки, которые он пытается выдавать за оскорбления.
– Мы можем обмотать стрелы тканью, пропитанной смолой, поджечь и запустить в ворота. Они загорятся, это отвлечет настенных ратников и у нас будет преимущество.
– Золотая ты голова, а ты не задумывалась, почему до тебя никто не додумывался пускать огненные стрелы, хочешь отставить лучников без рук… Да и вообще, если серьезно, идея неудачная. – Я обиделась на критику моих идей Данисом, но не собиралась сдаваться не попробовав.
– Мы можем обмотать руки мокрой тканью, чтобы не обжечь руки! – Я победоносно задрала нос, а Данис лишь разочарованно закатил глаза.
– Тебе лишь бы что-то обмотать, остались привычки с прошлой скрытной жизни!? Хоть ты ей скажи темсущи, что идея прогорит так же как и ее стрелы.
– Будем делать! – Я направилась к лучникам, чтобы осуществить свой плат.
Провозились со стрелами мы достаточно долго. И все это время Данис выказывал свое недовольство. Он громко цыкал, тяжело вздыхал и предупреждал, что стрелы не смогут зажечь врата, я отмахивалась от его высказываний, а Саяр лишь, молча, наблюдал.
Когда все было готово и лучники натянули тетиву, другие ратники зажгли стрелы и они взлетели вверх, каково же было мое разочарование, когда свечи погасли прежде, чем успели вонзиться в толщи врат. На фоне удручающей тишины раздался громкий смех Даниса. Мне же хотелось плакать от горечи разочарования, мой план был весьма нелепый, как главнокомандующая войском я опозорилась окончательно. Мне казалось, что этот стыд и позор я смогу смыть только собственной кровью, или же пеплом собственного тела на погребении.
– Раз идеи нашей пегой курочки закончились, может, теперь бразды правления перейдут к наследнику воеводы.
– Что ты предлагаешь?
– Переговоры… Я пойду и Фаик, мы поговорим с ними, скажем, что с нами наследница, а Севара желает захватить власть в обход первой наследнице.
– Но к власти придет не Севара, а Хаким.
– Да, но именно Севара приказала твоему другу извозчику, любителю притворяться, убить тебя.
– Я тоже пойду, скажу, что Севара изменница и, защищая ее, они идут против Богов… – Вмешался Аяз.
– Тогда и я с вами пойду. – Проговорила я.
– Нет, ты останешься, и если нас убьют, ты придумаешь еще какой-нибудь огненный план, чтобы поджечь врата. – Данис усмехнулся, на мое удивление и Саяр не смог сдержать улыбку. Аяз еле слышно захихикал, но увидев мой взгляд, сделал вид, что кашляет.
– Хорошо. – Я согласилась остаться с основным войском. Трое всадников выдвинулись вперед. Саяр же приказал лучникам приготовиться и в случае нападения на наших посланников мира атаковать.
Я не знаю, что сказали наши посланники стенным ратникам, но долгие переговоры пошли на пользу, врата были отварены. Столица встречала меня глазами полными страха, ратников на защите стены оказалось намного меньше, чем мы предполагали, точнее, чем желали нам показать.
– Где наследница? – Бегая глазами по вошедшим воинам, заговорил ратник. Я узнала его, в начале своего пути ратника он часто нес службу охраны нашего терема, и самое необычное, что однажды он обыскивал мои покои, когда мне показалось, что в них кто-то был.
– Сложно узнать меня без маски Нагим? – Поинтересовалась я, и его удивленный взор застыл на мне.
– Ваше высокородие! – Он склонил передо мной колено. Другие ратники, что так и не увидели во мне наследницу, продолжали стоять в непонимании.
– Я рада, что ты со мной Нагим… – Я обернулась к Данису – Нам нужно идти дальше, я хочу видеть брата.
– Ваше высокородие. – Снова обратился ко мне Нагим. – Воевода перед боем вызвал подмогу с ближайших поселений, они скоро будут тут.
– Я останусь и встречу их. – Проговорил Аяз. – Скажу, что война закончилась, а они пусть остаются, чтобы склонить колено перед новым Каганом.
– Аяз, я думала, я хотела, чтобы ты пошел со мной…
– Я приду позже, когда разберусь с прибывшими ратниками.
– Я буду ждать…
Глаза Аяза были полны понимания. А я ощутила, что стала еще на один шаг ближе к своему наследию.
Глава 20
Аяз
Смерть действительно пришла мне на служение. Казалось, что прекрасная дева дарующая покой шагает за моей спиной и нежным прикосновением забирает моих противников. Мой меч будто был пропитан кровью, с его острия то и дело стекала чья-то жизнь. Ратники были хорошо обучены, но не достаточно, чтобы противостоять тремсу, но тем не менее они были готовы умереть за идеи, что им навязали старейшины и младший наследник. Глаза их были полны ненависти, они желали смерти, но большая часть их гнева была направлена на темсущи, они видели в них похитителей их мирной жизни. Что до меня, часто я оставался незамеченным, словно они считали меня своим, они не сразу могли разглядеть во мне их врага, это и был их основной просчет. Я убивал, ударяя в спину, не стыдясь этого, для меня эта война была не войной чести, а скорее войной, чтобы наступил мир, а потому, чтобы уменьшить потери с нашей стороны, можно было поступиться с собственными негласными правилами.
Не смотря на то, что за Вагией приглядывал дикий зверь, я все равно желал ее защитить, но к моему сожалению, я всего лишь человек. В сражении она была прекрасна, каждое ее движение было ловким и гибким, ее глаза пылали жаждой жизни, не только для самой себя, но и для Або. Они выглядели как единое целое, когда один из лучников вонзил стрелу в бок зверю, он свирепо зарычал и Вагия, теряя контроль над сражением и за собственную жизнь, оглянулась на Або. Глупый хрупкий человек защищает крупного массивного зверя, для которого стрела скорее как небольшая заноза приносящая неудобность и раздражение. Ратник замахнулся мечом над Вагией, она, ощущая опасность, обернулась и неловко увернулась. Она получила колющий удар в плечо. Искра выскользнула из-под меча и заалела кровь. Я как сумасшедший рванул к ней, но прежде чем я оказался рядом с ней Або загрыз ее обидчика. Вагия прижала руку к плечу, а когда убрала, тупо уставилась на свою кровавую ладонь.
– Уйдем отсюда! – Я потянул ее вперед, медведь последовал за нами. На нас выскочили несколько разъяренных ратников. Або с места прыгнул на одного из них, предоставляя двоих оставшихся нам. Я желал защитить Вагию, но она не из тех девушек, кто может остаться в стороне. Что может быть прекрасней и интимней, чем сражаться плечом к плечу с женщиной, которая так будоражит твои чувства? Ничего. Вагия прекрасно владела мечом, не смотря на ранение, она выглядела как раненный хищник, который может притвориться слабым, чтобы одурачить жертву. Ратники, напавшие на нас с мертвенной пустотой в глазах пали наземь.
– Ты ранена....
– Знаю Аяз, не нужно из-за моего ранения со мной возиться… Иди, защити Айдарию, уверенна ей твоя защита нужнее.
– Я не смогу сражаться, если не буду уверен, что ты в безопасности....
– Оглянись, на этом поле нет безопасного места… Прошу тебя иди, мы с Або позаботимся друг о друге.
Я нехотя согласился и направился на поиски Айдарии.
Музыка смерти звучала на поле боя, только инструменты ее были хрипы умирающих людей, обреченные крики нападавших, тяжелые вздохи обороняющих и звон мечей. Такая странная причудливая музыка, которая обычно звучит во время войны.
– За кого ты?
Выскочил на меня ратник с безумными глазами.
– Точно не за тебя! – Я сделал нападающий шаг.
Ратник успел защититься от моих выпадов, завязалось сражение. Он все время отступал и принимал оборонительные позы, я же яростно не жалея сил, нападал. Ратник все пятился и делал простые защитные движения, но кода я решил, что просчитал его и напал на него, он отразил мой удар, и стал наступать на меня. Я оказался самоуверенным глупцом, когда тратил все свои силы на нападение, и кажется, что этот ратник не просто меня просчитал, а переиграл. Мои силы и без того на исходе стали медленно таять на моих глупых нападениях. Противник все увереннее наступал, и я стал чувствовать беспокойство, опасаясь собственного поражения.
– Прекратите сражение!– Раздался голос другого ратника, – Айдария наследница Кагана потребовала сложить оружие, это война не против нас она против старейшин.
Мой противник растерялся от заявлений своего соратника, и я заметил в его глазах сомнение, кажется, он желал сдаться, но мне такой исход не был нужен. И потому, когда он в очередной раз потерял бдительность из-за повторяющего крика, я нанес удар, и его голова укатилась по земле на не большое расстояние от падающего тела. Возможно, этот ратник хотел сдаться, но я не дал ему такой возможности, уж больно был хитрым.
Бой закончился ничем, чем глупее война, тем неразумнее ее развязка. Не смотря на то, что некоторые ратники так и не склонили колено перед наследницей, она пожелала оставить их живыми. Самое глупое ее решение на мой взгляд.
Морозная ночь усадила нас у костров, даруя нам мгновения в тишине, но рядом с павшими от наших рук телами. Не смотря на все усилия, что мы приложили на разделение тел, чтобы враг не лежал рядом с нашими соратниками, в ночной темноте осталось много тел оставшиеся лежать на месте своей гибели. Было ощущение, что я тоже мертв, не смотря на морозность, мне казалось, что я ощущаю запах мертвых тел и крови.
Я смотрел на пламя костра, ранение Вагии оказалось не значительным, но от этого мои переживания о ее здоровье не стали меньше. Она болтала ни о чем с Данисом, их разговоры были настолько же пустые, как и мои мысли. Внутри меня что-то изменилось после этого сражения, но я не мог понять что именно. Это была не первая кровь на моих руках, и к смерти я относился намного проще, чем Айдария, которая ходила вокруг трупов с виноватым видом, и смотрела на темсущи словно в чем перед ними виновата.
Утро было невыносимо тяжелым, я всю ночь просидел у костра, пытаясь согреться, а утром не смотря на то что ноги промокли и продрогли из-за снега, я хотел спать. Тело отзывалось болью, мысли путались, но без особого желания я пошел дальше вместе с остальными. Когда мы оказались у врат, Айдария в силу своего первого военного похода предложила несусветную глупость. Мне не хотелось вмешиваться из-за усталости. Данис же видел всю глупость ее предложения, но, не смотря на это, он выражал свое недовольство игриво, словно желая подначить ее на задуманное. Упрямство Айдарии победило, и она с важным видом направилась осуществлять задуманное. Конечно же, стрелы потухли прежде чем коснулись врат, наследница расстроилась. А Данис, показывая свое красноречие, стал высмеивать огненный план Айдарии. Улыбку не сдержал даже Саяр, что тут уж говорить обо мне. Айдария насупилась, она была расстроена и даже обиженна на то, что план ее не осуществился. Все не смотря на то, что она уже пережила двадцать шесть зим и предательство родных, в глубине души она была ребенком исследователем.
Когда Данис решил вести переговоры с ратниками – защитниками, я тоже решил поучаствовать, у меня было то самое письмо Севары, где она желала смерти наследнице. Конечно, показать его ратникам было глупо, но я надеялся, что оно поможет нам, ведь все же это хоть какое-то доказательство измены Севары.
Когда мы оказались около ворот, первым заговорил Данис.
– Меня вы все знаете, я сын воеводы Орхана, Данис. И на поле сражения я оказался на противоположной стороне от отца, потому что я, в отличие от него, следовал за своим Каганом, точнее за наследницей, за перворожденным ребенком. Севара предала наш народ, когда возжелала, чтобы Хаким, ее кровный сын занял место Айдарии… Не гневите Богов, не идите супротив перворожденного и главного наследника.
– Мы слышали, что ты предатель и это написано было рукой наследницы! Откуда нам знать, что вы ее не подменили?
– Пусть Хаким выйдет к сестре, и если это не она, тогда мы вступим с вами в сражение. – Проговорил Данис, ратники стали перешептываться, а ратник с кем вел беседу сын воеводы вдруг вскрикнул.
– Перекатите! Наследник Хаким и мы не будем подвергать его опасности, чтобы показать ему самозванку.
– Значит, вы придаете и своего второго наследника Кагана, – вмешался я. – Севара предала Айдарию и велела мне ее убить, думаю, что она поступит точно так же с Хакимом, чтобы захватить власть в Альбиониуме.
Ратники усмехнулись.
– Севара попросила неуклюжего извозчика убить свою же падчерицу! – Вскрикнул один из ратников, остальные захихикали. – Я коснулся за своей спиной ножа, который покоился между поясом и кольчугой. Быстрым и незаметным движением я достал нож и метнул его в возмутившегося ратника, нож вонзился прямо ему в горло и тот повалился со стены вниз на нашу сторону. Он с хрипами хватал воздух, хватаясь за ускользавшую от него жизнь.
– Я тремс. – Спокойно продолжил я. – У меня есть письмо от Севары, где она желает смерти главной наследнице… Оно с печатью семьи Кагана, такую не подделаешь. Я вынул письмо из сапога, ратники на простое движение моих рук немного отшатнулись, будто боялись, что я в очередной раз вместо письма достану из сапога чью-то смерть. Я покрутил письмо, показывая им печать. Настала гнетущая тишина.
– Мы не представляем угрозы для того, кто пойдет за наследницей, что послали нам Боги, но если вы будете сопротивляться воле Богов, мы выжжем столицу дотла.
– Я могу посмотреть письмо? – Вдруг проговорил все тот же ратник.
– Спустись, открой врата, и я отдам тебе письмо! – Твердо заверил я.
На мое удивление врата отворились, но ратники все еще были на стороже, я спрыгнул с коня и подошел ближе к воротам и протянул ратнику, что казался мне главным, письмо.
Он забегал по нему глазами.
– Мы не служим изменникам наших традиций, – проговорил ратник, пуская нас в столицу.
Ратник, что прочел письмо Севары все же признал в Айдарии наследницу, как выяснилось она знала его, а он узнал ее по голосу. Я не пошел с Айдарией в ее терем, решил, что мои навыки могут пригодиться тут. Забрав письмо у ратника, имени которого я не запомнил, я стал организовывать встречу их подкрепления, которое после захвата терема будет бесполезной.
Воины и вправду прибыли в столицу, но справиться с ними не пролив крови было на много проще, чем на поле боя. Многие ратники примкнули к нам и активно помогали не допустить дальнейшего кровопролития. И самым важным доказательством нашей правды были письмо так старательно выведенное некогда Севарой.
– Ну, вот и все! – Проговорила Вагия. – Кажется, война подходит к своему завершению, и мы остались живы.
– Да, но мне кажется, что этим ратникам нельзя еще слепо доверять… – сказал я, смотря как ратники беседуют о чем-то между собой.
– Айдарии и правда помогал Темрес в этом сражении, на ее руках почти нет крови.
Я коснулся раненного плеча Вагии.
– Сильно болит?
– Терпимо, когда прибуду домой, навещу лекаря, пусть осмотрит… Ну, а ты что будешь делать? Вернешься к управлению колымажкой, – Вагия грустно улыбнулась.
– Я хотел остаться жить в поселении Ярчая, у меня там слишком хорошие соседи, чтобы их менять на колымажку.
– Ты правда вернешься с нами? – Недоверчиво поинтересовалась Вагия. – Думаю, Айдария тебя щедро наградит за твою преданность…
– Мне это не нужно… Мне нужна ты…
– Но Айдария, она… – Сказала Вагия, словно пытаясь меня в чем-то убедить.
– Она поймет меня, она не будет меня держать подле себя.
На глазах Вагии затемнели слезы.
– Значит, будем жить по соседству, – проговорила она улыбаясь.
– Хочешь, я найду тебе здесь лекаря?
– Нет, рана не такая уж серьезная.
– А как Або? Ему тоже досталось.
– Он тоже здравствует, хотя его показала бы тоже лекарю… Но не думаю, что здесь найдется лекарь, который захочет его осмотреть. – Вагия усмехнулась, глядя на грозного Або собравшего настороженные взгляды детей. Ведунья приблизилась к зверю и потрепала его за ухом. – Не бойтесь его, он очень добрый… Если вы загляните в его глаза, то увидите, что в нем есть душа. – Дети восторженно приблизились к Вагии, кажется, не только медведь пользовался их интересом.
– Вагия! – Вскрикнул я. – Раз ты тут пользуешься таким интересом, присмотришь тут за всем, хочу Айдарию навестить… Что-то я беспокоюсь о ней.
– Хорошо иди, если хочешь, мы пойдем с тобой? Я могу попросить мужа Зифы за всеми присмотреть.
– Нет, это не нужно. – Я коснулся ее лица своей ладонью – Здесь спокойнее…
Ведунья улыбнулась.
– Не знала, что тремс может быть милым и проявлять заботу.
– Тремс тоже человек, и ему присущи разные чувства и желания.
– Иди уже. – Вагия хитро улыбнулась. – Свои желания будешь демонстрировать, когда снова будем жить по соседству.
Я отправился в терем. В столице был полный переполох, люди ведомые любопытством выходили на улицы, они с опаской разглядывали темсущи. Прибывшее подкрепление общалось с примкнувшими к нам ратниками, при этом перечитывая то самое письмо от Севары. Терем величественно возвышался над просторным двором, раньше он мне казался таким прекрасным и необычным, сейчас для меня он выглядел зловеще. Около входа лежало два бездыханных тела ратника. Один сидел, облокотившись на стену около дверного косяка, в груди у него зияла алеющая рана, к его глубокому сожалению он был без доспехов. Тело второго ратника лежало прямо в проходе обезглавленное, лужица крови имитировала недостающую важную часть его тела. Я ухватился за его ноги и отодвинул его тело в сторону, оставив напротив его умершего соратника. В тереме присутствовал теплый давящий запах воска и крови. Узкие коридоры, по которым я прежде не имел прав расхаживать, казались мне душными, до невозможности темными и с каждым моим шагом было ощущение, что они становятся все уже. Мое дыхание участилось, сердце стучало как сумасшедшее, мне было невыносимо жарко, я почувствовал, как на лбу проступил пот, непослушной рукой я постарался вытереть влажный пот, но его капли скользнули по шее и, кажется именно это послужило тому, что пот расплылся по всему телу. Ощущение грязности и липкости под доспехами сводили меня с ума, а устрашающие стены, находившиеся так близко, давили на меня своим присутствием, мое продвижение стало невыносимо мучительным и медленным, мне хотелось бежать обратно и больше никогда не бывать в этом устрашающем коридоре. « Я тремс, а боюсь неподвижных стен, что за глупости» «нужно идти вперед». Глубоко вдохнув этот неприятный спертый воздух узкого помещения, я постарался ускорить свой шаг, но ноги не слушались, мысли путались и, мне казалось, что я никогда не выйду в более просторное место, наконец я заметил проходную и услышал приглушенные голоса в одной из палат, видимо там сейчас творилась история наследия. Оказавшись в более просторном помещение, чем коридор я с тревогой оглянулся на двери, в которые только что вошел, я уже был в относительной безопасности от стен, но меня тревожило как я смогу покинуть терем, снова не попав в этот нещадный коридор.
Наконец-то я попал в более широкие главные палаты терема Кагана. Палата была просторная с красивой лепниной и необычным роскошным стулом. На полу лежали два тела старейшин, над телом Севары склонялся лекарь. Я знал этого служителя здоровья, когда я только начинал учиться быть извозчиком, я свалился с колымажки, и моя рука было повреждена, она распухла и дико болела, именно этот лекарь лечил мою пострадавшую в учениях руку. Данис и Саяр стояли в растерянности, было странно видеть эту парочку спокойными не вступающими в споры между собой и не предлагающие умные решения. Айдария сидела на полу, прижимая к себе кровавое тело своего брата. Когда она услышала шаги, она подняла полные слез и отчаяния глаза.
– Что делать Аяз? – Она смотрела на меня как на близкого и более опытного человека, словно она ожидала, что я сейчас как по волшебству излечу Хакима от раны.
Я бросил взор на лекаря он лишь развел руками.
– Ваше высокородие, боюсь вашего брата не спасти… – Оправдываясь, заговорил лекарь, но взор его был направлен на меня, словно он повторял уже сказанные Айдарии слова именно для меня.