– Ты злишься на меня и поэтому не хочешь, чтобы я тебя обучал? Или ты просто смущаешься из-за того поцелуя? – Слова звучали подразнивающе, а в глазах блистали азартные огоньки.

– Поцелуй! – Вскрикнула я, – Разве он был? – Ехидно улыбаясь, спросила я. Саяр, не теряя улыбки с лица, продолжал прожигать меня своими огоньками в глазах. – Я перебрала лишнего и допустила ошибку.

– То есть ты хочешь сказать будь на моем месте кто-то другой, то ты бы и его поцеловала…

– Будь на твоем месте кто-то другой, он бы не отверг мой поцелуй, – сказала я, сама удивляясь своей самоуверенности, я вскинула на него свой ясный без капли стеснения взгляд. Я не стыдилась того, что уже сделала.

Саяр одолел отделяющий нас один шаг, и притянув меня за талию его губы накрыли мои. Я растерялась, не смотря на то, что поцелуй был не долгий и в какой-то мере даже не ловкий, он был наполнен нежность и легкостью. Саяр отстранил свои губы от моих, но они все еще находились в близи, его глаза все еще с пылающими огоньками азарта смотрели на меня.

– Мне стоило тебя оттолкнуть, – еле слышно сказала я, и улыбнулась, наверное, самой глупой улыбкой во всех землях Ярчая.

Темсущи легким касанием поправил выбившуюся прядь моих волос, его глаза стали грустными и потухшими, словно его мысли были настолько холодны, что остудили и его взгляд.

– Когда я отверг, если это можно так назвать твой поцелуй я поступил не по зову своего сердца, а по зову своего разума.

Я отстранилась от темсущи, тем самым сделав его взгляд более тусклым более, более тяжелым.

– Сейчас важно приступить к занятиям. Холода, ступающие на наши земли, зазывают первый снег… А я не готова к борьбе, да и все еще не знаю, пойдет за мной кто-нибудь из темсущи, или как в старых былинах мы с Аязом пойдем вдвоем отвоевывать мое наследие… – Я старалась заполнить пустоту, образовавшуюся между нами, очень значимыми, предстоящими делами.

– Я пойду за тобой, – спокойно проговорил он. – Да и после жертвоприношения за тобой пойдет много народу, и ты права нужно тренироваться, чтобы не разочаровать их.

– Тогда начнем… – Торопливо добавила я и направилась к плетеному заборчику, где аккуратно опершись на него, стояло два деревянных меча.

– Прости, что не пришел с тобой поговорить после празднества жертвоприношения. – После слов неугомонного темсущи, я тяжко выдохнула и медленно нагнулась, чтобы взять мечи в свои руки. Тело со скрипучей болью дало сопротивление на мой наклон.

Обернувшись к темсущи, я решила высказать все, что так долго терзало меня после этого глупого поцелуя.

– Я чувствовала себя дурашливо… Я вроде как обличила свою тягу к тебе, а ты ее отверг и стал избегать меня, но знаешь, я ведь не ребенок я не стала бы тебя допекать своим обществом…

– Я поступил как трус… Я мог найти время и поговорить, но не стал этого делать, я не могу сказать, что люблю тебя Айдария, потому что видел любовь, видел ее в поступках и глазах своих родителей, это очень крепкое чувство очень сильное… Но я могу сказать, что все же я испытываю к тебе чувства влюбленности, глубокой симпатии и уважения, эти чувства заставили меня поступится со своими принципами придать своего Бога и свой народ, пойти против слов жреца… Эти чувства заставили меня поступить не обдуманно, я решил, что спасу тебя от жертвоприношения, но в итоге подверг тебя такой же смертельной опасности, выведя тебя на опушку к яснооким… Я всегда говорил, что нужно руководствоваться умом, а не сердцем, но мои чувства к тебе взяли вверх и я поступил неразумно. Я не должен чувствовать то, что чувствую, к человеку которого так мало знаю…

– Я тоже поступила глупо, я должна была покидать земли Ярчая вместе с Аязом, я должна была попросить тебя остаться и не сопровождать нас, а то что мы наткнулись на Яснооких ты не виноват....Я благодарна тебе за попытку спасения, но ты прав ты не должен был идти против себя самого и своего народа, ради мало знакомого человека. – Не знаю почему, но его слова «мало знакомый человек» врезались с болью в мою память, больше всех остальных слов, те слова казались не естественными или даже мало значимыми и ни как не могут сочетаться с «мало знакомым человеком».

– Ты не так поняла, я не хотел сказать «мало знакомого человека» как нечто ругающее мое поведение, скорее хотел сказать человека которого я не смогу узнать на столько на сколько мне бы этого хотелось.

– Ты думаешь, после окончания войны мы не увидимся? – Я это понимала, вряд ли смогу видеться с теми темсущи с коими успела подружиться, когда займу место Кагана, но все же с детской наивностью спросила, верит ли Саяр.

– Каган и воин темсущи, прогуливаются вдоль границы земель Альбиониума и Ярчая о чем-то мило болтая, думаю, тебя сочтут предателям, или нас обоих сочтут сумасшедшими. Как бы то ни было, но для вашего народа важно в каком слое общества вы рождены, я из простых, а ты из верховных, наше общение было бы обречено не будь бы твоей целью стул твоих предков Каганов.

Отрезвляющая правда из его уст, зацарапала больнее разбитого стекла. Он был прав, глупо привязываться к тому, кого ты не сможешь больше никогда увидеть.

Я протянула ему деревянный меч, который держала весь разговор в своих дрожащих не только от волнения, но и от боли мышц руках.

– Ну раз ты не хочешь со мной сбежать куда-нибудь в лес и жить как отшельники, то давай приступим к обучению. – Шуточно проговорил Саяр пытаясь сгладить последствия тяжелого разговора.

– Отличная идея, или же мы можем сбежать на песчаные земли стать часть народа яснооких, а те кто будет против нашего общения мы с можем съесть…

– То же не плохой вариант, но смею признаться весьма пугающий… – удрученно выдохнув, сказал Саяр. Я равнодушно пожала плечами. Саяр наконец-то взял из моих рук меч.

– Во мне есть пугающе темные стороны…

– Возможно, мое счастье все таки в том что я их не узнаю, – снова подразнивая меня, сказал темсущи. Он улыбался, но все же остаточная напряженность нашего разговора витала в воздухе.

– Показывай, чему тебя научил необыкновенно талантливый наставник Данис....

– Звучит так, словно ты ему завидуешь…

– Отчасти да, удивить дочь Кагана своими обучающими способностями не каждый сможет, да еще так сильно, что она, не успев придти тренироваться, затребовала вернуть учителя Даниса…

Я засмеялась, было странно упражняться в задирающих комплементах для моего ратника – предателя.

– Так ты будешь показывать, чему научилась на первой тренировке, или он обучал тебя отвешивать ему комплементы?

– Он мне показал пару стоек. – Собравшись с мыслями и повторив в голове все выученные вчера стойки, я стала их изображать для Саяра. – Вот эти стойки, – сказала, закончив показ своих новых умений, – еще он учил меня защищаться, но это скорее походило на избиение младенца – я усмехнулась, – ну и конечно отвешивание ему комплементов тоже входило в содержания нашего обучения.

– Насыщенно оказывается у вас прошло вчерашнее обучение, – Саяр сделал грустную наигранную гримасу, – томно грущу, что не пришел вчера…

– Попроси Даниса может он и для тебя проведет обучение, зная его щедрую душу, он тебе не откажет.

– Спасибо, но я уже смирился. И если ты не против, давай повторим нападение и защиту, я буду нападать, а ты защищаться.

Я кивнула. Наступления Саяра были более аккуратные, нежели моего бывшего ратника, и я задумалась, возможно, обучение с человеком, который тебя ненавидит более дельно. Хотя позже в процессе я поняла, что такое не совсем агрессивное нападение учит тебя более правильно выставлять меч для защиты. Тело безумно болело, но чем быстрее были мои движения, тем легче мне становилось, словно мое окаменелое тело становилось более мягким и податливым для нужных мне движений. Спустя время Саяр предложил мне попробовать нападать на него, конечно же любой мой выпад в его сторону он с легкостью парировал, но каждую отраженную атаку он объяснял, в каких движениях легко прочитать как я буду нападать, и как скрыть выдающие меня жесты.

– Военное искусство это в первую очередь разум, ты должна думать наперед, и мой главный тебе совет ни когда не руководствуйся яростью, она ослепляет, во время боя разум должен быть спокойный и расчетливый.

– Я думала, чем яростнее человек, тем он сильнее, гнев как необузданная сила.

– Да, только руководствуясь яростью, ты будешь допускать ошибки, а на поле боя ошибка – это смерть.

– Я поняла, не злиться, а думать.

– Вот смотри, колющие удары нужно наносить в открытые части, либо в места стыков доспехов.

– В стыки доспехов, а если под ними кольчуга или я не успею разглядеть, где там стыки, противник же не будет просто так стоять.

– Не волнуйся, мы потом потренируемся на доспехах Даниса, куда и как лучше наносить удары.

– Я не знаю смогу ли я убить, тем более представителя своего народа.

– Сможешь, когда встанет вопрос твоя жизнь или его тебе придется убить, чтобы выжить.

– Это ужасно, – с горечью сказала я, в частности жалея саму себя, точнее то, что мне придется строить начало своего правления на крови.

– Ты должна понять все кто хочет тебя убить, твои враги, ты должна принять тот факт чтобы остановить войну придется пролить кровь…

– И какой в этом смысл, если кровь у нас у всех одинаково алая?

– Смысл в том, что помыслы у всех разные, и так заведено не нами, а нашими предками, – платить за свои идеи и желание принести в этот мир что-то доброе кровью.

– К сожалению ни одна тренировка не подготовит меня к оплате цены моего правления. – На меня давила тоска, обида безысходности, я не хотела войны для своего народа, но так же не хотела больше преследований темсущи, хотелось сломать эту построенную стену страшной череды кровопролития, и самое противное было то, чтобы сломать стену опять таки же нужно убить. Порочный круг непонятного для меня насилия всегда замыкался в том, что как бы я не думала, реки крови все равно потекут.

– Да, но ты можешь дать своему народу шанс, пойти за тобой. Мы не будем убивать всех и вся, а лишь тех, кто не захочет мириться с тем, что ты законная наследница.

– Мне перед нападением пройтись по теремам и избам, рассказать, что я перворожденный наследник их Кагана и предложить оправиться на земли Ярчая для подготовки бунта против второго ребенка их Кагана.

– Звучит не плохо, но предлагаю тебе еще подумать.

– Меня даже никто не видел, они будут видеть во мне непонятное воплощение лунного человека и темсущи, возможно даже будут думать, что я подменыш.

– Тебе не стоит думать обо всем этом на тренировках…

– Ты прав, прости.

– Завтра на тренировку принесу настоящий меч, тебе нужно тренировать руки, чтобы они привыкали к тяжести металла. Я покажу тебе стойки упражнения для нагрузки на руки.

– Хорошо, то есть на сегодня все…

– Если ты не против, то сегодня мы по тренируемся на деревянных, может получится отточить некоторые движения, потому что от тяжести меча тебе будет делать их сложнее.

Я в тренировку вложила все свои силы, я уже не чувствовала боли в мышцах. Движения были все еще неловкими, но мне казалось, что я породнилась с деревянным мечом, и это делало мои движения более четкими. Не смотря на все воодушевление моего не значительного успеха, усталость и голод все же настигли меня.

– Следи за ногами, ты ступаешь неуверенно.

– Саяр, может на сегодня достаточно? Не хочу показаться белоручкой, но я уже проголодалась и порядком устала.

– Хочешь, можем зайти к нам, мы угостим тебя похлебкой… И Зифа будет рада тебе.

– Я давно ее не видела, как она? – Сказала я, возвращая деревянный меч на место около заборчика.

– Её просватали… Она скоро выходит замуж, – не смотря на радостное событие, Саяр был весьма подавленным, словно сватовство для него было не в радость, а скорее в горесть.

– Ты не рад, – осторожно поинтересовалась я.

– Рад… Конечно рад, просто жених из другого поселения и после обряда супружества она уедет и в своей ветхой мазанке я останусь один.

– А как же мама?

– Она после смерти отца занемогла и спустя две зимы покинула мир живых…

– Прости, я не знала… Мне очень жаль. – Чувствуя свою причастность и вину за случившееся в его семье, сказала я.

– Так как на счет похлебки?

– Думаю в другой раз. – Я не хотела нарушать его общение с сестрой, которая еще не уехала, а он уже скучает о ней.

– Тогда встретимся завтра на рассвете, если ты не против.

– Конечно, я не против, люблю вставать на рассвете… Легкая морозность, а ты зябнешь, потому что только вылез из теплого ложа.

– Да, лучше не придумаешь. – Улыбаясь, но не весело проговорил Саяр.

Глава 13

Обучение меня военному искусству шло своим чередом, изнурительные тренировки с рассвета до солнечного, но прохладного обеда. Зифа приносила нам похлебку с фасолью и грибами, иногда запеченные в печи овощи и кусочек мяса. Мы разговаривали об ее предстоящем свадебном обряде, после она исчезала в прохладе солнечного дня, а мы продолжали свои тренировки до заката. Данис попробовав себя в роли наставника, не мог оставаться в стороне и часто приходил на наши тренировки. Они с Саяром часто спорили, о лучшей стойке для меня, и нужно ли повышать тяжесть меча или же наоборот сделать его легче. Саяр настаивал на тренировках на точность рубящих и колющих ударов, Данис же настаивал на ловкости и тренировке рук на тяжести меча. В общем можно сказать, что любая тема касаемо тренировок приводила их к мелким склокам. Я была удивлена, когда они сошлись во мнении, что я должна обучиться сражаться на коне, но, к нашему общему сожалению, времени до первого снега оставалось мало, а на подступах зимы нам всем сулила эта решающая война, в которой я должна была показать верх своего военного мастерства.

Сегодня, когда пасмурный день и мелкий град дал понять, что наши тренировки нужно ускорять, Саяр и Данис решили обучить меня хотя бы сидеть на коне с мечом, не навредить лошади и не пораниться самой.

– Надеюсь, ты умеешь ездить верхом? – Весело заговорил Саяр, ведя за поводья белую и черную лошадь.

– Если не умеет, предлагаю ее не обучать, а соорудить ей воинственную колымажку пусть оттуда мечом машет! – Без особого энтузиазма вмешался непрошенный наставник Данис.

– Я прекрасно езжу верхом!

– Прости… Просто я думал, что все твои занятия в тереме были сосредоточены на скрывающих нарядах и загадочных прогулках, чтобы порождать про себя сплетни и несуразные догадки, что же прячется под тканью и маской.

– Ты как самый ярый поклонник этих самых догадок не можешь смириться, что под маской пряталось не чудище лесное? – Проговорила я, изо всех сил пытаясь вызвать у Даниса чувство раздражения, но мне казалось, что помимо бесконечных распрей с Саяром ему так же нравится наш весьма учтивый обмен колкостями. Поэтому на мои слова Данис лишь наигранно изобразил разочарование, словно не может смириться что «чудище» это не про меня.

– Ну хватит! – По-детски сердито проговорил Саяр. Вообще в нем часто считывалась именно простоя детская сердитость, она было схожа с обидой, в ней не было гнева или агрессивности. Иногда мне казалось, что он сейчас скрестит руки на груди и вскрикнет, что он с нами тренироваться больше не будет. – До заката спорить собираетесь, кто кого переплюнет в остроумии.

– Думаю, остроумия Даниса до заката не хватит. – Не упустив момент, я решила с ехидничать…

– У меня настолько острый ум что… – но темсущи не позволил Данису выдать свой выдающийся ответ. Почему выдающийся? Потому за все проведенное время с ним на тренировках я заметила в нем отличительную черту от многих моих знакомых, он мог ответить на любое высказывание в свою сторону, на любой сложный или же несуразный вопрос. И даже если ответ его был немного нелепым или даже в коей мере глупым, его спокойный голос и твердая уверенность с коей он говорил, придавала его словам некую магию внушающую доверие. Конечно, многие понимали, когда он говорил околесицу, но это уже было скорее после диалога с ним.

– Так… Полезай на коня! – Проговорил приказным тоном темсущи, видимо, уставший от постоянных распрей нашей воинственной команды.

Я, не смея его ослушаться, сразу же побрела к лошади. Я не очень любила верховую езду, не только из-за высоты лошадиного роста, но и от того, что сидя на коне, чувствовала себя полностью в его власти. Мне казалось, помчись он куда-то вдаль, увлекая меня за собой, мне бы оставалось лишь смириться. Как говорится, с природой и характером лошади не поспоришь. Я взобралась на коня, и Саяр подал мне меч, не знаю, как я выглядела со стороны, но чувствовала я себя повелительницей войны. Покрасовавшись несколько мгновений, я вдруг осознала, что скача в бой, мне придется управлять поводьями одной рукой, а в другой держать меч. Саяр поднялся на черную лошадь и тоже взял меч. Мы стали медленно тренировать вбрасывание вооруженной руки в сторону противника. Единственное, что я могу сказать об этом упражнении так это то, что это невыносимо тяжело, я напрягала все свое тело, старалась держать прямо спину, не выдавать нервозность, чтобы не всполошить лошадь и все время вооруженную руку мечом держать на весу. Как мне казалось глупое и тяжелое занятие, я уже в серьез начала задумываться над предложением «о воинственной колымажке», возможно в этой идеи Даниса что-то есть.

– Ей тяжело держаться в седле! Ей нужны годы тренировок, чтобы она уверенно размахивала мечом верхом на лошади. – Данис сделал несколько уверенных шагов к моей лошади.

– Она справится! Как ты представляешь, она доскачет до врага на коне, спрыгнет с него и начнет сражение? Ее убьют, если не действовать быстро! – За видимым спокойствием Саяра, читалась нервозность, его злило мое неумение вести бой верхом, и его собственное бессилие.

– Пусть идет, как и многие из нас пешком! Доскачет, докуда нужно спуститься с коня, возьмет меч и поведет за собой народ, знаешь, я общался с другими темсущи, на коне или нет, они пойдут за ней!

– Дело не в том кто пойдет, а кто нет, а в том, что возможно ей будет легче такой стиль сражения.

Данис гневно затряс отрицательно головой, не соглашаясь с Саяром.

– Мы зазря тратим на обучение верховому сражению, когда могли тратить его на улучшение владения мечом. На коне она будет легкая мишень, не поворотливая и неуклюжая… Угробишь и ее и лошадь! – Глаза Даниса прожигали темсущи злобой, он видел свою правду и желал, чтобы и Саяр принял ее. Я была согласна с мнением Даниса, не смотря на всю враждебность ко мне, смерти мне он точно не желал.

– На коне она сможет наносить удары за счет движения коня на галопе, а в ближнем бою один на один у нее мало шансов, что с конем что без! – Саяр словно не желал слышать доводы ратника, он в чем-то убедил себя и считал, что так и должно быть.

Я, значительно устав от напряжения тела, да и неспокойной склочной обстановки, сама не заметила, как вытянула вооруженную руку вниз, задевая лезвием меча лошадь. От резкой боли животное вскочило на дыбы, я как не уверенный и немного уставший всадник, с высоты встревоженной лошади, полетела вниз. Я упала на спину, острая боль и нехватка воздуха охватила все мое тело, я как выброшенная на сушу рыба, жадно, но бессмысленно старалась хватать воздух. Из-за затрудненного дыхания я выдавала непонятные для меня собой хрипы. Голова кружилась, мне резко захотелось спать, я на мгновение закрыла глаза.

– Курочка ты как! – Открыв глаза, я увидела размытый образ стоящего надо мной напуганного Даниса. Дыхание стало понемногу приходить в норму. А чтобы убрать пелену с глаз, я часто заморгала.

– Дышать… Трудно… – Еле выдавив из себя, прохрипела я.

– Саяр попытался остановить твою взбешенную лошадь, но не успел – с сожалением проговорил Данис и, нагнувшись ко мне ближе, прошептал, но его шепот больше походил на шипение, так что Саяр вполне мог слышать его высказывание, – наш друг темсущи не много медлительный, но никому не говори, а то он опозорится!

– Любой человек медлительней лошади, тем более напуганной. – Отозвался по близости голос темсущи. – Голос Саяра был спокойный, на мгновение мне показалось, что Данис испугался за меня на много больше.

– Я ее поранила… мечом, – еще одно усилие сделала я, чтобы выдавить из себя слова.

– Я думаю, ты ее слегка оцарапала, так что не волнуйся… Поймаем ее и обработаем рану травами… – Я увидела обеспокоенное лицо Саяра, «он все же волнуется» проскочила ободряющая мысль в моей голове. Темсущи протянул руки пытаясь поднять меня с земли, но его остановил Данис.

– Стой, не трогай ее… Пригласим лекаря, пусть он ее осмотрит, вдруг она себе что-то повредила. Подняв ее руками своими загребущими, доломаешь ей там чего-нибудь.

– Ну, пригласи лекаря, только в мазанку… Я не оставлю ее лежать на ледяной земле.

– Она еще не такая уж и ледяная… Не успела остыть так, сказать! – Слова Даниса вызвали в Саяре редкую злую раздражительность.

– Ну, тогда ложись, полежи на еще не остывшей земле! – Недовольно высказался Саяр. Данис сделал несколько движений, словно выбирает как ему легче лечь на землю. Покривлявшись, он сдался и сделал несколько шагов назад, как бы отступая и отдавая командование Саяру. Я не чувствовала ни холода земли, ни раздражения, что вместо помощи мне, мои наставники продолжают браниться.

Темсущи поднял меня на руки, спина отозвалась болью, и я не осознанно вскрикнула.

– Ну вот, доломал нашего Кагана, народ Альбиониума скажет тебе спасибо.

– Ты можешь хоть сейчас помолчать! – Тяжело выдохнув, пролепетал темсущи, но ратник не унимался.

– У тебя пот на лбу выскочил, так тяжело нести… Выглядит она конечно легче....

Саяр резко остановился и уставился на раздражающего его Даниса.

– Тебя вообще не должно было быть на занятиях… – Он проговорил эти слова с горечью, в них читалось «я это допустил» – Так иди за лекарем, сходи что ли…

– Добрейший темсущи решил взять ответственность за поломанного предводителя нашего не многочисленного войска на себя? Благородно, но я готов разделить ответственность вместе с тобой, тем более я тоже являюсь основоположником обучения ее верховному бою.

Мы двигались по полупустому поселению, благо с утра все заняты важными бытовыми хлопотами. Подойдя к моей мазанке, Саяр слегка подкинул меня на своих руках, видимо от усталости или желания сменить положение. Данис же стоял рядом, без каких либо действий.

– Может, ты хотя бы дверь отворишь! – Раздраженно бросил темсущи, тяжело хватая воздух.

Данис нерасторопно пожал плечами, словно что-то обдумывая.

– Ну, раз надо, то открою, – не смотря на словесное согласие, он продолжал стоять рядом с Саяром практически без движений.

– Быстрее… – Напряженно проговорил Саяр, и лишь тогда наш не всеми любимый ратник двинулся к крыльцу, которое вело к неприступной для темсущи двери.

Когда Саяру все же удалось войти в мазанку, разумеется после того как туда лениво вошел Данис. Аккуратно уложив меня на кровать под четким руководством моего предателя-ратника, темсущи стал выгибать спину, и разминать отекшие от тяжести моего тела руки.

– Может ты сходишь за лекарем, раз признаешь от части свою вину за произошедшее? Данис вопрошающе уставился на Саяра.

– Я думал за лекарем пойдет тот, кто все-таки в большей степени виноват! – Спокойно словно непонимающе, проговорил Данис. Но по взгляду Саяра было понятно, что он уже порядком устал от высказываний ратника. – У тебя такой взгляд, будто ты планируешь меня убить.

– Уже спланировал! – Недовольно буркнул темсущи.

Я тяжело выдохнула, и мысленно благодарила богов, что со мной ничего серьезного не случилось, по крайней мере, по моим ощущениям. Если бы моя жизнь висела на волоске, мои «горе наставники» угробили бы меня из-за своих склок и медлительности.

– Понял… Я за лекарем, а ты за курочкой присмотри, она еще ни прокудахтала не одного слова пока мы здесь… Это на нее не похоже. – Голос Даниса был расслабленный, кажется, все его мимолетные переживания больше не тревожили его.

– Иди уже! – Громко и злостно выкрикнули мы с Саяром в одно и тоже мгновение. Наши голоса переплелись и шумом пали на уши Даниса.

– Да иду я, что раскричались то, будто кто-то помирает… – Ворча себе под нос, Данис наконец-то покинул мою мазанку.

Темсущи опустился рядом с моим ложем и присел на пол, взяв мою ладонь, он виновато посмотрел на меня.

– Прости меня… Мне нужно было лучше следить за тобой, а не спорить с этим плохо подстриженным склочным мужчиной.

– Не спорить с Данисом не возможно, я думаю, он был рожден в наш мир, чтобы устраивать ссоры и опускать неуместные шуточки…

– Тем не менее, он очень испугался за тебя… – Саяр проговорил эти слова с разочарованием, словно тот факт, что Данис беспокоится обо мне, ранил его.

– Да уж с испугу назвал меня курочкой, я тоже это заметила… Можно считать, что он обратился ко мне в ласковой форме… – Шутливо проговорила я, стараясь не разводить диалогов «кто о ком беспокоится больше».

– Он, правда, очень испугался, думаю, он прикипел к тебе, так же как и мы, – проговорил с сожалением темсущи, его голос был не много другим более вымученным, и мне показалось, что переживания Даниса за меня порождали в Саяре ревность. Немного потупив свой уставший и встревоженный взгляд, он поднес тыльную сторону моей ладони к своим губам и аккуратно, словно я хрупкая драгоценность коснулся губами. – Я тоже очень испугался…

– Саяр я тоже испугалась, но ты ни в чем не виноват, такое могло случиться с каждым… – Во взгляде Саяра я разглядела сомнения, и по его не много глупой улыбке поняла что заблуждаюсь… – Не с каждым, а только с неумелым наездником… – Исправляя сама себя, пробубнила я.

– Не только, еще могло случиться, с неопытным наездником… – Стараясь меня поддержать, продолжил темсущи. – Я слышал, что такое еще случается с детьми, сплошь и рядом.

– Ты умеешь поддержать, спасибо! – Я постаралась сменить положение, но спина отозвалась на мое движение резкой болью и я не вольно вскрикнула. Саяр же на мой болевой хрип поднялся на ноги и нервно заходил по комнате.

– Да где же Данис, не удивлюсь, если он за лекарем вышагивает по поселению как умирающий гусь!

– Не гусь, а лебедь! – Недовольно возразил входящий в мазанку Данис. – Они более благородные и красивые птицы.

Вслед за ним вошла пожилая женщина, с волосами светло-серыми словно пепел, на лице у нее было много глубоких и мелких морщин, она была облачена в светлую рубаху, и черный сарафан без пояса.

– Где лекарь? – Грозно поинтересовался Саяр. – Зачем ты привел повитуху? Айдария не рожает, она с лошади упала!

– Не было лекаря, привел, кого нашел! – Возмущенно отвечал Данис.

– Пошли вон! – Раздался голос старухи низкий и довольно сиплый.

Мужчины резко замолчали, и не смотря на то, что они между собой спорили из-за всякой незначительной мелочи, старухе они перечить не стали.

– Снимай рубаху, – проговорила старуха, когда за моими склочными наставниками затворилась дверь. Я послушно села, и преодолевая боль, стянула рубаху. Повитуха стала ощупывать мою спину. При каждом ее силовом нажатии я чувствовала слабую боль.

– Глубоко вдохни! – Снова приказным тоном заговорила старуха.

Я сделала глубокий вдох.

– Глубже! – Ворчливо проговорила повитуха. Я послушно еще раз сделала глубокий вдох и чтобы не злить эту грозную женщину на всякий случай сделала еще пару глубоких вздохов.

– Одевайся!

– Все хорошо? Я не рожаю? – Решила сострить я. Но гневный взгляд повитухи с ее темными, словно безлунная ночь глазами, заставили меня передумать, как-либо шутить с повитухой. Не знаю из-за шутки ли, или же просто старуха меня проигнорировала, некоторое время она смотрела на меня своим парализующим и строгим взглядом.

– Не топчитесь под дверью, входите! – Прикрикнула старуха. На слова повитухи дверь мгновенно открылась и в мазанку ввалилась все та же компания моих наставников. – Ушиблась просто, все с ней хорошо!

– Но она задыхалась, когда упала… – Стал оспаривать Саяр.

– Ушиблась сильно, от боли дыхание перехватило, кости целы! – Повитуха снова повернулась ко мне, я все так же продолжала сидеть на кровати. – Можешь вставать, боль от ушиба будет тебя беспокоить пару дней, но вреда тебе не причинит, потому можешь продолжать свои тренировки. – Старуха пошагала к двери и когда она за ней скрылась все, включая даже Даниса, выдохнули с облегчением.

– Я с ней не согласен, – сказал Саяр.

– Серьезно? А что же ты при ней этого не сказал? – Возмутился ратник.

– Оставайся сегодня в постели, а завтра мы продолжим наши тренировки. – Игнорируя Даниса, обратился ко мне Саяр, неловко переминаясь с ноги на ногу, словно сдерживая желание подойти ко мне. Неловко переминаясь с ноги на ногу, продолжил. – Мне пора, я позже навещу тебя. – И торопливо отвернувшись, Саяр покинул мое жилище.

– В туалет видимо хотел, видела, как не терпеливо жался! – Усмехнулся Данис, а я лишь недовольно закатила глаза. – Я согласен с ним, сегодня тебе лучше остаться в кровати, если что-то понадобиться зови своего верного извозчика Аяза, кстати, где он?

– Не знаю, он уже пару дней и носу не показывает у меня. – Аяз в действительности уже несколько дней не просто не появлялся у нас в жилище, но и вовсе не ночевал на своем законном месте за печкой.

– Видимо, он занят, очарованием ведуньи… Ну, тогда зови меня, помогу, чем смогу. – Он сделал несколько неуклюжих шагов ко мне, положив ладонь на плече, поддерживающие похлопал меня и ушел.

Сегодня я увидела совсем другого Даниса, встревоженного, и даже немного заботливого.

Оставшись наедине с собой, я ощутила усталость, она не была в моем теле, а скорее всего где-то в глубине моей души, я ощущала тревожность от предстоящих событий, самое страшное было для меня не погибнуть, а убить. Я не знала смогу ли я поднять меч на живого, смотрящего в мои глаза человека и убить, окропляя его кровью мои доспехи. Боялась, что убийства человека изменять меня навсегда, я не смогу спать, не смогу мечтать и даже любить, что сердце мое затвердеет, как наш жертвенный камень и всегда будет жаждать все больше крови.