Вальс ведьмы

Но это не умаляло громкого урчания моего желудка, когда я выходила из темноты дверного проема.

– Спокойно, – прошептала мне Кейт. Она тайком держала меня за руку. – Я отложила для тебя немного торта.

Наша личная карета ждала перед входной дверью. Прежде чем тетя сделала еще один шаг в ее сторону, кучер вскочил со своего места и помог нам забраться внутрь.

– Не понимаю, к чему такая спешка, – вздохнула я, усаживаясь поудобнее.

– Миссис Холфорд устраивает бал через три дня, – ответила тетя; она смотрела на меня с предупреждением, как будто говорила о чем-то очевидном. – И сейчас у тебя нет ни одного подходящего платья.

Мои руки сжались в кулаки. Клянусь Семью Адами, я ненавидела эту фамилию, и не потому, что мистер и миссис Холфорд мне не нравились. В конце концов, они были похожи на остальных поверхностных друзей тети Эстер. Нет, моя проблема была связана с их единственной дочерью и наследницей – Сереной.

Серена Холфорд училась на том же курсе, что и я и Лирой, с которым, как ни странно, у нее всегда были хорошие отношения. Интересно вышло. Она вместе с несколькими своими друзьями развлекалась за мой счет, особенно в первые годы обучения в Академии. Смех, перешептывания, какие-то заклинания и заклятия, направленные на видоизменение. Она всегда была в паре со мной по предметам вроде продвинутой защитной магии, и поэтому нам приходилось сражаться друг с другом. Разумеется, она всегда побеждала, а я оказывалась на полу в весьма непристойной позе. И поскольку никто не хотел связываться со мной, ведь у меня всегда что-нибудь взрывалось или я могла случайно кого-то ранить, а у Лироя всегда было слишком много желающих работать с ним, – я всегда оказывалась в паре с ней.

Когда учителя сообщили, что мне придется повторить курс, единственное хорошее, что мне удалось найти в этом, так это то, что мне больше никогда не придется учиться с ней в одном классе, поскольку, в отличие от меня, Серена окончила Академию с отличием.

Но все только что перевернулось с ног на голову.

– Три дня? – повторила я, разинув рот. – Я думала, Холфорды все еще за городом.

– Эмили нуждается во мне так же сильно, как я нуждаюсь в ней, – ответила тетя Эстер, преувеличенно вздыхая. – Когда она узнала, что мы так скоро возвращаемся в Лондон, то решила поступить так же.

– Серена, должно быть, в восторге. – Я поджала губы, отчаянно пытаясь найти лазейку. – Все происходит так быстро, тетя. Слишком. Меня еще даже официально не представили королеве Виктории. Это может обернуться скандалом.

– Не беспокойся об этом, дорогая. Все поправимо. Ты будешь представлена послезавтра.

Я уставилась на тетю Эстер, раскрыв рот в удивлении, не понимая, как ей удалось это устроить.

Хотя, зная ее, и так было понятно, что она может заполучить все, что ей будет угодно. Корона не принадлежала ей лишь потому, что она ее не интересовала.

– Прикрой рот, дорогая. Ты будешь великолепна. Ты заполнишь свою танцевальную карту в первые минуты вечера.

– Чудесно.

Через несколько минут мы остановились у двухэтажного здания из серого кирпича, с приоткрытыми дверьми. Это было не то привычное ателье, куда я ходила всю свою жизнь, данное место принадлежало другой портнихе – мы с сестрой обычно обращались к ней «миссис Кертис», и она была готова предоставить подходящие платья в любой момент, когда бы к ней ни пришли. «Ты больше не маленькая девочка», – предупредила меня тетя и позвонила в дверь колокольчиком, как делали люди Красных кровей.

Наверное, у меня на лбу было написано слово «брак», потому что в какой-то момент в ателье портниха спросила меня:

– Мисс помолвлена?

– Это не входит в мои намерения, – возразила я, стиснув зубы.

– Скоро войдет. Элиза обладает многими качествами, которые ищут современные джентльмены.

Мне пришлось отвернуться и изобразить интерес к алой атласной ткани, чтобы не встречаться с ней взглядом. Я прекрасно понимала, на что именно намекала тетя Эстер, эти темы можно было свести к двум: наследство и фамилия. Когда родители умерли, они оставили мне такую огромную сумму, что я могла бы, не беспокоясь, тратить ее всю свою жизнь. Обладая такими качествами, я всерьез сомневалась в том, что ко мне подойдет какой-нибудь молодой человек, который заинтересуется действительно мной.

Мы провели так много времени в ателье, и я увидела столько узоров, что у меня началась ужасная головная боль. Кейт и тетя Эстер только и делали, что вздыхали по этим образам. Поскольку большинство из них пришлось бы перешивать на меня и на это ушло бы еще несколько дней, тетя решила купить несколько платьев, которые оставила дочь маркиза после того, как ее родители узнали, что она беременна. «Скандал», – заключила тетя, пока я изо всех сил пыталась не закатить глаза.

К счастью, вскоре после этого наше время в ателье подошло к концу. Все закончилось внезапно, когда одна из помощниц миссис Кертис сообщила ей, что видела, как печально известный кот пробрался через заднее окно в ателье и играл с одним из заказанных платьев. Не нужно было спрашивать, как выглядел кот. Хотя мне было жаль бедную молодую женщину, которая потратила целое состояние на одно из платьев, но моя голова уже начала кружиться от такого количества тканей, цветов, перьев, шифона и кружев. Нужно будет поблагодарить Тринадцатого чуть позже.

Не знаю, который был час, но когда мы вышли на улицу, солнце уже поднялось высоко в небе, и сентябрьские лучи нещадно били в глаза.

На ступеньках, соединяющих вход в ателье с подъездной дорожкой, спиной к нам стоял коренастый мужчина, опираясь на перила, что ограждали здание. Его тело перегородило нам путь. Мужчина был одет во все черное, на нем была шляпа с полями, и, судя по окружающему его дыму, он, должно быть, курил.

– Прошу прощения, сэр… – Тетя Эстер громко откашлялась, привлекая его внимание.

Мужчина вздрогнул и повернулся к нам. У него было пухлое лицо и узкие глаза, которые сразу же метнулись с тети на нас с Кейт. Его серебристые усы дернулись, когда он оторвал дымящуюся сигару от тонких губ.

Тетя тоже казалась удивленной.

– Миссис… Сен-Жермен? – Его голос был серьезным, несколько грубоватым, но каким-то абсурдным образом он показался мне странно утешительным.

– Инспектор Эндрюс! – воскликнула она. – О, прости, что напугали тебя.

Он ответил полуулыбкой на теплое выражение тетиного лица, как будто они только что разделили шутку, которую поняли лишь они.

– Вы уж извините, что встал у вас на пути. Как поживаете? – Вопрос был адресован тете, но глаза мужчины мимолетно скользнули по нам с Кейт.

Быстрого ответа, возможно, было бы достаточно, но тетя начала рассказывать обо всех неудобствах поездки в Лондон перед началом сезона, о том, как сильно она скучает по бескрайним лугам Шэдоу-Хилл, хотя она едва ступила за порог особняка. Инспектор Эндрюс вежливо кивал. Понятия не имею, действительно ли он ее слушал, но, по крайней мере, он делал вид.

Они не говорили ни о чем важном, но у меня появилось стойкое ощущение, что они знакомы уже довольно давно, что было странно. Судя по его работе и внешнему виду, напрашивался вывод, что инспектор Эндрюс был самым ярким примером человека Красной крови, чем кто-либо из тех, кого мне доводилось встречать ранее. И хотя тетя была связана со многими из них, все они имели высокий статус либо принадлежали к знати. И хотя этот человек выглядел сытым и хорошо воспитанным, костюм на нем казался несколько потрепанным, а золотистая цепочка, выглядывающая из кармана брюк, нуждалась в хорошей чистке. Это точно было не золото.

Никогда не видела, чтобы тетя так разговаривала с человеком Красной крови, не принадлежавшим ее кругу, за исключением таких портних, как Эллен Кертис. И, сказать по правде, очень сомневаюсь, что инспектор Эндрюс занимался шитьем в свободное от работы время.

Его глаза снова скользнули к нам с сестрой, но на этот раз я поймала его взгляд и удержала его, хотя и знала, что это неуместно. Уголок его рта немного приподнялся.

– Полагаю, вы их не узнаете, инспектор, прошло много лет. Это моя дочь Кэтрин и племянница Элиза, – сказала тетя, слегка дернув меня за юбку, чтобы я снова опустила взгляд. Она повернулась к нам с отрепетированной улыбкой. – Инспектор Эндрюс познакомился с вами, когда вы были совсем маленькими.

– Рада, что мы снова встретились, инспектор, – сказала Кейт, опустив голову.

Я сделала то же самое, попутно пытаясь вспомнить момент, когда впервые видела этого мужчину. Я с ним не встречалась. Уверена, уж такие усы я бы точно запомнила.

– Приятная выдалась беседа, инспектор, но у нас есть несколько незавершенных встреч, – снова сказала тетя, прежде чем я успела открыть рот. – Надеюсь, мы вскоре еще встретимся.

– Мне тоже было приятно, – ответил он и, казалось, сказал это искренне.

Тетя Эстер отвесила ему небольшой поклон и подождала, пока мы сделаем то же самое. После этого мы направились к карете, где нас ждал наш кучер с открытой дверцей.

Как только она закрыла ее, я тут же повернулась к ней.

– Кто этот человек? И не говори мне, что он работает в полиции, потому что я и так это знаю.

– Прошу, Элиза, не будь такой нетерпеливой. Так ты никогда не найдешь себе мужа. – Я подавила раздраженное хмыканье и, как только услышала удар хлыста, снова наклонилась к ней, полная решимости настаивать на своем. – Все в порядке. Инспектор Эндрюс – единственный полицейский в Лондоне, который уже много лет знает о нашем существовании. Он – точка соприкосновения Ковена со столичной полицией.

– Он знает, что мы – Черных кровей? – разинув рот, спросила Кейт.

– Именно это я тебе только что и сказала, дорогая. Произошло… что-то вроде несчастного случая. Ковен позволил ему сохранить воспоминания ради… его работы, я полагаю. И потому что, возможно, в будущем это может оказаться полезным. – Тетя поджала губы и откинулась на спинку неудобного сиденья, переводя взгляд с меня на улицу, мимо которой мы проезжали. – Удивлена, что ты его не помнишь, Элиза.

– Не помню? – повторила я, нахмурившись. – А почему я должна его помнить?

Тетя Эстер вздохнула и продолжила, не глядя на меня:

– Потому что именно он нашел тебя в катакомбах Хайгейта в день, когда погибли твои родители.

6
Первый вальс

Я постоянно слышала, что быть представленной королеве – это один из самых важных моментов в жизни молодой женщины с высоким достатком. «Это так же важно, как и брак!» – добавляла тетя, наблюдая, как меня причесывает служанка.

Хотелось бы в это верить, но я не испытывала никаких эмоций от того, что меня одели как чертов подарок. Я ничего не чувствовала, даже направляясь в Сент-Джеймсский двор в сопровождении тети и дяди, а также Лироя; все они были в своих лучших нарядах. Кейт ничего другого не оставалось, кроме как сидеть дома со скучной гувернанткой Черной крови, которую для нее выбрала тетя.

Церемония прошла не так, как обычно. Никаких грандиозных вечеринок, балов и подозрительных приглашенных молодых людей. В малом зале, где меня принимала королева, почти не было свидетелей.

– Нам не нужны ни танцы, ни холостяки, – заявила тетя, будто давая объяснения чему-то, о чем я не спрашивала. – Все будут от тебя без ума, Элиза.

Я не ответила ей, потому что знала, что она права. У меня имелось все необходимое, чтобы все были от меня без ума: отличная фамилия и огромное состояние, которое мне бы никогда не удалось потратить в одиночку. Поэтому я не боялась, когда совершала поклон королеве Виктории и видела, как она томно протянула ко мне руку в перчатке. Я не могла проверить, наблюдает ли она за мной, поскольку запрещалось смотреть ей в глаза, но я чувствовала острие ее ясного взора. Нет, я не испытывала страха, равно как и иллюзий или восхищения касательно самой влиятельной во всей империи женщины, стоявшей прямо передо мной. В зале, залитом кроваво-красным и золотым, было душно, и капли пота скользили под дорогой тканью платья. Обладательница этих глаз совсем не походила на королеву. Ее осунувшееся лицо, усталое, бледное и несколько печальное, ничем не выделялось, несмотря на огромное количество сверкающих украшений на ней. Возможно, она устала от своего имени и фамилии, как и я, или просто разочаровалась, увидев меня, как это происходило со многими до нее.

Королева Виктория знала, что я Черной крови. Она и лишь немногие ее служащие знали наше истинное происхождение. Это было выгодно для обеих сторон. В отличие от случая с инспектором Эндрюсом. Мы могли получить привилегии, которые зачастую предоставлялись только высшей знати, а у нее, в свою очередь, появлялась возможность время от времени разговаривать со своим покойным мужем Альбертом.

– Ваше Величество, – прошептала я, наклоняясь к ней.

Если бы могла, я бы встала и выбежала в окно. Люди Красной крови верили, что мы, Черных кровей, умеем летать, что, кстати, очень далеко от реальности. Кто знает, почему некоторым нравилось представлять нас со старой метлой между ног. Но стоит признаться, у меня было искушение попробовать. Несколько сломанных костей причинили бы меньше боли, чем проклятые фальшивые улыбки, которые придется изображать на балах.

Но выбора не было. Даже непослушная дочь Маркуса Кейтлера и Сибил Сен-Жермен, исключенная из Академии Ковенант, знала об этом. Так что я нежно поцеловала серебряные перчатки королевы.

Отходя, я услышала, как она пробормотала лорду-камергеру:

– Какая досада, она совсем не похожа на своих родителей.

* * *

Вечер бала в особняке Холфордов наступил слишком быстро, а вместе с ним и последний день сентября.

Кейт держала меня за руки у входа в особняк, пока тетя и дядя вместе с Лироем ждали у приоткрытой двери. Она была единственной, не одетой празднично. Ее блестящие глаза смотрели на украшения, покрывающие мое декольте, пока мои с жаждой уставились на ее удобный и простой костюм.

– Обещаешь все мне рассказать? – спросила она, в ее голосе слышалась мольба.

– Ты же знаешь, что да. В первую очередь ужасные подробности, которых явно будет много, – тихо ответила я.

Сестра изобразила грустную улыбку и отстранилась от меня. Тринадцатый, стоящий рядом с ней, сделал шаг в мою сторону.

– Это смешанная вечеринка, там будут люди Красных кровей, – предупредила его тетя, прежде чем повернуться к приоткрытой двери. – Стражу придется остаться.

«Я буду наблюдать у особняка», – прошептал Тринадцатый мне в голову, не отходя от Кейт.

«Договорились».

Я знала, что это нормально, когда люди без магии приходили на какое-то определенное мероприятие. Стражи тети и Лироя сидели в гостиной на одном из диванов, привыкшие к таким дням. Но мы с Тринадцатым никогда не разлучались больше чем на час и не собирались делать этого и сейчас.

Мне показалось, что он улыбнулся.

– Дорогая, – нетерпеливо позвала меня тетя Эстер. – Идем, не хочу, чтобы мы опоздали.

Я подавила вздох, сжала ладонь Кейт и направилась к Лирою. Он предложил мне свою правую руку, чтобы я прижалась к нему.

– Прекрасно выглядишь, сестренка, – сказал Лирой, и, казалось, он действительно имел это в виду, хотя с таким количеством цветов и выпуклой марлей на заднице я выглядела как клубничная тарталетка. – Возможно, сегодня ты околдуешь любовь всей своей жизни, причем без применения магии.

Я закатила глаза и слегка подтолкнула его, чтобы он начал идти.

– Это так ты завоевываешь всеобщее внимание? Ты и Томасу Сент-Клеру нашептываешь подобное?

– С бокалом в руке и несколькими расстегнутыми пуговицами, – ответил он, подмигивая мне. – Но не говори родителям.

– Нема как могила.

Снаружи нас ждал кучер в тонком пальто, застегнутом до самого воротника. Несмотря на то что осень только вступила в свои права, поднялся легкий ледяной ветер, из-за чего я вздрогнула, когда ступила на проезжую часть. Дрожа от холода, я закуталась в шаль и взяла кучера за руку, чтобы забраться в карету.

Сидя в своих мыслях, я не сводила глаз с прямоугольника света, льющегося из застекленной двери, оставшейся позади. Можно было долго, очень долго представлять себе Кейт у подножия главной лестницы с грустными глазами.

Я вздохнула и покачала головой, чувствуя, как она ноет от стянутости тела. Не знаю, кто из нас двоих будет больше скучать по другой.

С ударом хлыста лошади заржали и рванулись в путь. Карета грохотала по мощеным улицам, минуя прохожих, которые ускоряли шаг, чтобы поскорее добраться до своих домов. Ночь была темная. Облака закрывали звезды, и луна едва выглядывала из-за них. Ее желтоватого света вместе со светом газовых уличных фонарей не хватало, чтобы осветить все темные углы.

По мере того как мы приближались к Гайд-парку, движение начало расти, и пешеходы замедлили шаг, демонстрируя свои вечерние наряды. Ткани блестели даже в этом скудном освещении. Алмазы, спрятанные среди камней шахты.

Дом Холфордов находился на Парк-Лейн, в одном из зданий на длинной улице. Было в Дорчестер-хаус, особняке хозяев, что-то особенное. Возможно, все дело в формах окон, похожих на десятки любопытных глаз, или в темной зелени, что окружала дом, а может, и в белоснежном цвете фасада, который напоминал недавно установленные надгробия Хайгейта.

Как бы мне ни было трудно это признать, Холфорды были одной из самых влиятельных семей в кругах Черных кровей за последнее время. Многие из членов их семьи входили в высшие круги Ковена или даже в его состав. Целители, судьи, советники, надзиратели в «Святом Мученике»… Даже ходили слухи, что Серена, как и Лирой, станет одной из следующих преемников, если ей удастся сдать вступительный экзамен, на который попадали только по особому приглашению от одного из Высших членов.

Карета остановилась прямо у подъезда, где столпилось несколько пар и групп молодежи. Я никогда не бывала на подобном мероприятии, хотя и была свидетельницей многих из них, стоя на лестнице в нашем доме. Я безумно нервничала и чувствовала себя уязвимой; охотнее бы снова оказалась в Литтл-Хилл, в окружении сотни только что воскресших мертвецов.

У меня подкосились колени, когда я вышла из кареты и последовала за тетей и дядей, опустив взгляд и крепко прижимаясь к брату, как и подобает хорошей леди. Не из соображений приличий, просто меня всерьез беспокоила пышность юбки. Я опасалась споткнуться о нее и упасть лицом в пол, как только ступлю на ковровое покрытие особняка.

Когда мы шли к массивной входной двери, я услышала слова группы молодых людей моего возраста, стоявших по одну сторону фасада:

– …всегда нужно сдерживаться, когда так много глаз смотрят.

– Даже не знаю, для чего их приглашают. Ради Семи Адов, все мы знаем истинную причину этих танцев. Черная кровь не сравнится с Красной.

– Так весело двигать что-нибудь прямо перед их глупыми глазами. Мне нравится смотреть, как они трясутся от страха.

Я хмуро оглянулась через плечо. Ничего необычного, что некоторые из Черных кровей так говорили, ведь подобные комментарии слышались в Академии каждый день, но именно так и начали распространяться слухи об Алистере Вейле. Несколько слов, пара заклинаний, чтобы напугать человека Красной крови… и через несколько лет ты становишься величайшим преступником обоих миров.

Я незаметно вытянула палец в перчатке и направила на них.

– Переместись.

Внезапно поднялся сильный поток воздуха и сдул шляпу с одного из юношей. Он ругался и пытался ее поймать, шляпа вылетела на проезжую часть, и ее переехала карета.

Молодой человек взъерошил свои светлые волосы и повернулся ко мне, словно почувствовав мою магию. Мне следовало бы отвести глаза, но я выдержала тяжесть его взгляда и саркастически ему ухмыльнулась, а затем вошла в Дорчестер-хаус.

У огромного входа пара дворецких (несомненно, Изгнанников Черных кровей) приветствовали гостей. Мы с тетей оставили им свои шали и вошли в огромный зал, уставленный цветами и зажженными канделябрами; их отблески создавали впечатление, будто стены покрыты золотом.

Нам выдали пару танцевальных карточек. Одна перламутровая – для меня, другая, цвета слоновой кости – для тети Эстер. Перламутр предназначался для незамужних, а слоновая кость – для замужних женщин. Я мимоходом взглянула на свою карту, торопливо проверяя количество намеченных строк. В ней я должна была указать имена будущих партнеров по танцам, как того требовал протокол.

Мне нужно было прикрепить ее к запястью, но вместо этого я сунула карточку в карман юбки, где припрятала свое Кольцо Крови.

– Прошу, следуйте за мной, я провожу вас в Большой зал.

Мы последовали за одним из дворецких и поднялись по ступенькам с расчетливой неторопливостью богачей, которые ходили медленно, чтобы ими восхищались. В этом тетя Эстер была настоящим экспертом. Я же просто хотела ускорить шаг, потому что новые туфли уже начали натирать мне ноги.

Хотя комнаты, через которые мы проходили, были впечатляющими, мне стало душно. Отовсюду веяло роскошью. Слишком много декора. Чрезмерно большие люстры. Улыбающиеся ангелы, которые вполне могли быть падшими. Тяжелые шторы. Непомерного размера картины с изобилием лиц, которые, казалось, следили за тобой по мере твоего продвижения.

Дворецкий провел нас до порога Большого зала, огромной комнаты, еще более впечатляющей, чем все оставшееся позади. Тетя удивленно вздохнула и спросила дядю, почему они не могут иметь такую лепнину в своем особняке. Мне не удалось услышать ответ.

Помещение переполняли люди. Посреди зала несколько слуг сновали с подносами, полными игристого шампанского. Тетя Эстер позаботилась о том, чтобы мы опоздали, как и положено всем уважаемым господам, но, к моему огорчению, танцы еще не начались. Так я могла бы выиграть себе время.

Эмили и Эдвард Холфорд подошли к нам, едва увидели нас. Тетя Эстер крепко сжала руки миссис Холфорд.

– О! Я думала, ты не придешь, дорогая.

– Я бы ни за что на свете не пропустила это мероприятие, не так ли, Элиза?

Я отшатнулась, и Лирой слегка подтолкнул меня вперед. Я на мгновение замолчала. Мне казалось, у меня будет еще немного времени, прежде чем начать весь этот спектакль.

– Конечно, господа Холфорды. Я уже несколько дней только и делаю, что хожу и дождаться не могу этого вечера. – Моя улыбка и голос, должно быть, не вызвали особого доверия, потому что хозяева обменялись взглядами.

Лирой, стоявший рядом со мной, скрыл смех кашлем.

– Серена разговаривает с гостями. Можете себе представить, у нее уже заполнена вся карта! – спросила миссис Холфорд, не обращаясь при этом ни к кому конкретно. – Хотя, если вы позволите сказать вам по секрету, сдается мне, что она заинтересована в танцах только с одним человеком.

От меня не скрылось то, как ее глаза скользнули к Лирою. И, к моему неприятному удивлению, он не сказал ничего, чтобы преуменьшить значение этого заявления.

– Я совсем не удивлен, – вставил дядя Гораций, искренне улыбаясь. – Серена прекрасна.

Мои пальцы слишком сильно вцепились в руку брату. Прекрасна. Конечно.

– Как насчет того, чтобы разделить со мной первый танец, сестра? – спросил меня Лирой.

– С удовольствием, – ответила я, стараясь, чтобы облегчение не было слишком очевидным.

Я достала танцевальную карту и написала полное имя Лироя в первой строчке. Менуэт. По крайней мере, это достаточно простой танец, чтобы не переживать, что я запнусь о юбку.

– С вашего позволения… – Лирой слегка сжал мою руку и шагнул к присутствующим танцорам, в то время как первые такты начали витать в воздухе. – Готова?

Я тяжело сглотнула, когда десятки глаз повернулись и остановились на нас – на мне, осматривая все: от пышной юбки до жемчужных и цветочных шпилек, что украшали мой головной убор. Я начала потеть, что явно было неуместно, особенно если учесть, что мне придется поднимать руки в глупом танце.

«Вот она, дочь двух величайших легенд нашего мира», – казалось, говорили одни.

«Жаль, что она не настолько изящная, насколько богатая», – говорили другие.

«Она совсем не похожа на своих родителей», – так заканчивались все разговоры.

«Я – Черная кровь. Я продала душу дьяволу, – подумала я, подняв подбородок. – Я справлюсь с этим».

* * *

Они словно бросали приманку воронам, охранявшим Лондонский Тауэр. К тому времени, когда закончился первый танец, уже стало известно, что Элиза Кейтлер была представлена королеве и могла выйти замуж (и разделить часть огромного состояния Маркуса Кейтлера и Сибил Сен-Жермен). Так что вскоре мы с Лироем оказались в окружении молодых (и не очень) холостяков, которые вдруг захотели узнать обо мне все.

Забавляло, что среди них были мои бывшие однокурсники из Академии, которые заговорили со мной исключительно из любопытства, после чего отвернулись, поняв, что я не имею ничего общего с замечательными Маркусом Кейтлером и Сибил Сен-Жермен.

Они знали, что моя улыбка была фальшивой и что я моргала только для того, чтобы не закатить глаза, и тем не менее они не прекращали болтать, изредка задавая вопросы. Повезло, что Лирой всегда был со мной. Его присутствие немного сдерживало остальных юношей. Я была бесконечно ему благодарна, хотя и испытывала к нему толику жалости. Видела, как Томас Сент-Клер бродил по паркету, не переставая бросать на нас насмешливые взгляды. Когда он наконец подошел, то в шутку спросил меня на ухо, не окажу ли я ему честь потанцевать с ним. Пока он говорил со мной, я видела краем глаза, как его рука скользит под пиджак Лироя.

– Ты будешь мне должна, – прошипел брат, когда взъерошенная кудрявая голова затерялась среди гостей.

Я сжала губы, чувствуя себя неловко, и отвела взгляд. Много раз мы, Черной крови, хвастались, насколько отличаемся от Красных кровей, насколько они архаичны по сравнению с нами. Но достаточно лишь немного вскопнуть поверхность, чтобы убедиться, что сходств у нас куда больше, нежели различий. По крайней мере, в глазах общества. Считалось немыслимым, чтобы у двух людей одного пола были отношения более близкие, чем дружба, а также чтобы молодая девушка, достигнув брачного возраста, не выходила замуж. Поступать иначе по собственной воле казалось почти преступлением в глазах других. Хотя, конечно, этот стандарт был гораздо более требовательным к женщинам, нежели к мужчинам.

Я нежно сжала руку Лироя, когда мы, как могли, избавились от моих женихов и обошли зал. С беспокойством посмотрела на свою танцевальную карту. Она практически заполнилась, оставалась свободной только строчка с танцем, который был следующим: вальс. Брат никого не приглашал из уважения ко мне, но я знала, что не смогу провести остаток вечера, держась за его руку.

Я все еще с ужасом смотрела на имена на моей карте, как вдруг копна рыжих кудрей упала мне на лицо.

– О, я напугала тебя, дорогая Элиза? Ты не представляешь, как мне жаль.

Я глубоко вздохнула и повернулась к этому обманчиво сладкому голосу. Серена Холфорд. Эффектна, как всегда; кошмар, одетый как сон наяву. Стройная, с тонкой талией, какой я не могла (и не хотела) добиться даже с самым тугим корсетом, и с в меру пышной грудью. У нее было овальное лицо, белая безупречная кожа и зеленые глаза, цветом как яблоко, которому поддался Адам. Она очень походила на Лилит, одну из первых зарегистрированных Черных кровей в Истории Древности. Даже люди Красной крови слышали о ней.

На девушке было красное платье, усыпанное стразами – оно напоминало кровь, которая текла из моих пальцев каждый раз, когда я резала их своим острым кольцом.

– Ты прекрасно выглядишь, Элиза, ты выглядишь как… клубничное пирожное, – продолжила она, игнорируя мою напряженную челюсть и прищуренные глаза. – Господин Сен-Жермен, всегда приятно вас встретить.

Я была так сосредоточена на том, чтобы пронзить Серену взглядом, что мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что она тоже не одна. Ее рука переплеталась с рукой юноши, который старался держаться от нее как можно дальше.

Он слегка склонил голову вниз, будто ему было неловко или он обнаружил нечто действительно интересное на носках своих начищенных до блеска туфель. Но он, должно быть, почувствовал тяжесть моего взгляда, потому что резко поднял голову, и его глаза встретились с моими.

Было в них что-то, что заставило меня немного нахмуриться. Наверное, уязвимость. Хотя она исчезла со скоростью вспышки, когда Серена снова заговорила:

– О, полагаю, мне следует представить вам лорда Андрея Батори. Он родом из прекрасной Венгрии и вчера прибыл в Лондон.

Андрей Батори был несколько странным. Не красивым, как мой двоюродный брат или скандально известный Томас Сент-Клер, но что-то в его карих глазах и темно-русых волосах, падающих непослушной челкой на лоб, определенно делало его завораживающим. Возможно, все дело было в выражении его лица – на нем отражалось полное безразличие – или в сжатой квадратной челюсти. Казалось, он рискует вот-вот сломать зубы. Его брови хмурились.

Он был элегантно одет. Качество сюртука, серого жилета и вышитого носового платка, а также особый титул, добавленный Сереной к его имени, указывали на происхождение из знатной дворянской семьи.

Он смотрел на меня вопросительно.

– Лорд Батори, это мисс Элиза Кейтлер и мистер Лирой Сен-Жермен. Они двоюродные брат и сестра и мои друзья с детства. Мисс Кейтлер была представлена обществу только вчера.

Отвратительный намек. Я бы наложила на нее заклятие, будь я уверена, что мистер Батори был Черной крови, как и мы. Но я не могла этого сделать, нельзя было снова нарушать правила, особенно после того, как меня только исключили из Академии.

– Рад знакомству, – отрезал он. Его голос был сухим и тихим одновременно, таким же отстраненным, как и взгляд, устремленный куда угодно, но не на нас. И это казалось странным, потому что в его словах едва можно было уловить легкий акцент.

– Батори? – заинтересованно повторил брат. – Вы случайно не потомок Элизабет Батори?

Губы собеседника слегка сжались, будто он устал от подобных вопросов.

– Верно, – лаконично ответил он.

– У лорда Батори очень интересная и яркая семья, но, боюсь, она не имеет ничего общего с той репутацией, которую приписывали графине, – вмешалась Серена.

Я посмотрела на него, несколько разочарованная. Графиня Элизабет Батори была очень могущественной Черной кровью, искусной в заклинаниях и алхимии, о которой люди Красных кровей слагали жуткие легенды. К сожалению, большинство из них было правдой. Обвинив графиню в колдовстве, они заперли ее в башне со стенами, покрытыми крестами, чтобы свести ее с ума, пока она не умерла спустя много лет.

Но намек, который скрывался в словах Серены, был ясен. Андрей Батори мог быть дальним потомком так называемой Кровавой Графини, но в его жилах не текла магия.

– О, и что привело вас в Лондон, лорд Батори? – спросил Лирой.

– Это завершающая точка в моем гранд-туре, – ответил он с явной неохотой.